Горький вкус твоих таблеток

Подросток перевернулся набок и уставился взглядом в стенку. Ему не нравилось поворачиваться на другую сторону, потому что она открывала вид на почти пустую комнату, которая когда-то была завешена плакатами и в которой когда-то царила атмосфера жизни. Сейчас тут стояла лишь одинокая мебель почти без вещей. Все было или самолично выкинуто подростком, или вынесено в целях безопасности его матерью. Смотреть на эту комнату было больно. Внутри Кадзухи все сжималось, когда он осознавал, как быстро оборвалась вся его жизнь. Все хобби и интересы стали нереальными. Никаких больше мотоциклов и рисования, никаких стишков в тетрадке по вечерам, никаких прогулок по ночному городу. Ни-че-го. Хотелось снова закричать от безысходности. Но нужно было сдерживаться, это снова бы привлекло внимание Скары. А Кадзуха не был уверен, что сможет поделиться своими переживаниями с кем-то, он вообще не был уверен в своей способности хотя бы сформулировать их. Оставалось лишь закрыть глаза и попытаться уснуть, как и обычно. — Кадзуха, вставай, Кадзуха, я принёс тебе покушать,- Скара легонько тряс подростка за плечо, пытаясь вывести его из состояния дремоты. Ещё до того, как Кадзуха проснулся в его нос ударил яркий запах каких-то фруктов и каши, видимо. Он приоткрыл глаза и еле-еле рассмотрел Скару с тарелкой в руках. — Что это?- отрешённо поинтересовался подросток. — Да фиг знает, отрава, наверное,- Скара сам же посмеялся со своей шутки, а Кадзуха так и не понял стало ли ему смешно или нет. Он решил все же не смеяться. «Решил не смеяться»… в какой момент он начал контролировать даже это?- ладно, шутка не удалась. Каша это, рисовая с яблоками. Я не знал, какая тебе больше нравится, а будить ради этого не хотелось. В общем, положился на свой вкус. А ещё рис, в целом, имеет форму и, по крайней мере, не должен вызывать рвотных позывов. — С яблоками?,- переспросил Кадзуха. «Он запомнил…»,- я не думаю, что смогу сейчас поесть… — Хотя бы пару ложек, пожалуйста, давай хотя бы попробуем. Вдруг тебе понравится?- в голосе Скары была такая надежда, что Кадзуха не мог отказать. Даже странно. — Хорошо, но потом ты уйдёшь,- он не хотел этим нагрубить, просто нужно было побыть одному. — Без проблем, как скажешь, только поешь,- позитивный настрой Скары будто ничего не могло поколебать, даже такое резкое заявление подростка,- открывай ротик. К лицу Кадзухи уже приблизилась ложка с кашей и кусочком яблока. В носу почувствовалось странное покалывание от яркого запаха, но выглядело очень даже ничего, поэтому подросток переборол себя и таки попробовал разрекламированную кашу. Странное ощущение во рту не сразу поддалось точному описанию, рис был ещё тёплым, яблоко сладким, из него сочился сок. Съесть одну ложку было не то, чтобы сложно, просто странно. Кадзуха обычно или ничего не ел, или Бэй Доу пыталась насильно впихнуть в него еду, готовить которую совершенно не умела, третьего дано не было. Эта рисовая каша не была противной, ее не хотелось выплюнуть, рвоты не было, очень странно. — Ты сам готовил?- с долей удивления поинтересовался Кадзуха, проглотив все полностью. — Агась,- сначала Скара хотел пошутить, но потом решил, что момент для этого неподходящий,- вкусно? Хотя, ладно, тут я загнул. Съедобно? — Да, очень хорошо, правда, ты хорошо готовишь,- честно ответил Кадзуха, потому что еда действительно была довольно… вкусной. — Спасибо, я очень рад, что тебе нравится. Ещё?- Скаре, и впрямь, было очень приятно, но ещё приятнее от того, что Кадзуха, наконец, ел. Это поднимало настроение и давало стимул стараться ещё сильнее. — Да, пожалуй,- Кадзуха вновь открыл рот. Боже, не описать словами как счастлив был Скара, когда видел, что Кадзуха ел. Да, может без особого энтузиазма, но ел, и это не могло не радовать. Скара, правда, старался приготовить все вкусно и вкладывал искреннюю любовь в это блюдо. Ему очень хотелось, чтобы Кадзуха хотя бы просто спокойно поел. Подростка хватило где-то на ложек семь-восемь. Дальше еда просто не лезла, да и Скара сильно не настаивал. Своей упертостью он сделал бы только хуже. — Все, спасибо, теперь можешь выйти?- тихо попросил Кадзуха, слегка наклонив голову к плечу. — Да, конечно, зови, если что. «Этот мальчишка чертовски милый. Надеюсь, мы сможем поладить»- такие мысли были обычными для Скары. Ему симпатизировали многие люди, но этот Кадзуха был слишком прекрасен. Так хотелось ему помочь и сделать хоть немножечко счастливее. Просто потому что, потому что ему это было нужно, потому что подросток заслужил это. Кадзуха уснул, просто уснул как и обычно, даже мыслей в голову почти не лезло, что уже было странно. Живот не болел, и это действительно было прекрасным чувством. Возможно, именно из-за него Кадзуха смог так быстро уснуть. Пробуждение было гораздо менее приятным, чем сон. Опять эти фантомные боли не давали покоя, нужно было добраться до таблеток. В голове пронеслась мысль о том, что необходимо позвать Скару. На этот раз она почему-то даже не заглушалась мантрами в голове о собственной беспомощности. Хотя, это было скорее из-за несбалансированного сна. Гораздо страннее ситуация выглядела бы, если б Кадзуха продолжал стабильно реагировать на одну и ту же ситуацию с таким-то режимом своей жизни. Оставался лишь один вопрос. Как позвать свою сиделку? По имени? Кадзуха осознал, что уже и забыл давно то длиннющее имя молодого паренька. Было как-то стыдно, некрасиво получилось. Не придумав ничего лучше, Кадзуха просто постучал в стенку. Он искренне надеялся, что Скара был все ещё в зале. Пока Кадзуха спал, он совсем потерял счёт времени и не знал, который сейчас час. К счастью, тормошение за стенкой послышалось довольно быстро и уже через несколько секунд дверь в комнату отворилась. — Да? Все в порядке?- тихо спросил Скара, оглядывая Кадзуху. — Ага, можно таблетку?- было, правда, очень больно. — Конечно. Наконец-то… когда лекарства начинали действовать становилось так хорошо на душе. — Извини, я могу задать неприличный вопрос?- неловко поинтересовался Кадзуха. — Разумеется, отвечу на любой,- «даже интересно…». — Прости, но я совсем забыл как тебя зовут, только не…- не успел подросток договорить, как послышался тихий, такой тёплый смешок. — Все в порядке, почти никто не запоминает с первого раза,- парень присел на корточки рядом с кроватью и посмотрел в глаза своего собеседника, алые рубины так и светились в темноте- я Скарамучча, многовато букв, поэтому можешь звать меня просто Скара,- парень мягко улыбнулся. — Хорошо, спасибо, я обязательно запомню. И…- ещё один неловкий вопрос закрутился в голове у Кадзухи,-это пирсинг или мне показалось?- тихо уточнил он и украдкой глянул на рот Скары. — А, ты про это, агась,- парень слегка высунул язык, показав небольшой металлический шарик,- в этой темнотище нифига не видно, но у меня ещё пирсинг есть, просто сейчас не надевал, а так проколы видны. — А чего не надеваешь? — Потому что обычно людей, которые обращаются в наше агенство отпугивает вид человека с пирсингом. — А, ну да, это, наверное, логично,- на языке крутилась такая неприличная просьба,- а не хочешь надеть весь свой пирсинг? Я нормально к этому отношусь и, честно сказать, очень интересно посмотреть. — Серьезно?- Скара, и впрямь, удивился такому. — Прости, я знаю, что такое некрасиво говорить, наверное…- начал было оправдываться Кадзуха. — А, нет, все в норме, просто не думал, что тебе будет это интересно. Сейчас, секунду, я за ним сгоняю в комнату и вернусь. «Пирсинг… не думал, что ему захочется на него посмотреть. Что ж, кажется, после сна он стал более разговорчивым. Это радует, надеюсь, сможем нормально поболтать». Скара вернулся быстро и, с позволения Кадзухи, включил свет в комнате. — Любуйся,- Скара довольно улыбнулся, подсунувшись лицом поближе к Кадзухе. Заметные три прокола на каждом ухе, из одного выходила тоненькая цепочка, которая заканчивалась там, где начиналось небольшое колечко на губе. На носу маленькая металлическая бусинка. Завершал всю эту красоту пирсинг брови. — Блин… тебе очень идет,- только и смог вымолвить Кадзуха. Со всеми этими украшениями Скара выглядел совершенно по-другому, как-то более уверенно (хотя, он и раньше так выглядел) и ещё более походил на ровесника Кадзухи. — У меня ещё татушка есть,- игриво сощурив глазах, заявил Скара. — Правда? А какая?- Кадзуха был таким милым и забавным, когда искренне чем-то интересовался. Так было всегда, но после аварии интересовать как-то все перестало, и мир стал серым, нет, «серым» слишком мягко, чернушным. — Показать? — Ну, если можно, конечно,- только сейчас Кадзуха подумал, что может ставить Скару в неудобное положение своими просьбами. — Разумеется, можно,- Скара отвернул нижний край футболки, демонстрируя плоский живот и очень необычную татуировку. На левом боку красовались окровавленные цветы сакуры, а рядом была какая-то надпись на японском. — Вау…- тихо вымолвил Кадзуха, ему правда очень понравился дизайн. Татуировка так шикарно смотрелась на Скаре. Глаза подростка горели,- а что значит эта надпись?- он вопросительно посмотрел на парня с все тем же восхищением в глазах. — «Навсегда»,- ответил Скара и как-то грустно улыбнулся,- нравится? — Очень, это выглядит так необычно, но тебе жутко подходит, а это единственная твоя татуировка? — Ага, я бы и ее не сделал, если бы не один случай, но это как-нибудь потом. Я когда ее бил даже не думал, что самое страшное начнётся потом, болело пипец как, думал, что на люстре вздернусь,- «молодец Скара, ему сейчас именно таких шуток и не хватает»,- проблемы с болевым порогом, тут уже ничего не поделаешь. Но я могу с уверенностью сказать, что ни разу не пожалел ни о тату, ни о пирсинге. — Я тоже себе хотел татуировку. Большую Кицунэ на бедре, а ещё пупок проколоть. Знаешь, мне так нравилось, как такой пирсинг смотрелся на других,- Скара с интересом слушал своего собеседника, облокачиваясь на одну руку и глядя прямо в горящие красные глазки, которые почему-то в один момент потухли,- но это в прошлом, сейчас уже нет смысла…- пелена еле заметных слез вновь напомнила о себе. — Хэй, Кадзуха, не плачь, пожалуйста. Знаешь, то, что с тобой случилось это не должно стать помехой для твоей жизни. Я не смогу понять, что ты сейчас чувствуешь, даже если очень постараюсь, но я очень не хочу, чтобы ты плакал из-за этого. Жизнь не оборвалась. Раз ты ещё жив, значит ещё можешь в этой жизни быть счастливым... — Я не знаю как жить дальше. Я теперь ни черта не могу сам, я, блин, даже до туалета сам дойти не могу. Я запутался во всей этой дряни. Из неё невозможно вырваться, я никогда не смогу жить как раньше, не смогу сесть за свой мотоцикл, не смогу порисовать или пописать стихи в блокноте. Ни черта, ни черта я не могу…- горячие слёзы обжигали лицо, а голос опять начинал хрипеть. Кричать не хотелось, Скара не выглядел как человек, на которого хотелось накричать, да и сил совсем не осталось. — Я знаю, Кадзуха, я прекрасно понимаю, что ты запутался. Это нормально, ведь ты, и правда, не знал никакой другой жизни, но, послушай и попробуй мне поверить. Я видел столько людей, которые даже после подобных увечий жили на полную катушку. Они женились, выходили замуж, путешествовали, находили способы заниматься самыми разными хобби. Их жизнь не оборвалась, Кадзуха, и твоя не оборвалась. Я больше тебе скажу, ты ещё побольше меня в этой жизни сможешь, главное захотеть,- Скара говорил так уверенно и спокойно, его голос приятно ласкал слух и, будто эхом, отдавался по всей комнате. Кадзуха посмотрел на парня и не смог найти в его глазах сарказма или насмешки, не смог найти презрения или этой глупой, слепой жалости. Скара говорил от чистого сердца, и это вгоняло в ступор. — Но я не смогу сделать все это один… Я знаю, что выгляжу жалко, но мне так сложно, так сложно смириться и принять это. Жить дальше оказалось невыносимо…- честно признался Кадзуха. Нос закладывало все сильнее, а губы дрожали, складываясь в тоненькую кривую полосочку. — Я понимаю, что это сложно. Знаешь… хочешь я расскажу тебе историю из жизни? — Мг,- Кадзуха кивнул, уставившись на собеседника. В его фиолетовых глазах тепло отражался свет, а лицо было таким спокойным. Ему хотелось верить, его хотелось слушать. В красных глазах Кадзухи лопнули капилляры, от чего они выглядели ещё более яркими и болезненными. Скара устроился поудобнее, подготовившись к повествованию не самой позитивной истории. Тихий выдох ознаменовал начало рассказа. — Я, когда был маленьким, каждое лето ездил к бабушке в деревню. У нас были очень близкие отношения в семье, но где-то через неделю после моего двенадцатого дня рождения…- Скара задумался,- черт, это было уже двенадцать лет назад. Впрочем, ладно, суть не в этом. Бабушка пережила инсульт. Это были очень сложные времена для нашей семьи, чертовски сложные, потому что бабушку пришлось переселить в дом престарелых. Знаешь, у нас всегда водились деньги, поэтому мы отправили ее в очень хорошее место. Но когда я приходил ее навещать, я видел, как она там страдала. Бабушка всегда была очень позитивной и активной, а теперь у неё рядом не было ни семьи, ни возможности на выплёскивание жизненной энергии. Когда мне уже исполнилось четырнадцать, мы с мамой серьезно поругались на этой почве. Я очень хотел, чтобы бабушка жила с нами, или хотя бы оставалась у нас на выходные и праздники. Но мама была непреклонна, пусть и могла оставлять ее в определённые дни недели. Уже через год бабушке диагностировали рак и через пару месяцев она буквально сгорела. Последний месяц ее жизни нам запрещали встречаться, я увидел ее лишь в морге и то краем глаза. Не хочу долго вдаваться в подробности, но мне было очень сложно с этим смириться. Я не держу зла на маму, ее можно понять, но я этого так и не смог сделать, поэтому просто закрыл глаза на эту ситуацию. Я видел, что ей тоже плохо от смерти дорогого человека, Но при этом у неё никогда не было желания помогать бабушке лично. К чему я это? После того случая я понял, что хочу помогать людям, людям, которых опрометчиво кидают на попечительство государства или частных организаций. Я хочу, чтобы больше людей становились счастливыми. У меня нет сейчас близких друзей, отношений и своей семьи, но я счастлив. Я счастлив, что кто-то может становиться счастливым благодаря мне. Кадзуха, ты офигенный парень. Ты перечислил так много своих хобби, и я клянусь тебе, что я во что бы то не стало покатаю тебя на мотоцикле и рисовать левой рукой научу и писать. Хоть летать научу, если захочешь. Только, пожалуйста, не отворачивайся от меня, и я обещаю, что сделаю тебя счастливым. Кадзуха не мог слушать это спокойно, слёзы сами продолжали течь, было жалко Скару, было невероятно тепло от его слов. В сердце все ещё держалось недоверие. Разумеется, никто и не рассчитывал, что Кадзуха за один разговор сразу сможет полюбить свою жизнь, но первый шаг уже был сделан. — Я… я даже не знаю, что ответить…- Кадзуха, и правда, впал в ступор, а лицо все ещё продолжали окроплять горячие слезки. — Хочешь обняться?- поинтересовался Скара, вновь устремив свой проницательный, но такой добрый взгляд на собеседника…