Найти своё место

      847 год. Парадиз.       Фэй сидела за потрёпанном столом, окружающем атмосферу общей комнаты. Свеча излучали тусклый свет, подчеркивая её сосредоточенное выражение лица. Она перебирала монеты — их было немного, но каждая из них имела значение.       «Хватит ли на одежду мальчикам?» — думала она, представляя, как Райнер и Бертольд из двенадцатилеток превратились огромных подростков, которые через неделю поступят в кадетское училище. Одежда для Энни была не проблемой. Разве, что брюки ей отдавала Фэй свои старые. Каждую неделю Фэй шла в лагерь беженцев и относила хлеб для ребят.       Фэй внимательно складывала монеты в маленький мешочек. Лучи заходящего солнца пробивались сквозь окно, освещая её внимание — каждую медную и серебряную монету.       Фэй села на свою кровать, укрывшись пледом. Тёмные тени от свечей плясали на стенах, напоминая ей о доме. Воспоминания о бабушке, рассказывающем сказки в детстве, словно светлый маяк в мраке войны с титанами, пробивались сквозь тиски ее страха. Она закрыла глаза, и в ушах зазвучал его глубокий голос: «Свет всегда побеждает тьму, Фэй». Эти слова, словно заклинание, укрепляли её дух.       Но война не отпускала. На службе, среди руин и ярости, она часто ловила себя на мысли о том, как дедушка с бабушкой молили бы о спасении. Каждый раз, когда титан разрывал небо, она думала, что должно быть, где-то там, за пределами этих ужасающих стен, есть мир, который они любили, мир, который ждал её возвращения.       Фэй вздохнула, чувствуя, как искры надежды вспыхнули в её груди. Она вспомнила их улыбки, и это напоминание дало ей сил. Пусть даже в самом жутком кошмаре находилась искра света.       Она хотела, чтобы её брат снова пришел в Парадиз, только, чтобы забрать ее обратно в Марли. Фэй лежала на жестком матрасе, в темноте своей кровати, где верхней койке лежала её соседка, стараясь забыться сном. Но образы войны снова и снова вставали перед её глазами. Разрушенные города, которые когда-то были полны жизни, теперь поглощены титанами.       «Нельзя думать об этом», — шептала она себе, сжимая в пальцах одеяло. Воспоминания о том, как один из титанов разорвал одну из её соседок, не отпускали её. Крики, кажется, до сих пор звучали в её голове, мрачный эхо, которое не давало покоя.       Фэй глубоко вдохнула, пытаясь успокоить сердце, стучащее в унисон с её страхами. Она вспомнила лица тех, кто сражался рядом, и улыбку, которая когда-то согревала её душу. «Я должна продолжать», — думала она, сжимая губы, чтобы не заплакать. Вместо слёз, она решила взять на себя ответственность — спиной глядя в темноту, она наконец уснула, крепче, чем когда-либо, мечтая о дне, когда стены, наконец, будут лишь её воспоминанием.       Проснувшись, Фэй внезапно поняла, что её задание — это не только борьба, но и защита той надежды, которая жила в её сердце. Растянувшись на матрасе, она затянула голову в холодный воздух. Каждый ранний рассвет теперь напоминал ей о том, что жизнь продолжается, даже среди «дьяволов».

***

      Ханджи Зои стояла перед небольшой группой новобранцев, с блеском в глазах презентуя их. Ее голос был уверен, а в улыбке таился тот самый неповторимый энтузиазм, который всегда был ей присущ. — Это Фэй, — она указала на высокую девушку с длинными темными, стоящую рядом с ней. — Она будет работать с вами, пока вы не освоитесь.       Фэй нервно поджала, слегка склонила голову. Её руки неуверенно теребили край формы. — Теперь нас много, и Ханджи будет не только мне поручения давать. Серьезно, это здорово! — саркастично произнесла Фэй.       Группа новобранцев посмотрела на неё с удивлением. Для Фэй общение с другими людьми всегда было немного напряжённым. В конце концов, она привыкла выполнять задания от Ханджи в одиночку, и теперь, когда вокруг было больше людей, она немного растерялась.       Ханджи, заметив её смущение, подошла к ней и похлопала по плечу. — Не переживай, Фэй, — подбодрила она. — Но тебе нужно научиться работать с командой. Это важнее, чем ты думаешь.       Фэй нервно улыбнулась, глядя на новые лица, но внутри её разгоралось чувство облегчения. Теперь она не будет одна. Может, это и страшно, но вместе с новыми товарищами всё будет проще. — Ну! — воскликнула Ханджи, — теперь про план поимки! -Опять! —подумала Фэй.

***

      Фэй стояла перед дверями кабинета Леви, сжимая в руках стопку документов, которые ей поручила передать Ханджи. Ноги её как-то сами тянулись к двери, но каждый шаг даётся с трудом. В голове метались мысли, и даже воздух казался каким-то тяжёлым. Она нервничала. Это было очевидно.       Когда она наконец решилась постучать и войти, Леви сидел за своим столом, уткнувшись в бумаги, и не обратил на неё особого внимания. Его спокойствие, которое она всегда считала холодным и недружелюбным, не помогало ей расслабиться. Напротив, оно лишь усиливало её внутреннее напряжение. Она знала, что с ним не хочется разговаривать — что-то в его взгляде, в его молчаливой настороженности заставляло её чувствовать себя неуютно. И вот теперь ей нужно было просто передать эти бумаги. — Капитан Леви, это для вас… — Фэй протянула ему документы, изо всех сил стараясь не дрожать голосом.       Леви поднял взгляд, но ничего не сказал. Он молча взял документы, но, заметив, что Фэй не уходит, прищурил глаза. — Ты ещё что-то забыла? — его голос был холодным, и Фэй тут же почувствовала, как её сердце забилось чаще. — Нет, просто… просто Ханджи сказала, что вы должны подписать эти бумаги, — Фэй едва ли не заикалась. Она пыталась скрыть свой дискомфорт, но ничего не выходило.       Леви поднял взгляд и, не спеша, принял документы, но его внимание было отвлечено не на них, а на её руке. Фэй этого не заметила сразу. Она стояла, стараясь выглядеть уверенно, но её пальцы всё равно слегка сжались вокруг бумаги, когда Леви стал внимательно изучать её тонкую руку. Её кожа была безупречно белой, без единого шрама, без признаков трудов или борьбы, как у художницы, чьи кисти не касались ничего, что могло бы оставить след. Он не мог не заметить этого контраста: в мире, полном битв и крови, её руки были такими же чистыми, как страницы этих документов.       Фэй стояла у стола Леви, держа в руках макет, которые просила Ханджи. Она чувствовала, как напряжение снова растет, несмотря на то, что это уже не первый раз, когда она выполняла подобное поручение. Сегодня, однако, было что-то другое в воздухе. Леви был молчалив и сосредоточен, его темные глаза казались более задумчивыми, чем обычно. Он подписывал бумаги, как всегда, с безупречной точностью, но в его действиях была странная замедленность, как будто он хотел сказать что-то важное.       Фэй тихо стояла и ждала, пока он закончит. Она не осмеливалась прервать тишину — в последнее время она часто чувствовала, что лучше оставить его в покое. Вчерашний день, в частности, оставил у неё неприятный осадок. Леви был особенно резким в своих высказываниях, и, хотя Фэй старалась не придавать этому значения, слова его всё равно застряли в её голове.       Когда Леви, наконец, отложил ручку, он тихо произнес: — Фэй… Я хочу извиниться за то, что сказал вчера.       Она замерла, удивленная. Это не было похоже на него — обычно Леви не тратил время на извинения, да и вообще редко делал их. Он всегда был прямолинеен и порой жесток, но никогда не опускался до того, чтобы сожалеть. — Что? — спросила она, не сразу осознавая, что он действительно обратился к ней.       Леви вздохнул, сдвигая бумаги на столе, будто подбирая слова. — Вчера я сказал, что ты… Я просто хотел продолжать наш с тобой диалог, и сказал не обдумав. Я слышал ту историю от ребят из команды.       Фэй была немного ошарашена. Она не ожидала услышать извинения от этого молчаливого и строго сдержанного человека. И зачем ему было продолжать диалог?В её голове промелькнуло несколько мыслей, но она быстро отбросила их. Он был прямолинеен, и если он сказал что-то неправильное, то он, скорее всего, это и исправит. Она не хотела углубляться в детали. — Это не так уж и важно, — ответила она, слегка пожав плечами, стараясь не дать эмоциям взять верх.       Она приняла документы, почувствовав, как напряжение немного спало. Её голос звучал ровно, но в душе оставался странный холод. Всё, что ей нужно было — это выполнить свою работу.       Леви молча посмотрел на неё, затем кивнул. — Хорошо, — произнес он, и, казалось, внутри его всё ещё оставалось что-то невыраженное.       Она кивнула в ответ, взяла документы и направилась к двери. Её сердце всё ещё колотилось, но она не оглядывалась, когда покидала его кабинет. На самом деле, её чувства были смешанными — от облегчения до лёгкой растерянности. Извинение, не требовавшее ответа, оставалось в её голове, но она решила, что всё-таки не стоит тратить на это много сил. Он, как всегда, был честен, и, возможно, это было важнее всего.       Леви остался сидеть за своим столом, когда дверь кабинета тихо закрылась за Фэй. Он застыл на мгновение, глядя в пустое пространство перед собой. Его рука, ещё держащая ручку, сжалась в кулак, когда он почувствовал, как напряжение, которое сковывало его весь этот день, начало отпускать. Он сказал ей то, что хотел сказать вчера, но никогда не находил для этого слов. И теперь, когда она ушла, он всё ещё ощущал странное облегчение, которое не было ему знакомо.       Вчера он не мог бы представить, что когда-нибудь извинится. Он был слишком занят собой, своими мыслями, всегда уверенный в том, что не должен объясняться. В прошлом Леви часто принимал резкие решения и действовал на основе того, что было «нужно», а не «правильно». Он и не думал, что слова, сказанные вчера, могли бы повлиять на кого-то. Особенно на неё. Но стоило ему увидеть её нерешительную позу и нервный взгляд, как всё поменялось.       Она была спокойной, тихой, но как-то совершенно не вписывалась в его привычный мир. Когда он сказал ей «извини», в его голосе не было ни слабости, ни жалости — только простая констатация. И, тем не менее, как только она ответила, он почувствовал странное волнение. Она не приняла извинения с радостью или облегчением, не вела себя так, как он ожидал. Она была спокойна и даже немного закрыта, как будто не придавала значения его словам.       Леви закрывал глаза, погружаясь в свои мысли. Он почувствовал какой-то нелепый дискомфорт, что-то странное и непривычное, когда думал о Фэй. Обычно он держал все эмоции под контролем, а теперь вот что-то давило на грудь, как невыраженное ощущение того, что он видел её не просто как коллегу, а как… что-то большее.

***

      Леви стоял у окна, скрестив руки на груди, и вперился взглядом в даль. Время было пол восьмого вечера. За пределами стены города простирался знакомый ему мир: поля, леса, укрытия, в которых можно было скрыться от взгляда врага. Он часто думал о том, как легко ему удаётся быть в одиночестве — поглощённым своими мыслями и делами. И всё же сегодня что-то было не так.       Он наблюдал за горизонтом, где расплывались последние лучи заката, когда его внимание привлекла фигура внизу, у конюшни. Леви слегка наклонил голову, а его глаза моментально сузились, когда он разглядел, кто это. Это была она — Фэй.       Она была в своей привычной форме: её волосы слегка развевались на ветру, и она была сосредоточена, пока забирала лошадь из стойла. Леви заметил, как она осторожно проверяла упряжь, её движения были спокойными, но в её позе всё-таки ощущалась какая-то напряженность, что-то непривычное. Это не было её обычным поведением. Обычно она была более сосредоточена на заданиях, а не на том, чтобы отправиться в такие ночные поездки. Это было было не первый раз, когда она убегала на лошади.       Фэй села в седло и, не оглядываясь, направила лошадь в сторону леса, по узкой дорожке, которая вела к старым воротам. Леви знал, что после семи вечера, рабочий для Разведки заканчивался. Но брать лошадь из стойла была запрещено. Он почувствовал лёгкое раздражение, которое не смог объяснить. Почему она снова выбирает одиночные походы? Почему всегда уходила одна? Он знал, что она всегда была замкнутой, но иногда ему становилось трудно понять.       Леви не раздумывал долго. Даже если это было что-то личное, он всё равно не мог допустить, чтобы она пошла в лес в такое время суток без сопровождения. Если её случайно узнают один из военных, то беды не миновать. Начнут опять докладывать высшим чинам, что разведка впустую тратят средства, выделенным государством.       Он молча развернулся и, не потратив времени на слова, быстрым шагом направился к выходу. Его шаги звучали тихо, но решительно. Он быстро нашёл её, едва различимую в сумерках, когда она подъезжала к границе леса. Он ускорил шаг, и теперь, как тень, двигался за ней, не давая себе возможности сомневаться в своих действиях. Он двигался незаметно, следуя за ней, не давая себя       почувствовать замеченным.       Вдруг Фэй остановила лошадь, не ожидая, что за ней кто-то следит. Леви замер, скрываясь за деревьями, наблюдая за её движением. Она огляделась, но не увидела его. С её лица было трудно что-то понять, но он уловил нечто тревожное в её глазах.       Фэй слегка вздохнула и снова двинула лошадь вперёд, углубляясь в лес, не замечая, как Леви тихо следит за ней.

***

      Фэй шагала по вечернему рынку, стараясь не привлекать внимания. Она всегда любила это время суток: когда город был ещё полон жизни, но уже начинал погружаться в вечернюю тишину. Торговцы сворачивали лавки, а последние покупатели, спешившие домой, только начинали расходиться. Фэй подошла к прилавку с выпечкой, аромат свежих булочек заставил её остановиться. Она немного помедлила, и её взгляд устремился на хлеб. Она вытащила монеты из кармана.       Всё вокруг было тихо и спокойно, и она бы даже не заметила, как кто-то подошёл поближе, если бы не услышала низкий, почти незаметный голос: — Что ты там покупаешь?       Фэй резко обернулась, её сердце подскочило к горлу. Перед ней стоял капитан Леви. Его голубые глаза, всегда такие внимательные, смотрели на неё с лёгким изумлением, но без какой-либо открытой злости. Он словно ждал объяснений, но не торопился.       Она не успела сообразить, как реагировать. В голове пронеслись несколько мыслей одновременно, но на языке вырвалось первое, что пришло в голову. — Я… булочки, — выдохнула она, неуверенно опустив взгляд.       Леви приподнял бровь, и на его лице мелькнула лёгкая тень недоумения. Он стоял с таким видом, будто понимал, что что-то не так, но не спешил делать выводы. Фэй ощущала, как её волнение нарастает. На самом деле она не покупала булочек. Она вообще не собиралась брать их, и сейчас ей было стыдно от своей глупой реакции.       Леви не стал сразу делать замечание. Он просто спокойно продолжил: — Булочки, говоришь? Ну да, конечно. Я не раз замечал, как ты тайком уезжаешь из штаба на лошади. И теперь ты пришла сюда… За булочками.       Фэй замерла, её сердце снова сжалось. Он заметил. Он следил за ней. Она никогда не думала, что он так внимательно наблюдает за её действиями. Она пыталась скрыть свои побеги — эти маленькие вылазки, когда она уезжала в город для того, чтобы купить еды для Райнера, Бертольда и Энни. Это было её личное время, но она не ожидала, что Леви станет её преследовать. — Ты… Вы следил за мной? — её голос предательски дрогнул, и она уже не могла скрыть растерянность.       Леви пожал плечами, не показывая никаких признаков вины. — Я не следил, — ответил он спокойно, — я просто заметил, что ты не первый раз убегаешь из штаба, не предупредив своего командира. Я слышал голос Ханджи зовущий тебя в коридоре. И как-то так получилось, что я пришёл посмотреть, чем ты занят в это время.       Фэй стояла молча, не зная, что сказать. В голове не было слов, чтобы оправдать себя, и всё, что она могла — это просто молча смотреть в его глаза. — Это не ваше дело, капитан, — наконец выговорила она, стараясь выглядеть уверенно. — Я просто… нуждаюсь в этом. — В булочке? — Да.       После Фэй неохотно купила одну булочку и положила его в свою сумку. Леви ушёл от Фэй, она осталась стоять в тени, чувствуя себя немного растерянно. Он следил за ней. Она не могла отделаться от этого ощущения. Но она знала, что у неё нет права возражать — её побеги были настолько частыми, что это вполне могло быть заметно.       Тем не менее, её внимание снова привлек Леви. Он не ушёл. Он не поспешил в сторону штаба, как она ожидала. Напротив, его взгляд снова скользнул по рынку, а потом, словно принимая какое-то решение, он направился в другую сторону.       Фэй почувствовала, как странное любопытство вновь захватило её. Что он там делает? Леви не был из тех, кто просто так бродил по рынку. Он всегда действовал с намерением, а значит, его шаги имели цель.       Она с неохотой последовала за ним, стараясь не привлекать внимание. Она быстро отставала, чтобы не попасться на глаза, но всё равно наблюдала, как Леви направляется к небольшому прилавку с чистящими средствами.       «Чистящие средства?» — задумалась Фэй, не зная, что думать об этом. Леви подошёл к стойке, где лежали бутылочки с различными жидкостями, губки, порошки и другие товары, которые могли быть полезны в хозяйстве. Но что он мог искать здесь?       Фэй немного растерялась. Она не понимала, что делает капитан, но и не могла уйти. Это был странный момент, и она почувствовала, что не может просто уйти и оставить всё как есть. Что-то в его поведении вызывало у неё интерес, и это было нечто большее, чем обычное любопытство. Возможно, это было связано с тем, что Леви не был таким, как другие. Он всегда держался особняком, и его каждый шаг имел значение.       Она подошла ближе, но не слишком близко, чтобы не выглядеть подозрительно. Леви, замечая её, внимательно осматривал бутылочки с чистящими средствами, явно что-то ищя. Он взял одну из них, покрутил в руках, и, кажется, искал что-то конкретное. — Что вы тут ищите? — не выдержала Фэй, подходя ближе, но её голос был тихим, словно она не уверена, стоит ли задавать этот       вопрос.       Леви резко обернулся, и её взгляд встретился с его. На его лице не было ни удивления, ни враждебности — просто обычная, спокойная настороженность. — Я ищу средство от плесени, — сказал он, не скрывая своей прямолинейности.       Фэй чуть не засмеялась. Плесень? В его кабинете появилась плесень? Это было самое неожиданное объяснение, которое она могла бы услышать от капитана. Но Леви продолжал смотреть на неё, не меняя выражения лица. И его спокойствие, кажется, не оставляло места для сомнений. — Плесень? — повторила она, все ещё удивлённая. — Для чего?       Леви пожал плечами, не обращая особого внимания на её реакцию. — В штабе обнаружили несколько следов в подвале. Там плохо проветривается, так что мне нужно было взять что-то, чтобы избавиться от этого.       Фэй почувствовала себя немного глупо. Конечно, у Леви были свои обязанности, и даже такие вещи, как плесень, могли стать проблемой для его команды. Она взглянула на бутылочку, которую он держал в руках. Фэй взяла другую бутыль и дала его своему капитану. — Мне говорили, — скорее рассказывал дедушка, — что плесень может ухудшать самочувствие, ослаблять иммунитет, вызывать болезни органов дыхания, кожи и желудочно-кишечного тракта, — она указала на бутылочку, которую дала, — я использую этот. Я чистила кабинет командира Ханджи две недели назад.       Леви едва заметно улыбнулся, и в его глазах блеснула обычная для него скрытая ирония. — Спасибо.              Фэй кивнула, чувствуя себя немного неловко, но и странно облегчённо. Вдруг она осознала, что её желание следить за ним было не просто любопытством. Может быть, она действительно чувствовала, что с ним всё не так, как с другими. Он был не таким, как все.       Она молчала некоторое время, а Леви тем временем вернулся к своим покупкам, выбирая ещё несколько средств. — Капитан, вы не возражаете, если я останусь рядом? — тихо спросила она, не ожидая такого вопроса от себя.       Леви не сразу ответил, но потом посмотрел на неё и немного прищурился. В его взгляде снова мелькнула та самая ирония. — Без разницы.       Фэй почувствовала, как лёгкая улыбка появилась на её лице. Странно, но этот момент, эта простая беседа с Леви, казалась чем-то необычным. Вроде бы ничего особенного, но в этом было что-то более человечное, чем она ожидала.       Она осталась рядом, не вмешиваясь, просто наблюдая, как Леви заботливо выбирает нужные средства. Возможно, в его стремлении к порядку и вниманию к деталям было больше, чем она думала. И кто знает, может, это был тот момент, когда всё, что было скрыто, начинало становиться чуть более понятным.       Леви вернулся с бутылочкой средства от плесени и начал осматривать окружающий рынок, будто бы что-то ещё могло привлечь его внимание. Но его взгляд сразу остановился на Фэй, которая, видимо, не заметила его наблюдений. Она направилась к прилавку с зеркалами, где стояли различного размера изделия, отражающие всё, что попадало в их сферу.       Леви не привык позволять себе так долго задерживаться в одном месте, но почему-то не мог отвести глаз от того, как Фэй осторожно подходила к зеркалам. Она была немного склонила голову, осматривая витрины, и это было так естественно, что он замер на месте. Она выглядела спокойной, сосредоточенной, будто бы в поисках чего-то, что могло бы быть для неё важным.       Внезапно с какого-то конца рынка раздался громкий, нервно раскрепощённый смех. Леви поморщился. Он сразу узнал группу пьяниц, которые медленно двигались по улице, не обращая внимания на окружающих. Уже издалека было слышно, как они начинают петь хором, совершенно не стесняясь и не заботясь о том, что их могут услышать другие.       «Как всегда», — подумал Леви с отвращением. В таких ситуациях у него всегда появлялось стойкое желание спрятаться в укромном уголке и просто переждать. Глупые пьяницы, которые разрушали атмосферу вечернего города, не задумываясь о том, как их поведение может раздражать других.       Однако, несмотря на свой раздражённый взгляд, Леви не мог не заметить, как Фэй вдруг остановилась и обернулась в их сторону. Пьяницы продолжали орать и кричать, но Фэй казалась… спокойной. На её лице появилась лёгкая, почти невидимая улыбка, когда она оглядывалась на свои отражения в зеркалах. На мгновение её лицо стало мягким, как если бы все лишние заботы и напряжение исчезли, оставив только её настоящую, настоящую Фэй.                   Леви тоже подошёл к прилавку, но его взгляд всё равно был направлен на неё. Он не мог понять, что именно привлекало его внимание в этот момент. Может быть, это было то, как её глаза сверкали, когда она рассматривала своё отражение, или как её губы едва заметно поднимались в улыбке. Это было настолько непривычно для неё, настолько хрупко и деликатно, что Леви почти не верил своим глазам.       Пьяницы тем временем не прекращали своего безобразия, и их песня становилась всё громче. Леви почувствовал тошноту от их присутствия, но взгляд на Фэй держал его в той точке, где она стояла перед зеркалом. Он был полностью поглощён этим мгновением. Он осознал, что она была прекрасна не только в моменты храбрости или сдержанности, но и в тех редких, уязвимых мгновениях, когда она была собой, забыв об окружающем мире.       Когда Фэй заметила его взгляд, она немного смутилась и поспешила отвернуться. Леви, однако, всё ещё стоял и продолжал смотреть на неё. — Это зеркало немного искажает, — сказала она тихо, как бы оправдываясь за свою реакцию. Леви чуть прищурил глаза, будто бы решая, стоит ли ему что-то сказать. Леви молча кивнул. — И мы сейчас не на службе. Можно на ты. — Но как так. Я не могу обращаться к вам как… — Ничего страшного, — прервал он ее. — Хорошо, — пожала она плечами.

***

      Шумный рынок постепенно исчезал за спинами Леви и Фэй, когда они направились обратно в сторону штаба. Время уже подбиралось к ночи, и город начинал погружаться в темноту, освещённую лишь тусклыми фонарями, которые отражались на влажных мостовых. Леви и Фэй шли молча, оба, как всегда, поглощённые своими мыслями. Но, несмотря на тишину, между ними витала странная атмосфера, едва уловимая, но заметная.       Леви, казалось, был поглощён чем-то важным, его взгляд направлен в даль, но не было той привычной суровости, которая всегда охраняла его лицо. Это была просто утомлённость — долгий день, долгий путь назад в штаб. Фэй шла рядом, чувствуя, как лёгкая тревога начинает забираться в грудь. Сегодняшний день был не таким, как все остальные, и её мысли не давали покоя. — Капит… Леви, — наконец, нарушила молчание Фэй, — меня накажут за угон лошади?       Леви повернул голову к ней, приподняв одну бровь, но его взгляд оставался невозмутимым. — Ты не думала, что твой командир уже хороший повод для наказания? — её слова звучали с легкой ироничной ноткой, но в её глазах можно было заметить что-то похожее на смущение.       Фэй рассмеялась, после немного замолчала, собираясь с мыслями, а потом продолжила, не глядя на Леви: — Вы можете поехать на моей лошади в штаб. Я дойду пешком, — произнесла она, не уверенная, что правильно выбрала слова.              Леви на мгновение замер, затем коротко рассмеялся, но его смех не был насмешливым, скорее, с оттенком лёгкого удивления. Они остановилсиь возле лошади. Леви встретился с её взглядом. — Мне оставить тебя одну в лесу, где пешком до штаба добираться полтора часа пешком?       Фэй почувствовала, как краснеет, и быстро отвернулась. Конечно, Леви был прав. Она всего лишь пыталась как-то загладить свою вину — но это было странным и нелепым предложением. — Просто подумала, что так будет лучше, — пробормотала она, продолжая идти вперёд.       Фэй не найдя ни сил, ни желания снова что-то предложить, просто продолжила идти рядом с ним. Она не садилась на свою лошадь, зная, что она и так предала её, уехав из штаба в одиночку. Может, это была не самая разумная идея — кататься по окрестностям без разрешения. И теперь они просто шли.       Когда они наконец вернулись в штаб, ночь уже полностью поглотила окрестности. Фэй вернула лошадь в конюшню и пожелала доброй ночи капитану. После, она вернулась в свою комнату.