Маэстро

      Просторная гримёрка, мерный шум работы профессионалов и громкие мысли.       Отлично, группа.       Это ему неебически повезло попасть в лапы энтузиаста с амбициями на захват мира или охуеть как не повезло обзавестись хомутом рабочей лошади?       Бог от тебя отвернулся, Асагири. Помолись духу Фредди Меркьюри и забудь про выходные — теперь они так же легендарно и давно, как и развитие ничего не подозревающего эмбриона в утробе двадцать четыре года назад. Хорошие были времена, беззаботные. — Ойч, — неопознанный объект пушистой формы заехал в глаз и Асагири чуть не оплакал то наивное существо каким был двадцать лет назад. — Простите-простите, — испуганно залепетала молоденькая визажистка.       Пять минут назад оставалось полчаса до эфира и в общем-то сами виноваты, что зашли в гримерку всего шесть минут назад, потому что работа в быстром темпе стоила таких вот казусов. И кстати Ген к общему опозданию не был причастен! Это Сенку коллективно выскребали из студии, потому что цитата: «Болтовня в эфире бесполезна, а дописанный рифф…». И вот она жизненная несправедливость, когда виноват кто-то один а платится другой. Пришлось запрокинуть голову, чтобы грозная слезинка закатилась обратно. — Всё в порядке, милая. Главное вы не заплачьте, а то я точно не удержусь, — где-то тут прозвучала забавная попытка подмигнуть. — Будет очень жаль смазать труды золотых рук.       Наверное со слезящимися глазами это выглядело нелепо, потому что девушка коротко улыбнулась и в этом же духе продолжила интенсивно дорисовывать лицо. В целом ситуация устаканилась, работа продолжилась и продолжалась в тот момент, когда с другого конца гримёрки послышался фырк. Одним глазом глянув сквозь зеркало, Ген понял причину. — Маешься, дружочек Сенку?       Вопреки озвученной правде Сенку усердно старался не страдать от безделья пока стилистка, стоя на ступеньке, плотно взялась за завязывание сложной конструкции галстука. Чудесное зрелище: белый костюм, кремовый лавальер и серое лицо композитора, которого корёжило от невозможности делать свою работу. Удивительно как он ещё не начал настукивать новый ритм по себе, раз так мучался. — Созерцаю как мозгошмыг мозгошмыгствует.       Ладно, хорошо, засчитано. От такой формулировки даже смешок не удержишь. Но вообще-то знаете, когда над вами колдует женщина с послепятничным тремором и резкими духами… Дружеский совет: не стоит её расстраивать. Это универсальная формула уйти хотя бы с одним глазом из ведьминского рабочего пространства.       Понимаете? Вот Сенку тоже скоро поймёт, его очередь подходит.       А вообще вот люди отдыхают, социализируются и просто наслаждаются жизнью, когда как какому-нибудь, ну, случайному Асагири Гену, допустим, вчерашнюю нежную пятницу и сегодняшнюю добрую субботу пришлось провести в репитиционной.       А всё потому что в прошлую субботу Сенку перевёл его из ранга «бесполезный болтун» в более почётную, козырную масть «грамотный мозгошмыг», поставил на лоб печать «годен к эксплуатации» и отправил работать под подписку о явке в понедельник. Ген тогда смирился с судьбой, покивал и даже побожился. Мол, работа, да, и только. И как только рабу дали вольную, тот без оглядки рванул домой, закрыл дверь на два ключа и предпринял неудачную попытку утопиться в душе.       Рассеянный поток лейки в, будь они прокляты, современных душевых не был годен для того, чтобы хоть захлебнуться. Сколько не подставлял в надежде лицо под поток — всё мимо. Зато глаза защипало адски. От душевной затеи пришлось отказаться.       Следующие сутки прошли в принятии новой реальности, и к вечеру воскресенья Ген вытащил все свои старые заметки. Ещё раз смирился, глубоко вздохнул и обозначил три кучки. Спустя ещё два часа тяжких вздохов, нечленораздельных адских звуков страданий грешников и перекидываний листов туда-сюда, кучка под кодовым названием «приемлемо» обзавелась двумя полноценными поэмами. То есть теми заметками, которыми он вполне мог гордиться и даже кому-то (а в данном случае понятно кому) показать. Следующая кучка звучала как «тихо уйдут со мной в могилу» и как легко можно понять по названию содержались там самые отбитые стишки со страшных времён пубертата.       Да… тяжелые были времена…       Но мало что на самом деле поменялось за годы взросления и выкидывать эту хрень резона не было.       Да, это была однозначная бредятина, но бредятина своя, родная. Поэтому все были помилованы и запихнуты обратно в старый ежедневник.       С первыми двумя пунктами разобрались и пришла очередь третьей кипы. Самая неоднозначная кучка под исчерпывающим названием «ууууу» насчитывала двадцать семь листочков примерно на три четверостишия и девять огрызков по четыре строчки. Иными словами туда попадало всё, что не попадало в другие кучки — своеобразная середина, которую и показать страшно и выкинуть больно. «Надо дописать» — короче.       Так вот в понедельник Ген гордо протянул Сенку лишь одну работу из «приемлемых». Разумеется, чтобы не создать ложного впечатления гения, но тем не менее не показаться совсем некомпетентным дурачком. Короче пробитая лодка сама себя на плаву не удержит. Тут главное правильно рассчитать насколько простодушной должна быть лыба пока руки протягивают рукопись рифмованных душевных страданий.       Когда же Ишигами со сложным лицом присмотрелся, внимательно вчитался и отложил в сторону листок, Асагири уже было подумал, что проебался в пропорциях. Надо было всё-таки по-умному свести брови… — Чувствуешь, Асагири. Давай ещё десять. — А?       Что «чувствует», Асагири так и не понял, но в руки лёг ключ от репетиционной, по массе сравнимый с тяжестью кандалов, а в голове забавно повторялось эхом «ещё десять».       Кого десять?       Арбузов?       Попугаев?       Сенку-чан, тебя не учили в задачах в скобочках обозначать то, что считаешь? Ха-ха.       Короче говоря до двух дня этой самой субботы, то есть непосредственно сегодня, Гена пытали бесконечными репетициями. Сам виноват, конечно, что не вызубрил текст с самого начала и продолжал импровизировать в моментах, но всё же… Но всё же…       Запланированный в среду выход официального визуала с лирикой подстегнул рабочий дух десятью миллионами просмотров. За сутки.       Десять. Миллионов. Просмотров.       За сутки.       Если честно Ген видел такие цифры только в рекламе йогуртов, когда речь шла о количестве полезных бактерий в продукте, ну и на клипах корейских коллег. Хотя там обычно набирали столько за час, но не суть.       Десять миллионов это без малого население Токио! То есть можно вполне себе представить как весь город одновременно остановился и четыре минуты смотрит клип. Кругом падают самолёты, сталкиваются машины, везде бдыщ! Бум! Бах! А застывшие на месте люди слушают одну песню.       И пока детский восторг радостно скакал по грудной клетке резиновым попрыгунчиком с пикачу, суровый дядька с сигаретой, олицетворявший далеко не наивного взрослого, тщетно пытался поймать эту дрянь. Хотя кто из них ещё дрянь конечно стоит подумать.       Если смотреть скептически, отбросить весь восторг, то очевидно главенствующую роль в этом достижении сыграл известный лейбл. А вкупе с «Сенку» в шапке видео, который одним своим именем гарантировал качество, произошёл правильный резонанс.       По понятной логике с этого момента гарантия качества распространялась и на Гена. Но вот в случае вскрывшегося брака… И к поставщику не обратишься, и к посреднику, который ни разу не был в восторге от работы с каким-то непонятным субъектом, претензию не предъявишь… Или может всё-таки предъявишь?       Тяжелооо.       Отставим философство. Прикрываясь цветущей бюрократией, Ген, как побочный продукт, ответственность с себя снимает. Не положена ответственность эксплуатируемому, понимаете? Так и запишите: ноль ответственности и много-много наглости. — Готово!       Отлично, по лицу больше не мазюкают. И шороха кисточек поблизости не слышно. Вроде безопасно.       Так, открыть один глаз, подтвердить безопасность, открыть второй и удивленно похлопать ресничками. — Ох, милейшая…       В зеркале на него смотрел нежный мальчик-айдол с нюдовым макияжем. Таким он соответствовал стране, городу, индустрии, шоу, но тематике лишь чуть-чуть.       Что уж говорить о тематике, если и самому Гену лишь бы тонну черной подводки, да иссиня-черную помаду.       Эх.       Губы не скривились, а разошлись в удовлетворённой улыбке. Всё-таки городу, месту и так далее по списку он соответствовал, работа выполнена грамотно. — Это прелестно, дорогая. Все будут пленены вашими трудами! — рассыпаясь хвалебными речами, Ген поспешил вылезти из-за стойки.       Поспешил настолько, что чуть не сел обратно, столкнувшись с препятствием. — Очаровательно выглядите, мистер Асагири.       Говорящее препятствие. И какое-то нетипично высокое. На непозволительно в приличном обществе близком расстоянии. И возник закономерный вопрос: а можно ответить шалостью? Можно? Можно?!       Конечно можно!       Ген себе великодушно разрешает. — Повторяетесь, доктор Ишигами. — рука легла на талию под белым пиджаком и прижала к себе.       Озорно сверкающие глаза Асагири действительно оказались ниже шокированного взгляда Ишигами. Ген готов поклястся ещё утром они метали молнии на одном уровне. Интересно. — Асаги…       Ишигами успел только упереться ладонью в чужое плечо, когда Ген поменял их местами парой танцевальных шагов. Теперь Сенку оказался зажат между визажистским креслом и зеркалом и разве что понемногу возвращал ориентацию в пространстве. На таком расстоянии, понимаете, и не продохнуть нормально, что уж говорить про мыслительную деятельность. — Ну-ну, мы с тобой уже достаточно близки чтобы общаться на ты, дружочек Сенку.       Его рука настойчивым движением отцепила от себя чужую. — Держи себя в руках, мозгошмыг. — Зачем мне держать себя если можно тебя?       Не зря же поговаривают, что если нести бред с уверенным лицом, то вам всё сойдет с рук. Гена эта схема ещё ни разу не подвела.       Не повезло только, что у Сенку был иммунитет. — А кто сказал что можно? — Так ты первый начал! — Ты путаешься не только в ногах, но и в показаниях, Асагири. — Недоговариваешь! — Чушь несешь. — Ничуть. — Сверх меры. — О, опять собачитесь, — цепочка прервалась новым человеком.       Все поголовно обернулись на вошедшего и наверное каждый присутствующий мысленно прославил всех сущих и несущих богов, которые послали им Бьякую. Слегка интимная обстановка двух праздно гавкающих петухов вернулась в рабочее русло. Сенку уселся под кисточку робкой визажистки, а Гена быстро прибрала к рукам стилистка и все активно заработали, получив волшебный пинок фермера. — Разогреваемся, Бьякуя-сан.       В какой-то момент Ген задумался о том, что эти детские препирательства, слегка переросшие «да», «нет», «да», когда-нибудь доведут его и заставят слопать воображаемые фигуры с остатками собственного достоинства, чтобы в один прекрасный момент припомнить Сенку всё. Всё-ё-ё припомнит, не помедлит и все-таки выведет от уха к губам гроссмейстера самый длинный и толстый ч—       Так о чём они там? — Вы на моей памяти первые звезды, которые разогреваются не дикционными упражнениями, а перепалками.       А-а-а, дикционные упражнения… — А как же Хит Леджер и Кристиан Бэйл? — невинно возмутился Ген, пока стилистка шаманила с галстуком.       То, как ловко она завязывала странную конструкцию вызывало и восхищение и ужас одновременно. С такой ловкостью можно и шапочку сплести, и придушить. — Дай-ка подумать… — опершись на наличник при входе, продюсер задумчиво почесал воображаемую бороду. — Это которые из «Тёмного рыцаря»? Что-то слышал про их нестандартные методы…       Легкие набрались воодушевления. — Именно! Перед сценой допроса Леджер настоял на том, чтобы удары были настоящие и специально подначивал Бэйла, чтобы на камере было максимально реалистично. — И не поспоришь, сцена сильная. — Дикость, — с усмешкой Сенку увернулся от нейлонового хвоста.       Вот, чёрт, не схлопотал! — подумал Ген. — А ты похоже не видел этот шедевр, дружочек? — озвучил Ген.       Они смотрели друг на друга в одно зеркало, пока на фоне водились кисточки и поджимались воротники чужими руками. Всё на фоне. — Не считаю упущением, кинематограф давно в упадке. — Нет, ну в том, что человечество клонится к закату, соглашусь. Но как можно не знать классику? Ладно, это нормально, многие люди прекрасно живут не зная классики, но ты же был лишён чудесной детской мечты о бэтмобиле и надиранию задниц злодеям… — Почему же лишён мечты? Я мечтал поднять Баха из могилы и немного о домашнем органе.       То, что Гена не прорвало — результат годов выдержки и воспитания шахматной доской. Подробностей не будет, но знайте: чтобы выйти живым после партии в шахматы, надо тренировать реакцию. Вообще реакция штука в жизни полезная — и от атаки непохмеленного визажиста увернёшься, и от других опасно летающих вблизи предметов. У Гена пока не особо получалось, но главное не сдаваться.       И сильно не кукситься, сдерживая восхищенный хохот. — И как оно? — Так же, как и бэтмобиль. — Надо было тебя в воскресную школу к органисту пристроить, — полусерьёзно подвёл Бьякуя.       Вряд ли бы конечно пристроил, да и вряд ли бы Сенку там прижился.       В церкви, знаете, самодеятельность не любят. В церкви скучные правила и музыка, как бы то не звучало, бездушная.       Всем присутствующим наверное это понятно, но поболтать ни о чём — прекрасная возможность скоротать время и Ген картинно ужаснулся. — Гиблое место! — Судя по тому, что хористов там нотам не учат, действительно, бесполезное времяпровождение. — Учат, конечно, но не больше чем «ре чуть выше до, а ля пониже си», и, «пожалуйста, мальчики, не забывайте молиться перед сном», — Ген осёкся, что-то здесь не вязалось. — Сенку, дорогой… — брови опустились в сильно подозрительном прищуре. — А ты откуда про хор мальчиков знаешь? Что-то не припомню, чтобы тебе рассказывал, да и на интервью нигде не трепался… Разве что…             …в личном деле, затерянном в кабинете продюсера, могла упоминаться эта старая как мир история.       Ах, вот оно как.       Сенку упустил или не собирался использовать возможность оправдаться, а Ген перевёл осуждающий взгляд на старшего Ишигами. Тот суетливо глянул на часы. — Шестнадцать минут до эфира, господа, — внезапный факт заставил всех вздрогнуть. — Не шалите, людей сильно не шокируйте и просто наслаждайтесь вечером, — отсалютовал продюсер, скрываясь за дверью.       Поразительное всё-таки это умение нежного пинка!       Все мысли далее были только о том, чтобы закончить получасовые приготовления за шесть минут. Даже когда тебе в основном интенсивно работать не приходится, то мысли об интенсивности место всё же имеют. Мысли становятся на место и самостоятельно готовятся к часу импровизации. Хорошо ведь когда стоишь, как статуя, а скульпторы приводят камень в живой вид. Великолепно.       Визажистка кажется полторы минуты назад закончила работу и ждала пока работу примут, но Сенку как-то неудачно призадумался. Легко понять, когда сидишь себе с закрытыми глазами, думаешь о своём и задумываешься настолько что немножечко теряешь связь с реальностью. Пожалуй, кому как не Гену его понять эту привычку слишком сильно абстрагироваться от назойливых внешних раздражителей, чтобы перестать отвечать системе планета-Земля-вызывает-вас-приём.       Не приём, короче. Девушка совсем растерялась.       Он подошёл к столику визажистки где замерла жизнь и опёрся ладонью о гладкую поверхность, когда оказался достаточно близко. — Обаятельно выглядите, доктор, — с любованием подметил Ген.       Звучало фальшиво.       Зато Ишигами быстро оживился. — Благодарю, мистер.       Звучало в той же сомнительной манере.       «Высокие отношения» — согласилась визажистка со стилисткой, когда обдетых и наштукатуренных товарищей забрали работать.       Оба сильно впечатлились, когда их проводничий зашагал семимильными шагами. Чего вы, конечно, хотели за девять минут до эфира, товарищи? Неужели насладиться видами в окнах и интерьером в такой ситуации?       В общем, беготня в неудобных костюмах — ноль из десяти. Где здесь можно оставить отзыв? Как нигде? В смысле постоять тихонько у стеночки? А поговорить можно? А можно камеру посмотреть? Ладно, хорошо, ничего не трогаю. А что там делают за дедульки вон в той комнате за стеклом? И для чего это им такая интимная подсветка синяя? А зачем табличка моргает? Как это ты всё знаешь, Асагири? С чего бы это замолчать? — Тебе скучно? — в его голосе было больше интереса чем раздражения. — Да, — совершенно нагло честно признался Ген. — Полутона два. Ого! Сенку и так умеет… На правильном пути стоишь, Асагири, похлопай невинно ресничками и подкинь угля. — В малой терции? — В большой секунде, — Ишигами гаденько покачал головой. — Придётся завтра повторить пройденный материал. О нет, тормозите состав, Гену срочно надо выйти. — Завтра воскресенье! — Завтра всего лишь седьмой день недели, Асагири. А ещё Бьякуя-сан недавно согласился оплачивать работу в выходные дни (по настоянию Сенку, которому нужен был раб) и у Гена больше не было отмазок, чтобы не впахивать ещё и субботу-воскресенье. Деньги, как повелось в этом месте, он любил. И он правда их любил, но не до такой степени, чтобы жить на работе. Хотя диван в холле офиса был удобным и бесплатным, Асагири всё ещё считал, что лучше потратиться на съём шикарных апартаментов, где из жильцов только он и немного пыли, чем прописаться на работе с Ишигами Сенку. Хотя вот если Сенку закроет рот и тихонько будет заниматься своими делами, пока Ген утопнет в подушках, то можно и такое соседство потерпеть. Но это в крайнем случае! Термин «личное пространство» звучит слишком заманчиво. — Ладно, хорошо, Сенку-чан, я понял, молчу, — Ген закрыл рот и сцепил пальцы в замок, имитируя ангельский вид и нулевое желание что-то потрогать.       Капитуляция ознаменовала перемирие.       До эфира оставалось примерно пять минут, стафф достраивал аппаратуру, перескакивая кучу проводов и размашистых ножек увесистых камер. Эдакая полоса препятствий. Только за пройденную дистанцию медаль не дают.       Суета…       Пока наблюдаешь за тем, как носятся беспокойные людишки обычно возникает сразу два ощущения: первое — спокойствие, которое сродни наблюдению за пламенем в камине, второе — беспокойствие, сродни ситуации где все бы напяливали спасательные жилеты, а на тебя, крысу карабельную, не хватило.       Нет, ну а как ещё подготовиться к эфиру? Это же чистейшая импровизация!       Конечно она ограничивается определённой тематикой, но на шоу-интервью тематика равна минному полю — сболтнул лишнего и подкормил культуру отмены получается. И никакие мамы-папы-продюсеры-коллеги-кенты-с-района уже не очистят репутацию и будешь ты, Ген доживать жизнь в тюряжке за свои бородатые анекдоты или невероятные истории из жизни. Ну или тебя просто осмеют и придётся спонтанно остричься в монахи.       Потом будет ехидный народ гонять в футболках с твоей новой стрижкой под нолик ещё и с подписью какой-нибудь отвратительной.       Правда ему в Тибете по этому поводу будет уже до второго прихода. Простите, пришествия.       Все суета сует.       Что по сторонам то происходит? Ага, Сенку-чан опять абстрагировался — прямо золотко с расслабленным лицом, когда занят делом (или когда спит!) — новый хит похоже в голове сводит; в технической части стафф носится усерднее, кажется не успевает; на непосредственно съемочной площадке заканчивают приготовления вокруг ведущей в атмосфере комнаты для проявления плёнки. Не зря же в названии шоу фигурирует «фотоателье».       Ах, Минами-чан, как всегда прекрасна. Сегодня в красной «тройке», с планшетом, так серьёзно, официально, будто бы свадьбу сейчас отведёт.       Ген бегло глянул на себя хорошего в черном костюме, на коллегу в белом и вслух усмехнулся       Свадьба сегодня по западным канонам. — Две минуты до эфира, нужна проверка микрофонов, — раздался сухой голос из динамиков.       Подсмотрев как на площадке Минами-чан поправляет петличку на воротнике, глянув на Сенку и пощупав свой пиджак, Ген что-то недопонял. И поймал такой же растерянный взгляд от коллеги. — Сенку, дружочек, а какие микрофоны нам нужно проверить? — Вероятно те, которые нам не дали.       Диалог зашёл в тупик. Ситуация зашла в тупик. Вот они на интервью и у них нет права голоса. Ха-ха.       Хорошо, право-то есть, но кто они без усиления? Без усиления они два назойливых комарика, которые никак не могут поделить кто из них главный комар, а кто так, подсос. Над снимаемой частью площадки между прочим не было навесных микрофонов.       Со стороны послышался хлопок дверью и приближающийся визг на всю площадку: — Не-есу-у-у! — энергичная дама с убийственным энтузиазмом и тяжелыми тёмными косами по бокам летела минуя все препятствия подобно вёрткому бескрылому дракону или олимпийской чемпионке.       Нет, правда, тут работают удивительные люди: в два счёта она приблизилась к гостям программы и на правах высшей власти распахнула пиджаки, прилепила на них коробочки с петличками и потянула за собой ближе к площадке. В ту минуту погасили и без того тусклый свет и за проводницей пришлось скакать нога в ногу надеясь на ровную дорогу. — Микрофоны проверены, работают, никуда не жмите ни случайно, ни специально, — она ещё раз с силой проверила как сидят на поясах радио коробочки, да так проверила, что пришлось приложить силы, дабы оставаться стоять ровно. — Всё, как пригласят проходите вон тут, — куда она там в мраке указывала было не очень видно, но Ген верил, что у его гениального коллеги всё схвачено. — Но будьте осторожны, там будет пара проводов, — тут так-то на каждом шагу по паре десятков проводов. — Пожалуйста, постарайтесь!       И испарилась.       Гости программы, как два потерянных змеёнка, уставились ей вслед. Что это было? — Десять секунд до эфира, — провозгласил всё тот же стариковский голос из динамиков.       До эфира в субботнем прайм-тайм десять секунд, а вся ситуация напоминала топтание за кулисами на детском утреннике. И кто-то не выучил стишок для своей роли. — Три, две… — загорелась табличка on air. — Добрый вечер, дорогие зрители, — тепло огласила ведущая в главную камеру.       Значит у двоих в закулисье примерно полминуты чтобы разобраться где здесь безопасный путь через минное поле проводов.       Ни черта не видно.       Не прямо так Ген волновался, но ещё раз решил, что великодушно пропустит коллегу вперёд. — И гости сегодняшней программы…       В полумраке Асагири отступил от предположительной точки входа на площадку и похлопал Ишигами по предплечью. Ни разу не возмутившись, тот шагнул вперёд, ещё и так уверенно будто бы видел куда ступает. На мгновение, следуя за ним, Ген даже подумал, что Сенку действительно видит куда ступает. Пока тот не оступился.       Провода то они все перешагнули и выдохнули, а подлый порожек, где заканчивалась техзона и начиналась зона съемки, вылез совершенно неожиданно. Сенку уже успел вытянуть перед собой руки и, наклонившись градусов на тридцать, чертыхнуться, когда сработала реакция Гена. Всё-таки он уже не бесполезный болтун, а вон, ловкий мозгошмыг. — Никаких грехопадений, — такой себе кавалер взял такую себе даму под локоть и они обменялись ироничными взглядами.       Под камеры шагнули именно в таком настроении. — Добро пожаловать в Фотоателье Минами-чан, — чуть не пережив эпичное начало шоу, Хокутозай оставалась невозмутима. Разве что глаз непроизвольно дернулся. С тяжким вздохом. — Приветик, Минами-чан~ — Йо.       Пожалуй, контраст бросался в глаза, и когда звёздные задницы успешно добрались до гостевого диванчика ничего не изменилось. Ведущая приняла, что на ближайший час она воспитательница ясельной группы, а господа гости прилично уселись по своим углам.       Времени на привычно вежливые вопросы как поживаете, как добрались и как там ваши кошки-собаки-рыбки не было. К Минами-чан приходили по делу. Точнее она звала, чтобы выпытывать интересующую зрителей информацию, по первому намёку на поднимающуюся популярность.       Обычно неделю она тратила на то, чтобы увидеть какие-то несостыковки, безынформационные дыры и сформулировать по ним вопросы, проводила шоу и снова готовилась к новому гостю. Сегодня же их целых два, и оба успели много чего наворотить в индустрии развлечений. И Минами-чан успела много чего себе пометить. — Повестка дня у нас сегодня это противостояние добра и зла?       Неожиданно инициативу взял Сенку: — Близко, но не так. Противостояние есть, но фокус картины не на понятиях добра и зла.       Ах, эти дети ещё и загадки загадывают.       И как будто где-то наебывают.       Минами в сомнении склонила голову. — Полагаю, ваши костюмы сегодня дополняют концепт. Так если черный-белый воспринимать не как плохое-хорошее, то как? — Как обычное излучение, отраженное от любого предмета, — и издевательски лучезарно улыбнулся.       Отыгрывался ли он за то, что был затянут на шоу против воли или пытался ввести в курс дела издалека, но ему определённо нравилось подкидывать загадок. Вероятно со стороны ситуация начинала походить на допрос с плохим и хорошим полицейскими, потому что Ген поспешил аккуратно вмешаться. — В плане, цвета это просто цвета. Мы вполне могли бы прийти и в зелено-красном, или сине-оранжевом, или жёлто-фиолетовом. В любой контрастной паре, но выбор пал на черный и белый, потому что, — с паузой на взгляд, снова прозвучал этот около фальшивый, полный любования голос. — На звездной заднице моего коллеги белый смотрится намно-о-ого интереснее! — и внимательно следил за реакцией. — Скажите же, напоминает какого-нибудь… доктора?       Сенку на мгновение округлил глаза, но быстро покачал головой и Ген даже немного расстроился, что его шалость оказалась безответной. — Вот ты всё и разболтал, — без капли огорчения в голосе Сенку выдал смешок, и не понятно чему он тогда удивился. — Тебе лишь бы людей помучить, дружочек.       В то же мгновение ведущая загорелась пониманием. — То есть догадки некоторых зрителей о том, что это всё большая отсылка к мюзиклу «Джекилл и Хайд», верны? — Очень малой частью. В тексте песни нет прямого упоминания ни повести, ни мюзикла. — Однако всё построение песни и выкрик в конце на английском звучит как горячий спор Джекилла и Хайда под конец? — Это на самом деле было добавлено спонтанно, — вступил Ген, облокачиваясь на мягкий подлокотник и приукрашивая речь жестами. В этой теме он может и разгуляться. — В принципе на песню были другие планы, пока мы хорошенько не повздорили на записи, хе-хе. Текст остался неизменным, а вот инструментал практически полностью перекроен, поэтому если вы имели желание ознакомиться с фотобуком, то нашли там множество отсылок именно к этому произведению. — Имела честь выловить от туда пару… волнующих фото.       Неловкий смешок прошёл по кругу из троих. Что ведь только не сделаешь для фансервиса. Даже историю доктора и его допельгангера можно подать под нужным градусом. Главное всё делать по рецепту и не перегибать, а то вместо волнующего фансервиса получится либо невписывающаяся в концепт эротика, либо «деревянный» фотосет. — Итак складывая эти факты мы получаем странную историю доктора Ишигами и мистера Асагири? — Получается так~       Ген волной потянул руку, чтобы коснуться плеча коллеги. — Куда тянешься, — но Сенку вовремя это дело пресёк, извернувшись на своём краю. — Сто миллион процентный негодяй! — Да ладно-о-о тебе, Сенку-у-ча-ан, — протянул Ген, тактично пододвигаясь. — Я думал мы друзья-я… — Не понимаю о чём ты говоришь, — в протянутые для объятий руки Сенку пихнул ему диванную подушку.       Ничего страшного, Ген не сильно гордый, он и подушку обнимет.       Как только коллега успокоился, Сенку устроился поудобнее, откинулся на спинку, закинул ногу на ногу и, в общем, Ген в моменте подумал, что оказавшись напротив такого серьёзного экземпляра, он бы наверное чуть-чуть разволновался. На публике он оказывается умелый не то чтобы оратор, но за профессора сошёл бы. Да уж.       Так они и просидели до конца: Ген с подушкой, а Сенку с гордостью и честно отвоёванным личным пространством, пока Минами-чан подкидывала обсуждений на разные темы. — Что тебя, Ген, сподвигло убежать из фильмов в музыку?       Этот вопрос был ожидаем и Асагири успел даже несколько ответов придумать. Только не успел выбрать один и с загадочным видом вкинул все: — Иногда хочется и свою жизнь пожить. Или рассказать истории по-другому. Или за своей мечтой пошёл. А может всё вместе, хе-хе. — Десять миллиардов процентов на то, что ты изначально собирался в музыку только зашел не в ту дверь. — Ну раз десять миллиардов процентов, то ты попал, — согласно покивал, буравя внимательным взглядом. — А как догадался? — Даты, Ген. Ты на заметках внизу с краю оставлял даты. Последняя была за апрель две тысячи восемнадцатого. — Ах, вот оно как…       Пока Асагири осознавал, что его план выдавать старые заметки за новые стихи с треском провалился, ведущая поспешила вернуть диалог в общее обсуждение. — А почему у тебя, Сенку, не было песен о любви? — Каждая песня в мире есть песня о любви. — Звучит неубедительно, — скептично хмыкнул Ген. — А ты попробуй назови какую-нибудь песню не о разновидности любви.       В голове появился экран загрузки. Кругляшик закрутился, покрутился… крутился… Оп, результат, Ген открывает рот и... Закрывает, потому что нет, эта тоже о любви. — Это действительно невозможно. — А если мы сузим круг от любви ко всему сущему до любви к определённому человеку? — поспешила вмешаться Минами.       Она правда не понимала, как все их обсуждения скатываются в диалоги на двоих. — Понятия не имею, — Сенку живо развёл руками. — Что пишется, то пишется.       И такого ответа конечно не ожидал никто. И что с этим делать тоже не думал никто. — Что сказать, гений, — подвёл Ген.       Минами вздохнула и глянула на настенные часы. Минутная стрелка дала бодрую пощечину. Пора, пожалуй, перейти к самому важному вопросу вечера. — К последнему часу ваша совместная композиция «Two» набрала девятнадцать миллионов, — беглый взгляд на планшет для достоверности в обществе педантов. — И двести тридцать три тысячи просмотров. Грубо говоря за три дня почти двадцать миллионов просмотров. Что скажете? — Смешение фанбаз, — ляпнул Ген, на самом деле не полагая, что его фанбаза насчитывает хотя бы десяток тысяч человечков. — Справедливая оценка, — пожал плечами Сенку, как будто цифры его совсем не впечатлили. — Для сольных артистов это всё же внушающие цифры. Что насчёт дальнейшего? Планируете ещё совместные работы? — Планируем совместное будущее, — об эту генову уверенную шутливость можно было биться головой.       От испанского стыда. — Да, для группы придётся переоборудовать студию. — Группы? — ведущая уставилась голодным журналистским взглядом. — Группы, — не понимая, что так удивило, Сенку медленно кивнул.       Ситуация насторожила. Ситуация очень сильно насторожила. Разве Ишигами-сан не должен был объявить о начале создания группы где-нибудь в соцсетях? Или на сайте? У них же должен быть сайт агенства, да? — Сенку, дружочек… А ты Бьякуе-сану сказал, что мы хотим группу? — Хочешь сказать, что ты не сказал?       Ген побледнел. — Возможно у нас проблемы.       Посеревший Сенку согласно кивнул. — У нас проблемы.