Нейротоксин

***

      Слева и справа на тропе образовались высокие колючие терновники, не позволяющие лошади проехать дальше. А скоро со стороны скал вышла девушка в темном закрытом платье. Она невесело усмехнулась.       — Кража лошади тоже карается законом, — промурлыкала она едко, вздернув бровь.       — Ох, какая встреча! Леди Софи… — Кайа миловидно улыбнулся. — Разве мы крали? Мы лишь забрали несчастное животное, дабы позаботиться о ней, коли хозяйка так трагично отправилась в чрево Бездны!       Он улыбался, а внутри, в самом сердце, все клокотало и требовало ее крови. Он мечтал разорвать ее. Разорвать на куски, а после наблюдать за тем, как она делает свой последний вдох. На этот раз не уйдет, пока не увидит ее смерть самолично. И оттого ледяные вихри холодили кровь, что Кайа в нетерпении взмахнул ладонью и послал в мерзавку сотни тонких игл, сотканных из стихии крио. Но Софи звонко рассмеялась и окутала себя плотным слоем виноградных лоз. А после…       — Разве вам не стоило поздравить меня с выздоровлением? — запел ласковый голосок с трех сторон.       Казалось, любая травинка сейчас была на ее стороне. Любой сухой куст, притаившийся на скалистой местности.       — Кайа, осторожно. Она может создавать свои копии, — прошептал на ухо Дилюк, уже вынувший Волчью погибель из ножен.       — Капитан Альберих, не волнуйтесь. Я подумала над своим поведением, потому мои планы изменились. Полагаю, месье Дотторе будет рад, если я приведу еще и вас. Уверена, он посчитает вас ценным экземпляром. Быть может, даже будет обращаться бережно…       Изящный силуэт возник подле лошади, и Дилюк лихо соскочил на нее, нанося сокрушительный удар. Лозы заполыхали. Мимо пронеслись крио-иглы, едва ли не задевая Дилюка. Дендро существа пали на землю и расползлись по сухой почве. Как и та, что минутой ранее приветствовала их.       — Кайа, она не здесь. Она, — начал Дилюк.       Он замолчал, когда его ноги сковали гибкие древесные змеи и вцепились зубами в его сапоги. В тот же миг их охватило пламя, и с писком и треском они разжали свои пасти, выпуская в воздух черный дым. Кобыла затопталась на месте, заржала и пугливо отшатнулась от Дилюка. Со стороны гор разлился мелодичный легкий смех, и полыхающий феникс взлетел к источнику звука. Кайа помчался следом верхом на лошади, не слыша зов брата. Невзирая на страх, Кальвиль слушалась кавалериста и несла его навстречу верной гибели. Вокруг их объединенных одной целью тел образовался тонкий прозрачный щит. Когда наездник и лошадь миновали пламя, оставленное птицей, от защиты не осталось и следа.       Даже тогда Кайа не остановился, только сильнее ударил по бокам животного, и кобыла направилась в горы.       — Кайа, стой! Это ловушка! — крикнул вслед Дилюк, но после лишь сердито чертыхнулся. В любом случае, Софи нужен не Альберих, а он. Значит, настоящая Софи где-то рядом, но не на скалах.       Его рот обхватили плотные травы, а следом руки и бедра, но даже это не могло удерживать Дилюка слишком долго. Поворот. Клеймор рассек дендро фигуру, а рядом появилась еще одна. Завязался бой.       Дилюк понял слишком поздно, что в своих догадках ошибся, и Софи довольно облизнула сухие губы, вслушиваясь в приближающийся цокот копыт. Еще немного. Секунда.       — Здравствуй, сладкий мой!       Она вскинула руку. Притаившиеся лозы с силой сдавили ноги лошади, и та рухнула на камни вместе с Альберихом. Ржание. Темная кровь окрасила острые камни. Софи посмеялась. Она и думать не могла, что ей удастся так легко справиться с преградой в лице названого брата Рагнвиндра, потому лениво посмотрела вниз. И верно, вот он, несется к ней навстречу, бросив лошадь и смахивая со лба застилавшую глаз кровь. Оглушенный яростью. Рычащий. Настоящее сокровище. Начальство наверняка наградит ее, привези она Альбериха живым или мертвым.       Он задыхался, кашлял и тряс головой, стараясь избавиться от звона в ушах. Голова кружилась, и Кайа не видел ничего, кроме ненавистной женщины, которая даже не думала убегать. Сейчас или никогда. Он убьет ее, и тогда они с Дилюком будут свободны.       «Убью. Я убью тебя! Убью! Убью! Убью!» — словно мантру повторял он.       Взмах.       Солнце скользнуло по лезвию клинка. Меч со свистом прошелся по руке от плеча до локтя женщины, вспарывая темную ткань и оставляя за собой рваную зеленую дорожку зловонной крови. Наверняка в Софи от человека давно не осталось ничего. Тем лучше. Одним уничтоженным монстром в списке Кайи станет больше.       Выпад вперед.       Меч пролетел рядом с грудной клеткой. Софи в танце ушла в сторону, поправляя задравшийся подол платья. Она улыбалась, а Кайя видел только размытое пятно перед собой. И вдруг его скрутила боль. На корне языка появился привкус желчи. Он протолкнул его в горло, и тот встал комом. Он согнулся пополам. Софи удивленно смотрела сверху вниз, выжидающе сложив перед собой ладони.       — Что это с тобой, милый? Неужели решил помереть без моей помощи?       Но он не слышал ее, а корчился от боли.       — Ну же, вставай. Не лишай меня возможности вернуть тебе должок. Я слишком долго приходила в себя, чтобы позволить тебе умереть без моей помощи…       Дилюк запыхался. Его тело было объято пламенем, и больше ни одна кукла Софи не могла подобраться к нему. Утерев с лица пот, смешанный с кровью, он поднял глаза вверх. Взгляд поймал лежащую на скалах лошадь, а выше он увидел, как Кайа падает перед Софи на колени, роняя на камни меч.       — Кайа… О черт… Нет! Софи, я убью тебя!       В груди больно защемило. Он бросился сквозь полыхающую стену, но та лишь развела руками.       — Я здесь не причем. Он сам! — с насмешкой произнесла она, но без цели донести мысль до причины своего появления. — Видишь, Кайа, как он волнуется за тебя. Ну-ка, вставай…       Ее костлявые пальцы сдавили горло Альбериха. Она вынудила его поднять голову, но столкнулась с ужасающей гримасой и молочно-белым оком. Софи отшатнулась, распустила пальцы, но мужчина так и остался стоять на месте, не шелохнувшись.       Он не видел ее лица. Старался бороться с оцепенением, но тело отказывалось слушаться. Казалось, он глядит на себя со стороны, как на чужого человека и ничего не может сделать. Кайа чувствовал, как под одежду проскальзывают скользкие молодые побеги, как больно сдавливают руки, корпус и шею, но не мог ни бороться с атакой Фатуи, ни видеть ее. Только слышал любимый голос. Он медленно повернул голову.       — Оставь его! Не смей! — срывая горло, вопил Дилюк.       — О. Ты становишься так слаб, когда рядом с тобой этот мальчишка… — хмыкнула Софи. — Плохо, Дилюк. Я тебя помню совсем другим. Но сейчас… Ты так уязвим сейчас, когда его жизнь висит на волоске…       Дилюк остановился. Голова древесного змея угрожающе покачивалась у обнаженного горла Кайи. Теперь с этого расстояния он мог видеть его лицо. Тело охватил озноб.       — Не может быть… Сейчас ведь… Кайа!       — Стой на месте, мастер Дилюк, иначе эта малышка разорвет его горло.       — Не недо! Возьми меня, но его не трогай! — воткнув в землю пылающий клеймор, молил Рагнвиндр и сам готов был пасть на колени перед ней. Все, что попросит, только бы…       — Хм. И нужны ли были лишние телодвижения? Ты мог пойти со мной сразу, и тогда не пришлось бы убивать людей, лошадь и Кайа наверняка сейчас попивал бы сидр в твоей таверне.       — Я пойду. Только оставь его…       Огонь на Волчьей погибели иссяк. Дилюк не сводил глаз с морды змеи.       — Чтобы ты напал на меня в ту же секунду, как только я отпущу его? Нет уж.       Она запустила пальцы в поясную сумку и вынула маленький пузырек с синей жидкостью. Сосуд покачнулся перед ее лицом, пробка откупорилась, и капля упала на раненое плечо. Кровь неестественного цвета заползла под слои ткани, и рассечение затянулось. Девушка довольно улыбнулась, закрывая флакончик. Змея раскрыла пасть и обхватила шею Кайи, прижимая к натянутой коже зубы.       — Это будет гарантией моей безопасности. Я использую это противоядие, как только ты бросишь свой меч и отдашь мне свой Глаз Бога.       Зубы сомкнулись. Тело Альбериха охватила острая боль, но он только тихо простонал, глядя на своего возлюбленного. Лицо покрыла зеленая паутинка. Дилюк бросил оружие и торопливо отцепил с пояса артефакт. Дрожащими руками он сжимал Глаз Бога. Бежал что есть мочи к Софи, протягивая ей теперь уже бесполезную стекляшку.       — Прошу…       Она направилась к Дилюку, вальяжно покачивая бедрами. По-змеиному облизывалась, смакуя вкус победы. Красивая победа. Теперь она точно сможет занять место Синьоры. Или, быть может, станет шестой из Предвестников Фатуи?       — Умниц…       Но не успела она забрать Глаз Бога, как ее улыбка исказилась. Глаза широко распахнулись. Губы задрожали. Черный клинок пронзил спину Софи насквозь. Тело некогда прекрасной девы удлинилось, стало тоньше, как тогда, у «Рассвета». Руки превратились в ветви, кожа покрылась корой, и чужой меч со скрипом покинул ее древесную плоть. Пузырек покрылся трещинами и в любую секунду мог разлететься на осколки. По бороздам коры скользнул лазурный свет.       Дилюк услышал треск. Змея рассыпалась, обращаясь в щепки, как и побеги, сдавливающие тело брата. Лицо Кайи быстро бледнело, но яд оставался под кожей, придавая ей изумрудный отлив. Рагнвиндр кинулся к пузырьку, не замечая молодого мужчину за спиной Софи, но стоило прикоснуться к пузырьку, как тот разбился. Жидкость попала на перчатку, прожгла ее насквозь и зашипела на коже. Дилюк сбросил перчатку с руки, болезненно зашипел.       Незнакомец вышел из-за спины того, что когда-то было похоже на прекрасную нимфу. Он молча подошел к Альбериху, обхватил его подбородок, но повернуть лицо к себе не смог. Кайа обреченно смотрел на Дилюка, когда в его раскрытый рот пролилась смолистая черная субстанция.       — Не прикасайся к нему! — рявкнул Дилюк, ударив по пальцам златовласого мужчины. Он оттолкнул его, закрыл Кайю спиной.       Мужчина сложил на груди руки, окинул Рагнвиднра снисходительным взглядом и сделал еще один шаг назад. Только тогда Дилюк позволил себе повернуться к брату. На удивление зеленый отлив стал пропадать, а следы от укуса покрылись черной корочкой. Кайа дышал. Дышал облегченно, словно с его плеч сняли тяжкий груз. Он смотрел на свое ясное солнце — единственное, что освещало путь в темном ментальном мире ужаса.       — Кайа…       Дилюк подхватил брата под руки, помог подняться и крепко обнял, оглядываясь на незнакомца. Тот уже не обращал на мондштадцев никакого внимания, а с интересом разглядывал содержимое поясной сумки Фатуи. Светлые волосы закрывали одну половину лица, другая пряталась под маской. За спиной развевался черный плащ, а его внутренняя сторона сияла, словно глубокое звездное небо.       — Что это? — бросил Дилюк, хмуро сдвинув брови.       Тогда мужчина повернулся к нему.       — Противоядие, если ты о том, что я дал сэру Альбериху. Но ему все еще нужна помощь.       — Сэру Альбериху?.. Откуда ты…       — Хм. Думал, это у меня проблемы с памятью, мастер Дилюк. Некогда вы сказали обо мне, будто я «человек с тонким вкусом».       Он нагнулся, поднял с земли алый Глаз Бога, но Дилюк вновь зарычал. Человек выглядел знакомо, но это не делало его союзником. Еще свежи воспоминания о битве с Альбедо и о бывшей подруге, что теперь мало походила на человека.       — Стой, где стоишь!       — Успокойтесь, Дилюк. Уберите Глаз Бога в карман, — незнакомец вложил в обожженные ядом пальцы артефакт. — Гнев и тревога — злейшие враги в сражении. Выдохните. Она мертва. Я займусь лошадью.       После сказанного мужчина двинулся вниз по скале, оставив Кайю и Дилюка одних. Рагнвиндр смутно припоминал путника, посещающего его таверну пару лет назад. Тогда ему не удалось узнать имя гостя, как и цели появления в городе. И сейчас… Он появился так неожиданно, сумел подобраться без преград к Софи, остался цел и невредим. К тому же дал что-то, что остановило действие яда — это Дилюк понял по спокойному ритму сердца Кайи. Спросить имя спасителя он не успел: тот уже копошился рядом с животным, помогая хромой и перепуганной кобыле подняться.       Дилюк опустил руки, подошел к обрыву, и Кайа испуганно замычал, когда тот оказался слишком далеко и перед глазами вновь вырос темный непроглядный лес. Рагнвиндр вернулся сиюминутно взяв несчастного за руки, и Кайа успокоился.       — Подожди немного, я только заберу меч.       Но уйти не смог. Стоило отдалиться, как Кайа начинал потерянно мычать. Вести его к обрыву было слишком опасно, потому пришлось смириться с холодеющим на камнях оружием.       Скоро мужчина вернулся к братьям, выпуская поводья из пальцев. Лошадь устало улеглась на согретую солнцем землю, уткнулась носом в песок. Слабая. Вялая. Но живая. Незнакомец держался в стороне, с любопытством разглядывая Альбериха. В особенности его лицо.       — Сэру Альбериху нужно поспать. Неподалеку есть поляна с заброшенным лагерем кочевого художника. Я остановился там до завтра. Могу уступить место вам.       — Мы разберемся сами, — огрызнулся Дилюк.       — Дело ваше. Моя работа здесь окончена.       Мужчина потер ладонь о ладонь, смахнул с плеч пыль. Он уже собирался уйти в противоположную от скал сторону — туда, где предположительно располагался тот самый лагерь.       — Стой!       — Что-то еще? — бровь путника вопросительно изогнулась. Дилюк хмуро смотрел на него.       — Ты убил Фатуи и остался незамеченным.       — Верно.       — Как?       — Как? — мужчина усмехнулся. — Я ведь сказал. Это моя работа. Да и вы, думаю, сами все видели. Я убил ее клинком.       — Кто ты такой?       — Хм. Мое имя Дайнслейф. Моя работа связана исключительно с Орденом Бездны. Спасение вас с сэром Альберихом — приятный бонус, если вам угодно. А потому не смею больше задерживать ваше внимание. Но мое предложение в силе. Лагерь недалеко.       — Хорошо, — кивнул Дилюк. Он понимал, что одному будет справиться сложнее. — Забери Кальвиль, а мы прибудем позже.       Дайнслейф смолчал. Он ушел, уводя за собой кобылу. Дилюк больше не задавал вопросов. Сейчас важнее было разобраться с Кайей. Рагнвиндр уложил его на землю, головой на свои ноги. Альберих старался уловить каждый взгляд любимого человека, издавал тихие мычащие звуки.       — Тише, родной. Я с тобой… — прошептал Дилюк.       Он еще раз обернулся назад. Дайнслейфа видно не было. Его обожженные пальцы осторожно гладили щеки Кайи. Старался успокоить, утешить, усыпить. Только тогда удастся отправиться в лагерь.       Дилюк гладил брата битый час. Солнце уже клонилось к вершинам золотистых гор. Когда Кайа заснул, он забрал клеймор. Рагнвиндр подошел к Софи. То, что напоминало лицо, все еще не было лишено глазниц. Дилюку даже показалось на миг, словно она следит за ним, потому он ударил по корням Волчьей погибелью. И еще раз. Она упала на землю, как старое сухое дерево. И горела так же хорошо…       Закончив с расправой и убедившись, что остался только пепел, подхватил Кайю на руки и направился по следам, оставленным кобылой и путником. Прибыл к лагерю, когда небо окрасилось в красный. Над небольшим котелком, пыхтящем над костром, собрался белый пар. Дайнслейф сидел на плоском камне и копошился возле дремлющей лошади.       — Напугана, — не оборачиваясь, сказал он. — Нужен уход. Думаю, в вашей повозке найдется что-то стоящее. Для сэра Альбериха тоже. Но верхом поехать не получится, и телегу Кальвиль тащить не сможет. Надеюсь, бросать ее здесь вы не станете.       — Не станем.       Дилюк вновь нахмурился. Слова Дайнслейфа звучали как укор. Но то, что произошло, мало зависело от братьев. Он едва не начал оправдываться. Мужчина поднялся с камня.       — Располагайтесь в палатке.       — Спасибо.       Дилюк прошел мимо Дайнслейфа, косо поглядывая в его сторону. Как только удобно расположил Кайю внутри, вышел и встал перед входом, как стражник у стен Мондштадта.       — Спрашивайте, — желая избавиться от гнетущего взгляда мастера, произнес путник.       — Ты следил за нами.       — Верно. Следил, — в ответ на слова Дайнслейфа желваки Дилюка заходили. Голубые глаза с темными звездами истока неотрывно смотрели на гостя. — Я знал, что она появится. Если бы знал, что она не принесет мне никакой пользы, не последовал бы за вами. К слову, вы очень невнимательны. Вас могли застигнуть врасплох даже хиличурлы, не говоря уже о твари из Бездны.       — Из Бездны? Но ведь она…       — Эта «Софи» давно потеряла человеческую сущность, — пояснил Дайнслейф. — Вы могли догадаться об этом, когда сражались с ней у стен винокурни.       Замечание неприятно кольнуло Дилюка. Теперь он понял, что действительно, как и говорила Софи, стал слабее и менее внимателен. Не заметить этого человека подле собственного дома? К тому же у этого Дайнслейфа глаза, как у Кайи. Это порождало ругающие догадки, которые Дилюк озвучивать не спешил.       — Что с сэром Альберихом? Он странно реагирует на вас.       — Прошу простить за грубость, но это не та тема, которую я готов обсуждать с первым встречным, — вежливо ответил Дилюк. — И раз уж ты упомянул телегу, могу ли я просить тебя забрать кожаную сумку с целебными травами и мазями.       — Конечно, — Дайнслейф качнул головой и неспешно направился туда, откуда только что пришел Дилюк.       Дилюк вернулся в палатку и уселся рядом с Кайей. Он уложил теплую ладонь на его голову. Погладил по волосам. Пока оставался наедине со своими мыслями, размышлял о болезни. Впервые эрозия проявила себя днем, что в разы увеличило риски. Похоже, болезнь прогрессировала, а значит, становилась опаснее для них обоих. И самое пугающее то, что Дилюк понятия не имел, как помочь Кайе в такие моменты, как сегодня.       Дайнслейф вернулся, когда солнце село. Он постучал по деревяшкам, служащим опорой для палатки. Внутрь просунул сумку и небольшой сосуд со светлячком внутри. В тесном пространстве стало светло.       — Благодарю, — сонно произнес Дилюк.       Дайнслейф не ответил, остался снаружи. Дилюк вышел к нему, когда закончил с обработкой ран Кайи и своих.       — Поешьте, — предложил Дайнслейф. Он сидел на земле у тлеющих углей. Они мерцали так же ярко, как и Глаз Бога на поясе Дилюка. Рядом стояла пустая чашка от похлебки. — Куда вы направляетесь? Быть может, нам по пути.       — Спасибо… В Ли Юэ, к лекарю.       Дилюк вынул из сумки свою походную чашку и наполнил ее супом. Пахло вареным мясом и редькой. Живот голодно заурчал. Рагнвиндр шагнул к палатке, но его остановил Дайнслейф.       — Оставьте. Пускай спит, — накрыв тонкой крышкой котелок, сказал он. — Проснется и поест.       Дилюк вздохнул и, помешкав, уселся рядом с палаткой, как сторожевой пес. Дайнслейф окинул его взглядом, ненадолго задержал внимание на артефакте и, подавив усмешку, произнес:       — Нам в одну сторону.       — Мы уйдем, как только Кайа придет в себя и поест.       — А Кальвиль? К тому же, полагаю, сэр Кайа будет спать еще долго.       Дилюк шмыгнул носом, как наказанный ребенок. Будто он сотворил шалость, а его поймали с поличным. Таким же уязвимым он чувствовал себя рядом с Дайнслейфом. Как много он знает? Как много видел? И как давно наблюдает за ними? Видел ли прежде, как Кайю охватывал приступ? Тогда к чему это притворство? Если он наблюдает за братьями с тех пор, как Софи явилась в Мондштадт, значит, знает намного больше, чем демонстрирует Дилюку.       — Мне тоже нужно навестить лекаря. До Ли Юэ идти полдня. Верхом на лошади вы уложились бы за пару-тройку часов. А с ночлегом здесь… Доберемся к вечеру. Если не возражаете, составлю вам компанию.       — Незачем ждать нас. Один доберешься быстрее. Позже найду тебя в городе, чтобы отблагодарить.       — Я не нуждаюсь в оплате, мастер Дилюк. Он отблагодарит, — мотнул головой мужчина в сторону палатки. — У меня есть к нему пара вопросов. Не волнуйся. Это не причинит вам вреда. Ко всему прочему, я бы тоже взял передышку. В компании это сделать проще.       — Хорошо, — согласился Дилюк.       Иного выбора не было. Даже если бы он отказался, этот человек наверняка последовал бы за ними. Но если Дайнслейф на их стороне, тогда они могли бы без проблем добраться до города, минуя противников. А вопросы… Только Кайа сможет решить в дальнейшем, стоит ли отвечать на них. И все же догадки Дилюка об их общей родине закреплялись.       Дилюк косо посмотрел на мужчину. Только теперь, во тьме ночи, он смог заметить блеклый лазурный свет на шее и исходящий из-под маски. Такой же, что окутал Софи перед смертью. А еще он не заметил, чтобы Дайнслейф имел при себе Глаз Бога. Что это за магия? Неужели то же, что и у Люмин?       Мужчина будто почувствовал взгляд на себе и сам повернулся к Рагнвиндру. Сам же он, в отличие от мастера, смотрел беззастенчиво. Голубые глаза зацепились на криво наложенную повязку.       — У вас кровь.       — Знаю.       — Нужна моя помощь?       Дилюк закатил глаза, отставляя в сторону нетронутую чашку с похлебкой. Он едва сдержался, чтобы не послать в Бездну навязчивого путника. Пару месяцев назад так бы и сделал, но сейчас понимал, что Кайа помочь ему с этим не может.       — Если не сложно, — процедил он и занялся развязыванием грязного узелка.       Дайнслейф поднялся, сполоснул руки в корыте, обтер пальцы платком из шелковицы и присел на одно колено перед Дилюком, помогая снять бинты. Черные звездчатые зрачки прошлись по лицу Дилюка, отслеживая ярко выраженное напряжение, затем спустились к ране.       — Почему не зашили?       — Не было времени.       Путник вздохнул. Он наносил целебную мазь на сочащуюся рану — грубее, чем это делает Кайа, но Дилюку ли выбирать? Закончив, начал накладывать чистый бинт. Дилюк терпеливо ждал. В голове роились все новые и новые вопросы, но он перебирал их, не спеша задавать. Однако кое-что все же решил спросить.       — Что у тебя за магия?       — Магия? — Дайнслейф встретился с прожигающим взглядом, хмыкнул. — Странный вы народ. Науку зовете магией, — уклончиво ответил он, — причем стихийное колдовство принимаете как данность. В Мондштадте есть люди, которые тоже пользуются «магией».       — Никогда не встречал такого проявления науки. Ты не ответил на мой вопрос. Это не похоже на алхимию или действие стихии. Что это за элемент?       — Я ответил. Это просто наука. У меня нет элемента, как и Глаза Бога. Потому это незнакомо вам, мастер.       — Фатуи тоже используют «науку»…       — Думаете, я ношу Глаз Порчи? До подобного не опущусь. А еще вы приравниваете меня к Фатуи, но сами перемещаетесь на их повозке, — колко отразил он, и Дилюк захлебнулся воздухом. Захотелось скорее сменить тему.       — Ты нашел, что искал в Мондштадте?       — Вы сами видели «Софи», — непонимающе вскинул брови Дайнслейф.       — Я о твоем визите в прошлом.       — Люмин сама нашла меня. Прошу простить за грубость, но это не та тема, которую я готов обсуждать с первым встречным, — отзеркалил путник, самодовольно улыбнувшись. Дилюк фыркнул, но решил не оставлять попыток разведать побольше об этом человеке.       — Идешь к Бай Чжу?       — Не знаю других целителей в Ли Юэ, — кивнул Дайнслейф и встал. Он еще раз помыл руки, затем начал поправлять одежду. — Слышал, он способен избавить практически от любого недуга. Более того, у него есть компаньон, к которой он относится как к дочери. Говорят, она живой мертвец.       — Зомби?       — Кто-то зовет их так. Да. О них ходят легенды, — размышлял вслух Дайнслейф. — Ведете к нему сэра Альбериха? Это связно с тем состоянием, в котором он порой пребывает?       Дилюк повел плечами и неохотно кивнул.       — Зачем тебе целитель? — ушел от темы он.       — Меня тоже преследует недуг, мастер Дилюк, — кажется, уголки губ Дайнслейфа дрогнули. — Но это не важно и не заразно. Я не опасен для вашего здоровья.       Дилюк не мог сказать то же самое о Кайе. Тем более если этот человек и правда является представителем народа уничтоженного королевства. Если так, тогда Дайнслейфу по меньшей мере пятьсот лет, а значит, и он мог заболеть эрозией.       — Что ж, полагаю, теперь вы справитесь самостоятельно. Оставлю вас. Вернусь с рассветом с дичью.       Дилюк проводил его немым взглядом и сам забрался в палатку, присаживаясь рядом с Альберихом.