Точка опоры

***

Гермиона вышла из комнаты, плотно закрыв дверь за собой, и столкнулась в коридоре с Полом. Он опирался на стену, скрестив руки на груди, его лицо было спокойным, но в глазах читалась усталость — та самая усталость, что приходит, когда каждый день похож на предыдущий. Пол заговорил первым, слегка кивнув в сторону комнаты: — Трудный случай, правда? Я вот уже не знаю, что хуже: его бесконечное молчание или тот гнев, что он иногда выплёскивает, когда я, не дай Мерлин, пытаюсь задать лишний вопрос. Гермиона невольно улыбнулась. Пол умел легко говорить даже о самых сложных вещах, но в его словах всегда было больше заботы, чем казалось на первый взгляд. — Он, конечно, невыносим, — продолжил Пол, качая головой, — но я всё равно почему-то не могу на него злиться. Как будто… как будто этот старый вредина действительно заслужил право быть таким, какой он есть. — Ты не считаешь, что он заслужил большего? — тихо спросила Гермиона, прислоняясь к стене рядом с ним. Пол вздохнул, раздумывая. — Знаешь, я думаю, он сам не считает, что заслуживает чего-то лучшего. Если бы его кто-то спросил, что он хочет от жизни, он бы, наверное, ответил: “Оставьте меня в покое”. И не потому, что ему действительно этого хочется, а потому, что он боится хотеть большего. Гермиона задумалась над его словами, но Пол уже продолжил, переходя на свой обычный, чуть шутливый тон: — И потом, он совершенно невыносимый человек. Ты только посмотри на него! Он не читает, не слушает музыку, не пытается даже притворяться, что ему что-то интересно. Я однажды предложил ему сходить на прогулку, так он на меня так посмотрел, будто я предложил ему съесть живого тролля. Гермиона не удержалась и рассмеялась, а Пол улыбнулся, довольный своей маленькой победой. — Слушай, Гермиона, — сказал он, снова становясь серьёзным, — может ты смогла бы заходить почаще? Я понимаю, что у тебя и так полно дел, но… я думаю это важно для него. Он, конечно, не скажет тебе этого, но… ты можешь быть тем человеком, с кем ему будет хотя бы интересно. Гермиона застыла на месте и, взглянув на него, едва заметно приподняла брови. — Ты уверен, что ему это нужно? — спросила она, немного нахмурившись. Пол усмехнулся, слегка пожал плечами. — Да, уверяю тебя. Только ты не заставляй его об этом говорить вслух, иначе он подумает, что это признак слабости. Но поверь, ему нужно хотя бы иногда общаться с кем-то, кроме меня и Поттера. Потому что я тут как единственный его зритель, а Гарри появляется раз в месяц с фруктами и журналами. Я уверен ему не хватает нормального общения. Гермиона остановилась и на мгновение задумалась, прежде чем взглянула на него с лёгким удивлением. — Гарри ни разу не сказал мне, что приходит сюда, — призналась она, в её голосе появилась тень недоумения. — И фрукты приносит? Пол рассмеялся, как будто эта информация была для него привычной. — Ну да, чаще конечно он просто подкидывает мне свои “пожертвования” и исчезает. Гермиона, ты не представляешь, как это всё ему нужно. Ты не обязана приходить каждый день, конечно, но хотя бы пару раз в неделю… Это будет ему на пользу, уверяю. Гермиона замолчала на мгновение, а потом с лёгкой улыбкой кивнула. — Я правда постараюсь, — сказала она, продолжая думать о том, что Гарри ни разу не делился с ней своими визитами. И тут он оказался смелее неё. Пол улыбнулся в ответ, его тон оставался таким же лёгким, как и всегда. — Он, может, и не скажет тебе спасибо, но это действительно поможет. — Я правда не смогу просто бросить его сейчас, не после сегодняшней встречи. Она не могла прийти в себя, застыв в тягостных раздумьях. Хорошо ли, что она здесь в этот момент, или её присутствие только осложняло всё? Может быть, ей самой было бы проще жить в неведении, вдали от этой боли, не зная, как безжалостно судьба продолжает терзать его? Эти мысли завладели её разумом, затопляя сердце сомнениями. Но в глубине души она знала — оставить его после этой встречи , она больше не сможет избавиться от гнетущего чувства, что могла бы сделать больше, могла бы хоть немного облегчить его путь. — Хватит грустить, — сказал Пол, мягко коснувшись её плеча. — Просто не забывай, что он — это он. И что иногда лучший способ помочь кому-то — это просто быть рядом. Он улыбнулся и собрался было уходить, когда их разговор прервал громкий звук из комнаты. Что-то упало на пол, и звук был достаточно резким, чтобы заставить Гермиону и Пола замереть на месте. Гермиона мгновенно побледнела. — Это он? — прошептала она, и, не дожидаясь ответа, увидела как Пол бросился к двери. Когда он распахнул её, перед глазами предстала ужасная картина. Северус Снейп лежал на полу, его тело скручивало в судорогах. Лицо было искажено, губы побелели, а дыхание напоминало хрип. Гермиона застыла на мгновение, не в силах двинуться, но Пол прошёл мимо неё, уже действуя он подхватил Северуса на руки и перенес его на кровать.  — Гермиона, подай с того шкафчика черный футляр! — крикнул он, указывая рукой на огромный шкаф заставленный различными медикаментами и осторожно поднимая Снейпа и укладывая его на бок. Её руки дрожали, но она собралась с силами и бросилась к шкафчику, где стояли медицинские принадлежности. Пол уже проверял, чтобы дыхательные пути были свободны, и массировал грудную клетку Снейпа, чтобы облегчить его дыхание. В руках Пола появился бежевый футляр с множеством переключателей и шкал. Из него торчал провод, заканчивающийся небольшим диском, который помощник и приложил к груди Снейпа. — Грудобрюшной стимулятор, — пояснил Пол. — Это поможет ему дышать. — Сказав это, он включил аппарат. Затем он затянул манжет тонометра на бледной руке Снейпа.  Теперь мне надо послушать. — Он вставил в уши рога стетоскопа и принялся стравливать воздух из манжета тонометра, поглядывая  на часы. Ничего не объясняя, он только произнес: — Черт! Мерилн Всемогущий! — подумала Гермиона. — Еще немного, и Снейпа хватит удар». Пол указал ей на черную сумку: — Найди там нифедипин. И приготовь шприц. Пока она выполняла его указания, Пол, сорвав пластиковую оболочку с нового катетера и смазав его наконечник вазелином, ввел его в мочеиспускательный канал Снейпа. — Это тоже одна из проблем, — пояснил он. — Давление в мочевом пузыре и кишечнике способны спровоцировать подобный приступ. А он сегодня выпил порядочно жидкости. Гермиона распечатала шприц и взглянула на Пола:  — Я не знаю, какая нужна игла. — Остальное предоставь мне. Пол профессионально сделал инъекцию своему начальнику:  — Ну, давай. Северус ... — Через сколько времени подействует лекарство? Пол взглянул на бесчувственное тело: — Уже должно было подействовать. Но повысить дозу тоже нельзя, так как это может привести к шоку. — Нагнувшись, он приподнял пальцем веко Снейпа. Зрачок не реагировал.  — Плохо. — Он снова принялся измерять давление. — Он же может умереть, — встревожилась Гермиона. — Ну, это не проблема. — Что? — изумилась девушка. — Он как раз не против уйти из жизни. — Пол посмотрел на Гермиону так, словно недоумевал, почему такая простая мысль не пришла ей в голову.  — Ему не хочется стать еще более беспомощным, чем сейчас. — Пол приготовил еще одну инъекцию.  — Возможно, у него уже был один. Удар, я имею в виду. И вот это его пугает. Помощник сделал второй укол. Теперь можно вытащить катетер. Она осторожно извлекла трубку и посмотрела на Пола: — А теперь надо... — И девушка указала на пластиковый мешок мочеприемника. — А это уже моя обязанность, — улыбнулся Пол. — Он крепкий, не переживай, — бросил Пол через плечо, стараясь поддержать Гермиону, хотя и сам был явно напряжён. Судороги уменьшились, но все еще продолжались. — Дыши, старик, дыши, — пробормотал он, словно обращаясь к самому Снейпу. Постепенно тело Снейпа начало расслабляться. Он лежал на кровати, его дыхание стало ровнее, но он всё ещё не приходил в сознание. Гермиона приселя рядом с ним, её глаза наполнились слезами. — Северус, — прошептала она, осторожно касаясь его руки. — Пожалуйста. Пол посмотрел на неё. Его лицо выражало ту же смесь усталости и сострадания.  — Он выкарабкается, — тихо сказал Пол, вставая на ноги. Она кивнула, не отрывая взгляда от лица Снейпа. Он казался таким уязвимым, таким потерянным. И в то же время, где-то глубоко внутри, она знала, что он всё ещё держится, даже если сам не понимает зачем. Гермиона осталась сидеть рядом с его кроватью. Она чувствовала, как сердце всё ещё грохотало в груди. Снейп выглядел совсем беспомощным, но теперь она видела в нём не только слабость. Пол был прав. Даже в такие моменты он продолжал бороться, пусть и молча, словно сам того не осознавая. Внезапно Снейп пошевелился. Его голова дернулась сначала в одну сторону, потом в другую. Багровый цвет лица постепенно начал уступать место нормальному. — Северус , вы меня слышите? — Пол... — простонал Снейп.  Его тело сотрясал озноб, и помощник поспешил укрыть хозяина одеялом. Гермиона поглаживала ладонью спутанные волосы Снейпа, а потом, взяв салфетку, вытерла его мокрое от пота лицо. — Мне уже не нужен стимулятор, — прошептал Снейп. — Ни вам, ни вашим легким, да? — сухо поинтересовался Пол. — Ну, пусть еще немного поработает.  Пол стоял у кровати, наблюдая за ним и приводя в действие различные провода и аппараты. Через несколько секунд он нарушил тишину, его голос прозвучал мягко, но с лёгкой ноткой усталой иронии: — Как голова? — Ну, если представить себе с десяток кувалд, бьющих по ней, то впечатление будет полным. И с шеей так же. Бьют судороги.  Пол обошел изголовье кровати и нажал пальцами где-то с обеих сторон позвоночника. Именно там, как полагал Снейп, хотя он и не видел этого места, оставались шрамы после операции. Затем Пол принялся массировать Снейпу шею и плечи, аккуратно надавливая на затвердевшие мышцы. Боль утихла.Внезапно пальцы Пола замерли, очевидно, там, где находился злосчастный поврежденный позвонок. —Когда-нибудь они научатся чинить и это, — проговорил Пол. — Когда-нибудь подобная травма станет для врача такой же ерундой, как и сломанная нога. Поверьте мне. Я это предвижу. Гермиона неуверенно встала с кровати, наблюдая за быстрыми, сосредоточенными движениями Пола, который завершал очередную процедуру. Его спокойствие подкупало, но она чувствовала себя лишней в этот момент. Её присутствие будто мешало. — Пол, я… наверное, пойду на кухню, — пробормотала она, бросив короткий взгляд на Снейпа, который вновь казался потерянным. — Хорошо, — отозвался Пол, не отвлекаясь от своей работы. — Просто поставь на плиту чайник, если не сложно. Она кивнула и быстро вышла из комнаты. Оказавшись на кухне, Гермиона опустилась на стул, чувствуя, как дрожат руки. Неприятный холодок пробежал по спине — перед глазами всё ещё стояла картина судорог Снейпа, его бессильное тело на полу. С трудом подавив волнение, она принялась кипятить чайник, но даже привычные движения казались ей странно неестественными. Мыслями она всё ещё была наверху, у кровати Снейпа. Когда чай был готов, Пол спустился на кухню. Он выглядел усталым, но его лицо было более расслабленным. — Наконец уснул, — сообщил он, опускаясь на стул и потирая шею. — Это был довольно тяжёлый вечер, но думаю, пока всё в порядке. Я завтра вызову врача, чтобы удостовериться, что никаких осложнений нет. Гермиона поставила перед ним кружку чая и присела напротив. — Пол, что мне сейчас делать? Как помочь? — голос Гермионы дрогнул, и она почти шептала, избегая его взгляда. Пол рассмеялся тихо, коротко, словно её вопрос его развеселил. — Ну, если ты хочешь услышать честный ответ… Ничего. Совершенно ничего. Кроме как, может, позволить ему побыть в своём гордом, угрюмом одиночестве. Гермиона резко вскинула на него взгляд. — Он ведь… — Он ведь что? — перебил её Пол, поднимая бровь. — Человек, который ненавидит, когда его видят слабым? Как только ты вышла, он сразу начал бормотать что-то вроде: “Грейнджер не должна была это видеть. Это недопустимо.” Знаешь, как будто ты случайно нашла его тайный запас шоколада. — Пол, это не смешно! — нахмурилась Гермиона. — О, ещё как смешно, — отозвался он, хитро прищурившись. — Потому что он, судя по всему, больше переживает за то, что ты видела его в таком состоянии, чем за сам факт приступа. — Я наверно зря пришла, еще и просила его помощи в работе, — произнесла она. Пол усмехнулся, покачав головой. — Грейнджер, ты хоть понимаешь, что своими визитами ты практически уничтожаешь его привычный мир? Его маленькую вселенную, в которой он сам себе и герой, и злодей, и пострадавший. А тут приходишь ты со своим невыносимым упрямством. — Пол, я серьёзно, — она скрестила руки на груди, глядя на него с вызовом. — И я серьёзно, — он ответил мягко, но его взгляд был проницательным. — Ему нужно время. Даже если он сейчас молчит или злится, он это ценит. Но не торопи его. Гермиона вздохнула и, наконец, опустила руки. — Значит, просто уйти? И всё? — Уйти, но не исчезать, — сказал Пол, смягчая тон. Тебе просто нужно понять одно: он привык скрывать свою слабость. Это не про тебя, это про него. Его гнев — это его способ защититься. Он не злится на тебя, он злится на самого себя. Гермиона задумалась над его словами, затем мягко улыбнулась. — Спасибо, Пол. Ты, кажется, отлично понял, каков он на самом деле. — Ну, я живу с ним пол года, этого достаточно, чтобы научиться читать между строк, — ответил Пол с лёгкой усмешкой, затем поднялся со стула. — Я пойду позвоню врачу, договорюсь о визите.

***

Гермиона решила подняться наверх, чтобы убедиться, что с Снейпом всё в порядке. Она постучала в дверь и, не услышав ответа, осторожно вошла. Комната была тускло освещена настенной лампой. Северус лежал на кровати, его лицо казалось осунувшимся, но более спокойным, чем днём. Гермиона медленно подошла ближе. Её взгляд задержался на его чертах — острых, угловатых, но сейчас лишённых привычной суровости. Даже во сне, казалось, он боролся с невидимыми демонами, хотя дыхание было ровным. Она опустилась на кресло рядом, стараясь не шуметь. Её мысли вернулись к тому, сколько он пережил. Северус Снейп, человек, который годами жил на грани предательства, ненависти и долга, заслуживал гораздо большего, чем вечная боль и одиночество. Но он сам никогда бы этого не признал. Гермиона тихо выдохнула. — Ты, наверное, даже не догадываешься, насколько ты силён, — прошептала она. Её слова прозвучали почти как признание самой себе. Она знала, что он не услышит, но почему-то ей казалось, что они всё равно имеют значение. Её тело сдалось под тяжестью усталости. Она устроилась в кресле, её голова опустилась набок, а руки безвольно лежали на подлокотниках. **** Снейп пришёл в себя медленно, как будто продирался сквозь густую вязкую тьму. Сознание принесло не облегчение, а только привычную боль — физическую и ту, что терзала душу. Тело ощущалось чужим, словно давно уже перестало принадлежать ему, и даже воздух, которым он дышал, казался чуждым и ненужным. Он открыл глаза, но свет лампы, дрожащий в полумраке, лишь усилил ощущение оторванности. Сей мир не был для него, да и он сам, возможно, не был больше для этого мира. А рядом с ним сидела она. Гермиона. Упрямая, неугомонная, непрошенная. Её фигура, наполовину скрытая тенью, вызывала в нём странное смешение раздражения и какого-то приглушённого облегчения. Он хотел сказать что-то язвительное, но слова не слушались его. Когда же, наконец, звук прорвался сквозь его сжатое горло, он прозвучал шершаво, как ветки, царапающие стекло. — Уйди, — сказал он едва слышно, но достаточно отчётливо, чтобы это прозвучало как приказ. Гермиона дёрнулась и проснулась. Она выпрямилась так резко, что кресло скрипнуло под её движением. Её глаза тут же встретились с его, и в их взгляде был такой сплав тревоги и облегчения, что у него невольно сжалось сердце. — Ты проснулся, — прошептала она. Её голос дрожал, как звук тонкой струны, едва задетой. Он отвёл взгляд. — Уходи, — повторил он, более грубо, но голос его всё равно звучал слишком слабо. Гермиона не сдвинулась. Её неподвижность была почти болезненной. — Я не уйду, — ответила она спокойно, но с такой твёрдостью, что ему стало ясно: спорить бесполезно. Гермиона сжала руки на подлокотниках, как будто пыталась удержаться в этой реальности, которая снова готова была разрушиться под его словами. — Ты ведь ещё не сдался, — сказала она после долгой паузы. Снейп фыркнул, но звук был пустым. — И кто тебе это сказал? Она поднялась с кресла и подошла ближе. Её голос был тихим, но твёрдым, почти как заклинание. — Ты мог. Много раз. Но ты этого не сделал. Он резко повернулся к ней, и в его взгляде зажглось что-то тёмное, почти угрожающее. — Ты ничего не знаешь обо мне, Грейнджер. Она выдержала его взгляд, не отступив ни на шаг. — Я знаю, что ты борешься. Даже если сам этого не хочешь. Снейп снова отвернулся. Он не хотел этого слушать, не хотел её видеть, но не мог заставить её уйти. Тяжёлая тишина снова заполнила комнату, только теперь она казалась другой — менее удушающей, но всё ещё давящей. Гермиона поднялась, взяв стакан воды с тумбочки, и шагнула ближе к кровати. Её движения были тихими, почти мягкими, чтобы не разжечь в нём очередной приступ раздражения. Она поднесла стакан к его губам, но Снейп поднял на неё взгляд, полный ледяного презрения. — Я не нуждаюсь в этом, Грейнджер, — произнёс он с таким же резким тоном, каким когда-то осекал её на уроках. — Нет, нуждаетесь, — ответила она, спокойная, как утёс под натиском волны. — И это не делает вас слабым. Снейп вытянул руку, дрожащую от усилия, и перехватил стакан, словно желая доказать, что он контролирует хотя бы это. Его пальцы крепко сжали холодное стекло, но контроль оказался обманчивым: вода выплеснулась на  простыню, когда он поднёс стакан к губам. Его лицо исказилось — не от боли, а от унижения. Он резко поставил стакан обратно на тумбочку, не глядя на неё. — Довольно. Я обойдусь, как обходился всю жизнь. Гермиона скрестила руки на груди, её взгляд стал твёрже. — Ты обходился  не потому, что хотел, а потому, что боялся. Снейп повернулся к ней, его глаза сверкнули, полные тьмы, но в них уже не было угрозы, только усталость, замаскированная за язвительной маской. — Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, девочка. Она наклонилась ближе, её голос стал тише, но в нём звучала непреклонность. — А ты понятия не имеешь, что значит, когда за тебя кто-то действительно переживает. Он на мгновение задержал взгляд на её лице, в его глазах отразилось что-то, похожее на сомнение, но это мгновение прошло так же быстро, как появилось. — Переживания ничего не меняют. Их недостаточно, чтобы исправить тут что-то, — его голос был усталым, почти безжизненным. Гермиона вздохнула и села обратно на стул. — Может быть, вы и правы, — тихо сказала она. — Но ты боролся слишком долго, чтобы сдаться сейчас. Снейп усмехнулся, сухо и едко. — Ты приписываешь мне добродетели, которых нет. Я не борец, Грейнджер. Я выживающий. — Возможно. Но ты здесь, а не там, где мог бы быть. Это ведь тоже что-то значит. Он отвернулся, словно слова её обжигали. Комната снова погрузилась в тишину, но теперь она казалась иной — мягче, менее гнетущей. Гермиона поднялась с кресла. Она наклонилась, чтобы поправить плед на его ногах, её движение было нежным, почти неуловимым. — Спи, — сказала она, отходя к двери. — Завтра будет новый день. Его взгляд проводил её, и, когда дверь закрылась, он остался один. Но её слова продолжали звучать в его голове, словно эхо в пустом зале. Новый день. Для него это всегда означало новую пытку.