Тяжела жизнь заражённого

      Уже два часа я наблюдал как за окном броневика проносились бескрайние пустоши, будто пронзённые гигантскими кристаллами ориджиниума. Они росли кучами, образовывая большие скопления убийственного минерала там, где когда-то прошла Катастрофа.       За окном только песок, камни и ориджиниум. Скука смертная. Хотя это и неудивительно, ведь особо нечем заняться в тесном броневике, который достался нам от урсусской полиции. Всего лишь стоило его перекрасить в белый, нарисовать символ Воссоединения и готово, теперь броневики выглядят так, будто для нас и создавались. Правда, в наших рядах художников не оказалось, так что разукрасили немного коряво, но что есть, то есть.       Нас отправили прокладывать дорогу к Лунгменю для будущего вторжения. Для того чтобы вместить почти весь наш отряд — пара ребят осталось на базе — нам понадобилось четыре машины. Они были рассчитаны на восемь человек: два на передних сидениях и шесть в десантном отсеке. К тому же нам в поддержку дали ещё три вместе с экипажем, и того мы имеем семь броневиков. Чистая математика.       Для более быстрого построения маршрута нас поделили на три группы. Хотя он определён ещё на базе, нам всё равно надо его проверить, дабы был максимально безопасен. Нельзя допустить, чтобы наши подразделения несли потери даже не добравшись до города. У нас есть несколько путей к Лунгменю, и все надо разведать, после чего мы выберем какой из них станет основным, а другие, что также не представляют угрозу, запасными.       Так вот, мы поделились на три группы: первая и вторая, состоящие из двух машин в каждой, ехали своей дорогой, проверяя её на наличие опасности; в третьей группе уже три машины, их задача по сути была такой же, но путь чуть опаснее, поскольку там больше вероятность столкнутся с преградами.       Меня назначили в одну из групп, которой достались более безопасные маршруты. К сожалению, мы не выбираем с кем поехать, поэтому я попал в эту команду без своих друзей. Хотя почти напротив меня сидит Маша, сжавшись между двумя парнями. Надо что-то делать с её стеснительностью, а то это ведь совсем не дело.       Машины шли достаточно плавно, лишь изредка потрясываясь на кочках, поэтому можно было даже попытаться уснуть. Однако произошла резкая остановка, из-за которой я, да и не только я, опрокинулся на соседа.       — Что там такое? — спросил один из нас.       — Передняя машина что-то затормозила, вроде до нужной точки ещё не доехали, — ответил наш водитель и взял с панели рацию. — Ребята, что у вас случилось? Чего остановились?       — «Ай, паука сбили, — донёсся в ответ такой голос, будто говорившего сейчас стошнит, — теперь всё переднее стекло в этом зелёном дерьме, фу бля!»       — Так вытирайте, и поехали дальше.       — «Легко сказать! Такую дрянь простой тряпкой не оттереть. Эх, короче, поезжайте пока вперёд согласно маршруту. Мы вас потом догоним. Конец связи».       — Ну поехали.       Водитель убрал рацию и дал по газам, подъехав к передней машине и обогнав её. Из бронированного окошка было видно, как из броневика вышло несколько человек и пытались проводить различные махинации со стеклом. Кажется, притащили растворитель. А недалеко от машины валялось большое разорванное от удара членистоногое, в которое для верности всадили пару арбалетных болтов.       Оставив командира позади — в каждой группе у нас был свой главарь, которого Рекс назначал на эту должность, а сам принял командование над той командой, что ехала самой опасной дорогой, — мы поехали дальше с заметно большей скоростью, чем до этого.       — Наконец-то можно не тащиться как черепаха. Душа просит скорости!       Когда водитель это сказал, его сосед с переднего сидения сразу пристегнул ремень безопасности. Вцепившись в поручень на крыше машины и повернувшись к нам, сообщил:       — Ух, ребятушки, пристёгивайтесь лучше. Я с этим обалдуем уже долго катаюсь и знаю, какой он придурковатый тип!       Посмотрев друг на друга, мы также все поголовно пристегнулись. Водители и их напарники были не из нашего отряда, а как раз той самой поддержкой, которую нам выдали. Весёлые парни, но, видимо, ещё и слегка безбашенные.       Броневик рывком ускорился, и наша поездка прекратила быть спокойной, мирной и тихой. Теперь это напоминало какой-нибудь крышесносный аттракцион, где ты хватался за любые поручни лишь бы не вылететь из него куда подальше. Как раз это сейчас все и делали, схватившись за любые выпирающие предметы. Что меня сильно удивило, так это то, что Маша выглядела не очень-то и встревоженно, а спокойно держалась за ремень. Стальные нервы, не иначе!       — «Куда вы так за горизонт стартанули, гонщики хреновы?!» — донёсся голос из рации, но водила лишь махнул на неё рукой.       — Твою мать, Вася, тормози! А-а-а! Отморозок долбаный! — кричал его напарник.       — Да ладно тебе, мы ведь когда-то и ещё быстрее неслись!       — Тогда это была ровная, обычная, нормальная, мать её, дорога! А тут песок! Ты сейчас машину перевернёшь, придурок! — Подтверждаю, нас уже пару раз заносило так, что ещё чуть-чуть и было бы очень плохо. — Тормози быстро пока я тебе яйца не оторвал!       — А-яй хорошо, понял я, понял! Торможу, не надо кипятиться! — Так называемый Вася наконец надавил на педаль тормоза, и броневик начал сбрасывать скорость, после чего мы поехали как раньше. — А ведь реально мог оторвать...       — А нехрен всякую дичь творить. Мы ведь не одни едем. Хочешь, чтобы кто-то из наших пассажиров в салоне наблевал? Кстати, — парень обернулся к нам, — вы в порядке? Никто не помер?       Мы молча смотрели на него и водителя. Судя по тому, как он вжал голову в плечи и повернулся обратно, уставившись на дорогу, взгляды у нас были не очень дружелюбными.       — Кажется нас хотят из-за тебя убить.       — Это печально.       Через какое-то время мы добрались до широкого ущелья. Мы не стали в него въезжать и решили сначала связаться с командиром нашей группы. Пока этим занимался напарник водителя, мы вышли из броневика и рассредоточились, осматривая округу. Блуждая туда-сюда, мы ничего интересного не нашли.       — Эй, народ, командор сказал, что это одна из точек, которую необходимо проверить. Говорит, чтобы мы без него туда не лезли и дождались, пока он нас догонит. Так что курим.       Ага, понятно, сидим и ждём. Пойти, что ли, в машине вздремнуть? Да, так и сделаю, как раз никто мешать не будет, так как все на улице. Однако открыв двери десантного отсека, на меня уставилась пара оранжевых глаз, будто блестевших в полуосвещённом броневике, свет через небольшие и тонированные окна которого проходил слабо, неохотно.       — О, Маша, что ты тут делаешь? — спросил я, прикрывая за собой двери и уселся на одно из мест.       — Да так, просто сижу, — тихо ответила девушка-урсус.       Я обратил внимание на плюшевого мишку в её руках, того самого, за которым Томасу пришлось бегать в Чернобоге. Обычно Маша носила его в самом крупном из доступных на её бронежилете подсумке, однако недостаточно большом, чтобы вместить игрушку полностью, из-за чего голова медведя и верхние лапы торчали наружу. Это выглядело очень забавно.       Но сейчас девушка нежно держала его в руках и разглядывала, явно о чём-то раздумывая. Всё время с того момента, когда Маша присоединилась к нашему отряду, она держит игрушку рядом с собой. Не сложно догадаться, что эта вещь для неё очень важна.       Я вспомнил слова Томаса о том, что мы всегда можем поговорить друг с другом и поддержать в трудную минуту, а поэтому задал вопрос девушке:       — Маша, с тобой всё хорошо? Если тебя что-то тревожит, и ты хочешь поделиться своими мыслями, то я могу тебя выслушать и помочь чем смогу. — Девушка искоса на меня посмотрела. — Хотя если ты мне не доверяешь, если то, что тебя беспокоит, слишком личное, то я не буду...       — Ты ведь тоже знал Гарфа, да?       — А? Э, ну да, мы были друзьями и часто общались.       — Он погиб тогда, в Чернобоге, как и весь мой отряд, я права? — задала вопрос Маша. Её взгляд был грустным, а в голосе читалась печаль. Всё-таки догадалась.       — Так и думал, что рано или поздно ты захочешь это знать наверняка.       — Я с самого первого дня это знала.       Да? Чёрт, а она не такая уж и простушка, как мне раньше казалось.       — Почему ты говоришь об этом только сейчас?       — Не хотелось верить в смерть Гарфа, не хотела знать наверняка. Хотя и так всё было понятно судя по тому, что он не пришёл за мной. Понимаешь, он всегда пытался держаться близко к членам своего отряда, к друзьям. И когда он не пришёл после битвы за Чернобог, я поняла, что его уже больше нет. А теперь скажи мне честно, он погиб?       Маша смотрела на меня не слезливыми глазами, а с серьёзным лицом, ожидая ответов. Она была уже не такой плаксивой, как при первой встрече. Очень резкая смена характера.       — Да, — твёрдо ответил я, ничего не скрывая. — Мы нашли его почти сразу, как и тебя.       — Ясно... — Девушка посмотрела в потолок броневика. — Кажется, он чувствовал, что с ним случится нечто подобное. Перед атакой, он подарил мне этого мишку.       Маша вновь опустила взгляд на игрушку.       — Кажется, она была очень важна для Гарфа, как и для тебя сейчас?       — О, нет, для Гарфа это была просто игрушка, которую ему подарила девочка в одном из домов Чернобога, лишь бы он не трогал её маму с папой. Он согласился и ушёл. Я всегда знала, что он слишком добр чтобы творить такие ужасные вещи, как убийство ни в чем не повинных граждан. Хотя он не раз говорил, что никогда не отступиться и будет уничтожать всех, кто, как ему кажется, угрожал заражённым. Кажется, он лишь пытался казаться злым, хех.       Пока Маша говорила, она всё время с теплотой смотрела на плюшевого медведя.       — Перед тем, как мы напали на отряд Острова Родос, он дал мне мишку и сказал, что раз эта игрушка помогла не сделать зла, то теперь это будет символ добра. Гарф хотел, чтобы я носила его с собой и пока он при мне, старалась делать только добро.       Я долгое время знал этого парня. Только и слышал от него, как он будет мстить всем не заражённым. А что я вижу в итоге? Ну ты и, Гарф, показушник. Добряк ты наш...       — И теперь этот мишка всегда с тобой? — задаю я вопрос.       — Да, — кивает Маша. — Я буду им дорожить и, как просил Гарф, не совершать зла.       Хотел бы я сказать ей, что мы не можем не творить зло. Этот мир жесток сам по себе, а к заражённым тем более. Иногда сделать что-то плохое, аморальное, это единственный шанс на спасение. Но не буду портить атмосферу, если она хочет быть пацифисткой-идеалисткой, то так тому и быть. Может когда-нибудь она сама поймёт, что всегда нести добро невозможно. По крайней мере, в нашем положении уж точно.       Вдруг чуть приоткрытая водительская дверь отворяется полностью, и в кабину заглядывает водитель.       — О, так и думал, что кого-то на улице не хватает. Вылазте, командир скоро подъедет, — улыбается он и трясёт рацией.       — Поняли.       Мы с Машей вылезли из машины и также как остальные принялись вглядываться вдаль. Через какое-то время показался белый броневик с оранжевым рисунком на боку. Вот и приехали наши ребята. Машина подъехала, и они вышли наружу.       — Что-то как-то вы долго, — проговорил напарник нашего водителя.       — Да капец просто, едва оттёрли ошмётки той фигни! Так, ладно, план таков. — Командир сразу приступил к нашей организации. — Сейчас мы заходим в ущелье и проходим его полностью, проверяем на наличие всякой фигни. Было бы неплохо, чтобы кто-то сверху пошёл, но увы, альпинистского снаряжения у нас нет.       — А как насчёт построения? — поднял руку я. Рекс, к примеру, всегда удостоверяется, что каждый из нас знает свою роль и место в отряде.       — А чё не понятно? Всё легко! Ближний бой идёт спереди, дальний — сзади. Вот и всё, гы. А, ну и машинки пусть чуть позади нас следуют. Ну сё, погнали!       Я хотел возразить насчёт его плана, но командир лишь отмахнулся и повёл отряд в ущелье. План, как бы так помягче сказать... Дерьмо! На нас ведь могут напасть с любой стороны — ущелье, как ни как, а значит может быть совершено нападение сверху или из засады, — а поэтому надо занимать круговую оборону! И так думал не только я, а ещё пара опытных бойцов. Но увы, командир оказался из упрямых и послал нас куда подальше.       Так мы и зашли в ущелье. Ребята, у которых на вооружении стояли мачете, среди которых были я с Машей, пошли спереди отряда, а те что с арбалетами — сзади. Ну а в самом хвосте плелись броневики. Когда мы предлагали командиру начать передвигаться на них, дабы быстрее всё обследовать, он со словами: "Но ведь если пойдём пешком, то всё гораздо тщательнее обследуем. Да ладно вам, не ссыте, всё будет супер, я даже спереди пойду, чтобы вам, девочки, не так страшно было, гы". Мда, этот тип любит подколоть. Но стоит отдать должное, он действительно пошёл впереди всех.       Мы быстрым шагом, постоянно вертя головой по сторонам, шли через ущелье. Тихо тут как-то. Лишь ветер завывал и волосы трепал. Я держался около Маши сбоку от отряда, прикрывая вместе с ней правый фланг.       Прошло уже около десяти минут. Гробовая тишина начала давить на мозги, и я решил заговорить.       — Эй, Маш, — обращаюсь к девушке.       — А? — хоть я и сделал это не слишком резко, она всё равно дёрнулась от неожиданности и повернула голову в мою сторону.       — Почему ты всё время чего-то пугаешься? Будь спокойнее. Ладно, я не для этого тебя позвал. Что думаешь об этом ущелье?       Маша оглянулась, осматривая каменный коридор.       — Тут... тихо. Слишком тихо.       — Мда, тут я с тобой согласен. И зачем вообще идти пешком если можно поехать на машинах. Так и быстрее, и безопаснее.       Я отвлёкся, смотря на командира, который с абсолютно спокойной рожей шёл впереди нас, то и дело время от времени что-то хлебая из своей фляги. Вот же пофигист.       — Вольф, — меня потянули за рукав, Маша указала куда-то в сторону, — там кости.       Я пригляделся и действительно, возле крупного камня было нечто похожее на останки.       — Эй, ребята, — позвал я товарищей, — Маша кое-что обнаружила.       К нам подошёл командир и пара любопытных бойцов, вместе мы начали осматривать кости.       — Человеческие, — сделал вывод один из нас, — но кто их так обглодал?       — Нам ещё хищников тут не хватало...       — И зачем кому-то надо было переться в это ущелье? — спросил я, и командир дал ответ:       — Когда мы взяли Чернобог, много кто из местных жителей решил под шумок оттуда свалить. На своих двоих направились в сторону Лунгмена. Видимо, у кого-то не проканало, гы-гы.       — Да, верно, но вопрос о том кто этого бедолагу сожрал остаётся открытым.       Согласен. От некогда живого нашего сородича остались одни кости с засохшей на них кровью. Кто-то тщательно потрапезничал.       — Шухер! Нас атакуют! — вдруг донёсся крик издалека, на левом фланге отряда.       Все мы обернулись и увидели, как наши товарищи дают отпор песчаному червю... Твою мать, да он не один! Их куча!       — Отряд, занять позиции!       Мы рванули к отряду, на который напали монстры. Эти черви были большими, жирными и противными трёхметровыми тварями, которые обитали в Пустошах и заселяли места, где можно было бы устроить засаду на жертву. Неужели мы залезли прямиком в их логово?       — А-а-а! Уберите его от меня! — прозвучало и сзади.       В тыл к нашим стрелкам забрались несколько червей и пытались утащить одного из них. Я вместе с Машей подбежал к монстру и начал рубить его тушу в районе головы, которая представляла из себя крупные жвалы, которыми они обычно захватывали свою добычу.       Это возымело эффект и червь отпустил руку бедолаги, однако успел её сломать смотря на то, как она выгнута под неестественным углом. Ужас.       Нашего товарища начали оттаскивать, а мы принялись добивать песчаного червя, однако снова услышали крик за спиной:       — Они и на правом фланге! Чёрт, да они лезут со всех сторон!       И действительно, эти твари были уже повсюду. Я обратил внимание на то, откуда они лезут. В стенках ущелья виднелись десятки пещерок, из которых и прибывали враги. У них тут что, целая колония?! Никогда не видел, чтобы они расселялись так близко друг к другу и в таком огромном количестве!       — З-занять круговую оборону! Защищайте стрелков и заклинателей!       Ну неужели до тебя дошло, командир ты хренов!       Мы приняли бой с многочисленным врагом и били его всем чем можно. Пока бойцы ближнего боя их рубили и уворачивались от пугающих жвал, несколько арбалетчиков и два заклинателя их расстреливали. Но силы явно не равны!       Я мельком обратил внимание на Машу, которая очень искусно расправлялась с червями. Она прыгала туда-сюда, уворачиваясь от атак и кромсая врагов. Вот это да... С виду такая стеснительная и застенчивая девушка, а в бою словно профессиональный солдат. Если так подумать, я первый раз вижу её в сражении. Удивительная разница в характере между её обычным поведением и во время битвы.       Одного из наших бойцов тварь повалила на землю и хотела добить, намереваясь своими челюстями пробить ему горло, однако в неё врезался мощный залп Искусства, порвав монстра в клочья. Другому моему товарищу песчаный червь зашёл за спину, но ему на подмогу пришёл командир. Он оттолкнул бойца в сторону нашего отряда, но не успел выйти к нам сам, как его тут же окружили твари. Нас начали теснить, всё дальше уводя от командующего.       — Надо спасти командира! Вперёд! — крикнул один из нас, однако его прервал тот, кого мы хотели спасать:       — Нет, вы не прорвётесь! Отступайте! Это я виноват в том что так всё вышло, значит мне и расплачиваться!       Черви подбирались к командиру всё ближе, сужая кольцо. Достаточно осмелев, они ринулись к нему всей толпой. Однако воин не собирался так просто сдаваться. Он рубил монстров словно берсерк, махая своим мачете с устрашающей яростью. Но врагов было слишком много. Один из них вцепился в его ногу, другой в руку, а третий, нависнув над отвлечённым командиром, в одно мгновение сомкнул жвалы на его шее. Какое-то время дёргаясь, тело начало ослабевать, а после совсем обмякло. Червь сжал свои челюсти ещё сильнее, раздался громкий хруст, и голова отделилась от тела, упав наземь.       Мы были в неком шоке от участи командира, однако нельзя сейчас поддаваться панике!       — О-отряд, слушай мою команду, — привлёк я к себе внимание, — отступаем к машинам и уезжаем отсюда!       Бойцы не стали противиться и сразу послушались, начав пятиться в сторону броневиков. Но черви не собирались нас так просто отпускать. Бронированные машины, которые всё это время пытались проехать к нашим позициям, всё же сумели добраться до нас до того, как путь отступления оборвали бы толпы тварей.       — Ну давайте, быстро, быстро! — кричал нам водитель Вася.       Без лишних слов часть бойцов начала грузится в машины, а другая их прикрывала. Я воткнул мачете в голову очередного песчаного червя, и тот, вопя, завалился на землю. Чёрт, я не могу вытащить оружие!       Я отвлёкся, за что получил удар от ещё одного червя, который использовал свои жвалы как биту, прописав мне по корпусу. Дыхание спёрло, я схватился за грудную клетку и упал, пытаясь глотать воздух. Эта мразь попала куда надо.       Один из монстров навис надо мной, точно так же как и над командиром чуть ранее. Сейчас он откусит мне голову. Не хочу умирать...       Зажмурившись, я приготовился к смерти. Но вдруг почувствовал, как на меня что-то закапало, а рядом что-то грохнулось. Открыв глаза я понял, что это упал мертвый червь, кровь которого попала на мою одежду. Возле меня стояла Маша, которая судя по всему и расправилась с моим неудавшимся убийцей. Разобравшись с опасностью, она подошла ко мне и помогла встать.       — Ты как?       — Бывало и лучше, — прохрипел я. — Надо валить отсюда.       Маша поддерживала меня и помогла залезть внутрь ближайшего броневика.       — Все на месте? Тогда увозите нас отсюда, — обратился я к водителю и его напарнику. — И свяжитесь с Рексом, надо сообщить ему обо всём произошедшем.       — А что с нашим командиром? Что-то я его не видел когда вы грузились в машины.       — Он погиб. Единственный, кто не сумел оттуда выбраться.       — А... Ясно...       Машины дали по газам и понеслись прочь из ущелья, попутно сбив пару песчаных червей, которые до последнего пытались нас остановить. Видимо, их очень разозлило, что кто-то чужой шастает рядом с их логовом. Нет, это место точно не подходит для прокладывания маршрута к Лунгмену.