Горький вкус твоих таблеток

— Обняться? Я… я даже не знаю,- Кадзуха замялся, не в силах смотреть на такие искренние глаза прямо перед собой. — Я не заставляю, но это может помочь лучше, чем любые слова,- Скара улыбнулся, наклонив голову к плечу. — Давай, только…- Кадзуха опустил взгляд на свои руки. «И как я его обниму?…». За подростка быстро решили эту проблему. Скара уселся рядом с Кадзухой на кровать, взял того за руки и самолично обвил их вокруг своей талии, прижав к себе. Сам же Скара лишь осторожно переложил ладони на такие хрупкие плечи Кадзухи и обнял того покрепче, уложив голову на чужое плечико. — Боже, какой ты тёплый. Ты, наверное, самое тёплое, что есть в этой квартире сейчас,- тихо пролепетал Скара на ушко Кадзухи. — Возможно,- «тепло, приятно, мягко. Он глубоко дышит, а его руки такие аккуратные и нежные…» Это было странное чувство для Кадзухи. С одной стороны, было действительно приятно и тепло, но, с другой, ему все ещё было сложновато принять происходящее. Он бы и хотел просидеть так подольше, но не мог. Какой-то внутренний голос не позволял продолжать это долго, да и подумать хотелось, побыть одному и просто проанализировать все произошедшее. Кадзуха осторожно отстранился от Скары, пусто глянув куда-то в стену. — Я бы хотел сейчас отдохнуть, извини,- он проговорил это тихо и неуверенно. Кадзуха боялся, что этим заденет Скару, но других альтернатив у него не было. — Разумеется, уже достаточно поздно,- парень глянул на часы,- одиннадцать, я, честно говоря, очень сегодня устал. Давай сразу закинем в тебя обезбол, и я пойду спать, хорошо?- в голосе Скары не было слышно обиды, но Кадзуха все равно продолжал себя накручивать. — Да, давай… — Все в порядке?- Скара держал в руках таблетку с водой и пытался вглядеться в лицо подростка получше, ведь с ним явно было что-то не так,- то что я сделал было лишним? — Нет, просто… ты ведь не обижен?- когда Кадзуху в последний раз это волновало? Волновало то, что кто-то на него обижен? — А, ты про это, нет конечно. Я все понимаю, тебе нужно время, впрочем, мне тоже оно нужно. Завтра на свежую голову обсудим все то, что не смогли довести до логичного конца сегодня, договорились? — Договорились,- легкая попытка улыбнуться получилась глупой и немного корявой, но заставила Скару просто расплыться от умиления. Таблетка полетела в рот на пару с успокоительным, дабы не рисковать и не ждать, пока все пойдёт по одному месту. Кадзуха завалился на кровать, крепко прижав к себе одеяло, так крепко, как только мог. Скара лишь осторожно поправил его верх. — Спокойной ночи и сладких сновидений, отдыхай,- Скара улыбнулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. На его приятные пожелания последовало лишь привычное «мг». Это никак не смущало Скару, он прекрасно понимал, что Кадзухе потребуется время и силы, чтобы понять то, что ему сегодня в таком огромном количестве рассказали. Одеяло было тёплым, но не таким тёплым как раньше. Почему оно перестало греть? Одеяло не сравнится с объятиями. Это было странное чувство. Кадзухе захотелось прямо сейчас снова позвать Скару, чтобы он прибежал и обнял его. Захотелось поплакаться ему, объяснить как тяжело, долго-долго выговаривая все то, что накопилось за последние два месяца. Рассказать про попытку суицида, рассказать как тяжело от собственного нежелания есть, как ужасно не чувствовать такие необходимые части тела. Вылить на него все, чтобы прижали к себе и… что уж тут греха таить? Пожалели, но не так как делали все, пожалели и пообещали помочь, не оставлять, быть рядом. Хотелось положить голову на плечо, которое, как оказалось, было гораздо более крепким, чем казалось на первый взгляд. Но… Кадзуха инвалид, разве захочет Скара водится с ним после того, как закончит свою работу? Разве Кадзуха сделал хоть что-то, что могло хотя бы немного заинтересовать Скару? Нет, все что он делал— это устраивал истерики, кричал, грубо выгонял и отказывался от нежностей. Как после этого Скара захочет общаться с ним, с совершенно эгоистичным Кадзухой? Стало ещё холоднее. Воздух комнаты стал каким-то удушающим и совершенно не комфортным. Темные шторы будто начинали давить, а стены сужаться. «Господи, только не сейчас…» Глупый, до ужаса глупый детский страх сковал все тело, перенося его владельца в те времена, когда он был ещё совсем маленьким мальчиком, мальчиком, который боялся темноты. Кадзухе всегда было не занимать хорошей фантазии. В детстве ему всегда читали разные интересные книжки, а потом, к четырём годам, и вовсе, научив читать, отправили в вольное плавание по миру литературы. Как бы Кадзуха не любил поэзию, его сердечко все также грело особую любовь к романам, абсолютно разным и на любые темы. Кадзуха читал все, ему было плевать на содержание, главным всегда казались авторский слог и умение доносить свои мысли до читателя. Понятное дело, что за таким огромным количество книг подросток прочитал и пару ужастиков. Роковая ошибка. Это был единственный жанр, который после одного случая был поставлен под запрет. Что за случай? Ничего особенного, просто одиннадцатилетний мальчик заимел проблемы со сном, спал со включённым светом под лошадиной дозой снотворного. Тонкая душевная организация не выдержала жутких описаний монстров и всякой нечисти, что и повлекло за собой столь печальные последствия. Кадзуха был уверен, что все эти страхи остались в прошлом. После аварии он вообще не сомневался в том, что ему больше ничего не страшно. Как же он ошибался… Липкое чувство страха обволакивало тело, и даже одеяло, натянутое почти до самой макушки, не помогало. Богатое воображение уже нарисовало пару образов в голове, продолжая пугать своего владельца. Все чувства обострились ещё сильнее, чем после аварии. Кадзуха слышал каждый шорох и замечал каждую деталь в темноте. Становилось все страшнее, хотелось закричать, но противное, мерзкое ощущение животного испуга сковало все тело в свои цепи. Даже пошевелиться не получалось, не получалось отвернуться к стене или дотянуть одеяло так, чтобы полностью закрыть всю голову вместе с лицом. Хотелось отвлечься на какие-то позитивные мысли. Но, позитивные мысли? Откуда их, черт возьми брать, может, и впрямь, прямо сейчас позвать Скару? Попросить остаться на ночь или хотя бы убаюкать? Попросить обнять ещё раз, согреть от холода комнаты, которая насквозь пропахла лекарствами. Глупо, глупое желание. Тревожить сон Скары из-за своих глупых страхов Кадзухе не хотелось. — Тише, все хорошо. Я рядом, не бойся,- Скара нежно обнимал Кадзуху, осторожно поглаживая нерабочую руку,- все в порядке. Ты можешь плакать, с этим все хорошо, ну же, не бойся, иди ко мне, давай, я обниму тебя крепче… Под теплые мысли об объятиях со своей милой сиделкой Кадзухе стало чуть-чуть спокойнее. Страх все ещё одолевал, но теперь подросток мог на что-то отвлечься. Заснул он беспокойно, но все же заснул… — Скара!- знакомый голос вывел Скарамуччу из полудрема. «Так громко, что-то точно случилось». Парень быстро поднялся с кровати и, не успев нормально даже глаза протереть, кинулся в комнату подростка. Лишь короткий взгляд, брошенный на часы, смог полностью его пробудить. Четыре, черт возьми, утра, что-то точно случилось. — Кадзуха, что случилось? Таблетки? Что-то болит?- обеспокоено спросил Скара, пулей залетевший в комнату. Кадзуха, завёрнутый в одеяло, сидел, прижавшись к стенке, на его лице был ужас, и он отчаянно пытался поджимать под себя здоровую ногу. — Мне страшно,- тихо ответил подросток, пытаясь скрыть волну нахлынувших негативных эмоций. — Тебе приснился кошмар или что-то показалось в темноте?- уже более спокойно уточнил Скара, садясь рядом с Кадзухой. — Я не знаю, я проснулся и понял, что мне очень страшно,- это звучало в голове подростка так глупо, но это была чистая правда, и он не мог держать ее в себе. — Ага, я понял тебя, давай я дам тебе таблетку и…- Скара задумался,- я могу посидеть с тобой, пока ты не уснешь, не против? — Нет,- как-то очень быстро согласился Кадзуха, что даже ввело Скару в небольшой ступор. Он не ожидал столь четкого ответа на свой вопрос. Ещё несколько часов назад подросток просил оставить его одного… «Что ж, значит, ему действительно спокойно со мной»- эта мысль почему-то согрела душу Скары. — Вот и договорились. Таблетка помогла. Или это была и не таблетка вовсе. Нет, успокоительное— это, разумеется, хорошо. Но разве не убаюкивающий голос Скары заставил забыть о своих страхах? Он не врал, когда говорил, что поёт. Его приятный переливающийся голос был такими необыкновенным. Что он напевал? Разумеется то, на что его сразу уговорил Кадзуха. — Полчаса поезда под откос, полчаса не твоя полоса; полчаса, полчаса— не вопрос; не ответ полчаса полчаса,- Скара старался петь не очень громко, дабы не сбивать сон Кадзухи. Песни Тату всегда успокаивали подростка. Они были пропитаны духом свободы, бунтарства и своей своеобразной философии. Под них хотелось влюбляться и переживать расставание, радоваться и грустить, улыбаться и плакать. Под музыку хотелось жить, но Кадзуха не думал об этом, когда со всей дури отправлял свои наушники на свидание со стенкой. Их «поцелуй» повлек за собой смертельный исход, и Кадзухе явно было бы лучше, если б этого не выдержала стена, но, к сожалению, пали именно наушники. Голос Скары был таким нежным, когда он пел. Парень легко брал высокие ноты и ловко играл с тональностью. Музыка текла из его уст, отдаваясь эхом в полупустой комнате. Атмосфера вокруг будто заряжалась энергией его тёплого голоса. Да почему только голоса? Из этого человека так и сочилась положительная энергия, она успокаивала и заставляла чувствовать себя в безопасности. — Не моя карусель и мечта не моя; или дым, или грусть, или дождь по глазам; я вернусь, я вернусь, полчаса, полчаса,- улыбка не сходила с лица Скары, пока он довольно напевал такую мелодичную песню. Кадзуха сам не заметил как уснул, будто и кошмары не снились, и страхов никаких не было. Будто и не кричал он от испуга всего несколько минут назад. Пение Скары убаюкало, и уже через пару минут Кадзуха начал тихо сопеть. Скара обратил внимание на то, что мальчишка очень плохо дышал носом, то и дело хлюпая им. Стало ясно, что Кадзуха наревелся или во сне, или ещё раньше. Это так огорчало. «Он плакал от страха? Почему не позвал меня раньше? Он сомневается в том, что я хочу ему помогать? Или это из-за меня? Черт, Кадзуха, я сделаю все, чтобы отогнать от тебя эти дурацкие кошмары, страхи и фиг знает, что ещё. Только зови меня в следующий раз, ну пожалуйста…»