teacher's pet

на улице заметно похолодало. Дима, чувствовавший неимоверный стыд, практически не посещал пары по философии, постоянно ссылаясь на болезни. староста упрямо кивала и отмазывала Позова от всех ненастий этого мира, явно пытаясь подлизаться. Лиля продолжала написывать практически ежедневно. такими усилиями ей удалось уломать Диму на то, чтобы забрать сестру к себе на выходные. та и впрямь начала лучше учиться, хотя Позов несколько раз сказал о том, что сможет забрать девочку только если все родственники в округе резко поумирают. к сожалению, Лиля этого не понимала. она давно не была маленькой, но истерики закатывала часто. Позову буквально пришлось выгонять младшую сестру пинками, ведь та настойчиво хотела остаться. и студент был бы не против, если бы не заработок. он еле-еле работал на двадцать-тридцать тысяч в месяц без выходных, при этом делая домашнее задание по всем предметам в университете, с условием того, что учился Позов отлично, ну или, по крайней мере, старался. он сам еле-еле сводил концы с концами, не смотря на то, что тетя и дядя скидывали ему в месяц некоторую сумму денег. они владели бизнесом, и поощрить буквально «второго ребёнка» десятью тысячами в месяц не было проблемой. но даже таких денег бы не хватило. Лиля училась в 9 классе, и тетя с дядей спокойно тянули все ее хотелки, постоянные окрашивания в блонд, брендовую косметику и вещи. заявка в друзья так и висела у философа на странице, хотя остальных студентов он добавил. еще больше Диму задевало то, что общую группу создавал Сергей Борисович ещё в самый первый день, а самого Диму туда добавили пару дней назад. Позов сильно обиделся на преподавателя, не желая больше иметь что-то общее. но к сегодняшнему дню студент понимал, что, наверное, влюбился. каждый день перед сном он думал о своей преподавателе, смотрел его фотографии в соц. сетях, мониторил его времянахождение в сети. обида не отпускала, но мозгом Позов понимал, что если Матвиенко позовет его куда-то либо же попросит что-то сделать, то Дима не откажет. как собачка побежит вперёд, со словами «я только за, Сергей Борисович!». и такие мысли убивали парня изнутри. утро было пасмурным. температура была ниже десяти градусов, чему Дима очень удивился. обычно в его городе было бабье лето, и вплоть то середины октября можно было ходить в шортах и футболке. в этом году погода не радовала, намного раньше времени вгоняя в апатичную могилу. да и не только апатичную. боли в животе усиливались с каждым днем, а курс таблеток увеличился. анализы были не самыми хорошими, и видя их, врачи просто закрывали глаза и чуть заметно качали головой в разные стороны. Дима, закутанный в одеяло, смотрел в окно. лил небольшой дождь, и студент сматернулся, представляя, какая грязь будет на улице. он всегда вставал раньше обычного из-за смутной тревожности. мысли про, возможно, скорую смерть не давали покоя. еще сильнее было боязно говорить об этом Шасту. тот, по всей видимости, уже давно начал догадываться, и каждый день говорил о том, что Поз выглядит неважно, что куча блистеров, мелькающих в кружочках его пугают, что он боится. и Дима тоже боится, поэтому увиливает от ответа. и сегодня хотелось все рассказать. настроение было чуть выше обычного, даже не хотелось завалиться спать, поэтому Дима считал этот день успешно начатым. со вчерашнего дня от Антона висели сообщения в чате. Позов в очередной раз не успел посмотреть их вчера, потому что провалился в сон, даже не сделав домашку. и несделанная домашка пугала его больше, чем непрочитанные сообщения. сегодня была философия. списать бы не получилось, ведь Сергей Борисович всегда задавал очень много, и как бы Поз не старался, у него бы не вышло. вздохнув, Дима мысленно помолился на то, чтобы его не спрашивали. Судорожно пробежавшись глазами по заданному на сегодня, Позов понял, что сможет сделать все, кроме философии. до обычного подъёма по будильнику ещё почти полтора часа, и за это время Дима вполне успел бы сделать латинский. преподаватель по этому предмету был горазд на тщательную проверку домашнего задания, но не на рассказывание материала. давал задание для обучения, и занимался своими делами. и если бы латинский был первой парой, то студент на совершенном покое списал бы у Шастуна философию чисто ради приличия, но нет. вздохнув, Позов сел за домашку. *** Антон уже ждал Диму на улице. тот заметно опаздывал, пытаясь найти блистер с таблетками. он всегда носил его с собой на «черный» день, который мог произойти в любой момент. время стремительно шло вверх, а Позов продолжал искать. сверившись с временем, студент понял, что если не выйдет сейчас, то точно опоздает. а самое ужасное, вместе с ним опоздает и Шаст. на полных парах Дима выбежал из квартиры, перескакивая через ступеньки. Разъяренный блондин громко матерился на друга, начиная шагать быстрее. из-за ужасных дорог, которые успели покрыться противной грязью, путь в универ сильно затруднялся. каждые сорок секунд изо рта Антона вылетали сильные словечки, из-за которых Дима пополнил свой словарный запас. как бы сильно парни не старались, они не успели дойти вовремя. пара шла уже как десять минут. Сергей Борисович совсем не любил опоздания, в особенности на свои пары. Кристина слёзно пыталась прикрыть шкуру Димы и даже Антона, но Матвиенко приказал ей закрыть рот. наспех сняв верхнюю одежду, парни побежали на третий этаж к своей аудитории. щеки были пунцового цвета, то ли от стыда, то ли от температуры. громкий голос преподавателя был слышен даже в коридоре, из-за парни напугались еще больше. Дима, почувствовав себя героем, первый постучался в высокую дверь. — И извините за опоздание, можно в-войти? — из-за страха Позов начал заикаться. он не любил большие скопления людей, которые устремили свои очи на опоздавших. вместо шумных тусовок студент бы предпочел сырники со сгущёнкой, книжку из разряда сентиментализма, чтобы горько плакать, и зеленый чай «Curtis». и сейчас, под гнётом взглядов, ему было жуть как некомфортно. неприятная атмосфера витала в воздухе аудитории, добавляя ей токсичности. от Сергея Борисовича шел аромат кофе, который также смешался в воздухом, по полностью его отравляя. сегодня философ был особенно красив, и Дима это подметил: чёрная водолазка с массивной серебрянной цепью, брюки, обтягивающие крепкие бедра, и тяжёлый, словно налитый свинцом взгляд. преподаватель хмыкнул. — Позов, домашнее задание мне на стол. Шастун — проходи. — Поз, безбожно пялившийся на Матвиенко, округлил глаза. Антон, который был удивлен не меньше, сжал плечо Димы в поддерживающем месте и пошел на свое место. от такого Поз крайне сильно возмутился, но к сожалению только в мыслях. почем только он? а Антон? он же тоже опоздал! громко выдохнув, Дима решил приберечь силы на дальнейшие пары и на работу, чтобы не чувствовать себя слишком уставшим. — я не сделал. — на выдохе сказал студент, пялясь в свои ноги. в аудитории сразу же послышались перешептывания. Позов занервничал еще больше. он не любил обсуждения своей личности, особенно в таких компаниях. Матвиенко нарочито громко хмыкнул, тряся чем-то под кафедрой. — вот оно что. наверное, вы просто таблеточки забыли? — при всей аудитории Сергей Борисович поднял вверх прозрачный блистер, наполненный таблетками доверху. — нашел его на вашем столе после позавчерашней пары. интересно, что вы принимаете? — Такой наглости Дима не мог выдержать. он сжал лямку портфеля немного сильнее, чем раньше, и выбежал из аудитории, громко хлопая дверью. ненависть. влюблённость резко сменилась на ненависть, злость и отвращение. такой поведение явно не должно быть приписано взрослым людям. такое на ужасную редкость встречалось у подростков, что говорить про преподавателей! Позов сел на лавочку около кабинета деканата, пряча лицо в ладошках. позор. позор до конца университетской жизни, черт возьми. слёзы стекали по подбородку, а после чего и по худым, бледным запястьям рук. рукава кофты начали подмокать, а лицо краснеть. глаза студента защипало, а в носу неприятно защекотало. попытавшись успокоиться, Позов начал медленно дышать. вдох-выдох. вдох-выдох. спустя пару минут Димк удалось успокоиться. сейчас хотелось только одного — обняться с кем-то. Шастун, как самый тактильных из тактильных, к сожалению отсутствовал на данный момент. напечатав ему сообщение, студент постучал в кабинет декана.

Вы

приходи после пар ко мне, пожалуйста, надо будет кое-что рассказать.

услышав глухое «входите», Дима появился в кабинете. Арсений Сергеевич неожиданно выпучил глаза, но сразу же сменил свое выражение лица на приветливую улыбку. хоть что-то хорошее за сегодняшний день. рядом с деканом даже дышалось легче. он казался приветливым и добрым человеком, который буквально светился изнутри. — У тебя разве не философия? — схмурил брови Попов, откладывая ручку. в кабинете приятно пахло дорогим парфюмом. — произошел, так скажем, казус. — неуверенно произнёс студент, присаживаясь на стул. — рассказывай. — Арс поставил чайник, садясь напротив ученика. Дима, громко вздохнув, начал рассказывать. — я насчет Сергея Борисовича. — сердце пропустило удар, а декан лукаво улыбнулся, мол, «я догадывался». — я немного опоздал на пару. там. ну. — Позов запнулся. даже Шастун не знал о его положении, к сейчас нужно было рассказать это все Попову. Арсений Сергеевич, словно понял, о чем идёт речь, и накрыл ладонь Димы своей. — все хорошо. рассказывай. — наверное вам будет тяжело переварить услышанное, но так то. я смертельно болен. только не рассказывайте никому. и утром я искал блистер с таблетками. я их ношу с собой чисто на всякий случай, если на остановке плохо станет, и так далее. не мог найти. решил, что все, плевать, пошел без них. — Дима выдержал паузу. Арсений ушел за чаем, продолжая кивать головой на рассказ, показывая, что слушает.легкая улыбка коснулась губ Поза. — мне вообще пару месяцев осталось. ладно, не об этом. не сделал домашку вчера. тоже моя вина. работал очень много, пришёл и сразу спать улегся. заходим сегодня с Антоном в кабинет, и я вижу, как мгновенно посерел Сергей Борисович. Антона отправил к столу, а меня попросил дз сдать. я соответственно не сделал, а ещё он меня перед группой унизил, про таблетки рассказав. оказывается, я у него их забыл. рассказывать Дима не особо любил. и сейчас, после своего длинного монолога, социальная батарейка чуть упала вниз. Арсений поджал губы, перемешивая чай. в воздухе витало свинцовое облако из гнета и напряжения. декан молчал. Позову казалось, что прямо сейчас он выкинет того за дверь с кучей оскорблений и насмешек. дыхание спирало. Поз никогда не говорил с людьми насчет своей болезни слишком много лишь по тому, что те сразу меняли свое отношение к нему: думали, что Дима хрустальный. в глазах появлялась жалость, и любое действие сопровождалось словами «тебе точно не поплохеет? у тебя есть на всякий случай таблетки?». такое можно было ожидать от кого угодно. в своих мыслях студент и не заметил, как Попов громко вздохнул. — мне жаль. с Серёжей я дружу очень давно, и, наверное, поговорю с ним насчет этой темы. — Дима хотел было возразить, но понял, что сейчас вообще не время. лишь отпил чай из кружки, тут же обжигая язык. — про болезнь не скажу, это будет нашим секретом. я не буду сейчас оправдывать Матвиенко, но дам тебе совет: не принимай близко к сердцу. однажды его надломили, и теперь он доламывает других. он и улыбаться толком разучился. я дружу с ним со школы, и знаю, как ему сейчас тяжело. но и он поступил неправильно. пожалуйста, не обижайся. а пока, держи. — Попов около минуты черкал на листочке, и в конце концов протянул его Позову. — иди домой. отдохни, развейся. если преподаватели спросят где был — покажи им справку. до встречи, Димка. Позов был безумно благодарен. это нельзя было передать словами и даже эмоциями. улыбка натянулась практически до ушей. вылетев из деканата, студент побежал на улицу. в раздевалке на него очень странно посмотрела уборщица, но ничего не сказала. дождь снова барабанил по крышам, да и ещё хлеще, чем всю прошлую неделю. застегнув куртку до подбородка, Позов буквально побежал к автобусной остановке. сейчас как никогда кстати было бы быстрее оказаться дома. телефон пиликал от сообщений, но было слишком холодно чтобы его достать. только в теплом транспорте Дима смог выдохнуть. сел на место около окна, нарисовал на запотевшем стекле букву М. Матвиенко. Антоша дим, я ушел после философии. ты где? я у твоего дома. ау ты даже дверь мне не откроешь? козёл на такой поток чуть гневных сообщений Позов закатил глаза. улыбнувшись, он быстро напечатал ответ и погрузился в сон.

***

— ну наконец-то! — воскликнул Шаст, разводя руки в стороны. до этого он сидел на полу около квартиры, залипая в экран телефона. Дима обнял друга с такой невероятной силой, что, казалось, ребра начали трещать сразу у двоих. даже за такой краткий период нахождения на улице, студент успел промокнуть до нитки и вонял мокрой собакой. штаны были почти до середины икры в грязи от луж, по которым парень бесстыдно скакал, добираясь до дома.открыв квартиру, Дима пригласил друга войти. — извини что заранее не предупредил. — уже из ванной кричал Позов. он ушел туда во всей верхней одежде, оставив в коридоре только грязные ботинки. кинул все вещи в стиральную машинку, благополучно переодеваясь в домашнее. — нам надо поговорить. — валяй. — сказал Шастун. он уже успел стащить со стола какую-то печенюшку, которая, должно быть, лежала там давно не первую неделю. — это очень серьёзно. — плечи Антона дрогнули, но лицо было спокойным. он медленно кивнул, смотря на Позова. в комнате повисло странное напряжение. — вообщем.я знаю что скорее всего ты будешь очень взволнован… — Дима рассматривал скатерть. одно дело сказать декану — может к нему каждый день ученики ходят на преподавателей жаловаться! а другое дело — лучшему другу. — мне осталось жить пару месяцев. — протараторил студент, смотря, как брови друга ползут вверх. — и таблетки я тоже пью для того, чтобы элементарно жить. я опоздал сегодня, потому что не мог найти блистер. а он оказался у философа. — голос дрогнул. парень посмотрел на потолок, жмуря глаза. сегодняшний день отдавался неприятным отпечатком в душе. взгляд размыленных глаз упал на Шастуна. тот негромко всхлипывал, спрятав лицо в ладонях. Поз сел рядом с ним, притягивая к себе за плечи. — все хорошо. — нет, Поз, нихуя не хорошо. как я без тебя? — плечи Антона подрагивали вместе с голосом. Дима сжал губы. за окном прогремел гром. парни так и сидели в тишине, изредка прерываемой громом и всхлипами. казалось, что прошла целая вечность перед тем, как тишина нарушилась. — пообещай мне, что все будет хорошо. — Антон знал, что хорошо не будет. но сейчас хотелось почувствовать себя ребёнком, который верит на слово. спрятав голову в плече Позова, Шаст продолжал плакать. — все будет хорошо. ближайший месяц точно.

***

— на этом пара закончена, можете идти. — Сергей Борисович отпустил свою группу на следующую пару, а сам закрыл аудиторию изнутри. после вчерашнего Позов не появлялся на парах. сейчас было окно. какое-то эмпатичное чувство окутало философа с головой спустя несколько лет. именно это чувство его и напугало. он редко помогал и сопереживал столь чужим людям, да и близкие не всегда получали поддержку. но сейчас, какой-то Дима Позов, студент первого курса и работник ресторана завоёвывает его внимание. Преподаватель постучал по столу пальцами, уходя в свои мысли. помучившись с замком на двери, Матвиенко выбежал из аудитории, проходя в деканат. философ распахнул дверь кабинета, проходя внутрь. — а стучаться к любимому Арсению не учили? — улыбнулся Попов, но сразу изменился в лице. — кстати, рассказать кое-что надо. — Матвиенко лишь сжал губы в полоску, ставя чайник. с Арсом он чувствовал себя как дома вне зависимости от того, где они были: действительно дома, в деканате, в клубе на задрипанном диване и еще где похуже. затаив дыхание, Сережа настроился слушать. — я насчет Димы. — Нет. — твердо отрезал преподаватель, вставая со стула. Попов резко схватив друга за запястье, болезненно сжимая. — я не буду обсуждать его! — а мы и не только его. сначала тебя. — подмигнул Арсений. Серёжа, заинтригованный своим «поведением» поскупился и вернулся на свое место, скрещивая руки у груди. — ну и прекрасно. ты почему так с ним обращаешься? он тебе щенок? философ закатил глаза. он ненавидел такие долгие разговоры, еще и про других людей, которых ты не особо жалуешь. — нормально я с ним общаюсь, не заливай мне в уши. он опоздал, вот я его и наказал таким образом. — пожал плечами Серж. его плечи напряглись, а глаза забегали по кабинету. раздражал любой шум: закипающего чайника, работающего очистителя… — тогда почему Шастуна ты спокойно отправил сидеть? — Попов продолжал атаковать. Философ громко сматернулся, окончательно предпринимая решение: выйти из кабинета, пока не стало хуже. Арсений не останавливал друга. — запомни только одно. — полушёпотом сказал Серёжа. — щенком могу называть его только я. — — ты тоже запомни одну маленькую вещь: Дима не самый здоровый человек в этом мире. ты очень ему насолил своим поступком. Матвиенко не понял смысл слов, но мутный отпечаток остался на подкорке сознания. — ты прекрасно знаешь, почему я так поступил. — твои травмы и шрамы на душе и руках не дают тебе полную свободу действий. ты чуть не угробил его. ярость затмила мозг. Глаза преподавателя стали на несколько тонов темнее. он, сжав зубы, вышел из кабинета, громко хлопая дверью. рядом стояли его первокурсники, которые смотрели вслед заинтересованным взглядом. «это не мои проблемы, не мои.» шептал под нос Матвиенко, пытаясь себя успокоить.

Твой равнодушный взгляд мне душу прожигает.

Твой голос отбирает разум и покой.

Ты не ответишь мне, я знаю.

И телом ты, и мыслями с другой.

Меня порою чувства эти так пугают.

Нигде себе я места не могу найти.

Ты не ответишь мне, я знаю.

У нас с тобою слишком разные пути.