Код их Сердец

Спустя 2 месяца.       Два месяца. Два месяца с того момента, как мир Паудер, уже считающей себя Джинкс, перевернулся с ног на голову. Два месяца, наполненных горьким ощущением потери, злостью на саму себя и невыразимым страхом. Она сидела на узком диване в комнате, которую ей выделил новый опекун, напротив своего рабочего места, своего компьютера, который когда-то был её миром. Теперь он лишь напоминали о времени, потраченном впустую.       Силко зашёл в комнату, его присутствие заполнило пространство не только его теплотой, но и той неизбежной напряжённостью, которая витала между ними. Он остановился у двери, его рука задержалась на дверном косяке, как будто не решаясь в полную меру вторгнуться в её внутренний мир. Он наблюдал за Джинкс, его взгляд был внимательным, полным скрытого интереса — это было не только заботой опекуна, но и чем-то более глубоким, более… личным.       — Как ты? Что-то было в школе? — спросил он, его голос был спокойным, лишённым строгости, но в нём слышалось некое скрытое тепло. Он успел сильно привязаться к девочке.       Джинкс вздохнула, её голубые волосы были растрёпаны, как после взрыва салюта. Она отвернулась от него, пытаясь скрыть свою уязвимость.       — Я просила тебя оставить меня дома… Я не могу там находиться, там… никого нет, — её голос был тихим, словно шёпот, полный боли. — Это нечестно… всё это… я сама смогла бы учиться…       Силко медленно подошёл ближе, присев рядом с ней на диван. Его плечо легко коснулось её плеча, и она почувствовала лёгкое дрожание его тела, передаваемое через его кожу. Это не было выражением слабости, это было проявлением его чувств — прикосновение, запредельно строгой иерархии, определяющее их новые отношения. Он наклонился ещё ближе, и она уловила лёгкий аромат его духов, смешанный с запахом табака. Он взял гребешок со стола и начал аккуратно расплетать косичку, которая уже явно давно дышала на ладан.       — Я знаю, — прошептал он в ответ, его голос был приглушён. — Эта развалюха, которую почему-то всё ещё зовут школой, потеряет ещё одного гения. Ты ценнее, чем ты сама себе представляешь.       Джинкс обернулась, заметила в его взгляде нечто более глубокое, чем просто забота. Это было признанием её значимости, и заставило её задуматься.       — Я… — она замялась, не в силах найти нужных слов. Пальцы Силко, начавшие заплетать две новые косички, отвлекали её от мыслительного процесса.       Закончив с причёской, он просто молча обнял её, его теплота проникала через её защитную стену. В этом нежном прикосновении она почувствовала нечто большее, чем просто опеку; что-то, что нельзя было ни объяснить, ни отказаться от него. Она просто предалась этому теплу, на миг забыв о своей боли и смерти Вандера.

***

2 года спустя.       Дождь барабанил по крыше, глухой ритм отражался в беспорядочном биении сердца Джинкс. Её взгляд был пронзительным, полным непредсказуемой энергии, но в нём мелькали и тени: тени беспокойства, тени того сумасшествия, которое было заложено в ней с того самого дня. Первые голоса она услышала, когда первый раз пришла в школу после трагедии. Конечно, никому из учеников не было дела до неё, но затем она услышала голоса Майло и Клэггора. Побежав за ними, она так ничего и не нашла, а затем несколько раз упрашивала Силко оставить её дома, думая, что призраки Майло и Клэггора обитают только в школе. А затем ей явилась Вай. В её комнате.              Первая успешная хакерская операция принесла ей деньги и информацию для Силко, но не успокоение. Её ум был лабиринтом, в котором путались мысли, вспышки идей смешивались с приступами паранойи.       Силко наблюдал за ней из тени, его лицо было непроницаемо, но в его глазах мелькало беспокойство. Он понимал её сложную природу, её нестабильность. Он был для неё не просто наставником, а своего рода якорем, пытающимся удержать её в реальности.       Она вернулась после миссии, её лицо пылало не только гордостью, но и лихорадочным блеском. Она рассказывала ему о своей работе, слова были разорваны вспышками неуправляемой энергии, прерываемыми внезапными паузами, во время которых она вглядывалась в пустоту, слушая голоса, слышимые только ей. Они смеялись и осуждали её. Силко внимательно слушал, его взгляд был напряжённым, он пытался уловить все изменения в её поведении, все признаки наступающего кризиса.       После отчёта наступила тяжелая тишина. Джинкс отвернулась, и он увидел, как её губы шепчут что-то неразборчивое, как её пальцы нервно перебирают провода.       Она видела призраков, слышала голоса в своей голове, которые напоминали ей о своём мрачном прошлом, о своей вине, а ещё о том, что она так давно хотела сделать, но не могла. Осуждающий голос Майло тут же зазвучал в её голове.       — Заткнись!!! — крикнула Джинкс. Внезапно она резко повернулась к Силко, и в её глазах заиграл зловещий блеск безумия и решимости. Она быстро наклонилась и поцеловала его, этот поцелуй был не просто проявлением привязанности, а пронзительным криком отчаяния. Она отстранилась так же быстро, как и наклонилась, её дыхание было быстрым и сбивчивым, как у загнанного животного.       Силко оставался неподвижным, его лицо было непроницаемым, но рука медленно потянулась к её лицу, пальцы остановились на её щеке. Были ли её порывы искренними? Он знал, что её сумасшествие — это часть её сущности, что она всегда будет ходить по острию ножа, но он также знал, что он будет всегда рядом, чтобы удержать её от падения в бездну.       — Джинкс… — прошептал он, его голос был мягким, но полным решимости. — Это то, чего ты хочешь?       — Да, — по-кошачьи она прильнула к нему снова, как делала это всегда, когда извинялась или хотела просто подурачиться. Каким бы ни был их дальнейший путь, девушка хотела, чтобы он был с ней.

***

      Громкая музыка рвалась из наушников Джинкс, заглушая все остальные звуки. Ритмичный бас вибрировал в груди, создавая иллюзию защитного кокона. Раскачиваясь под музыку, девушка что-то печатала на клавиатуре. Силко стоял в дверях её убежища. Это была не просто комната, а отражение её хаотичного, но гениального технологического ума. Расположенная в самом сердце Зауна, в подпольной лаборатории одного из предприятий Силко. Воздух насыщен запахом перегретых микросхем, паяльного флюса и электричества.       Центральное место занимало её рабочее место: старый поцарапанный стол, заваленный не просто гаджетами, а целым арсеналом хакерских инструментов. Рядом с переделанными компьютерными игрушками лежали специальные адаптеры для подключения к различным сетям, самодельные антенны из переработанного металлолома, микроконтроллеры, на которых с помощью самодельных программ она создавала вирусы и программы. На стене висел монитор с постоянно меняющимися строками кода, отображающими её работу с различными системами. Экран постоянно мигал, как диско-шар в клубе, отображая бурлящую жизнь в киберпространстве. Рядом с ним находилась самодельная система охлаждения, собранная из компрессоров старых холодильников, заставляющих компьютерные компоненты избегать перегрева. Вся система была подключена к огромному количеству кабелей, которые в хаотичном порядке раскиданы по полу.       Стены были усеяны не просто фотографиями, а схемами сетей, записками с кодом, графиками и таблицами данных. Это карты киберпространства, созданные её рукой, путеводители по миру данных. В углах складывались не просто детали, а целые архивы жёстких дисков, материнских плат и других компонентов поколений разных компьютеров.       Всё это создавало атмосферу сложного, непредсказуемого, но гениального устройства. Это не просто беспорядочный склад компьютерных компонентов, это её крепость, её лаборатория, её дом — место, где она чувствовала себя в своей стихии, где она могла создавать виртуальные миры и рушить их по своему усмотрению. Это убежище хакера, а также огромный творческий потенциал, всё в одном месте.       Грозная фигура Силко была напряжена, лицо побледнело от ярости, сдерживаемой с трудом.       — Джинкс!       Тишина была ему ответом, а синеволосая бестия, ритмично подтанцовывая под музыку, похоже, намеренно игнорировала его.       — Джинкс!!! — более настойчивый крик сотряс комнату.       — Да! Моё имя! — она сняла наушники, поворачиваясь к Силко и улыбаясь.       Силко сделал шаг к ней, почти соприкасаясь носами с ней.       — Три сорванных поставки! — прорычал он, его голос был низким и грозным. Джинкс хихикнула, во все глаза смотря на Силко и заворожённо кивая. — Взломанная полицейская база! И в придачу кража личных фотографий советников!       — О, это? — Джинкс махнула рукой, показывая на компромат на экранах мониторов. Её жест был небрежным, беззаботным. — Я же сказала, что это была просто игра. Захватывающая игра! Ты только посмотри на них, — она ткнула наманикюренным пальчиком в фотографию политика с завязанными глазами в вызывающей позе, с рядом стоящим человеком в маске. — Как думаешь, чем он его отымел?       Силко тяжело вздохнул, прикрывая рукой переносицу.       — Игра? — его голос был более спокойным, но в нём слышны были ноты стали. — Ты слишком легкомысленна.       Джинкс поднялась, её лицо изменилось, в её глазах мелькнуло что-то, похожее на раскаяние, но быстро сменилось на обычный озорной блеск.       — Ладно, ладно, — сказала она, её голос стал немного мягче. — Я понимаю, что перегнула палку. Но это было так весело! Ты бы видел записи с камер, когда они узнали о том, что произошло!       — О… ещё и взломанная система безопасности…       Она подошла к нему ближе, её рука легко коснулась его руки. В ней не было испуга, не было и извинения, была некая настойчивая нежность, смешанная с детской шаловливостью.       Силко молчал, его руки были сжаты в кулаки. Он знал, что она не сознательно пыталась его раздражать, однако все её попытки всегда обречены на провал. Он принимал всё, что она делала. Его гнев сменился усталостью. Он знал, что она никогда не изменится, но также знал, что не сможет жить без неё. Он обнял её, его руки оказались на её талии. Объятия были полны затаённой, тихой, безмерной любви. Этот их тандем — бесконечный цикл из срывов и примирений, бушующих эмоций и неудержимого притяжения.       Джинкс прижалась к нему всем телом, будто пытаясь слиться с мужчиной. Глаза, широко распахнутые, оглядывали c восхищением его лицо. Для неё оно было таким привычным и родным. Механизированный глаз и шрамы, история отображалась на его лице. Ей хотелось прикоснуться к ним, провести пальцами по грубой текстуре шрамов, почувствовать их глубину. Импульс — действие. Даже не задумываясь, как это смотрелось со стороны. Ребёнок, у которого не было детства, всегда оставался ребёнком, который просто изучал мир. Взгляд опустился к неизменной фиолетовой рубашке. В голове возникли вопросы, есть ли у него ещё шрамы.       Она помнила, что Силко ей рассказывал о происхождении шрамов на лице, однако для неё всегда эта история была слишком скучной, а ещё лицо Силко всегда становилось слишком серьёзным, когда он по новой её рассказывал.       Пока она расправлялась с пуговицами, в голове пару раз пронеслись голоса, но Джинкс тряхнула головой, отгоняя их подальше. Ей хотелось понять кое-что. Ей нужно было понять его. В этом была её новая игра, более опасная и непредсказуемая, чем все прежние. Она чувствовала это, как напряжение в воздухе перед бурей. Это ощущение заставляло её сердце биться быстрее.       Силко наблюдал за тем, как его подопечная делает то, что поставит под сомнение его дальнейшие чувства к ней. Она делала то, что вызывало у него смесь желания и тревоги. Он понимал, что их отношения качались туда-сюда. Дочь? Отец? Наставник? Ученица? Переходили грани дозволенного, размывались. Многие родители целуют своих детей в губы, это не вызывает осуждения. Джинкс сама целовала его, куда хотела, повинуясь секундным порывам, что было в этой безумной голове в этот момент?       Тем временем рубашки на нём уже не было. Напряжение мужчины постепенно нарастало. И чем яснее это было видно, тем безумнее сверкали глаза девушки, а возбуждение волнами накатывало на неё, заставляя внутренние органы делать кульбиты. Вдруг она развернулась к нему спиной и начала что-то искать на столе.       — О, вот ты где! — она повернулась к мужчине, ожидая его реакции на предмет в её руке. Улыбка на губах была неровной.       — Зачем ты это взяла? — казалось, он не был удивлён.       — Хотела узнать, из-за чего весь переполох, — она невинно захлопала глазами и откупорила пробирку, собираясь выпить содержимое. — Как это работает?       — Стоять! — Силко грубо схватил её за руку, не давая это сделать. — Это изменит тебя.       — Как тебя? — она наклонила вопросительно голову.       — Я зависим от этого. В маленьких дозах — это лекарство, в больших — смерть.       Джинкс перевела взгляд на переливающуюся жидкость в пробирке. Свет от неоновой вывески на стене преломлял её сияние, превращая простую жидкость в нечто мистическое, манящее. Её голубые глаза, обычно сверкающие озорством, теперь были затуманены возбуждающим интересом. Взгляд быстро отвлёкся от пробирки, скользнув по телу Силко. Она видела его мускулы, напряжённые под кожей, видела шрамы, прорезавшие его плечи и грудь, видела каждый изгиб его тела, каждое нервное движение. Это было не просто наблюдение — это было поглощение, изучение каждой линии, каждого изгиба, словно она пыталась понять его сущность, его душу.       Быстро, словно хищница, она выпила содержимое пробирки, её движения были резкими, точными. Затем её пальцы с облупившимся лаком провели по его коже, по мраморной поверхности плеча. Она чувствовала его тепло, его энергию, его напряжение. Это было изучение через прикосновение. Глубокое, интимное исследование.       — Тебе тоже нужна таблетка, правда? — Джинкс подняла уже немного помутневший взгляд голубых глаз на мужчину, а затем залезла рукой в свой чёрный топ и достала второй пузырек, села на стол и притянула мужчину к себе за руку. Сопротивляться всё равно было бесполезно, поэтому, принимая из рук приёмной дочери яд, он думал о том, что ей нужно сделать, чтобы вызвать его разочарование.       Безумный танец двух сердец нельзя было остановить. Сознание и тело Джинкс, затуманенное мерцанием, пылало от жара, которого она до этого не чувствовала. Руки Силко касались её в тех местах, где она сама не знала, что можно так трогать. Любые порнушные сайты теперь казались ей бесконечной хренью, когда первые тихие стоны вырвались из её горла, а сильные пальцы наткнулись на влагу её тела.       Всё, что делал с ней Силко, было полно любви и заботы, она полностью отдалась его рукам. Затуманенный мозг больше не мог мыслить, а сладкая нега после оргазма отбросила последние жужжащие идеи в голове. Она даже уже не помнила, когда уснула, однако проснулась она у себя на кровати, укутанная в одеяло и одетая в чистую одежду.       — Кажется, теперь поняла.

***

5 лет спустя.       Комната Джинкс пахла сыростью, перегретыми микросхемами и дешёвым энергетиком. Джинкс, закутавшись в потрепанный свитер, сидела перед тремя мониторами, окружённая хаосом проводов, пустых банок и сломанных клавиатур. Две длинные косы, спутанные и липкие от неизвестной субстанции, свисали до пола. Её лицо освещалось мерцающим светом экранов, выделяя тёмные круги под глазами — следы бессонных ночей, проведённых в киберпространстве. На одном из мониторов мерцал код — её последнее творение. Вирус, задача которого — парализовать систему безопасности склада конкурентов Силко.       Она запустила вирус. Зеленый прогресс-бар, обещая скорый успех, медленно полз. Джинкс сцепила зубы, напряжение в плечах нарастало, она нервно поправляла один провод. Она проверила всё: шаги, тайминги, криптографию. Всё было идеально отточено, отшлифовано до блеска. Но вместо триумфального завершения, прогресс-бар внезапно остановился, сменив цвет с зелёного на яростный красный, сопровождаемый потоком ошибок.       — Нет! Нет, нет, нет! — прошипела Джинкс, вскакивая со стула, разбрасывая кучи вещей со стола, косы взметнулись, словно две змеи.       Паника сдавила горло. Этого быть не должно. Её вирус был не просто вирусом — это был хирургически точный инструмент, способный пробраться через любые защитные стены. Она перепроверила код десятки раз, используя разные отладчики, но всё указывало на совершенство. Система безопасности склада, однако, стала непробиваемой, словно бетонный бункер, усиленный новейшими технологиями. Вдруг она засмеялась, а голоса бывших друзей зашлись в бесконечном гомоне. Она кинулась к бесконечным шкафам, где прятала у себя украденные у Силко склянки с драгоценным мерцанием. После принятой дозы Майло, кричащий больше всех, наконец угомонился.       Джинкс перешла к ручному анализу. Она копалась в сетевом трафике, рассматривала пакеты данных. Потоки информации были зашифрованы многоуровневой системой защиты. Её пальцы, быстрые и ловкие, лихорадочно перемещались по клавиатуре, вызывая специальные программы, постепенно раскручивая запутанный клубок цифр. Часы пролетели незаметно.       Наконец в глубине защитного слоя она нашла её — небольшую, почти незаметную аномалию. Некий незадокументированный протокол связи, замаскированный под шум сетевого трафика. Это был ключ, тончайшая нить, пропущенная сквозь мощнейшие защитные механизмы. Улыбка прикоснулась к усталым губам Джинкс. Нашла. Теперь осталось лишь расплести эту нить, понять, кто столь искусно укрепил систему безопасности и как он это сделал.       Спустя неделю ей удалось расшифровать первое послание неизвестного белого хакера. Она почти безвылазно сидела в своем бункере, окружённая хаосом проводов, и излучала необъяснимое напряжение. Загадка, в которой каждая подсказка была островом в бескрайнем океане цифрового хаоса.       Первый узел — зашифрованный файл, скрытый в глубинах заброшенного форума для энтузиастов кибербезопасности. Джинкс, словно хищный паук, терпеливо плела свою паутину кода, расшифровывая уровни зашифровки. Каждый пройденный уровень приносил ей удовлетворение, но и углублял ощущение преследования, паранойю, которая была её постоянным спутником. Внутри файла — координаты на карте Зауна, место, вызывающее в ней неясные чувства. Взяв своё снаряжение и надев толстовку с капюшоном, Джинкс отправилась туда.       Старая верфь. Запах ржавчины и солёного ветра ударил Джинкс в лицо, вызывая неожиданный приступ ностальгии, смешанный со знакомым чувством тревоги. Ржавые краны, похожие на скелеты гигантских насекомых, торчали из земли, окружённые зарослями бурьяна. Где-то вдалеке доносился глухой гул машин. Но это было не то, что поражало Джинкс.       Это было место, которое она уже знала. Хотя и в изменённом, разрушенном виде. Потрескавшаяся бетонная плита, на которой она играла в детстве с Вай в «капитаны», была видима даже среди зарослей. Голоса тут же активизировались, рисуя образы сестры и друзей. За нею вдалеке выглядывали частично заросшие и обветшалые остатки ограждения, которое они называли «фортом». Она помнила, как они строили из дерева и досок стену, выражая свои фантазии, рисуя на ней мелками. До сих пор были видны её рисунки ярких человечков, обезьянок и облачков.       За заброшенными ангарами высилась стена, изрисованная граффити, в одном месте Джинкс увидела набросок корабля. Такой же, как тот, который они рисовали в детстве. Она помнила эти детали, эти ощущения. Знакомая бетонная труба, из которой они делали «вулкан», всё ещё стояла на месте, покрытая ржавчиной. Даже запах солёного ветра смешивался с призрачным ароматом выцветшей краски, которой они пользовались. Всё это вспомнилось ей в одно мгновение.       Это было место, хранящее её прошлое. Именно здесь, среди этих разрушенных зданий и заросших травой дорожек, она играла со своими друзьями. Только теперь они были разделены годами и тем, что нельзя преодолеть — смертью. Теперь она осознавала, что это не просто хакер. Это тот, кто знал её, иначе бы не привел её сюда. Но её друзья были мертвы, Силко сам ей об этом сказал. Неужели он соврал ей? Голоса и силуэты друзей тут же начали выкрикивать одно единственное слово. Не выдерживая, Джинкс упала на колени, затыкая уши руками.       — Лжец.