Пираты Тёмного Левиафана

      Катрин еле смогла выпрямиться, опираясь на штурвал. Яркое солнце тут же озарило корабль, приятно грея своими лучиками лицо. Девушка наконец выдохнула — препятствие миновало. Послышались откашливания, возмущенные разговоры. Матросы приходили потихоньку в себя, с удивлением оглядывая все вокруг — корабль был заметно покоцан, что уж говорить о их внешнем виде и состоянии.       Всеволод вообще не мог понять, как оказался без рубахи, поэтому стыдливо прикрывался руками, что-то бормоча. Наверное, такое себе удовольствие не помнить, почему находишься полураздетый среди оравы мужчин.       — Фух, — выдохнула Катрин, резко вспомнив про Капитана, который все еще валялся где-то на палубе.       Капитан тоже пришел в себя. Он едва ли смог встать. облокотившись на бортик и держась за голову.       — Что-то я не припомню у себя этой шишки. Что вообще произошло? — после этих слов к его горлу подкатил ком и он еле успел вывалить всё содержимое желудка за борт.       — А кто-то еще и завтракать собирался, — пустила смешок Палмер, спокойно ведя судно. — У вас не только новая шишка, но, кажись, и нос опух — побочный эффект от поцелуев русалок, не слышали?       Половина матросов последовала примеру Капитана, свесившись с борта корабля, Всеволод вообще куда-то испарился во избежание полного позора на его боцманскую голову.       — Я даже спрашивать не буду, какого черта ты делаешь за штурвалом, и почему вся команда, включая меня, больше походит на морских огурцов.       Капитан с возмущением подошел к штурвалу, и отодвинул Катрин в сторону.       — Порулила и хватит. — Дориан, как ни в чем не бывало, продолжил управление кораблем.       — Эй! Я заслуживаю хотя бы благодарности за то, что спасла Вас всех! — возмутилась девушка.       Непонятно откуда выруливший Всеволод, уже одетый, помогал подняться своим подопечным на ноги.       — Капитан, как бы это не прозвучало, но Катрина нас действительно спасла, посмотрите на команду.       — Лучше уж я буду соблюдать этикет, чем еще раз попаду в такую встряску, — прокомментировал Вага, проверяя челюсть на целостность.       — Благодарность за поломанный корабль? Да тут только паруса в тысячи пиастр обойдутся! — Дориан возмущенно всплеснул руками в сторону Катрин. — Всеволод. Принеси нашей «спасительнице» молоток и доски, у неё впереди много дел.       — Капитан, при всём уважении….       — Я настаиваю. А вы, джентльмены, приводите себя в порядок, и отдохните, я вижу, что вы сильно вымотались. — Капитан самодовольно оглядел корабль, а после не меняя выражения лица посмотрел на Катрин.       — Ч-что?! — в конец вышла из себя Катрин от подобной наглости. — Ты за кого меня принимаешь? Хотя мне не интересно твое мнение! Что ты о себе возомнил? — начала беспрецедентно тыкать ему пальцем в грудь. — Головой ударился? Так я напомню, что я Катрина Палмер, Дочь Адмирала Английского флота Его Величества и никогда в своей жизни не возьму молоток в руки, чтобы чинить твое ржавое корыто, которое бы просто развалилось без моей помощи! А ты — самодовольный, безродный, напыщенный и жалкий пират, который поплыл от этих вонючих рыб, как кот от сметаны! — верещала Катрин на весь корабль на ультразвуке. — Тогда о какой вообще чести может идти речь, если в один момент ты защищаешь меня и смеешь притрагиваться ко мне, а в другой момент просто не можешь засунуть свою «мужскую» гордость в свою задницу и просто сказать «спасибо»! — в конец вышла из себя Палмер от чего даже ее голос в конце сел. — Знать тебя не хочу! — и ушла в каюту, громко хлопнув дверью.       Вся команда не одобрительно посмотрела на своего Капитана.       — Что вы так смотрите? Думаете мне легко? Женщина — одним словом!       — Капитан. — томным голосом обратился Всеволод. — Вам постелить в трюме? Девочка закрылась в вашей каюте.       — Перебесится и успокоится! В конце концов, до вечера ещё плыть и плыть.       — Капитан, я, конечно, не смею лезть в ваше дело, но если вы хотите от женщины благосклонности, вам периодически стоит наступать себе на горло, — усмехнулся Всеволод и спустился к матросам.       — Пф-ф-ф… Чтобы я и на колени перед женщиной… — прыснул он. — Никогда больше не допущу такой ошибки — сама приползет.       А вот Катрин явно не разделяла его веры в то, что она перебесится, так как в каюте спускала стресс тем, что крошила мелкие вещи на пол, а напоследок перевернула кресло от которого тут же отвалилась ножка.       — Можно подумать, что он сам бы справился! Как можно быть таким надменным и противным одновременно?! Старый ворчливый дед! — последнюю фразу она буквально выкрикнула, чтобы наверху было точно слышно. — Меня похитили, а я еще и пекусь о его судьбе — вот смех!       Палмер уселась во второе кресло, сложив руки на груди и агрессивно уставилась в зеркало напротив. Сложно представить, но в таком положении она просидела чуть ли не до вечера.       — Хватит на меня так смотреть. — Дориан обратился к команде, которая продолжала сверлить его не одобрительными взглядами, параллельно создавая вид активной деятельности.       — Капитан, я понимаю, но с женщинами должен быть особый подход. — Всеволод нарочито причмокивал языком, произнося свои умозаключения.       — Ага, по этому от каждой из четырех жен сбежал. — один из матросов залился смехом. — То подход неправильный, то я косой.       — Рот закрой, Свят! — Всеволод отвесил оплеуху шутнику. — Вернусь в Новгород — каждой жемчуга привезу.

***

      Пиратское судно без проблем преодолела все сложные отрезки и приближалось к финалу своего маршрута. Тердюкас сидел в своей каюте и что-то читал, запрокинув ногу на ногу. Неожиданно, ворвался один из пиратов.       — Тердюкас! Я понимаю теперь ты важный птиц, но у нас пол кубрика голодает, еда просто не доходит до нашего уровня!       — Тон ниже, Бредли. Я тут капитан и мне решать, как распределить припасы, вы обязательно поедите. Я займусь этим вопросом.       — Да плевать мне, кто ты! Для меня ты всегда будешь прихвостнем де Морте, который задницу ему лизал, пока амбиции не хватили. При нём в конце концов такого не было!       Тердюкас подскочил из-за стола и поднес нож к горлу пирата.       — Я ка-пи-тан. Так тебе понятно? И даже не смей меня сравнивать с крысой, которая бежал прочь. Тебе ясно?       — Нас тридцать с хреном человек, ка-пи-тан. Позаботьтесь о своей команде. — пират брезгливо отодвинул от себя лезвие и покинул каюту.       — Тридцать, говоришь. — Тердюкас облокотился на спинку своего кресла и задумался. — А надо двадцать пять. Салли! — прокричал он.       — Да, сэр!       — Пересчитай всю команду, включая себя, немедленно!       — Так точно, сэр.

***

      — Тридцать два, капитан.       — Прекрасно, собери всех на палубе, у меня к ним есть объявление, а я пока напишу один списочек.       Вся команда столпилась на палубе, в ожидании Тердюкаса.       — Джентльмены! Боюсь сообщить, но в наших рядах завелись предатели! — команда стала нервно перешептываться и переглядываться. — Бредли Доусон, как организатор мятежа, а так же, Джером Тилль, Ховерт Лит, Эрхарт Бауи, Стив Ричардс, Руперт Нэме и Франк Линдс, как участники. Каждый из них участвовал в сговоре против команды, с целью свержения меня и возврата к власти этого Иуды де Морте!       — Да как ты смеешь! Да мы бы никогда! — Бредли забился в гневе и пытался набросится на капитана, но несколько других матросов схватили его по руки.       Позднее, все семеро обвиняемых, были схвачены и обездвижены.       — Была бы моя воля, я бы оставил этих негодяев на ближайшем необитаемым островке, но закон есть закон.       Всех заключенных выстроили на доски и начали тыкать в спины саблями.       — Ты сгниешь в аду, Тердюкас! Ты и вся твой шайка! Горите в жерле ада!       Бредли, а после и все остальные члены «заговора» камнем начали лететь с корабля, прямо в пасти голодных акул. Тердюкас, молча и с не скрываемым удовлетворением, наблюдал, как осуществляется его план.

***

      Дориан долгое время думал над словами Всеволода и над своими поступками. В конечном счете его мысли достигли апогея и привели к тому, что чем дольше он находился на корабле, в окружении головорезов, пытаясь сохранить авторитет и спасти свою шкуру — тем быстрее забывал о своих истинных принципах, о себе, как о человеке, который не должен кому-то уподобляться, а хоть иногда давать шанс людям.       — Ладно вам советчики, я был не прав и извинюсь, все довольны? — задал он риторический вопрос. — В конце концов, голод не тётка. — Дориан взял в руку тарелку с фруктами и направился к своей каюте, в которой сидела Катрин.       Немного постояв перед дверью, он наконец решил постучаться костяшкой руки.       — Можно войти? — стоило Дориану открыть дверь, как в его направлении полетел один из его кубков. — Эй, это вообще-то ручная работа!       Девушка недовольно хмыкнула его приходу, она явно не могла предположить, что ключ следовало оставить в замке, чтобы он не открыл его дубликатом. Но стоило ему наклониться, чтобы поднять кубок, как в косяк двери прилетел маленький метательный кинжал, прямо перед его глазами. Катрин сама на секунду испугалась, опешив своему попаданию, но лишь на секунду, потому что тут же вернула сердитую мину на лицо, отвернувшись к окну от Дориана.       Всеволод с палубы показывал Капитану жестом: давайте-давайте, я верю в вашу безопасность насколько то возможно.       — У тебя почти получилось. Будешь больше стараться, обязательно попадешь в цель. — Дориан вытащил кинжал из массивной дубовой двери, и бережно засунул в пояс. — Я знаю, ты голодна. Тут фрукты, и по секрету. — Дориан оглянулся по сторонам и достал из кармана плетеный кулек. — Всеволод обронил мешочек сушеных яблок в карамели прямиком из Москвы. Спорим, ты такого не пробовала? — Дориан протянул Катрин плато с фруктами и сладости.       Катрин продолжала смотреть в окно, нарочито специально игнорируя его. Хотя в животе предательски урчало, но ее воспитание было по истине жестким. Поэтому прощать его она не планировала, по крайней мере пока что, хотя внутри крутилось огромное количество мыслей, которые разбегались на две колонны. Одна за то, чтобы отбросить гордость и поесть, а другая за то, чтобы устроить бунт и вернуться в Англию. Тем более у нее был сообщник в виде той блондинки.       — Катрин. — Дориан присел на край стола, склонившись над ней. — Всё моё воспитание, проходило в рамках жестокого мужского коллектива, где за каждую провинность можно было схлопотать розги, а капитану лишиться авторитета команды из-за показа лишних эмоций или слабости. Я знаю, что мы живы благодаря тебе и очень тебе благодарен, просто, я правда устал. Устал, просыпаться с мыслью, что я стал ещё на год старше. Устал резать глотки людям в попытках спасти свою шкуру. Устал, видеть как за последние пять лет, мой привычный мир рушиться на глазах, а я ничего не могу сделать. Прости меня Катрин, я правда не хотел тебя задеть. Просто за последнее время мне все сложнее дается проявлять человеческие чувства, будто черствею и становлюсь ворчливым дедом, — пустил усмешку он над самим собой.       Катрин нахмурилась, едва обернувшись к нему и взглянув в глаза. Гнев тут же сошел на «нет», агрессивность пропала и сменилось все на грусть и сожаление в глазах.       — Всего то и стоило сказать спасибо, — хмыкнула девушка, укутываясь в какую-то ткань на кресле, чем-то напоминающую теплый плед. — Что для тебя важнее «авторитет» или отношение к людям, которые тебя окружают?       — Авторитет напрямую зависит от того, как я отношусь к людям, Катрин. — Дориан поднялся с кресла и в раздумьях начал расхаживать по каюте. — Да, я не идеален, но за своих людей и своих близких я горой встану. Я признаю свою ошибку и хотел бы примириться с тобой, скажи, это возможно?       — Хм… — девушка отжала у него тарелку с фруктами, осторожно приступая к поеданию. — Если ты говоришь это мне, мы с одной стороны можем допустить, что я для тебя близкий человек, но с другой стороны — я знаю тебя… Дня три-четыре, по-моему? А ты, бессовестный пират, который прошлым вечером пытался меня поце… В общем, неважно, а сегодня на моих глазах абсолютно не стеснялся исполнять это с русалкой. — своим умозаключением она вызвала смех у Капитана.       — Русалки безжалостные и бездушные твари, которые по велению своей магии сводят путников сума и уносят на самое дно, я попросту не мог ничего ей противопоставить, но ты спасла меня, спасибо… — он улыбнулся, смотря на нее. — сколько еще раз мне повторить «спасибо», чтобы ты перестала сердиться?       — Сколько потребуется, я не виновата, что нахожусь здесь и если уж ты украл меня, то взял ответственность на себя. Будь добр не доводить меня хотя бы день.       — Хорошо, каюсь, больше не буду, — он поднял руки вверх, демонстрируя безоружность. — Но, позволь, мне сделать что-то и для тебя.       — Ты меня уже покормил, больше мне ничего не надо. — Тебе понравится. — Дориан достал из кармана белый платок, в который было завернута золотистая подвеска с кулоном из малахитового камня. — Я помню, ты любишь украшения, если они не украдены, это я купил свои деньги.       — Честно украденные? — усмехнулась девушка. — Просто понятия не имею на чем ты мог честно заработать? Продал Тердюкаса в сексуальное рабство на пару дней, чтобы отдохнуть? — Катрин отставила тарелку, с интересом смотря на украшение.       — А о ворованных деньгах речи не было…       Тем временем у стенки с той стороны дежурил Всеволод со стаканом, приложенным к уху, чтобы слышать каждый шорох. Но его идиллию прослушки прервал Свят, который появился из ниоткуда.       — Сев, а ты не видел… — но тут же получил затрещину от которой понял, что, в принципе, они вполне самостоятельные и могут прожить без своего командира пару минут.       — Пойдем со мной, — он за руку отвел ее к напольному зеркалу. — Пообещай смотреть только в отражение и разреши помочь. — Дориан расстегнул цепочку. — Видишь, там я настоящий. — он обступил руками шею девушки и принялся показывать, как это украшение бы смотрелось на Катрин.       Девушка посмотрела в зеркало, вновь увидев того юношу, только сейчас это не воспринималось, как потрясение, скорее наоборот — что-то удивительное. Юноша осторожно встал рядом с ней, но не пытался сократить дистанцию сильнее позволенного, что неоднократно делал Бенджамин. Никаких лишних прикосновений, непристойности, будто бы он боялся лишний раз затронуть ее.       Примерив, придерживая подвеску в воздухе, Дориан посмотрел в зеркало, оценивая подходящий ли для нее подарок он ей преподнёс. После чего сам себе усмехнулся.       — Настоящее искушение. — он застегнул цепочку. — Закрой глаза.       — Зачем? — Катрин не особо смотрела на подаренную вещицу, скорее на отражение Капитана.       — Закрой. — Катрин послушно закрыла глаза.       Капитан аккуратными движениями развернул девушку к себе за подбородок, медленно подбираясь к её губам.       Девушка поняла суть его намерений и даже не сопротивлялась, в отличии от прошлого раза, но лишь ровно до того момента, пока случайно не открыла глаза. Мираж, как рукой сняло, а по спине прошелся холодок, пробирающий до костей. Глаза наполнились слезами. Дориан открыл глаза и никогда прежде он не видел в девушках такого волнения и ужаса перед тем, как хотел их поцеловать.       — Прости… — мигом выпутавшись из его рук, она сбежала из каюты.       Капитан обернулся, какое-то время смотря на захлопывавшуюся дверь, а после с порывом гнева, вперемешку с отчаянием, ударил кулаком по столу.       — К черту! — Дориан швырнул тарелку с фруктами об стену. — Сколько эти мучения будут ещё продолжаться? — он рьяно ходил по комнате, швыряя всё подряд на своем пути, начиная от экспонатов своей коллекции, заканчивая мебелью. Дориан перевел взгляд на зеркало, в котором увидел свое молодое отражение, непривычно сгорбившееся, со взъерошенными волосами и озлобленным лицом. — Это все ты! Я ненавижу тебя! Все ты… — Дориан начал бить кулаком прямо по стеклу.       Удар за ударом он всё больше и больше наносил повреждения, прежде, столь ценной ему реликвии. В конце концов, поранив руку осколками, он обессиленно уперся спиной в стену, скатившись по ней на пол. Он обреченно посмотрел на руку, сдерживая чувства, нахлынувшие столь сильной тоской. Но слезинка все же скатилась по его щеке.       — Кристина была права, любовь для тех, кто может ее себе позволить, остальные за нее платят.