Перелетные птицы

— В смысле нам к ней нельзя? — воскликнула я, услышав от улыбчивой медсестры, что больше к Рейян нас не пустят. — Нельзя, — повторила она. — Так сказала ее лечащий врач. Я не могу ослушаться ее приказа. — Да как так-то! — Тише, Милана, ты в больнице, — одернула меня Санем. — Идемте к Фарах ханым, — сказал Джан, направляясь по коридору. Мы побрели следом за ним. — Я пойду один, — уточнил он перед кабинетом. — А вы подождите тут. Мы покорно уселись на скамейку. — Ты что-нибудь понимаешь? — спросила у меня Санем. Я только мотнула головой. А что тут понимать? Вчера подруга общалась с Мираном, а сегодня нас к ней не пускают. Возможно, они помирились, и это Миран решил ограничить ее общение с нами? Возможно, ей стало хуже? Я не знала. — Надеюсь, с ней все в порядке, — робко произнесла я, уставившись в стену, увешанную различными плакатами. — А может, она за что-то обиделась? — Ты ей что-нибудь говорила? — поинтересовалась Санем. — Нет, мы общались как обычно. Она была веселая, жизнерадостная. Согласилась увидеться с Мираном. И вот спустя два дня — все… Ну как так? — Да, странная ситуация… — Я должна поговорить с Рейян, — сказала я, доставая телефон (с зарплаты удалось купить недорогую модель) и набирая знакомый номер. Но бесполезно — гудки шли, но ответа я так и не дождалась. — Но так же нельзя! — в сердцах выкрикнула я. — Мы ей не чужие и имеем право знать, что происходит! — Не чужие, — согласилась Санем. — Но не отвечать на звонок — ее право. Я облизала губы. Нельзя с этим не согласиться. Но как же было обидно, что подруга вот так вот вычеркнула нас из жизни! Джан вышел минут через двадцать и сел рядом с нами: — Значит, так, ситуация следующая. Рейян действительно стало хуже. У нее отказали ноги. — Что? — воскликнула я и снова оказалась одернута Санем. — Не все так страшно. Она их чувствует, но почему-то не может встать. Врачи думают, что это психологическое. — Из-за Мирана, точно! Это снова он! — Милана, не кричи, — шикнула на меня Санем. А Джан тем временем продолжил: — Сегодня у Рейян был психолог, затем она с помощью медсестры походила по палате. Она очень беспокоится за нас, не хочет, чтобы мы видели ее в таком состоянии и чувствовали себя обязанными. Вот и вся причина. — Значит, нас к ней не пускают, потому что она боится, что мы увидим ее лежачей? — уточнила я. Джан кивнул. — Но это же бред! От того, что она лежит, я не перестала бы с ней общаться! Что она себе напридумывала? Санем и Джан оставили мою реплику без ответа. Когда мы проходили мимо поста медсестер, я вдруг сказала: — Подождите! Раз уж я не могу поговорить с Рейян лицом к лицу, я напишу ей письмо. Медсестра выдала мне ручку и листок и я черканула несколько строчек. Затем свернула и отдала. Пусть Рейян хоть так узнает, что никто не собирался ее бросать. Дома я ушла в свою комнату и задумалась. Что такого сказал ей Миран, что она потеряла способность ходить? Впрочем, какая разница… Она сама хотела пообщаться с ним. Вот и… Нет, я не винила Рейян, это было бы ужасно. Скорее, снова хотела вцепиться в горло Мирану, потому что издеваться над и так больной девушкой — это уже совсем перебор. Я решительно написала парню сообщение и предложила встретиться в кафе около работы. — Что ты ей наговорил? — спросила я, подойдя к нему. — Что случилось? — он испуганно взглянул на меня. — То и случилось! Она не встает после вашего разговора! — То есть? Пришлось ввести Мирана в курс дела. Выслушав меня, он опустил голову: — Я ездил в Мидьят на эти два дня… Пытался еще раз поговорить с родными Рейян… Я ничего не знал, клянусь! Я не говорил ей ничего, что могло бы ее расстроить! Я только пообещал, что верну ее доверие! Он глядел на меня затравленно, как на следователя, который заставляет сознаться в оскорблении президента и избиении сотрудников силовых структур (когда ты всего-то кинул камень в патрульную машину). Я поняла — не врет. — А она что? — Попросила больше не приходить. Я в тот же день уехал в Мидьят. Решил, что если раньше проведем пересадку, я докажу ей, что люблю ее. Но я бы никогда ничего плохого ей не сказал! «Где же ты был на следующее утро после свадьбы?» — подумала я, но вслух не произнесла. Зачем? Ему и так плохо. — Неужели она правда не ходит? — спросил Миран. — Немного ходит. С помощью медсестры. Он замолчал. Я догадывалась, о чем он думает. Наверняка о том, как она ходит в туалет и принимает душ. Может, оценивает, противно ли это — находиться рядом с лежачей больной. Может, вспоминает прежнюю Рейян — веселую, беззаботную и здоровую. Теперь-то Рейян уже не та… — Меня к ней пустят? — спросил он. — Не знаю. Надо у Фарах ханым уточнять. — Меня к ней пустят, — он говорит уже решительно. — Меня пустят. Я сам буду ухаживать за ней. — Но она не захотела, чтобы даже мы видели ее такой! — Мне все равно, — оборвал Миран. — Я попаду к Рейян сегодня. И буду ходить каждый день, пока она не встанет на ноги и не поправится. Никто не сможет ухаживать за ней так, как я. Потому что я ее люблю. — Ну да, а мы так, сбоку припека, — мне даже стало обидно. Но с другой стороны, возможно, Миран и прав. Со своей решительностью он пробьет любые стены, которыми отгородилась от него девушка.

***

После встречи с Миланой Миран поехал к Фарах ханым. Слова о том, что Рейян не ходит и не встает, всерьез испугали его. Вдруг это ухудшение наступило из-за болезни? А ведь ему так и не удалось уговорить родных девушки сдать костный мозг… Точнее, теперь он знал, почему это бессмысленная затея. Зехра ханым, мать Рейян, догнала его на выходе из особняка: — Миран, не приходи сюда больше, не надо… Никто из нас не сможет быть донором. — Но почему? — удивился Миран. — Неужели вам так плевать на жизнь вашей дочери, внучки? Неужели она заслуживает всех этих страданий? Она лежит в больнице, одна, ей каждый день делают капельницы, она пьет безумное количество таблеток! — Не в этом дело, Миран. Я узнавала, я не смогу стать донором по состоянию здоровья. А Хазар бей… он… он не родной отец Рейян. Миран был шокирован. Получается, его месть изначально не имела смысла, ведь Рейян чужая для его врага. Получается, он сломал жизнь девушке просто так. Осознание этого больно ударило в сердце, у Мирана даже заболела грудь. — Рейян ничего не знает, мы с ее настоящим отцом расстались задолго до ее рождения, — сказала Зехра ханым. — Он оказался не готов к ребенку… А Хазар бей принял Рейян как родную дочь. — А где ее настоящий отец? — с надеждой спросил Миран. Зехра ханым пожала плечами: — Я не знаю. Мы не виделись с тех самых пор, как я сообщила ему о беременности, а он сказал, что ребенок ему не нужен. Да и… нет смысла его искать. Не думаю, что за эти годы он поменял свое мнение. — И все же я хотел бы попробовать его найти… Но разве можно искать Махфуз бея, когда твоя любимая перестала вставать с кровати и ходить? Сейчас у Мирана все мысли в голове были только о ней, о Рейян, о том, как ей помочь. — Я все знаю, — сказал он, влетев в кабинет Фарах ханым и заставляя женщину оторваться от бумаг. — Вы о чем? — не поняла она и, кажется, даже слегка испугалась. — У Рейян отказали ноги. Я это знаю. Я должен ее увидеть! — К Рейян нельзя, — отрезала Фарах ханым. — Мы никого не пускаем, даже ее друзей. — Я не просто ее друг! — пылко воскликнул Миран. — Я умереть готов, чтобы она жила и была счастлива! И только я смогу помочь ей встать на ноги! — Хм… Сначала она из-за вас пережила стресс, который «выключил» ее костный мозг, а теперь вы же будете ей помогать? Интересное кино получается… — Вы пустите меня к Рейян? — Нет. Миран сунул руку под пиджак — хорошо, что взял с собой. Хотя он чувствовал себя ужасно, но одновременно с этим понимал — иначе никак. — Простите, но по-другому, кажется, не получится, — он вскинул руку с пистолетом и направил его на Фарах ханым. Женщина ахнула и сжалась от страха. — Фарах ханым, простите, я правда не могу! Мне нужно увидеть Рейян! Если вы пустите меня к ней, никто не пострадает… — Хорошо, хорошо, — закивала она и засеменила к выходу из кабинета. Миран шел рядом с ней, прижимая дуло пистолета к ее боку и чувствуя, как тяжело она дышит, как стучит ее сердце. Фарах ханым медленно прошла мимо поста медсестер, под их удивленными взглядами открыла дверь в коридор, где находилась палата Рейян. Затем жестом показала Мирану надеть защитный халат и маску. Тот убрал пистолет. — Спасибо! Простите еще раз, но иначе никак. Она вылетела из отделения пулей, бледная, даже не слушая его объяснений. Но Мирану уже было и не нужно. Он направился в хорошо знакомую палату Рейян. Девушка лежала на кровати, укрытая по пояс, и читала какую-то книгу. — Миран? — удивленно произнесла она, когда он вошел. — Рейян, я все знаю. Я не откажусь от тебя, что бы ты там себе ни напридумывала, — решительно воскликнул он, усаживаясь рядом. Ошарашенная Рейян даже не знала, что сказать. Он откинул одеяло с ее ног и принялся разминать стопы. — Ай! Миран, не надо! Что ты делаешь? — воскликнула девушка. — Я не позволю тебе стать лежачей! Ты обязательно будешь ходить, как и раньше! Так, вставай. — Что? Миран, я… — Вставай-вставай. Он потянул ее за руки, помогая приподняться, а затем оторвал от кровати и поставил ее стопы на свои, обутые в бахилы. — Теперь пойдем на прогулку, — сказал Миран. — Куда? На улицу? — Нет, пройдемся по отделению. Надень-ка маску… вот так. Теперь идем. Он прижимал к себе хрупкое тело любимой, и сердце его замирало от волнения и восторга. Руки Мирана крепко держали девушку под грудью, не давая ей ни малейшего шанса упасть. Он медленно переступал ногами. Кудрявые волосы Рейян лезли ему в лицо, но это его только радовало. Как же он скучал по ней! — Ох, Миран, подожди, — потребовала она, когда половина коридора была пройдена. — Я больше не могу. Посади меня и принеси коляску, я доеду до палаты сама. — Нет, Рейян, никакой коляски, — резко воспротивился Миран. — Ты дойдешь до палаты сама. Или я донесу тебя на руках. — Тогда лучше сама, — все-таки чувствовалось, что она еще не доверяет ему. Хотя уже одно то, что он смог вытащить ее в коридор, не могло не радовать. Как бы ни было тяжело, они вместе преодолели путь до кровати, и Рейян обессиленно упала на подушку. Миран протянул ей стакан воды, и девушка принялась жадно пить. А затем вдруг сказала: — Зря ты это делаешь. Я все равно не смогу тебе довериться. — Еще посмотрим, Рейян, — улыбнулся Миран. Вошедшая в палату медсестра, заметив раскрасневшиеся щеки девушки, сказала: — Рейян ханым, ваш муж такой молодец! — Он не м… — начала было Рейян, но Миран поспешил перебить ее: — Она у меня такая стеснительная. Если вдруг что-то будет нужно, смело говорите мне, я все принесу. Оставлю вам свой телефон. До завтра, милая, — и он, проведя ладонью по ее щеке, удалился. Настроение было прекрасное. В радостных чувствах — Рейян ведь впервые не оттолкнула его — он спустился к машине и вдруг почувствовал удар сбоку в лицо.

***

— Фарах, любимая! — радостный Тахир зашел в кабинет жены. Сегодня у него было немало хороших новостей. Он заключил контракт с «Фикри Харика», и те занялись рекламной кампанией его ресторанов (причем первые идеи, которые у забавной девушки Санем родились прямо на встрече, ему очень понравились). Когда он приехал в школу за Керимшахом, то долго слушал похвалы учительницы: сын лучше всех и по математике, и по турецкому языку, а какой джентльмен — и место девочкам уступает, и двери перед ними открывает, и на уроках помогает. Тахир только радовался, что у них с Фарах такой замечательный ребенок. А еще он решил пожертвовать часть выручки ресторанов на лечение Рейян — пусть для этой девушки будет хоть какой-то подарок. Фарах дернулась, поднимая глаза на мужа. От него не укрылась бледность ее лица и ужас, застывший в глазах. Тахир тут же изменился в лице: — Фарах, что с тобой? Что случилось? — Ничего, — она мотнула головой. — Все в порядке… — Но я же вижу, что не все! Фарах, ты давно такой не была… — он взял ее за руки. — Ладони ледяные… Ты хорошо себя чувствуешь? — Все хорошо, не переживай. Я сейчас соберусь. Иди вниз. — Ты напугана, я же вижу! — Тахир мигом подумал о самом страшном — о том, что Фарах напугал отец Керимшаха, или что приходила миграционная служба с угрозой депортировать ее. — Фарах, милая, пожалуйста, не скрывай от меня ничего… — Все в порядке, Тахир, правда, — заверила его она, погладив ладонью его лицо. — Подожди за дверью, я переоденусь и выйду. — Ладно, как скажешь. Тахир вышел из кабинета Фарах и пошел к посту медсестер — здесь стоял автомат с едой и напитками, а ему вдруг захотелось пить. На посту щебетали о чем-то две молоденькие девушки, которые даже не обратили внимания на Тахира. — Ну как же он ее любит, как любит! — говорила одна из них другой. — Она ведь лежала и не вставала, а теперь вот по коридору с ним ходит. — Да, хорошо, что Фарах ханым его пустила… — ответила вторая. — Так жалко ее было! — Да не пускала она его! — первая девушка перешла на свистящий шепот. — Они туда ушли, и я видела, как он пистолет убирал! А потом Фарах ханым вылетела из отделения бледная и со слезами. У Тахира сжались кулаки. Значит, вот в чем причина изменений в его любимой! Какой-то псих чуть не убил ее на собственном рабочем месте! Он глотнул воды из бутылки и смял ее. Раздался оглушительный треск. Из отделения вышел улыбающийся молодой человек. — До свидания, девушки, — сказал он медсестрам. — Если Рейян будет что-то нужно, звоните мне, я телефон оставлял вашей коллеге. — Хорошо, Миран бей, — сладкими голосками отозвались медсестры. Едва он скрылся, одна тут же спросила: — Неужели это он? А так и не скажешь… — Он, он, — закивала вторая. — У него пистолет с вот таким стволом! Я так испугалась, когда он его на Фарах ханым… У Тахира сорвало крышу. Он мчался вниз за Мираном, не помня себя от ярости. Его любимая прошла через столько испытаний не затем, чтобы теперь бояться какого-то мерзавца! Ему захотелось впечатать голову Мирана в стену. Едва увидев, как тот подходит к машине, Тахир, ничего перед собой не видя, подлетел к нему и приложил изо всей силы. — Ты кто такой? — Миран развернулся. — Кто я такой? — перед тем как нанести еще один удар спросил Тахир. — Это кто ты такой? И по какому праву угрожаешь моей женщине? Ответный удар от соперника прилетел прямо в челюсть. У Тахира потемнело в глазах. Но он не растерялся и ударил снова. — Никто не будет пугать мою жену пистолетом! Понятно тебе? — Извини, но так нужно было… — Кому нужно? — тяжело дыша, спросил Тахир. — Она напугана до смерти! Ты этого хотел? — и он снова ударил. — Тахир! — закричала сзади Фарах. — Тахир, стой, остановись! — она схватила его за руку. — Тахир, не надо… — Фарах… — Все нормально, Тахир. Оставь его в покое. Поедем домой, умоляю. — Еще раз я увижу тебя рядом со своей женой, — пригрозил Тахир, но решил не договаривать. Кажется, по лицу Мирана, который вытирал кровь из разбитого носа, и так было ясно, что он все понял. Домой Фарах и Тахир ехали в молчании. Только в ванной она подошла к нему, домашняя, в его широкой майке, доходившей ей до середины бедра: — Больно? — Ерунда, — он дотронулся до челюсти, на которой зрела ссадина. — Иди сюда. — Как ты узнал? — Медсестры на посту разговаривали. Я услышал. — Его можно понять, — по-философски произнесла Фарах. — Он любит свою девушку, вот и рвался к ней. А я уже была под дулом пистолета, мне не привыкать. Слова ее прозвучали как упрек Тахиру — ведь когда-то он чуть не убил ее, в то время как она умоляла оставить ее в живых ради Керимшаха. Могли ли они оба тогда подумать, как сильно полюбят друг друга? Тахир легонько поцелова висок Фарах. — Все равно. Я твой муж и должен защитить тебя от всяких… — Несмотря ни на что, мне было приятно, что ты так дрался за меня, — призналась она, наслаждаясь его объятиями. — Ах ты хитрюга! — Тахир расплылся в нежной улыбке. — Приятно ей было… — Я тебя очень люблю, Тахир. Ты самый лучший. Женские пальчики проворно нырнули под футболку и прошлись по напряженным мышцам. У Тахира заколотилось сердце, а внизу живота зародилась теплая волна возбуждения. Его жена действовала на него не хуже любого афродизиака. — Я сейчас не сдержусь… — Не сдерживайся. Тем более, Керим уже спит. В мгновение она оказалась сидящей на стиральной машине. Майка улетела куда-то в сторону. Ногами она обхватила бедра Тахира, привлекая его ближе к себе. Сердца у обоих супругов стучали в унисон. Пальцы Тахира прошлись по ключицам, затем смяли обнаженную грудь, от чего Фарах ахнула. — Тахир, пожалуйста… — она выгнулась ему навстречу. Губы оказались в плену жестких, властных поцелуев, которые пробуждали внизу живота острое желание. — Сейчас, любимая… — он провел пальцами между ее ног и буквально утонул во влаге. Несколько мгновений — и он в ней. Резкими, глубокими толчками доказывает: это его женщина, никто не посмеет тронуть ее или обидеть. Фарах кусает губы, чтобы не кричать слишком громко, а он смотрит прямо в ее глаза, где уже не осталось страха — только любовь. — Тахир… ах… — Люблю тебя… Как же в тебе хорошо… Люблю… Не отпущу… Вот так. После жаркого наслаждения они прижимались друг к другу обнаженными, разгоряченными телами. Думать ни о чем не хотелось, шевелиться тоже. Но пришлось — спустя несколько минут Тахир понял, что Фарах дрожит. — Замерзла? — Немного, — призналась она, прижимаясь к нему лбом. — Но в твоих объятиях мне всегда тепло… Тахир… — М? — Я очень сильно тебя люблю. — Я тебя тоже, моя Фарах.