Нейротоксин

***

      Комнату залил свет золотого солнца Ли Юэ. Лучи скользили по линиям на полотке, сплетающимся в узоры. Глаза Дилюка следили за ними, словно старались найти выход из геометрического лабиринта. Жарко. Простынь под его спиной взмокла, как и грудь под щекой Альбериха. Рагнвиндр улыбнулся, прижался губами к взъерошенной макушке.       — Кайа…       Голос окрасился утренней хрипотцой, из-за которой хотелось прокашляться. Стерпел. Кайа засопел, заворочался. Сон их действительно оказался мирным, как и обещал лекарь, продавая Альбериху наку. Да так хорошо трава подействовала, что Кайа не просыпался даже после повторного зова мастера. Тот осторожно заглянул в лицо. Спит. Никакого приступа. Спокойно выдохнув, медленно выбрался из-под брата и скрылся в ванной комнате.       Он и после действовал бесшумно, не желая тревожить Кайю. Оба утомились. Оба нуждались в полноценном человеческом отдыхе не посреди пустоши или кустов. Потому Дилюк оделся и покинул комнату.       Магазины уже встречали первых клиентов. Солнце расписывало улицы в теплые тона. Дилюк блуждал бесцельно и неспешно, пока не наткнулся на одну маленькую лавку, где пропал на добрые двадцать минут.       И пока Дилюк изучал город, Кайа ощутил его отсутствие кожей. Приоткрыл веко, туманно осмотрел комнату. Из-за солнца помещение казалось абсолютно белым. Ярко. Так ярко, что глаз слеп. С каких пор свет причиняет ему такой дискомфорт? Легкие тоже ощущались тугими. Кайа часто зевал, пытаясь насытиться кислородом, но ничего не помогало. Грудную клетку словно в тисках зажали.       Злился.       Перевернулся лицом в подушку, прячась от ненавистного света. Голова отказывалась работать. Было ли это влияние наку? Или побочные действия целебного отвара? Или же эрозия давала свои новые ядовитые плоды?       Единственное спасение — лежащий под боком серый кот. Он громко мурлыкал, пел свою нежную песнь. Кайа погрузился в вязкую дремоту.       После полудня волос Альбериха коснулась теплая рука. Пока Кайа отсыпался, Дилюк успел завершить дела в городе, а теперь старался аккуратно разбудить брата. Время для них удвоилось, а то и утроилось в цене.       — Кайа… — мягко погладил по голове мастер, ставя чашку с лекарством на столик рядом.       Капитан открыл глаза. Не было желания подниматься. Он не смотрел на Дилюка, лишь молча положил свою ладонь на его колено, погладив штаны большим пальцем.       — Кайа, давай. Уже день, — бархатно попросил винодел.       Он обхватил рыцаря руками и подтянул к себе, ложась рядом. Нос вдохнул аромат еще чистых волос, его запах кожи.       — Как ты себя чувствуешь?..       — Будто на мне всю ночь прыгали лавачурлы, — выдавил капитан, сглатывая сухой ком. Учуял запах лекарства. Поморщился. — Снова эта дрянь…       — Надо, Кайа. Лекарство, завтрак и в путь.       Кайа прижался к Дилюку. Глаз снова закрылся.       — Куда нам нужно?       — К Бай Чжу. Помнишь? Он обещал узнать что-то про эрозию.       — Может, завтра?..              Кайа выдохся. Устал притворяться, будто все прекрасно. Устал выглядеть вечно улыбающимся шутом. Обычно в такие дни он скрывался в своей маленькой комнате или в углу второго этажа таверны. Пил и молчал. Редко рядом оставалась такая же тихая и загруженная своими мыслями Розария.       Только на этот раз Альберих был не один. Потому, опомнившись, заставил себя улыбнуться и сел. Давление ударило в голову, но он лишь зажмурился. Рука коснулась меховой шубки кота. Зверь потерся о пальцы.       — Сегодня, Кайа. А когда закончим со всем этим, обещаю, будешь отсыпаться сколько душе угодно.       — Как скажешь… Дай мне пять минут, — просипел Альберих.       Дилюк тихонько вздохнул, свесив ноги с кровати и выпрямляя спину. Задумчиво поглядел перед собой. Потом вспомнил и вынул из внутреннего нагрудного кармана небольшую коробку. Положил на ноги брату.       — Это тебе небольшой подарок. Я помогу тебе вспомнить все, что произошло за последние недели. Так тебе будет проще, если снова что-то забудешь.       — О…       Кайа открыл коробку. Внутри лежал дневник в красном кожаном переплете. В стиле Дилюка. И это радовало.       — Это… первый подарок от тебя за многие годы, Люк.       — Впредь планирую делать это чаще, — стыдливо произнес Дилюк, да только нечего было стыдиться.       — Спасибо… Буду его беречь…       — До тех пор, пока не вылечим тебя, родной, — коснулся Дилюк губами взмокшего виска Альбериха.       — Но…       — Что? Не нравится?       — Нет-нет! — замахал руками Кайа. — Он удивительный! Только вот у меня для тебя подарка нет. Прости… Не подумал…       — Успеешь наверстать. Оба успеем, — утешительно произнес Рагнвиндр, и Кайа вздохнул, грустно улыбнувшись.       — Я, наверное, надоел тебе, а? Раньше к тебе было не подступиться. Всегда один. А теперь вынужден всюду за мной шататься, — прошептал он, и кот, будто чувствуя нарастающее напряжение Альбериха, забрался ему на бедра и свернулся клубком.       — Кайа, прекращай. Я дал слово и сдержу его. Да и то, что я был один… — Дилюк подавил смешок. — Хорошо, что я теперь с тобой. Только ты меня вытащить из норы и сумел. Сидел бы сейчас в кабинете, кусал бы локти и думал, где ты и что с тобой. Но есть кое-что, что действительно мне надоело…       Альберих сжался, когда ладонь Дилюка опустилась на его голову. Опустил взгляд.       — Ты все время твердишь о том, как тебе стыдно от того, что я всюду следую за тобой. Если ты продолжишь это делать, я завяжу твой рот, ясно?       Кайа рассмеялся, скрывая лицо за пальцами. Да, и это было в стиле Рагнвиндра.       — Это у тебя фетиш такой? — прыснул он.       — Кайа…       — Молчу-молчу! И даю слово, что больше не стану поднимать эту тему.       — Славно. А теперь поднимайся и давай завтракать…

***

      Братья шагали вдоль главной улицы Ли Юэ. Серый кот, словно дозорный, сидел на плече Альбериха, осматривался вокруг. Дилюк притормозил, заметив небольшую лавку.       — Я отлучусь на секунду. Догоню тебя.       — Да, только не задерживайся, — бросил вслед Кайа. — Буду в чайном доме.       Он пошел дальше, но в разы медленнее. Кот, задрав голову высоко, тихо мявкнул, привлекая к себе внимание капитана.       — М? Что там?       Кайа остановился и посмотрел в ту же сторону, куда глядел кот. На губах Альбериха расползлась ядовитая ухмылка. С балкона второго этажа чайного дома раздался знакомый голос.              — Я совершенно пуст, друзья, хе-хе!       — Расскажи это моей бабуле! — рявкнул на барда плечистый мужчина.       — О, с радостью! Смогу исполнить одну печальную песенку о барде без гроша! Идет?       Венти румяный, немного опьянен и растерян. Какие-то шахтеры решили обобрать его. Ведь всем известно, что артисты обычно очень богаты. Этот же еще и иностранец. Но они не знали, что мальчишка исполняет свои песни за алкоголь и яблоки.       Альберих вынул меч из ножен и, усмехнувшись, направился в невысокий двухэтажный домик. Сотрудники вежливо поприветствовали его, но даже не попытались ни остановить нового гостя, ни помочь барду. Похоже, боялись. Кайа появился не спеша, вальяжно вышагивал по дощатому полу.       — Доброго вам дня, господа! — мужчины обернулись, проследили за кистью мужчины, ласково оглаживающего лезвие клинка.       — Тебе чего?       — Капитан Ордо Фавониус. Если меня не обманывает мое зрение — глаз у меня хоть и один, но зоркий — то двое жителей Ли Юэ покушаются на жителя моего королевства. Вам отрежут указательные пальцы, как минимум. Мне же не грозит ничего, даже если решу расправиться с вами лично. Не велика ли потеря из-за одного нищего бродяжки?       Шахтеры скрылись довольно быстро — пролетели мимо капитана. Они еще оставались трезвы, потому не готовы на глупости. Меч спрятался в ножнах.       — Хотелось размять мышцы, а эти оболтусы даже спорить не стали. Как жаль… — прошептал коту Кайа, затем переключил внимание на барда. — Хэй, малец!       — Мой дорогой друг!       Венти кинулся к Кайе с объятиями, но не успел приблизиться достаточно, как начал чихать. Кот самодовольно сощурился и замахал хвостом. Даже с приличного расстояния в нос Кайи ударил горько-кислый запах перегара. Он поморщился. Теперь понимал, каково было Дилюку при встрече с пьяным братом.       — Как удобно, что ты попал в передрягу в тот момент, когда мы прогуливались по улице, — Альберих сплел на груди руки. — Пахнет ложью… и перегаром.       Бард еще с секунду смотрел в холодный глаз капитана, потом звонко рассмеялся, словно не был обескуражен произошедшим минутой ранее. Он прикрыл пальцами улыбку, усаживаясь прямо на стол, за которым недавно выпивал.       — Откуда столько недоверия, капитан? Почему ты думаешь, что я что-то подстроил? В мире столько случайностей, неужели во всех кто-то виноват?       Венти потянулся назад за бутылкой. На дне еще оставалась приличная треть местного вина из османтуса. Ноздри Кайи раздулись. Бровь поползла вверх. Веко задергалось.       — Эй! Ни стыда, ни совести, ни благодарности. Я давно занял роль надоедливого пьянчуги, попадающего в неприятности! — взмахнул ладонями Альберих. — Давай-ка, мальчик, иди отсюда. Ну, кыш-кыш-кыш! — и сам собрался вниз. Раз Дилюк занят, можно пропустить чашечку чая.       Венти расхохотался звонче прежнего и едва не свалился со стола. Потом он присосался к бутылке и вмиг опустошил ее. Кайа притормозил. Любопытство не отпускало.       — Так что? Решил найти нас после того, как сбежал, наглый ты подлиза? Не поделишься, куда пропал, когда отправился за бронью комнат, ха? И, полагаю, «друг» был лишь отговоркой?       — Минуточку, я думал, это вы исчезли из Ваншу! И после весь день скитался в поисках, — в протесте замахал пальцем бард. Искрящиеся лазурные глаза выдавали в мальчишке легкое удивление.       — Действительно?       — Честное мондштадтское! — Венти тем же пальцем нарисовал в области сердца крест. — Так что? Куда теперь?       — Ты собрался с нами? Пф-ф-ф, еще чего! — Кайа фыркнул, развернулся на пятках и направился вниз по лестнице. Венти помчался следом. — Собираюсь немного выпить.       — Могу присоединиться?       — Ладно…       — Правда?       — Не слышал? Быстрее, а то могу переду-у-ума-а-ать…       Альберих и слышать не хотел о своей «благосклонности». Сам же спустился на первый этаж, присел за пустой столик у окна, чтобы не упустить Дилюка. С улицы были слышны сказки пожилого мужчины: он заканчивал историю о спасении Ли Юэ от чудовища. Капитан слышал ее раньше, но тогда рассказывала путешественница. Венти упал на стул напротив и подпер ладонью щеку. Выглядел довольным. Сквозняк ласково трепал их волосы. Что уж говорить, он даже протянул вечно ворчливому капитану бутыль, решив поделиться. Праздник же, не иначе!       — Она пустая.       — О, действительно… Господин! Еще бутылочку! — замахал в воздухе бутылкой Венти и звонко чихнул. Кот спрыгнул с плеча Кайи и выскочил в окно. Потом бард повернулся к Альбериху. — Я думал, тут будет мастер Дилюк.       — Он занят, но скоро вернется, — молодая девушка поставила перед бардом новую бутылку с вином, а второму гостю подала бирюзовый чай. — Так что? Стало скучно в Ваншу? И где же твой Адепт?       — А мы уже провели время, ха-ха! Теперь я свободен, как ветер!       Венти хотел откинуться на спинку стула, но вовремя вспомнил, что ее нет. Поток воздуха подхватил барда, не дав упасть. Кайа оперся на локти, сцепил в замок пальцы. Насмешливо таращился на мальчишку и желал грубо пошутить, но тормозил себя.       — Быстро же ты насытился своим Адептом. Хотя, чего еще ждать от самого ветреного существа на этом свете? — посмеялся Кайа. — Так зачем мы тебе? Лучше скажи, а то у меня фантазия похлеще твоей. Глядишь, сам бардом стану, и о тебе такие песни пойдут… У-у-у…       Венти неприятно поморщится, возвращая себе слух мизинцем, словно его оглушили чужие глупости.       — Слушателям обычно не нравятся такие похабные речи, но коль хочешь послушать песнь о себе… Я всерьез над этим подумаю, — он потряс головой, но взгляд стал строгим. И удивительно чистым. — Допусти, что я просто хочу помочь своему другу. Хорошо? К тому же Мондштадт не будет прежним, если вы оба в него не вернетесь.       — Другу? Ты Дилюка зовешь другом? Хм… — Кайа задумался. — Рано еще возвращаться. Мы не закончили с моим… Но раз уж ты здесь, то решим, как быть, когда придет Дилюк.       Венти не заметил, как бутылка вдруг опустела. Глаза разочарованно потухли, губы поджались. Свистящий глухой звук прозвучал оттого, как бард подул в горлышко.       — Собственно… Скоро все равно возвращаться в Мондштадт. Мне придется вернуться туда и попробовать избавиться от распространителей заражения.       — Что? Олаф? Решил избавиться от него? — Кайа напрягся, потом громко зашептал: — Погоди… Так нельзя, он все же человек! А если и мы с Дилюком не справимся, и меня убьешь? Никто не просил тебя спасать нас. А «древних» в Мондштадте больше нет.       Глаз его светился холодным серебряным огнем. Озлобленно. Тревожно. Напугано. Венти уставился на дно бутылки. Решать как раз таки ему. Он не станет брать советы у капитана. Поступать придется так, как правильно. Последняя капля лениво собиралась в уголке темного стекла, и вдруг барда осенило.       — А хиличурлы? — бормотал себе под нос. Калейдоскоп в мыслях крутился, собирался в единую картинку. Все, что успел раздобыть, узнать от Адепта. Ветер словно нашептывал. — Кайа, ты случайно не контактировал со слаймами?! — воскликнул он вдруг громче обычного.       Капитан вздохнул, чуть успокоившись, а после вскинул бровь.       — Как же? Мы ведь постоянно избавляемся от них, как от сорняков.       — А в ночь встречи с Олафом?       — Когда нашел Олафа впервые… В тот вечер уничтожал дендро слаймы в деревне. И в день первого приступа я спас кота от крио слаймов. Я недавно вспомнил об этом, — Альберих поджал губы. — Они тут причем?       — Они, мой дорогой друг, главные переносчики всех заболеваний. Всегда! — посмеялся Венти, закатывая глаза. И как раньше не додумался? Об этом ведь скажет любой, кто держал в руках книжку о монстрах Тейвата. — Появляются из глубин почвы. Просачиваются, как проявления стихий. А ведь совсем недавно, Адепт на ушко нашептал, — подмигнул он, — кто-то сломал древнюю печать на дне Разлома. И вырваться оттуда могло, ой, много чего нехорошего…       Под самый конец речи бард стал еще серьезнее. Своя же теория неприятно кольнула, заставляя хмуриться.       — Вы, божки, — пренебрежительно фыркнул Кайа, искоса глядя на мальчишку, — всегда раздражали меня своим пренебрежением к жизни. Если то, что тебе нашептал Адепт — правда, значит, в этом нет ничего смешного. И только такие, как ты, находят мучения смертных забавными.       Он говорил тихо, да и не было кого-то, чье внимание могли привлечь два гостя из соседней страны. Однако он все же опасливо осматривался.       — Забавным я нахожу то, что теперь не нужно ломать голову над тем, что делать и куда идти дальше.       — Скажи, Барбатос, откуда взялся у тебя этот азарт?       Венти словно не услышал его, хотя воздух вокруг похолодел, уплотнился. Лазурные глаза отразили скрытый в глубине ураган. Лишь на секунду. Когда бард посмотрел на капитана, он уже был спокойным и вдумчивым.       — Кто же так неосторожно погладил тебя против шерсти, что ты все еще шипишь? Стоит попросить мастера лучше тебя гладить…       — Вы, божки, и погладили. Только не меня. Нечто более крупное.       Внутри капитана тоже бушевала вьюга. Стоило ли Венти напоминать Альбериху о причинах ненависти к Архонтам? Глаз Бога замерцал, предупреждая о готовности капитана. Но он все еще помнил о том, что не так давно дал слово Дилюку. Сжимал губы, кусал изнутри. Венти опустил подбородок на ладонь, наблюдая. Его детский наивный взгляд предвещал нечто недоброе. Терпение богов не бесконечно.       — Война давно закончилась. Или для тебя это не так?       — Война не закончилась, — из последних сил терпел Кайа.       Он уже пожалел о том, что вообще пришел бродяжке на помощь. Кайа подлетел с места, принявшись расхаживать из стороны в сторону. Молча. Шаги были ровные, но выдавали несдержанность. Не удалось выпустить пар на шахтеров, Архонт подкинул дров. Девушка за стойкой быстро скрылась в подсобке, боясь попасть под горячую руку. Или пошла за помощью?       Альберих уперся обеими руками в деревянную раму яркого красного цвета, с силой сжал пальцы, закрывая глаз. Венти пожал плечами, наблюдая за мучениями капитана. Не смотря на затаившуюся обиду, бард все же предпочитал давать ветрам уносить все плохое прочь.       — Знаешь, все же я дам тебе совет. Определись, где твой дом. Место, где поет сердце и раскрывается душа. Бороться стоит исключительно за него.       Мальчишка легко рассмеялся, выскользнул из-за стола, словно перышко, и уселся на подоконник рядом с руками Альбериха. Он призвал деревянную лиру, дернул струны.       — Ты не враг мне, Кайа Альберих, и зла я тебе не желаю. Но знай меру и не разбрасывайся неосторожными словами.       — Все в порядке? — раздалось с улицы.       Дилюк заинтересованно посмотрел на обоих. Впереди винодела, подняв трубой вверх хвост, вышагивал серый кот. Дилюк хмуро смотрел на внезапно объявившегося барда и на явно недовольного брата. Кайа молчал. Мысли увели его далеко. Очень далеко. Затем он попытался вспомнить то, что случилось после спасения кота. Куда он шел? И зачем? Он знал об этом только со слов Дилюка, но дальше воспоминания обрывались до самого пробуждения в доме Дилюка.       Перед глазами появился образ белого пальто, которое накидывал на продрогшее тело Рагнвиндр. Момент, когда Кайа поднялся в кабинет к брату, а тот лежал в темноте, не желая спускаться в гостиную. Обиды из-за гостьи. А далее все смешивалось. Кайа опустил голову к рукам, сложенным на оконной раме.       — Оу, мастер Дилюк! У нас все отлично! Мы просто беседовали, — объяснился Венти, наигрывая ненавязчивую мелодию, словно только что не примерял на себя шкуру Архонта.       Дилюк сильнее сдвинул брови. Он быстро вошел в чайный дом. Тогда же из подсобки выскочила девушка. За ней следовал миллелит. Встретившись взглядами с Рагнвиндром, молодой человек поджал губы.       — Все в порядке?       — В полном, — отозвался Дилюк. — Не волнуйтесь, мы уходим.       Миллелит потоптался на месте, затем присел за стойку напротив девушки. Притворялся, словно мило беседует с сотрудницей чайного дома, но сам недоверчиво косился на гостей. Ладонь Дилюка тем временем легла на спину брата, даруя тому тепло. Свое, настоящее.       — Кайа?       Голова перекатилась, и теперь Альберих молча глядел на Дилюка, не поднимая головы. Плавно синее око двинулось в сторону барда. Зрачок расширился, после резко сузился. Кайа вновь скрыл лицо, выдохнул и только после, натянув слабую улыбку, выпрямился.       — Ты закончил с делами, да?       «Опять поругались?» – догадался Дилюк и тоже тихонько вздохнул. Но это не страшно. Главное — не приступ посреди бела дня.       — Закончил.       — Отлично. В таком случае идем к Бай Чжу? — Кайа поежился, будто от холода, засунул руки в карманы и натянуто улыбнуться еще шире.       — Да, к Бай Чжу.       Венти, что навострил уши, продолжал ненавязчиво дергать струны. Улыбка не сползала с его губ.       — А ты где пропадал? — наконец обратился мастер к барду.       — О, я искал вас, — хихикнул с лукавой улыбкой Венти. — Мой друг рассказал мне о том, что здешние хиличурлы тянутся к Разлому и больше оттуда не возвращаются. Некоторые из них точно более вялые, чем остальные.       — Снова Разлом…       — Похоже, наша путешественница проникла слишком глубоко под землю и растормошила нечто нехорошее, — загадочно протянул Венти.       — Слышал, что Разлом считается открытым, — начал Кайа. Рядом с Дилюком его сердце смерило пыл. — Для его посещения все же необходимо получить разрешение. Люмин рассказывала об этом. Сомневаюсь, что миллелиты проводят экскурсии в столь опасном месте.       Альберих говорил с братом, стараясь полностью игнорировать существование барда.       — С моими связями, надеюсь, это не проблема.       Дилюк был знаком с местными авторитетами и крупными торговцами, что ежегодно покупали из Мондштадта вино. Кто-то из них наверняка мог бы подсобить с пропуском. А еще необходимо было найти проводника — в лабиринтах Разлома, вероятно, можно было заплутать. Кайа вдруг вспомнил Дайна, что вскользь упомянул, что бывал под землей вместе с путешественницей. Было бы неплохо встретить его на своем пути снова.       Альберих, вместе с мастером вышел на улицу. Кот в один прыжок взлетел на плечо хозяина. Бард следовал за ними.       — Серьезно? Он идет с нами?       Лицо капитана выражало негодование. Он остановился, бросив недовольный взгляд на бродяжку.       — Нам по пути! — расплылся в улыбке Венти.       — Верно. Если ты отправишься с нами, тебе точно понадобится медицинская помощь, — разводя руками, усмехнулся Кайа.       Капитан плотно сжал губы, выдавливая из себя улыбку. Рубиновые глаза устало закатились вверх. Однажды он узнает чуть больше о том, что случилось. От обоих. А пока придерживался нейтралитета. Если Селестия расправилась с целой страной, значит, была причина. Кайа мог просто об этом не знать, будучи ребенком, но для него все случилось лет пятнадцать назад. Для Венти же миновало пять веков.       — Поторопимся, — Дилюк подтолкнул капитана в поясницу.       Кайа недовольно зашипел, но все же поддался, заранее предостерегая:       — Мастер Дилюк. Я не стану больше сдерживаться.       Он сунул руки в карманы и двинулся в хижину Бубу. Венти лишь покачал головой. Он чесал нос и старался двигаться на расстоянии от братьев. Ох уж этот кот…       — Нелегко тебе с ним, а? — бросил в спину Дилюку опьяненный розоволицый бард.       Дилюк на секунду остановился, с укором глянул на него. Вся его семья веками поклонялась Архонту свободы, впитывала его заповеди и учения, ценность быть кем-то особенным. Теперь же он и сам начинал сомневаться в правильности своего выбора.       — Осторожнее, — беззлобно ответил мастер.       — Так ведь я не делаю ничего такого! Напротив, принес информацию об эрозии! — рассыпался в оправданиях Венти, видя, что угроза уже довольно далеко. Где-то в районе небольших ресторанчиков.       — И я правда очень благодарен тебе за помощь. Но не создавай ненужных конфликтов.       Кайа уже заводился, потому скоро свернул с намеченного пути прямиком к заведению, откуда раздавался звон бокалов.       — Кай, нам в другую сторону.       — Догоню. Дорогу помню, — бросил Альберих, притормаживая возле заведения.       — О да! Именно здесь я брал самое сладкое вино! — вставил свою лепту Венти, на что получил в ответ недовольный хрип со стороны капитана.       — Ты можешь просто заткнуться и идти туда, куда шел, ха? — улыбаясь, прошипел Кайа. Теперь он не стал дожидаться одобрения или же неодобрения, а молча нырнул в ресторанчик.       Ругательство сорвалось с губ мастера, когда капитан исчез. Его грудь вздымалась. А ведь все так хорошо начиналось утром. Да и маленький короб грел сердце в нагрудном кармане. Надо же было хрупкому спокойствию так легко разбиться. Раздраженно вздыхая, точно лесной кабан, Дилюк поманил барда за собой дальше, прикусывая губу изнутри.       — Венти, что произошло пятьсот лет назад?