Код их Сердец

      Закат окрасил небо в кроваво-багровые тона, отбрасывая длинные, искажённые тени на здания Зауна. Казалось, сам город затаил дыхание, ожидая наступления ночи. Джинкс, лёгкая, как призрак, скользила по крышам, её движения были плавны и точны, словно танец смерти. Старые, ржавые водосточные трубы служили ей перилами, а выступы на стенах — опорами для стремительных прыжков. Её топик, обтягивающий стройную фигуру, был выполнен из черной ткани, похожей на старую военную форму. Фиолетовые полосатые штаны облепляли фигуру, чтобы не стеснять движений. Две длинные, плотно сплетённые косы, украшенные металлическими цепочками, развевались на ветру. Они следовали за каждым её движением, добавляя её и без того завораживающему образу загадочности и смертельной грации. Она была идеальным воплощением этого мрачного, но в то же время прекрасного города.       Каждый прыжок был выверен до мелочей, каждое приземление — мягким и бесшумным. Она скользила по узким карнизам, перепрыгивала через пропасти между зданиями, её движения были настолько естественными и быстрыми, что казалось, будто она просто растворяется в воздухе, перетекая из одной точки в другую. Яркие татуировки облаков на её руках и плечах, проступающие из-под одежды, кажется, подсвечивались заходящим солнцем, добавляя её фигуре некую мистическую привлекательность.       Сегодня у Джинкс была цель: её любимый бар — «Последняя капля» — затерявшийся где-то в лабиринте узких улочек. Обычно она просто прошла бы по улице, но сегодня ей хотелось адреналина, хотелось почувствовать ветер под ногами, хотелось ощутить себя свободной. Она не просто двигалась, а летала, преодолевая препятствия с грацией и изяществом опытного паркурщика.       Наконец она достигла цели. «Последняя капля» — заведение с сомнительной репутацией, очередное творение Силко, прячущееся в глубинах города, похожее на островок безумия в сердце цивилизации. Джинкс легко спустилась с крыши, приземлившись на мусорный бак, и с улыбкой, в которой смешались радость и удовлетворение, поправила свои волосы, отправляясь внутрь. Адреналин ещё пульсировал в её жилах, напоминая о волшебном полёте, но уже начинал уступать место приятному ощущению ожидания.       В баре, заполненном густым туманом табачного дыма и ещё более густым туманом алкогольных паров, собрались постояльцы. Севика, как всегда невозмутимая, играла в карты с каким-то крупным человеком, его лицо было скрыто в тенях, но его руки двигались с профессиональной ловкостью. Дым от кальяна, стоявшего на маленьком столике между ними, густым облаком висел в воздухе, создавая атмосферу тайны и неизбежности. На стене висел телевизор, показывая новостной канал Пилтовера. Заводной голос диктора вещал о новых митингах в Зауне, о напряжённости на мосту и о жестоких репрессиях со стороны властей. Изображение было размытым, как будто сам Пилтовер не хотел показывать свою же пропаганду в полном свете.       Джинкс села за барную стойку, закинув ногу на ногу с небрежной грацией. Она кокетливо подмигнула бармену, Тирэму, юноше с уставшим взглядом и вечно тревожным выражением лица.       — Что-то есть новое, Чак? — спросила она, её голос был мягким и слегка игривым.       — Меня зовут Тирэм, а Силко знает, что ты снова тут? — спросил он, его взгляд был настороженным, он боялся гнева приёмного отца девушки ещё больше, чем её саму.       — Ну ты ведь ему не расскажешь, правда? — Джинкс состроила такую милую мордашку, что даже опытный бармен почти поверил в её невинность. Она жалобно взглянула на него, её глаза были большими и выразительными, словно просили о прощении.       — Всех нас в могилу сведёшь, — обреченно пробормотал Тирэм, покачивая головой.       — Ну вот, Чак, мой любимый бармен, — синеволосая бестия демонстративно подняла кулак в воздух, радуясь своей маленькой победе. Затем она достала из кармана пачку сигарет и не спеша закурила, пустив струйку дыма в направлении телевизора, словно в знак своего презрения к происходящему на экране.       Через некоторое время алкогольный коктейль был готов. Она резво похлопала парня по спине в знак благодарности, а также незаметно сунула ему его телефон обратно в карман джинс, через час он должен был с сети подкачать все её кривляющиеся селфи и поставить их на обои и аватарки. Джинкс довольно попивала напиток через трубочку, её взгляд был задумчивым, она наблюдала за игрой Севики; её мысли были далеко, за пределами этого дымного бара, в лабиринтах Зауна и в холодных стенах пилтоверской тюрьмы.       Её беззаботное распитие алкоголя резко оборвал грубый голос:       — Ну и что Силко с тобой до сих пор возится? Из-за красивой мордашки? Только и делаешь, что всё портишь. Роберт только из-за тебя не вернулся.       Джинкс медленно повернулась, взгляд её был скорее скучающим, она будто делала одолжение этому человеку. Девушка выпустила кольцо дыма, которое медленно растворилось в задымлённом воздухе.       — А ты-то кто такой? Новый подлизала Силко? Роберт, Колберт, всех и не запомнишь, — спросила она, её голос был спокойным, но в нём чувствовалась скрытая ирония. — Или у тебя есть какой-то особый талант мешать людям пить их коктейли? — в доказательство своих слов она демонстративно отпила из стакана.       Мужчина рассмеялся, смех был напыщенным и глупым.       — Талант? Да я вижу, что ты — пустышка, которую Силко из жалости до сих пор не отправил на завод мешать мерцашку. Просто красивая пустышка, которой Силко решил побаловаться.       Джинкс поставила коктейль на стойку, её глаза потемнели.       — Пустышка? — переспросила она обманчиво спокойно. — А ты, видимо, большой знаток человеческих душ. Расскажи поподробнее, что ты во мне там разглядел? Можем подняться наверх и вместе рассказать папочке о том, что щенки начали слишком громко вякать, — она улыбнулась, и эта улыбка была опасной, как блеск лезвия в полумраке.       Мужчина замялся, его нахальная уверенность исчезла. Он понял, что задел не просто красивую игрушку, а что-то более серьёзное и опасное. Но он уже не мог отступить, его гордость не позволяла.       — Ладно, — пробурчал он, пытаясь вернуть себе уверенность. — Раз ты такая умная, давай проверим. Говорят, страха в тебе нет. Рулетка? Вот и проверим, есть ли в этой головушке хоть что-то полезное, вместе со всеми затем изучим её содержимое на стене, — он достал из-за пояса револьвер. Джинкс заинтересовано сверкнула глазами, адреналин и азарт начинал течь в жилах.       — Или убедимся, что в твоей голове действительно отсутствие серого вещества, — она достала свой собственный револьвер, и в глазах её заплясали искры. Это было не просто решение, а вызов, вызов судьбе, заберёт ли наконец смерть её сегодня?       Воздух в баре сгустился, застыв в ожидании. Взгляды были прикованы к Джинкс и её противнику. Мужчина медленно вертел револьвером, пальцы дрожали, но не от страха, а от напряжения. У Джинкс в глазах плясали искры, это был не страх, а адреналин; чистый, неописуемый адреналин, заставляющий её кровь бурлить в жилах. Она наслаждалась этим моментом, этим острым ожиданием смерти.       Первый выстрел сделал противник Джинкс. Щелканье курка прорезало тишину, пули не было. Мужчина выдохнул, его лицо побелело. Он уже множество раз пожалел о своём длинном языке. Теперь ход Джинкс. Она медленно вертела барабан, её пальцы были спокойны, как у хирурга. Она прицелилась себе в висок, растянув губы в холодной, насмешливой улыбке. На её лице не было ни малейшего следа страха, только чистый, непобедимый азарт.       Она нажала на курок. Щелканье. Пули вновь не было. Даже не моргнула. Мужчина вздрогнул, его взгляд был наполнен смесью ужаса и недоверия. Он вновь крутил барабан. Щелканье… Ещё один выстрел… Ещё и ещё…       И вдруг резкий крик Севики разорвал напряжённую тишину:       — Хватит! Вы совсем с ума сошли?! — она вскочила из-за своего карточного стола, её лицо было бледным, глаза расширились от ужаса. Её энергичные жесты успокоили безумных игроков. Игра была прервана. Адреналин Джинкс опустился, уступив место внезапному, неприятному ощущению разочарования. Она была не убита, и это было неприятно, как недоеденный десерт. В этом баре была прервана игра, которую она намеревалась продолжать до конца, до самой крайности.       Севика, лицо которой исказилось презрением, злобно сверкнула глазами, словно хищная птица, готовая к нападению. Её жест был резким, грубым: схватив Джинкс за руку, Севика стиснула её пальцы до боли.       — Если намереваешься себя убить, — прошипела она, голос был полон яда, — то делай это хотя бы на глазах у Силко, чтоб он потом и меня заодно не пристрелил.       Словно кукла на ниточках, Джинкс лишь хмыкнула, безропотно следуя за Севикой.       Силко, сидевший в своем кабинете, потягивал виски. Тень беспокойства скользнула по его лицу, когда он увидел ворвавшихся в кабинет женщин.       — Что случилось? — спросил он, его голос был спокойным, но в нём чувствовалась скрытая тревога.       Севика, всё ещё дыша тяжело от злости, выпалила:       — Сам с ней разбирайся. Ты не настолько щедро платишь, чтобы я каждый раз вытирала за ней задницу! Русская рулетка? После мерцания и проваленной миссии совсем мозги отшибло?! — уходя из кабинета, она швырнула дверью с такой силой, что та жалобно вздрогнула в косяке.       Силко перевёл взгляд на Джинкс, его взгляд был проницательным, словно он пытался увидеть самую суть её состояния.       — Так что случилось?       Джинкс, словно выдохшаяся кукла, безвольно плюхнулась на диван, закинув ноги на спинку.        — Она в целом уже всё рассказала…       — Хочу услышать твою версию событий, — Силко сжал губы, его голос был твёрд, но в нем слышалась скрытая забота.       Девушка вздохнула, плечи опустились, словно под тяжестью невидимого груза.       — Я не могу перестать думать о том, что Вай действительно в тюрьме, — голос задрожал, слова вырывались с трудом. — Я понимаю, что у тебя не было выбора и бла-бла-бла… ты очень любишь поговорить о том, что она во всём виновата, но… мне так хочется увидеть её… — слёзы навернулись на её глаза, и она с трудом сдержала рыдания.       Силко вздохнул, его лицо стало ещё более суровым.       — Ты должна отпустить прошлое, чтобы стать сильнее.       — А если я не хочу быть сильнее? — прошептала Джинкс.       — Силу нельзя получить просто так, её нужно отвоевать, — Силко сказал это строго, но в его голосе прозвучало нечто похожее на сочувствие. — Если ты не хочешь становиться сильнее, то зачем вообще тогда ты живёшь? Человек должен постоянно становиться сильнее, чтобы выжить. Я же желаю тебе лучшего, делаю всё, чтобы ты была довольна.       Повисло тягостное молчание, наполненное невысказанными чувствами и неразрешимыми проблемами.       — Я просто хочу… не знаю, — прошептала Джинкс, её голос потерялся в тишине кабинета.       — Тебе нужно отдохнуть, — Силко попытался сменить тему, его голос стал более мягким. — Направь свою энергию туда, где ты всегда была просто идеальна. Я давно просил тебя закончить проект, что с ним?       — Ррр… в процессе… — пробурчала Джинкс, её ответ был более чем невнятный. — И вообще-то я не хочу отдыхать.       — Займись пока что им, — Силко кивнул, решительно поставив точку в этом разговоре. Он видел, что сейчас никакие слова не помогут. Только работа могла хоть немного отвлечь Джинкс от мыслей о сестре. — И пообещай, что больше не будешь пытаться умереть таким глупым способом, детка.       — Больше не буду, — надувшись и пробурчав это ему невнятно в ответ, она чмокнула его в в щёку и проползла до двери.       Вернувшись в свой мирок, Джинкс расстреляла из револьвера куклу Майло, сшитую из старых маек и набитую соломой, и Клэггора — плюшевого зверька, у которого давно оторвалась лапа. Затем, включив на полную мощность какую-то безумную смесь индастриала и диссонансной электроники, она наконец принялась печатать код, пальцы летали по клавишам, словно сумасшедшие пчёлы на медовом поле.       Его «войнушка» с Пилтовером, как Джинкс называла неравную борьбу Силко с Советом, становилась всё более бескомпромиссной. Вирус, который Джинкс должна была создать, представлял собой нечто ужасающее — цифровой монстр, способный взломать абсолютно все устройства, подключённые к сети Верхнего города. Получив контроль над энергосетями, транспортной инфраструктурой, системами безопасности, Заун получил бы шанс устроить настоящий цифровой апокалипсис — хаос, который потряс бы Пилтовер до самого основания. Девушка работала над ним долгое время, программируя вирус, словно собирая сложную бомбу из миллионов строк кода. Но успех казался ей всё дальше. Вирус был капризным, непредсказуемым существом, постоянно выбрасывающим ошибки и сбои.       Она ударила по клавиатуре, срывая на ней всю свою растерянность и бессилие. Затем резко прокрутилась на вращающемся стуле, запуская пальцы в свои пестрые волосы.       — Да не могу я его доделать! — выкрикнула она, голос срывался на истеричный крик.       Устало откинувшись на спинке своего кресла, сделанного из переработанных деталей, Джинкс случайно зацепилась взглядом за один из своих рисунков. На нём были криво накаляканы она и Экко, их фигуры были более чем схематичны, но в них была какая-то детская нежность. Она поднесла руку к рисунку, пальцы легко коснулись грубой бумаги. Джинкс задумалась, вглядываясь в простой рисунок — в нём было что-то большее, чем просто изображение. Это был остаток того времени, когда она ещё не была окружена информационной войной и злосчастным кодом.       После долгого молчания Джинкс прошептала, медленно проводя пальцем по рисунку: — Птичка в клетке… скоро полетит.

***

      Общежитие, в котором жил Экко, было не похоже ни на одно другое здание в Зауне. Это был хитроумный лабиринт из перестроенных контейнеров, сваленных друг на друга под самыми невероятными углами, соединенных скрипучими металлическими лестницами и узкими проходами, похожими на норы. Ржавая сталь, обвитая густой сетью проводов, покрытая граффити и следами всяческих протечек, создавала мрачный, но в то же время уютный антураж. На крышах росли выносливые растения, пробивавшиеся сквозь щели в металле, а в некоторых местах были устроены миниатюрные оазисы с каменными фонтанчиками и самодельными скамейками.       Экко, виртуоз скейтбординга, с лёгкостью перемещался по этим лабиринтам. Его скейт, побитый и заштопанный несчётное количество раз, был его верным помощником и средством передвижения. Он мчался по крутым спускам, прыгал через щели и обходил препятствия, словно призрак; призрак Зауна, приносящий надежду и помощь отчаявшимся.       Сегодня Экко привёл в общежитие раненого мальчика с химического завода. Экко пробирался в Заун на своем скейте, проносясь между прохожими. Наконец добравшись до цели, он проскользнул сквозь очередную щель в стене и оказался внутри здания. Здесь, в секретном месте, он справился с ранами мальчика, перевязал их.       В общежитии были не только помещения для раненых, но и комната, где Экко ремонтировал и собирал всякие устройства, кодил, перехватывая сигналы, чтобы не допускать накала цифровой войны. Там же он устраивал своего рода подпольные курсы по выживанию в Зауне. Он учил их основам самообороны и скрытному перемещению в трущобах. Экко был не просто жителем Зауна, он был его невидимым хранителем, а его общежитие — островом надежды в бескрайнем океане отчаяния.       — А ты неплохо устроился, — голос Джинкс, которая совершенно точно не должна была быть тут, заставил Экко резко обернуться и заслонить собой раненого мальчика, словно делая из себя живой щит. В его глазах мелькнуло удивление и тревога, будто он споткнулся об острый камень на знакомой дорожке. — Не боись, птенчикам крылышки не подрезаю, — добавила она. Её улыбка была хищной, как у кошки, играющей с добычей.       — Как ты сюда забралась? — Экко был ошарашен, его голос дрожал от неожиданности. Он всё ещё не верил своим глазам. Она выглядела как буря, вошедшая в его тихую гавань.       Многозначительный взгляд Джинкс был ему ответом, она изогнула бровь, как будто спрашивая: «Ты серьёзно сейчас это спросил?» Чувство лёгкой провокации витало в воздухе.       — Ладно, зачем ты здесь? — наконец произнёс Экко, стиснув зубы.       — Вот, это уже поинтереснее, — пробормотала Джинкс, слегка отряхивая свой топ, словно стряхивая пыль с чего-то важного. Она подошла ближе, её яркие глаза сверкнули, когда она с интересом оглядела комнату. — Тут можно где-то поговорить без оттопыренных ушей? — она многозначительно глянула на пацанёнка, который во все глаза её разглядывал, ощутив, как начинается что-то важное.       — Да, сейчас, я передам его тетушке Эннеке, — быстро сказал Экко, и на его лице отразилась решительность. Он аккуратно взял мальчика на руки, его тело было лёгким и хрупким, и, показав взглядом, чтобы Джинкс следовала за ним, Экко пошёл сквозь длинные туннели.       Коридоры были украшены рисунками и граффити, оставленными в прошлом жильцами, а стены были обиты старым металлосодержащим панелями, на которых время оставило свои следы. Они шли, и звук скейтборда Экко прерывался на каждом шаге, а смех и шёпот обитателей перекликались с звуками неоновых огней за пределами их маленького мира.       В одной из дверей он осторожно передал мальчика милой женщине, которая ждала его на пороге. Её тёплый взгляд и добрые слова всегда были утешением для испуганных и беззащитных.       — Возьмите его, нужно накормить и позаботиться о том, чтобы ему нашли кровать, — сказал Экко, придавая своим словам уверенности. Женщина кивнула с улыбкой, её руки нежно обняли мальчика, и она исчезла в проходе, ведя его к уюту и теплу.       Экко, уверенный в том, что мальчик в надёжных руках, повернулся к Джинкс. В её глазах светилось искреннее любопытство, а не игривость. Она внимательно следила за всеми его действиями, как будто наблюдала за чем-то удивительным и прекрасным, что редко встречалось в их жестоком мире. Она видела, как нежно Экко держал мальчика, как заботливо передавал его женщине, и в её глазах мелькнуло что-то похожее на… зависть. Не злобную, а тихую, немного грустную. Это чувство было ей незнакомо.       — Так ты теперь… что-то вроде Защитника Зауна? — спросила она, её голос был тише обычного, почти шёпот. Она не издевалась, она действительно хотела понять. В глубине души она искренне, хотя и немного странным образом, завидовала Экко. Такой чистой, непоказной доброте. Такому спокойствию, которое казалось ей недостижимым.       — Кто-то же должен заботиться о них, — тихо ответил Экко, его взгляд был мягким и тёплым. Он понял, что Джинкс не издевается, и почувствовал вину перед ней. — Только не говори, что пришла сюда жить или, ещё хуже, собирать информацию, — Экко говорил это скорее в шутку, но в его голосе слышалось лёгкое напряжение. Появление бывшей подруги действительно было неожиданным.       Джинкс фыркнула, откинув назад свою пёструю челку.       — Если бы мне понадобились сильные мужские руки, я бы в последнюю очередь добралась до тебя, — она запнулась, как будто бы не собиралась это говорить. — А информацию я могла бы посмотреть и у себя дома. Так поговорить-то с тобой можно, или мне через секретаря записаться? — улыбнулась, и в этой улыбке было что-то непринуждённое, даже кокетливое, хотя и не лишённое изрядной доли цинизма. Её глаза целенаправленно задержались на руках Экко, быстро оценив их состояние.       Экко поднял бровь, его взгляд был заинтересованным. Он повел её в свой кабинет — небольшое, но уютное помещение, где стоял старый, но надёжный компьютер, окружённый кучей разнообразной электроники. В воздухе пахло паяльником и кофе.       — Я слушаю, секретарь на выходном сегодня, — Экко присел на свой потрёпанный стул, указав рукой на кресло напротив. Он наблюдал за Джинкс, замечая, как она оценивающе осматривала его рабочее место.       Девушка ухмыльнулась и вместо того, чтобы сесть в кресло, легко взлетела на стол, устроившись на нём с непринуждённой грацией. Её коленки были ближе к его лицу, чем было необходимо.       — Я хочу вызволить Вай из тюрьмы, — начала Джинкс, её голос стал серьёзнее. — Так уж вышло, что я не представляю, откуда ты добыл информацию про неё, потому что мой поиск не дал ничего. А раз у тебя это вышло, значит, на что-то ты всё-таки годен. Я скажу это один раз, поэтому слушай внимательно, — она немного замялась и чуть ближе придвинулась к нему. — Я хочу попросить тебя о помощи.       Губы Экко тронула едва заметная улыбка. Он чувствовал не только её просьбу о помощи, но и что-то ещё… напряжение между ними стало более ощутимым, словно невидимая искра пробежала.       — Не думал, что ты знаешь такие слова, как «помощь» и «просить», — Экко рассмеялся, откидываясь на стуле. Его улыбка была тёплой, в ней не было и тени прежнего напряжения. — Ты не смогла ничего найти, потому что все данные о Вай никогда не оцифровывались по приказу… ну, ты знаешь кого. Только бумажный носитель. Не всё можно получить только из сети. О ней мне рассказал бывший работник тюрьмы Пилтовера, он сейчас живёт здесь, нашёл себе тихую гавань среди этого безумия. О помощи ты попросила… но что готова дать взамен?       — Своё драгоценное общество? — Джинкс мило улыбнулась, она была яркой и немного насмешливой. Но, не дождавшись ответа, девушка добавила более практично: — Честно говоря, у меня особо ничего нет.       — С детства не изменилась, — Экко покачал головой. — Всё так же не ценишь себя. Тогда предложу бартер. Помоги мне здесь. Я слишком много времени трачу на предотвращение хакерских атак на Заун и Пилтовер, и не могу полностью посвятить себя убежищу. Тут многое нужно наладить… новые системы безопасности, ремонт…       — По рукам, — Джинкс быстро согласилась, даже не дослушав, её глаза сверкнули. Она протянула ему руку для рукопожатия, её пальцы были холодными, но энергичными. Экко пожал её руку, замечая, какой тонкой и маленькой она была по сравнению с его, и в его глазах мелькнуло нечто большее, чем просто партнёрское расположение. Было в его взгляде что-то такое, что Джинкс не сразу смогла понять. Затаив дыхание, она почувствовала прилив ожидания. Это будет интересно.