Стрелка компаса всегда указывает на север

      Время унесло мою боль, но сердце ещё всё помнит. Знаешь ли ты, что был так дорог мне твой голос? В забвение канешь, но воспоминанием вернись, прошу... Ведь тлеет надежда, что любовь ещё быть может между нами.       Я открыл глаза, увидев перед собой свою подругу — луну. Круглая спутница сопровождает меня уже который десяток лет. Она со мной, как верная жена, на которую могу спокойно положиться. Сейчас луна казалась ещё более далёкой и бледной, чем обычно. Языки тумана, белые и прозрачные, словно взвешенное в воздухе кружево, поползли вверх вместе с холодным воздухом. Лишь на короткий миг месяцем улыбнулась мне подруга, скрывшись в объятьях мглы, блеклым отблеском напоминая мне о своём присутствии.       Зима настала достаточно неожиданно и быстро, но я был этому и рад. Я не чувствовал ни холода, ни тепла, но что-то завораживающее и очень радостное было именно в этом времени. Возможно, это в какой-то степени связано с моей магией крови, которая, как я заметил, имела связующую тонкую нить с этим природным явлением. Особенно притягательны были падающие белые лепестки, которые, стоило их поймать, быстро таяли, растворяясь, превращаясь в ничто. Снежинки — как падающие звёзды, которые, приближаясь к земле, становились, вопреки законам перспективы, лишь тусклее и меньше. Я вытянул руку навстречу одной из таких летающих частиц, поймав её кончиком красного ногтя. В этот момент что-то в моём давно застывшем сердце мягко и колко зашевелилось. Что именно, и с чем это связано, не знаю, но я ещё долго смотрел, как медленно растворялась маленькая снежинка, пока белое одеяло накрывало меня с головой, обдавая мнимым теплом.       — Луна сегодня особенно прекрасна, не так ли?       Вкрадчивый и мягкий голос Кибуцуджи Музана зазвучал над моей головой. Я, не поворачивая головы в его сторону, опустил руку кулаком вниз в холодную землю, принимая более учтивую позу, чуть склонив голову. Его тяжёлая рука едва скользнула по моим плечам, смахнув слой выпавшего снега. Он хмыкнул, но я всё также не сводил глаз с земли, выражая полное подчинение господину. В моих мыслях была абсолютная пустота, которая была контролируема лишь Музаном, даже не мной. Я отдавал себе самому полный отчёт, что, как и все в Крепости, являюсь его марионеткой. Какую роль при этом играю — это даже неважно. Пока полезен, значит, хорошо, а если нет, то сам виноват, что не оправдал его ожиданий.       — Лидеры клана Нара и Урокодаки были уничтожены, — начал я отчёт, держась строгости и нейтральности в голосе, — территория для постоянного пропитания значительно расширилась к северо-востоку.       — В который раз я убеждаюсь в твоей ценности, Аказа, — произнёс прародитель, выражая свою гордость за меня. — Ты истребил достаточное количество столпов за то время, что стал демоном Высших лун. Особенно тех, кто давно возился у меня под ногами – это клан Урокодаки и Нара. Они ослабли и вряд ли в ближайшем будущем смогут нам помешать.       — Благодарю, господин Кибуцуджи, — тихо произнёс я, не поднимая глаз от земли.       — Господин, я Вам не помешала?       Словно из пустоты возник сторонний гость в нашем с прародителем диалоге. Признаться честно, я её сначала не узнал, но, вроде как, это была Пятая высшая луна — Хакуюки. Я имел относительно скверную память на лица, как не имел привычки запоминать имена тех, кто мне неинтересен. Она появилась так незаметно, что я даже не сразу понял, кто передо мной. Её поступь была мягкой и бесшумной, словно левитировала над землёй.       Это была высокая средних лет женщина с узкими кошачьими глазами, с тонко выгравированным номером, кандзи её ранга. У неё были светло-рыжие в чёрную крапину острые кошачьи уши, а сама она была одета в открытую одежду, отдалённо напоминавшую кимоно, которое обычно носили высокопоставленные ойран. Из-за того, что оно было так распахнуто и странно завязано, едва прикрывало виды на изящные изгибы женского тела и, будто намеренно, подчёркивало упругие прелести. На голове у неё была роскошная причёска датэ-хёго благодаря которой, при желании, можно легко замаскировать звериные уши из-за изобилия золотых массивных украшений. Если бы не два длинных тонких хвоста, торчавших из-под одеяний, освещённых лунным светом, я бы подумал, что это две змеи — настолько они жили своей жизнью, словно не являлись частью демоницы. Вместо привычных человеческих ног у неё были мощные кошачьи задние лапы, покрытые многочисленными шрамами. Виднелось и несколько ещё свежих ран в виде тонких красно-коричневых полос. Женщина, поймав мой взгляд, который изучал её, тихо зашипела, прикрыв подолом ноги, которые в секунду стали человеческими. Не только господин Музан владеет способностью менять свой облик.       — Да нет, Хакуюки, — демон-прародитель неоднозначно хмыкнул. — Как всегда, ты вовремя, так ещё и являешь своё великолепие этому миру.       Некомата вежливо улыбнулась, поклонившись Кибуцуджи, словно приветствовала достопочтенного гостя:       — Благие новости я Вам принесла: с этого дня квартал Красных фонарей полностью под моим контролем и стражей нескольких надёжных демонов из Низших лун. Столп земли и облака – Асситака Нара и его супруга Кагуя Нара, что были ответственны за этот район, повержены! Это была жестокая битва, — Хакуюки сделала паузу, коротко посмотрев на меня, а затем снова перевела взгляд на Музана, — без помощи Второй высшей луны я бы не справилась. Противники были сильными, однако, их дух, очевидно, был сломлен. Не знаю, в чём причина, но это нам в любом случае сыграло на руку.       — Видно, они не оправились после смерти своего жалкого друга из клана Урокодаки! — цинично подметил Музан, ухмыльнувшись. — Что ж, как приятно осознавать, что твои пешки — не бесполезный мусор!       Я краем глаза взглянул на Пятую луну, но она будто не обращала на меня внимания, продолжая держать вежливую улыбку перед господином. Я выпрямился, отряхнув с себя остатки снега, который перестал идти с приходом демоницы. Засмотревшись на смольные густые волосы Хакуюки, невольно подумал о том, какие они могли бы быть у неё наощупь: мягкие и шелковистые или же щетинистые и жёсткие, как у дворовой собаки. Оценивающе хмыкнув собственным мыслям, я взглянул на Кибуцуджи Музана, который довольно рассуждал о выполненном задании с Хаку.       — Что ж, стоит посетить столь прекрасное место да насытиться вдоволь! — чуть ли не урча произнёс он, сверкнув в темноте глазами, как сова. — Впредь приходите только с хорошими новостями!       — Да, господин, — хором ответили мы с Хакуюки, слегка поклонившись Музану, который успел скрыться в туманной дымке ночи.       Я также собирался уйти, чтобы найти достаточно укромное место для индивидуальной тренировки, но демон-кошка преградила мне дорогу, нависнув надо мной высокой тенью.       — Почему ты не поглотил ту женщину-мечницу? — резко и с предъявлением спросила некомата, подозрительно прищурившись. — Зачем оставил её мне, а сам пошёл с голыми руками на мужчину-столпа?       — Не убиваю женщин, — спокойным, ледяным тоном отчеканил я, всем своим видом показывая, что не намерен оправдываться и отчитываться перед кем-либо, кроме господина Кибуцуджи. — И вообще, это не твоего ума дело, Пятая.       Злобно хлестанув своим хвостом меня по лицу, она ощерилась. Зрачки демоницы сузились от раздражения:       — Не дерзи мне, Второй! То, что ты выше меня по статусу, ещё не говорит о том, что я уступаю тебе по силе. Я живу гораздо дольше, чем ты можешь себе представить.       С женщинами, какими бы они ни были, я всегда стараюсь обходиться вежливо и аккуратно, не встревая с ними в какие-либо дискуссии. В данной ситуации я также не собирался отступать от своих принципов и делать какие-либо исключения. Я промолчал, полностью проигнорировав Хаку, прошагав мимо неё.       — И как давно ты не трогаешь женщин? — вдруг поинтересовалась демоница, сменив интонацию и многозначительно улыбнувшись: — Или оставляешь их для удовлетворения своих садистских наклонностей, как некоторые другие луны?       — Никогда, — я остановился и безразлично посмотрел в янтарные глаза некоматы. — К чему расспросы? Довольна, что узнала мою тайну?       — Так Музан-доно не в курсе?       — Нет.       — Что собираешься делать? — она изогнула тонкую бровь, проведя рукой по одному из своих хвостов. — Неужто просить разрешения у прародителя?       — Да, — я пожал плечами.       — Но всё же, Аказа, — Хаку вдруг прижалась ко мне, бесшумно подкравшись и обвив руками мою шею со спины, и я почувствовал как её тёплые, даже горячие, груди с твёрдыми сосками тёрлись о мои холодные лопатки. — Почему ты не поглощаешь женщин? Ты ведь знаешь, что поедая их плоть, возможно бы давно занял место Первого. Что тебя останавливает?       Я давно задумывался над этим вопросом. Признаться, не раз я себя заставлял и говорил, что сделаю это. Однако, каждый раз, когда видел перед собой женщину, что-то меня останавливало. Какой-то блок, изнеможение возникало перед любой женщиной, которую я видел. Я никогда не пробовал на вкус их плоти, да и не было желания, скорее какое-то отвращение. Мне казалось, что это всё неправильно, и я просто не мог. Не мог себя заставить.       — Я не знаю, — спустя небольшую паузу ответил я демонице, разомкнув её объятья. — Я считаю, что и без поедания женской плоти стану сильнее в Дюжине бесовских лун.       Некомата кивнула, словно благословила меня. Мне показалось, что она что-то знает, причём гораздо больше, чем я.       — Ты необычный демон, — сказала она очень таинственно, и почему-то сейчас стала особенно сильно напоминать мне большую кошку из человеческих небылиц. — В тебе есть что-то, что очень сильно отличает тебя от других демонов лун. Думаю, ты это итак знаешь.       «На самом деле нет», — хотел было ответить я, но просто коротко кивнул.

* * * * *

      Уже давно в планах Музана было найти место, в котором мы, демоны, могли бы спокойно мимикрировать, не привлекая к себе лишнего внимания даже в дневное время. Квартал Красных фонарей был просто идеальным местом, в котором можно было как узнать ценную информацию, так и насытиться вдоволь. Это был огромный живой организм, желудок зверя, в который раз попал, и выбраться из него, ну, лучше не надо — слишком там хорошо, слишком тепло и уютно, хотя и побороться за право быть там нужно немало.       Изначально, на патрулирование, а затем и штурм квартала была отправлена Пятая Высшая луна, так как она там давно смогла обосноваться и имела гораздо больше представления о том, как устроено данное место. С ней был ещё и новоиспечённая Шестая высшая луна, пожалуй, самое раздражающее меня существо, чьё появление в нашей организации и по сей день является для меня загадкой. Он появился внезапно, и наш состав Высших лун на какое-то время закрепился.       Его звали Доума. Это был неприятный молодой демон, вечно улыбающийся и хохочущий со всего подряд. У него были необычные глаза, словно в глазницы засунули цветной калейдоскоп. Как сам говорил о себе Доума, он — главный жрец культа Вечного рая, в котором господин Музан являлся его Богом. Это было странно, потому что по обрывистым рассказам, что до меня доходили, Доума отрицал существование всякого Бога, особенно Будды, говоря: «Не может быть Бога и справедливости, если существует болезнь, смерть и разочарование». Просто идиот! Да Гёкко по сравнению с ним просто гений и образцовый тихоня, так ещё и посильнее этого полоумного будет...       Я впервые не верил своему компасу, который говорил мне, что сила Шестого превышает мою. Как он может быть сильнее меня, если я — Второй в нашей иерархии?! Да даже если в теории это представить, то... просто бред. Однако, как бы я этого не хотел отрицать, в моей душе всё равно поселилось зерно сомнения и страха за то, что когда-нибудь я потеряю собственное расположение в иерархии лун. Не стану сильнее. Сила...        Искусство демонической крови:                                                                   Чёрный порох       Вокруг был чёрный едкий дым, который, моментально попадая в лёгкие человека, отравлял его, и тот медленно, мучительно задыхался. Но если Хакуюки щёлкнет пальцами, то страдания вдохнувшего быстро заканчивались, потому что лёгкие, да в целом органы человека, взрывались прямо внутри него. Как праздничный фейерверк. Хаку, как и Гёкко, была очень искусным садистом, пусть и никогда в открытую этого не демонстрировала, но, стоит признать, она знала толк в пытках и убийствах. Её магия крови меня особенно настораживала, буквально наравне со способностями Кибуцуджи Музана, хотя, я допускал мысль, что её дар мне казался чем-то свыше и более таинственным, чем просто техника демонической крови.       — Демоны!       — Спасайся!!       Повсюду доносились сдавленные, перепуганные голоса людей, которые отчаянно бежали с поля боя, задыхаясь, пока два мечника нападали на умело отбивающуюся от них Пятую высшую луну. Я издалека наблюдал, всё размышляя, вмешиваться ли. Но когда заметил, что Пятая медленно теряла своё преимущество, будучи уже совсем загнанной в угол, стремглав оказался перед ней, отбив финальную атаку охотников, выбив ногой у одного из них клинок ничирин.       — Что, не пользуешься магией крови, драная кошка? — грубо, но с заметно возросшим азартом в голосе бросил через плечо я, наслаждаясь ошарашенными лицами людей. — Помощь нужна?       — Аказа, не откажусь! — нисколько не обидевшись на мои слова, с довольной ухмылкой ответила мне Хаку, готовясь к новой атаке. — Я беру мужчину на себя.       — Звиняй, но за нас уже всё решили! — хохотнул я, уворачиваясь от выпадов столпа, который уже успел потерять глаз и мочку уха в бою с некоматой. — Женщина на тебе!       Полностью отдавшись битве со столпом, я даже не применял технику демонической крови, сражался в голую рукопашку собственного изобретённого стиля боя. Этот столп был не жилец, его явно помотала магия крови Хакуюки, но он держался неплохо. Да, сильно уступал по скорости, но грубая сила была колоссальной. Впрочем, другого от столпов ожидать было нельзя.       — Асситака, и ты считаешь себя столпом земли?! Лучше стань демоном! — стал издеваться я над мужчиной, изматывая его простейшими атаками. — Тебя едва на два моих удара хватит! Бессмертие тебе поможет!       — Заткнись, демон!       — Все вы люди одинаковы! — я раздражённо цокнул языком, выбив вертушкой землю из-под ног столпа. — У нас вообще-то тоже есть имена, и даже звания! Я вот знаю твоё имя, а ты моё нет! Неуважительно...       — Да мне плевать, — с этими словами Асситака харкнул мне кровью в лицо. — Сдохни!       Вонзив мне клинок в переносицу, мужчина надеялся меня хоть как-то остановить, но я, в момент удара, через секунду свернул ему шею. Его шансы против меня изначально были сведены к минимуму. Поэтому это был всего лишь вопрос времени, когда Асситака бы умер. Отшвырнув уже безжизненное тело, я вытер тыльной стороной ладони кровавый плевок, а затем одним движением вытащил из его головы катану:       — Жаль, что я пришёл поздновато, возможно, получше бы рассмотрел твой потенциал. Хотя...       — Асситака!       Отчаянный крик сорвался с женских губ, в котором я сначала признал своё имя, отчего вздрогнул, будто кто-то очень знакомый меня окликнул. Это была всего лишь та самая женщина-мечник, которая, сильно хромая и истекая кровью, бежала навстречу своему убитому возлюбленному. Несмотря на то, что та была сильно истощена и измучена, у неё оставались силы плакать и звать Асситаку.       — Аказа! Сделай одолжение – поглоти её! — крикнула мне Хакуюки, восстанавливая повреждённую шею и хвосты. — Достала меня эта кожаная тварь.       Я посмотрел в сторону девушки, которая протяжно, жалобно зарыдала над трупом своего мужа, словно забыла о том, что всё ещё находится на поле битвы в окружении врагов. Распустившиеся растрёпанные серые косы скрывали её лицо, а, попадая в рот, слегка приглушали стоны, которые вырывались из неё. Мне стало очень жаль её. Сейчас передо мной была не мечница, а самая обычная женщина, которую настигло горе. Я... не мог с ней ничего сделать. На душе стало так тоскливо и пусто, что вместо того, чтобы наброситься на неё, я отшагнул назад и положил катану Асситаки на землю, равнодушно посмотрев на Хаку. Некомата неоднозначно посмотрела на меня в ответ и, многозначительно фыркнув, щёлкнула пальцами. В последний раз девушка-мечник, громко всхлипнув, откашлялась кровью и рухнула на тело покойного мужа. Страдания обоих подошли к концу.       — Квартал Красных фонарей теперь наш, — констатировал я, будто ничего только что не произошло. — Я доложу господину Музану.       Забрав несколько мужских человеческих трупов, в том числе и бывшего лидера клана Нара, я отправился в сторону крепости, попутно восстанавливая силы после битвы.       Некомата не спешила покидать квартал, оставшись под некоторым впечатлением, а также для того, чтобы отдать распоряжения Низшим лунам.

* * * * *

      Меня мало волновало то, о чём подумают другие. Потому что никто ни о чём старался не думать, особенно в присутствии господина Кибуцуджи. Все до смерти боялись, что за одну неверную мысль их головы полетят с плеч, быстро и безвозвратно. Но и говорить об этом друг другу напрямую мало кто осмеливался. Хотя, это я скорее относил к Низшим лунам, от которых, к слову, никакого толку не было. Они были как дети, которых пожирал Гёкко, да и от тех было больше прока: запугай побольше и заставь сделать то, что тебе нужно.       Я шёл по коридорам крепости, рассматривая её большие, многочисленные комнаты, направляясь туда, где мог бы находиться господин Музан.       — Долго ещё будешь, как крыса, за мной ходить? — сказал я, резко развернувшись, вмазав кулаком по физиономии Доумы. — Ты меня начинаешь раздражать...       Какое-то время, пробубнив что-то невнятное из-за сбитой челюсти, молодой демон всё равно умудрялся насмехаться надо мной одним лишь своим лисьим взглядом. Когда язык и губы восстановились, он заливисто засмеялся, но чуть отстранился от меня, чтобы не получить наверняка.       — Аказа-доно, я так рад Вас видеть!       — А я нет, — угрюмо фыркнул я, нахмурившись, — чего тебе?       — А-а, но я тут Вам принёс кое-что! Вы ведь забыли, а я едва поспеваю за Вашей скоростью, — слегка рассеянно отозвался Доума, начав копошиться в своём длинном плаще. — Ну где же она... Где? Ай, какой я растяпа!!       Я чувствовал, как терял терпение. Вены на моём лбу слегка вспухли, и я едва держался, чтобы не избить эту тварь на месте. Я хотел было уже развернуться и уйти, как этот приставала, спохватившись, достал из-за пазухи тоненькую женскую руку, которая уже посерела и отдавала тонким, неприятным душком.       — Аказа-доно, Вы ведь большую часть мужских трупов забрали, но совсем забыли про эту женщину! — залепетал Доума, изображая взволнованность и обеспокоенность за меня. Эта тварь явно умела играть на чужих нервах. Причём, мастерски. — Негоже ведь оставлять вот так такой деликатес!! Мне стоило больших усилий отобрать у Хакуюки-сама и донести до Вас остатки от этой несчастной. Её смерть такая траги…       Без лишних слов, сконцентрировав всю силу в кулак, я снёс туловище этого болтливого демона, чья речь, пропитанная насквозь фальшью, меня довела. Я его знал очень мало, но мне было уже сейчас достаточно, чтобы понять, что я ненавижу Доуму всем своим существом. Внезапно, передо мной открылась картина: оказывается, всё это время позади демона стояли двое детей. Я предположил, что они были либо его прихвостнями, либо просто теми, кого он недавно обратил и взял с собой. По каким причинам и параметрам, мне неизвестно, да и ровным счётом плевать. Я бросил презрительный взгляд на уродца, который собой загораживал, по видимому, свою маленькую сестру, настороженно наблюдая за мной. Он был готов напасть, если я дойду и до них.       — С детьми не вожусь, — фыркнул я, чтобы убедить пацана в своей незаинтересованности в них.       Не услышав какого-либо ответа, я быстрой поступью покинул это место, переместившись в лабораторию Музана, где, как оказывается, он меня давно уже ждал.

* * * * *

      — Простите, господин Музан, что заставил Вас так долго ждать, — виновато произнёс я, поклонившись прародителю, ожидая разрешения войти.       — Входи, — коротко бросил мужчина, не отвлекаясь от изучения старинных европейских книг по медицине. — Как тебе Доума? Раздражает, неправда ли?       Это звучало как издевательство. Я подозревал, но не хотел признавать, что Доума стал Высшей луной только благодаря своему потенциалу и тому, что у того был культ. Культ, с помощью которого можно легко заманивать глупых людей, чтобы использовать их в качестве живого прикорма. Гениально, конечно, но стоит ли оно тех затрат и терпения? Наверное, да, ведь не мне судить и обсуждать решения Музана. Этот демон, Доума, был дьявольски хорош в манипулировании и завоевании доверия, особенно среди детей и женщин. В общем, любого, кто значительно слабее него. Возможно, это одна из сотни причин, почему я так ненавижу эту лживую тварь.       — Не мне судить его... — сдержанно, почти безразлично ответил я, пожав плечами. — Простите, господин Музан, но я хотел бы...       — Попросить разрешения не есть женщин?       «Как он узнал?» — судорожно пронеслось в моей голове, и я едва слышно сглотнул, потому что не ожидал всё-таки такого поворота событий. Неужели Хаку или Доума меня сдали?       Я оцепенел, мои глаза заметно округлились. Я сильно напрягся, и, кажется, перестал дышать.       — Дорогой Аказа, ты же не думал, что такая деталь от меня ускользнёт? — вкрадчиво, но с некоторым давлением произнёс Музан, захлопнув книгу, и резко бросив на меня подозрительный взгляд. На его бледном лице сверкнул коварный, лисий оскал.       Между нами возникла неудобная для меня пауза, потому что я совершенно не знал, что мне ответить господину. Как мне быть? Врать точно бесполезно. Просить прощения тоже. Дерзить? Я слишком ему верен, чтобы даже в таком личностном вопросе пойти против него. Более того, я был бы готов принять прямо на месте смерть от его руки, лишь бы не нести метку позора.       — Знаешь, Аказа, — наконец, Музан разрушил давящую на меня тишину, слегка смягчившись в голосе. Он прислонил указательный палец к виску, внимательно осмотрев меня с ног до головы. — Ты мне нравишься. Твоя пёсья верность — это то, что не хватает многим моим демонам, а потому, — он снова выдержал некоторую паузу, внимательно наблюдая за моей реакцией. Я старался быть бесстрастным, но глубоко в душе всё равно колотилось мелкой дрожью волнение, и мелко движущиеся зрачки, что зацепились за Музана, меня выдавали, — ты можешь не убивать женщин.       На мгновение, я едва выдохнул, но голос господина Кибуцуджи вновь заставил меня напрячься:       — Однако, ты должен ещё усерднее наращивать свою силу, истребляя мечника любого ранга, что встанет на моём пути. И что бы ни произошло, оставаться верным мне, моим идеалам и целям.       Опустившись на одно колено, я покорно склонил голову перед прародителем:       — Да, господин Музан. Обещаю.       Довольно хмыкнув, Музан снова отвернулся от меня, проведя рукой по слегка запылившимся книжным полкам:       — Аказа, ты когда-нибудь слышал о голубой паучьей лилии?