Incredibly loud and extremely close

Глава 15. Боль

Ноябрь 2017 года Торонто, Канада

Каждый день похож на другой. Я ощущаю какую-то дикую безысходность, когда приближается конец месяца, а вместе с ним остается меньше трех месяцев до Игр. Подступающая паника становится все более и более выраженной, а нервное состояние Жени лишь усиливает её. Она не видит света в конце пути, лишь только бесконечные переживания и ругань с родными заполняют её дни. С каждым днем она становится все тоньше и тоньше, лицо бледнее, а глаза тусклее. Мы не ругаемся, но наши ответы друг другу становятся с каждым днем более отрывистыми и безличными: словно мы оба полагаем, что если сказать, что все хорошо, то другой поверит. И вместе с тем мы видим, как другие в наше отсутствие наращивают мощь, стараясь подойти в наилучшей форме к главным соревнованиям. — Юзу, к тебе пришёл мистер Орсер, — мама заглядывает в мою комнату, пронзая меня взглядом. — Ты выйдешь в зал? Или мне попросить его к тебе зайти? — Выйду, — поднимаюсь с кровати, стараясь не наступать на горящую огнем ногу. — Сейчас приду. Мама выходит, бросив на меня ещё один пронизанный болью взгляд. Я не хочу, чтобы меня жалели снова, я не хочу видеть и слышать эти обеспокоенные перешёптывания, будто я не знаю, о чем они все говорят за моей спиной и чем пронизаны их мысли. Они не верят, что я смогу восстановиться. Но зато я верю в это. — Брайан, — чуть кланяюсь, войдя в комнату, и сажусь напротив, держа вес на здоровой ноге. — Всё в порядке? — Да, Юзу, у меня все в порядке, — тренер хлопает руками по своим коленкам, и я понимаю, что он максимально обеспокоен. — Как твоё состояние? — Как видишь, — киваю на ногу и пытаюсь прочитать его эмоции. — Что случилось? Брайан вздыхает и нервно потирает руки, периодически бросая взгляды на Юми, стоящую в углу комнаты. Она всем видом показывает, что никуда не уйдет и будет принимать участие во всем, что касается меня. — Твоя федерация снова связывалась со мной, — он вздыхает, смотря на меня. — Интересовались твоим состоянием и подготовкой. — Они же знают, что я травмирован, — хмурюсь, не понимая этих действий, — и в курсе, что я в процессе лечения. — Да, только они интересовались тем, в какой форме ты выйдешь вообще на игры, — Брайан в очередной раз нервно хлопает руками по коленям. — Они полагают, что за такой короткий срок ты не сможешь восстановиться. — Они хотят кого-то другого послать в Корею? Эта мысль выбивает у меня почву из-под ног, заставляя нервно схватиться за подлокотник кресла. Они в меня настолько не верят, что думают о замене? Готовятся после Национальных объявить, что я официально списан в резерв сборной? — Не знаю, Юзу, о своих планах они нас с тобой не уведомляют, но они забывают главное, — Брайан усмехается и ободряюще мне подмигивает, — я не подчиняюсь их Федерации и законам, это частный клуб, куда допускается только узкий круг людей по строгому разрешению вышестоящих инстанций. А на мои тренировки не допускается вообще никто. — Ты сможешь это сделать? — с недоверием смотрю на него, прикидывая в голове возможные варианты. — Ты сможешь их не пустить на мою тренировку? — Да, — он уверенно кивает. — Я уже дал им понять, что это будет очень сложно организовать, а когда подойдет время, я им более жестко об этом напомню. Я бы не стал тебя во все это посвящать и нервировать, но считаю, что ты должен все знать, Юзу, потому что нам надо придерживаться единой линии. Говори им в случае чего, чтобы решали все эти вопросы со мной лично, а ты человек подневольный, всего лишь спортсмен, который вынужден всем и везде подчиняться. Включая своего тренера, да. — Спасибо тебе, — кланяюсь так низко, насколько мне позволяет сидячее положение. — Спасибо. — Юзу, мы с тобой вместе, помни об этом, — он улыбается и ободряюще подмигивает мне. — Мы со всем справимся. Сейчас важно тебе восстановиться, а потом уже приступим к тренировкам и решению текущих проблем. Фокусируйся на этом, слышишь? Отвожу взгляд, пытаясь успокоить бешеное биение сердца. Как я могу думать о восстановлении, когда на кону моя карьера и Игры? Я не могу просто так, спокойно, смотреть на то, как другие растут и развиваются, пока я сижу на одном месте ровно, стараясь дождаться, пока нога восстановится и наконец-то придет в норму, чтобы я мог хотя бы ходить, наступая на нее, а не передвигаться прыжками или с помощью костылей. Это унизительно... — Юзу, я знаю, о чем ты думаешь, но раз тебе это дано, значит, что так надо, — Брайан вздыхает и откидывается на спинку дивана. — Ты же понимаешь, что мы уже ничего сделать не можем, но позаботиться о твоём ментальном состоянии просто необходимо? — Да, я знаю. Ментальное состояние напрямую связано с тем, как я смогу выступить на играх. — Именно так, мой дорогой, — тренер кивает и по-отечески хлопает меня по здоровой ноге, быстро наклонившись. — Помни, что я всегда рядом, Юзу, и ты всегда, когда тебе нужно поговорить или просто помолчать, можешь обратиться ко мне. К Трейси. К Гислану. Мы все готовы тебе помочь в любое время суток. — Я это очень ценю. Спасибо тебе большое, — киваю и немного улыбаюсь. — Спасибо за все, что ты делаешь для меня. Я это очень-очень ценю, Брайан. — Мне приятно, — он снова улыбается и смеется. — Юзу, хватит думать! — Я не думаю, — бурчу в ответ, кидая на него надутый взгляд. — Я хочу на лёд. Мне надоело сидеть дома. Мне становится неловко от того, что я так по-детски канючу перед собственным тренером, но общая усталость от постоянно борьбы с самим собой и боли выходит на первый план, впервые не давая мне рационально мыслить и заглушать свои глупые желания, которые то и дело норовят выползти на первый план. — Юзу, если бы я мог, то прямо сейчас бы схватил тебя и отвез на каток, чтобы ты катался столько, сколько твоей душе угодно. Моё сердце тоже болит за тебя, но у нас с тобой нет иного выбора, кроме как молча терпеть это все и ждать, когда врачи тебе позволят наконец-то выйти на лёд. А до тех пор мы с тобой вместе ждем и думаем о том, что все будет хорошо, понимаешь? — Брайан вздыхает и заглядывает мне в глаза. — Я с тобой, слышишь? — Да, я понимаю, — сглатываю и качаю головой. — Прости. — Все хорошо, ты у меня тоже человек, — он чуть улыбается и хлопает меня по ноге. — Мне приятно знать, что ты не японский робот, посланный узнать мои секретные методики. — Не будь так уверен, — усмехаюсь в ответ, — кто знает, может быть у нас уже более совершенные технологии, которым подвластны чувства и боль? — Не шути мне тут так! — он грозит мне пальцем, не в силах сдержать улыбку. — А то отправлю полы драить по всему Крикету! — Простите, что прерываю, — мама возвращается в комнату, — Брайан-сан, попьёте с нами чай? Я накрыла на стол. — О, Юми-чан, конечно-конечно! Очень люблю ваш фирменный напиток! — тренер подскакивает с дивана. — Готов пить его целую вечность! — А что, если это очередная разработка, которая проникает в твой мозг и крадет информацию? И чем больше ты пьешь, тем больше мы узнаем секретов? — продолжаю его доставать своими вопросами, медленно ковыляя в сторону кухни. — Не боишься, что я узнаю пароль от твоего телефона? А Брайан в ответ лишь громко смеется. *** — И все-таки это платье красивое, — Женя вздыхает и крутит перед зеркалом, держа камеру так, чтобы я не видел её зафиксированную ногу. — Ты согласен? — Однозначно, малышка, — улыбаюсь в камеру и быстро делаю несколько скриншотов, чтобы сохранить себе на память этот момент, — мне нравится то, какой счастливой ты в нём выглядишь. Эта покупка однозначно оправдывает себя! — Да, — задумчиво поправляет платье на талии и переключает камеру, настраивая вновь на себя. — Жаль, что повода выйти в нём куда-то пока не предвидится. А так хотелось бы... — Ничего, скоро закончится сезон, и тогда я придумаю миллион идей, куда мы можем с тобой вместе сходить. — Правда? — Женя с детским восторгом смотрит в камеру. — Ура!!! А мне ведь уже восемнадцать лет, я совершеннолетняя! — Да, малышка, но не в моей стране, — ласково улыбаюсь, любуясь тем, как она надувает губы, — у нас ты еще три года будешь считаться чуть ли не ребенком, так что в бар я тебя точно не поведу. — Не больно-то и хотелось, — показывает мне язык и кладет телефон на стол. — Полежи тут, мне надо переодеться. — Эй! — возмущенно охаю и пытаюсь что-то рассмотреть. — Женя, поставь камеру так, чтобы я все видел! — Какой ты наглый, — она хихикает, но поднимает камеру, опирая её на вазу. — Слюни на телефон не пускай снова, хорошо? — Такого не было, — показываю ей язык и ложусь на живот, рассматривая её. — Раздевайся! — Юзу, ты хотел сказать «переодевайся»? — она хихикает и достает домашнее платье. — Слушай, а ты можешь сказать, как так получилось, что вы подружились с Хави? — Могу, — пожимаю плечами и наблюдаю за тем, как она проворно расстегивает платье. — Я помню наши первые совместные этапы и то, как мне понравилось его катание. Я понимал, что мне надо совершенствоваться и когда мы с тренером поняли, что мне нужно двигаться дальше, я захотел поехать к Брайану в первую очередь из-за того, что там есть Хавьер. Я понимал, что Брайан — это именно тот тренер, который сможет мне помочь стать лучше. И добиться того, что уже есть у Хави, и что я хочу тоже сделать. — А как тебя принял Хави? Он не возмущался, что ты явился в его дом, так сказать, и занял чуть ли не важное место? — Женя поворачивается ко мне и смотрит в телефон. — Ну, вот что сначала он был главный у Орсера, а потом появился ты, и все внимание тренеров пришлось делить с тобой. — Нет, — качаю головой, — у нас такого никогда не было. Да и у Брайана всегда было определенное количество учеников, так что он умел управлять временем, делить своё внимание между всеми. Понимаешь, его система такова, что он никого не бросает, при этом концентрируясь на каждом из нас. Ты не ощущаешь, что тебя бросили или что тебе мало времени. Нет. Брайан уделяет его каждому, благодаря чему ты чувствуешь себя окруженным вниманием. — Это здорово, — Женя чуть печально улыбается и стягивает с себя платье. — А вот именно как вы подружились? В какой момент вы стали... ну... — она выбирается из-под платья, оставаясь в белье, — друзьями. Ездить за город к девушкам, — морщит нос, поправляя платье. — И все эти дела. — Не морщись, малышка, это же все в прошлом, — подмигиваю ей и разглядываю в сотый раз её тело. — Ну, постепенно стали болтать в раздевалке, потом во время растяжки ещё иногда. Как-то постепенно стали звать друг друга на игры.... И все закрутилось. Мы оба парни, которые сконцентрированы на работе, поэтому нам нужен способ выпускать энергию, из-за чего мы и выбрали определенное закрытое место... — А как ты сейчас? — Женя хмурится, повесив платье на вешалку и закрыв шкаф. — Ведь мы с тобой видимся раз в несколько месяцев, если повезет, а раньше ты минимум раз в неделю ездил и... — она пытается что-то изобразить руками, при этом чуть краснея. — Я же понимаю, что тебе этого мало... — Ну, раньше мне никто не звонил по видео, стоя посреди комнаты в одном белье, — усмехаюсь, подмигивая ей. — И не звонит мне поздно вечером из-под одеяла. — Юзу, — Женя хмурится, но я вижу её довольную улыбку при этом. — Сейчас оденусь! — Эй, не угрожай мне! — смеюсь в ответ, не отводя взгляда от экрана. — Ты очень красивая... — Спасибо, — она шепчет, склонившись к телефону и открывая мне прекрасный вид на свою грудь. — Ты поужинал? — Ага, — киваю, пытаясь вернуть мысли об ужине. — Да, мама гёдза готовила, так что я покушал! — О, Боги, Ханю! — Женя едва слышно стонет, от чего член оживает, причиняя неудобство. — Как ты можешь есть столько пельменей и иметь стальной пресс? — Потому что это гёдза, — переворачиваюсь на бок и, задрав футболку, хлопаю себя по плоскому животу. — Гёдза идут в кубики! — Ага, надо передать Этери Георгиевне, которая всегда нам запрещает есть пельмени, — Женя корчит рожицу и тянется за пижамой. — Как ты вообще не набираешь, при этом питаясь жирной пищей? — У меня система питания особая, — пожимаю плечами, — и хороший метаболизм. И большие нагрузки, да. Ты же знаешь, что у нас сжигается большая часть того, что мы вообще потребляем, а при учете шести тренировочных дней в неделю может даже дефицит возникнуть, вот и приходится есть побольше и правильно, чтобы мышцы были в порядке. — Ой, все, опять лекция, — морщит носик, но улыбается, — ты мог просто сказать, что ты задрот и в плане питания. — Ты это и так знала. А теперь наклонись поближе ко мне, — придвигаюсь к экрану поближе. — Ещё, давай. — Что такое? — Женя наклоняется, с интересом смотря на меня. — А? Что-то случилось? — Да, так твоя грудь выглядывает, чтобы поприветствовать меня, — усмехаюсь и вижу её покрасневшие щеки. — Здравствуйте, девочки, я тоже скучаю по вам! — Боже, Юзу, — Женя ахает и прикрывает грудь руками. — Фу, пошляк! Как я могу с тобой общаться? — Тебе просто все это нравится, — с удовольствием наблюдая за её реакцией, окончательно расслабляясь в кровати. Моя девочка всегда такая искренняя в своих эмоциях, что это лучший способ завершить день, даже если до сна еще больше шести часов. Мне нравится проводить с ней время, хотя бы на краткий период вместе забывая о проблемах окружающего мира. А часы тикают, забирая такое драгоценное для нас время.