Incredibly loud and extremely close

Глава 40. Шарики

Апрель 2017 года Токио, Япония

Я не могу успокоиться, нервно ворочаясь с одного бока на другой, постоянно думая о том, что где-то поблизости есть Юдзуру, который сейчас спокойно спит в своей постели. Перекладываюсь с бока на бок, рассматривая свою огромную комнату, но просто выдыхаю и, в конце концов, берусь за телефон. Юдзуру в сети. Видимо, он после соревнований тоже не может уснуть. С минуту думаю о том, можно ли ему написать, но выдыхаю и все-таки пишу. В конце концов, если он занят, то просто не ответит, а утром скажу, что не спалось. Евгения 00:12:15 А ты чего не спишь, победитель?) Юдзуру 00:12:53 Разбирался с журналистами. А ты чего бодрствуешь? У тебя завтра произвольная, Жень. Я выдыхаю и решаю написать честно, чтобы он знал, что я не могу без него. Чтобы понял, что он для меня не просто парень, а человек, который мне дорог. Надеюсь, он не воспримет это как приставание. Евгения 00:13:02 Не могу уснуть, когда знаю, что ты совсем рядом, а я не могу тебя поцеловать. Он несколько минут не отвечает, но я вижу, что Юзу по-прежнему в сети. Я успеваю передумать обо всем, что только может: что я ему надоела, что ему неприятно такое настойчивое внимание и что для него важно его личное пространство, куда я всячески пытаюсь проникнуть. Но нет… Юдзуру 00:15:11 Надень темную кофту и поднимайся в 1432. Это сообщение согревает меня, и я тут же подскакиваю, быстро надевая черный спортивный костюм поверх пижамы. Волосы прячу под капюшон, натягивая его практически до самых глаз, и снова выскальзываю из номера, чтобы оказаться рядом с ним, побыть в его объятиях хотя бы немного, раствориться в его поцелуях… — Осторожно, — Юдзуру затягивает меня в свой номер раньше, чем я успеваю постучать. Он прижимает меня крепко к себе, не оставляя пространства между нашими телами, и я расслабленно выдыхаю, ощущая аромат его геля для душа. Спокойствие волнами расползается по моему телу, медленно выгоняя напряжение и ненужные мысли из головы, и я понимаю, что именно его мне и не хватало. — Мне нужно еще на один звонок ответить, а потом я присоединюсь к тебе, — Юдзуру поглаживает меня по спине, оставляя поцелуй на лбу. — Ложись в кроватку и устраивайся поудобнее, нам с тобой обоим нужно как следует выспаться, хорошо? — Я подожду тебя, ладно? — смотрю ему в глаза, замечая усталость, которую раньше в нем не видела. — У тебя все хорошо? — Да, все в порядке, — но его улыбка не доходит до глаз. — Десять минут — и я твой, а пока иди, — он чуть подталкивает меня в сторону своей спальни. Я послушно отправляюсь туда и слышу, что он с кем-то говорит по-японски: в его голосе слышится раздражение и недовольство, и я невольно радуюсь, что оно направлено не на меня. Снимаю спортивный костюм и аккуратно складываю его на банкетку, чтобы рано утром легко было найти и одеться. Устраиваюсь под одеялом, невольно замечая чистое постельное белье, словно Юдзуру тут ни разу не спал и не лежал, но отбрасываю в сторону эти мысли, прислушиваясь к приглушенному разговору Юдзуру, понимая оттуда лишь пару слов, вырванных из контекста. — Тссс, спи, — голос Юдзуру и его обнимающая меня рука вырываю из полудремы, в которую я, по-видимому, окунулась, прислушиваясь к его разговору. Сейчас же он лежит рядом, ласково смотря на меня и поглаживая по животу. — Я рядом, не переживай. — Я поставила будильник на шесть часов, — переворачиваюсь на бок и жмусь к нему, — спасибо, что разрешил мне прийти к тебе. — Всегда пожалуйста, — слышу в его голосе улыбку, — а теперь закрывай глазки и спи, договорились? — Постараюсь, — пожимаю плечами и обнимаю его за пояс, — я скучала. — И я скучал, конечно, — он тянется рукой за меня и выключает ночник. Вся комната погружается во тьму, и мне требуется несколько мгновений, чтобы глаза привыкли и я смогла увидеть Юдзуру. Он смотрит на меня с нежностью и какой-то непонятной мне грустью, о которой я сейчас не хочу думать. — А где мой поцелуйчик? — надуваю губы, пытаясь его немного развеселить. — Даже друзей целуют в губки! — Только один поцелуйчик без приставаний! — грозит мне пальцем, качая головой. — У тебя завтра соревнования, не забывай. — Ага! — киваю быстро головой. — Поцелуйчик – и на бочок спать. Обещаю! — Ох, девочка моя… Его слова достигают самого сердца. Меня всегда приятно волнуют его обращения, особенно когда он добавляет «моя». Сонный мозг не может серьезно размышлять, поэтому я просто подставляю свой рот навстречу Юдзуру, который осторожно, словно боясь мне навредить, притягивает к себе, поглаживая по талии, и замирает напротив моего лица так, что я ощущаю на коже его дыхание. На мгновение мне кажется, что он хочет что-то сказать, но останавливает самого себя, после чего просто затягивает меня в поцелуй, от чего я забываю обо всех своих мыслях и сомнениях. Он ласкает своими губами, не углубляя поцелуя и не возбуждая нас обоих, а даря нежность и трогательность, которая была между нами во время самых первых поцелуев. Когда он отстраняется, на меня накатывает сонливость, от которой я с трудом держу открытыми глаза. Юдзуру с теплой улыбкой прижимает меня к себе, поправляя одеяло на нас двоих, и молча прижимается губами ко лбу, что-то тихо шепча на японском, что меня затягивает в легкий сон без сновидений. *** И тишина арены меня оглушает. Я закрываю глаза и возвращаюсь в этот мир, отпуская программу. Это был действительно самый-самый последний раз, когда я катала эту программу, больше такого не будет… Я пропускаю это через себя, позволив на несколько мгновений еще задержать это чувство, а потом окончательно отпускаю, расставаясь уже навсегда. Я не помню, как благодарю публику, лишь ощущаю, как меня прошибает чей-то взгляд, и замечаю Юдзуру, стоя аплодирующего мне и неотрывно следящего за каждым моим движением. В его взгляде заметен тот восторг, который виден лишь изредка, но у меня нет времени этим насладиться, потому что я подъезжаю к бортику и оказываюсь в объятиях Даниила, который прижимает меня к себе крепко. — Ты самая лучшая, моя чемпионка, — он шепчет мне на ухо, приподнимая надо льдом и отступая вместе со мной назад. — Ты вытащила из меня и из публики всю душу, заставила нас пережить эту историю вместе с тобой… Ты лучшая, девочка моя, ты самая лучшая в мире! — Спасибо, — отстраняюсь и пытаюсь восстановить дыхание, ощущая, как легкие горят. — Чехлы? — Держи, конечно, — он придерживает меня за локоть, пока я их натягиваю на лезвия, и ведет к нашей зоне, где меня приветствует вся команда, а Катя практически душит в своих объятиях. Мне безумно приятна их поддержка, но больше всего я хочу узнать оценки. Мне кажется, что я откатала сейчас лучше, чем даже на Мире. Я вся дрожу внутри, когда готовятся объявить оценки, и цепляюсь за плечо Дани, который крепко держит меня за талию. — Твою мать! — я слышу его шепот, когда на табло загораются оценки. Новый мировой рекорд! Я побила свои собственные баллы, запустив эту оценку просто в небеса. — Ты умница!!! — все бросаются меня обнимать, а я не могу поверить, что это правда. Это же просто нереально! Это же… Господи, пожалуйста. Можно мне на Играх такие же баллы? Прошу… — Женя, — голос Кати раздается над ухом, когда она вручает мне два розовых шарика в руки, — твой Ромео тебе передал, держи их. — Спасибо, — просто смотрю на них в своих руках, не в силах успокоиться и осознать реальность. Я сделала это? Да, я сделала это. Чувство, словно я парю над землей, окрыляет меня, словно отделяя невидимой стеной ото всего вокруг. Я в вакууме, где есть единственная мысль, что я сейчас просто недостижима. Пожалуйста, пусть так будет всегда. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. — Умница, горжусь, — Даня снова меня обнимает, целуя в волосы. — Господи, какая же ты нереальная, девочка моя. Как я счастлив быть тут с тобой. — Спасибо, — я мягко отстраняюсь и поднимаю голову вверх, замечая жесткий взгляд Юдзуру, который продолжает следить за нами. Он все видел и его это явно не устраивает. Посылаю ему легкую улыбку, глазами умоляя не воспринимать всерьез то, что он увидел. У меня есть чувства только к тебе, а не к нему. — Пошли, Жень, нам нужно собираться, — Катя притягивает меня к себе, — тебе надо переодеться. Мы с ней вместе уходим в раздевалку, держась за руку, а я спиной ощущаю, как Юдзуру смотрит на меня. Пожалуйста, иди за мной, пожалуйста… Пытаюсь мысленно передать ему это послание, чтобы иметь возможность объясниться. Я знаю, что он переживает и что ему не нравится моё взаимодействие с Даней, но до сих пор мы открыто об этом не говорили, и мне хочется прямо сейчас ему сказать, что для меня существует только один мужчина, с чьим именем я засыпаю и просыпаюсь. Но Юдзуру, такой уверенный в себе на льду, в жизни может сомневаться из-за такого мнимого соперника. — Он идет за нами, — Катя тихо шепчет и кивает мне на небольшую нишу в стене. — Давай, я подожду тебя дальше, у вас есть пару минут. И она уходит, оставляя меня одну, а спиной я ощущаю, как единственный человек, вызывающий во мне мурашки, приближается. И я позволяю ему захватить меня в плен своих рук. Потому что в плен его души я попала уже давно. *** А Юзу кажется, что он сейчас воспарил над землей, когда она зашла в финальное вращение. Легкие горят, требуя кислорода, но единственное, что он может сделать, это смотреть неотрывно на неё. Она катает программу своей жизни, отдавая всю себя. Бильман, разворот, трубка... Оглушительная тишина на несколько секунд, а затем разрывающий барабанные перепонки рёв толпы. Он чувствует, как подскакивает, неустанное хлопая ей вместе с другими командами. Этот миг, когда посылает другим улыбку, случайно скользя взглядом по нему... И улыбка достигает его самого сердца. Она падает в объятия своего тренера, который подхватывает её на руки и кружит на месте. Какой-то противный червячок просыпается в Юдзуру, не давая вздохнуть. Её улыбка согревает его даже в самый темный день, а сейчас она освещает весь зал. И кажется, что миг остановился, когда они случайно пересекаются взглядами. Юзу чувствует, как что-то внутри него словно распускается вновь, заполняя своей теплой все его тело. Хочется парить в воздухе и приблизиться к ней, заключить в свои объятия, подарить счастье. Но он вынужден стоять рядом со своей командой, лишь продолжая восторженно ей аплодировать. И видеть перед собой лишь одну её. Женя веселится с командой, пока судейская бригада пересматривает отдельные моменты, выставляя баллы. Он чувствует её лёгкое волнение, которое передается через несколько трибун, и от ожидания закусывает свои губы. Все замолкают на мгновение, когда раздаётся голос диктора, чтобы в следующий момент заполнить своим криком всё пространство вокруг. Юдзуру не помнит, как выскочил в проход и ловил тот розовый шарик, который следом отправляет прямо к ней. И лишь верная Катя замечает его жест, шепча что-то на ушко счастливой победительнице. И она завоевала не только золотую медаль. Юдзуру наощупь находит её в темноте коридора, приникая замёрзшим носом к разгоряченной коже на шее. Она чуть вздрагивает в его объятиях, но в следующий момент накрывает его руки своими маленькими ладошками. Тишина вокруг проникает под кожу, останавливая жизнь вокруг на несколько минут, давая им шанс насладиться друг другом. Его Женя похожа на солнце, к которому все мечтают прикоснуться, но до которого невозможно добраться. И только ему это удается, по пути растеряв все былое величие. Она здесь, она рядом, она в его руках. И большего им не надо. Женя тихо шепчет ему на ушко свой номер в отеле, сжимая его руку в ответ, и поворачивает голову навстречу его губам. Юдзуру нежно целует, боясь нарушить такими земными действиями ту магию, которую он чувствует сейчас к ней. Едва касается своими губами её губ, ловя выдох, и замирает, стараясь прочувствовать этот момент. Он не даёт телу взять верх над его сердцем, скользя своими руками лишь вдоль её кистей. Юдзуру чувствует, что она готова прильнуть к нему ещё ближе, соединиться с ним в более тесных объятиях, но он удерживает их обоих от этого безрассудства. Он будет с ней нежен. Тишина коридора оглушает, но он слышит каждый шорох, который раздается в отдалении и удерживает его от безрассудного шага. Только не здесь и не сейчас, он не хочет стать причиной её волнений и страхов. Мягко отстраняется, едва слышно шепча о том, что он гордится ею сегодня, и проводит рукой по её ладошке, ощущая её тепло. Для него существует в целом мире только она в его объятиях, её сбившееся дыхание и тепло маленьких ладошек, касающихся его кожи и прожигающих, кажется, насквозь. Она с ним, она его. И он чувствует её сердцем.