Когда я всё забуду

      Пит стоит, привалившись к дверному косяку. У него немного подрагивают ладони, поэтому он прячет их, зажимая в подмышках, чтобы никто не заметил. Особенно Тони. Он с сомнением поглядывает на экипированных Мстителей, сидящих каждый на своём месте в гостиной, сосредоточенно глядящих на Старка и готовых ловить каждое его слово. Питер чувствует себя премерзко. Такое скользкое ощущение… навязчивости. Чувствует, будто бы принудил всех этих людей быть здесь, проводить с ним время и перекраивать свои планы ради его болезненной физиономии с кривой улыбкой и нескольким слов, произнесённых ослабевшим хрипящим голосом. Все эти люди здесь, и все они помчатся на поиски только ради него. Ради него одного. Если бы не поехавшие на нервной почве мозги, эта мысль бы согрела сердце…       — Объясняю популярно: дело серьёзное, кучке далеко не профанов, надеюсь, под силу с ним справиться, так что прошу вас вернуться не с пустыми руками, — бормочет Старк, не отводя глаз от голограммы.       — Мы справимся, Тони, — заверяет Наташа, застёгивая карман на костюме. Старк неопределённо хмыкает, но ответом никого не удостаивает. Лишь спустя пару взмахов по проекции объявляет:       — Итак, Фьюри — здесь, — он разворачивает голограмму, увеличивая её в размерах. На обозрение открывается карта с мигающим ярко-синим огнём.       — Погоди, Гренландия? Это область той полярной станции? — уточняет Стив, смешно открыв рот.       — Прости, Сосулька, координатами точнее обрадовать не могу. Пока что. Побегаете вокруг Айсмитте, — лишь фыркает Старк. — Климат там — самое то для твоей нежной кожи.       Стив лишь усмехается на подколку, и Тони немного расстраивается. Это не та реакция, которой он обычно ждёт от Роджерса.       — Кстати, если ещё оставались сомнения насчёт того, занялся ли Фьюри поиском пропажи, то, кажется, они развеялись? — внезапно произносит непривычно молчаливый Питер. — Я имею в виду… Те горнолыжники, недаром же они в комбинезонах гоняют, да? Вероятно, ребята оттуда.       — Вероятно, ты прав, — усмехается Старк. — Но не стоит отбрасывать вариант с внезапным желанием нашего одноглазого друга сделать кружок на лыжах вокруг станции.       — Отлично, сомнений нет. Хорошо, ребята, пошли, — командует Наташа, взмахивая рукой, и в одно грациозное движение поднимается с кресла.       — Не-е-ет, — жалобно стонет Уилсон, приняв в кресле форму лужицы и откинув голову назад, видимо, от отчаяния. В конце концов, было принято решение отправиться на поиски Фьюри всем, кроме Беннера. — Там же холодрыга лютая и территория огроменная! Ты же умный, давай поконкретнее. Как-то ну… — Машет он руками, но как только встречается глазами с непроницаемым выражением Старка, перестаёт пререкаться. Пит выдыхает смешок.       — Повторяю для тех, кто умудрился забыть: в квинджете есть тёплые вещи, — проговаривает Тони, удостоив Уилсона особенным взглядом. — А теперь ходу.       Питер видит, как под возмущённые разорения Сэма они вываливаются из гостиной, как каждый останавливает на нём одинаково решительный взгляд и улыбается ему обнадёживающе. Он видит, как Наташа выразительно вскидывает бровь, и Уилсон смиренно смолкает. Как Стив, жестом попросив Баки не ждать, отбивается от общей кучи и подходит к нему, шепнув на ухо что-то про не падать духом и умирающую последней надежду. Пит машинально кивает, как-то безжизненно улыбаясь. Роуди выходит последним, и кивает Старку с одним лишь им двоим понятным смыслом. И, кажется, этот простой шаг оказывает на Тони более действенный эффект, чем всякие ободряющие речи на Питера. Пита Роудс награждает таким же кивком, только более плавным, и тут ему становится ясно, почему это — лучше слов. Намного лучше слов. Это незамысловатое движение несёт в себе нечто невыразимо значительное, даёт опору, вселяет в душу уверенность и придаёт сил. Сегодня он понимает, почему именно Джеймс так важен для Тони. Питер кивает в ответ.       Тор упорхнул в Асгард где-то час назад, но обещал вернуться. Что ж, Питеру, пожалуй, приятно это знать.       Мстители окончательно скрываются из гостиной, и Пит позволяет себе тяжёлый вздох.       — И всё-таки, я должен был пойти с ними, Тони.       — Должен был? — выгибает одну бровь Старк, сворачивая голограмму.       — Да, Тони, должен был. Чувствую себя… странно. Какой-то… Грёбаной обузой, — выплёвывает Питер, в отвращении скривив губы. — Они прутся туда ради чего? Ради меня? Мерзко от того, что я сижу здесь, пока они там действительно что-то делают. — Мрачно заключает он, плюхаясь в кресло.       Тони молчит, глядя на сгорбленную фигурку в кресле, бездумно крутит в руках флеш-накопитель. Через мгновение Питер чувствует, как тёплая рука опускается на спину.       — Я понял. Чувство вины — твой Санчо Панса?       Пит поднимает на него уставшие глаза и выдыхает безнадёжный глухой стон.       — Ладно. Представь, если бы на твоём месте оказался я… или Мэй, — начинает Тони и вдруг ловит на себе укоризненный взгляд Питера. — Хорошо, Мэй не представляй. И не смотри так, это чисто теоретически. Вот что бы ты мне сказал, если бы я в таком состоянии вдруг опрометью понёсся в бой?       Пит немного мнётся, раздумывая, и отвечает нерешительно:       — Что ты дурак, и твоё место в безопасности…       — Ауч, — забавно кривится Тони. — Вот дураком я бы тебя не назвал, мне даже как-то обидно.       — Прости, — смущённо поджимает губы Питер. — Суть я уловил.       Тони многозначительно прикрывает глаза с лёгкой улыбкой, и Пит насмешливо хмыкает.       — А что касается остального… Пит, они здесь не потому, что это их работа или чёрт знает, что ещё. Они здесь, потому что это ты. Потому что они любят тебя. По крайней мере, пока ты был в отключке, Наташа призналась об этом вслух.       — Да ладно?       — Никогда бы не подумал, да? — в неверии качает головой Старк. — Ты не обуза, Пит. Уверен, они сами бы не простили себе, если бы даже не попытались.       Питер глядит на него с такой теплотой и любовью, что Тони не удерживается и оставляет мягкий поцелуй на его виске.       — Спасибо, Тони. Ты помогаешь моей крыше держаться.       Старк бархатисто смеётся и целует над самым ухом.       — Слушай, а как ты вообще узнал местоположение Фьюри? — спрашивает вдруг Пит.       — Как-то я нацепил Колсону GPS-трекер на удостоверение.       — Чего? Зачем?!       — У каждого свои хобби.

***

      Тони маневрирует между голограммами, пока Питер, лениво раскинувшись на диване, без особого интереса наблюдает за его движениями. Бегать и прыгать не хочется, но в целом — состояние сносное.       — Нат? Как слышно? — обращается Старк по голосовому каналу и проводит пальцем по соседней голограмме.       — Слышно, — хмыкает Наташа.       Пит видит, как вдоль голубой карты движется огонёк, упорно приближающийся к точке назначения.       — Вижу, вы на подлёте.       — Да, тут до Гренландии рукой подать, — откликается вдруг, усмехнувшись, Бартон.       — Определил более точные координаты Фьюри. Слушайте внимательно. Рад был бы отправить, да что-то наши друзья не стоят на месте, — отвечает Тони, и Пит хихикает:       — Замёрз бедный Колсон, бегает, греется.       Старк усмехается в ответ и с хитрым прищуром, многозначительно прошипев, приставляет указательный палец к губам. Пит понимает, прыскает в кулак и качает головой, как бы говоря «Это останется между нами».       — Двигайтесь севернее Айсмитте, ребята, — произносит Пит, вдруг поднявшись с дивана и нагло оттолкнув Старка от голограммы. Кажется, зря: от резкого скачка зашумело в голове. Во всяком случае, за проявленную вольность он получает лукаво вскинутую бровь и подозрительный взгляд.       Радостный визг Романофф не заставляет себя ждать:       — Питер! Как ты?       — В норме, Нат, — сухо отвечает он, и Тони обеспокоенно косится на его бледное лицо с глубокими тёмными синяками.       — Всё будет в порядке, Паучок, можешь положиться на нас, — подключается вдруг Сэм, на что Питер отпускает безобидную шутку:       — Вашими молитвами.       — Остряк, — фыркает Уилсон.       — Вот здесь снижайтесь, — вклинивается Старк, и получает в ответ Наташино «Принято».       Некоторое время длится напряжённое молчание, перемежающееся с грохотом квинджета, а затем раздаётся Клинтовское:       — Сели, Тони. Будем на связи, а пока отбой. И, Пит… — кидает он напоследок, и в голосе слышится улыбка. — Вернёмся, не успеешь оглянуться.       Питер не успевает ничего ответить — Бартон обрывает связь.       — Ну, юный навигатор, ничего не хочешь сказать? — произносит вдруг Старк из-за спины, пока Пит сворачивает голограммы.       — Нет. А ты на что-то рассчитываешь? — хитрит он.       — Конечно! Взять и так бесцеремонно вытол…       Без церемоний сегодня обходится не только Питер. Объявление Пятницы не даёт Старку завершить свою обвинительную речь:       — Входящий звонок от Мэй Паркер.       Внутри холодеет. Тони переглядывается с тревожно застывшим Питером, и тот в определённом смысле округляет глаза. Старк подтверждает кивком, вроде «Да, это то, о чём ты думаешь». Пятница, так и не получив ответа, интересуется снова:       — Сэр, мне принять вызов?       — Прими, — произносит, наконец, Тони и чувствует на себе полный ужаса взгляд парня.       — Тони! — доносится знакомое возмущение с потолка. Кажется, нечто подобное он уже слышал, когда украл Питера на ночной променад по Бруклин Бридж Парку в последний год его учёбы в школе. Кажется, это была ночь перед выпускным вечером. Да, тогда Мэй была просто в бешенстве. Теперь же Старк крадёт Питера без неприятных последствий. В основном, последствия очень даже…       — Мэй, — накинув на себя мировое спокойствие приветствует её Старк.       — Сейчас же объясни, почему Питер не берёт трубку?! С ним что-то случилось?       Питер так и стоит неподалёку, только теперь его лицо выражает полную озадаченность. Тони не понимает природы его недоумения, пока вдруг не вспоминает, что сегодня днём телефон парня отправился покорять недра гостиной, а после так и не вернулся из своей экспедиции.       — Да-а, такое дело, понимаешь, его телефон…       — Я телефон где-то оставил, наверное. Может, забыл на кухне, — откликается Пит.       — Что ты делаешь? — шипит Старк ему на ухо.       — Спасаю ситуацию, как могу, — бормочет Пит так же тихо. Тони глядит на него хмуро, но парень уже отворачивается.       — Питер! — одновременно облегчённый и какой-то упрекающий возглас.       — Привет… Мэй, — неловко здоровается Пит, а сам думает, чем ему это обернётся. Но почему-то в его голове прочно укореняется убеждение, что, продолжи эта женщина считать, что с Питером что-то не так, они определённо спустя непродолжительное количество времени встретят её на пороге своего дома.       — Ты уверен? — продолжает взволнованно нашёптывать Старк.       — Ты же рядом, — улыбается Пит, и Тони с осторожностью поднимает уголок губ в ответ. Кажется, Пит сам не замечает, какой болезненной вышла его улыбка. Зато это отмечает Старк, и в груди его что-то болезненно скручивается. Но Тони позволяет ему это, потому что доверяет. Потому что надеется, что Питер знает, что делает.       — Как ты, милый? — щебечет женщина, и от её голоса что-то подозрительно надрывается у Пита внутри.       — Всё… в порядке, — отвечает Питер так же робко, как и до этого, пусть и пытается придать себе непринуждённости.       Её голос кажется ему таким приятным, а обращение таким уместным. Но в остальном, он слышит её в первый раз, не знает о ней ничего. Только то, что она его тётя. Пугающе странно. До ужаса. Он чувствует, как в груди всё быстрее и быстрее колотится сердце. Она — его семья, а он ни черта не помнит. Выходит так, что он не помнит большей части своей жизни?! Не помнит ни детства, ни отрочества? Господи… Питер пытается рыться в архивах памяти, но там стоит только звонкое эхо. Пусто.       — Ты не врёшь, Питер?       — Нет… Нет, конечно… — отмахивается он, а сам понимает, что стоять всё труднее. Он забыл её. Он забыл часть своей жизни. Но она же здесь?! Как?! Что?! Что делать?!       — Я могу постараться сбежать отсюда, если ты хочешь.       — Нет-нет… Что вы… — начинает Пит и тут же осекается. Глядит на Старка испуганно и видит, как тот, перестав нервно закусывать губу, открывает рот, видимо, собираясь «спасать ситуацию», но Пит тут же исправляется. — Ты. Ты. Что ты, не стоит. Я чудесно, правда.       Пит стыдливо закрывает глаза ладонью и не отнимает её даже тогда, когда чувствует тёплую ладонь на плече. Шум в ушах стоит оглушающий. Боже, он действительно забудет и остальную свою жизнь?! Или уже забыл? Чёрт. Он даже не в состоянии сказать, что он делал хотя бы позавчера!       — Милый, ты какой-то странный… Всё точно в порядке?       — Точно, — отрезает Пит. — Так… так откуда… ты собираете… шься! Собираешься сбежать?..       И стоит только ему сказать эту нелепую чушь, рука на плече сжимается сильнее, вынуждая обернуться и встретиться с нечеловечески широко распахнутыми глазами. Похоже, Питеру не дано спасать ситуации… Мир теряет краски процентов на тридцать. Господи, Господи, Господи! Да почему же он ни черта не помнит?! Почему именно с ним?!       — Ну как же? Из больницы, конечно же, — настороженно отвечает Мэй. — Работа есть работа, милый.       — А-а, ну коне…чно же… — уже хрипит Питер и ужасается, потому что язык совершенно не слушается. Он теряет себя. То, чего он так боялся безжалостно надвигается, а он ничего не может с этим поделать. За что?..       — Мне не нравится твой голос, дорогой, — тянет с подозрением Мэй.       Питер пытается ответить что-то толковое, его губы двигаются, но звуки отказываются прорезаться. Пространство комнаты сужается до одной единственной точки, в которую тот и утыкается недвижно.       Тони реагирует быстро:       — Мэй, ты что-то говоришь?       — Тони? Меня плохо слышно?       — Кажется, связь шалит, наверное из-за дождя, увидимся, пока, — произносит Тони, словно скороговорку, и завершает звонок.       — Ну?! Спас ситуацию?! — рычит Старк, гневно сверкнув глазами в сторону Питера, хотя сам не знает, откуда в нём в друг эта злость. Наверняка, нервы. Хотя всегда знал: сначала помогаешь, потом ругаешь. Но он тут же меняется, когда видит, как отчаянно Пит впивается пальцами в воротник собственной футболки. — Питер?! Это происходит снова?       Питер молчит. Старк слышит лишь, как шумно он дышит, с огромным усилием, через хрипы втягивая воздух. Он преодолевает разделяющее их крохотное расстояние и обхватывает парня за плечи. Заглядывает в его пустые, стеклянные глаза с выступившими в уголках капельками слёз, всматривается в ещё сильнее побледневшее лицо и синеющие губы.

      Прожить жизнь и не помнить, как.

      — Питер! — пытается докричаться Тони, но ответом ему служит уже не дыхание, а удушливое хрипение. Он чувствует, как содрогается тело под его ладонями, парня бьёт крупной дрожью, и, в конце концов, Пит не выдерживает и падает на колени. Тони опускается следом. Пит не заваливается только благодаря крепким рукам, схватившим его и не собирающимся отпускать. — Питер, чёрт! Пятница, что с ним?!

      Забыть, кто ты есть.

      — У Питера наблюдается мощнейшая паническая атака, — сию же минуту отзывается ИскИн.       — У него?.. — в неверии бормочет Тони. — Так, ладно, ладно. Питер, малыш, послушай меня… — Начинает Старк, одной рукой продолжая придерживать Пита за плечо, а другую устроив у него на щеке. — Слушай мой голос. Дыши со мной. Давай. Глубокий вдох… Медленный выдох… Всё в порядке, я с тобой. Слушай меня, Пит!

      Не помнить ничего.

      Глаза Питера продолжают сверкать неживым блеском, а затем и вовсе начинают закрываться. Попытки сделать вдох даются всё сложнее и сложнее, в его лёгкие не попадает и крупицы кислорода.

      Забыть каждого и никогда больше не вспомнить.

      — Дыши, Пит! Чёрт! Ты всё вспомнишь! Я тебе обещаю! Ты ведь веришь мне?! Дыши! Со мной дыши!       Определённо какая-то высшая сила доносит эти слова до слуха Питера, и тот поднимает на Тони едва осмысленный взгляд.       — Давай, малыш! Вот так, смотри на меня!       Пелена перед глазами рассеивается мучительно медленно, но и этого ему хватает, чтобы уловить поднимающиеся плечи Старка, сконцентрироваться на его дыхании и начать в том же темпе. Тони вдыхает размеренно и плавно, Питер проделывает то же самое. Тони задерживает дыхание, и Питер повторяет. Тони делает долгий выдох, выдыхает и Питер. И так снова, и снова, пока наконец, лицу не возвращается его менее болезненная бледность, а губы не приобретают едва розоватый оттенок. Пит обессиленно наваливается на Тони и укладывается, скрутившись калачиком, на его грудь.       Тони не может точно сказать, насколько долго Пит прижимается к нему, но его дыхание становится мерным и спокойным, Старк чувствует неторопливое постукивание его сердца, и чувство звенящей тревоги постепенно растворяется.       — Как ты? — шепчет Старк, поглаживая парня по спине. Питеру тепло рядом с Тони. В его объятиях всегда так безопасно и так хорошо. Пит кивает, прикрыв глаза, и Тони этого достаточно. Пока что.       — У тебя уже случались панические атаки?       Питер слабо качает головой и выдавливает отрицательное «М-м».       — Что произошло, Пит?       — Не знаю, Тони, — чтобы просипеть это, ему требуется сначала разлепить, а затем облизнуть ссохшиеся губы. — Я… Вдруг подумал о том, что ни хрена не помню.       Старк чувствует, как вздрагивает кажущееся хрупким тельце на его груди.       — Чш-ш… Всё хорошо. Ты всё вспомнишь, — убеждает он голосом заправского гипнотизёра. — Мы со всем справимся.       — Может быть… — как-то безнадёжно соглашается Питер. — Но так или иначе, я уже не помню ни то, что было в детстве, ни то, что было потом… В моей памяти будто провели качественную ревизию. Перестарались, похоже…       Питер смолкает, но Тони чувствует, что он ещё не закончил. Целует нежно в лоб, смахнув такие свободолюбивые пряди.       — Её голос… Он… Казался мне таким родным, но я не знаю. Может, это из-за того, что ты сказал мне, кто она. Может, это самовнушение. И… — он судорожно втягивает ртом воздух. Его голос всё такой же тихий и ломкий. — Я хочу сказать… Неужели, я действительно забыл её? Она… просто исчезла? Но ведь она моя семья, да? Единственное, что от неё осталось? Мне так страшно Тони. Если… Если они не найдут деструктор, если ничего не выйдет…       Тони хмурится и тщиться что-то возразить, но Пит не позволяет, заставляя его споткнуться о свой разбитый взгляд.       — Дай мне договорить, прошу… Если ничего не выйдет, то… я умру, ничего не зная о себе? О чём я сожалел? О чём мечтал? Чего хотел? И… в последнюю минуту перед глазами не замелькают счастливые картины прошлого? — слышится исполненный горечи смешок. — Жизнь прожита, а я даже не могу сказать, хорошо ли справился с этой задачей. Я стараюсь каждую минуту напоминать себе, что я — Человек-Паук, чтобы не испугаться собственных способностей, понимаешь? Умирать так страшно, Тони… Но жить так ещё страшнее…       Старк молчит. Питер, наконец, произносит это. Тони так боялся услышать это от него. Пускай, со стороны казалось, что Пит принял победу не как несбыточную мечту, а как то, что обязательно встретит его в будущем, на самом же деле он был разбит. И Старк недоглядел, позволил таки парню отчаяться. Это крах.       — Пит… — шепчет он, разрушив затянувшееся молчание. Тони чувствует горячее дыхание на своей шее и аккуратно заглядывает парню в лицо. Веки опущены, лишь ресницы едва заметно подрагивают, брови напряжённо сведены к переносице. — Пит?       В ответ ему не доносится ничего. Старк напрягается всем телом, и он бы принялся остервенело трясти бессознательное тело в своих руках, если бы не оцепенение, поглотившее его самого.       — Пятница, что с ним? — удаётся ему выдавить из себя жалостливое.       — Питер спит, сэр, — успокаивает ИскИн, и Тони кажется, что в её голосе звучат нотки сочувствия.       — Спит?..       Теперь он различает чуть слышное сонное посапывание.       — Мне так жаль, малыш… — шепчет Тони, прижавшись к его лбу, со жгучей болью глядит на него, беспокойно заснувшего на его груди, а затем, аккуратно подхватив безвольное тело на руки, оставляет мягкий поцелуй на макушке и бредёт к спальне.

***

      На часах половина двенадцатого. В лаборатории горит свет. Стеклянные двери послушно разъезжаются перед Тони.       — Эй, Брюс? — трясёт он за плечо пускающего слюни на рукава собственного халата Беннера. — Брюс!        Мужчина недовольно хмурится во сне и лишь отворачивает голову в другую сторону, пробормотав что-то про период полураспада. Тогда Старк, воровато оглядевшись по сторонам, как бы случайно роняет на пол жестяную кювету. Та с диким грохотом несколько раз переворачивается и продолжает кружить вокруг собственной оси.       — Что происходит? — вскидывает голову Брюс, сонно моргая то одним, то другим глазом. — Тони?       Беннер недоумевает, почему всё вокруг такое чёткое и неприятно яркое. Наконец, предприняв попытку потереть глаза и наткнувшись на линзы очков, он понимает, в чём дело. Снимает их, отложив на стол, и с силой нажимает на глазные яблоки. Тони видит забавный отпечаток дужки очков на его правом виске и покраснения на переносице.       — Ортопедический матрас гостевой комнаты для тебя пустой звук?       — Что? — пытается разогнуть поясницу Беннер, и Тони сочувственно поджимает губы, когда слышит хруст позвонков. — Боже, Тони, сколько времени?       — Карета вот-вот превратится в тыкву. Планируешь обосноваться на этом столе? Поговаривают, сонные докторишки-растяпы не пользуются большим спросом.       — Нет, нет, я сейчас… — Брюс прерывается на широченный зевок. — Пойду. Как Питер?       — Спит. После твоего осмотра так и не просыпался.       Брюс задумчиво кивает и, с болезненным шипением поднявшись со стула, спрашивает снова:       — От остальных нет новостей?       — Около получаса назад звонила Нат, говорит, подобрали Тора по пути и нашли Фьюри. Остаётся вернуть деструктор и уговорить Ника сдать его в прокат. Надеюсь, не попросит оставить залог. В таком случае, голосую за Уилсона.       — Что ж, хоть какой-то прогресс, — вздыхает Беннер. — А ты чего не спишь, Тони?       — Голова гудит, всякая ересь лезет, — причитает Старк, схватив со стола ручку и принявшись бездумно крутить её в пальцах. — Оставил Пятницу приглядеть за Питом…       — А сам решил поработать?       — Отвлечься, — хмыкает Тони. — Два часа назад звонила Мэй, думал, сойду с ума от вранья. Пришлось насочинять ей таких сказок…       — Это временно, Тони.       — Иногда думаю, что не стоило вообще тогда её звать. От звука её голоса Питеру невыносимо больно. И я не представляю, что почувствует она, когда узнает… Конечно, я всё ещё надеюсь… Но не могу не допускать мысли. Понимаешь?       — В целом, да, но сейчас мои аналитические способности ещё спят.       — Пускай, — хмыкает Тони безжизненно. — Но при этом… Знаешь, я ведь выполнил его просьбу? Он хотел увидеть Мэй перед тем, как… Всё случилось. Конечно, он ни черта уже не помнит, Господи… В его телефоне куча СМС от Неда, и я даже взял на себя смелость прочитать пару штук… Парень действительно волнуется о нём, — Выдыхает он болезненный смешок. — А в башке только и трещит. Это ведь вопрос времени, да? Настанет тот день, когда и я останусь в его жизни лишь кучкой. безответных. СМС. — Безэмоциональным голосом резюмирует он, подняв, наконец, с пола опрокинутую кювету.       Брюс молчит. Он действительно не ожидает, что Тони начнёт изливать душу перед ним. Но не ответить не может, поэтому собирается с силами и всё-таки произносит:       — Не спеши отчаиваться, Тони. Ребята нашли деструктор, дело за малым. Скоро всё вернётся на круги своя. Вам просто нужно немного потерпеть.       В ответ на это Старк лишь странно усмехается и качает головой.       — Я, в общем-то, зашёл за клеем, мой кончился, — неожиданно резко меняет тему он, и Беннеру приходится встрепенуться.       — Во втором ящике, — кивает Брюс в сторону соседнего стола и устало стягивает халат. — И я бы настоятельно порекомендовал тебе выспаться, Тони.       — Это врачебная рекомендация? Или так, дружеский совет? — насмешливо фыркает Старк, и Брюс понимает, что дальнейшие попытки уложить друга спать потерпят крах.       Затем он вдруг сверхъестественно оживляется, заставив Старка с недоверием прищуриться:       — Тони, совсем забыл.       Брюс суетливо шагает к соседнему столу и достаёт из холодильной камеры блок пробирок.       — Доработал. Увеличил длительность эффекта.       Тони пару мгновений глядит с нечитаемым выражением на пристроенную на главном столе кучу пробирок. А затем произносит тихо, едва слышно, переведя полный чего-то невыразимого взгляд на друга:       — Спасибо, Брюс.       Беннер улыбается одним уголком губ, подхватывает свой халат и скрывается за стеклянными дверьми лаборатории.

***

      Голова раскалывается так, словно вчера его вечер окончился не спонтанным сном на руках Тони, а экстремальным экскурсом по злачным местам Манхэттена. Пит замечает нещадно затопляющий комнату неприятно-яркий белый свет с пасмурным отливом, вынуждающий поморщиться и уткнуться лицом в подушку. Рядом опять никого. Простыни справа от него холодные и пустые. Питер, придерживаясь рукой за угол прикроватной тумбы, садится на краю кровати, свесив тряпичные ноги.       — Эй, Пя… — давится собственным хриплым голосом. — Пятница?       — С пробуждением, Питер, — приветствует механический голос, и парню приходится страдальчески скорчиться. Может, в любое другое время лепетание Пятницы не показалось бы ему жестоким ударом по барабанным перепонкам, но теперь всё иначе. И вообще, что ещё за «с пробуждением»? Что, его подъем теперь отмечается, подобно Дню Благодарения?! Тогда почему она не добавляет «Поздравляю, Питер, ты не подох!»? О, возрадуйтесь, этой ночью он не умер?! Наверняка, Пятница не имела в виду ничего такого, но теперь всё иначе. Всё иначе.       — Время, — лишь просит он, надеясь, что ИскИн поймёт, потому что сказать большее чудится ему неосуществимой возможностью.       — Двенадцать часов двадцать девять минут.       Это объясняет, почему пробуждение — сродни похмельному — далось ему нелегко. В общей сложности он проспал чуть больше пятнадцати часов. Теперь ясно, почему заурядное «доброе утро» заменяется на речь для тоста. Дзынь, звенят бокалы.       — Отлично, — мрачно бросает Пит, неловко поднимаясь на ноги.       Мир вокруг вращается, из глубин поднимается уже знакомое ощущение, и Питер стискивает зубы. Только не снова. Он тащит собственное тело на непослушных ногах к выходу, по пути собирая каждый угол и хватаясь за ближайшие стены. Всё ощущается таким нереальным, неестественным и Питеру хочется поскорее выбраться из этого состояния, оказаться нигде и никогда. Чтобы ручка двери поддалась, приходится навалиться на неё всем весом. Он выскальзывает в знакомый коридор, тащится вдоль него, опираясь о стену, и не понимает, в нужную ли сторону вообще плетётся. Ноги совсем не держат, в голове навязчиво гудит, в носу подозрительно режет. Перед глазами плывёт, увеличивается, уменьшается, ему чудится, будто он идёт, хотя точно знает, что только что остановился в попытке унять головокружение.       Пятница что-то бормочет про пресинкопальное состояние, но разобрать не получается. Все звуки поглощаются неизвестным барьером и доходят до Питера искажёнными, приглушёнными и булькающими.       — Питер! — доносится до него перед тем, как тёплые руки подхватывают его и прижимают к широкой груди. — Эй, Пит! Малыш, только попробуй отключиться! Слушай меня, Питер!       Как ни хочет сейчас Питер просто вырубиться, какое-то идиотское нечто продолжает держать его в сознании. Он слышит чертыхания Старка, чувствует, как его несут куда-то, а затем под щекой ощущается мягкий ворс твёрдой диванной подушки. Видимо, Пит всё-таки преодолел добрую часть коридора, иначе бы Тони отнёс его в спальню. Ага, отнёс бы и опять ушёл. А впрочем, что ему делать в кровати до обеда? Это Питер бьёт все рекорды по длительности сна. А вообще, он с куда большим удовольствием поставит рекорд по терпеливому выслушиванию глупых шуток Тони. Но, вообще-то, Питеру они безумно нравятся. Да, нравятся, особенно та про… про… Чёрт. Никак не вспомнить. И почему всякий бред таким потоком лезет в голову? Раздражает.       Питер ловит себя на мысли, что не слышит обеспокоенных причитаний над ухом. Оказывается, в горизонтальном положении мир вполне себе стабилен и не вращается бешеной юлой. Пит вытягивает ноги до приятного тянущего ощущения в мышцах, прислушивается к себе и, не отметив никаких дурных предзнаменований, приподнимается на локтях. Даже так положение картины мира не подвергается сомнению, и Пит уверенно садится на краю. Да, к этим играм организма сложно привыкнуть, но, чёрт, он опять в порядке, насколько это возможно. Происходящее ни на шутку пугает, но все мысли отметаются прочь требовательным урчанием в животе. Пит довольно бодро поднимается и, немного покачиваясь, топает к кухне.       На столе ужасно притягательно стоит тарелка румяных тостов. Да, встань Питер пораньше, они были бы ещё горячими, но и даже так вполне сносно. О, Тони добавил к ним корицы. Исследовав недра холодильника, Пит выуживает оттуда несколько ломтиков сыра на тарелочке со стеклянным куполом, а также пачку апельсинового сока и, немного поболтав тетрапак, хлещет прямо с горла. Пить хочется невыносимо.       — Питер, что за нахрен? — раздаётся всплеск негодования за спиной.       Питер оборачивается, не отнимая губ от горлышка, и выглядит таким растерянным. Смотрит на всполошенного Старка невинными глазами и недоумённо вскидывает брови.       — Да отцепись ты от него, чего присосался, — Тони подходит ближе и под возмущённое мычание прямо-таки вырывает упаковку из его рук. Он сам не понимает, на что злится. Наверное, последствия недавнего испуга, когда, стоило ему вернуться в гостиную с нашатырным спиртом, на диване никого не оказалось. — И закрой холодильник, а то простынешь ещё. — Кидает едко Старк и хлопает дверью прямо перед носом Питера, инстинктивно закрывшего глаза.       — Привет, — неловко начинает Питер и откусывает тост, перед этим накрыв его кусочком сыра.       — Привет? Ты там только что чуть коня не двинул и говоришь «привет»?!       — Ну, да?.. А как обычно говорят после такого?       — Боже, Пит… — измождённо выдыхает Тони и проводит ладонью по лицу, затем зажав пальцами переносицу. — И как… Как оно?       — Понятия не имею, Тони. Да не смотри ты так на меня, я сам ничего не понял. Есть захотел и встал.       — Ты восстал из пепла благодаря чувству голода? Серьёзно?       — Ты невыносим, Тони, — бубнит Питер с набитым ртом и выхватывает отобранный пакет сока обратно, запивая хрустящий ломтик хлеба. — Кстати, офигенные тосты.       — Допустим, мне польстило, что моя стряпня вернула тебя к жизни. Доедай, и мы идём к Брюсу, — кидает не терпящее возражений Тони и сверлит парня тяжёлым взглядом, под которым Питеру с невероятной скоростью приходится запихнуть в себя надкусанный тост.       — Я проголодался, только и всего. Может, это просто сахар упал, — недовольно ворчит Пит на выходе из кухни. Старк галантно пропускает его вперёд, при этом думая, что, если вдруг всё повторится, пусть лучше Питер будет в его поле зрения.       — Вот и узнаем, — снисходительным тоном отвечает Тони и решительно подталкивает Питера вперёд, положив руки ему на плечи.       — Да всё, всё! — капитулирует Пит под настойчивое давление со спины. — Я иду! Видишь… иду…       Ворочать языком становится неимоверно сложно, а в ушах образуется знакомое давление, отрезающее внешний мир со своими яркими звуками от сознания. Питер подозрительно останавливается и дышит так, словно пробежал марафон. Дышит и не может отдышаться. Перед глазами всплывает обеспокоенная физиономия Тони, перекрываемая всплывающими и мельтешащими чёрными точками.       — Питер? Пит?! Эй, Пит! Давай без обмороков сегодня!       Питер чувствует на себе его руки, но ощущения такие тусклые, словно всё его тело потеряло чувствительность. Пит видит, как шевелятся губы Тони, но собственное дыхание слишком шумное, а в ушах клокочет кровь, перемежаясь с грохотом сердцебиения. На всё его существо наваливается такая непосильная слабость, что колени начинают заметно подрагивать, а веки опускаться сами собой.       — Да помычи хотя бы, Питер!       Питер понимает, почему он никуда не падает, только когда чужие руки на спине всё жёстче впиваются в кожу. Он висит безвольной куклой в руках Тони, голова, только что обессиленно откинутая назад, теперь прижимается к тёплому плечу.       — Тебе больно, Питер?! Ответь, малыш, пожалуйста! Говори со мной!       Питер с огромным трудом разбирает попытки Старка докричаться до него, оставить в сознании, он выдавливает из себя утвердительное глухое и хриплое мычание. В теле поселяется давящая боль, разбегающаяся по всему телу резкими импульсами.       — Пятница! Брюса сюда, срочно! — последнее, что удаётся расслышать Питеру.

*

      Беннер расхаживает вокруг дивана, с умным видом поправляя очки. Тони сидит на подлокотнике, не переставая поглаживать Питера по голове.       — Помнишь, я упоминал про побочные эффекты сыворотки? Это изнуряет его, — негромко произносит Брюс.       — И что ты предлагаешь? Усыпить его, как щенка? С такими советами далеко пойдёшь. И я не про счастливое будущее.       — Я просто предупреждал тебя, Тони. То, что с ним происходит сейчас, именуется последствиями. И я просил тебя быть готовым.       — Много ли о чём меня когда-то кто-то просил…       — Дело не в Питере. Посмотри на себя, Тони.       — Ого. Ну-ка, удиви, что со мной?       — А ты будто не знаешь. Во сколько ты встал?       — Рано.       — Ты ложился?       Тони медлит, уперев в Брюса испепеляющий взгляд, и, наконец, процеживает, стиснув зубы и впившись пальцами в мягкую обивку дивана:       — Нет.       — Вот и всё, — разводит руками Беннер. — Ты не готов. Тебе нужно быть собранным, Тони. Ты нужен ему, как никогда, а ты еле стоишь на ногах.       — Начнём с того, что я сижу.       — Не придирайся к формулировкам, окажи любезность.       — Ладно. А что мне оставалось? Я не могу сидеть без дела, Брюс!       — Но ты изматываешь себя. Такой ты Питеру не помощник, — Брюс вдруг склоняется к Тони и прожигает его взглядом до этого Старку незнакомым.       Тони сидит и, ворочая головой, старается разобрать, что это, какое такое секретное оружие применяет Брюс, и тут вдруг понимает — это укор.       — Ты что, поучаешь меня? — недобро усмехается Старк.       — Я бы назвал это небольшим воззванием к твоему здравомыслию, но, если тебе так угодно, то да. Поучаю. Поэтому сейчас ты идёшь в кровать. А с Питером и я посидеть в состоянии. Помнится, это ты вчера отправил меня спать в обязательном порядке, аргументируя это тем же, чем я сейчас?       — Выражаясь проще, ты хотел сказать: «Возьми и сам последуй своему совету, умник»?       — Выражаясь проще, — хмыкает Брюс, соглашаясь.       — Справедливо, хоть это и мой приёмчик, вообще-то, — кивает Старк и аккуратно поднимается с дивана. Останавливается, поравнявшись с Беннером, и наставляет:       — Я в тебе, конечно, уверен, но будь что не так — с тебя спрошу по полной программе, усёк? Как он проснётся — разбуди. И чтоб без фокусов.       Брюс лишь окатывает его усталым взглядом, Тони серьёзно кивает и, кинув на Питера неспокойный взгляд, идёт мимо. Только добравшись до спальни и опустив голову на подушку он понимает, как же сильно в действительности устал. Сознание отключается практически сразу. Конечно же, Беннер не станет будить его. Часов через восемь, разве что.

***

      Собственно говоря, Тони высыпается за шесть часов и как-то мрачно объявляет о своём пробуждении сидящим на кухне и поедающим утренние тосты Питеру и Брюсу. На вопрос о длительности бодрствования Питера Старк получает задумчивое «Не знаю, часов пять-шесть уже, а что?» и переводит убийственный взгляд на Брюса. Тот лишь пожимает плечами. В конце концов, Старк замечает лёгкий румянец на щеках Пита и расслабляется, целует в макушку, подойдя со спины. Укладывает руки на его плечи и слегка разминает затвердевшие мышцы, парень издаёт полный блаженного удовольствия стон и тут же краснеет. Но стоит Старку чмокнуть его в щёку и бархатисто усмехнуться на ухо, смущение парадоксально исчезает. Брюс удаляется то ли действительно по причине надобности, о которой пробормотал что-то на ходу, то ли просто из деликатности. В любом случае, провести время наедине с Питером Тони никогда не против. Тем более, сон действительно помог восстановиться и успокоить нервы.       — Погоди, так что, тот парень всё-таки уехал? — вскидывает руку в сторону голограммы Старк, когда запускаются титры. — А как же их клятва?       — Да, скажи обидно? — досадливо тянет Питер, удобнее укладывая голову на его плече. — Классный был мужик. Харизматичный. Жаль, так просто слили.       — Да тут сплошь одна клюква, — напустив на себя недовольный вид, презрительно фыркает Старк, и Пит закатывает глаза. — Что эта Эмма в нём нашла? Он же смазливый такой. Спел неплохо, но Грэмми вручать рановато.       Питер с удовольствием наблюдает, как забавно хмурится и ворчит Тони, критикуя кинокартину.       — А я могу понять Эмму, — хмыкает Пит и с наслаждением отмечает, как напрягается тело под ним. — Он очень даже ничего. Даже очень чего. Ты видел, какие у него татуировки? Он горяч.       — М-м, — с явным неудовольствием соглашается Тони сквозь плотно стиснутые зубы. — Может, ещё благодарственное письмо за его впечатляющие внешние данные напишешь? Могу вызнать адрес, отправишь первым классом.       Пит победно улыбается, хитрым глазом примеряясь к Тони.       — Ты что, ревнуешь? — шепчет ему на ухо.       — Глупости, — решительно мотает головой Тони, продолжая злостно покусывать губы. — К этому скомороху?       — Ты ревнуешь, Тони, — уже не спрашивает, а утверждает Пит, расплываясь в лукавой улыбке прямо ему в губы. — Ты же знаешь, что по сравнению с тобой, он — ничто, м?       — Да-а? — с довольным видом едва слышно тянет Старк, положив большой палец на нижнюю губу Питера и чуть оттянув её вниз.       Взгляд парня тут же становится сумрачным, затуманивается, и Тони не может определиться, что ему нравится больше: смотреть в его глаза, или наблюдать, как розовеют губы под его нажимом.       — Что ж, это меняет дело, — Лишь отвечает мужчина и тянется к дразнящим губам, сильнее приоткрывает их, бережно надавив на подбородок, и целует собственнически, пробирается языком внутрь, встречаясь с языком Питера, вырисовывает замысловатые спирали вокруг него, обводит дёсны. Тони чувствует, как Питер растекается под ним, хрипловато стонет, млеет, словно кот под солнечными лучами, как он хватает его своими холодными пальцами за кофту и укладывает ладонь на его шее, дотронувшись до места за ухом, и от этого нежного касания Тони взрывается. Он сжимает плечо Питера в своей широкой ладони, поглаживает, неторопливо пробирается кончиками пальцев под рукав футболки и, ощутимо дёрнув за руку, усаживает на себя. Питер послушно передвигается, устроив по бокам от его коленей свои. Он податливо прогибается в пояснице, когда чувствует тёплую ладонь под футболкой и пальцы, нежно прощупывающие каждый позвонок. Тони сходит с ума от близости его невероятного запаха, от его напора, от приятной тяжести его тела. Питер целует жадно, так, словно ждал этого всю свою жизнь. И Тони так любит его сейчас, он готов пожертвовать целым миром ради него. И всё происходящее с Питером кажется таким несправедливым. Тони нужно больше времени с ним. Намного больше времени. Тони нужно столько всего показать ему, чтобы снова увидеть неповторимый блеск в его карих глазах, этот восторг, этот свет. Тони уверен, ему будет совершенно безразлично всё вокруг, будь то величавые горы или могучие водопады, бесконечные небесные просторы или сверкающие огнём города, потому что рядом будет на что посмотреть. Рядом с ним будет Питер, который затмит любую из этих красот, и Тони готов поставить всё на то, что ни одно чудо в мире не сможет вызвать в нём столько трепета, сколько каждый раз вызывает счастье в глазах Питера.       Пит разочарованно всхлипывает, когда Тони внезапно прерывает их.       — Пит, — хрипит он и жмурит глаза, пока рядом так дурманяще-прерывисто дышит Питер, обжигая своим дыханием. — Поехали в Тренто.       — Тренто? — шепчет парень, нетерпеливо прокладывая дорожку из поцелуев вдоль его скулы. — Ты хочешь в Италию?       — Хочу показать тебе Альпы. В Италии сейчас чудесно. Поедем?       — Альпы? Тогда я хочу увидеть коз, — хмыкает Пит, и Тони расплывается в весёлой улыбке.       — Будут тебе козы, — соглашается Старк, проведя ладонью по его щеке. — Так что, одобряешь?       — Я поеду куда-угодно, — отвечает Питер, глядя прямо в глаза. — С тобой.       Тони более чем достаточно этого, чтобы вжать Питера в себя с новой силой и увлечь в обжигающий, головокружительный поцелуй, вырвав из парня полный удовольствия стон. Нега заполняет всё тело, ласковые руки Питера так трепетно касаются его на затылке, и Тони хочется раствориться в этом ощущении. Раствориться в Питере. Он не хочет представлять свою жизнь без него. Как можно жить в мире и знать, что, как бы ни был он огромен, нигде нет его. Он сильнее вдавливает парня в себя, и Пит судорожно втягивает носом воздух.       — Я тебя не отпущу, Питер, — обещает Старк, пронзительно глядя в тёмные глаза напротив.       — Я знаю, Тони, — несколько раз кивает Пит. — И я никуда не уйду.       — Я так люблю тебя, малыш, чёрт, я так люблю тебя, — прижимается он лбом к его лбу и говорит так чувственно, что у Питера не может не биться сердце в нечеловеческом ритме.       — Тони, — произносит он внезапно серьёзно, и Старк вдруг напрягается.       — Что такое, малыш?       — Когда… — в горле совсем сухо, поэтому приходится проглотить вязкую слюну. — Когда я… всё забуду…       — Пит, ты не… — Старку не даёт договорить тёплая ладонь, накрывшая губы. Он обеспокоенно глядит на Питера, изредка возмущённо косясь на руку, так нагло закрывшую ему рот.       — Послушай, — пристально глядя на него, вновь начинает Питер. — Когда я всё забуду, пообещай, что обязательно поможешь мне вспомнить.       Ускользнувшая на затылок ладонь снова даёт возможность говорить, но Тони молчит, не переставая взволнованно хмурится. Питер видит, как он собирается сказать что-то совсем другое, и прерывает его:       — Пообещай мне, Тони. Это… важно для меня.       Мужчина мнётся ещё секунду, а затем уверенно отвечает:       — Обещаю.       Питер вновь накрывает его губы своими, но уже не так пылко. Он будто скрепляет данную клятву — целует медленно, не спеша, наслаждаясь каждой секундой их близости. Тело Тони пробирают будоражащие мурашки, когда Питер чуть отстраняется, и он слышит его шумный вдох, глядит в его влажные глаза и раскрасневшиеся щёки.       Когда Питер рядом, всё вокруг теряет свою значимость, остаётся только этот парень и потребность Тони в нём, в его близости. Такой, чтобы, стоит только рукой подать, можно было почувствовать его. Его вечно взъерошенные непослушные волосы, нежную кожу, твёрдые руки. Услышать его звонкий смех над самым ухом. Увидеть, как хмурятся его брови, как округляются глаза, как расцветает улыбка на молодом лице, как морщится едва заметно милый нос. Тони целует его в лоб долго, отдавая всего себя, обхватив его лицо руками, и Питер кладёт свои ладони сверху, поглаживая кончиками пальцев надёжные руки. Улыбается. Так счастливо, так открыто. И Тони старается запомнить это мгновение, запомнить каждую мелочь в его улыбке, каждое движение. Запомнить Питера. Он прижимает парня к себе, пряча в объятиях, и прикрывает глаза.       Тони с готовностью соглашается, когда Питер предлагает посмотреть вместе фильм. Он садится на диван, притягивает его ближе к себе, вдыхая запах фруктового шампуня и мокрых волос. Червячок сомнения не перестаёт грызть его, даже когда Питер заверяет:       — Знаешь, если у меня осталось не так много времени, я бы хотел провести его с тобой, Тони.       Старк на секунду пропускает на своё лицо гримасу боли, но Питер не замечает. Или делает вид. Конечно, Тони, наверняка, сам бы так поступил, но… У них же, наверняка, ещё есть варианты! Нужно лишь найти их и начать пробовать! А если не выгорит? Если они лишь зря потратят время, которое могли бы провести друг с другом? Дилемма смертельно больного. И здесь выбрать должен именно Питер. Он пресекает поток этих навязчивых мыслей, и Тони благодарен ему. Тони рад, что это выбор Питера. Что это его желание. Что так решил он. Тогда ему остаётся лишь быть рядом и, тревожно покусывая губы, глядеть на его милый профиль. Неужели, это самое большое, что он может сделать для него?..       — Когда вернутся остальные? — тогда впервые Питер позволяет себе такой детский вопрос, заранее зная, что ответа на него ни у кого нет. Но, почему-то, не может не спросить.       — Без понятия, малыш, — пожимает плечами Старк, сходя с ума от собственной бесполезности. — Наверняка, скоро. Ты же их знаешь.       — Знаю… — тянет задумчиво Пит. — Ладно, я включаю. — Устраиваясь поудобнее под крылышком Тони, объявляет он, и на экране появляется заставка.       Да, Тони счастлив от того, что Питер с ним. Счастлив до тех пор, пока Пятница не сообщает о прибытии Мстителей.