Нейротоксин

***

      Ночь выдалась непростой. Кайа холодел, потому Дилюк то и дело просыпался, проверял температуру и делился собственным теплом. К утру Альберих вовсе вжался носом в горячее плечо, обнял руку, будто то плюшевый заяц. Солнце не нарушало его сон, чего не скажешь о Дилюке. Яркие ранние лучи заползли под веки и вынудили открыть глаза. Рагнвиндр поморщился, голова перекатилась, уткнулась в темную макушку.       — Доброе утро, Кай…       — Еще пять минуточек…       Альберих заворочался, прохладным лбом потерся о теплую кожу. На душе стало спокойно, но проснуться до конца так и не удавалось: глаза слиплись, особенно правый. Как же хотелось избавиться от этой повязки! Не привык спать с ней так долго, а теперь…       — Давай, Кайа, надо вставать. Нас ждет долгая дорога.       — А-ха, под землю. Сколько мы не увидим солнца? До заката прибудем на территорию Разлома.       Альберих протяжно замычал, хмуро сдвинул брови. Дилюк шумно вздохнул, когда по телу прошлись волнительные мурашки. Верно, им придется уйти под землю, а там никакого покоя и уединения — ученые умы, которые то и дело будут глазеть на фальшивых исследователей. В таком случае Кайа прав. Им стоит немного задержаться здесь, где нет ни души. И еще этот томный взгляд — Кайа все же поборол сон и потянулся за поцелуем.       — Договорились. Я в душ, никуда не уходи, ладно? — прошептал он, и запястье случайно коснулось пылающего бедра.       Рагнвиндр молча кивнул, поджал тонкие губы. Альберих выскользнул из объятий, оставляя за собой холодный шлейф. Дилюк все еще старался понять, нормально ли это для обладателя Крио или то действие эрозии? Спрашивать не стал, только сам уселся на край кровати и потянулся к сумке, которую охранял серый кот. Он, как и Кайа минутой ранее, не спешил просыпаться, а Дилюк не настаивал. Он вынул купленную в хижине баночку, покрутил в пальцах. Уместно ли?       Когда Альберих вновь появился в залитой солнцем комнате, поймал Дилюка в том же положении. Он замер на месте, и полотенце на бедрах едва не соскользнуло на пол.       — Ты похудел, — заметил Дилюк и отложил баночку в сторону. — Это нехорошо.       — Не страшно. Отъемся, когда вернемся домой. Иди, я пока проверю, чтобы ничего важного не оставили.       Мастер немного подумал, поднялся. Проходя мимо, на короткий миг положил ладонь на пресс Кайи. Тот выдохнул и улыбнулся.       — Ты странный сегодня… — заметил Альберих и провел пальцами по исписанному шрамами запястью.       — Хочу записать это утро в твой дневник, если ты будешь не против.       И ушел, не дожидаясь ответа. Кайа все понял, когда остался один и приметил баночку. Вчера он принял ее за гель для волос, но сейчас все пазлы сложились в единую картинку. Он и сам истосковался по Дилюку. Особенно теперь, когда ощущал приближение смерти. Для того и писал дневник. Не для себя, а для Дилюка, на случай, если очередная битва или ночь окажется для Альбериха последней.       — Кот, — позвал зверя Кайа. Шерстяной открыл глаз и снизу вверх посмотрел на хозяина. — Не хочешь прогуляться по улицам Ли Юэ, пока мы собираемся в путь?       Кайа знал, что кот поймет его, уж очень тот был смышленым. Но перед уходом зверь успел выпросить ласки и пару кусков мяса с сырым яйцом. Только после выпрыгнул на красную черепицу и поплелся по крыше, подняв трубой хвост.       — Выпроводил свидетеля?       — Да, — обернулся Кайа. Дилюк был закутан в халат. — Не хотелось бы, чтобы на нас пялилась пара глаз.       — Значит, ты не против?       — Дилюк, странные вопросы задаешь, — Кайа посмеялся и приблизился к возлюбленному.       Губы не спеша мазнули по чужим. Дилюк, чья кровь в жилах закипала, раскрыл халат и обхватил им Кайю, вжав в свое тело. Обоим стало жарко, но они и не думали отстраняться. Мысли заволокло туманом, а поцелуи становились все более нуждающимися. Холодные уста гуляли по плечам и ключицам, горячие оставляли влажные следы на щеках и виске. Возбуждение выдавало Дилюка, но теперь не осталось ни капли сомнения в правильности этого утра.       Они рухнули на остывшую постель. Кайа нетерпеливо стянул мешающий халат, избавился от полотенца. С губ сорвался судорожный всхлип, когда плоть скользнула по плоти, оставив за собой липкую дорожку.       — Не томи, — с мольбой просил Кайа. — Вставляй уже.       — Знал бы ты, как я держался, — признался Дилюк. — Но нельзя спешить…       — Сколько лет ты не спешишь, — рассмеялся Кайа, Дилюк фыркнул и сполз с чужого тела.       Он помог ему перевернуться, поднял на четвереньки. Руки и ноги Альбериха дрожали, голова кружилась. На короткий миг перед глазами проскочили мутные воспоминания: побережье Сокола, незнакомцы, он снова в этом положении. Мягкие прикосновения названого брата утихомирили тревогу, заставили прогнуть спину, а руки и вовсе вытянулись к изголовью кровати.       — Ты как твой кот, Кайа…       Дилюк нежно провел рукой по выставленным ягодицам Кайи и приблизился губами к его сомкнутому колечку мышц. Альберих хотел отшутиться, но прикосновение лишило его дара речи. Он затаил дыхание, прислушался к своим ощущениям, закрыв глаза. Дилюк целовал и гладил спину Кайи, пальцы скользили по возбужденной плоти, а кончик языка проникал все глубже, но затем Дилюк отстранился. Кайя недовольно пробормотал что-то себе под нос и сам обхватил свой член одной рукой, чтобы не расслабиться.       — Не спеши, Кай, — усмехнулся Дилюк.       — Ты мучаешь меня, зачем? — беззлобно возмутился Альберих.       Теперь посмеялся Дилюк. Он не жалел геля, разносил по всей длине, но о защите подумать забыл, только Кайа, кажется, не был против продолжить. Пальцы Дилюка обильно смазывали пульсирующее колечко, совсем немного проникали вглубь.       — Перевернешься на спину? Хочу смотреть на тебя…       — Смотреть на то, как я краснею? Ты вообще видел мое лицо при солнечном свете, когда я кончаю? Не лучшее зрелище, — смеялся Кайа. Теперь и он забеспокоился.       — Не видел, но хочу видеть…       Альберих подчинился. Разве можно отказать этому голосу? Этому мужчине… Дилюк смотрел с восхищением и благодарностью. Он согнул смуглые ноги в коленях, приставил головку к анусу и плавно толкнулся. Член вошел легко, совсем немного, но оба замерли.       — Больно?       — Хорошо… — признался Альберих.       — Расслабься. Ты весь сжался…       — Разве?       Кайа снова смеялся. Как и Дилюк. В своем возрасте оба были еще совсем зелеными в делах секса: Кайа лишь однажды находился снизу, о чем вспоминать больше не хотел, а Дилюк вовсе не занимался ни с кем из бывших партнеров сексом, даже до поцелуев дело не доходило. Глупый, нелепый смех позволил обоим выдохнуть, тогда плоть вошла глубже. Рагнвиндр стал плавно покачивать бедрами, проникая все сильнее, но не спешил. В этом не было необходимости. Туго. Так туго, что чувствительность возросла во стократ.       — Обними меня ногами.       Кайа обнял, рукой снова потянулся к члену. Его движения были частыми, рваными. Дилюк не мешал: уперся руками в подушку, навис над румяным лицом, целовал, когда удавалось дотянуться.       — Красивый… — прошептал Кайа, оторвал голову от кровати и увлек Дилюка поцелуем.       Член входил почти полностью, скользил легко, проезжаясь головкой по простате. И от каждого такого движения, плавного и нежного, Кайа вздрагивал, он сам хотел насадиться сильнее.       — Я всегда буду с тобой, Кай… Мой снежный принц.       Губы касались ушной раковины. Кайа верил. Верил и доверял.       Бедра двигались навстречу Дилюку, отрывались от кровати. В какой-то момент стало так жарко, что пот бежал по телам струйками, впитывался в постель, застревал в сгибах рук и ног. Мышцы напряглись. Семя выплеснулось на живот Кайи, он задрожал, поджал пальцы на ногах. Дилюк тут же выскользнул, обнял ладонью член и кончил следом, пачкая мокрые ноги, пах и простынь. После он рухнул рядом, задыхаясь от недостатка кислорода.       — Ну вот, лицо спрятал. Я же говорил, что страшный, когда кончаю, — Кайа улыбнулся.       — Мне показалось, что ты прекрасен…       — Показалось?       — Не уверен. Нужно будет посмотреть еще раз…       В комнате вновь разлился смех: легкий, непринужденный, словно то смеялись мальчишки, умыкнувшие бочонок вина. Этим утром оба были счастливы. Смеялись и шутили до тех пор, пока в комнату не постучали. Принесли завтрак.

***

      Знойный день. Палящее солнце. В Ли Юэ всегда царило лето, а особенно подле Разлома. Бумага действительно позволила обоим проникнуть внутрь, но в шахты их не пускали.       Кайа сидел на горячем камне, надувшись, словно вот-вот лопнет от злости. Локти упирались в колени, ладони подпирали взмокшее лицо. Его только что отчитали как мальчишку два молодых, еще совсем юных миллелита! И соответственно, он, как мальчишка, справедливо обиделся. Зоркий синий хрусталь осматривал косые земли Разлома.       — А если мы обойдем охрану и прошмыгнем во-о-он к тем кустам? Вдруг неподалеку есть проход? — мычал распаренный Альберих.       Мундир снять не мог, на нем спал кот. Приходилось терпеть. Дилюк легко переносил жару. Пальто держал за плечом, на пальце, как на крючке. От ножен клеймора спина взмокла. Он прикрывался ладонью, чтобы глаза не слепило солнце, искал взглядом хоть какой-то намек на хиличурлов. Если верить Барбатосу, существа шли в Разлом, значит, и ко входу могут привести. Но ни единого следа…       — Можем попробовать дождаться заката и вырубить их, когда стемнеет, — предложил он.       — Люк, нам отрежут уши или пальцы за такое. Мы в Ли Юэ, забыл? — хмуро заметил Кайа. Теперь он обмахивался руками, посылая себе в лицо снежинки, но помогало слабо. — Я будто в самом жерле Натлана сижу. И еще эта меховая урчалка… такая горячая.       Дилюк собирался предложить разбудить кота, но оба обернулись на приближающийся звон тонкой цепочки. Он сопровождал каждый шаг человека. Из-за груды камней показалась светлая макушка, засим знакомое лицо с ярко-лазурными глазами. Альбедо изумленно вскинул брови.       — Оу…       — Люк, ты видишь то же, что и я? — голубой Глаз Бога замерцал. Жар сиюминутно отступил, а рука потянулась к клинку.       — Альбедо, — умозаключил Рагнвиндр. Рука с одеждой опустилась, другая обхватила рукоять меча.       — Какая приятная встреча, — улыбнулся Альбедо. Он бесстрашно шагал навстречу мондштадцам, за собой катил чемодан, в котором вполне мог поместиться еще один алхимик. — Сэр Кайа, мастер Дилюк.       — Гляди-ка, целенький, — поднялся Кайа, поглядывая по сторонам. Если это уловки покойной Софи, то либо Мел не рискнет нападать на глазах у миллелитов, либо постарается уничтожить каждого. — Не могу назвать нашу встречу приятной. Какими судьбами? Только не говори, что в чемодане портал в темницу Ордо Фавониус.       — Что? Кайа, я здесь не из-за вас, — Альбедо указал на вход в Разлом за спинами мужчин. — Я здесь по делу о зараженных хиличурлах. Можно назвать это научной экспедицией.       — Думаешь, мы поведемся на…       — Постой, Кайа, — взмахнул ладонью Дилюк и сделал шаг к Альбедо.       — Что? Поведемся? — Кайа искренне удивился, но мешать не спешил. В любом случае, их двое, а вокруг охрана.       — Ты сказал, — продолжил Рагнвиндр, обращаясь к Альбедо, — что у тебя научная экспедиция в Разломе.       — Я так понимаю, вас в шахты не пускают? — Альбедо отпустил ручку чемодана, скрестил на груди руки. — Давайте отойдем. Здесь слишком много глаз и ушей.       Не дожидаясь ответа от братьев, он ушел за камни, волоча за собой груз. Кайа и Дилюк переглянулись. Взволнованный Альберих ладонью зарылся в густой серый мех. Оба пошли следом за ученым. Тот сидел на чемодане, прикрыв глаза. В тени было не так жарко, как на открытой местности.       — Итак? — нетерпеливо обозначил свое присутствие Кайа.       — Начну с главного. Ваше дело закрыто, — Альбедо посмотрел на братьев. Те недоверчиво смотрели на Мела. — Я сделал все, чтобы с вас сняли вину. Только вот Полуночному герою придется исчезнуть, а тебе, Кайа — оплатить ремонт сожженной квартиры и реставрацию дома снаружи. Это, увы, только ваша вина.       — Пф, кто сказал, что я собираюсь платить?! — вспылил Кайа. Он горделиво вздернул нос, хмыкнул, отвернулся, а кот недовольно замяукал.       — Мы возместим ущерб, — вопреки брату пообещал Дилюк. — Выходит, мы сможем вернуться без проблем? А винокурня?       — Ею владеет Аделинда. То подтверждают бумаги. Территория неприкосновенна.       Дилюк выдохнул. Кайа продолжал злобно пыхтеть и в диалог не вступал. Рагнвиндр взял инициативу в свои руки.       — А хиличурлы? Что с ними?       — Сахароза проводит эксперименты, — Кайа в ответ на слова алхимика поежился. Он знал, как проводит эксперименты его ассистентка. — Мы все чаще натыкаемся на чурлов, которые совершенно не проявляют агрессию. По словам Сахарозы, похожие симптомы наблюдаются у одного из жителей Спрингвейла.       — У Олафа? — выпалил Кайа. — Он жив?       — Жив… — бровь Альбедо вопросительно изогнулась. Кайа увел взгляд. — Полагаю, вы не станете делиться причинами своего пребывания здесь. Не исключаю, что наши цели совпадают.       Дилюк немного расслабился. По крайней мере, алхимик чаще проводил свои исследования, был полностью погружен в науку. Спокойствие передавалось и Альбериху.       — Нас отказываются пускать в Разлом. Без страховки, гида, охраны, специализированного освещения, — начал перечислять он. Ложь давалась ему легко. Не впервой. — В-общем, нам нужно в Разлом, но из-за отсутствия всего вышеперечисленного нам не дают пропуск.       — Мы даже пытались купить пропуск, но ни в какую, — подхватил Дилюк, изображая возмущение. Он сплел на груди руки. Альбедо удивлённо захлопал глазами, задумчиво потер подбородок.       — Думаю, я могу помочь вам с этим. Только… — мешкал с ответом алхимик.       — Только?       — Нужна цель экспедиции.       — Мы твои помощники в исследовании, ждали тебя, — Кайа теперь чувствовал себя окрыленным. Неужели удастся обойтись без травм и кровопролития?       Альбедо только улыбнулся, качнул головой и подхватил ручку чемодана. Дилюк, как подобает помощнику, перехватил чемодан и понес его сам. Кайа шествовал рядом.       — Что же ты там тащишь? — между тем поинтересовался Дилюк. На приближающихся напряженно смотрели миллелиты.       — Алхимические приборы, инструменты, катализаторы. Так что попрошу быть с ним осторожнее. Все очень хрупкое.       — О, можешь не волноваться! Дилюк очень нежен с хрупкими предметами! — весело заметил Кайа, а поймав на себе грозный карминный взгляд, добавил: — За годы работы в «Доле Ангелов» он не разбил по неосторожности ни одного бокала.       Дилюк, красный от жары, понес багаж дальше, не обращая внимания на двусмысленные выражения названого брата. На подходе к Разлому Альбедо достал сияющее золотой каймой разрешение на посещение шахт.       — Господин, эти двое… — начал миллелит.       — Мои сотрудники. Должны были ждать меня внутри, но, вижу, столкнулись с трудностями, — спокойно объяснил Альбедо, проходя мимо.       Лицо его сохраняло непринужденный, даже скучающий вид. Рагнвиндр прошел следом, колко стрельнув в юного воина глазами. Кайа и вовсе усмехнулся и показал миллелиту средний палец.       Внушительный подъемник служил лифтом, благодаря которому все спустились в сердце шахт. Тьму рассеивал яркий кристалл — адъювант — припасенный Альбедо заранее. Внутри было не так темно, как они думали — всюду расставили маленькие светильники с кристаллами элементальных бабочек. Вместе они нашли первый лагерь ученых. Отметившись и получив базовые распоряжения о мерах безопасности и таинственной черной слизи, прошли дальше.       Изо ртов валил пар. Внизу было кратно холоднее, чем на просторах Ли Юэ. Свет кристалла отражался от покрытых инеем деревянных балок. Пространство казалось чужеродным, враждебным. Из каждой щели, казалось, готово выскочить чудовище. Альберих сплел пальцы с пальцами Дилюка.       — Нужно отметиться в лагере ниже. Нам вон в тот туннель, — Альбедо указал в непроглядную тьму.       — Мы едва видим землю под ногами. Как предлагаешь спускаться? — спросил Кайа, останавливаясь рядом с алхимиком.       — Где-то рядом должен быть трос. Там должна быть площадка. Будем спускаться по двое. Сначала я и Кайа, чтобы проверить безопасность территории, потом ты, Дилюк, с чемоданом.       Пока Альберих спускался вместе с Альбедо, Дилюк следил за порхающими вдалеке упитанными светлячками, больше похожих на крылатых хомяков. Их яркие синие брюшки разгоняли тьму под толщей земли. После спустился и сам Рагнвиндр, первым делом устремив взгляд на потрепанные битвой и временем палатки.       — Фатуи?       — Да, путешественница писала, что в прошлом здесь было много застрельщиков. Сейчас они, полагаю, редкие гости Разлома. Хиличурлы здесь слабы. Но меня тревожит мысль о механическом монстре в глубинах шахт.       Когда Альбедо замолчал, Кайа вздохнул, поглядев вверх. Темнота и земляной купол давили на голову и легкие. Тут же опустил взор.       — Да, она упоминала некого червя в нашем путешествии.       — Вы путешествовали вместе? И как она? — алхимик радостно улыбнулся, затем подошел ближе к проходу, огладив ребристые края земной породы. Казалось, их прорыл тот самый червь. Впереди виднелись огни первого лагеря.       — Да, вместе были в Инадзуме и… она осталась там, — уклончиво ответил Кайа.       Пушистая серая морда с ярко синими глазами вынырнула из-под рубашки. Коту было явно нехорошо под землей. Пасть широко раскрыта, а язык свисал сбоку. Он выскочил, опустившись на плоский холодный камень. Альбериху тоже было трудно дышать. Воздух на такой глубине был тяжелым и густым. Кайа тихо обратился к Дилюку.       — Слишком много лишних ушей. Нехорошо, — синее око поймало яркий бирюзовый взгляд. — Но нам нужно еще ниже.       — Разобьем лагерь здесь, а завтра продолжим путь. У нас, — Альбедо, щурясь, посмотрел на сияющий циферблат карманных часов, — семь на сон.       Рагнвиндр натянул пальто на плечи, спасаясь от холода и как никогда радуясь своему Глазу Бога. Спорить с алхимиком не хотелось. Чемодан опустился на указанное ученым место.       — Значит, пока что нам по пути?       — Верно, — Альбедо сложил вчетверо карту и с любопытством посмотрел на кота. —       Ох… А вот ему тут не место.       Он опустился на корточки, погладил животное по макушке. Почесал за ухом, морду повернул на себя, заглянул в глаза, прихватил за шкирку.       «Любопытно…»       — Осторожнее, — перехватил кисть Альбедо Кайа, вынуждая выпустить несчастного зверя. Кот плавно выдохнул, когда пальцы отпустили его.       — У нас есть Глаза Бога. Мы устойчивы к влиянию Разлома и пульсации артерий земли. Коту может быть тяжело. Сложности с дыханием, со здоровьем, галлюцинации.       — Зачем же ученые так массово стекаются сюда? — напрягся Дилюк.       — Место мало исследовано, мастер Дилюк, — улыбнулся Альбедо, поднимаясь. — По слухам, когда-то с неба в Разлом упал шип. Но мне известно, что это не просто слухи.       — Как на Драконьем хребте? — предположил Кайа. По венам разлилась злость. Выходит, и в этом месте когда-то было нечто большее, чем просто шахты.       — Да, как на хребте. Многие ищут его. У меня есть карта с заметками Люмин.       — А что с ним делать? — Кайа обеспокоенно разглядывал кота. — Как я могу тебе помочь, дружище?       — Мы не можем карабкаться обратно, чтобы вынести его на поверхность… — заметил Дилюк.       Пальцы Кайи ласково и с сочувствием опустились на голову зверя. Альберих поднял взгляд на брата.       — Может, я все же сбегаю наверх? Или вдруг кто-то из них планирует покинуть сегодня лагерь? — качнув головой в сторону работников, бормотал капитан.       Но зверь, пристально поглядев сначала на Кайю, а после на сотрудников, молча взобрался по руке Альбериха к пушистому воротнику и лег, устало свесив лапы.       — Я тебя понял, — согласился с решением мехового друга, кивнул Кайа. — Тогда идем. Разобьем лагерь, приготовим ужин.       Все были согласны.       После ужина все трое расположились в одной большой палатке алхимика. Всю ночь жались к горячему от пиро энергии Дилюку. После пробуждения отправились в путь к следующему лагерю. Они не осилили и половины намеченного пути за отведенное время, постоянно сталкиваясь с препятствиями. Обрывы, строительные леса, неудобные тропы. То и дело попадались похитители сокровищ, хиличурлы, маги Бездны. Всех их обходили стороной, чтобы не ввязываться в бой и не терять время и силы. Часто встречались брошенные лагеря Фатуи.       Альбедо порой останавливался, брал образцы со стен, земли и редкой растительности. Братья превратились в его носильщиков. И когда удалось выбрать удобное место, подальше от прочих обывателей Разлома, они разложили лагерь. Столом для алхимических приборов служили пыльные ящики. Мастер закончил расстилать спальные мешки и занялся разжиганием костра. Кайа оставил кота внутри палатки, сам же пошел за углем, с которым в шахтах проблем не было.       Братья не забывали наблюдать за поведением алхимика. Все же былое доверие он не вызывал, но и вел себя обычно, как и в прошлом. И теперь, когда все вместе устроились вокруг очага, Альбедо по-обыденному смотрел куда-то в пустоту, не произнося ни слова, обдумывал дальнейшее продвижение.       Без солнца было сложно понять, какое сейчас время суток, но усталость набрасывалась хищным зверем. На этот раз Альбедо не ложился, увлекшись исследованием полученных образцов. Кайа и Дилюк заснули быстро, не дожидаясь третьего спутника. Во сне Альберих отстранился от брата, перекатился на спину, тяжело дыша. Губы разомкнулись, а ледяная ладонь легла на пышущий жаром лоб. Лихорадка охватывала капитана с головы до пят. Дилюк спал чутко, потому сразу открыл глаза.       — Кайа? — сонливость стремительно рассеялась. Рагнвиндр оперся на локоть. — Кайа, проснись.       Альберих уже не спал. Он сумел уловить и черты лица Дилюка, нависающего над ним. Лоб покрывался испариной, а губы — сухой корочкой. Кайа обронил шепот:       — Все тело будто в огне, — старался не разбудить ненароком дремлющего кота. Волосы прилипли к коже. Становилось очень холодно.       Коснувшись лба, Дилюк почувствовал высокую температуру и полез за аптечкой, одной рукой выискивая пакет с лекарствами, а второй освещал себе сумку адъювантом. Скоро вынул пилюлю, вложил в рот брата и подал воду.       — Давай, пей.       Но Кайа, не успев сделать и глотка, выронил флягу. Голова трещала по швам. Виски сдавило. Он заскулил, как побитый пес. В ушах раздавался стук сердца и хриплое дыхание.       — Люк, голова… — промычал он, но ответа не расслышал.       Дилюк начинал теряться. Он приблизился, обнимая капитана. Прижался губами ко лбу, точно это может помочь снять напряжение. Их копошение привлекло алхимика, который неспешно нырнул в палатку. Дыхание становилось шумным. Все еще держась за голову, Кайа сел, стараясь перевести дух.       — Разорвется сейчас… Как больно, ха…       Колени прижались к груди. Уронив на них голову, Кайа стянул с себя мундир. Трясло, но при этом было очень жарко. А еще он совершенно не замечал объятий Дилюка. Не чувствовал их. Только слышал родной голос где-то далеко. Дилюк потянулся за флягой, смочил руку, умыл лоб. Дрожь капитана переползала на него самого ядовитой змеей, неся на хвосте тревогу.       — Я рядом. Сейчас пройдет, — шептал он пустые обещания, не представляя, когда это кончится. Но очень хотелось утешить.       — Могу помочь чем-то? — подал голос Альбедо. Дилюк поднял к нему потерянный взгляд.       — У него голова болит и температура. Похоже на лихорадку, но я полагаю, что дело в его болезни.       — В болезни?..       Кайа обнял Дилюка, вцепился в одежду. Его колотило еще несколько минут, а затем лихорадка так же резко отступила, вынуждая Кайю обмякнуть в крепких объятиях. Альберих вновь заснул: мирно засопел, словно ничего не было. Дилюк не отпускал его, только помог улечься удобнее, приложил пальцы к шее, отслеживая пульс. Тот постепенно выравнивался. Судорожно вздохнув, он продолжил гладить, успокаивать и успокаиваться сам. В последнее время события сменяли друг друга, словно братья зависли над пропастью: между спасением и кипящей лавой.       — Болезнь, мастер Дилюк? — повторил вопрос Альбедо после нескольких минут молчания.       Рагнвиндр решил всё рассказать. Альбедо — гений. Быть может, он сумеет помочь в сложившейся ситуации. В итоге, спустя час размышлений и ненавязчивого допроса, алхимик пообещал подумать над этим в дороге и сам улегся в палатку, оставив исследования. Дилюку заснуть не удалось. Кайа проспал еще несколько часов мертвенным сном. Пробудившись, вслепую, нашел ладонь мастера, крепко сжал ее. Глаз открылся. Альберих посмотрел на брата.       — Люк, уже не спишь? — шепотом произнес он.       — Не спал, — Дилюк придвинулся к Кайе. — Как ты?       — Почему ты не спал? Шахты давят? Я нормально, а что? — он поднялся на локте, загребая мужчину под себя.       — Ты не помнишь, да? Ты проснулся ночью, бился в лихорадке, а потом так же резко отключился       Кайа недоверчиво поглядел на брата. Он чувствовал себя как обычно. Никаких симптомов болезни или эрозии. Но Дилюк бы не стал ему врать. Альберих отрицательно мотнул головой.       — Не помню такого. Ты из-за этого не спал? Прости…       — Не извиняйся. Твоей вины нет, — Рагнвиндр прикрыл глаза. В темноте без солнца время текло мучительно медленно, и казалось, будто идет уже десятый час. — Ты помнишь, что было вчера и позавчера?       — Я все помню, Люк. Не беспокойся. Только не помню, чтобы просыпался ночью, — кончик носа скользнул по опавшей на закрытые глаза челке, сдвигая локоны в сторону. — Вернемся домой, неделю будешь отсыпаться, понял? А я возьму на себя дела. Из-за меня ты теряешь слишком много сил.       — Ты же знаешь, я могу не спать сутками, — но в противовес словам, сон все же забрал его сознание. То, что Альберих все помнит — а это стоит позже проверить — окончательно разморило его.       — А где кот? — огляделся Альберих.       — Кот? Слева у твоей головы…       — Нет его, — Кайа задумался. — Пропал… Это странно. Где же его искать?       — Не ходи никуда один, — сквозь дрему прошептал Дилюк. — Мы в опасном месте, в лабиринтах. Может, он выбрался наружу? Сколько раз он уходил и возвращался…       Дилюк все же заснул. Кайа остался лежать рядом, решив, что будет нехорошо одному уходить в недра Разлома. Где его потом искать будут? Он и сам постарался погрузиться в сон. Это ему почти удалось, но со стороны Альбедо зазвонил будильник. Режущий сейчас слух колокольчик был ловко прижат ладонью алхимика.       — Ну не-е-ет! Альбедо, как только мы доберемся до самой глубокой дыры в Разломе, я сброшу этот треклятый механизм вниз, — Альберих лбом уткнулся в плечо Дилюка. Рагнвиндр тихо посмеялся.       — Простите, друзья, но я не могу отклоняться от заданного плана, — алхимик присел, сбросив с себя кучу пледов. От того, что он вспотел, стало вдруг холодно. Он вздрогнул. Вид его тоже оказался не самым свежим.       — Ничего страшного, — Дилюк в темноте похлопал Кайю по бедру. — Встаем. — Осторожнее… — зашипел на ухо Альберих. — Твои шаловливые руки заставляют просыпаться не только меня, но и… меня. Мы здесь не одни. Придется пригласить его присоединиться к нам.       Кайа посмеялся, выползая из палатки. Внутри шахт за ночь ничего не изменилось. Следы кота пропали. Зевая, Альбедо поспешил вылезти следом. Дилюк за ними, улыбаясь. Он тут же разжег угли, уселся у костра, подавляя рвущийся наружу зевок. Да здравствуют свежие синяки под глазами!       — Вы, друзья, оказывается, более проблемные, чем сам Разлом, — Мел сделал глоток воды, прополоскал рот и сплюнул в кривые сухие кусты. — Дилюк рассказал мне ночью об эрозии. Как давно это у тебя?       Кайа встал за спиной брата, положил ладони на его плечи, принялся разминать мышцы, посылая тонкие крио нити под уставшую кожу, чтобы хоть немного взбодрить тело. Сам он вздохнул — хотелось обойти стороной эту тему.       — Недели две-три.       — Прости. Тебе было плохо, и я подумал… — Дилюк виновато опустил взгляд. Он не посоветовался, взял на себя смелость рассказать о подобном.       — Нам стоило раньше рассказать об этом. Все же Альбедо ученый, но мы не могли верить тебе после того, что случилось на винокурне, — Кайа подбадривающе огладил шею возлюбленного прохладными пальцами. — Но раз тайна раскрыта… Тебе что-то известно об этом?       — Не сказать, что я встречался с этим. Искусственная эрозия, — задумчиво протянул он. — Я бы хотел попробовать помочь с этим. Взяв образцы крови, можно извлечь вирус, понять его механизм и сделать противоядие.       Альбедо не был уверен в своих словах, лишь предполагал, но любопытно учёного брало верх над риском разбить чувства друзей. По его телу прошлась вязкая дрожь. Не причастна ли к болезни Рэйндоттир, когда-то подарившая жизнь ему и монстрам Тейвата?       — Если есть идеи, то я к твоим услугам, — Кайа кивнул и выпустил Дилюка.       Альбедо — умный ученый. Даже если он не сталкивался с подобным, мог выяснить что-то полезное. Мел сдержанно улыбнулся, не показывая полного ликования.       — Тогда пока мастер разогревает наш суп, иди за мной.       Он увел Кайю к ящикам, достал необходимые приборы, баночки, иглы. Холодный металл поддался обработке, после — кожа Альбериха. Мел наполнил три пробирки почти полностью. Ловко вынул иглу, убрал жгут.       — Что ты будешь делать дальше? После уколов обычно поощряют сладостью, — хихикнул капитан, прижав кулак к плечу, чтобы кровь скорее остановилась.       — Проведу анализ, пару опытов, — Альбедо вынул из кармана конфету в бирюзовой обертке. Он часто носил сладкое с собой для Сахарозы.       — Ха? Это была шутка, но ладно! — Альберих сунул конфету в поясную сумку. — Сколько тебе нужно времени на эти опыты?       — День. На первое время.       — Суп согрелся, — раздался голос Дилюка. От котелка шел пар.       Мел принялся собирать приборы обратно. Радовался, что в Разломе достаточно холодно, чтобы хранить образцы. Почти как на Хребте. Алхимик, как и днем ранее, вытянул из своих запасов хлеб, разделил между друзьями, чтобы еда была сытнее.       — Ты там весь Мондштадт с собой притащил, — с доброй улыбкой заметил капитан, принимая кусочек хлеба, и присел рядом с Дилюком.       Прикончив завтрак, команда двинулась в путь. Как и в прошлый раз, округа кишела гео слаймами, похитителями сокровищ, слабыми хилирурлами. Дальше проходы становились уже. Избегать встреч с монстрами стало невозможно. В ход пошли клинки и двуручный меч. Хочешь или нет, а согреешься. Сильно мешал и огромный чемодан, который приходилось защищать от врагов. Так прошло полдня. Уставшие и изголодавшиеся путники разбили небольшой лагерь. Рукав Кайи скользнул по лбу, избавляясь от испарины.       — Далеко еще?       Он заглянул в карту через плечо Альбедо. До глубокой расщелины оставалось совсем немного. А вот Альбедо практически добрался до своей цели.       — Кажется, вот за этим туннелем. Вниз, — объяснил алхимик, проводя пальцем по линии на бумаге.       Дилюк сидел на камне, опустошая флягу с водой до половины. Стоило услышать об очередном спуске, как с губ сорвался невольный стон. Мастер вытер пролитые мимо капли с подбородка.       — В лагере ученых можно будет помыться и пополнить запасы питьевой воды, — Альбедо свернул карту.       Он тоже смочил горло, поправил растрепавшиеся волосы. Воздух казался влажным. Им попадалось столько чудес: настенных надписей, окаменелостей, рек и водопадов. Даже островки с растительностью и светящимися грибами. Альбедо про себя подумал, что застрянет под землей надолго.       Пушистая усатая морда ткнулась в бедро сидящего на камне мастера. Мурлыкнув, серый кот принялся тереться головой и спинкой о темные брюки, оставляя тонкие шерстинки на одежде.       — Ух ты, нашлась пропажа. Как ты это делаешь? — Кайа сдвинул брови       Он присел подле Дилюка, не касаясь кота, опираясь ладонью в колено винодела. Дилюк взял животное на руки, стал оглаживать шерсть, сбрасывая с брюшка кусочки травы и листьев.       — Он что, сверху пришел? — догадался Кайа. Рагнвиндр перевел подозрительный взгляд. Альбедо тоже подошёл ближе.       — Интересные у кота свойства, — задумчиво обхватил подбородок ученый.       — Свойства? О чем ты? — Альберих вновь уставился на послушного и спокойного зверя. Тот с любопытством глядел на окружающих его людей. Длинный хвост неспешно покачивался. — Он постоянно пропадает, а затем внезапно появляется.       Альбедо склонился, стал чесать коту спину. Пальцами осторожно раздвинул густой мех. Вдоль позвонков шла едва заметная золотая линия. Она слишком тусклая, но если о ней знать, можно разглядеть. Дилюк тоже присмотрелся, кивая про себя. Пальцы успокаивающе гладили зверя по шее.       — Он искусственный. Может наделен свойствами перемещения. Использует пространственную магию. Да, малыш?       Кот недовольно размахивал хвостом, более активно, чем раньше. Кайа забрал зверя, укладывая на своих руках.       — Это невозможно. Таких кошек делали… — Альберих поднял глаза на Альбедо. — Хочешь сказать, он из Каэнри’аха?       Пальцы повернули морду к себе. Капитан пристально поглядел в глаза зверя.       — Полагаю, он тебя прекрасно понимает, — Альбедо улыбнулся, радуясь тому, что смог пролить свет на еще одну тайну. — И, полагаю, кот у вас совсем недавно? Недели две-три?       Кайа знал, что зверь его прекрасно понимает, но и подумать не мог об его истинном происхождении.       — Да, — согласно кивнул Кайа и посмотрел в яркие глаза кота.       — А вечером у тебя случился первый приступ, — напомнил Дилюк.       — Это и правда любопытно, — Алхимик глубоко задумался, глядя на животное.       — Но Альбедо, — Кайа надавил пальцами на глаза, — о каких перемещениях речь? То есть, почему кот может перемещаться, а мы идем пешком? Вероятно, есть способ и для нас?       — Это нам предстоит выяснить. Я слышал, народ Каэнри’аха пытался создать устройство для перемещения людей. Только все они в Тейвате завершились неудачно. Людей могло расщепить из-за того, что частицы буквально рассыпаются и летят в другую точку. Потому все эксперименты с перемещением реальных людей под запретом. Полагаю, около пятисот лет назад они добились определенных успехов, раз ты так легко и быстро оказался в Мондштадте, — Альбедо взглянул на Альбериха.       — Я был ребенком. Сложно сказать, — так же колко посмотрел капитан в ответ, а после переключился на Дилюка. Тот глядел на обоих озадаченно. Похоже, ученый знал о настоящем доме брата. — В Каэнри’ахе животные были искусственными. Домашние — мягкие и теплые — стоили очень дорого, а диких запрещено было трогать и тем более охотиться.       «Вот откуда такая любовь к животным», — догадался Дилюк. Стоит только вспомнить реакцию Альбериха на зверей в первый год жизни в особняке. Все, от бабочек и птиц до лошадей и коров — удивляли мальчишку. Тогда это казалось забавным. А сколько кошек и собак он тащил в дом…       Искусственный кот… В голове не укладывалось. На что только было способно подземное государство? Видимо, потому он всегда возвращался к своему хозяину, своему спасителю. Кайа бережно гладил белую заднюю лапу, рассматривая пальцы зверя, надавливал на подушечки, выпуская когти. Как он раньше не заметил?       — Это многое объясняет, — Кайа вздохнул, и улыбка сползла с его губ.       Альбедо отошел от мужчин, плавая в своих мыслях, вновь собираясь в дорогу. Отдохнули и хватит.       — Он не опасен?       — Не думаю. И заразить меня не мог, ведь не живой… — задумался Кайа. — Может, уберечь хотел? И продолжает…       — До лагеря ещё минут пятнадцать. Совсем немного, — подбодрил их Альбедо, прерывая размышления.       Путники отправились дальше. Скоро показались первые огни. Этот лагерь казался самым большим на их пути. Целый палаточный городок, толпы учёных в разных одеждах: из Сумеру, Ли Юэ, Фонтейна и даже из Снежной. Здесь чувствовалась жизнь.       — Нужно зарегистрироваться. Но будьте начеку. У каждого из них своя цель. Не у всех она благородная.       Они шагали мимо палаток, шатров с группами ученых. Кайа остаток пути чувствовал, что ему становится хуже, но стойко держался, делая вид, будто все в полном порядке. Только в лагере ему полегчало. Он присел на камень, прижимаясь спиной к сырой стене. Прикрыл глаз. Кот перебрался с шеи на живот и тихо засопел. Передохнув, обратил внимание на ученых. Фатуи были даже здесь, но вели себя мирно.       Пока Альбедо занимался документацией, Дилюк успел потерять Кайю. Красная голова закружилась в разные стороны и успокоилась тогда, когда Альберих показался в зоне видимости.       — Мы вон там, — предупредил он и направился к брату. Чемодан скоро опустился рядом. — Не отбивайся от группы. Все в порядке? — Дилюк присел напротив на корточки.       — Мне не три года, Люк, — огрызнулся Кайа и сморщился. В висках застучало, но отпустило почти сразу. Ответ прозвучал слишком резко.       — Не растирай… — задушив раздражение, подтвердил Дилюк.       — Извини. Я в порядке. Просто непривычно много людей.       Кайа посмотрел на Дилюка. Нужно подниматься и ставить палатку, но сил снова нет.       — Приступ может настигнуть в любую минуту, а я не смогу помочь, если потеряю тебя.       Хотелось коснуться, но слишком много глаз обратилось к ним. Дилюк постарался выразить свою поддержку, подав руку. В голове Кайи вновь зарождался хаос, в висках запульсировало, а челюсти сомкнулись так сильно, что казалось, эмаль треснет и превратится в порошок.       — Буду звать тебя всякий раз, когда захочу присесть или отлить, — вырвалось у Альбериха громче и злее, чем в первый раз. Кайа хотел сказать не это, но сердце колотилось, а злость разрасталась. — Лучше посади меня на короткий поводок и разучи команду «к ноге». Может, тогда я буду рядом? Достало…       Голос болезненно хрипел, а Альберих неистово тер глаза. Пекло. Они слезились. Он не ощутил, как лихорадка снова овладела его телом. Особенно сильно горела рука, словно ее прижигали раскаленной кочергой. Кот опасливо прижал уши, а после вовсе улизнул с колен, отошел в сторону. Дилюк напрягся, проглотив обиду, как горсть битого стекла. Ведь Кайа сам просил его оставаться рядом. И в былые времена он бы ответил колкостью, но не сейчас. Не после всего, через что они прошли. Глаза внимательно цеплялись за состояние капитана. Рука скользнула ко лбу, проверяя температуру.       — Кай, я не стану так делать… Черт. Ты опять горячий.       — У тебя рука холодная, — мягче ответил Кайа.       Теплые пальцы казались такими же, как у Кайи, когда он использовал крио. Ладонь Альбериха медленно переползла к кисти Рагнвиндра, накрыла ее. Он замер, почти не дыша. Становилось легче.       — Давай уйдем, Люк?.. Плохо здесь…       — Ладно.       Дилюк потянул его за руки. Кайа поднял веко. Очень вовремя подошел Альбедо. Рагнвиндр был благодарен, что не придется сторожить сумку или объясняться перед ее владельцем.       — Мы отойдем ненадолго.       — Да, хорошо. Мою палатку найдете по гербу Мондштадта, — Мел забрал свой чемодан.