Нейротоксин

***

      Кайа редко получал почту. Еще реже — от названого брата. Оттого конверт с пометкой «К.» вызвал у капитана негодование. Он мельком пробежался по буквам, поджав губы.

«К. В восемь вечера жду на Винокурне.

Нужно поговорить.

Приходи трезвым.»

      Как обычно — минималистично.       Альберих хмыкнул. Бумагу смял и… вновь расправил. Зашипел сам на себя, сложил вчетверо, поместил во внутренний карман мундира. Подхватив документы о дендро слаймах и записи об Олафе, направился к Джинн.       Капитан кратко постучал и, как обычно, не дожидаясь ответа, вторгся в кабинет, залитый яркими лучами солнца.       — Утречко доброе! — быстро натянул он добродушие на свое лицо.       — Доброе, сэр Альберих, — Джинн подняла настороженный взгляд, оглядела гостя. Тот выглядел удивительно счастливым. Будто снова нацепил клоунскую маску. — Хорошее настроение? — Кайа положил на стол папку с отчетом о минувшей ночи.       — Дендро слаймы повержены. А еще посреди дороги нашел лунатика и доставил его старосте деревни. Так что, задание перевыполнено, — одарил он леди белозубой улыбкой.       — Лунатика? — девушка водрузила бумаги поверх кипы документов.       — Аха! Гулял ночью вдоль деревни. Я попросил направить его утром в лазарет, чтобы проверился.       — Что ж, молодец. И как послевкусие от задания? Мальчик вспомнил, каково носить звание рекрута? Хочется снова заняться капитанскими делами?       — Нет.       Джинн сдвинула брови. Меж ними пролегла складочка, а носик вздернулся. Руки переплелись в защитном жесте, по спине пополз холод.       Кайа шагнул к полкам и принялся исследовать книжные корешки. Совершенно не вчитывался в буквы. Ему все равно на содержание. Важно попрощаться с ней. А лучше сделать так, чтобы она сама захотела избавиться от него. Но как же это сделать, не задев ее?..       — Хватит, Джинн. Просто уволь меня. Или я сам уйду. Мне не нужна мамочка в начальстве. Заботься о Барбаре, а меня оставь в покое, — он повернул к подруге лицо. В помещении застыло время, хотя стрелки часов продолжали движение.       — Кайа, я не пытаюсь… перевоспитать тебя… — ее пальцы задрожали, потому те спрятались под стол, легли на такие же дрожащие коленки. — Но ты рыцарь и…       — …буду становиться только хуже, — заключил Кайа за Джинн. Розовые губы поджались. Мужчина развернулся к магистру на пятках. — Потому просто уволь, и я пойду. Отправлюсь, не знаю… в какую-нибудь конюшню. Буду работать там. Тогда, если кто-то увидит меня грязным и пьяным посреди Мондштадта, то лишь цокнут и покачают головой. Пьяный конюх — норма.       — Почти все лошади покинули город пару лет назад…       — А кто сказал, что я останусь в Мондштадте?       — Кайа, — замялась Джинн, теряясь. Такого ответа она явно не ожидала услышать. Альберих решил покинуть страну? Для того путешествовал в Инадзуму? — Но… ты лучший в своем деле. Ты нужен мне, понимаешь? — возразила она, возвращая голосу стойкости. Получилось даже неплохо, как у большого начальника.       Капитан прижал к вискам пальцы, растер кожу до красноты. Оставить все, как есть? Или перестарался? Подруга обидится на него. Ей будет проще забыть его, когда он покинет страну? К сожалению, с лучшей подругой детства Альберих не смел так поступить, потому в два шага оказался перед девушкой. Он зашел за ее стол, подхватил под руки, заставляя подняться. Прижал к груди, утыкаясь подбородком в ее плечо.       — Ох, малышка Джинн… — протянул он и заглянул в наполненные влагой серо-голубые глаза. — Ну же, Рыцарь Одуванчик, выше нос! — мурлыкнул он ей на ухо. В ответ чужой лоб уткнулся в его грудь, а тонкие руки обхватили корпус. — Ладно… брось. Я глупость сморозил. А ты… раньше так не контролировала меня. Разве я давал повод сомневаться в себе? — в ответ он столкнулся с многозначительным взглядом. В Мондштадте его принято называть «дилючьим». — Давал… но не специально!       — Ты изменился с тех пор, как вернулся из Инадзумы. Что с тобой случилось?.. — мягко отстранилась подруга. — Ты мой друг. Ты можешь рассказать мне, что тебя так гнетет…       Но Альберих просто улыбался. Джинн держала в тайне проделки Кайи, Дилюка и Томы. Хранила чужие секреты и искусно выдумывала для мальчишек алиби. Даже когда те стащили у Драффа бутыль вина. Даже когда сватали Аделинду с садовником. Молчала даже о побеге к озеру и об украденной телеге со старой клячей.       — Знаю… — Кайа поцеловал женские пальцы. — Однажды я выкраду тебя из этого душного кабинета, и мы отправимся на пикник, как в старые добрые! Тогда все и расскажу, а пока… мне пора!       Дикой птицей он выпорхнул из объятий, звонко рассмеявшись. Джинн и моргнуть не успела, как тот распахнул дверь кабинета.       — Эй! — присоединилась она к смеху. — Я с тебя глаз не спущу!       — Уже спустила! Ха-ха! — дверь хлопнула. Наступила тишина.       — Альберих! — бросила вслед магистр и прикрыла пальцами улыбку, что теперь казалась неестественной. Он вновь обвел ее вокруг пальца, ушел от ответа, заболтал, а она и не заметила…

***

      Кайа летел по светлым улочкам, прямиком в сторону Винокурни. По дороге захватил пару куриных шашлычков. Пешком как раз объявится к назначенному времени. С собой капитан прихватил клинок, понимая, что ночевать в одном доме с названым братом — худшая из затей. Придется возвращаться поздно.       По пути задумался. Можно остаться в городе еще на некоторое время, а не рубить с плеча. Хотя бы закрыть все нерешенные вопросы, закончить все дела и раздать долги. Тогда можно с чистой совестью начинать новую жизнь.       Обычно Альберих навещал «Рассвет» в дни отсутствия Рагнвиндра. Подобные встречи являлись редкостью и заканчивались очередной ссорой. Не такой серьезной, как последняя, потому теперь тревога являлась основной спутницей капитана. И чем ближе Кайа был к Винокурне, тем медленнее шагал, оттягивал встречу, пока солнце не стало клониться к горизонту.       Приближаясь к знаменитым виноградникам, он услышал душераздирающие женские крики. Или ребенок? Размышлять некогда, и рыцарь бросился к берегу озера. Там, вокруг ствола высокого дерева резвились крио слаймы.       — О, ну нет… — обреченно выдохнул капитан. Элементальная энергия здесь не помощник. Значит, придется потратить больше времени на бой. И действительно, три маленьких слайма знатно потрепали ему нервы, только после раскололись и растаяли.       Одной проблемой меньше. Но кто кричал?       Капитан поднял голову.       — Серьезно? Я потратил время на тебя?!       С ветки на него глядели два больших синих глаза. Взмахнув хвостом, зверь спрыгнул на землю, точно приземлившись на четыре лапы. Задняя левая случайно угодила в слизь, отчего дымчатая шерсть на спине вздыбилась. Белый носочек затрепыхался, смахивая с розовых подушечек холодную субстанцию. Животное взглянуло на спасителя снизу вверх. Мурлыкнув, зверь ласково потерся о кожаные сапоги. Кайа скривился, отпрянув.       — Благодарность принимаю, но иди, куда шел.       Кот моргнул. Он вновь приблизился к капитану, на этот раз взмыл вверх, пробежался по спине Альбериха и уселся на плечо. Мужчина уставился на животное.       — Я… не люблю кошек. Иди…       Тот мяукнул, потерся о смуглую щеку. По-хозяйски перебрался на соседнее плечо.       — Меня и без тебя выпрут…       Тут сила воли дала слабину и капитан улыбнулся. Холодная рука коснулась горячей головы. По телу разнеслись вибрации. Умиротворенные. Успокаивающие. То, что сейчас так нужно капитану. Серый кот свесил лапы, протяжно зевнув.       — Ладно. Попросим тебя покормить, а после отправишься дальше, идет? — Альберих усмехнулся и направился к «Рассвету». Замерев возле двери, он выдохнул. — Вот бы мне сейчас быть котом, — покачал он головой, после постучал.       С обратной стороны послышались тяжелые размеренные шаги. Странно слышать их, а не цокот каблучков.       Дверь распахнулась. Перед капитаном, выпятив вперед грудь, важно стоял Дилюк. Темнота за его спиной, обласканная огоньками свечей придавала ему особой таинственности, нагнетала. Но тут рубины резко потемнели. Мастер не нашел ничего лучше, как выпалить:       — Зачем ты притащил кота? — винодел замер, глядя на серую усатую морду. Его огромные голубые глаза заглядывали в самую душу мастера.       — Ну, я же говорил, — смотря на зверя, подтвердил свои догадки Альберих. Выдохнув, он ткнул в черный нос пальцем. — Я нашел его у озера. На него крио слаймы напали. И я не просил его пойти со мной. Мы лишь договорились, что я покормлю его, — Кайа посмотрел за плечо Дилюка, после на небо. Явно, уже далеко за восемь. — Ждешь кого-то?..       — Договорились? — веко мастера дрогнуло. Он оглянулся, отошел в сторону, пропуская на порог названого брата. — Тебя жду.       Кот совершенно не входил в планы Дилюка. Он слишком тщательно готовился, распланировал каждый шаг, и зверь только помешает этой встрече. Кайа же чувствовал себя более защищенным. Словно кто-то послал для него серую фею, что сулит удачу. И кавалерист вошел в особняк.       Дверь захлопнулась, но капитан даже не дрогнул. Синее око скользнуло по праздничному столу. Что это? Дилюк знает о том, что Кайа планирует покинуть страну, и решил отметить это? Надо же… даже вино поставил. Но после Кайа заметил пустой постамент, где прежде всегда стояла старая уродливая ваза. Неприятно…       Кот соскочил с плеча. Подняв хвост трубой, направился в сторону кухни. Альберих последовал за ним, по дороге сбрасывая с себя верхнюю одежду, оставаясь в одной белой рубашке. Мундир он оставил в шкафу. Не было нужды спрашивать разрешения. Это и его дом тоже. Кайа налил коту немного сливок, сам вернулся в гостиную.       Дилюк тем временем зажигал свечи на обеденном столе, оглаживая фитили подушечками пальцев. Закончив, мужчина взял бутылку в руки.       — Красное полу-сладкое, домашнее. Пятилетней выдержки. Вам подходит, сэр Альберих? — улыбнулся Дилюк.       От этого спину капитана обдало жаром. Он медленно кивнул, усаживаясь за стол. Мастер же быстро вскрыл бутылку и разлил по бокалам.       — Надеюсь, ты оставил метки на отравленной посуде и пище, чтобы случайно не отравиться самому?       — О, разумеется. И выпил противоядие за пару часов до Вашего прибытия, — отразил Рагнвиндр и сам опустился на стул напротив брата. — Но, признаюсь, это слишком скучная и легкая смерть для тебя, — хмыкнул он. Ухо поймало тихое «Мяу…». Стало не по себе…

— Папа запретил приводить домой

животных! — Дилюк сжимал ладошки в кулачки.

При виде полосатого гостя разрывалось сердце.

Его ведь придется прогнать, когда отец вернется

домой. Котенок исследовал комнату Кайи,

царапал ножку кровати, терся о голые коленки.

— Не волнуйся! Это он сейчас в доме.

Если поселим на крышу, он будет снаружи

дома! — воодушевленно пропел мальчишка,

приглаживая шерстинку к шерстинке.

— Но там так высоко!

— Кошки всегда приземляются на лапы,

Люк. Он справится. Мы сделаем ему домик

на чердаке, будем бегать к нему по очереди!

— Но папа…

— Это будет наша маленькая тайна, — прижав

указательный палец к беззубой улыбке,

прошептал Альберих.

      А потом?       Кот приземлился не на лапы. Братья тяжело переживали потерю. С тех пор оба решили никогда больше не заводить питомцев. Дилюк гнал воспоминания прочь. Давно они не приходили в его голову. Но глаз косился на серую шкурку, что появилась в гостиной, довольно облизываясь.       «Всего-то кот…» — успокаивал себя мастер. Да, теперь будет непросто…       — Как лестно, — выдернул из воспоминаний голос Кайи, что уже потягивал вино. Страх потерял? Или не поверил, что Дилюк и правда способен на убийство того, с кем рос? — Так… зачем я здесь, позволь узнать? Не думаю, что ты решил позвать меня на ужин, дабы скрасить свое одиночество.       Альберих вынудил себя принять расслабленный вид. Он раскинулся на стуле, едва ли не закинув ноги на стол. Рубашка разошлась в стороны, обнажая грудь. Вино танцевало в бокале. На устах плыла ядовитая усмешка.       — Верно. Кроме этого, мне нужны ответы на вопросы.       Он был так похож на того Дилюка, из прошлого: такая же черная рубашка с подкатанными рукавами, волосы собраны в низкий хвост, пряди выбились. Движения же выдавали в нем нового Дилюка. Нож резко вонзался в тушку запеченной курицы, разрубал ее на части, дербанил. Грубо. Жестко. Кайа нервно сглотнул, но старался держать лицо.       — Давай сюда свои вопросы, — но из помещения словно выкачали весь кислород. Становилось жарко. Лицо краснело, покрывалось испариной.       — Тогда предупреждаю — не лги мне, — отложив в сторону нож, произнес Рагнвиндр. Его пылающий взгляд коснулся смуглого лица. Кайа пожалел, что вообще переступил порог дома сегодня. — Начнем. Недавно ты прибыл из Инадзумы. Мне известно, что Джинн тебя туда не отправляла.       Повисла тишина. Кайа вопросительно посмотрел на мужчину, развел руки.       — Та-а-а-ак? И-и-и-и?       — Что ты забыл в Инадзуме?       — Сопровождал Люмин до Рито по ее просьбе. Встречался с Томой. Принял участие в фестивале. Так в чем проблема?       — Нет проблем. Следующий вопрос.       Альберих удивленно моргнул. Джинн не могла распространить эту информацию. Она знала о его путешествии в Ли Юэ и Инадзуму. Но кто рассказал Дилюку, что никаких поручений Кайа не получал?..       — Знакомая вещица? — мастер вынул из кармана брюк Глаз Порчи, демонстрируя Альбериху.       Бледный шарик опустился на стол, шумно покатился к Альбериху, минуя тарелки и бокалы. Бронзовые пальцы поймали артефакт, явно не рабочий. Кайа всмотрелся. Сильно похож на тот, что он оставил в своей комнате. Альберих поморщился.       — Полагаю, стеклянный шарик? — пожал плечами он, осмотрел предмет и, положив на стол, покатил обратно к Дилюку. — А когда мы перейдем к той части, где ты будешь задавать мне вопросы, а не демонстрировать свои побрякушки?       Мастер подхватил Глаз Порчи. Острый взгляд отслеживал каждое вздрагивание на лице, коих немало. Кайа врал. Дилюк знал это. Он поднялся с места. Пара шагов, и уже стоял за спиной Альбериха. Горячие пальцы обхватили горло капитана, сжимаясь. Бокал выскользнул из руки капитана, упал, разлетаясь на мелкие осколки. Кот зашипел, бросился под диван.       Ледяные кисти ухватились за запястье названого брата. Кайа зашипел. Синее око встретилось с алым. Во взгляде Рагнвиндра читалось упование превосходством. Зубы кавалериста заскрипели, когда температура пальцев Дилюка заметно повысилась.       — Пусти, псих! — зашипел Кайа, но тут перед его оком вновь появился стеклянный шарик.       — Эту «побрякушку» я нашел в твоей комнате. Так что? Узнаешь? — губы мастера зависли возле уха капитана.       Черная звезда истока покачнулась в синих льдах. Ресницы взметнулись вверх. Горячо. Пальцы брата обжигали кожу. Сердце набирало обороты, а дыхание резко участилось. Страх сковал тело.       — Крепус не учил старшенького, что брать чужое нехорошо? — вырвалось из уст капитана.       Он пожалел об этом.       Дилюк дернул рукой, крепче сжал горло брата. Стул упал на спинку вместе с капитаном. Дерево жалобно скрипнуло о паркет. Колено мастера уперлось в солнечное сплетение мужчины. Глаза полыхали яростью.       — Не смей упоминать его, Альберих, — зарычал Дилюк, ядовито, гадко делая акцент на фамилии.       — Горячо! Люк, прошу! — ледяные ладони крепко обхватили горячую руку, но гипоксия высасывала силы из тела. Он старался снизить давление на горло, покрывая чужую кожу инеем.       — Где ты взял это?! Отвечай! — колено сильнее вжалось в грудь, выбивая остатки воздуха из легких.       — Нашел! Твою мать… — страх и гнев смешались в синем оке. Первое преобладало над вторым. — Нашел в лагере хиличурлов! Пусти!       Рагнвиндр перекинул колено, восседая сверху. Глаз Порчи покатился в сторону. Теперь горло сжимали обе ладони. В глазах застыл гнев.       — Ненавижу… я ненавижу тебя, Кайа Альберих… — шипел мастер.       Кожа капитана побледнела, но Рагнвиндр не останавливался, вдавливая холодеющее тело в пол, обжигая кожу. Планы действительно рухнули, только вот кот здесь ни при чем. И плевать, если Кайа действительно просто нашел артефакт во время одной из зачисток. Но это прекрасный повод, чтобы…

      «Чтобы…»

      — Люк, прошу… — одними губами шептал Кайа, все еще цепляясь за тонкую ниточку жизни. — Больно… горячо…

«Чтобы… что?..»

      Алая радужка задрожала. Секундное осознание происходящего. Он сам себя испугался и резко дернулся, отрывая ладони от красной, обожженной кожи. Мастер подлетел, словно птица, и метнулся куда-то в темный угол, где свечи давно погасли.       Альберих накрыл шею руками, обдавая холодом. Кашлял. Раскрывал легкие. Старался дышать больше и больше! Но не спешил подниматься. Сухость во рту. Дрожащие пальцы. Обмякшее тело, и перед глазами плывет вычурная хрустальная люстра, превращается в серое бледное пятно. «Вот бы ее зажечь… стало бы…» — пронеслось в голове капитана, но закончить мысль он не сумел. Зато люстра и правда зажглась. Мужчина зажмурился, застонал и перевернулся набок, отворачиваясь от слишком яркого света.       Повисла тишина.       Надо же… Кайа, пожалуй, никогда не находился в этом особняке без слуг, что вечно цокали своими каблучками. А потом ножка стула скрипнула, и он подлетел с пола, встав на четвереньки.       Дилюк тихо опустился в противоположном углу гостиной, оттянув волосы к макушке. Изучающе глядел на Альбериха. Изучал пунцовый отпечаток руки, проступающий на бронзовой коже. Изучал рубашку, что частично выправилась из-под плотного корсета, раскрывая крепкое, но дрожащее тело. Кайа же следил, чтобы Дилюк сохранял безопасную дистанцию. Чтобы нога оставалась перекинутой через колено и не смела ступить на пол.       Опасно.       Второй раз за жизнь.       — Ты хоть знаешь, что нашел в лагере хиличурлов? — спокойно произнес Дилюк. Казалось, ему совершенно плевать на то, что только что произошло.       — Артефакт. Шар. Жемчужина. Глаз Порчи. Не знаю… — хрипел Кайа, поднимаясь на ноги.       Он не моргал, не отворачивался. Совершив пару шагов назад, уперся в стол, нащупал рядом стул и опустился на него. Рука снова обняла шею, остужая. Повязка на глазу промокла. Хорошо, что Дилюк не мог видеть этого. Хотел ли Кайа видеть брата таким снова? Вряд ли. Сейчас внутри все переворачивалось. Он в сотый раз пожалел о том, что появился в этом ненавистном доме.       — Он был таким, когда ты нашел его? — вновь подал голос Дилюк и поднялся со стула.       Кайа рефлекторно дернулся. Разумеется, это не осталось незамеченным для мастера. Хозяин дома по-кошачьи медленно приблизился к столу, плеснул в пустой стакан немного воды, смочил горло. Вновь налил в тот же стакан и подвинул капитану. Кайа не прикоснулся.       — Был, — кратко ответил Кайа.       Расправил плечи. Встал, все еще удерживая пальцы на шее. Шагнул в сторону диванов и присел подальше от Рагнвиндра. Пушистая морда тут же появилась возле ног Кайи. Теперь на мастера глядели три синих глаза.       — В третий раз, надеюсь, у тебя получится меня убить.       Альберих не умел молчать. Особенно тогда, когда молчание ценилось дороже моры. Как и сейчас. Дилюк колко поглядел на Альбериха. Взгляд коснулся красной шеи, покрытой инеем. Сменился на виноватый.       — Полагаю, сегодня наша последняя встреча. Или передумал бежать из города? — рыжая бровь вопросительно изогнулась. Кайа нахмурился.       — Откуда ты знаешь? — но только губы брата разомкнулись, как Альберих рассмеялся сиплым голосом: — А-а-а… Полуночная птаха обнаружила сундучок на крыше? Надо же… — голова поникла. Пальцы коснулись кошачьей головы. Почесали зверя за ухом. — А чего не сразу на плаху, м?       Но колкие замечания действовали слабо. Дилюк не мог оторвать взгляда от шеи. Теперь его горло сдавливало. Только не чужая рука, а чувство вины. Он ведь пытался убить его сегодня. Но за что? Вопрос засел глубоко на подкорке, потому, дабы сбросить наваждение, мужчина покинул гостиную, и почти сразу вернулся. Пальцы сжимали баночку. Дилюк быстро преодолел расстояние между собой и капитаном.       — Это поможет, — протянул он баночку.       — Обойдусь, — отмахнулся Альберих, вжимаясь в спинку дивана. Еще немного, и можно будет сбежать. Кайа пронзал Дилюка холодным взглядом. Кадык под рукой перекатился. Он оторвал пальцы от кожи, являя красный ожог.       Дилюк ждал, все еще стоя с протянутой рукой.       Не выдержал. Сдался. Сам снял крышку и окунул пальцы в густой крем. Мужчина присел напротив, а кот вновь скрылся под диваном. Пальцы потянулись к шее, но Кайа остановил руку.       — Ты меняешь настроение чаще, чем любая сучка во время течки. Калечишь, потом лечишь. Знаешь, это даже на животных редко работает, — фыркнул капитан.       Но Дилюк проигнорировал и все же снова потянулся. Альберих выпустил запястье брата. Подушечки снова легли на чужую шею, но больше не обжигали. По пальцам прошелся разряд. Дилюк мягко провел по собственному отпечатку, точно страшился спугнуть кристальную бабочку. Алые глаза полнились влажного блеска с примесью сожаления. Кайа блаженно выдохнул, опустил веко. Становилось значительно легче.       — Ты не сделал это… Почему?       — Прекрати выражаться как драматичный персонаж из бульварного чтива. Задавай прямые вопросы. Я не экстрасенс, — буркнул Альберих, ожидая, когда его прекратят трогать.       — Почему оставил волосы?..       — Серьезно? Хах…       — И все же? — голос Дилюка стал значительно мягче. Это пугало не меньше, чем то, что творилось несколько минут назад. Что за качели? Но ход сработал. Альберих вновь не сумел смолчать.       — Не смог. В отличие от тебя, я все еще нуждаюсь в тебе. И решил оставить хоть что-то, напоминающее о тебе. Это мои волосы. Я делаю с ними то, что хочу. Ты мне не указ.       Дилюк замер, нарочно медленно выдыхая. Теперь смотрел куда-то в сторону, но не на капитана кавалерии. Пальцы продолжили гулять по отпечатку ладони. Но почему сердце так больно сжалось?..       — И надолго собрался? — постарался вернуть силу голосу Дилюк.       — Навсегда. Это имеет значение?       — Нет… не имеет.       Рагнвиндр вновь замолк. Его переполняли разные чувства, сталкивались друг с другом в жестоком противоборстве. Капитан судорожно сглотнул, ощущая, как холодные капельки спускаются по груди, вдруг застывая, покрываясь ледяной коркой. Веко поднялось, являя холодную синеву Каэнри’аха.       — Почему сейчас?       — Меня здесь больше ничто не держит. А еще не хочу мешать тебе. Не хочу встречать твой презрительный взгляд ежедневно, — сдавленно произнес Кайа, неотрывно глядя на Рагнвиндра. — Прости за все, что я сделал. Если у тебя больше нет вопросов, то я пошел, — заявил Кайа, но подняться не получилось. Почему-то тело ощущалось скованным.       Хозяин особняка оторвал руку от шеи, закрутил крышку, отвернулся. Он скрыл взгляд, который Кайа не должен видеть. Это… ликование? Ликование от того, что Кайа впервые извинился искренне? Вероятно, искренне… Легкие с шумом опустошились.       — Тебе не обязательно уезжать.       — Джинн не поймёт, но ей придётся принять мой выбор. Розария немного расстроится, но переживёт. Альбедо часто путешествует. С ним мы еще увидимся. Кли… она ребенок. Забудет. А больше меня здесь никто и ничто не держит, — усмехнулся Кайа.       — Тут твой дом.       — Верно. Тут мой дом. Но давай я просто откажусь от своей доли и уйду. За последние тридцать минут ты успел угостить меня вином, попытаться убить и напомнил, что здесь мой дом. Завтра я окажусь с петлей на шее под потолком. Спасибо, я лучше прогуляюсь до страны, где люди либо будут хотеть меня убить, либо просто хотеть… — Кайа посмеялся. Дилюк резко повернулся, грозно сдвинул брови. — Ну вот, видишь? Опять. Нет. Мне надоело ссориться.       — Мне тоже.       — Тогда прощай? — Кайа старался улыбаться, как ни в чем не бывало. Он подхватил серого кота, прижал к груди и поднялся с дивана, обходя Дилюка.       — Кайа, я… — подал тот голос, выпрямляясь следом. — Если ты захочешь вернуться, то здесь у тебя есть дом… корни, где мы вместе выросли… — нарастающее волнение мешало говорить.       — Посмотрим, — неоднозначно ответил Альберих. Мельком глянул в сторону выхода.       — И исчезнешь без предупреждения? — шагнул к брату Дилюк. Что-то в нем сломалось сегодня. Такой вариант развития событий действительно помог бы ему освободиться от вечных волнений, давящего чувства. Не хотелось так.       — Предупреждаю сейчас, тем самым сэкономлю мору. Не придется отправлять голубей с парой строк, — усмехнулся Кайа. Он поспешил в сторону улицы, выхватит по пути верхнюю одежду. Дилюк заставил себя врасти в пол. Не сдвинулся. Опустил глаза, достойно отпуская гостя.       — Прощай, Кай…       — Да… я… прости ещё раз… мне жаль, — бросил Альберих и вынырнул наружу. Встретили его холод и мокрый снег. Кот испуганно мявкнул. Кайа замотал зверя в мундир. Сам с крио Глазом Бога замерзнуть не должен.       Рагнвиндр еще секунду постоял на месте, после плюхнулся на диван. Кулак прижался к переносице. Один. Снова один.       Перед глазами стали мелькать непрошенные картинки. От них стремительно становилось хуже. Отчего-то всплыло радостное лицо Альбериха, когда тот увидел Дилюка впервые за три года. После попытка за попыткой капитана…       Кайа строил хлипкие мосты.

Дилюк их сжигал.

      Казалось, он умирает. То же чувство, что в день смерти отца. Но ведь Кайа чужой ему. Никто. Шпион, которого подкинули, как кукушонка. Сердцеед. Бунтарь. Капитан. Лучший в своем деле… друг… и…       Предательские слезы обожгли глаза.       Зло зарычав на себя, Дилюк бросился к двери, выныривая в темный сумрак без мехового пальто.       — Кайа! — взгляд отчаянно рыскал по округе.       Из кустов раздавались крики промокшего кота. Дилюк сразу нашел зверя, завернутого в мундир. Подхватив его, прижав к себе, мастер двинулся дальше. И вот, посреди главной дороги увидел голубой маячок. Крио Глаз Бога сигнализировал о местонахождении темного силуэта.       — Кайа! Стой! Прошу, подожди!       Но Альберих никуда не спешил. Он стоял на одном месте. Его руки повисли вдоль тела, голову опустилась на грудь. Кончики пальцев покрыл белый иней. С темных волос комками скатывался тающий снег.       — Кайа! — подлетел к капитану Рагнвиндр. — Не уходи из Мондштадта. Останься…       Сердце беспокойно колотилось в груди. Теплые пальцы обхватили запястье кавалериста. Мужчина обошел фигуру, страх обжег легкие. Синее око превратилось в мутное молочное бельмо, а нижняя челюсть расслабленно повисла. Дилюк испуганно отшатнулся, выдыхая клубами пара. Холод пробирал до костей, но нутро сжалось не от этого.       — Кай? — он коснулся шеи, проверил пульс. Жив. Но что с ним? — Не шути так со мной…       Дилюк тревожно осмотрелся. Что произошло за эти несколько минут? Кто-то напал? Проклятие? Неизвестная болезнь? В детстве он подобного не замечал за Альберихом. Страх ядовитыми лозами обвивал горло, грудь. Вспыхнув внутри себя решительным пламенем, мастер прогнал скользкое чувство и первым делом поднял капитана на руки.       — Аделинда! — крикнул он, проходя мимо окон одного из домиков рядом с особняком.       Женщина тут же выпорхнула на улицу, кутаясь в теплый халат. Увидев капитана, тут же обеспокоенно взглянула на Дилюка. Тот поднял на нее просящий взгляд. Он выглядел потерянным.       — Помоги…       Оба спешно добрались до особняка и скрылись внутри. Опустив Альбериха на кровать одной из гостевых спален, Рагнвиндр отошел в сторону, пропуская Аделинду. Та опустилась на край, проверяя состояние капитана.       — Что Вы сделали с ним, господин? — то ли со злостью, то ли со страхом вопросила она, не смотря на хозяина.       — Ничего… он ушел и… я нашел… таким… — задыхаясь шептал Дилюк. Он снова сделал шаг вбок, заглядывая в пугающее выражение лица. — Просто… помоги… как-нибудь…       Пока женщина бегала вокруг Кайи, тот оставался послушным, молчаливым. Смуглая кожа обрела мертвенно серый оттенок. Глаз не закрывался. Когда тело стало медленно согреваться, сам закрыл рот. Око двинулось и бельмо уставилось на Дилюка, как и прежде, не мигая. Кайа глядел на хозяина дома, дышал ровнее.       — Что с ним? — спрашивал Дилюк.       — Не знаю, — Аделинда умыла лицо, и даже причесала молодого рыцаря. Сейчас собирала ватки и полотенца, чтобы уйти. — Но он реагирует на… вас, кажется.       — На меня? — удивился мастер приблизившись. Повел ладонью перед лицом Альбериха, и тело мужчины напряглось. Дилюк сел рядом. Глаз будто правда следил за ним. Так странно…       Скоро тепло дома позволило расслабиться настолько, что веко, наконец, закрылось само. Мужчина заснул беспробудным сном. Подобные реакции вызывали неуютные мурашки по спине Рагнвиндра.       — Ладно, иди отдыхай… надо понаблюдать за ним. И спасибо, — тихо произнес Дилюк.       Аделинда не сразу поняла просьбу. Остаться наблюдать, но уйти? До нее дошло чуть позже.       — Да, конечно. Но аккуратнее.       — Ступай.       Женщина ушла, тихонько закрыв за собой дверь.       Винодел молча изучал Альбериха. На всякий случай проверил тело на наличие укусов насекомых или следов отравления. Раздел, проклиная сложные застежки, сложил одежду в кресло. Накрыв теплым одеялом, еще час гипнотизировал капитана сидя. Потом лежа…