Пираты Тёмного Левиафана

      Команда в полном сборе с рассветом, который окрасил горизонт в нежные розовые и золотые тона, мир казался полным надежды и обещаний. Но вскоре эти мягкие оттенки начали тускнеть, и над морем нависли густые тучи, как непрошеные гости, затмившие солнечный свет. Небо опустилось и свинцовые облака, словно тяжёлое покрывало, накрыли мир, предвещая бурю. С каждым мгновением воздух стал холоднее, а на палубе корабля, где ещё только что сверкали яркие лица матросов, воцарилось беспокойство.       Ледяной порыв ветра внезапно ворвался в пространство, заставляя паруса трепетать, как будто они пытались вырваться из лап надвигающейся стихии. Капли дождя, словно невидимые стрелы, начали падать на палубу, но корабль справлялся с первыми капризами нарастающей стихии. Шумный треск и свист ветра смешивались с глухими звуками, отражающимися от скользкой древесины, и сердце каждого моряка замирало в предвкушении надвигающегося шторма, который мог изменить их судьбы навсегда.       Дориан поднялся на Капитанский мостик, оглядываясь вокруг.       — Дориан… — шепнула девушка, озираясь по сторонам. — Откуда это?       Но едва ли он отвлекся, чтобы успокоить ее и ободряюще погладить по плечу, как корабль охватил густой туман. Погрузившись в непроглядный смог, ориентир исчез полностью, оставляя только возможность слышать звуки. Море под судном было на удивление спокойным, время в тот момент, казалось, замерло. Команда, сама того не замечая, взялась за руки, чтобы никто не совершил нежелательных телодвижений и не пострадал.       — Такого даже перед лагуной не было, — послышался комментарий Ваги, который хоть как-то разбавил гнетущую обстановку.       — Дориан, мне страшно…       — Сейчас не время бояться, Катрин, мы уже у цели, скоро ты будешь рядом со своим отцом, я обещаю тебе, — девушка ощутила прикосновение его руки к ладони и заметно успокоилась.       Но тишина длилась не долго, произошло будто столкновение, ибо судно буквально застыло на месте, словно сошло на берег. От неожиданности резкого порыва матросы едва смогли устоять на ногах. Когда туман окончательно рассеялся, то ко всеобщему удивлению, перед взором команды открылись бесконечные песчаные дюны, на которых и стоял корабль. Неба вовсе было не видно, кромешная мгла полностью охватила это место. Но, в отличии от тумана, который был ранее, свет от воды и факелов на судне позволял разглядеть огромную пещеру почти что рядом с ними, с темным входом в нее.       — Могу предположить, что нам туда, Капитан, — Всеволод указал пальцем на нее.       Катрин огляделась, все еще самозабвенно держа Дориана за руку. Но все, что она смогла разглядеть — какой-то корабль, словно затонувший в этих песках и вставший на корму. И если бы вовремя не заметила на носу статую Левиафана, то не придала бы этому большого значения.       — Посмотри… Это же… — она дернула мужчину за рукав, обращая его взор.       — Левиафан. — Дориан гнетуще посмотрел на статую, которая не приметно торчала из песка. Позолота начинала уже постепенно слезать с каркаса статуи, а не многочисленные предметы в виде кубков, бочек и канатов, разбросанных по периметру вокруг статуи, говорили о том, что корабль стоял на этом месте еще совсем недавно. — Значит, команда где-то поблизости… — шепотом произнес он. — Так, все внимание. — Дориан поднял руку вверх, концентрируя на себе взгляды команды. — Опускаем лестницы с бортов и спускаемся на землю. Наша цель — та пещера.       Пока команда сходила на сушу, Дориан прошел в свою каюту. Он грустными глазами оглядел свой письменный стол, на котором все так же лежали в разнобой листы пергамента и прочий хлам, кровать на перине, которую надо было бы сменить еще года два назад, но всё лень, стена с реликвиями. Не произвольно, на щеку бывалого пирата выкатила слеза.       В это мгновение он, стоя у окна, ощущал неизбежный холод, пробирающийся в его душу. Стены, пропитанные солью и ветром, казались свидетелями неизменных истин, и он понимал, что сегодня ему суждено покинуть этот мир.       — Ты не должен так думать, — раздался тихий голос за его спиной. Он обернулся и увидел её. Она подошла ближе, и в её глазах отражались искры надежды.       — Зачем ты зашла? — прошептал он, осознавая всю тщетность своих размышлений.       — Я не могла оставить тебя в этом состоянии, — ответила она, чуть касаясь его руки. Она была теплом, которого он так жаждал, и даже в этот последний час он ощущал её поддержку.       — Иногда смерть — это единственный путь, — произнёс он, но её уверенное «Нет» заставило его задуматься. В её глазах горел свет, который мог осветить даже самые тёмные глубины.       — Жизнь и смерть — это лишь две стороны одной медали. — Все зависит от того, насколько судьба благосклонна — никогда не знаешь, когда монета встанет на ребро.       Команда стояла на берегу, ожидая Капитана и явно не спешила зайти в, так называемую, пещеру. Но вскоре Капитан спустился последним, возглавляя остальных — пошел первый.       Темный коридор едва ли разбавлялся факелами, что команда взяла с собой. Но буквально через несколько мгновений их озарила яркая вспышка. Место представилось довольно жуткое и хорошо описываемое одним лишь словом: хаос. Нескончаемые песчаные потоки ветрами переливались между собой, создавая иллюзии, от чего невольно вызывали интерес. Через некоторое время такого шоу, наконец из песка восстал внушительных размеров монументальный пьедестал, вызывающий своим внешним видом восторг и ужас одновременно. Каменная широкая лестница, что так и манила подняться по ней, вопреки страху. Величественные колоны окружали с четырех сторон аналой, на котором, подобно божеству, в открытой золотой шкатулке сверкали рубины.       Глаза Дориана засверкали, подобно этим камням, сложно представить, сколько всего он прошел прежде, чем оказался здесь, но и осознание пришло не сразу. Неужели что-то для него в этом мире стало важнее, чем вновь обрести надежду на завтрашний день обычной жизни?..       Всеволод не разделял восторга Капитана. Он осмотрел помещение, и заметил огромное количество костей одетых в медные доспехи прямо под их ногами.       — Капитан, я… — не успел Всеволод договорить, как его слова прервал неожиданный поток ветра из-за мемориала. Плотный слой песчаного дыма приближался к команде, Дориан выступил вперед, пряча за собой Катрин и в конце концов, прямо напротив него из дыма начало вырисовываться женское лицо.       — Дориан Де Морте, я правильно понимаю? Гроза морей, жестокий пират и расхититель женских сердец, а главное, в этом дряхлом темечке еще течет жизнь! Столько слухов и вот, каков ты на самом деле…       Дориан опешил. Команда стояла настороже, поудобнее положив руки на оружие, которое успеют в миг достать. Одна только Палмер боролась со своим страхом не подобным образом, а лишь крепко сжимая ткань мундира Капитана на его спине. Ей казалось, что она лишь легонько касалась его, но мужчина почувствовав этот жест и завел левую руку за спину, чтобы переплести их пальцы.       — Не стесняйся, я не кусаюсь, ну разве что, немножко, — Богиня едко усмехнулась, склонив голову набок, будто это было непринужденным жестом. — А что за милая особа стоит с тобой? — эфемерный силуэт перевел свой хитрый взор на Катрин. — Очередная смертница? — Богиня стала человеческого роста и обошла их по кругу.       — О чем ты? — сквозь зубы прошипел Дориан и положил правую ладонь на эфес сабли.       — О милый Дориан, ты отлично знаешь о ком я… — она залилась смехом, вновь возвышаясь над ними.       — Капитан, вы не г-говорили о п-подобном… — впервые серьезный и храбрый Всеволод буквально потерял дар речи.       Команда находилась в подобном же смятении, особо не разбредаясь в стороны, а держа плотное кольцо.       — Ах, вас раз, два, три… — Эрида закусила длинный ноготок, продолжая их счет в уме. — Так много мужчин, а я всего одна, как не стыдно людишкам нарушать так часто мой покой? — она поднялась ввысь, расправляя длинные руки, жестом, будто поднимая что-то вверх.       Не успела команда сориентироваться, как в полумраке, омываясь тусклым светом красного неба, на земле, покрытой слоем пыли и заброшенных воспоминаний, начали оживать скелеты, словно забытые тени, неестественно искривленные, наполнялись темной аурой, внушающей страх. Бледные костяные руки медленно поднимались, словно невидимые нити манили их к жизни.       Вдруг, в черепах, где раньше не было ничего, появилось свечение — красные огоньки, яркие и жаждущие. Глаза скелетов, когда-то пустые и мертвые, заполнились этой темной энергией, и в их зрачках заискрились искры забытого гнева. Мороженый в шрамах времени мир выглядел неустойчивым в свете их ухудшающейся жизни.       С каждой секундой они становились все более осознающими, утягивая себя из могильной тишины. Со скреплением костей и дрожью атмосферы, они встали на ноги, их движения были грациозными и пугающими. Эти ожившие осколки прошлого теперь стояли в мрачной унисонности, готовые исполнить свою забытость. Ветер завывал, прохладный и сизый, словно сам вдохнул в них жизнь, оставляя лишь тревожное эхо во мгле.       — Мои стражи чертовски сильны, но, к сожалению, не после плотного обеда, — она усмехнулась, выдувая что-то вроде светящейся пыли в каждого из них, после чего они будто стали более живыми и приступили к медленному движению в сторону команды, которая окончательно растерялась.       — Эй, что встали, словно барышни во французских туалетах?! Насадим же эти гнилые головешки на наши сабли! — скомандовал Всеволод. — Только мертвецы нас еще не пугали!       Команда выстроилась в внушительный ряд, их тени переплетались, создавая видимость единого целого. В центре, как неоспоримый символ мужества и решимости, стоял капитан, его фигура величественно возвышалась над товарищами. Каждый из них, словно живой щит, прикрывал девушку, чья хрупкая сущность контрастировала с грубой силой оружия их защитников.       Капитан, с непоколебимым взглядом, нацелил дуло своего пистолета на приближающуюся цель. Команда повторила его жест. В этот момент время замедлило свой бег: каждый вдох полон ожидания, каждая мускулатура напряжена, готовая к бою. Сердца колотились в унисон, словно предвкушая войну, в которую они вступали ради спасения.       Звуки хаоса стихли, и лишь ветер шептал, как будто предостерегая о надвигающейся буре.       — Готовьтесь, — произнёс Капитан, ведь это не просто сражение — это борьба за жизнь, за свет, который они все хотели спасти. В его глазах уже сверкала решимость: шёл упорный, казалось, бесконечный миг тишины перед тем, как раздастся первый выстрел.       Выстрел. Град выстрелов, которые были сделаны единовременно, заставляя девушку подпрыгнуть на месте. Толпа воскресших немного подкосилась, останавливаясь и судорожно ощупывая свои тела.       Команда ждала.       Мертвецы едко усмехнулись и будто принимая приглашение на забаву со смертными вновь перешли в наступление, только уже медленно, заигрывающе. Команда перегляделась. Дориан подал знак и все схватились за сабли, создавая некий барьер.       Мертвецы с хриплыми криками бросились в атаку. Ржавые стальные лезвия врезались в в чистые ответные клинки, выставленные в тот же момент. Крики страха и ярости смешивались, образуя симфонию ужаса. Живые, ощущая холодное дыхание смерти, вели храброе сражение, их сабли сверкали, оставляя за собой следы света среди тьмы. Каждый удар, каждый выпад — это были не только движения, но и вызов, манифестация воли жить. Мертвецы, повернув головы в их направлении, безжизненные глаза отражали бесконечное стремление к уничтожению. Заскрипели лезвия, и на мгновение время остановилось — живые, скованные страхом, столкнулись лицом к лицу с тенью, которая когда-то была человеком. Их сердца стучали в едином ритме, полны решимости сразиться с невиданным врагом, ведомые лишь надеждой и инстинктом выживания. Вечный танец жизни и смерти продолжался, как навсегда запечатанный в астральной реальности.       Дориан, повалил одного из мертвецов, наступая сапогом на его шею и едва уклонился от нового нападавшего, атаку котрого отразил Всеволод.       — Мы задержим их, Капитан, ваша задача — помочь девушке, бегите! — мужчина буквально оттолкнул его, успевая вовремя обернуться и саблей дать отпор.       Дориан кивнул головой, едва найдя в толпе глазами Катрин, он ловко лавируя между дерущимися, подлетел к ней и схватил за руку.       — У нас мало времени, чего расселась, Мисс Палмер?! Мы не в Англии и чая не подадут гостям!       — Я клянусь, что убью тебя сама, если им это не под силу! — она вцепилась в его руку и они побежали к пьедесталу.       — А скучать не будешь? — он на секунду обернулся и девушка была готова поклясться, что даже в такой ситуации он нагло усмехался ей в лицо.       — Прошу прощения Капитан, не хотела вас обделить. Специально для тебя у меня есть особое блюдо. — Дориан на секунду замедлился, когда над своей головой услышал голос Богини. Эрида щелкнула пальцами, и прямо перед их носом, в полу образовался портал будто бы из преисподней, откуда с жуткими звуками начала выползать отвратительная сущность. Гнилое строение тела, впадины вместо глаз, вросшие в кожу лоскуты одежды, на поясе свисал проржавевший мушкет, а на одном из пальцев рук блестел перстень, с невероятно ярким рубиновым камнем.       Глаза Катрин расширились от ужаса, готовые выпасть из орбит, если бы то было возможно, но даже звука не послышалось из ее рта, ибо голос упал в недры ее сознания, сев от страха. Дориан сам порядком боролся со смятением в виду страха и тревоги, но выровнялся, обнажив саблю. Советы его отца, как не странно, всегда помогали. Осмотрев своего оппонента, он разглядел несколько непримечательных качеств: неуверенная хромая походка, скорее всего, если нет глаз, ориентируется на слух. Но кое-что привлекло его внимание намного сильнее — знакомые инициалы на стволе мушкета.       — Тердюкас? — Дориан на момент ослабил позицию атаки, изумленно смотря на своего бывшего товарища, черты которого все же прослеживались в этой гнилой массе.       И тут то пазл в его голове сошелся, почему корабль остался здесь и команда даже не попыталась уплыть.       — Катрин, слушай меня внимательно, — он вывел девушка буквально из оцепенения, дернув сплетение их рук на себя. — Там то, что тебе нужно, мы потянем время, а ты загадай желание — только помни — всего одна попытка, беги! — теперь уже он оттолкнул ее вперед.       Палмер уже было послушалась его рефлекторно и, действительно, развернулась и сделала несколько шагов. Но после тут же обернулась к нему.       — Я не могу оставить тебя здесь одного!       — Какая трогательная забота о пирате, Мисс Палмер! Я преисполнюсь от этой чести на том свете… — он шутливо раскинул руки, но видя, что она продолжая стоять, буквально рявкнул: — Бегом туда, я сказал!       Девушка все же ломанулась на предполагаемый пьедестал, но чем ближе он становился, тем отчетливее она ощущала за спиной потоки ветра, будто чье-то дыхание.       — Послушай меня, Катрина Палмер! — эхом разнеслось в округе. — Оставь глупую надежду убить моих стражей с помощью рубинов! Лишь одно бескорыстное желание, не оскверненное злобой спасет вас всех, но лишь одна ошибка — и всему придет конец! — голос Богини был настолько отчетлив, будто она была у самого ее уха.       Палмер остановилась возле аналоя, смотря в это яркое свечение драгоценным камней, будто входя в гипноз. Власть… Сейчас в ее руках ключ чуть ли не к созданию мирозданья. Бесконечная власть, богатства, которые они могут даровать. Не каждому человеку дается шанс прикоснуться к запретному, почувствовать, ощутить себя здесь — уже словно сон. Такие яркие, чарующие, словно… Голубые глаза Капитана. Такие же глубокие и яркие, словно не из этого мира.       Где-то вдалеке, зловещем красном свете, исходящем от неба, окруженные мраком, смертные сжимали рукояти своих сабель, их лица иссечены страхом и яростью. Мертвецам не было дела до их страха — эти тени, окутанные тлению, встречали каждый выплеск адреналина с безмолвной ухмылкой, как будто чаяли наслаждение в страданиях живых. Сабли сталкивались, издавая мелодию из лязгов и скрипа.       Несмотря на потери, злые духи предыдущих сражений не могли вырвать из сердца пиратов пламя отчаянной борьбы. Они штурмовали враждебные ряды, ловя взгляд каждого поверженного товарища, запечатлевая их образы в своей памяти, как напоминание о том, за что стоит сражаться. И хоть силы начали иссякать, а синяки и раны покрывали руки, они продолжали биться, словно в танце жизни и смерти, каждый выплеск крови становился частью их сердец, напоминая, что даже в тенях они остаются живыми — истинными пиратами.       — Дориан… — она оглянулась на поле боя, но картина происходящего ее явно не обрадовала: команда едва справляется с ходячими мертвецами, Дориан будто ослабел в этой пещере, ему становилось все сложнее изворачиваться и вовсе двигаться, чтобы отбивать удары Тердюкаса, что шел напролом.       Всеволод занес очередей удар саблей над своей головой. Череп мертвеца проломился и разлетелся в разные стороны. Вага тем временем с помощью Свята, буквально прыгал по головам туповатых приспешников Эриды, заставляя тех лишь озираться по сторонам. Один из монстров приготовился полоснуть саблей по спине Влада, который и не подозревал, что за ним кто-то да стоит, но в последнюю секунду он нагнулся, чтобы подобрать лежащую монету, и лезвие сабли угодило прямо по шее стоящего перед ним уродца.       И если у команды в целом всё складывалось как надо, то у Капитана дела шли не лучшим образом. Силы всё больше покидали его, а не дюжая сила его бывшего старпома всё больше заставляла Капитана тратить последнюю энергию. Он увернулся от очередного запаха массивных лапищ, достал мушкет и произвел пронзивший тишину выстрел. Дым вышел из дула, а выродок только издал ужасающий рёв, и с еще большем рвением начал пытаться одолеть Капитана.       Даже в такие моменты Дориан не терял былой хватки — его черные волосы развивались от ветра, он улучил момент взять передышку, сделав дистанцию между ним и мертвецом. Но его лица не было видно — скрывала треуголка. Неожиданно, он поднял его, демонстрируя противнику голубые глаза, что впервые были так холодны, вдруг засверкали огнями приключений. В ответ на это, у мертвеца загорелся огонь в глазницах черепа, он выступил вперед, издавая животный рык.       Как только песок пронёсся в воздухе от их поднявшихся шагов, дуэль вновь настигла их. Сабли со стальными лезвиями встретились с оглушительным звоном, разрывая тишину между ними. Мертвец, обладая страшной силой, наносил удары с такой яростью, что казалось, песок под его ногами трясётся от каждых его шагов. Но Капитан, ловко уклоняясь и контратакуя, показывал мастерство, которое много лет оттачивал на открытых морях.       Сражение затягивалось, когда мертвец, проблескивая в своей жуткой сущности, начал набирать силу. Однако храбрость пирата не знала границ, он завел руку за спину и достал вторую саблю, едко усмехаясь и готовясь к следующему броску, зрение затуманивалось, но сердце его горело неугасимым пламенем. В этот момент между ними вспыхнула волна энергии, словно сама пустыня наблюдала за их борьбой на грани жизни и смерти.       — Хей, ты потерял былую хватку, Тердюкас… Как ты мог забыть, что я всегда хочу выйти победителем? А каков вечный победитель, если ведет честный бой?       Мертвец будто не слышал его, продолжая насаждать ударами, он нападал с новой силой, а Капитан увертывался от его атак, словно лис, нападая со спины.       — Признай, когда до тебя дошло, что корабль был лишь копией? — усмехнулся, отбивая плечо мертвецу. — Ты всегда хотел слишком многого, Тердюкас... Однако, ты слишком глуп: не разделяешь понятия, что ты всего лишь волей случая подался в пираты, — их клинки вновь встретились, а лица оказались в малой близости, прежде чем Дориан успел рассмотреть его и найти схожести с бывшим старпомом. — А я был им рожден! — и вновь разлетелись от напора в разные стороны.       Сердце Катрин пропускало удар каждый раз, когда Тердюкас приближался к Дориану. Впервые она видела его таким — холодным, расчетливым, невольно вспоминая ту схватку в бухте. Макнамара наступал все сильнее и сильнее, будто желая подчинить человека себе и отомстить за столько лет унижения.       Но тут, Капитан заметил пылающий рубин на пальце своего оппонента, он невольно посмотрел на пьедестал и будто бы сложив все карты воедино нашел слабую точку. Он подорвался, придерживая рану в боку, смог отразить новый удар, от чего сабли заскрежетали между собой, задерживая противников, теперь решала только сила. Или же доходчивый и хитрый ум Дориана — он вонзил одну из сабель между его ребер, выигрывая несколько секунд его недоумения, а после хватая кольцо вместе с его пальцем, буквально ломая его.       Стоило Тердюкасу отскочить, видимо, часть боли он все же испытывал, на что Дориан получил шанс выпрямиться и со всей силы наступить каблуком сапога на камень, чтобы раздавить его на тысячу маленьких осколков.       «Я верну твоего отца. Считай это моим искуплением перед вами, за всю ту боль, что я причинил.». Дориан посмотрел на Катрин. Слова эхом отозвались в ее голове. Возможно, тогда он повел себя не лучшим образом, но… Не все люди, привыкшие носить клеймо «злодея» ни разу не становились для кого-то героями. Сейчас он будто смирился со своей судьбой и помогает ей вновь обрести отца. Он не надеется и не верит, что в его жизни появится лучик света, который озарит ему новое начало.       — Я поняла… — Палмер бросила взгляд на Эриду. — Искреннее желание, без корысти… Ты создала это, чтобы людей поглотила желчь от желания обладать этим, породила алчность. Мое желание, — она осторожно прикоснулась к рубинам, от чего те засветились, будто питаясь светлой энергией. — Я хочу… Я хочу… Хочу, чтобы проклятие Темного Левиафана рассыпалось в прах и исчезло, словно твои иллюзии!       Эрида в изумлении испустила душераздирающий крик, облачая все вокруг этим звоном. Свет, исходящий из рубином, начал рассеиваться по пространству, постепенно поглощая все вокруг.       — Дориан!.. — Катрин обернулась к нему.       Дориан неожиданно покосился, словно только сейчас ощутил боль, пронизывающую его тело, он склонил голову, от чего его лицо вновь скрылось за треуголкой. Приложив ладонь к лицу, он оторопел, оглаживая свое собственное лицо, словно что-то родное. Много лет он был пленником своего отражения, уродливого и неизменного, как будто природа сама решила обмануть его, облекши в запустение. Каждое утро он встречал с тоской, намереваясь под маской безразличия и жестокости скрыть то, что оставалось невидимым для мира. Он мечтал быть нормальным, прикасаться к себе, чувствовать кожу, как раньше, но рука его, словно привязанный стержень, не могла препятствовать безжалостному потоку времени.       Но вот проклятие снято, а он умирает. И в этот миг, когда его пальцы касались щеки, сердце заполнило искра. Однако счастье было обманчиво. Испарилось радужное видение, и вскоре он понял, что уходит. Последние минуты превращались в секунды, давая возможность осознать, как много он потерял в своих невидимых узах. Даже когда светлела его душа, тело дрожало на краю бездны. Он тихо улыбнулся, зная, что, возможно, оно к лучшему.       Он повалился на бок, пробиваясь мелкой дрожью от потери крови.       Катрин как с цепи сорвало и она, забыв обо всем, понеслась к нему навстречу. Мертвецы рассыпались в привычные для себя кучи костей, а в бывшем Тердюкас с воплями уходил под землю. Но Катрин уже ничего не волновало, кроме мыслей: только бы рана не смертельная, только бы он остался жив… она подбежала к Дориану, и приподняла его голову на свои колени.       Увидев его, она затаила дыхание, перед тем, кто когда-то был всего лишь сном, шепотом нежных надежд и тайных желаний. Чудовище, сокрытое в пелене проклятия, стало живым, настоящим, и его истинная красота, как мгновение рассвета, затопила ее сердце теплом и благоговением.       Смущение охватило ее, когда она осознала, что все эти дни, проведенные в ожидании, облекли его в образ, который сам по себе стал её мечтой. Она не могла отвести взгляд, но волнение сковывало её — так близка и в то же время так далека, чувствовала себя потерянной в этом вихре эмоций, непроизвольно разглядывая его черты при свете.       Её сердце колотилось, как под звуки восторженной симфонии. Она осторожно коснулась его волос, скидывая треуголку — ни одного седого волоска, ни одной морщинки, только тонкие губы растянулись в приятной улыбке, которой она не видела до сих пор. Улыбка, сквозь бурю отчаяния.       — Что ты наделала, мисс Палмер? Мой век закончится здесь и сейчас. — он едва протянул большую ладонь, чтобы накрыть ее руку, что касалась его волос.       На краю жизни, когда свет медленно тускнел, он ощутил, как его сердце, когда-то зажатое в тисках страха и одиночества, наконец-то распускается, словно цветок, впервые укрытый солнечными лучами. Чудовище, которое некогда обитало в его теле, растворялось, оставляя лишь юношу с блестящими глазами, полными нежности и надежды. Она прикасалась к его руке, и он видел в ее взгляде то, чего так долго ждал — понимание. Ее глаза, полные слез, отражали свет его истинного облика. Он был настоящим. Каждое прикосновение, каждая нота их молчания наполняли воздух магией. Он знал, что его время на исходе, но в ее присутствии все страхи и сомнения рассеивались, как туман под первым солнечным лучом.       Как приятно, что и в этом мгновении, когда тень смерти уже коснулась его, он мог видеть любовь, что росла в ее сердце. Катрин едва смогла приподнять его выше, чтобы он облокотился рукой на землю позади себя, чтобы обнять за плечи Дориана и начала плакать ему в плечо. Мужчина оторопел, но лишь на миг — в ту же секунду второй рукой он обнял ее за талию, аналогично уткнувшись в ее шею, делая глубокий вдох, чтобы запомнить этот аромат, с которым просыпался на подушке каждое утро минувших дней.       — Дориан… — нарушила тишину девушка, подавляя ком в своем горле. — Пожалуйста, не говори так… Не смей бросать меня…       — Неужели Мисс Палмер будет скучать по самодовольному пирату? — усмехнулся он.       — Да. — своим ответом она заставила осечься его шутливому настрою. — Буду…       Архитектура, словно олицетворение безумства, начала трещать под гнётом невидимых сил. Пески, поднимаясь из недр безудержного бури, охватывали колонны, вскрывая их вены — они становились уязвимыми, иссушенными солнцем, глотавшим последние остатки влаги. Внезапно ветры загремели, как голос древних титанов, и песчаные бури обрушились на своды, вырывая из их оснований удивительные фрески, изображавшие битвы богов и тварей. Колонны, некогда гордые, начали трястись, их вершины обрушивались, сотрясая мироздание. С криком, похожим на вой демонов, пещера стала трещать. Песок заполонял её, подобно вечной тени, поглощая свет и надежду. В этом урагане безумия, когда тьма смешивалась с мелкими частицами смерти, сама богиня затрепетала, осознавая, что её творение стало жертвой собственного разрушительного великолепия. Земля под её ногами сотряслась, взывая к хаосу, который некогда был её домом, о превращении в ничто.       Всеволод с командой, который стояли в оцепенении начали буквально превращаться в пыль на глазах у друг друга.       — Спасибо, Капитан, за путешествие! Ещё увидимся. — промолвил Всеволод и махнул рукой на прощание, а после он как и вся команда, буквально испарился в воздухе.       Дориан посмотрел на свои руки, которые тоже начали медленно растворяться. Что есть мочи он обхватил Катрин, и уже тоже не сдерживая эмоций обратился к ней. Неожиданно, он посерезнел, буквально встряхивая девушку за плечо и смотря прицельно в глаза.       — Я найду тебя слышишь? Не важно сколько времени потрачу, сколько сил и средств на это положу, но я найду тебя.       Тут уже Катрин встрепенулась, отдергивая свою руку.       — Ах, зачем мне нужны пустые обещания самодовольного пирата? Собрался помирать в одиночестве, так впер…       Договорить девушке не дали возможности, Дориан резко завел ладонь за ее шею и притянул к себе и, словно последние лучи заката, коснувшись ее губ своими. Это был поцелуй, полный сожалений о потерянном времени и обетах, что не были произнесены. Каждая секунда затянулась в вечность, оставляя только их двоих в бескрайнем хаосе смерти.       Каждый вздох, каждая встреча была наполнена невысказанными словами, которые теперь, на грани жизни и смерти, расплавились в этом роковом моменте. Осознание смертельной близости наполняя его душу отчаянием, заставляя прижать Катрин к себе. И, наконец, губы их в горячем поцелуе, полным всех тех чувств, которые они прятали так долго. Вихрь страсти и нежности охватил их, словно последний стержень надежды на спасение. В этом поцелуе они нашли утешение, пока вокруг бушевал мир. Девушка робко вплелась в его волосы, сжимая их на затылке. По красным, от смущения и общей ситуации, щекам потекли горячие слезы, что обожгли и его щеки. Он оторвался от нее первым, находясь в непозволительной близости к ее лицу, смотрел в глаза.       — Я люблю тебя, мисс Палмер… — его большой палец мазнул по ее щеке, вытирая слезу. — И клянусь, что не успокоюсь, пока я не найду тебя… Даже если на моем пути встанет Бог, — он покосился в сторону, где до этого находилась Эрида. — Ты же хочешь этого? — он вновь заглянул в ее глаза.       — Да… Хочу… — она обвила его шею руками, крепко прижимаясь к нему телом.       После этих слов они прижались друг к другу, словно это объятие было их последним. Дориан задыхался от ранения, а девушка вторила ему на ухо, что все будет хорошо. Камни падали буквально в сантиметрах от них, злостные крики Эриды продолжали содрогать весь тартар — в один миг все это улетучилось, оставляя пустоту и мертвую тишину вокруг. Никого не стало, ничего не стало, иллюзия прошла, словно ее и не было никогда.