Incredibly loud and extremely close

Глава 34. Забота

Март 2017 года Хельсинки, Финляндия

Откуда-то взявшиеся нервы не дают мне спокойно вздохнуть. Часть меня понимает, что это совершенно естественно и нормально переживать за близкого тебе человека, который сейчас будет представлять свою короткую программу, но другая половина удивляется иррациональности этого страха. Юдзуру долго готовился, весь сезон вживался в этот образ, оттачивая каждое движение, поэтому волноваться за него сейчас так сильно выглядит несколько глупо, но я ничего не могу поделать со своими нервами. Нарушая все запреты тренера, которая строго-настрого приказала не смотреть фигурное катание до момента окончания своей произвольной, я забираюсь на кровать и включаю телевизор. Если я не могу сейчас оказаться на арене, это не значит, что я не могу увидеть его выступление. — Готовишься смотреть на выступление своего парня? — Катя ложится рядом со мной, натягивая на нас тонкий плед. — Да, сейчас начинается последняя разминка как раз… — выдыхаю и пытаюсь расслабить напряженные руки. Да что со мной происходит?! Катя, замечая мое состояние, крепко обнимает и на несколько мгновений прижимает к себе, стараясь успокоить, и от её поддержки мне становится на самую капельку легче. Но как же это тяжело… Юдзуру выходит на лед — и магия начинается. Он идеален в этом образе: зачесанные назад волосы, плотно облегающий его совершенное тело фиолетовый костюм, взгляд — все это вместе подчеркивает этот образ, создавая ауру раскованности и наслаждения собой. Но в какой-то момент все идет не так: он заходит на каскад, взлетает в воздух, но при приземлении совершает ошибку, которая чуть не стоит ему падения. Юзу удерживается в вертикальном положении, чуть коснувшись коленом задней ноги льда, но силой мышц вытягивает себя. Добавляет двойной тулуп, чтобы сохранить каскад. Стоит ли говорить, скольких нервных клеток стоят мне эти пару секунд? — Господи, как он это спас? — Катя шепчет рядом, сжимая мою руку. — Это же просто нереально… Просто киваю, продолжая смотреть за ним, но аура уже изменилась: он по-прежнему показывает раскованность и какую-то легкость, граничащую с заигрыванием, но он уже анализирует допущенную ошибку. Я вижу это по его плечам, по жестам рук в дорожке, а когда камера выцепляет его лицо, на долю секунды демонстрируя всему миру его глаза, я понимаю, что он уже не в программе. И его финальная поза лишь убеждает меня в этом: у него такое выражение лица, когда он предельно собой недоволен. Такое чувство, что он готов рвать и метать, уничтожая все живое вокруг, испепеляя всех соперников и других людей, посмевших к нему сейчас подойти, одним лишь взглядом. — Он сильно сейчас откатится? — Катя тихо спрашивает, вырывая меня из плена мыслей. — Не знаю, — честно произношу, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. — В принципе, он не упал, каскад сделал. Сильно снять не должны, конечно, но у них там такая резня… — Да, у них всегда так плотно таблица идет… Нам показывают повторы, включая злополучный каскад, но меня больше волнует сам Юдзуру, реакция которого после проката обеспокоила меня сильно. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, пусть ему не снимут много! Это мысль крутится в голове до того момента, пока не объявляют оценки. Дедакшен. За что? За каскад не могли поставить, финальную позу додержал… Неужели поздний старт? Но… Но он же начал нормально. Что происходит вообще? — Так, это что-то странное, — Катя хмурится, прижимая меня к себе. — Твоего мужчину пытаются ущемить в баллах, это несправедливо, я считаю. — Согласна, — тихо выдыхаю, прикрывая глаза. — Я не знаю, как ему помочь… — Мне кажется, ему просто нужно молчание и поддержка. Он явно не из тех, кто будет без умолку болтать о том, что произошло. А твоё присутствие рядом может помочь ему. — Ох, Катя, — закусываю губу и прижимаюсь к ней, — спасибо, что ты есть. *** Юдзуру становится пятым после короткой программы и закрывается у себя в номере, не впуская туда ни Брайана с Трейси и Гисленом, ни собственную маму. Хави сообщает мне это в сообщении, когда я спрашиваю о настрое Юзу, и лишь сильнее убеждает меня в том, что Юзу нуждается в моей поддержке и присутствии рядом. Я знаю, что очень рискованно идти к нему в номер в семь вечера, но ничего не могу с собой поделать — у меня завтра произвольная, перед которой мне надо выспаться, но сон не придет до тех пор, пока я его не увижу и не успокою. Я добьюсь того, что он пустит меня в свой номер, даже если для этого потребуется устроить истерику. Натягиваю самые темные вещи, пряча лицо за капюшоном толстовки, и выскальзываю из номера, захватив с собой лишь телефон, чтобы никто меня совсем уж не потерял. Решаю воспользоваться лестницей, на которой вероятность встретить других фигуристов намного меньше, чем в лифте, стараясь по максимум сохранить конфиденциальность. Лучше придерживаться как можно большего количества правил, которые устанавливает Юдзуру, чтобы не расстраивать его еще сильнее. Подойдя к номеру, стучусь в дверь, но он ожидаемо не открывает. Ладно, я это тоже предусмотрела, даже не рассчитывая на то, что все так легко получится, поэтому просто отравляю ему сообщение, которое он тут же читает. — Что ты тут делаешь? — он приоткрывает дверь, и я тут же проскальзываю внутрь, откидывая капюшон. — Пришла к тебе, разве не понятно? — с удивлением смотрю на него. — Мне казалось, что это ясно… — Зачем? — он практически не смотрит мне в глаза, но быстрого взгляда на его лицо достаточно, чтобы увидеть припухшие веки и искусанные губы. Мой эмоциональный мальчик… — Просто потому, что могу, — демонстративно закатываю глаза и разуваюсь. — Пошли. — Женя? — он сжимает мою руку в ответ, когда я тяну его к кровати, и следует сзади. — Я сейчас несколько не в настроении… — Дурак, мы не будем ничем заниматься, — ощущаю, как щеки теплеют от подступившей крови, — просто полежим. Устраиваюсь поперек кровати, подавая пример, и он с тихим вздохом ложится рядом, на сей раз открыто и смело смотря в лицо. Я вижу в его глазах разочарование от неудачного выступления, смешивающееся с болью от полученных результатов. Я знаю, что для него невероятно важно было чисто выступить на чемпионате и выиграть его, поэтому мне остается просто молча его обнять и прижать в груди. Если он захочет высказаться, то я готова выслушать. Если же ему комфортнее молчать, то я разделю с ним эту тишину. Я хочу просто быть рядом с человеком, который мне дорог. Мы лежим в тишине долгое время, размеренно дыша. В какой-то момент Юдзуру начинает поглаживать меня по спине, мягко успокаивая и вводя в состояние полудрёмы. В теплоте его объятий и под звуки размеренного дыхания я уже практически погрузилась в сон, когда вибрация его телефона заставляет меня нервно дернуться и проснуться. — Прости, — он целует меня в лоб и немного отстраняется, чтобы взять его. — Мне нужно ответить. Перекатываюсь на спину и наблюдаю за тем, как он отходит к окну и отвечает на звонок. Он говорит быстро по-японски, из чего я делаю вывод, что разговаривает с мамой. Прикрываю глаза, слушая его голос, и улыбка появляется на моё лице: я ощущаю, что его голос меняется, пускай и оставаясь все еще печальным и сдержанным, но из него пропадает та невероятная ненависть к самому себе, которая свойственна ему после проигрыша. Он замолкает и присаживается рядом, поглаживая меня по плечу. Открываю глаза, смотря в его практически черные, внимательно меня разглядывающие. Медленно, стараясь его не испугать, поднимаю свою руку и касаюсь его щеки. Юдзуру льнется ко мне, наклоняясь ниже, чтобы мне было удобнее. Касаюсь нежной кожи, ощущая её тепло. Юдзуру опирается на руки по обе стороны от моей головы и наклоняется ниже, просто прижимаясь своими губами к моим. Это не поцелуй с эротическим подтекстом, он не несет в себе какой-то романтики. Это поцелуй-спасибо, и я ощущаю все тепло, которое сейчас расплывается в сердце Юзу. Он отстраняется через минуту от меня и убирает мешающие мне волосы от лица. — Тебя проводить в номер? — его шёпот нарушает тишину, разрушая магию момента. — Ты меня выгоняешь? — стараюсь не выдать своего разочарования, но по глазам Юзу понимаю, что из меня сейчас плохая актриса. Или он меня слишком хорошо изучил. — Нет, ты что, малышка, — качает головой. — Просто у тебя завтра произвольная, я не хочу нарушить твою подготовку… — Ты не нарушишь, если мы сейчас ляжем спать, — я внимательно слежу за его реакцией, — если ты не против, конечно же. — Я не против, — на его губах появляется легкая улыбка, когда он помогает мне встать с кровати. — Ты в пижамке? — Нет, — качаю головой, — я боялась, что ты меня не впустишь в номер, поэтому не переодевалась. — Я всегда тебя впущу, — он прижимает меня к себе, крепко обнимая. — Всегда-всегда, запомни это. Никогда не бойся. — Хорошо, — закрывая глаза, вдыхая его аромат. — Не против, если я дам тебе свою футболку для сна? — Очень даже за, — тихо хихикаю, обнимая его. — С удовольствием приму для сна вашу футболку, мистер Ханю. Через 15 минут мы оба забираемся в кровать, удобно устраиваясь друг напротив друга, постепенно привыкая к темноте. Юзу мягко улыбается, когда я касаюсь его щеки, и прижимается к моей ладони, чуть ли не мурлыча. Он постепенно расслабляется, отпуская сегодняшний день, и даже атмосфера вокруг становится не такой тяжелой. Темнота рассеивается, позволяя мне наблюдать за изменениями в его мимике: с каждым выдохом лицо расслабляется, словно Юдзуру отпускает себя, легкая улыбка становится чуть шире, а глаза блестят, с искорками смеха смотря на меня. — Что-то не так? — приподнимаю бровь, обращаясь к нему. — Что-то не то сделала? — Ага, — он быстро кивает. — Ты кое-что забыла. — Что? — рассеянно хмурюсь, пытаясь вспомнить, что я не сделала. В его одежду переоделась, свою повесила на вешалку, любезно им предоставленную, зубы почистила (нашла новую запасную щетку в ящике), будильник поставила, чтобы уйти до того, как все проснутся. — Вот это. Он ловко кладет руку мне на талию и притягивает к себе, чем вызывает у меня испуганный визг, и прижимает крепко к своему телу. Его взгляд снова меняется, на этот раз становясь ещё открытие, ещё сильнее обнажая свои чувства, и я интуитивно тянусь к нему навстречу, по пути встречаясь с его губами. В этот раз поцелуй не такой целомудренный как тот, который он подарил мне полчаса назад, но, однако, он не похож на те, которыми он покрывал моё лицо несколько месяцев назад, доводя до исступления. Сейчас это похоже на самую сладкую нежность, которую он может мне подарить: каждое прикосновение его губ словно пропитано теплотой и лаской, способными растопить самое ледяное сердце. Его руки лежат на моей пояснице поверх футболки и не скользят ниже, лишь придерживая моё тело напротив его, словно я могу куда-то исчезнуть. У меня перехватывает дыхание, когда он осторожно проводит языком по моим губам, прося его впустить дальше, и я охотно позволяю ему это сделать. Но даже теперь он не меняет тактики, все так же продолжая вести себя со мной так, словно я самая хрустальная кукла в его коллекции. — Я был бы рад подарить тебе весь мир, бросить к твоим ногам все медали, — он тихо шепчет мне в губы, слегка отстранившись, — но у тебя завтра соревнования, поэтому тебе надо выспаться. — Я готова бросить все соревнования, лишь бы быть с тобой подольше, — шепчу в ответ, сжимая левую руку на его плече. — Мне ничего не нужно… — Тс, — он прерывает меня, касаясь своим лбом моего, — никогда так не говори, Женя. Даже не допускай такой мысли, потому что я не смогу жить, зная, что ты из-за меня от чего-то отказываешься. Нет, пожалуйста, даже мысленно не допускай такого. Мы придумаем что-то, я тебе обещаю. — Точно? — этот вопрос вырывается быстрее, чем я успеваю его как следует обдумать. — Точно, — он ещё раз целует меня в губы, но тут же отстраняется. — Тебе пора спать, малышка, нужно ложиться уже, чтобы ты как следует выспалась. Киваю, не начиная своих длинных речей, что ещё время детское, а я так рано не ложусь, и просто переворачиваюсь на другой бок, стараясь удобнее устроиться. Юдзуру придвигается к моей спине, ложась практически вплотную, и правой рукой обхватывает меня. Закрываю глаза, ощущая, как он окутывает меня своим ароматом, и медленно погружаюсь в сон. *** Раскрываю глаза и не могу понять, где я нахожусь. Мне очень тепло и практически нечем дышать, но когда я пытаюсь пошевелиться, то у меня ничего не выходит. Лишь спустя несколько мгновений я понимаю, что нахожусь в чужом номере, а позади меня Юдзуру, который практически лежит на мне, руками притягивая к себе. Высовываю левую руку и ноги из-под одеяла, наслаждаясь приятной прохладой, и пытаюсь сфокусировать взгляд на электронных часах на стене. Еще только четыре часа утра, у меня есть полтора часа сна в этом номере до будильника. Осторожно высвобождаюсь из объятий Юдзуру, стараясь не потревожить его сон, и на носочках прохожу в ванную. — Где ты была? — он сонно потирает глаза, когда я возвращаюсь обратно, и садится в кровати. — Ещё же совсем ночь… — Я была в ванной, — стою около кровати, не зная, как поступить. Наверное, стоит сразу пойти в номер, чтобы не будить его второй раз своим будильником, но он выглядит настолько теплым и манящим, что я не могу на это решиться. — Ложись обратно, пожалуйста, — он тянет ко мне руку, и у меня не остается иного выбора, кроме как лечь к нему в постель. Юдзуру притягивает меня к себе. Накрывает нас обоих одеялом и утыкается носом мне в макушку, поглаживая по спине. — Спи спокойно, малышка, я с тобой. И я медленно погружаюсь в сон, ощущая его тепло и заботу. Он рядом, а значит, что все точно будет хорошо.