Нейротоксин

***

      Серое небо грузно нависло над головами. Порывистый ветер трепал непослушные волосы Дилюка, но огибал юного барда. Тот не смел прерывать тишину ни лирой, ни песнями. Венти слушал, искал, но…       — Прости, — выдохнул он, и Дилюк дернулся, побледнев. — Если он все еще жив, то явно находится далеко за пределами Тейвата.       — Он жив! — рявкнул Дилюк, стискивая в пятерне покрытый ледяной коркой карман. В нем прятался Глаз Бога.       — Надолго ли? — Рагнвиндр замолчал, отступая. Бард поднял на мужчину взгляд. Пронизывающий. Холодный. Вовсе не детский. — В любом случае, пока горит его Глаз Бога, он жив. Это твой маяк. Храни его.       Венти соскочил с корявого корня на землю, проплыл мимо Дилюка. Тот всхлипнул, но заглушил себя, прижав кулак к губам. Он терял контроль над собой. Слезы против воли накатывались, застревали на ресницах. Задержав дыхание, он замер. Слова Архонта внушали надежду, сокрушали отчаянием. Пока Кайа жив, есть шанс найти его.       — Прости, — снова оглянулся Венти, прежде чем Дилюк озвучил проникшую в голову мысль. — Я не оставлю Мондштадт из-за него. И это не связано с тем, что он с радостью убьет меня при встрече. Но ты ищи. Быть может, когда-нибудь тебе удастся… — загадочно протянул Венти и взлетел, растворившись в ветрах.

Тремя месяцами ранее…

      Телега, прежде гонимая всеми ветрами Мондштадта, мчалась в сторону хребта, пролетела над водопадом и плавно опустилась на землю. Она подпрыгивала на кочках и камушках, огибала монстров. Всюду были видны ловушки Фатуи. Ясно, что спешили, потому скрыть те как следует не получилось.       Когда тряска уменьшилась, вымотанный Альберих зарылся в сумку Дилюка, выискивая бинты и все, что могло бы остановить кровотечение. Уже через минуту он пыхтел над братом, собирая куском тряпки пот со лба и обрабатывая раны. Альбедо уперся спиной в бортик телеги. Он стянул разорванный сапог и принялся крошить на развороченную стихией ногу порошки и травы, восстанавливая конечность. Кайа усердно игнорировал его присутствие, а серый кот вовсе зарылся в мешки, притаившись.       — Потерпи немного, Люк, — шептал Альберих, подушечками пальцев оглаживая скулы и щеки Дилюка.       — Жить буду, — усмехнулся тот.       Он часто моргал, проваливаясь в беспамятство. Горячая кровь давно перестала бурлить в венах, тогда боль напомнила о своем присутствии. И как бы Рагнвиндр ни боролся со слабостью, он все же отключился.       — Твою мать! — Кайа прижался ухом к сердцу, вслушиваясь в ритмичный стук. — Хэй, бродяжка!       — Ау? — весело откликнулся бард, не оборачиваясь. Он уводил лошадь вверх, на самый край склона.       — «Полуденная смерть» ещё с тобой? Дай сюда. Я тебе потом новую раздобуду.       — Вот ещё! — Венти надул губы. — Вопрос: вернешься ли ты в Мондштадт! Только там можно найти это сокровище.       — Если не поможешь, больше в жизни «Полуденной» не увидишь!       — Давай я помогу? — прошептал Альбедо, похлопав уже бывшего капитана по плечу.       Кайа оглянулся. Венти дернул поводья на себя. Телега остановилась под фырканье уставшей кобылы. Альбедо подобрал под себя колени, протянул мужчине мешочек с порошком.       — Отравить его решил, да? Достаточно того, что ты с ней заодно, — сквозь зубы процедил Альберих и снова бросил взор на барда. — Бродяжка! Не испытывай моё терпение. Я ведь и силой могу взять!       — Силой? Ха-ха! Хочешь проверить? Я ведь постарше тебя буду, — Венти рассмеялся, соскочив с телеги и приблизившись к Дилюку. — Ну, что тут у вас?       — Кайа, я помогу. У меня нет цели травить вас. Вот, смотри, — и алхимик вытянул ногу. Та теперь покрыта рваными ранами, но они больше не кровоточили, затянулись коркой. — Видишь? Это безопасно.       — Во-о-от! Он… ПЧИ! — бард потер глаза и поспешил отлететь от телеги на безопасное расстояние. К груди мальчишка прижимал бутыль с напитком. — Он поможет! А «смерть» мою оставь в покое!       Кайа нахмурился, недоверчиво окинул взглядом сначала музыканта, затем ученого и уступил последнему место. Альбедо занялся ранами, убирая совсем новые и свежие бинты в сторону. Когда Дилюк шипел от боли, Кайа накрывал порезы рукой, пропуская крио частички под кожу, успокаивая ткани. А те и правда затягивались на глазах. Скоро Рагнвиндр задышал спокойнее.       — Теперь все. Оставлю вам. Совсем скоро он восстановится и, думаю, к вечеру встанет на ноги, — пояснил Альбедо, сползая на землю.       — А ты куда собрался?       — Мне незачем следовать за вами. Нужно решить кое-какие дела в Мондштадте, — он потянулся за остатками сапога, опираясь на здоровую ногу. — Успокою Джинн, Аделинду. Нужно проверить «Рассвет» на наличие шпионов и отравляющих веществ.       — Не смей. Не смей появляться в нашем доме, — Кайа не повышал голос. Достаточно было пристального взгляда, чтобы ученый выдохнул и согласно кивнул.       — Хорошо. Значит, этим займется Джинн, — сказал Альбедо. Альберих не отреагировал, только снова склонился над спящим названым братом. — И… то ваше дело о…       — Мы собирались рассказать тебе все вчера. До того, как ты напал на него, — прервал Кайа. — Если попробуешь остановить нас, я убью тебя. Помяни мое слово, Мел.       И юноша уронил голову на грудь. В умной, но все еще одурманенной ядами голове кружили разные мысли о том, что происходило в Мондштадте. Копаться в этом сейчас не было ни сил, ни времени. Тогда он лишь повторно кивнул и, прихрамывая, отправился прочь по той же дороге, по которой только что мчала телега.       Стало тихо. Кобыла наслаждалась сочной травой. Венти сидел на краю обрыва. Альберих охлаждал тело Дилюка. Кот мурчал у ног, свернувшись клубком. Только теперь Кайа осознал, что они находятся на слишком видном месте.       — Бродяжка! Почему ты привел нас сюда?       — А? Разве не очевидно? Фатуи рыщут по лесам и пещерам. Им не придет в голову искать нас тут! — пьяно прощебетал он, падая на спину и раскинув в стороны руки. Альберих изумленно выдохнул. Действительно. Стоило им уйти подальше от безопасных, казалось бы, мест, как ловушки исчезли вовсе.       Налитые свинцом веки не хотели подниматься. Сознание расплывалось, собиралось в ком и рассыпалось в крошку. Дилюк отдаленно слышал голоса, но суть уловить не мог. Но мог ли он слышать Альбериха, будучи в плену? Или схватили их обоих?       Испуг завел сердце, и Рагнвиндр резко сел. Голова пошла кругом, уронила мастера обратно на колени брата. Снова раздался невнятный далекий голос. Дилюк попробовал еще раз открыть глаза, встречаясь с холодным синим оком.       — Очнулся… — улыбнулся Кайа, запустив ледяные пальцы в густую распущенную гриву.       Дилюк отзеркалил улыбку и перекатил голову вбок. Он огляделся. Небо уже окрасилось в рыжий. В телеге лежали мешки с эмблемой Фатуи. Попробовал пошевелиться. Руки и ноги свободны, но все еще болезненно ныли.       — Ты как? — теплый голос Кайи пролился в уши. Он заботливо гладил мужчину по огненным волосам, дышал поверхностно, не смея тревожить отдых Дилюка.       — Кайа… — слабо откликнулся тот и потянулся рукой к исцарапанному подбородку на бронзовой коже. Он неверяще смотрел на него, старался вспомнить события уходящего дня. — Нормально. Где мы? Что происходит?       Но вместо ответа холодные губы мягко коснулись влажного от пота лба. Горячий. Кайа стянул перчатки, накрывая ладонями красные щеки мастера и раскрытую грудь. Невесомое крио проникало стремительно, остужало тело.       — Кажется, пока в безопасности. Во всяком случае, от твоего дела не осталось и следа. Я теперь капитан в отставке. Бездомный, кстати, ха-ха! А ты сбежавший подозреваемый, — мужчина вновь тихо посмеялся, взмахом головы откидывая мешающие иссиня-черные волосы. Он еще раз прижался губами ко лбу. — Зато мы живы и… Мне жаль, что так вышло, Люк. Прости.       Дилюк начинал понимать: они не в плену, не мертвы, не в тюрьме. А тот сон, наверное, вовсе и не сном оказался. Яркая вспышка и огненный вихрь анемо. Они правда сумели спастись.       — Капитан в отставке? — зацепился Дилюк, обхватывая ладонь Альбериха. Организм вздрагивал от спасительного крио. — Зачем же так? Тебе следовало остаться в городе и помочь в этом деле. Кайа… Я бы… Я мог бы путешествовать сам…       Ему не привыкать. Он уже покидал Мондштадт однажды, был готов к новому бегству и имел четкое представление о том, что ему делать. Более того, подготовил все, чтобы Альберих остался безнаказанным. А тот в итоге сам шагнул за ним в самое жерло Бездны.       — Заткнись, — помрачнел Кайа, — иначе я прикончу тебя здесь и сейчас. Ещё не хватало отпускать младшенького в такую даль. Ну уж нет. Увольте! — он задумался и рассмеялся. Но улыбка быстро испарилась, словно под воздействием пиро. Он закрыл глаз. — Чурла с два… Что прикажешь мне делать без тебя? Сам ведь понимаешь…       Вокруг воцарилась мертвенная тишина. Лишь кот вибрировал где-то за спиной мечника, да светлячки пели свою песнь. Архонта в поле зрения больше не наблюдалось. Лошадь тихо посапывала, устроившись у высокой повозки. Длинные ресницы Кайи поднялись, устремляя внимание к алым карминам.       — Я дом свой сжёг, — усмехнулся он, точно ребенок, сотворивший мелкую пакость. Такая реакция позволяла ему сохранять самообладание, когда сердце болезненно сжалось.       Дилюк внимал каждому слову, с прищуром наблюдая. Пошевелил рукой. Поняв, что находится в сносном состоянии, обхватил Альбериха, крепко стиснул в объятиях. Губы, которым было приказано заткнуться, ласково легли на исписанный царапинами подбородок. На щеку. На скулу. На висок… Мастер опустился к устам, целуя. В сердце вместе со жгучей болью разлилось ощущение безопасности и уюта. Пока Альберих рядом, ему и ссылка не кажется пыткой.       — Долго мне еще молчать? — пробубнил после поцелуя.       — Ты уже нарушил мой указ… — в ответ улыбнулся Кайа. Он выпрямился, расправил плечи. Те заныли, а позвонки издали хруст. Но больше всего беспокоила правая рука. Только теперь это казалось мелким недомоганием. — Альбедо ушел. Не знаю, что там будет дальше.       — А Софи?       — Погибла?       — Сомневаюсь… — не весело прошептал Дилюк. — Эта тварь так просто не угомонится…       — На куски порву, если еще раз посмеет прикоснуться к тебе…       — Кай… — Дилюк следил за движением чужих губ, слушал пение кота. Казалось, это сам Альберих мурлычет, от этой мысли становилось безмерно тепло. Или то действует согревающий ветер? — Я сейчас так люблю тебя…       — Вот как? А до этого не любил? — посмеялся Кайа. В ответ лишь знакомый взгляд смурной совы. — Хах, я тоже люблю тебя, Люк…       Новый поцелуй мазнул щеку мастера. Кайа прижался своим лбом к теплому, мирно выдыхая. Оба застыли на мгновение, а после тишину разорвало урчание в животе. Кайа отстранился, сконфуженно прокашлявшись. Кроме Полуденной смерти в его желудке сегодня не было ничего. Следом заворчал и живот Дилюка.       — Кхм… у меня должны быть запасы на первое время.       И Альберих потянулся к сумке, зарываясь в нее практически с головой. Не густо. Дилюк действительно планировал уйти самолично. Пока им придётся довольствоваться малым: картофель, вяленое мясо, бутылка воды. Кайа вздохнул. После такой взбучки Рагнвиндру необходимо что-то более серьезное и сытное. Пока он вынимал то, что имелось, глазом рыскал по округе, щурясь. Увы, в такое время года ни фрукты, ни ягоды не сыщешь. Если бы они пробрались немного дальше, на территории Ли Юэ, было бы значительно проще.       — Погоди немного, ладно? — предупредил Кайа и помог Дилюку сесть.       Сам спустился с повозки. Пошатываясь, подошел к высокой березе. В такой пышной кроне однозначно можно найти либо птицу, либо дупло со спящей белкой. Немного размяв ноги, он обхватил ствол и пополз к ближайшей ветке. Эх, был бы рядом Венти, поднялся бы быстрее. Скоро он добрался до гнезда. Бинго! Внутри ждал приятный сюрприз. На подобное и не рассчитывал. Он сгреб яйца, найденную рядом шишку и, прижимая находку к груди, спрыгнул на землю. Приземлился грузно, но зато вернулся к брату не с пустыми руками.       — А у меня здесь белок! То, что тебе нужно для восстановления!       Дилюк, улыбаясь, покачал головой и слез с телеги. Он осмотрелся, выискивая знакомые черты местности. Ли Юэ совсем рядом. Утром они смогут спуститься и пересечь границу соседнего государства. Он задумался. Ждут ли их здесь, на чужих землях? И куда собиралась вывезти его Софи? Быть может, где-то ожидает корабль, который должен был отправиться в Снежную этим вечером? Из размышлений выдернул голос капитана.       — О… Можно что-то приготовить. Как насчет костра?       — Да, думаю, здесь безопасно. Только подальше от лошади, — Кайа теперь выглядел посвежевшим. Казалось, силы постепенно возвращались в тело. — Ты не спеши становиться на ноги. Дай себе отдых. Помоги с костром, а потом я все сделаю сам. Сменишь меня позже.       — Хорошо.       Скромный костерок разбрасывал свои искры в стороны, но, как бы ни старался, опалить сырую траву не мог. Альберих напоил кобылу, ласково огладил ее гриву. Рядом с таким прекрасным существом душа пела.       Умостившись возле каменных руин, Дилюк неспешно перебирал мешки Фатуи, пока Альберих готовил им поздний ужин. Пальцы перебирали связки с морой, какие-то пакеты с сухими фруктами, сахар, шоколад. Несмотря на вражескую эмблему, мастер раскрыл одну из плиток и откусил кусочек. То, что нужно в такой час. Внутри обнаружил маленький ящик с медикаментами. По коже прошлись мурашки, когда нашел снотворное и обезболивающее. Догадывался, кто собирал этот набор. Неужели Софи действительно служила Доктору? Тогда слухи о его прибытии в Мондштадт…       — Ты сказал, что я подозреваемый. Разве вина не доказана?       Кайа заканчивал с готовкой не самого презентабельного, но сытного блюда из тушеной птицы, яиц и мелко рубленого вяленого мяса. Пробовал, убеждаясь в съедобности. В какой-то момент даже показалось, будто это вкусно.       — Подозреваемый, — посмеялся Кайа. — Чарльз прикроет. Как и Джинн. Фатуи мертвы. Пленник отправился к своим дружкам. Из свидетелей только наши девочки. Думаешь, они выдадут нас? — он хитро прищурился. В оке заплясал азарт. Кисть свело судорогой, и он стиснул зубы. — То, что было у меня о Полуночном герое и о деле об убийстве, я сжег вместе с комнатой. Не исключаю, что у Альбедо были свои записи и расследования, но не думаю, что он рискнет… — Кайа покопался в инвентаре телеги, но обнаружил только ложки. — Придётся есть с одного котелка, господин!       Он подхватил котелок, установил на камни рядом с братом. Сам уселся напротив, прижимая к бедру устроившегося теплого кота. Тот, похоже, учуял запах мяса. Кайа протянул Дилюку ложку, свою протер ладонью.       — Да уж, в прошлый раз мне не приходилось делить еду, — посмеялся Рагнвиндр, подцепив горячий кусочек и попробовав.       Довольный вздох сорвался с губ. Это точно лучше жареной белки. Кайа, наполовину сытый после прежних проб, присоединился к трапезе, заботливо подкармливая мурчащего зверька. Талисман, не меньше.       — Ну уж извини. Я не вернусь в Монд, пока мы не избавимся от твоей подружки, — Дилюк виновато засопел. — А еще нужно понять, что за эрозия преследует меня. И вернуть тебе былую репутацию. Тогда Полуночный появится в городе и снова сможет беречь жителей Мондштадта.       — Это будет странно, не находишь? Если с моим появлением снова поползут слухи о Полуночном. Стоит об этом забыть.       — Или придумать тебе новый образ, м? Скажем, Рыжий Мститель-зонтичник! — звонко рассмеялся Кайа, уворачиваясь от пролетающего мимо скомканного платка.       Дилюк замолчал. Он и правда безнадежно влип, но и искать решение сейчас не хотелось. Мирной жизни хватило ему едва ли на пару лет. А теперь он сомневался, что что-то можно исправить. Но хотя бы успел защитить «Рассвет» и «Долю Ангелов» от юридических тягот.       — Люк, — окликнул Кайа, заметив печаль на лице брата. — Клянусь. Я сделаю всё, чтобы ты смог вернуться домой. Будем вместе растить виноград, готовить лучшее в Тейвате вино. Я буду помогать тебе. Поверь. Если ты желаешь вернуться обратно на винокурню, в свой дом, даю слово, Люк…       — Сперва расправимся с одной тварью.       — Я убью ее. Быстро.       — Быстро? Быстро она не заслужила, но я готов подарить тебе такую возможность, — самоуверенно заявил мастер. — А еще Венти. Он тебе ничего не говорил? Как вы вообще оказались возле винокурни?       — Быстро, — эхом отразил Кайа, посылая многозначительный взгляд на мастера. — Больше никаких пыток. А барда я встретил на пути к тебе. Я забыл о том, что он отправлялся за информацией о болезни. Не до этого, знаешь ли, было.       Дилюк осмотрелся еще раз, метнул взгляд по деревьям, но никого не видел. Слабость в теле отступала, когда желудок насытился. Мандраж ослаб. Мастер вновь раскрыл шоколад, протянул Кайе.       — М? Что это?       — Что-что, а сладости они делать умеют.       — В Инадзуме тоже хороши, — бросил Альберих, подвигаясь к Дилюку и откусывая кусочек из его рук. Только после застыл, понимая, что только что сказал.       — В Инадзуме… Ты так и не рассказал, что делал там. И почему вернулся без Люмин.       — О, Люк! У нас теперь будет достаточно времени, чтобы я поведал тебе эту жу-у-уткую историю! М! А шоколад действительно хорош! — Рагнвиндр что-то проворчал себе под нос, но на разговоре настаивать не стал. Кайа вовсе опустил голову на здоровое плечо мастера. Сладость медленно таяла на языке. — Можно я так полежу? Уютно. Ты теплый, — шептал он.       Силы покидали. Алкоголь, пожар, битва, кропотливая работа над ранами Дилюка, отсутствие сна. Все отзывалось в теле ноющей усталостью. Рагнвиндр отложил плитку в сторону. Одна рука почесывала загривок кота, другая плавно скользила по плечу бывшего капитана. Теплый воздух вокруг не позволял замерзнуть. Огонь колыхался рядом, пожирая сложенные домиком ветки. Когда Альберих провалился в дрему, сам откинулся на прохладный камень руин за спиной, поднимая взгляд к звездам.       — Спасибо… — прошептал Кайа, переворачиваясь на спину. Ресницы поднялись, и в синем хрустале отразился огонек. Он то смотрел на небо, то косился на Дилюка. — У тебя такие красивые черты. Аристократические. Тебе бы править королевством…       — И это говоришь мне ты? — ухмыльнулся мастер, опуская взгляд. Рыжие волосы закрыли обзор, отчего он встряхнул головой. Кот мявкнул, выказывая недовольство. — Если судить по внешности, то ты тот еще принц, Кайа. Принц целого мира.       Дилюк хотел, чтобы Кайа почувствовал себя любимым и важным. Чтобы он сумел полюбить себя. Потому так часто переступал через свою гордость, затыкая ту в моменты нежностей. Альберих покрылся румянцем, перевернулся на бок, лицом к телу мужчины. Он обхватил крепкий корпус и прижался лбом к прессу Дилюка.       — Не неси чушь…       — Это правда, — не отступал мастер. Горячая ладонь скользнула под воротник, пропуская тепло пиро. С ним ночью тот точно не замерзнет. — Засыпай. Теперь я буду оберегать тебя.       — Идем в телегу?.. — тихо просил Кайа. — Земля сырая… простудишься… — плечи опустились, дыхание стало ровным. Он иногда вздрагивал, пробуждаясь и продолжая нести бессвязную речь. — Нельзя болеть… Вернуться в Мондштадт… На конях… Вино продавать в «Доле». Диону… кошку раздражать… голубями…       Дилюк посмеивался. Стоило ли возразить, что благодаря Глазу Бога он перестал как либо простужаться, даже засыпая прямо на холодных камнях, когда негде было ночевать?       Он молчал, вслушиваясь в звуки леса и мерное мурлыканье, старался не закрывать глаз, чтобы не спать. Но костер сушил воздух, вынуждая те слезиться и смыкаться против воли. Мастер задрал голову, прикрывая веки. Лишь бы тоже не отключиться. Вдруг их кто-то настигнет их ночью?