Нейротоксин

***

      

      Кайа сделал шаг вперед, плавно скатываясь по склону вниз. Джинн и Дилюк переглянулись, прыгнули следом, приземляясь точно на ноги, пока Альберих отряхивал снег с бедер. К счастью для мастера, пещера оказалась пуста. Капитан закряхтел, почесывая затылок.       — И куда делся наш безумный ученый? — вопросил он у Джинн. Та пожала плечами. Кайа цокнул языком. — Вот же… хотел двух зайцев одним разом, а он…       Дилюк широко раскрыл глаза. Джинн сжалась до размеров песчинки. Они встали на входе в логово. До Альбериха дошло, и он замахал руками.       — Нет! Нет, Джинн! Я имел ввиду… Ох… ладно, в любом случае, он не будет против, если мы воспользуемся его гостеприимством.       Гуннхильдр прыснула от смеха — глупая ситуация смягчила атмосферу. Дилюк же хмыкнул и занялся разведением костра. Мельком заглянул в котелок, проверяя его целостность и чистоту. Джинн бродила по пещере, разглядывая колбы и убеждаясь в отсутствии ловушек, засады или следов битвы. Кажется, чисто. Тогда она решила начать разговор.       — Сто лет не выбиралась сюда. И столько же не гуляла с вами двумя, — протянула она, покосившись на мужчин. — Уж и не думала, что когда-нибудь мы снова отправимся в поход. Вы помирились. Что же произошло?              Дилюк притих, сжимая в пальцах котелок. Исподлобья глядел на девушку.       — Это сложно объ… — начал он.       — Наш мастер, наконец, сдался! — ворвался в разговор Альберих, широко улыбаясь. — Мы снова научились говорить, но мистер «смурная сова» порой капризничает!       Кайа вынул из сумки бутылку молока, протянул брату. Тот принял не сразу, успев прожечь дыру на лице капитана. Альбериха такая реакция не смутила, и он продолжил вынимать прочие ингредиенты: шоколад, орехи, пряности.       — Пф… капризничаю, — передразнил мастер. Внимание Джинн переключилось на мастера. — А он научился извиняться, хотя продолжает совершать глупые поступки.       — Это хорошо, что вы снова стали друзьями, — кивнула Джинн, опуская ладошку на сердце, а Кайа лукаво улыбнулся в ответ, дополнив:       — Верно. Как ты с Лизой…       Щеки магистра залились пунцовым румянцем. За спиной капитана раздался громкий хруст — в ладони Дилюка треснула горсть орехов. Взгляд винного оттенка устремился в довольного собой мужчину.       — Кайа! — пискнула девушка, прикрывая рот ладонью. И неясно, что смутило ее больше: упоминание отношений с Лизой или осознание, что эти двое не только друзья.       — Эй! Я не давал согласия говорить об этом! — Дилюк вспыхнул, покраснел, скрипнул зубами.       Кайа не заставил себя долго ждать. Шагнув к названому брату, он положил руку на его пояс, притянул к себе и клюнул в щеку. Стук сердца Рагнвиндра, казалось, был таким громким, что способен привести к сходу лавины с самой вершины Драконьего Хребта.       — Брось, — шепнул на ухо Кайа, пока Дилюк упорно старался отстраниться, опустив глаза в пол, — ты позволил мне сделать это, когда мы решили рассказать Джинн все, как есть…       — Я и подумать не могла, что вы настолько… Кайа, ты ведь всегда проводил время с девушками. Так… что же теперь? А ты, Дилюк, потому оставался все это время один? Ждал Кайю?              — А можно не заострять на этом внимание?! — рявкнул Рагнвиндр, наконец вывернувшись.       — Не можно, — Альберих перехватил запястье винодела, поднес костяшки к губам. Оставив невесомый поцелуй на кожаной черной перчатке, поднял взгляд на изумленного и потерянного возлюбленного. Джинн тоже оторопела. — Выбирая друг друга, мы не причиняем никому вреда. Не стоит стыдиться меня. И ты, Джинн, — зрачок приобрел остроту, вытягивая звездчатые лучи в стороны, — невежливо так пялиться.       — Простите!       Магистр крутанулась на пятках, поворачиваясь к мужчинам спиной и, на всякий случай, закрыв лицо руками. Кайа мягко опустил кисть своего мастера, и та безвольно повисла вдоль тела. Сам капитан присел на один из деревянных табуретов.       — Здесь нет посторонних, потому кончайте уже эти ваши игры. Мы взрослые люди и знаем, что, куда, зачем вставляется. Нашлись скромники, пф-ф-ф…       — Ты тут один лишен чувства такта, — вздохнул сокрушенно Дилюк, возвращаясь к приготовлению согревающего фирменного напитка. Теперь движения казались дергаными.       Он ломал шоколад на кусочки, скидывал в котелок, добавлял молоко и пряности из Сумеру. Пока смесь подогревалась, измельчал орехи маленьким метательным ножом. Пыхтел, недовольно сопел, но возвращаться к этой теме не стал. Джинн, справившись с эмоциями, повернулась к ребятам. Она стыдливо посмотрела на обоих, внимание остановилось на капитане. Кайа казался расстроенным, задумчивым и бледным, но заговорить она больше не решалась.       Стало тихо. Вьюга пела за пределами логова, в костре потрескивали поленья. Дилюк медитировал над горячим шоколадом, посматривая на брата. Все пытался собраться с мыслями, осознать то, что только что услышал. И до него дошло, он бросил взор на Кайю. Тот печально улыбался. Рагнвиндр отрицательно помотал головой, но Альберих начал с того, что так сильно пугало Дилюка:       — Ведь нет ничего ужасного, стыдного, когда это происходит по обоюдному согласию, а, Джинн?       — Кайа, погоди… может… — попытался прервать речь Дилюк, но Альберих послал в него предупреждающий взгляд.       — Люк, я решил, что она должна знать это, — мастер замолк. Кайа усмехнулся. — Но паршиво, когда кто-то в паре против.       Джинн не моргала. Приняв закрытую позу — сложила руки на груди — она присела напротив Альбериха. Дилюк сел рядом с капитаном, придвинувшись к нему ближе. Он все еще избегал встречи с серой, точно грозовые облака, радужкой подруги. Запах готового напитка немного разбавлял сгущающуюся в воздухе тревогу. Кайа обеспокоенно ковырял ногти и кутикулу. В какой-то момент он не выдержал.       — Альбедо! — Кайа подлетел с места. Дилюк резко повернулся к пустому входу в пещеру, к удивлению не обнаружив там алхимика. Джинн дернулась. Капитан стремительно бросился к полкам, с грохотом вытаскивая посуду. — Альбедо, можно мы уже взяли твои кружки?!       Дилюк сжался. Пускай он слишком долго отстранялся от Альбериха, но все еще прекрасно улавливал его настроения, тон, тембр. А сейчас Кайа нервничал, волновался, содрогался.       — Кайа, может все же… ты не обязан…       — Молчание — знак согласия! — посмеялся капитан, пропуская мимо ушей речь брата. Джинн втянула голову в плечи, притворяясь невидимой.       Кайа разлил горячий шоколад по кружкам, передал друзьям, сам плюхнулся на край стола, заставленного колбами и заваленного бумагами. Дрожащими руками обнимал керамический стакан. Ерзая на месте, хлебнул немного, расплылся в улыбке, словно кот, измазанный сметаной. Филигранный актер.       — Ничего вкуснее в жизни не пробовал…       — Ммм… и правда! — одобрительно закивала Джинн.       Она пробовала еще и, кажется, остановиться не могла. Дилюк к напитку не притронулся. Крутил посудину в руках, заглядывал внутрь, изучая нежную молочную пенку. Закончив со своей порцией, магистр уставилась на Рагнвиндра, утирая губы платочком.       — Итак, выходит, — начала она, — ты отомстил тем троим за Кайю? Тогда, на Побережье Сокола, — Кайа подавился шоколадом. — Хэй! Я не обвиняю, ладно? Вы не на допросе. Я интересуюсь… как друг. Вы ведь сами собирались рассказать мне все.       Капитан рассматривал девушку. Та явно нацепила на себя эту легкую маску спокойствия. Отчего-то ему захотелось стереть весь фальш с ее лица, да только в мыслях разговор этот казался проще. Мастер никогда не преуменьшал заслуг Гуннхильдр, ее проницательность и умение мыслить логически. Сейчас же…       — Я удивлен, что ты дошла до этого. Но как? — все же поинтересовался Дилюк, отставляя свою кружку к ногам, в сторону.       Джинн, похоже, была искренне рада, что эти двое не кидаются на нее с мечами, пускай Альберих выглядел так, словно готов сделать это. Но воодушевилась, расправила плечи и кивнула.       — Ведь ты открыл таверну в тот день. Ночью «Доля Ангелов» принимала десятки гостей. Они и стали свидетелями того, в каком состоянии прибыл Кайа, — мужчины фыркнули, но Джинн еще не закончила. — А еще сотрудники прачечной рассказали о следах крови, песка, отпечатках чужой обуви. Кайа говорил, будто упал с Утеса Звездолова, собирая цветы. Отмечу, что на пальто не обнаружены ни пыльца, ни трава. Ты не собирал ничего, Кайа, — обернулась она к разбитому в пух и прах мужчине. — Тебя избили разбойники на Побережье Сокола, ты, полагаю, дал им отпор, а Дилюк разобрался с этими тремя, закопав их и испепелив дотла. Только… зачем ты убил их и забрал останки последнего? — обратилась магистр к Рагнвиндру.       — Я впечатлен, действующий магистр Ордо Фавониус, — хлопнул в ладоши Дилюк. Он рад, что девушка упустила одну важную деталь. Облегчение было недолгим.       — Все было не так, Джинн, — оба уставились на капитана. Девушка сосредоточилась, мужчина напрягся. — Имей ввиду, если узнаю, что эта информация оказалась в протоколе, я сожгу Ордо Фавониус.       — Что? Да что ты несешь?..       — Кайа, остановись, — Дилюк умоляюще посмотрел на брата, но тот оставался непреклонен.       — Вы знаете, что я это сделаю, — получив согласие, он оперся локтями в колени, свесил голову. Око глядело на огонь, и в синем серебре заплясали языки пламени. — В тот день я и правда задержался на Побережье. Это не связано с чем-то криминальным. Просто на миссию ушло чуть больше времени. Ты права — на меня напали. Я оказался невнимателен.       Дилюк подхватил чашку, дабы хоть чем-то занять руки. Он сдавливал ее, пил, обводя взглядом предметы вокруг. Не мог это спокойно слушать, чувствуя, что за один только дрожащий голос Альбериха ещё раз убил бы троих сразу. Джинн молчала, не смея прервать рассказ. Капитан резко выдохнул, прикрыл глаз и выпалил все, как есть.       — Монашка, насколько мне известно, разочаровалась во мне, когда я отказался проводить с ней ночь. Но что может быть страшнее обиженной женщины, ха? Вот она и натравила на меня своих ручных псов. Они совершили со мной то, чего хотела от меня она, — Кайа не сумел подавить нервный смешок. Кровь отлила от лиц слушателей. — Неприятный опыт. И длилось это, пожалуй, вечность. Когда все трое трахнули меня, взяли перерыв, я собрался с силами. Это я закопал их, оставив торчать головы. Все трое были живы, когда я покидал Побережье. Затем встретил виновницу торжества, если… мне не изменяет память. Я сообщил ей о том, что случилось с ее дружками, только тогда пошел в таверну, где меня и увидел Дилюк. Он не продал мне выпивку, а следовало бы. Я ушел к себе. А Дилюк… он проводил меня, затем…       — Нашел их. Допросил. Убил двоих. Третий все еще живой, — кратко отчитался мастер.       — Через неделю я узнал о случившемся. Мы поссорились с Люком, но, на самом деле… случись подобное с кем-то из моих близких, я бы сделал то же самое.       Магистр не сдержала болезненного вздоха, чуть не выронив кружку. Закрыла ладонью рот, широко смотря на кавалериста. Ее только сейчас вполне ощутимо ударило страшной правдой, отчего глаза наполнились влагой.       — Кайа… — она отвернулась, сжимаясь. Не должна была показывать ни слабость, ни реагировать так. Но слезы непослушную скользнули по щекам. Джинн скрывала их, как могла, затихнув.       — Я в порядке, милая. Только благодаря «смурной совушке» в порядке. Если бы не он, не знаю, чем бы это для меня закончилось, — признался он. Губы обхватили край чашки. Кайа залпом проглотил горячий напиток. Нужно было успокоиться.       — Я не жалею о своем поступке. Сделал бы это еще раз. Мондштадт стал бы безопаснее без ублюдков.       Джинн внимала хладнокровным речам мастера и сейчас оказалась как никогда лояльна к его поступку. Не одобряла, но и не судила. Она стянула перчатки и вытерла мокрое лицо. Возможно, будь она в своем кабинете, реакция оказалась бы не такой яркой, а сейчас ей стыдно, жар ударил в голову.       — Случись подобное с Барбарой, ты бы не стала ждать суда. — Кайа поднял взгляд на Джинн. — Случись подобное с Кли, и от Мондштадта осталась бы крошка. Потому я хотел застать здесь Альбедо.       — Да, я понимаю… — всхлипнула Джинн, нехотя представляя нечто подобное.       — Брат монашки расскажет историю про неких Фатуи, которые убили его друзей. На этом всё кончится, — мягко, но вкрадчиво произнес Дилюк, пока Джинн так податлива. — Ты поможешь нам?       — Помогу, но давайте больше без таких приключений… — магистр медленно кивнула пару раз.       — Ха? Говоришь так, будто мы хотели этого, — голос Альбериха звучал кисло.       В конце концов, он соскочил со столешницы, оставил кружку среди пробирок. Быстро приблизившись к подруге, заключил ту в объятия, уложив подбородок на ее плечо. Он зашептал ей на ухо:              — Мы правда не хотели ничего подобного. Не нужно больше бояться нас. Мы все еще друзья, Джинн.       Она крепко обхватила капитана вокруг шеи, прижимаясь.       — Да, я понимаю. Мне жаль… — лепетала она тихонько. — Я помогу…       — Спасибо, милая, — смуглая ладонь огладила золотистые волосы, только после Кайа отстранился. Ждать алхимика — не лучшая идея. Он может вовсе не появиться здесь. Все замерзнут, чуть приблизится вечернее время, либо Дилюк вымотается, тратя все силы на поддержание тепла. — Предлагаю погреться еще немного, а после двигаться в сторону города. Ха?       — Угу, — Джинн утерла последние капли с промокших ресниц, надела перчатку обратно.       Дилюк же думал о том, как выросло его уважение к подруге детства. А еще, как он горд за своего названого брата. Пережить подобное, сознаться в этом и ещё иметь силы утешать, помогать окружающим и работать — дорогого стоит. В этот миг Кайа показался ему даже сильнее, чем он сам.       Кайа покинул логово, собрав все кружки. Оставшись наедине, Джинн подняла припухшие глаза к мастеру, осматривая его извечно непроницаемый образ.       — И ты тоже, — кинула она, — хватит делать вид, словно в этом городе никто не понимает тебя. Мы всё еще друзья.       — Я учту это. В следующий раз. Когда приглашу на чай, — максимально нейтрально ответил Дилюк. И Джинн от его слов искренне улыбнулась.       — Как скажешь, мистер скряга.       Шлеп! Первый снежок ударился о бедро, названного мистером скрягой. Шлеп! Второй прилетел в плечо девушки. Кайа отставил чистые кружки к уличному потухшему костру. Сам же скрывался за входом в логово. Скверно хихикал, готовил круглые ровные снаряды. Взгляд Дилюка испепеляюще устремился в сторону прилета. Яркий, грозный.       — Кайа, эта битва будет серьезной, — предупредил он.       Джинн, оценив обстановку, поднялась с места и, чтобы не попасть под следующий обстрел, вынырнула из пещеры, прячась за ближайшей сосной. И не прогадала! Увернувшись от атаки, сама слепила снежок и бросила в Альбериха. Кайа расхохотался, швыряя три подряд снаряда в Дилюка. Он сгреб в охапку оставшиеся шарики и понесся в новое укрытие. Оттуда полетели снежки в подругу.       — Двое на одного! Караул!       Дилюк оставил клеймор у стенки, прохрустел пальцами:       — Ты сам напросился.       Он выскользнул на улицу, сгребая по пути снег и швыряя прямиком в капитана кавалерии получившийся ком. Снова затянулась игра. Альберих взмахнул кистью, поднимая пушистый слой снега, и отправил прямиком на девушку, засыпав ее макушку.       — Ха! Вы мне не ровня-я-я!       — Эй! Боюсь! Если я начну бросаться пиро шарами, всем не поздоровится! — возмутился мастер, учуяв нарушение правил.       Подобравшись к капитану, он первым делом завалил его в сугроб. Кисти Альбериха легли на спину Дилюка, удерживая его. Капитан выглядел счастливым. Словно вернулся в детство, где нет никаких эрозий, преступлений, насилия. Стоило ему открыть глаз, как он замер, улыбаясь. Застыл, встретившись к сияющим взглядом, красными румяными щеками, губами, что скрывались за клубами пара.       — Красивый… — прошептал Кайа.       Дилюк тоже разглядывал своего капитана в обрамлении пушистого блестящего снега. Думал о том, как Альбериху идет белый, как он прекрасно улыбается. И эту улыбку хотелось запомнить, зафиксировать, видеть вновь и вновь. В порыве чувств, он наклонился и на секунду прижался к губам Кайи. Темные ресницы взмыли вверх, глаз округлился.       — Люк… — голос украсился хрипотцой. — Солнце клонится к горизонту, а я все еще не умственно отсталый. У нас получилось?       — Я не верю в чудо, но теперь точно хочу наслаждаться каждым мигом с тобой, — признался Дилюк, проводя пальцами по волосам, смахивая снег.       — Так и будет, — пообещал Альберих и осторожно мазнул губами по щеке. Действо сопровождал облегченный вздох. Он же плавно превратился в обреченный. Они не одни. — Идем скорее. Проводим Джинн и пойдем домой.       Дилюк кивнул, встал первым и протянул ладонь капитану. Когда оба поднялись, Джинн окружила их анемо потоком и весь снег слетел с мужчин прочь.       — Глядите, кого я тут нашла! Разве он не должен был остаться на «Рассвете»? — на руках магистр держала серого кота с белой лапой.       Он мурчал, согревал тонкие руки Джинн, размахивал хвостом, точно маятником. Альберих подхватил зверя, осмотрел со всех сторон и, убедившись в том, что это тот самый родной и близкий кот, уложил на шею.       Прибрав за собой логово, оставив алхимику порцию шоколада в надежде, что по возвращении напиток не испортится, и Альбедо просто его подогреет и выпьет. Дилюк водрузил двуручный меч обратно на плечи. Так вместе и спустились к лагерю, рассевшись по лошадям. Дорога до города оказалась не такой мрачной, как от него.