12 шагов

      

       - Ты просто невыносим! И зачем я вообще во всё это ввязался? Я, понимаете ли, его уже неделю обхаживаю, лечить пытаюсь, а он мне тут голодовки устраивает, - на исходе седьмого дня после спасения из телестудии у Шуры сдали нервы. Наёмнк был наслышан о случившемся в Санкт-Петербурге, включая происшествие в квартире Дракона, смерть Разумовского и убийство Отто.       Как член Отряда Мертвецов, он продолжал следить за Волковым, но как его боевой товарищ он не вмешивался и не пытался слить местонахождение Олега остальным членами группировки. Шурик нашёл лежащего лицом в пол Волкова в телестудии. Чуть поотдаль лежал потерявший сознание не то от ранений, не то от избытка чувств знаменитый Игорь Гром. Возможно, будь они при других обстоятельствах и в другом месте, Шура бы непременно подошёл к мужчине, чтобы выразить ему своё фанатское восхищение, ну или хотя бы ради атографа. Однако вместо этого Мальвин подобрал бесчувственного Олега  и взвалил его себе за спину. Если б он только знал, в какую мороку ему это выльется…       Не сказать, чтобы они с Олегом были лучшими или вообще хоть какими-то друзьями, но молодой человек был многим обязан Волкову, а потому бросить того в опасности, а уж, что вдвойне хуже, сдать своим – он не мог. На первых порах была мысль позвонить Дракону, но Олег наотрез отказался. Вадик не скажет этого прямо, но в его действиях, взгляда так и будет сквозить это надменное и чуть снисходительное “Я так и знал, что этим закончится”. Лучше пусть он помрёт от не самой профессиональной помощи Шурика, чем будет ощущать на себе давящую заботу Дракона.       - Ты не съел ни крошки за сегодня, и почти не ел вчера. Ты не обязан наказывать себя за смерть Разумовского, - попытался смягчиться Мальвин, но, заметив, что эта тактика совсем не действует на Олега, вернулся к первоначально строгому тону, - Ах так? Ну тогда будешь трепать нервы Дракону…       - Не трать силы на пустые угрозы. Когда мы встретимся с Вадимом в следующий раз, то к концу живым останется только один, - заплетающимся языком ответил Волков, но всё же взял в руку ложку, чтобы хоть ради приличия съесть немного приготовленного Шурой супа. Действие обезболивающих и успокоительных препаратов было ещё сильно, а потому Олег вёл себя слегка заторможенно, но на фирменную упертость это нисколько не повлияло.        Честно говоря, теперь Олег совсем не знал, ради чего он сидит здесь и сейчас в чужом доме. Волков не испытывал особой благодарности к тому, что сделал для него Мальвин. В конце концов, даже если бы молодой человек не спас его, что бы это изменило? Для Отряда он уже предатель и персона нон-грата, а для всего остального мира так и подавно. Даже Серый, который был для мужчины последним маяком надежды и веры в лучшее пал случайной жертвой шальной пули.       Шура носился по всей квартире от комнаты к комнате проверяя, всё ли он взял. Последним камнем преткновения был телефон, который молодой человек никак не мог найти.       - Да где же он? – фыркнул Саша. Открывая холодильник и уже вполне готовясь найти мобильник даже в таком необычно месте.       - Чуть выше, - лениво протянул Олег. Саша поднял голову и заметил телефон на самом верху холодильника. Воистину, его любовь оставлять вещи в случайных местах доведёт его до сердечного приступа. Молодой человек спешно засунул смартфон в карман и взял заранее приготовленный сумку, о содержимом которой Волков вполне догадывался. Пока Мальвин радовался находке и суетился в прихожей, Волков вдруг произнёс, - Шура, прости меня.       Услышать слова извинения от Олега да ещё и не совсем в располагающей к такому изъявлению чувств обстановке было крайне неожиданно. И подозрительно.       - За что?       - За Отто. Я знаю, вы были с ним напарниками, и не думаю, что новость о его смерти сильно тебя обрадовала, - глядя прямо в глаза Мальвину спокойно, как будто уже долгое время готовился, сказал Олег. Саша замер на месте с кроссовком в руке. Молодой человек сглотнул подступивший к горлу ком. Волков изо дня в день чувствовал себя сидящим на пороховой бочке, которая может в любой момент разорваться. Не просто так Шура спас и выхаживает его. Его – убийцу Отто. Когда-нибудь этот славный малый поквитается с ним, а до тех пор будет ждать удобного случая…       - Зачем ты заговорил об этом?       - Я устал сидеть в неведении, ждать, когда ты расскажешь мне истинную причину того, почему спас меня и где теперь хочешь использовать. Лучше ведь сразу сжечь все мосты, правда? – флегматично хмыкнул Волков, пожимая плечами. Может, Отряд уже знает о его местонахождении? Может его придерживают для какой-то будещей операции или хотят позже подвергнуть публичной линчёвке, как яркий пример того, что бывает с теми, кто идёт против Мертвецов. Мальвин напрягся, на его щеках заиграли желваки.         - Нет, я имею в виду зачем ты вообще поднял эту тему? Тебе настолько нечем заняться, что ты решил выстроить себе мани-мирок с набором теорий заговоров собственного сочинительства? – резче, чем хотелось бы ответил Шура. Олег видел Сашу растерянным, лукаво ухмыляющимся и даже безразлично отстранённым, но вот по-настоящему злым – никогда, - Олег, ты расклеился. При всём уважении к тебе и твоей ситуации, ты только и делаешь, что ищешь во всём подвох и давишься жалостью к себе и Разумовскому. Продолжай в том же духе и, возможно, тогда та рыжая бестия оживёт, раз уж на другое ты уже не рассчитываешь.       Шура обулся, подхватил вещи, и, кинув, что к вечеру не вернётся, раздражённо хлопнул входной дверью. Волков опустил ложку в тарелку и отодвинул от себя суп. И это сказал ему сам Саша, человек, который всегда имел некий пиетет к Олегу. Видать и правда всё плохо. Олег зарылся руками в своих волосах и разлохматил их.       “Так больше не может продолжаться. Шура прав. Мне нужно перестать жить Серёжей и идти дальше” – глядя в окно, подумал Волков и встал из-за стола. Сборы были недолгими. Все те немногочисленные вещи, которыми успел обзавестись мужчина, проживая у Мальвина, остались на местах. Пропали разве что серые джинсы, толстовка и чёрная бейсболка. Ах да, и ещё кое-что.       

***

             Центр города был полон людей, но, несмотря на такое оживление, казалось, что сейчас здесь тише, чем обычно. Нет ни громких голосов, ни шума машин, ни криков птиц – все стало тише, мрачнее и благоговейнее. Люди с цветами тихой поступь подходили к ограде, оставляли на бетонном парапете дань уважения и памяти о тех, кому не посчастливилось станет разменными монетами в окутавшей город паутине интриг. Около ставшей стихийным мемориалом ограды уже имелось достаточно портретов, цветов и памятных записок – гораздо больше, чем было необходимо, чтобы понять ценность человеческой жизни.       Однако в этом чинном и печальном памятнике далеко зашедших страстей чего-то не хватало. Вернее, кого-то.       Олегу после всех событий следовало бы держаться как можно дальше от этого места, вообще никогда здесь не появляться, и всё же он стоит тут вместе со всеми остальными, пусть они об этом и не догадываются.       Волков извлёк наружу скрываемый под курткой чёрно-белый портрет Разумовского в рамке и сжал его в руках. Серёжа на нём выглядел несколько моложе, хотя, возможно, Олегу это только казалось. Он сдержанно и даже как-то скромно улыбался, стоя в толстовке на фоне серого фона. Волкову искренне нравился этот снимок – здесь Разумовский выглядел именно таким, каким его когда-то давным-давно представлял в будущем сам Олег. Добившимся успеха, благодаря своему таланту, но не потерявший добросердечность юноша, которому, пусть и по прошествии нескольких лет, скрепя сердце, мужчина простил подлянку зелёной молодости.              Вот-вот должен начаться грандиозный процесс – перед судом предстанет сам Игорь Гром. Из-за отключтвшихся камер и полного отсутствия свидетелей мужчина оставался единственным источником информации о всём, что происходило в студии. Ко всему прочему Игоря подозревали в непреднамеренном убийстве Разумовского и нарушении общественного порядка, поэтому слушание обещало быть преинтересным. Кажется только о таком и мог мечтать Олег. Так почему же долгожданная победа не принесла ему счастья?       Волков поставил фотопортрет Разумовского на постамент с краю, где было немного места. Может он этого и не заслуживает, может Олегу вообще не стоило вспоминать о нём, но образ Сергея, его последний взгляд и совместные месяцы в домике на острове уже успели стать частью Волка и укорениться в его сознании.       Изначально, покидая дом Шуры, Олег уже точно знал, что больше никогда в него не вернётся. Оставалось только решить, что делать дальше? Воля к жизни, какой бы паршивой она не была, и сила духа не давали мужчине окончательно скатываться в беспросветный танатос. Волков думал над тем, чтобы вернуться к Вадиму. Один раз тот уже защитил Олега, укрыл его от других “мертвецов”, но долго ли это будет продолжаться? Возможно однажды их с Драконом дороги ещё сойдутся на перепетиях жизненных виражей… Но точно не сейчас.       В конце концов Волков смог придумать для себя новый путь. Противоречивый, спорный, но такой, который будет правильным с точки зрения морали. Первый шаг к тому, чтобы осознать имеющиеся у него проблемы.         

***

             - Игорь, ты главное не переживай.       - Мы за тебя горой!       - Говори всё точно, как тут написано, эту речь одобрил твой адвокат.       Все, как могли, подбадривали перед судом Грома. В его спину, острыми иглами втыкались советы, напутствия и добрые пожелания, которые почти не трогали Игоря и на которые он лишь отвечал сдержанной улыбкой и кивками. “Всё будет хорошо” – кажется, уже в седьмой раз повторял Дима, сжимая плечо напарника и не чувствуя ни в себе, ни в нём уверенности. После похорон Юли Гром превратился в свою блёклую тень без намёка на бравурное геройство, и самоуверенную дерзость.       Он заплатил достаточную цену, чтобы признать наличие в себе множества противоречий и недостатков, а теперь ему предстоит обтекать в суде, убеждая всех, что он добро во плоти и вообще ни в чём не виновен? Это уже подлость по отношению к тем, кто лишился жизней из-за кровавой вендетты Олега и Сергея. Может быть он просто предаёт этому слишком большое значение, может провокация Волкова сработала, и теперь Игорь больше не верит в себя… Но в таком случае Гром вынужден признать, что из того гнетущего состояния, в которое погрузился, он сам уже не выберется. Ему нужна помощь.       - Ну прям как жених! – сорвалось с языка у какого-то сержанта, за что тот схлопотал затрещенну от коллеги.       - Идиот. У него невеста погибла, а ты тут…       - Дима, когда уже начнут пускать в зал заседаний? – поправляя запонки на пиджаке, спросил Гром. Дубин принялся доставать телефон из кармана брюк.       - Слушание по делу Игоря Константиновича Грома назначено на два часа дня. Следовательно, осталось четыре минуты. Но я, думаю, его придётся отложить на некоторое время, - ответил хриплый громкий голос где-то в начале коридора. Игорь резко обернулся, не до конца веря тому, что слышит. За тёмной фигурой в мешковатой ветровке ярко слепил свет люминисцентной лампы. Мужчина скинул с головы капюшон и осторожно, словно крадучись, сделал сначала один, потом другой шаг к замершим не то в испуге, не то в изумлении полицейским.       - Никому не двигаться, он может быть заминирован… - вкрадчиво проговорил Дубин. Олег не обращал внимания ни на него, ни на всех остальных, его интересовал только Гром.       - Игорь, что же ты? Не узнал меня? Ну давай, хороший, подойди, посмотри поближе, - дразня мужчину с улыбкой на губах произнёс Волков. Челюсть Игоря сжалась настолько сильно, что казалось, мужчина вот-вот раздробит свои зубы. Его дыхание участилось а руки задрожали. Заметив это, Дима крепко вцепился в плечо напарника.       - Игорь, не слушай его, не ведись на провокации. Он может быть вооружён…       - Хорошее замечание, товарищ… Не знаю, кто вы там по рангу, - Олег достал из-за пазухи небольшой пистолет, снял с него магазин и кинул разобранное оружие на пол перед Громом.       - Зачем он здесь? – послышался тихий вопрос из толпы.       - Разве это не очевидно? Пришёл сдаться, конечно, - в подтверждение своих слов Олег вытянул перед собой руки, демонстрируя полную покорность. В ответ Волкова не мог поверить никто. Чтобы опасный преступник и подрывник просто так без всякого повода и мотива взял и решил явиться в суд с повинной? Тут точно должен быть какой-то подвох. Однако Олег не предпринимал больше никаких действий. Лишь стоял с вытянутыми вперёд руками с застывшей на губах лёгкой, почти дружелюбной улыбкой и ждал.       Превозмогая все опасения, Игорь двинулся по направлению к Олегу. Дубин и тут попытался предостеречь друга, но получил лишь короткое:       - Не вмешивайся и дай наручники.       Отделившийся от толпы, Гром находился шагах в трёх от Волкова и ощущал, как по сравнению с уверенным и снисходительным Олегом, сам он никак не может взять себя в руки. Понимая всю ту прокатывающуюся внутри Грома волну эмоций, Олег осторожно взял из рук мужчины наручники и самостоятельно застегнул их на своих запястьях.       - Радуйся, майор. Тебе за поимку опасного злодея новую звёздочку дадут. В полковники произведу, а то и сразу в генералы…       Игорь отвесил Олегу хлёсткую пощёну, что в сущности для Волкова было гораздо унизительнее, чем удар в скулу. Потому что это значило, что Игорь окончательно сломался, а разве есть какая-то честь в том, чтобы сдаться тому, кто уже проиграл?