Нейротоксин

***

      Утром на обнаженную грудь капитана ступили мягкие лапы. Кот терся о заспанное лицо, мурлыкал, бодал. Мех щекотал ноздри. Поморщившись, Кайа постарался увернуться от зверя.       — Отстань, — буркнул он и тогда и обнаружил спящего рядом Дилюка.       Приподнял одеяло. Штаны да рубашка отсутствовали, но главное, что белье на месте. Кайа расслабленно выдохнул, опуская покрывало обратно. Спокойствие сохранял недолго. Совсем скоро тревога вернулась. Как он оказался здесь, рядом с Дилюком? Он хорошо знал эту комнату. Оставался в ней всякий раз ночевать, но совершенно не помнил, чтобы приходил сюда по собственной воле. Знал, что Рагнвиндр никуда не отбывал.       Судорожно выдохнул. Как же поступить? Синее око скользнуло по молочно-белой коже названого брата. Тот выглядел вымотанным, крепко спал. Значит бегство — оптимальный вариант.       Пружины прогнулись с тихим скрипом. Кайа замер. Дилюк распахнул веки. Все же, сон оказался не таким крепким. Тело местами затекло из-за неудобной позы, черная рубашка помялась.       — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался он сразу, не отрывая головы от подушки.       Внешне Дилюк сохранял спокойствие. Внутри скапливалось беспокойство. Особенно, когда внимание зацепилось за красный след ладони на шее. В остальном Кайа выглядел… обычно.       — Ц! — разорвал тишину раннего утра Альберих. — Что за вопросы? Какого чурла я здесь? — тут же подлетел с кровати он, скинув с себя одеяло. Он быстро нашел свои вещи, натянул штаны и влетел в не самую свежую рубашку. Ткань неприятно царапнула шею.       — Какая любопытная реакция… — Рагнвиндр приподнял корпус, упираясь локтями в кровать. Его лицо вытянулось.       Солнечные лучи скрывались за серыми, снежными тучами, оттого в комнате царил сумрак. Хозяин дома наблюдал за взъерошенным Альберихом. Тот носился по комнате, хватая то одну, то другую цацку. Совсем не выглядел больным.       — Зачем ты притащил меня на винокурню? — капитан замер. Его руки повисли. Дилюк с ужасом глядел на мужчину. Опять? Но Кайа всего-то рассмеялся… — Ты решил отомстить, да? Забавно принести меня сюда, раздеть и завалиться рядом. Чувство юмора у Вас, сэр Рагнвиндр, отвратное.       — Ты идиот? Думаешь, я притащил тебя в дом ради… шутки? — с искренним непониманием вопрошал мастер. — Альберих, что вчера было?       — Тебе какое дело? Пф-ф-ф… Похоже, кто-то налакался вина вместо любимого виноградного сока. И это был не я. Нет, сэр, — капитан качал головой, пальцами расправляя длинную прядь над сердцем. Покосился на Дилюка. Стало неловко от собственных мыслей и мужчина повернулся спиной, продолжая распутывать волосы. Кот тем временем путался у ног, громко мурлыкая. Кайа пытался отстраниться.       — Вчера ты пришел ко мне. Когда ушел, — упустил детали Дилюк, — застыл посреди дороги, как какой-то псих или зомби. Я принес тебя сюда, — мастер поднялся с постели и приблизился к Кайе. Тот глядел недоверчиво.       — Мастер Дилюк, уверен, если Вы попьете витамины или навестите Барбару, Вам обязательно полегчает… — похлопал брата по плечу капитан, усмехнувшись. Он дернул шеей. Казалось, что-то стягивает кожу. Хотелось сбросить это. Мужчина подхватил корсет и принялся затягивать его, игнорируя присутствие Дилюка. Затем взгляд наткнулся на часы. — Ого, сколько времени! Я давно должен быть у Джинн… ох, чурл! Да оставь ты меня в покое! — отшатнулся от зверя Альберих. — С каких пор ты держишь дома кошек?!       — Кайа, — обреченно выдохнул Дилюк, потирая пальцами переносицу. Неужели он не прикидывается дураком? И неужели это не спектакль одного актера? — Скажи еще, что впервые видишь этого кота. Ты сам его вчера притащил.       Зверь и правда вел себя слишком любвеобильно по отношению к кавалеристу. Это настораживало. Обычно Кайа избегал животных, не касался их, не подкармливал, дабы не привязываться и не привязывать. Но этот тянулся именно к нему, ставил лапы на сапоги и смотрел преданно и очень знакомо.       — Дилюк, я… — сглотнул капитан образовавшийся в тугом горле ком. Его голос звучал значительно тише. — Вчера Джинн отправила меня бить дендро слаймов. В Спрингвейле я нашел лунатика… меня должны ждать с отчетом. И я точно лег спать дома, — мужчина раздраженно дернул шеей.       Дилюк запрокинул голову, взвыл. А Кайа попытался смахнуть с шеи то, что так мешало спокойно существовать, но касание отразилось жжением на коже. Кайа метнулся к зеркалу. Его око округлилось. Паника затягивалась вокруг горла тугим узлом, мысли разбредались.       — А это еще что?.. — пальцы задрожали.       Дилюк сел обратно на кровать, наблюдая со стороны.       — Вчера ты пришел ко мне. Мы повздорили. Сильно, — Кайа посмотрел на брата. Тот старался держаться. Скулы заострились. — После мы поговорили. Ты сказал, что покидаешь Мондштадт. Извинился за все и ушел, — алые глаза не выдержали гнета синего ока, ушли в сторону. Далее мастер подключил фантазию. — Из дома услышал, как кричит твой кот. А там уже нашел и тебя.       — С чего мне приходить к тебе?.. — сомнения в словах Рагнвиндра рассеивались, но губы все равно расползлись в улыбке. Так Кайа защищался от желания проораться.       — Я послал тебе письмо.       Альберих похлопал по карманам штанов, залез в поясную сумку, бросился к испачканному в грязи мундиру и во внутреннем кармане нашел то самое, о чем уверял брат. Смятая бумага, после выглаженная и сложенная. И текст…       — Ты мог вложить это мне, пока я спал.       — Аделинда подтвердит. Она выхаживала тебя, мыла, — голос Дилюка сорвался, превратился в громкий шепот. — Ты все забыл…       Бронзовые пальцы скользнули к корням иссиня-черных волос. Как же это? Об уходе из Мондштадта не знал никто, кроме самого Кайи.       — Вчера я принял твои извинения. Они звучали искренне, — добавил мастер, складывая руки на груди. Он хмурился. В висках стучало. Слишком тяжелая ночь. Слишком сложное утро. «Я желал избавиться от тебя. Попытался убить тебя. Я спас тебя.» — пролетало в воспаленном мозге.       — Мне нужно на воздух, — выпалил Кайа и выскочил в коридор, где тут же столкнулся с Аделиндой. Та выглядела бледной.       «А мне нужен лёд…» — вздохнул Дилюк, лениво поднимаясь следом. Он стал свидетелем того, как обеспокоенная горничная осматривала молодого капитана с головы до пят. Тот потерянно озирался. Кот не отступал от него.       — Как вы себя чувствуете, сэр Кайа? Голова не болит? Не тошнит? А глаз? Все в порядке? — он отступил, вжимаясь спиной в стену. Это что же? Дилюк не обманывает его?       — Я… в порядке. А что должно быть? — испуганно промолвил Кайа, переводя взгляд с Аделинды на Дилюка и обратно.       — Когда я нашел тебя, ты стоял посреди дороги. Бледный. Твоя челюсть отвисла, а глаз побелел. Не помнишь? — Дилюк наблюдал, как эмоции ведут борьбу на лице Альбериха. От гнева до ужаса. Аделинда в подтверждение кивала, положив руку на плечо мужчины.       — Не помню… может лунатил? Как Олаф? — уточнил он, останавливая взгляд на Дилюке. Тот лишь пожал плечом, а горничная напомнила, что в прошлом не замечала подобного за Кайей.       — Я пока вам завтрак приготовлю. Сэр Кайа, кофе без сахара, как всегда? — поправляя передник ладошками, вопросила Аделинда, направляясь в сторону кухни.       — А? Д… да… было бы славно, — кивнул Кайа. Он попытался выдавить улыбку, но безуспешно. Когда мужчины остались одни посреди коридора, Кайа поднял с пола кота и вновь заговорил: — Вчера я нашел человека посреди дороги. Похожего на зомби… отвел его к старосте и все на этом. Зовут Олаф. Я бы описал его так же…       — Вот как, — Дилюк задумался.

«Ненавижу… я ненавижу тебя, Кайа Альберих…»

      Неизвестная напасть, случившаяся с Альберихом, пугала мастера и радовала одновременно. Теперь можно не извиняться за подобные слова, но и Кайа не помнит о том, что говорил.       — Нам нужно будет заглянуть к нему. Но сперва позавтракаем?       — Заглянуть? Позавтракаем? Вместе? Ты точно тот самый Дилюк? — растерялся Кайа, потирая затылок. — Я лучше пойду домой.       — Нет, я не могу тебя отпустить, — строго прервал поток мыслей мастер, скрещивая руки на груди. — Вдруг это случится снова?       — Нет, сэр. Мне няньки не нужны. К тому же, если пойдем вместе, то снова поругаемся, а мне ссориться с тобой надоело, — фыркнул Кайа, проходя мимо Дилюка.       — Завтрак на столе, господа! — позвал мужчин родной женский голос.       — Хочешь расстроить Аделинду? Она старалась для тебя, — уголки губ мастера приподнялись, и он, не дожидаясь ответа от капитана, направился в гостиную, где уже ожидали блюда.       Кайа проскулил. Не успел улизнуть до того… Разумеется, эту женщину он никак не мог обидеть. Уж слишком много она сделала для них двоих. Да и завтрака, совместного с Дилюком у него не было много лет.       — Ну, пойдем… — прошептал он коту, но прежде забрел в ванную комнату. Зверь взобрался на плечо, оставляя на рубашке отпечатки пыльных лап.       Хотелось умыться. От одной мысли о том, что Дилюк нашел его в таком же состоянии, как и Олафа, скручивало живот. И так хотелось смыть с себя это липкое, мерзкое ощущение бесконтрольности…       Альберих сильно задержался. Тарелки стояли по разные стороны. Дилюк взялся за столовые приборы, только когда Кайа появился в гостиной. Этому учил отец. А капитану от этого неловко.       — Остыло всё. Не стоило ждать меня. Будешь теперь есть холодное, — не сумел смолчать Кайа. Он подхватил оладушки пальцами и поднес ко рту, но заметил, что брат использует нож и вилку. Положил обратно, кашлянув.       — Не страшно. Твой кофе тоже стал холодным, — пожал плечами Дилюк. — Страдать нам вместе. И нет, не отравлено.       — Я и не думал, — буркнул Альберих и, последовав примеру Дилюка, подхватил нож и вилку. Дикое извращение. Неудобно, но он не дома. — О чем мы говорили вчера? Для чего позвал меня сюда? Ты не сказал.       Дилюк не спешил с ответом. Стоило ли поднимать вопрос краденного из его жилья Глаза Порчи и снова выслушивать колкие слова о Крепусе? Или о том, как Дилюк следил за откровениями Кайи на крыше Ордо Фавониус? Или о том, что в изначальные планы входило выкупить у Альбериха долю на имущество, чтобы разорвать любые связи?       Он придумывал различные варианты ответов, из них ни один не подходил.       — Я позвал… — вздох, — сказать, что после ремонта ты можешь посещать «Долю Ангелов».       — Ты лжешь, — сощурился Кайа. — Слишком долго думаешь над ответом, вздыхаешь. — теперь качнулась раскрытая грудь Кайи. Он не спеша подкармливал то себя, то кота. — Ладно. Плевать. Спасибо за открытую таверну.       Дилюк изменился. В мире Кайи это было… как перемещение в новую вселенную. Похоже, они и правда обсудили что-то важное. Как обидно, что капитан ничего не помнит.       «Ты мне не нужен» — пытался напомнить себе Дилюк, но вместо этого тихо произнес:       — Останься в Мондштадте. Здесь твой дом.       Тик-так. Тик-так… тик-так.       — Пора в Спрингвейл, — Кайа тут же поднялся и принялся искать мундир. Нашел, но расправив понял, что такое на себя надеть не может. Слишком…       Внимание Альбериха привлекло отсутствие пятна. Яркого и уродливого. Ваза. Ее больше нет и… Кайа просто размечтался, думая, что они и правда помирились. Странный, некрасивый предмет интерьера стоял здесь годами, но в этот раз исчез.       — Оставь, возьми лучше что-то теплое у меня, — мастер подошел к платяному шкафу. Достал вешалку с белым, галантным плащом. Когда-то давно он его очень любил. Дилюк протянул вещь гостю. — Отговорок не принимаю.       — Обойдусь, — выдохнул Кайа с выраженной в голосе тоской. Он тут же вынырнул наружу, поежился. В одной рубашке и правда холодно. Спасибо коту, что прикрывал обнаженную грудь. Что ж… если зверь останется с ним, то будет не так паршиво одному. Разумеется, если он и правда решит остаться. Кайа попытался расправить плечи и зашагал мимо виноградников.       Дилюк быстро оделся и вылетел вслед за капитаном, сверля широкую спину в белой рубашке. На плечи Альбериха опустился тяжелый плащ. Рагнвиндр, не задерживаясь, двинулся по тропе вниз.       — Что же я такого сделал вчера, что ты из скряги превратился в заботливую мамочку? — уколол Альберих, нагоняя Дилюка, но плащ снимать не стал, а только сильнее закутался в него.       — Я ведь уже объяснил, — обернулся мастер, оценивая внешний вид капитана. Вновь этот взгляд. Он раздраженно хмыкнул, возвращаясь к дороге. Пальцы сжимались в карманах, зубы сводило от напряжения. Нет, Дилюк определенно перестал понимать своего брата.       — Ты избавился от вазы. Столько лет она не мешала тебе, но ее нет, а ты превратился в солнечный одуванчик, — пояснил Альберих. Пальцы потянулись к коту, почесывая его серую шейку. Тот громко замурлыкал. — Я будто сплю… не могу поверить, что это ты, — сконфуженно добавил Кайа.       — Так ты расстроился из-за вазы? — мастер вновь уставился на брата, бровь поползла вверх. Уголок губ дрогнул. Тяжёлый шаг смягчился. Напряжение щекотно прокатилось по кончикам пальцев. — Я разбил ее. Случайно.       — Она никогда не смотрелась в твоем доме. Она лишняя была. Рад, что ее нет. Ну и чурл с ней, с этой вазой. — остановился Альберих. Рядом встал и Дилюк. Их взгляды столкнулись. Такие разные… — Не стоит тратить на меня время. Не станешь ведь ты ходить за мной всюду. И я в Спрингвейл сам могу отправиться       — Хочу убедиться, что ты вновь не впадешь в этот лунатизм, — ответил Дилюк. Отчего-то Кайа тихо посмеялся. Это даже забавно.       — Ладно, мне нужно привыкнуть к тому, что мы занимаемся чем-то общим. После всего, — уточнил он. Дилюк улыбнулся, наблюдая за лапой кота. Зверь играл с серьгой названого брата. Это значительно смягчило интонацию.       — Верно.       Впереди наконец показались домики с черепичными крышами. Оба направились к старосте деревни, но по дороге Кайа заметил того самого Олафа. Парень сидел в компании мужчин, натирал древко лука.       — М, а вот и он… — шепнул капитан брату, усмехнувшись. — Хэй! Доброго дня, господа!       Охотники, что только что делились историями, замолчали и хмуро покосились на незваных гостей. Их лица быстро стали более приветливыми.       — Капитан Кайа и мастер Дилюк! — воскликнул один из них, протягивая руку для приветствия. — Рады вам! Чем обязаны?       — Здравствуйте, — пожал кисть Кайа. Он бегло оценил охотников, Олафа, но ничего подозрительного или странного в мужчине не приметил. — Я пришел пообщаться с этим молодым человеком, — качнул Кайа головой в сторону Олафа. Тот неловко покосился на охотников, нехотя поднялся, вытирая ладонь о рабочие штаны.       — Да, я… я слушаю…       — Отойдем? Всего пара вопросов! — кажется, слова утешения сделали только хуже. Молодой человек вжал голову в плечи, но поплелся за Альберихом и Рагнвиндром, как-то заранее виновато свесив голову.       — Друг, скажи, — начал Кайа, — что ты делал пр… кхм… позапрошлой ночью? — глаза юноши тут же забегали. Он потер шею. Внутри что-то неприятно екнуло. — Может произошло нечто странное? Или люди говорят, будто ты забыл что-то? — попробовал помочь Кайа. Собственный голос дрожал. Олаф округлил глаза, уставился на собеседника, а после кратко кивнул.       — Вчера я проснулся в доме нашего старосты, но… то, что помню… как ложился спать. Три дня назад… — он прокашлялся, а Кайа вздрогнул.       — Три дня назад?       — Да, то, что рассказывают люди. Но сам ничего не помню! И ничего не могу с этим поделать! Я… я сделал что-то ужасное? Мне не нравится алкоголь, не принимаю ничего запретного, но не знаю, что случилось и… просто забыл три дня своей жизни… — прорвало несчастного. Каждое слово молодого человека звучало как пощечина для Кайи. Почему же тогда он забыл всего один из дней? Или больше? И почему это вообще происходит? Альберих качнул головой, натянул улыбку.       — Мы обязательно разберемся с этим! — проворковал он, хлопнув юношу по плечу. — Ну, спасибо за помощь!       Несчастный поплелся обратно к домикам. Дилюк развернулся к Сидровому озеру и кивком указал следовать за собой. Поправил перчатки, сбрасывая холодное напряжение.       — …выводы делать рано, — начал мастер, останавливаясь у берега и впираясь глазами в серую водную гладь. — Что думаешь?       — Думаю, ничего серьёзного, и мы можем разойтись по домам, — небрежно бросил Альберих. Но всё же, мужчина заметно нервничал. Он никак не мог справиться с руками, что казались лишними сейчас. Одна ладонь нырнула в глубокий карман плаща, вторая потянулась к голове кота.       Дилюк обернулся к брату. Глаз Бога засветился чуть ярче, распыляя тепло вокруг, согревая обоих, точно невидимые объятия. Кайе очень идет белый…       — Не покидай Мондштадт еще неделю. Давай убедимся, что больше ничего такого не произойдет, — тихо попросил Дилюк.       Кайа обернулся так резко, что шею защемило и он поморщился. Некоторое время глядел недоверчиво на Дилюка. Зрачок бегал, стараясь уловить признаки лжи — судил по себе. Не обнаружил ничего подобного. Нервно сглотнул. Капитан принял непринужденный вид и мурлыкнул, разводя руками:       — Я и собирался пробыть здесь еще около недели, — соврал он. — Приведу все свои дела в порядок, а после можно хоть куда! Да и тебе нужно вернуть должок.       Дилюк невидимо вздохнул, все ещё задерживая недолгие, осторожные взгляды на собеседнике.       — Должок мне? Или я уже что-то должен?..       — Ты помог мне вчера, позаботился, утром не выгнал. А сегодня прошелся со мной и дал это, — Кайа помахал воротником белого плаща. — Теперь я должен отплатить, прежде чем уйти. Не люблю оставаться должником.       — Значит, не уйдешь, пока я не приму оплату за свое дорогое великодушие? — хмыкнул Дилюк, слабо улыбнувшись.       — Каков наглец! — Кайа ошарашено глядел на собеседника. — Еще торговаться удумал! Хах… — отвернулся Альберих, пряча посветлевшее лицо. Кот на плече потянулся, перелег на другую сторону. Теперь лазурные глаза таращились на Дилюка, будто вместо капитана.       Наблюдая за Рагнвиндром из-за высоких кустов, Кайа сам посмеялся над собой. Как же глупо это выглядит со стороны. Даже кот, казалось, смотрит на него осуждающе.       — Ой, молчи! Ты ничего не знаешь, — буркнул на него Альберих. А зверь и не собирался говорить, лишь прижал уши к макушке.       Прибыв к Джинн, капитан выяснил, что он и правда отдал отчет днем ранее. Кайа покинул кабинет магистра до того, как та стала задавать свои вопросы. Но успел услышать негодование в адрес спящего на плече кота. Альберих настолько привык слушать мурчалку, что перестал замечать зверя. А когда направился к Дионе, дабы пристроить животное, тот бесследно испарился. Тем лучше.

***

      Все минувшие дни Дилюк бродил то перед окнами Винокурни, точно преданный пес, то по первому этажу «Доли Ангелов». Все ждал, когда на горизонте появится знакомая фигура капитана. За такое странное поведение ругал себя, хлестал по щекам моральными пощечинами. Успокаивался, когда замечал Кайю на городских улочках. Этого достаточно.       Одно изменилось с их последней встречи — рядом с Альберихом перестали крутиться женщины. Да и капитан не стремился задеть винодела при любом удобном случае. Это и радовало, и беспокоило. Либо капитан действительно решил наладить взаимоотношения с названым братом, либо спешит завершить дела в Мондштадте и покинуть страну.       «Не ушел…» — мелькало в голове каждый раз, когда в поле зрения попадала иссиня-черная макушка да белоснежный мех.       Тогда мастер подгонял строителей, чтобы как можно скорее закончили ремонт в таверне. Ведь это могло задержать Кайю еще немного. И Дилюк ждал, когда кавалерист снова переступит порог заведения, опустится на излюбленный высокий стул и станет трепать ему нервы своими дерзкими шуточками.

***

             Объявление об открытии «Доли Ангелов» стало, пожалуй, самым ярким событием в городе за последние полгода. На все напитки действовала приятная скидка, а это говорило об одном — Мондштадт сегодня гуляет. Оба этажа забиты людьми с раннего утра. Ни одного пустого стула даже на улице. Кто-то и вовсе притащил табуреты из своих домов. Компании теснились в уголках, стояли под лестницей. Жители праздновали, работа кипела.       Дилюк не оставил Чарльза наедине с толпой. Мастер занял место на баре, пока сотрудник с горящими пятками разносил напитки и закуски. И все бы ничего, но алые глаза то и дело скользили по залу в поисках Кайи.       К слову, очень скоро тот появился.       Сегодня Альберих решил выглядеть максимально эффектно. Он натянул белый плащ Дилюка, собрал волосы в тонкую косу и направился в «Долю Ангелов» покорять сердца. Или одно…       — Как же все изголодались по лучшему вину Тейвата! — воскликнул капитан, усаживаясь на то самое место за барной стойкой. Оно, почему-то, оставалось пустым…       Кайа как всегда весел и улыбчив. Рубиновые глаза поднялись к очередному гостю и тут же радостно расцвели. Лишь на миг. После серьезность легла на лицо, скрывая ликование за непроницаемой маской строгости. Но как же он скучал…       — Сэр Кайа, — Дилюк оценивающе поглядел на Кайю. В мыслях отметил, что капитану очень идет его белый плащ, но озвучивать мысль не стал. — Сегодня какой-то праздник?       — Верно. Один приятель открыл заведение в этом городе. Говорят, в нем подают лучшее вино, что не сыщешь во всем Тейвате! — рассмеялся Альберих, после перевел взгляд на Дилюка. — Как обычно, мастер Дилюк, — он подпер подбородок, скрывая за пальцами улыбку.       Сначала лицо Дилюка сделалось серым. После брови сдвинулись, а губы сжались. Пальцы обхватили бокал, но тут сердце пропустило удар.

«– …Спасибо, но «как всегда» — это кофе. Или ты хочешь споить меня?..»

      — Без сахара? — осторожно уточнил Рагнвиндр, отставив хрусталь и подхватив белую чашечку.       — Без… — все же продемонстрировал улыбку капитан. Та отразилась на устах брата. — И с молоком, — Кайа прижался лопатками к стене, огляделся. Люди и правда восприняли открытие, как настоящий праздник, только… — А где ж ремонт? Ты обманывал несчастных? Решил устроить себе недельный отпуск?       — Я ничего не менял. Устранил последствия пожара на втором этаже, — объяснял Дилюк, добавляя теплое молоко. Чашка опустилась перед кавалеристом. Мастер взялся за следующие заказы. — Пойдет?       — Аха, в самый раз! И стакан воды.       — На службе? В таком виде? — черная перчатка поставила воду перед братом.       — Ха? Чем тебе мой вид не угодил? — хмыкнул Кайа, уводя взгляд. Тут же обернулся вновь, и уголки его губ дрогнули. — Сейчас завершу одно плевое дело на Побережье Сокола и вернусь праздновать со всеми. Все же, не могу в такой день отказать себе…       Общение складывалось подозрительно легко. Подозрительно для обоих. Плащ ли повлиял на то, или ночь, когда Кайа…       — Больше ничего не случалось?.. — алые глаза вперились в смуглое лицо. Кайа некоторое время хлопал ресницами. После протянул:       — А-а-а-а! Ты об этом… нет, больше ничего. Слышал, люди начинают лунатить, когда им приходится пережить что-то очень серьезное. Пустяки.       — Я рад, — признался Дилюк, качнув головой. Внутренний зверь в груди Дилюка довольно заурчал. Они просто общаются. Без ссор и глупых шуток. И Кайа все еще здесь, в городе.       — Ну, мне пора, мастер Дилюк. Еще увидимся вечером! И… не расслабляйся… — рассмеялся капитан и, оставив плату за кофе, рысью выбежал из таверны.       «Не расслабляйся…» — зубы заскрипели, а вот улыбка на губах предательски растянулась. Словно мастер ждал этого. Все возвращается на круги своя?..

***

      Капитан Ордо Фавониус неспешно двигался вдоль песчаного побережья. Солнце клонилось за холмы, заливая все красными волнами света. Зябко. Но завтра будет тепло. Мужчина подтянул плечи к ушам, съеживаясь. Изо рта повалил пар. Стоит признаться, плащ действительно спасал.       Удар.       Тупая боль отозвалась в затылке.       Кайа рухнул на песок, рефлекторно потянулся пальцами к онемевшему месту. Ладонь тут же стала влажной и горячей. В ушах эхом раздавался чей-то хохот. Отдаленно. Будто не здесь.       Каким бы могущественным ни был носитель Глаза Бога или Порчи, самая простая атака может стать роковой. Так случилось и сейчас. Альберих перевернулся на спину, жмурясь, стараясь привести зрение в порядок.       — Тот самый пират, ха?       Удар в бок. Капитан подался в сторону, сгруппировавшись. Плащ немного спасал, смягчая урон. Но недостаточно.       — Да вроде похож. Эй! — в ушах раздался свист. Кайа перевернулся на живот. — Пират! Где же твой корабль, а?       Следующий удар пришелся по ногам. Кайа взвыл, поджав под себя колено. Раздался третий голос.       — Пират без корабля. Знаешь, что это значит, парень?..       Носок тяжелого ботинка приложился к животу. Альберих захрипел, подлетая и вяло становясь на четвереньки. Сплюнул скопившуюся желчь. Пьяные мужские голоса загоготали.       — Смотрите, он уже приготовился! — восторженно прогремел первый.       Чьи-то руки схватили белый плащ, запятнаный красным. Его грубо сдернули, бросая в сторону озера. Кайа получил еще один удар под дых. Вновь сплюнул. Глаз едва улавливал картинку перед собой, растворяя ее, как каплю молока в море крови.       Его грубо дернули. Поясницу обдал холод, после ягодицы и ноги. Штаны оказались спущены до колен. Удар по ногам. Его вжали в холодный песок. Кайа тяжело дышал, голова кружилась и казалось, будто его вот-вот вырвет.       Так случилось, когда кто-то резко вошел в него. Толчок за толчком приносил боль, от которой все тело оцепенело. Альберих кричал, за что его лицо уткнули в холодный песок. Дышать теперь стало еще труднее. Рана на затылке отозвалась с новой силой. Кто-то наступил на нее?..       Расправа над Альберихом происходила быстро. Болезненно. Мужчины быстро сменяли друг друга.       Но Кайе казалось, будто прошла целая вечность. Его уронили на песок, а чья-то рука схватила за мокрые от крови волосы, приподнимая над землей.       — Птичка прощебетала, будто тебе это по душе. Будто капитану мужчины интереснее женщин. Так что, можешь поблагодарить нас… мы как следует растянули тебя для… — мерзко шипел чей-то голос.       Смех вновь заполнил пространство. Все нутро сковало. В душе поднялась настоящая пурга. Капитан рухнул, а компания, кажется, отошла на передышку. В нос ударил табачный запах. Перекур, значит…       Он поднялся, стоило компании отойти достаточно. Подтянув брюки, болезненно выдохнул. Закатал рукава испачканной, разорванной шелковой рубашки. Пошатываясь, нашел размытые пятна, что двигались и будто не замечали его.       — Эй! Лицом ко мне, твари… — Альберих плотно сжал челюсти. Ромбовидный зрачок сузился… — Папочка не учил вас, что со спины бьют только евнухи?! — яростно шипел он.       Теперь видел. Смутно, но видел троих людей. Их силуэты спешно надвигались на него.       Капитан взмахнул рукой, рассекая воздух, но вместо Ледникового вальса образовалось черное, гудящее око. Оно шумно изрыгнуло волну из мелких острых кристаллов. Закручивалась, вбирая в себя всех троих, ударяя их о землю в вихревом потоке снова и снова. Пока солнечные лучи не окрасили небо в цвет крови.       Капитан холодно наблюдал, ожидая, когда те рухнут. Наконец, вьюга остановилась, и пространство захлопнулось. Двое давно потеряли сознание. Третий болезненно взвыл. Рука его вывернулась под неестественным углом. Кайа трижды взмахнул рукой, замораживая воду в песке и выдергивая крио частицы. На их месте образовались вертикальные глубокие ямы. Сначала Кайа управился с тушками, что находились в забытье. После — с третьим. Из холодного песка торчали три головы. К говорящей капитан приблизился, шатаясь.       — А теперь, мразь, скажи, о какой такой «птичке» идет речь?.. — с опасной улыбкой на устах процедил капитан. Кайа все еще качался. В глазах двоилось, тошнило. Терпел. Пленник молчал. Его нижняя губа тряслась. — О, не устраивай драму, старая скотина. Ты мог бы протянуть здесь часов двенадцать. А я мог бы по-очереди трахнуть каждого из вас. Ведь вы трое теперь оказались на моем месте, — капитан раздельно и четко произносил каждое слово. Он смачно ударил незнакомца тыльной стороной руки по щетинистой щеке.       — Жизель… — простонал мужчина, довольно быстро сдавшись.       — Монашка? — капитан нервно рассмеялся. — Аха… — Кайа мотнул головой и тут же сорвался с места.       — Не смей… трогать…       — Оу… я просто дам ей то, чего она хочет. Ясно? А вы трое… кричите, зовите на помощь. Впереди ночь и вас услышат, скорее, крио-слаймы. Но вдруг повезет и рядом окажется какая-нибудь потрепанная монахиня?..       Капитан поднял с земли белый плащ. Как жаль… залит кровавыми дорожками и пятнами.       Нырнув в лес, скрываясь из виду, капитан кавалерии ухватился за крепкий ствол дерева. Его стошнило снова. Адреналин больше не бушевал в крови. Боль стремительно усиливалась.       Тяжело дыша, он добрался до собора Святого Фавония. Внутрь заходить даже не пришлось. Жизель бродила возле редких могилок позади здания, загадочно улыбаясь.       — Одна. И так поздно? Милая, неразумно с твоей стороны…       Голос Альбериха звучал нежно бархатно, узнаваемо. Болезненные нотки ему удалось подавить глубоко внутри. Из-за опустившихся сумерек не видно, в каком состоянии капитан. Девушка, обернувшись на голос. Бросилась навстречу мужчине, точно ждала! Наивно. Глупо. Забыла, что послала за ним людей? Ее носик сморщился от запаха крови, но значения опьяненная леди этому не придала.       Капитан увлек ее под каменные арки, прижимаясь к стене. Ворковал. Жизель охотно отвечала. Ластилась, как кошка.       — Забрать своих ребятишек можешь на Побережье Сокола, пока прилив не потопил их… — между делом прошептал капитан, целуя ее шею.       Монахиня в ту же секунду изменилась в лице. Встрепенулась. Ледяные пальцы крепко сжимали ее запястье.       — Так значит правда… девочка решила отомстить за то… что я не вставил ей?       Жизель зарыдала, умоляя отпустить ее. Простить, во имя Барбатоса.       — О, душка, не того Архонта ты выбрала, — выплюнул мужчина, резко разворачивая монахиню лицом к стене, прижимая ее одной рукой. — Позволь мне загладить мою вину и исправиться…       Жизель застыла, когда холодные пальцы прижались к ее белью. Она тут же издала протяжный стон. Казалось, довольный… Клинок скользнул по воздуху, разрезая юбку от подола до пояса. Меч скрылся в ножнах.       Капитан одной рукой стянул с себя брюки, болезненно поджав губы. Голова закружилась. Ему плохо, но чувство ярости захватило с головой. Адреналин снова выплеснулся в горячую кровь. Свободная ладонь звонко, с силой приложилась к упругой ягодице. Пальцы нежно ласкали ее, заставляя расслабиться. Когда Альберих ощутил дрожь в ее ногах, вторая рука переместилась со спины на рот, плотно сжимая.       Кайа сдернул белье в сторону. Резко вошел меж ягодиц, вжимая в белые, казалось бы, чистые стены. На его удивление, он практически не встретил сопротивления. Вот вам и служительница Архонту…       Жизель простонала, тихонько всхлипнув. Это не входило в планы капитана. Его рука обхватила тонкую шею, крепко сжимая. Мелкие частицы крио проникли под кожу. Не оставит следов, но…       Все тело ее содрогалось. Кайа с силой толкался, вбивая монашку в святые стены, пока та пыталась вырываться.              — Как думаешь, о чем думает сейчас Архонт Свободы, глядя на нас?.. — издевательски произнес капитан. По его ладони бежали горячие слезы монахини. — Ты ведь желала пирата без корабля… я услышал твои молитвы. Считай сие действо исповедью…       Кайа в последний раз резко вошел в монашку, затем так же грубо отстранился. Кончить не получилось. Слишком сильно болело все тело. Жизель рухнула на колени.       — Решила сразу замолить свой проступок? — издевался он. — Но волна прибывает. И еще хоть писк в мой адрес… закопаю живьем. Четверых. Ясно?       Жизель вяло качала головой, находясь на грани сознания.       Кайа выругался.       Устало, он побрел по ночным улицам, кутаясь в испачканный вишневой кровью зимний плащ. Со стороны таверны раздавался шум, смех. Альберих тихо вошел в «Долю Ангелов». На кой чурл он здесь, сам не понимал. Ноги привели, пока мозг отказывался работать. Людей в таверне было намного меньше, чем утром. Большинство спали за деревянными столами.       Шум вдруг начал затихать. Сперва замолкли люди у дверей. Шестипалый Хосе завис, новая нота лиры не прозвучала. Множество глаз уставились на капитана, осматривали пристально, начались шепотки.       Дилюк вытирал руки о полотенце после очередной уборки, когда увидел вошедшего. Внутри все рухнуло, пальцы занемели. Выйдя из оцепенения, он быстро вышел из-за стойки, закрывая собой расписанного красным Альбериха.       — Что произошло? — он обхватил плечи, проверял, не ранен ли. Кайа зашипел, дернулся в руках. Боль отозвалась волнами по всему телу, а от резкого движения в глазах потемнело. Альберих оперся локтем в столешницу.       — Ничего, упал. Налей, как мне нравится… и покрепче, пожалуйста, — улыбнулся он, заваливаясь грудью на стойку. — И извини за плащ. Верну, как заберу с чистки…       — Упал? Ты еле стоишь… — зашептал обеспокоенно Дилюк.       Пальцы мастера задрожали. Провел по спине, изучал, замечал и слипшиеся на затылке волосы, блестящие в свете ламп; и следы отпечатков чужих ног. Брови нахмурились, кровь закипела. Рагнвиндр склонился ниже, стараясь, чтобы из всех присутствующих его слышал только капитан.       — Высоко падал. Прямо… — Кайа просвистел, изображая падение ладонью, — …с Утеса Звездолова! Ха-ха…       — Тебе нужно в церковь. Я отведу тебя…       — Мне нужна «Полуденная смерть», а в соборе ноги моей больше не будет, — зашипел Альберих в ответ, подхватывая чей-то начатый стакан с пойлом. Отхлебнул, сморщился. Он бы стянул с себя плащ, да только внутри дела обстоят еще хуже. Дилюк отобрал у Кайи напиток.       — Мне отдадут мой заказ или?..       — В лазарет, — натужно вздохнув, Дилюк обхватил мужчину, оттаскивая от бара.       — Да пусти ты меня! — Кайа вырвался, резким движением запахивая плащ, о чем после пожалел. От новых касаний боль отразилась на уровне груди. До звездочек в глазу. Снова устоял на ногах. — В Бездну церковь вместе с вашим лазаретом… — озлобленно ткнул он пальцем в грудь брата. — Раз ты не хочешь мне помочь, я сваливаю…       Альберих тут же выскочил из «Доли Ангелов» и двинулся в сторону съемного жилья. Дилюк нервно цокнул языком.       — Чарльз, закроешь тут все, — бросил он бармену. Дилюк выбежал за братом. — Кайа! Кайа, да подожди же!       Он хотел схватить за руку, но передумал в последний миг, вспоминая недавнюю реакцию. Вытянутые пальцы сжались в кулак.       — Кто это сделал? Фатуи? Похитители сокровищ?       — Никто. Я ведь сказал. Оступился, — скупо произнес Альберих, спрятав руки в карманах. — Иди в таверну, а я домой. Завтра буду как новенький, — хрипло посмеялся он.       — Оттого на тебе следы человеческих ног? — не выдерживал мастер столь откровенной лжи. Сердился. — Хватит строить из себя героя! — он упорно шел следом, до самой парадной. И дальше, по лестнице, на второй этаж.       Почему Альберих не хочет говорить правду? Он определенно не смолчит, если бы Мондштадту угрожала опасность. Неужели личные разборки капитана? Кайа вставил небольшой ключик в дверь, упираясь лбом в твердую, прохладную поверхность.       — Я… чурл. Мне нужен отдых. Мне не нужна компания, Люк, — выдохнул он, не замечая запретного обращения к брату. Медленно открыл дверь и оттуда показалась серая пушистая морда. Уголок губы дрогнул. — Тем более, она у меня уже есть… иди домой. Все нормально.       — Я останусь, — возразил Дилюк.       — Проваливай, сказал! — не сдержался Альберих, ударив кулаком по косяку. Кот мявкнул и скрылся в черном помещении. Дилюк сделал два шага назад, еще раз осматривая мужчину. Качнув алой гривой, он развернулся и поспешил вниз, оставляя за собой приглушенный, удаляющийся звук шагов.       Кайа еще некоторое время глядел туда, где только что стоял Рагнвиндр.       Когда звуки стихли, он, наконец, вошел в комнату. Кот провожал его лаской и мурчащей трелью. Это немного успокаивало. Сбросив обувь и верхнюю одежду, первым делом Альберих нашёл в закромах несколько бутылочек кислого сидра.       В эту ночь кот оставался рядом. Неясно, откуда тот вообще взялся, но зверь сидел напротив, наблюдая. Молчал. Когда капитана разорвали эмоции и глухие слезы, животное опустилось на холодные босые ноги и обернулось вокруг них, согревая. Бронзовые пальцы зарылись в густой мех.