Нейротоксин

***

      Раздался громкий стук в массивную дверь. Стоило той отъехать в сторону, как Кайа шагнул в помещение.       — Здравствуй, душа моя! Господин у себя? — пропел капитан, встретившись с милой Хилли.       Он закинул белый плащ на плечо и заглянул за спину леди, словно брат должен находиться прямо за ней. Внимание проследовало от гостиной к лестнице, ведущей на второй этаж. Альберих отодвинул девушку в сторону, и прошел вглубь гостиной.       — С… сэр Кайа?..       Горничная тихонько икнула и бросилась за нежданным гостем. Ничего не нашла лучше, как вцепиться короткими ноготками в ворот плаща и сдернуть его. Капитан остановился, оглянулся через плечо. Позволил любопытству скользнуть по изящной фигурке леди. Поведение Хилли странное, непредсказуемое.       — Вы прибыли погостить? Давно не видели Вас! Очень рады! — служанка бледнела, затем краснела, прижимая к груди тяжелую вещь белоснежного цвета. Она заставила себя улыбнуться, не сводя глаз с нахального капитана.       А капитан прекрасно знал, как действует на эту девушку его голодный взгляд, потому и позволял бесстыдно пялиться, теперь развернувшись к ней лицом.       — Ай-яй, пташка… что за манеры? Разве Аделинда тебя этому учила? Очень сомневаюсь… — покачал головой Кайа, и губы его растянулись в ядовитой усмешке. Он сделал шаг навстречу, вытесняя горничную к двери. — Я ненадолго. Принес плащ мастеру Дилюку. Прошу вернуть, — низкий голос сейчас звучал тихо, оттого угрожающе.       — Давайте я сама передам ему, а Вы пока выпейте чаю… — замешкалась Хилли, впиваясь короткими ноготками в белоснежную ткань. Глаза опустились в пол. Но Кайа оставался непреклонен. Он с легкостью вернул плащ себе, медленно вытянув из крепкой хватки.       — Сейчас не стоит. У господина важная встреча. Он просил никого не впускать. Вы… Вы можете подождать его в холле или в гостиной! — оправдывалась Хилли, прижимая маленькие кулачки к переднику.       — О, дорогая!.. В этом доме все всегда рады мне, ха! — заявил капитан. О какой еще встрече идет речь? Тем более, в такое время и… после того, что произошло.       Альберих со свистом развернулся в сторону лестницы и размашистым шагом полетел на второй этаж. Хилли помчалась следом, пытаясь поймать мужчину. Она даже сумела положить ладонь на плечо гостя, но капитан не растерялся и поймал женскую ладонь, прильнул к ней губами.       — Не волнуйтесь, юная леди. Я не стану мешать встрече, если Вы не станете мешать мне… — он ослабил хватку, позволяя пальчикам выскользнуть. Его лицо резко изменилось, когда до ушей донесся посторонний голос. Кайа сверкнул белозубой улыбкой. — Крошка, это и мой дом тоже, потому отойди в сторонку, ха!       Он отстранился и толкнул дверь в кабинет мастера. Его сердце пропустило пару ударов, а улыбка превратилась в оскал.

***

      Часом ранее…

      Из глубокого сна Дилюка вырвал тихий стук в дверь. Он снова заснул на рабочем столе, и теперь все тело ломило, словно на нем всю ночь танцевал груженый вьючный як. Рагнвиндр нехотя поднял ресницы. Рефлекторно потер щеку, размазывая черные чернила по белой коже. Взгляд зацепился за красное солнце. Оно клонилось к горизонту.       — Целый день потерял, ц! — цокнул винодел, покачав головой. С тех пор, как в городе стали трубить о пропаже троих людей, Дилюк практически лишился сна. Полуночному нельзя спать, пока в Мондштадте творится подобное. Он тихо замычал, когда стук повторился, отражаясь в больной голове.       — Господин Дилюк, могу ли я войти? — звал тоненький голосок Хилли с обратной стороны.       Дилюк мечтал притвориться мертвым или прозрачным, но, судя по настойчивости служанки, она знала, что мастер сейчас здесь. Он откинулся на спинку стула, разминая лицо ладонями.       — Входи, Хилли. Что стряслось? Дверь тихонько скрипнула. В проеме показалась молоденькая горничная, Хилли. На вид еще совсем девочка: розовощекая и миловидная, с маленьким курносым носом, усеянным веснушками, и длинными рыжими волосами. Для своего робкого характера и слабых тонких рук, ей несказанно повезло с работой.       — К вам прибыла гостья, господин, — склонила она голову, переплетая пальчики, объятые белыми перчатками.       — Отправь ее домой и скажи, чтобы приходила завтра.       — Но леди уже тут, на этаже, — заговорщически зашептала Хилли, прикладывая ладошку ребром к щеке. Она заранее знала реакцию Дилюка. Тот уже принялся пыхтеть, как кипящий на плите чайник, да шеей хрустеть, потому поспешила объясниться: — Сказала, будто дело важное. «Отлагательств не требует», — дословно процитировала Хилли. Рагнвиндр мельком глянул на циферблат. Почти шесть вечера.       — М-м-м, и кому я мог понадобиться в «такую рань»? — усмехнулся Дилюк. Его локти уперлись в столешницу, подбородок лег на сомкнутые в замок ладони. Он морщился от распирающей мозг головной боли. Думал о том, что сейчас не помешало бы что-то холодное. Придется потерпеть до завершения встречи.       — Леди представилась Софи из Сумеру, — наконец выпрямилась Хилли, ожидая дальнейших указаний.       — Раз так, пригласи ее… — пробормотал скучающе Дилюк, потирая виски, но после до него дошло: — Что?! Софи?!       Мужчина подлетел с места, больно ударяясь коленом о стол. Он громко промычал сквозь плотно сомкнутые губы, а служанка едва не кинулась спасать своего господина. Быстро остановила себя, когда мастер вновь заговорил:       — Задержи на пару минут! Я сейчас! — процедил он сквозь зубы, и горничная вмиг испарилась.       Оставшись наедине с собой, мастер еще раз потер щеку, после — глаза. Он распустил волосы, прочесал их пальцами, затем принялся приводить в порядок свою одежду. Сам не понимал, зачем столько телодвижений, но в спешке поправил черную рубашку, закатал рукава. Взглянул в зеркало. Бесполезно пытаться придать себе отдохнувший вид. Не сейчас… для этого требуется еще пара-тройка часов сна. Желательно, здорового.       За дверью послышался размеренный стук каблуков. Едва гостья успела повернуть ручку, как Рагнвиндр сам вышел навстречу.       — Софи?       — Здравствуй, мой дорогой друг… — мурлыкнула леди.       Она напоминала ласковую нежную кошку. Такая же грациозная и изящная. Золото волос водопадом скользило по открытой спинке. Глаза цвета лаванды разглядывали мужчину перед собой, и носик гостьи морщился. Пустой мундштук уткнулся в щеку Дилюка. Тот изумленно охнул.       — Заснул за работой? Разве можно?.. — заметила Софи и вошла в кабинет, прикрывая за собой дверь. Пока леди плыла к глубокому креслу, покачивая бедрами, обтянутыми изумрудным шелком. За нею тянулся шлейф, сотканный из ароматов экзотических цветов и фруктов.       Рагнвиндр еще раз попробовал оттереть чернила с красной кожи щеки. Только после сумел обернуться. Собирался предложить присесть, но леди сама себя пригласила. Дилюк нахмурился.       — Какими судьбами?       — Смени тон, мой милый. Говоришь так, будто не рад видеть меня, — заметила девушка. — Между прочим, мы не встречались три года. Разве так принимают друзей?       Рагнвиндр кивнул, сокрушенно выдыхая. Мужчина открыл дверь. Перед ней стояла маленькая Хилли, хлопала глазами, поджимала губы.       — Ты почему еще здесь?       — Простите… — прошептала она, протягивая поднос. — Принесла чаю для вас и вашей гостьи.       Дилюк обхватил поднос, благодарно кивнув. Об этом как раз собирался попросить. Аделинда и правда набирала себе в помощницы золотых сотрудников. В такие моменты это особенно заметно. Прежде чем скрыться в кабинете, Дилюк попросил никого больше не принимать, сам исчез с поля зрения Хилли.       — А если так? — улыбнулся мастер, опуская на стол чай, наполняя чашечку и протягивая Софи.       — О, да, так лучше, — розовые уста растянулись в улыбке, припали к краю посуды совершая глоток. Гостья довольно промычала.       — И все же… почему ты прибыла в Мондштадт. Мне казалось, у тебя здесь нет никого из родных, — мужчина наполнил вторую чашку и присоединился к чаепитию, усаживаясь за свое рабочее место. Старался держать лицо, не показывать давящей головной боли, но безуспешно.       — Как нет? А как же ты? — голова девушка склонилась набок. — Я прибыла сюда к тебе, мой милый…       — Софи… не пойми меня неправильно, — начал Рагнвиндр, отставляя чай в сторону. — Сейчас не самое подходящее время для приема гостей. Ты явилась без предупреждения. Я рад тебя видеть, но… сейчас неспокойно в Мондштадте.       Дилюк глубоко вздохнул. Глаза по привычке цеплялись за мелочи: дендро Глаз Бога в зоне декольте, вырезы на бедрах, знакомый парфюм из прошлого.       — Я как раз вовремя, Дилюк. Знаю о том, что случилось. И знаю, что ты подрываешь репутацию нашего сообщества. Думаешь, я не знаю, что ты натворил той ночью, неделей ранее? — лицо мастера побледнело. Он встряхнул головой, сбрасывая мысли. Рано. Эта леди еще толком ничего не сказала.       — Ты не писала письма эти годы, испарилась. Теперь приходишь ко мне, как хозяйка, и обвиняешь меня в чем-то? Поясни, прошу, — язвительно процедил сквозь зубы Дилюк, откидываясь на высокую спинку. Леди улыбнулась шире.       — Дилюк-Дилюк… Спрячь свои когти. Если бы не я, пылиться твоему Полуночному в старом сундуке. Мне известно, что ты убил двоих людей. Куда подевал третьего? И в каком месте простолюдины могли перейти тебе дорогу?       Теперь Дилюк и правда убедился в том, что Софи знает о той страшной ночи. Он нахмурился, качая головой.       — Но…       — Как? — Софи хихикнула, отхлебнув еще чаю. Продолжила: — Забыл, кто учил тебя? Не ты один совершенствуешь свои навыки. Я, между прочим, тоже не стою на месте. И сообщество также догадывается, что это твоих рук дело. Так что?       Но Рагнвиндр продолжал молчать, глядя в потолок.       Тишина сгущалась. Ее распиливали стрелки часов. Она давила на уши и грудь, не позволяла спокойно дышать. И Софи поднялась с места, обошла мастера, остановилась за его спиной.       — Болит голова, да? Еще бы. Не пугайся, я прикоснусь к вискам, — на грани слышимости произнесла леди, накрывая голову ладошками с обеих сторон. Она аккуратно массировала, а Дилюк молчал, плотнее стискивая челюсти. — Что произошло?.. Почему ты решил нарушить кодекс? Помнишь? Мы не убиваем. Оглушаем и отдаем на суд властям. На законный суд. Но ты переступил через эти правила, плюнул. В чем причина?..       Тишина зазвенела, Дилюк сделал глубокий вздох. Аромат волнами тянулся от кончиков пальцев к носу, заполнял комнату, а запертые окна ускоряли этот процесс. Головная боль постепенно отступала, а голос давней подруги убаюкивал.       — Не хочешь говорить? Что-то очень личное? Хорошо… мы разберемся с этим, а пока… нам обоим стоит отдохнуть.       — Ты остановилась в гостинице? — расслабленно, вяло вопросил мужчина.       Ладони девушки опустились на плечи. Волны волос упали на кисти винодела. Софи заглянула в лицо друга через плечо.       — Еще не успела. Ты первый, кого я посетила в Мондштадте.       — Оставайся здесь. Подготовлена гостевая комната, — неожиданно для себя предложил мастер, но отказываться от слов уже было поздно. Особенно после того, когда Софи дала свое согласие. Ее мягкие пальцы аккуратно обхватили волевой подбородок мужчины. Губы приблизились к губам, зависая на расстоянии одной ладони.       Мир, кажется, вращался вокруг двоих, порхал, пел…       И пел бы дальше, если бы за дверью не послышались чужие голоса.       Дверь резко распахнулась.       — …мой дом тоже, потому отойди в сторонку, ха! — пропел Альберих, врываясь в кабинет. Он застыл, наблюдая отвратительную картину. Кошки заскребли по сердцу. А это что? Неужели желание убивать?       Дилюк и Софи отстранились друг от друга: один — резко; другая — нехотя. Глаза мужчины вперились в капитана. Сначала в алых водах плескалось беспокойство, затем проявилось негодование.       — Стучать не учили? — рыжая бровь изогнулась, подражая знаку вопроса. Взгляд не спеша изучал незваного гостя. Живой и невредимый, кажется.       — И тебе здравствуй, душа моя, — сквозь зубы процедил Кайа.       Он оглядел фигуру незнакомки. Софи лишь молча смахнула с плечика локон наконечником мундштука, открываясь чужому взгляду больше. Она опустилась на подлокотник гостевого кресла, закинув ногу на ногу. Бедро оголил разрез на изумрудном платье.       — А это тот самый брат? — девушка оглянулась на хозяина дома. Ловко поймала его взгляд. Уголки губ дрогнули, когда мужчина кивнул, сглатывая ком в горле. Кажется, Дилюк потерялся в собственных чувствах. Гостья вернула внимание к капитану. — От Вас веет холодом, господин Альберих. Извините, не знаю Вашего имени…       Улыбка Кайи стала еще шире, он рассмеялся, захлопнув дверь пяткой, что только что приоткрылась. Дилюк и Софи переглянулись. Кайа пересек помещение, стремительно распахивая окно. Белый плащ упал на подоконник.       — А от вас двоих — жаром! Помешал? — Альберих прижался к стене спиной. Он театрально начал обмахиваться ладонью.       Двое молчали. Будто они жертвы под прицелом меткого охотника. Шелохнешься — выдашь свое укрытие. И действительно, крио Глаз Бога угрожающе мерцал. Дилюк видел это, потому поспешил исправить ситуацию, поднимаясь с места. Его сухие шершавые пальцы подхватили тонкие, нежные.       — Софи, подождешь меня на первом этаже? Мы решим некоторые вопросы, а ты побудь с Аделиндой и Хилли. Попроси их подать ужин, — другая ладонь легла поверх женской кисти. Леди улыбнулась.       — Как скажешь, Дилюк, — приподнялась она с подлокотника, но уйти не удалось. Капитан сам вырос рядом с ней.       — Ох, ну что вы? Не стоит так спешить… — холодные подушечки пальцев скользнули по мундштуку, отбирая его у гостьи плавным движением. Кайа прижался губами к костяшкам. Он не терял жизнерадостного выражения лица — слишком долго репетировал, прежде чем нацепить ее на свою физиономию, а теперь избавиться от этой маски сложно. — Кайа Альберих — капитан кавалерии Ордо Фавониус.       — Софи, — прошептала она, одарив вежливой ответной улыбкой. — Дилюк много рассказывал о Вас, господин…       — Можно просто Кайа, милая Софи. И обычно Люк не говорит о своей семье, — по-рыцарски расправил плечи капитан, на голову возвышаясь над девушкой. Скулы Рагнвиндра заострились. — Должно быть, вы очень близки? Невеста моего старшего братишки? У мастера определенно прекрасный вкус. И Архонты! Неужели сэр Рагнвиндр скоро порадует меня племянником?       Щеки гостьи налились кровью. Как и все лицо Дилюка, что так же натянул улыбку, как брат. Ярость Кайи видна невооруженным глазом. И упоминание Архонтов в его речи… плохой знак. Гнев разливался по венам, распространял холод.       — Софи, прошу простить, — вытеснил своим телом Кайю Дилюк. Теплые пальцы легли на открытую спинку девушки, подталкивая к выходу. — Мы скоро присоединимся к тебе. А пока… можешь отправиться в погреб, взять любое вино, что приглянется тебе.       Леди все еще бросала взгляды на мрачного капитана за своей спиной. Дверь распахнулась. На пороге все еще стояла маленькая Хилли с пунцовыми щеками. Дилюк вручил Софи той в руки, отправляя обеих вниз. Сам прикрыл дверь, стараясь оставаться бесшумным. Но половицы скрипнули. В Рагнвиндра прилетело белое пальто. Кайа стоял у раскрытого окна, сжимая кулаки. Взглядом старался продырявить голову брата.       — Что ты себе позволяешь?! — Дилюк крепко схватится за вещь, словно за спасательный круг или канат.       — Просто решил вернуть тебе твою тряпку, пока ты здесь лобзался с этой девицей! Еще и позволил ей самолично отправиться в погреб! Ты мне запрещал, а ей!.. — брызгал слюной Альберих, размахивал руками.       Дилюк резко опустошил легкие, закрыл дверь на замок и швырнул плащ в гостевое кресло. Он приблизился к капитану, останавливаясь в шаге от него.       — Эта девица спасла мне жизнь, — сдержанно произнес Дилюк. — Она многому научила меня, передала бесценный опыт.       — О, простите, господин! — Кайа склонил спину, положив руку на грудь. Так же резко выпрямился вновь. — Никак не хотел мешать вам и далее обмениваться опытом! Ха-ха! Только меня прекрати попрекать, когда я передаю свой опыт в чужой рот. А то как-то несправедливо получается!.. И… она зовет меня по фамилии! Серьезно? Ты ни разу не произнес мое имя в ее присутствии?!       Дилюк поднял пораженный взгляд. Секунда. Две.       Мастер вцепился в грудки капитана, пока тот звонко смеялся.       — Немедленно заткнись… — прошипел Дилюк, вглядываясь в гневное лицо Кайи. Что это? Ревность? Пальцы выпустили ворот белой рубашки. Альберих поправил ее, отступая на шаг назад. — Думаешь, если бы мы с Софи были вместе, я бы оставил дверь незапертой?       И Кайа замолчал, бросив мимолетный взгляд на замок. Теперь дверь закрыта. Синее око вернулось к багровому лицу. Сощурилось. Губы вытянулись в тонкую полосу.       — Поклянись.       — Клянусь, — выпалил Дилюк. Как делал это в детстве. Лицо Альбериха осунулось. Он фыркнул и обошел Дилюка, осторожно приземлился в кресло, прямо на скомканный плащ. Поморщился. Это не ускользнуло от внимания мастера. — Как ты себя чувствуешь?              Кайа недоверчиво покосился на Дилюка. Брат сел на рабочее место за стол. Тут же принялся изображать бурную деятельность: перекладывал бумаги, ставил метки карандашом в журнале, рисовал автографы в документах. Делал все, лишь бы не смотреть на капитана, что снова пытается вывести на эмоции, отравляющие тело и дух.              Кайа в свою очередь сам не понимал, что сейчас испытывает, кроме физических недомоганий. Он потирал пальцами подбородок, взвешивая все в голове. С этой Софи капитан совсем забыл о главной цели визита. Вовремя осенило.       — Отвратительно, — расплылся в улыбке он. Дилюк же глядел хмуро. Больше всего в младшем брате его раздражало этот диссонанс эмоций и выражения лица. — Я просто в ярости, Дилюк…       Рука обхватила туго затянутый корсет. Намного туже, чем носил всегда. Обычно это позволяло ему контролировать чувства. Вентиляция легких не столь интенсивна — раздражения меньше. Кайа готовился, но не к подобному. Сейчас дико хотелось срезать проклятую шнуровку.              — И знаешь, почему, мой милый мастер Дилюк? — Альберих перешел на громкий шепот. Рагнвиндр наконец поднял глаза.       — Изволь.       — Потому, мой дорогой братец, что ты решил взять на себя роль палача и устроил феерическое шоу на берегу моря. Браво, мастер! Вам удалось поразить город!.. — Альберих звонко хлопнул в ладоши трижды. Дилюк отвечал непроницаемостью, неприступностью. Его губы растянулись в тонкой усмешке.       — Вернулись к тому, с чего начали? — спустя мгновение тяжелой тишины произнес он, вязко и нехотя. — Капитан снова бросается в гражданского ложными обвинениями?       Синее око потемнело. Кайа сощурился, всматриваясь в лицо обманщика.       — Знаешь, чем я занимался вчера вечером? Мыл камни от «помета» твоей горячей птахи. И, бинго! Узнал, что владелец крио способен довольно быстро замерзнуть, если контактирует с водой, а ты — при какой температуре не стоит готовить барбекю. Третью тушку припас, чтобы попрактиковаться ещё разок?       Ладонь громко шлепнулась о подлокотник. Альберих взлетел с кресла и вихрем пересек комнату. Теперь он метался по помещению, будто загнанный зверь в клетке, оттягивая волосы от висков к затылку.       — Хм… — мастер не пошевелился. Одними глазами наблюдал за взвинченным капитаном. За окном стремительно темнело и кабинет окутал полумрак. Свет настольной лампы окрасил помещение в жуткие ржавые тона. — Пришел меня арестовать?       Смуглые пальцы зарылись в волосы. Кайа застыл перед окном, завывая, точно свирепая метель.       — Не зря говорят, что идиотам везет! Повезло, что делом занималась Эола, Альбедо путешествовал, а линию полета феникса заметил только я. Случайно! — крик сорвался на изможденный стон. Кайа развернулся лицом к Дилюку. Через миг снова вырос перед Дилюком. — Теперь Альбедо собирается проверить каждого носителя пиро Глаза Бога. Он уже знает пол и вес участников действа! И он вычислит тебя в два счета…       Альберих нервно рассмеялся. Он всю неделю мысленно казнил себя за то, что пошёл в ту ночь в таверну, а не домой. Но что именно известно Дилюку? С чего вдруг…       — С чего вдруг ты решил расправиться с гражданскими? На кой чурл тебе сдались эти мужики?       Мастер медленно встал, опираясь пальцами в столешницу. Его веки оставались опущены, как и голова. Он медленно опустошил легкие, и от этого дыхания Кайе стало худо. Словно Дилюк знает намного больше, чем следовало.       — Я идиот, кажется… — хрипло умозаключил он.       — Мы два идиота, — подытожил Рагнвиндр. — Спасибо, что подтер следы, но дальше я справлюсь самостоятельно. И знаешь, будь они живы, я бы повторил казнь. — многозначительно протянул он.       — Натворил же ты дел, Дилюк. Лезешь спасать меня, а сам лобзаешься с сомнительными дамочками в своем кабинете… Не нужно было посылать ко мне Аделинду и Барбару! — шипел капитан. Он снова заводится, точно лодочный мотор.       — Да не облизываю я никого! — зарычал в ответ мастер, стискивая крепко челюсть.       — Не просил я тебя решать мои проблемы! Кто просил тебя? Теперь мы оба в опасности…       — Кайа, ты сам пришел в таверну той ночью! Разве это не просьба о помощи?.. — крик превратился в шепот. Дилюка трясло. Рубиновые глаза изнутри сияли опасностью. — Папа учил защищать друг друга.       — Ты перестарался и подставил нас обоих. Никого не спас. Никому и не помог своими действиями. Не исправил то, что случилось. Зато себя почувствовал героем, верно, Полуночный?       — Как ты сказал ранее, капитан, Альбедо будет проверять носителей пиро. Можете спать спокойно, — вздернул подбородок Дилюк, надменно глядя на названого брата.       Пальцы Кайи вцепились в чужое плечо. Некоторое время он молча смотрел в эти горящие глаза. Наговорил слишком многое. Сам не ведал, что твердит. Казалось, словно Дилюк и без его исповеди знает о том, что именно произошло на Побережье Сокола. И только теперь капитан осознал, что переборщил.       — Что тебя вывело?.. Что ты узнал?.. — зрачок в форме звезды истока пугливо расширился. Дилюк упрямо смотрел в синее око, но собственная радужка глаз предательски дрогнула. Дыхание замедлилось, стало едва осязаемым. Через секунду он отмахнулся от чужой руки и отстранился.       — Что я должен был узнать? Я уничтожил чудовищ. Как всегда, — улыбался мастер, мягкой поступью продвигаясь к широкому кожаному дивану. Альберих провожал каждый шаг.       — Прекрати врать мне. Я узнаю этот тон… и этот взгляд. Сейчас ты обманываешь меня, — ещё тише заключил Кайа. Сердце рвалось на свободу, но кажется, оно скорее упадёт замертво, чем пробьет эту грудную клетку.       Но Дилюк не спешил давать ответ. Молча потирал руки, разгоняя рвущееся наружу тепло. Кайа ещё раз оглядел мужчину. Чувствовал себя уничтоженным, разорванным в клочья.       — Я надеялся, у нас с тобой есть шанс на примирение, — умозаключил он, обойдя Дилюка, покидая комнату.       После щелчка двери веки мастера плотно сжались, как и кулаки. Так радовался мимолетному общению, спокойному и мягкому, и вновь разрушил этот хрупкий маяк. Дилюк так и не научился ступать по льду.       Аделинда успешно развлекала гостью, подливала вино, ворковала. Наконец-то появилась дама, с которой можно обсудить что-то кроме готовки и уборки. Когда на балконе второго этажа показался капитан, Софи подцепила его взглядом.       — Кайа! — она махнула ему рукой, подзывая к себе. — Надеюсь, Дилюк жив? Вы так кричали…       — Скорее жив, чем мертв, леди. Добрый вечер, Аделинда! Спасибо за заботу и за пироги. У тебя золотые руки, я говорил это? — мягко улыбнулся он. Старшая горничная набирала воздух в легкие, дабы отчитать Альбериха за бесстыдное игнорирование, но он уже переключил внимание на Софи: — А вы еще здесь, госпожа?.. — склонил он голову, зависая у женского плеча. Софи раскручивала красное вино на дне бокала, постукивала ноготком по стеклу.       — Дилюк сам попросил меня дождаться вас. Да и где же мне еще быть, если не здесь? А вы, погляжу, уже уходите? Даже не останетесь на ужин?       Кайа и правда собирался уходить мгновение назад. Пока не прозвучала эта фраза. Не теперь. Сердце снова неприятно ёкнуло. Оставить ее наедине с Дилюком? Нет уж! Не при живом Альберихе!       — Я прибыл составить вам компанию, раз уж брат окунулся в работу, — расплылся в кошачьей улыбке Кайа, подхватывая бутылку вина. Он наполнил практически опустевший бокал дамы, после налил и себе в чистый. — Поведайте мне, моя прелестная Софи, как же вы встретились с мистером скрягой?       — Вы так зовете Дилюка? Как забавно, — гостья принимала ухаживания капитана, совершая маленький глоток. Аделинда вежливо удалилась, оставляя молодых людей наедине. Софи задумалась. — Он не рассказывал? Ох, господин… Кайа, не думаю, что имею право раскрывать его секреты. В любом случае, это произошло более трех лет назад. Полагаю, тогда он покинул Мондштадт. Нелегко ему пришлось… но вместе мы справились.       Кайа припал губами к стеклу, делая глоток. Слова леди исполосовали сердце мужчины. Будто у этой подружки когти разрывали грудь и с легкостью доставали до сердца.       — Благодарю, милая. И да, верно. Не стоит распускать сплетни за его спиной. К тому же, здесь нахожусь я и внимание уделять должен тоже я. Вы наша гостья.