Нейротоксин

***

      — Эгей, путешественники! — пропел над спящими задорный голос барда. За ним затрепетали и тонкие струны. — Солнце уже высоко! Пора.       Дилюк поморщился, первым вышел из сонного царства. На его груди дремал Кайа: так крепко заснул, что теперь никак не мог разомкнуть веки. Только сильнее зарывался в складки одежды Рагнвиндра и раздраженно сопел. Мастер крепче обхватил его тело, поглаживая спину горячей рукой.       — Ты ведь Архонт свободы. Разве имеются у тебя какие-то временные рамки? — улыбаясь, прошептал Дилюк.       Он поглядел на Венти, после осмотрелся, все еще щурясь из-за слишком ярких солнечных лучей. Угли давно потухли, а волосы трепал свежий легкий ветер. Особенно заметно это было на иссиня-черных волосах. Неужто магия Архонта? И действительно, тот хитро улыбался, поглядывая на мужчин, перебирал струны.       — Разумеется, я не стану вас поторапливать, но лошадь нуждается в воде, — качнул мальчишка головой в сторону кобылы.       — Какая еще лошадь… — сонно проворчал Альберих, и губы коснулись груди Дилюка сквозь рубашку. Рагнвиндр закряхтел.       — Кайа, мы не одни.       — Плевать… — тот всего на секунду оторвался, ловя взглядом лицо бродяжки, а затем снова поцеловал черную рубашку, обогретую солнцем. — Что, интересно наблюдать за взрослыми дядями, малыш-извращенец?       — Еще бы. Я ведь творец: сотворю балладу о капитане без корабля, о кавалеристе без лошадей, и разнесу эту историю по всему свету, — вновь, словно то речушка из Мондштадта, разлился смех барда.       Кайа фыркнул. После его словно обухом по голове огрели. Ресницы взметнулись вверх, и он подскочил, соскальзывая с груди Дилюка и приземляясь на бок. Пара секунд осознания. Он разогнал звездочки в глазах под тихий смешок Венти. Улегшись на спину и раскинув в стороны руки, Кайа вперился в перистые облака. Повезло, что ночью их не настиг дождь. Пальцы вдавили веко. В голову просочились воспоминания обо всем, что произошло днем ранее. Дилюк теперь молча наблюдал, не смея тревожить Альбериха. Затем внимание переключилось на Венти.       — Я так и не поблагодарил тебя, — присел он, и бард обратил свой взор к нему. — Спасибо за наше спасение. За смекалку. И за то, что после всего произошедшего ты…       — Брось это, Дилюк, — отмахнулся Венти и взглянул на обоих с какой-то знакомой нежностью. Словно сам Крепус смотрел его глазами. — Я бы не оставил своих детей в беде. Архонт свободы не вмешивается в судьбы людей, да и ответить за преступления вам придется. Однако ваша история все еще не завершена… — он подмигнул, в последний раз коснулся струн и отошел, усаживаясь на краю утеса.       — Вот как… — хмыкнул мастер.       Он задумался над словами Архонта, почитаемого его семьей. Кто же знал, что однажды именно последнему и единственному наследнику клана Рагнвиндр удастся сражаться с божеством бок о бок. Пускай Венти не выдал тайн своего нахождения рядом с братьями, Альберих всем сердцем не любил барда, а Дилюк догадывался, что за всем этим стоит нечто большее.       — Бродяжка вернулся к нам, да?.. Я надеялся, что мы с ним распрощались.       — Вернулся, — оглянулся Дилюк, протягивая руку к лицу Альбериха. Он аккуратно огладил его лоб и щеку. — Давай, поднимайся.       — Похороните меня здесь, мастер Дилюк, — наигранно посмеялся Кайа. — Моя спина превратилась в камень. Старый и хрустящий…       — Тебе придется собрать свой песок в кучу, старина, — язвительно произнес Рагнвиндр и посмеялся. Кайа улыбнулся, медленно присаживаясь.       Дилюк поднялся на ноги, осторожно потягиваясь. В теле все еще гуляла боль, но он старался терпеливо игнорировать ее. Лошадь заржала, повернула к нему морду. Мастер не заставил себя долго ждать: высвободив животное, повел за собой вниз по косогору, прямиком к крошечному водоему с белоснежными лотосами. Кобыла оказалась послушной и очень спокойной, с чем Рагнвиндру очень повезло: вряд ли он справился бы сейчас с таким крупным животным.       — Не пойдешь с ним? — провожая спину Дилюка, спросил Венти.       — Пф. Тебя забыл спросить… — опомнился Кайа и встал с примятой травы.       Альберих скинул с себя мундир, закатал опустившиеся рукава белой рубашки. Взгляд пронесся по каждому уголку телеги. Кот снова куда-то пропал, и это уже казалось нормальным явлением. Да только тревога все же куснула за сердце, ведь прежде зверек исчезал в Мондштадте. Но времени на розыск не было, потому Кайа захватил пустой котелок и направился следом за братом, кобылой и… Тогда-то он облегченно выдохнул, заметив серую мохнатую спинку верхом на лошади.       — Люк! — сияющая улыбка легла на уста Кайи, и он ускорился, нагоняя притормозившую троицу.       Вместе они дошли до кристально чистой воды, запуская в заросли лотосов лошадь. Дилюк, глядя на расслабленный вид названого брата, тоже снял верхнюю одежду. Жарко. Кайа встал рядом, положил прохладную руку на пояс возлюбленного, притянул ближе к себе, пропуская частички крио под шелк. Наблюдал за тем, как удивительно быстро белая шея покрылась алыми пятнышками. Любуясь, он коснулся губами чужой шеи, заставив Дилюка задрожать.       — Кайа… мы под внимательным взором, — едва ли не проскулил Дилюк. Но пальцы не слушались. Они подхватили подбородок мужчины, и уста слились в поцелуе, необходимом обоим, как кислород.       Тишина. Кот старался сбить лапкой порхающую перед мокрым носом бабочку. Лошадь подхватывала живительную влагу губами, переминаясь с ноги на ногу и поднимая со дна муть. Поцелуй, нежный, как касание ветра, затянулся. За спиной Альбериха покачивали головками легкие одуванчики. Их заметил Дилюк, а там глаз поймал и сидящую на краю обрыва фигуру Венти. Губы разъединились, а мужчины так и остались рядом, разглядывая лица друг друга: немного помятые после сражений, ранений, длительной поездки и неудобного сна, но отчего-то довольные.       Казалось, их чувства переменились, но объяснить себе это никак не могли. Они и прежде тянулись друг к другу, но стоило покинуть Мондштадт, как они оба утонули в этом притяжении. Может, так сказывается отсутствие званий и статусов, или их сблизила опасность, подстерегающая на каждом шагу.       Они беженцы. Они равны. И они вместе. Эти и другие мысли синхронизировали бой сердец. Альбериху даже показалось, будто за эти сутки он стал взрослее.       — Мой, — прошептал Кайа.       — Ты даже представить не можешь, как для меня важно твое присутствие, — признался Дилюк, снисходительно улыбаясь. В этот раз ему не так страшно. В этот раз есть тот, кто прикроет его спину, поможет в трудную минуту. Кому можно доверить свою жизнь и свои тайны.       — Теперь тебе будет нелегко избавиться от своего назойливого братца, Люк, — посмеялся в губы Альберих и клюнул любимого в кончик носа.       Сейчас он был счастлив. Вопреки всем бедам. Назло недругам. Он скинул сапоги, взглядом указал избраннику на его обувь. Тот безмолвно подчинился, разувшись. Кайа подхватил кисть Дилюка и повел за собой в воду.       — Умываться. И сними рубашку с бинтами. Надо посмотреть, что там у тебя.       — Медикаменты в лагере. Лучше наберем воды, поедим и решим, что делать дальше. Нельзя заставлять Венти ждать. Не уверен, что у него полно времени на нас.       — Почему не сейчас? Промоешь рану, в лагере обработаем. А бродяжка… Полагаю, у него достаточно времени, раз он до сих пор с нами.       Дилюк еще немного подумал и все же сдался. Он потянулся к бинтам и стал разматывать. Когда добрался до нижнего слоя, понял, что тот безнадежно прилип к коже. Руку пришлось опустить в воду. Рану легко защипало от холода. Кайа запустил кисти следом, помогая избавиться от повязки. Крио точечно касалось повреждений, притупляя боль.       — Зато у нас не так много времени, Кай, — поморщился Дилюк, наблюдая за пальцами Альбериха. — Нам необходимо решить что-то с твоим недугом. И расспросить Венти о том, что ему известно.       Боль отступала, но чувство, что тело все еще не собрано, не покидало Рагнвиндра. Мизинец и безымянный плохо слушались, плечо немело. Если на них нападут, Дилюк будет недостаточно эффективен в бою.       — Альбедо оставил какие-то порошки. Попробуем подлатать тебя, — тихо произнес Кайа, словно громкость его голоса могла потревожить пораженные участки тела.       — Попробуем, но стоит после поискать целителя.       — Найдем. Обязательно. Доберемся до столицы и поищем. А пока выдохни. Спешка только навредит. Теперь мы с тобой такие же путешественники, как и наша подруга, — посмеялся Кайа.       — Люмин?       — Люмин…       — Я думал, ты и она…       — Нет. Мы друзья, Люк. И всегда были друзьями, — резко прервал Дилюка Альберих. Тот не отступал.       — Что случилось в вашем путешествии. Ты сам не свой, когда вспоминаешь об этом.       — Люк, — мокрая рука оборонительно раскрылась. Кайа отступил, прижимая пальцы ко лбу. — Клянусь, мы друзья. То, что произошло в Инадзуме… Тома мне голову оторвет, если я появлюсь там, ясно?       Это прозвучало слишком резко и раздраженно. Все тело мечника напряглось, плечи заострились, как и скулы. Дилюк внимательно следил за тем, как лицо брата меняется. Рыжие брови хмуро сдвинулись. Он теперь тоже выпрямился, делая шаг назад. Кайа прекрасно знал, о чем думал брат, но лишь пожал плечами и натянул улыбку, заранее дав ответ:       — Я расскажу тебе все позже. Не переживай. Пока нас ждут другие дела и наша с тобой история, — похлопал он Дилюка по плечу.       Мастер о чем-то долго думал. Он держался, пускай и кровь закипала из-за этих недомолвок. Усугублять и без того сложную ситуацию не хотелось, потому он поддался и не решился дальше пытаться тянуть информацию из Кайи. Он поднял глаза.       — К слову о свободе. Попробуй не ссориться с Венти, пока он с нами, ладно? Хотя бы ради меня.       — О, мой ты бог, Дилюк… — взмолился Кайа. — Ты просишь меня заткнуться! Но как же я смогу молчать так долго? Давай хотя бы введем лимит. Скажем, не более пятидесяти мелких перепалок в день? Кхм. Дня. В полдня…       — Кайа, я просто не хочу, чтобы вы поубивали друг друга. Я просто прошу тебя умерить пыл.       — Пыл в вашей власти, мой дорогой пиро Архонт, — Альберих приложил руку к груди и театрально склонился перед братом, гнусаво хихикая.       Дилюк закатил глаза, скрещивая на груди руки. Пускай в воздухе все еще витало напряжение, а одна мысль о стране электро бога заставляла голову раскалываться на части, дышать все же стало легче.       — Я постараюсь, но обещать ничего не могу, — Кайа поднял голову к утесу, встречаясь с изумрудным взглядом барда. Мечник расплылся в улыбке и помахал мальчишке рукой. Тот махнул в ответ. — Уж больно довольная у него рожа…       Дилюк с усмешкой покачал головой. Закончив со всеми процедурами, он набрал воды, и только после Кайа вывел из озерца кобылу на берег. Кот свесил лапы, пригревшись на солнце. Все вместе они поднялись к своему импровизированному лагерю, где вновь звучала летняя мелодия о воле и свободе. Бард даже не открыл глаза, чтобы взглянуть на вернувшихся мужчин.       Кайа подвел лошадь к телеге, всматриваясь в большой и печальный глаз. Запрягая животное, он говорил с ней: шептал, делился историями и переживаниями, чесал шею и длинную морду. Та фыркала в ответ, толкала в грудь носом. Перед уходом мужчина поцеловал кобылу в шею и… остался. Уйти удалось ненадолго. Кайа поспешил вернуться с найденной охапкой красных спелых яблок.       — Гляди-ка, — лира замолкла, и Венти оказался рядом с Дилюком, взглядом указывая на расслабленного мечника, — ему, похоже, очень не хватает кого-то вроде нее.       Дилюк закашлялся, подавившись воздухом. Он не сразу понял, о чем ведет речь бард, но после до него дошло. Сам невольно залюбовался их лобзаниями и ласками.       — Ты не видел его, когда мы на хребет собирались, — усмехнулся Рагнвиндр.       — Не видел, но слышал, — хитро сощурился Венти. Дилюка передернуло от одной мысли, что ветра действительно гуляют по всему Мондштадту. Его одновременно одолели злость, стыд и досада. — Он тоскует по лошадям.       Пару минут мастер молча переваривал смысл размышлений барда, но позже решил все же переключиться на более важную деталь.       — Ты говорил, что искал нас, чтобы передать информацию.       — Верно, все именно так и было.       Венти отвлекся на бывшего капитана. Тот, наконец, отлип от лошади, пообещав, что скоро вернется. Он сполоснул руки, подхватил аптечку, найденную у Фатуи, порошок Альбедо и медикаменты из сумки Дилюка.       — Какое умное животное… — зачарованно произнес Кайа, оглядываясь на кобылу и приближаясь к мастеру. Улыбка никак не сползала с его уст.       — Действительно, — Дилюк присел на плоский камень, подавая капитану руку с порезом.       Кайа опустился на одно колено слева от барда, чтобы не видеть его. В аптечке обнаружился гель из крио слаймов, мяты и вытяжки попрыгуньи. Не теряя времени, занялся обработкой ран, посыпая их порошком, обезболивая и охлаждая своей ледяной магией.       — Продолжай, Венти, — сквозь зубы попросил Дилюк, морщась от процедур.       — Хиличурлы, о которых я говорил. Они поражены той же болезнью, что и ты, Кайа. Тоже теряются, отбиваются от племени. Забывают о своей безопасности и жизненных целях. Их можно встретить посреди дорожек, одиноко стоящих на месте и не реагирующих на раздражители.       — Хиличурлы как-то связаны с долголетием? — озвучил Дилюк догадку. Вывод напросился сам собой, ведь до этого они говорили о тех, кто живет дольше положенного. Он помнил рассказ Кайи, но стоило уточнить у кого-то более древнего.       Кайа лишь судорожно сглотнул. Тихо. Он не дал ответа на вопрос. Как и Венти. Тот пристально глядел на капитана, продолжая:       — Как я уже говорил, это совсем не та эрозия, что касается Архонтов. Она иная, имеет субстанцию. Больше похоже на вирус. Если говорить точнее, ее можно пощупать, если постараться.       — Значит, и вылечить можно? — загорелся мастер, но затем заметил, что Кайа застыл. Он опустил на него взгляд. Мысленно поставил галочку, укладывая на плечо капитана свободную руку. — И если ее можно вылечить, значит, она откуда-то взялась. У нее есть создатель.       Венти качнул головой.       — Но мы не можем знать, как давно появился источник этой эрозии и кто ее создал. Человек ли, растение или зверь. Это может быть что угодно, — Бард потянулся, сладко зевнув. — В любом случае, для Архонтов и Адептов это не опасно.       — Может, закончим? — глухо попросил Кайа. Но Дилюк лишь поддерживающе сжал его плечо. Он не желал прерывать столь важный разговор.       — А для таких, как Кайа? Насколько это опасно? Чем грозит?       — Ох, я ведь не врач, — посмеялся Венти. Он вновь потянулся к лире. — Кроме него и Олафа я еще не встречал зараженных людей.       Кайа жался к теплой ласковой ладони. Дрожал всем телом. Он сокрушенно глядел на возлюбленного, прося всем своим видом завершить этот разговор. Мастер прижал его к своим ногам, как испуганного пса: почесывая затылок, поглаживая макушку, стараясь успокоить, но продолжал вязнуть в своих мыслях. Хотелось разобраться.       — Кроме хиличурлов… — взгляд стал серьезным. — Что между ними общего, Венти?       — Я ведь не хиличурл! Знал бы, с радостью поделился бы с вами! — развел он руками, задев звонкую струну, и Альберих дернулся. Дилюк обхватил его затылок, пальцами ныряя в гущу волос. Желваки капитана заходили, но за опущенной головой это трудно было заметить.       — В таком случае нам следует двигаться в путь. Мы направляемся в Ли Юэ. Ты с нами?       — Хм, — Венти задумчиво потер подбородок. — До столицы далеко. Осмелюсь предположить, что вам понадобится ночлег вдалеке от любопытных глаз, верно? Один мой друг живет недалеко отсюда. А там и до города рукой подать! Я мог бы познакомить вас. Правда, он не слишком дружелюбен, эхе!       Порывистый ветер подхватил мальчишку, и тот завис над землей, буквально ложась на поток воздуха. Изумрудный плащ трепетал, как птичье крыло, подушечки пальцев тихонько бренчали по струнам.       — Веди, — резко поднялся Кайа, стряхивая с брюк жухлую траву. Напоследок огладил костяшки пальцев Дилюка и стремительно направился к лошади.       Мастер сокрушенно выдохнул. Он обязательно позже поблагодарит Кайю за терпение. А пока он осмотрел лагерь, перебрал вещи из телеги, забрав все необходимое. Забравшись на повозку, он сбросил сумку рядом с Волчьей погибелью, сам прижался к бортику, доставая флягу с водой. Несколько больших глотков осушили ее наполовину.       Кайа пальцами расчесал гриву лошади, уложил локоны на изящной шее. Полюбовавшись прекрасным животным еще немного, ласково прошептал невесомое «Моя ты девочка» и получил осторожный толчок мордой в грудь. Кобыла губами потеребила его рубашку: та все еще пахла спелыми яблоками. Альберих похлопал животное по шее, перевел взгляд на кота, так уютно устроившегося на спине кобылы.       — Ишь, пригрелся… — проворчал Кайа. Венти забрался в телегу, усаживаясь напротив Дилюка. — Да у нас зоопарк какой-то… — пробормотал после Кайа, остановив свой взгляд на бродяжке.       Он сам ловко запрыгнул в повозку и взялся за поводья одной рукой. Во вторую опустилась розга. Кот остался на спине лошади, за что Венти был безумно ему благодарен. Телега мягко качнулась и направилась в сторону склона. Дилюк занялся разделением завтрака на троих. Печенье, шоколад и вяленое мясо сложил пирамидками и передал напарникам наборы.       — Это мне? — Венти захлопал ресницами и замахал руками. — Не-не! Я уже позавтракал в Ли Юэ, спасибо!       — Позавтракал… в Ли Юэ?.. — Кайа медленно обернулся. Его веко нервно дергалось, а бард неловко почесал затылок.       — Кто же знал, что вы будете так долго отдыхать? — пожал плечами мальчишка.       Дилюк не вступал в спор, а молча разделил порцию Венти с Кайей. Утолив голод, он скучающе уставился на дорогу позади них. Мондштадт. Рагнвиндр мысленно попрощался с родной страной. Кайа вслушивался в звучание мира, но в какой-то момент и ему захотелось обернуться.       — Хэй, — тихо позвал он Дилюка. — Мы вернемся еще…       Он улыбнулся и снова обратился к дороге. Сам понимал, что даже если они и появятся однажды в Мондштадте, их жизнь больше никогда не будет прежней. Как минимум, Кайа больше не вернется в Ордо Фавониус.       — Твои слова Архонту в уши… — голова Дилюка плавно качнулась, затем он косо поглядел на барда. — Воспользуюсь случаем. Расскажи нам, Венти, что за друга мы встретим там, куда направляемся?       — О, так просто и не рассказать… — в белых ладонях появилась звенящая лира. — Здесь нужна история, мои дорогие путешественники! Разумеется, если вы не против?       Но ни Дилюк, ни Кайа не возразили. Приняв молчание за согласие, Венти скользнул кончиками пальцев по натянутым струнам, волнуя свежий воздух Ли Юэ…

**Мятный свет**

1

Лишь сон. Чаще дышишь, дрожишь, громко плачешь,

И пронзает все мышцы Мор, оттого пробуждение слаще…

Грех. Чуждый грех, разорви его в клочья,

Чтоб услышать мой звонкий смех, и плеск флейты тёмной ночью…

*Припев*

Позволь проснуться рядом с тобой и обнять твой вздох словами

Подарю тебе мятный прибой, дрожь и трепет между нами.

Сквозь боль я бы солнце взял рукой и весь мир обнял ногами,

Лишь бы только быть с тобой вольным ветром и облаками.

2

Кошмар вновь под кожей, как паразит. Он вгрызается в суставы,

Страшно, больно, кровь кипит и по венам рваные раны.

Постой! Погоди! То не карма, а бред! Стой! Сожми же мои ладони,

Я несу тебе мятный свет… Только вместе мы ужас прогоним…

*Припев*

      Зачарованный пением Дилюк на последней ноте словно сам пробуждается ото сна. Рубиновый взгляд улетает к небесам. В них, кажется, застыло осознание.       — Неужели существует некто более строгий, чем Эола?       — О, в разы, мастер Дилюк! — рассеивая лиру, выпущенную из пальцев, расхохотался бард.       — Это будет весьма интересная встреча, — хмыкнул Дилюк.       За свою жизнь он повстречал немало существ, но с Яксами судьба не удосужилась его свести. Вероятно, оно и к лучшему. Теперь его действительно заинтересовало и содержание баллады, и тот, кому Венти посвятил эти строки. В них, казалось, притаилось что-то очень личное.       Не без помощи анемо Архонта компания путников спустилась со скал, и теперь телега прижималась к утесу. Скоро под колесами появилась дорожка. Привычный пейзаж сменила долина, а воздух обрел солоноватые нотки. Слева от них раскинулось море. Венти удобно устроился на дне телеги, положив голову на меховой воротник мундира Альбериха.       — Люк, иди ко мне… — Кайа, почти не глядя, протянул руку мужчине. — Люк…       — Что такое?       Мастер подхватил замерзшие пальцы. Не обращая внимания на дремлющего Архонта, сел позади возлюбленного, обняв крепкими руками его тело. Затылок Альбериха опустился на плечо Дилюка, а рука, что прежде удерживала ненужную розгу, обхватила замок горячих рук. Кайа поглаживал светлую кожу большим пальцем, контролируя движение лошади.       — Теперь все хорошо…       Ритмичный цокот копыт успокаивал сердце, атмосфера Ли Юэ казалась размеренной. Высокая трава у берегов мелководья, кваканье лягушек где-то вдалеке. И теперь родное тепло любимого.       — Люк, надеюсь, тебе известно, где искать целителей в столице? Мне не приходилось искать врачей прежде.       — Он главный аптекарь в городе. Бай Чжу, кажется. Совсем недалеко от центра.       — Хм, Бай Чжу… Он поможет? А… — но Кайа сбавил ход и приблизился к уху Дилюка, густо краснея. — Можем мы поговорить с ним о… о приступах? Вдруг у него есть лекарство?       Тема эрозии все больше мешала жить. Кайа старался избегать ее при каждом удобном случае, но раз уж Архонт отдыхает… Однако он терялся даже при Дилюке, словно это видный изъян, уродство или увечье, которое невозможно ни исправить, ни прикрыть.       — Думаю, можем. Это хороший человек. Полагаю…       Кайа отвернулся на дорогу и мимолетно улыбнулся, слегка сжимая руки любимого мужчины. Ему удалось чуть стряхнуть напряжение. В воздухе свистнула розга, но лишь пролетела над лошадью и котом, не касаясь их. Телега ускорилась под влиянием воодушевленного сердца. Дилюк крепче стиснул Кайю, продолжая шептать над ухом.       — Я вижу, как ты беспокоишься из-за того, что с тобой случилось. Но помни, что я всегда рядом. Не бойся этих приступов, Кай.       — Люк… — речи Рагнвиндра вызывали дрожь во всём теле. Такой сакральный тихий разговор. Он бы никогда не случился без должного доверия. Это согревало душу пуще любой стихии. — Мне страшно. Вдруг это превратится в серьезную проблему для нас обоих?       — Мы справимся. Взгляни, какой ты сильный. Мы найдем источник, лекарство. Я выверну Тейват наизнанку, если понадобится. Верь мне.       Кайю перекосило от этих слов, и он пугливо обернулся к Венти. Тот, к счастью, спал. Но в то же время он действительно начинал верить в то, что его недуг излечим. Что он не умрет так же, как те несчастные хиличурлы. Что он под защитой надежного крыла.       В скором времени барда пришлось разбудить, дабы миновать разрушенный деревянный мост. Впереди выросло высокое здание прямо посреди водоемов на скале. Знаменитый постоялый двор, в котором Альберих никогда не останавливался. Мастер пересел вперед, рядом с Кайей.       — Ты ведь пробовал местную кухню?       — Да, однажды пришлось перепробовать все блюда из Ли Юэ, чтобы выбрать лучшее для званого ужина в Мондштадте. Ха-ха, не стоило всё пробовать в один день! Как оказалось, некоторые из них не сочетаются…       — Оу, — мастер поднял брови, силясь представить, что именно не сочетается. — В этот раз мы выберем то, от чего тебе не будет утром худо. Запомнилось ли тебе хоть что-то вкусное?       — Запомнилось пищевое отравление и мондштадтские оладушки от Рейзора и Беннета на следующий день, — с усмешкой ответил Кайа.       На подъезде к каменному мосту ждали миллелиты.       — Здравствуйте, господа. Куда держите путь? — обратился к путникам один из них.       — Доброго вечера. Мы ищем ночлег, а завтра отправимся в столицу за покупкой ценных камений, — соврал Дилюк, но миллелиты не спешили пропускать.       — К сожалению, в «Ваншу» нет свободных комнат этой ночью.       — О, прошу! — вдруг вынырнул из-за плеча Венти, демонстрируя связку ключей. — Верно-верно! Потому я заранее забронировал парочку на сегодня, ха-ха!       Кайа все это время молча изумлялся как лжи брата, так и находчивости барда. Похоже, не зря они его с собой захватили. Миллелиты больше не смели задерживать путников, и розга вновь свистнула. Дворик был почти пустой, хотя погода стояла ясная. Выходит, на въезде их обманули? Когда телега остановилась, к путникам приблизился другой представитель Ли Юэ.       — Прошу прощения? — обратился он к впередисидящим, поднимая бровь.       — Верр должна была получить уведомление и подготовить для нас комнаты! Надеюсь, вы предупреждены о нашем визите?.. — Венти сделался таким важным и окрыленным, что, казалось, вот-вот лопнет.       — Ну, если Верр., — охранники переглянулись, но препятствовать не стали. — Телегу оставьте у подножья древа.       — А лошадь? — встрепенулся Кайа       — Можете оставить там же. Не часто у нас такие звери крупные появляются. Не предусмотрено.       — На улице? Так же нельзя… — простонал Кайа, подгоняя кобылу, приговаривая: — Ничего, девочка. Сейчас что-нибудь придумаем…       Дилюк осмотрелся, отмечая удивительно открытую местность по сравнению с мелькавшими доселе горными пиками. Монстров не видно, разве что вон тот дрожащий от ветра куст напоминал спрятавшегося вполне безобидного дендро слайма. В любом случае здесь было безопасно.       Кайа отсутствовал долго. Захватил сумку с нужными вещами, напоил кобылу и распорядился, чтобы ей принесли овса и яблок. Даже когда животное было сытое и мирно отдыхало, потихоньку засыпая, Кайа не желал уходить. Но вскоре убедился, что Дилюк и Венти сидят в удобном месте, откуда хорошо видно телегу и лошадь.       — Ай, как обхаживает её, гляди-ка… — посмеялся Венти, потягивая какой-то напиток из бокала странной формы. Нечто среднее между пивной кружкой и винным фужером. Архонт медленно хмелел.       — Нет, не дело… Нельзя оставлять так, — оглянувшись в очередной раз, пробубнил Кайа и присел рядом с виноделом. — Нужно придумать что-то. Время ещё есть. Солнце высоко.       Мастер понимал его светлые чувства к животными. Наслаждался проявлением подобных эмоций, открывающих вечно язвительного капитана с другой, более чуткой стороны.       — Для начала поешь. Я заказал пару вкусных блюд. Тебе понравится, — Дилюк пододвинул одну из тарелок к Альбериху и протянул палочки.       — Лапша? Это же мокрые спагетти, — посмеиваясь и принимая палочки, сморщил нос Кайа.       Венти от еды отказался вовсе. Он только осушил пару бокалов, разумеется, за счет Рагнвиндра, оставил один из ключей от комнаты с номерком и стремительно направился в «Ваншу», по пути вынимая лиру. Альберих тем временем укладывал палочки в руку, увлеченно высунув язык. Все пыхтел, пока палочки то и дело вылетали из пальцев. Рагнвиндр снисходительно посмеялся, заметив ярые старания любимого. С плеча наблюдал кот своими лазурными холодными глазами.       — Помочь?       — Я… умею! Просто давно их… Эть! Давно не держал, — одна палочка переломилась со звонким «Щелк». — Оу… эм… Может, у них есть вилки?       — Это вряд ли… — Дилюк отложил свои палочки и протянул Альбериху те, которыми не воспользовался Венти.       — Пф-ф-ф. Не страна, а пытка для туриста, — буркнул мечник, приняв новую пару приборов. — О! А если… — и он уложил все три палочки в руку на расстоянии величиной в рисинку. Получился трезубец или расчёска. — Во! Гляди! — победоносно продемонстрировал он свое изобретение. С такой «вилкой» он с легкостью справлялся с лапшой.       — Гениально, — рассмеялся Рагнвиндр. — Ты будешь жить!       Скоро тарелки опустели, но Венти так и не вернулся. Оба думали, как лучше им поступить: пойти в оставленный номер или поискать новое убежище, где можно было бы спрятать и лошадь.       — Что-то бродяжка задерживается…       — Наверное, уже отдыхает? — предположил Дилюк, поднимая взгляд к вершине постоялого двора. — Пойдем, проверим?       — А как же лошадь?.. — Кайа выпрямил спину, обеспокоенно оборачиваясь на спящее животное. Взгляд сделался слегка потерянным. — Вдруг что-то случится? Ты глянь, ни охраны, ничего… Опасно. Хиличурлы рядом, — он поплелся за мастером, неловко потирая шею.       — Проверим и вернемся.