Мёртвый радиоспектакль

Тихо. Темно. Спокойно. Дверь номера закрыта на ключ, чтобы никто не смог помешать внезапным появлением. Единственный, кого этот замок не остановил бы в любом случае — Аластор. Впрочем, он, в принципе, довольно редко заходил в комнату через дверь, как все нормальные люди. Здесь оставалось лишь уповать на удачу. Шторы плотно задёрнуты, не позволяя какому-никакому свету просочиться в помещение. Так будет лучше. Темно, почти как ночью в мире людей, но это даже хорошо. Неподалёку стоит пепельница и лежит пачка сигарет с зажигалкой. Сама же Линч лежит на кровати, заставляя себя расслабиться и убрать из тела любое возможное напряжение. От отчаяния Линч решилась на недо-медитации. Ну как решилась. Просто поняла, что её голова просто не выдерживает, и ей нужно решить хотя бы часть волнующих её вопросов, спокойно разложив всё по полочкам. Было бы неплохо расписать всё для лучшего понимания, но сейчас нельзя доверять даже бумаге, учитывая любопытное существо, которое то и дело трётся рядом. Что она чувствует прямо сейчас? Сложно определить даже это, но, наверное, беспокойство и частичку напряжения, от которого избавиться окончательно не удалось. Почему она чувствует то, что чувствует? Что вызывает в ней те отвратительные эмоции? Самое главное, самое отвратительное и самое нежеланное чувство — вина. Что значит для неё эта самая «вина»? Что такое вина? Негативная, разрушающая в случае Линч реакция. Агрессия, направленная на самого себя. Злость на самого себя за определённый поступок. Ещё один из вариантов самобичевания. Что же, видимо, её самобичевание начало переходить на другой уровень. Ложь Лис, за которую Линч чувствовала вину. Смерть Лис. Неудобства, доставленные Энджелу, Чарли и Вегги. И другое. Если хорошенько подумать, то всё это можно охарактеризовать одним связующим словом — просчёт. Постоянное напряжение и требования к самой себе слишком высоки. И теперь видеть ошибку и просчёт даже за то, чего нельзя было изменить, можно в чём угодно. Тут и случаи попались подходящие. И ведь всё рядом. А чувствует ли Линч настоящую вину за то, чего рядом нет? «Дерьмово,» — думает Линч, подводя итог, к которому пришла. Она злится. Злится на себя, на поступок, который она совершила, а если быть точнее, на допущенную ошибку. На сам факт того, что она могла допустить ошибку. И что с этим делать? Да, хорошо, возможно, она разобралась с причиной возникновения вины. Но значит ли это то, что если всё вокруг резко затихнет, то всё вернётся на круги своя? Яркие сочувствие, злость, радость и всё остальное. Станут ли они меньше ощущаться? Что ж, проверить этого Линч не может. Во всяком случае, не сейчас. Проблема. Очередная. Приспособиться будет сложно. Вряд ли ей удастся уговорить Аластора дать ей отпуск в уединении, без живых существ вокруг. Да, пожалуй, даже спрашивать об этом не стоит. Может быть, тот сон тоже был из-за чувства вины, что поселилась в ней и уходить не собирается? Впрочем, это довольно логично. Всё, что было в том сне, можно легко объяснить и разобрать. Кроме чужих могил. Вернее, кроме могил тех, кто, по идее, жив до сих пор. Или был жив. Но Линч видела их живыми. Да и она так давно не вспоминала о них. А тут на тебе, все вместе, в одном сне, да ещё и мёртвые. Ховард готова снова и снова говорить о том, как ей не нравятся реалистичные сны, в которых она может контролировать свои действия. Мысли перетекают в совсем ненужное, по мнению Линч, русло. А именно на смерть Лис, что говорила с ней и показывала ещё одну свою смерть, а чуть позже воспоминания сменились тем, что произошло незадолго до сна. На то, что даже сейчас от одних мыслей заставляло смущаться. И вновь Линч злится. «Какая же я дрянь,» — думает Линч и тут же подскакивает на кровати, останавливая себя от продолжения этой мысли. Если этого не сделать, то этот адский эмоциональный круг вновь придёт в движение. Крыша здорово так протекает. И Линч не знает, когда было херовее — в прошлом или сейчас. С одной стороны, сейчас есть то дерьмо, которого не было раньше, а с другой — в данный момент не присутствует части того, что было в прошлом. Вопросов стало меньше, но добавились подпункты под теми самыми вопросами. Осталось только два вопроса, которые трогать на данный момент не имеет никакого смысла, ведь понятно всё станет только спустя время. Но, пожалуй, один из вопросов волновал сильнее. Хотя не только волновал, но и интересовал. Вокс. Что с ним делать? Делать ли что-то? Чего он хочет? Почему ведёт себя так? Чёрт. Получилось чуть больше одного вопроса. — Блядство, — негромко говорит Линч, хмурясь. Всё начиналось довольно хорошо, и даже в каком-то смысле она смогла немного привести мысли в порядок и взять себя в руки. Но последний вопрос… вопросы всё вновь запутали. Это и не удивительно. Может быть, у неё всё же получится совладать с собой, своими эмоциями и, наконец-то, действительно начать делать заплатки на крыше своими силами? Линч грустно усмехается, встаёт с кровати и идёт к выключателю. В темноте находиться перехотелось. Комнату озаряет тусклый свет, и этого достаточно для того, чтобы можно было всё разглядеть. Включать совсем уж яркий свет желания не было. Она огляделась так, будто видела эту комнату и все вещи, что находились в ней, впервые. Линч хотела бы, чтобы это было так. Карты. Линч хмыкает, смотрит на колоду, которую ей отдал Аластор. Делать в любом случае нечего. Нет, она могла бы придумать что-то помимо того, как ломать мозг, гадая над тем, как же Аластор постоянно выигрывает, но думать над вопросом «Что же мне сделать для собственного развлечения?» желания тоже не было. А вот на то, чтобы сидеть на кровати и вертеть в руках колоду карт, силы были. — И что же у нас тут? — тихо говорит Линч сама себе, раскладывая карты на одеяле. Линч берёт телефон, включает фонарик и светит на карты под разным углом. Абсолютно гладкая и чистая поверхность, без единой царапины или изъяна. Все они такие. Если бы Аластор выигрывал с помощью магии или этих странных теней, то он бы не стал отдавать ей колоду и говорить о том, что у неё есть хоть и мизерный, но шанс догадаться, в чём прикол. Так ведь? — Вот и как, блять? — бубнит Линч, поняв, что карты абсолютно точно самые обычные. Ладно. У неё есть колода карт. Какие есть способы нечестной игры? Их много, но если Линч вспомнит и хорошенько подумает, то, может, что-то и выйдет. Три звонких стука в дверь заставляют Линч невольно вздрогнуть и убрать карты в одну стопку. — Линч, ты не занята? — раздаётся голос Чарли. — Нет, не занята. — Линч с лёгким интересом смотрит на Чарли с листами бумаги в руках. Видимо, настал и её черёд. Вот Энджел обрадуется. Энджел обрадуется, а Ховард совсем тихо шепчет: — Блядство. — Я тут кое-что принесла. — Чарли быстро перебирает листы, подходит ближе к Линч и раскладывает бумаги на кровати. — На основе тех тестов, что мы сделали для Энджела, я решила попробовать составить подобные опросники и для тебя. — Я так и поняла, — тянет Линч со слегка натянутой улыбкой. Линч берёт листы и быстро просматривает вопросы и тесты. Она с уверенностью может заявить: ей это не нравится. Но какие-то там тестики не должны стать помехой к комфортному существованию? Правда, теперь это не напоминает психологические тесты. Скорее уж тесты и вопросы для самокопания. Впрочем, она заметила это ещё в тот момент, когда Энджел демонстрировал свои тесты. — Всё в порядке? — спрашивает Чарли. И по той видно, что ей явно неуютно от того, что Линч так долго рассматривает листы, при этом не говоря ничего. — Да, всё хорошо, — медленно отвечает Линч, перечитывая очередной вопрос. — Чарли, скажи мне, тебе кто-то помогал составлять эти вопросы? — А… нет, — быстро ответила Чарли, но, поймав тяжёлый взгляд Линч, явно занервничала. — Если только совсем немного. — Интересно. Кто тебе помогал? — будто невзначай, спокойно спросила Линч, а потом, чтобы выглядеть доброжелательнее, добавила: — Получилось классно. Прям как тогда, когда мы составляли вопросы Энджелу. — Тебе нравится? — удивление появилось в голосе Чарли, а потом улыбнулась, и в этот момент Линч поняла, что сделала так, как нужно. — На самом деле мне было довольно сложно, но Аластор вызвался помочь. — Надо же. Что ж, я передам ему личную благодарность. — Линч улыбнулась самой светлой и доброй улыбкой из всего своего арсенала. — Ты молодец, Чарли. У тебя получилось составить хороший опросник, пусть даже и с чужой помощью. — Я так рада! — Чарли улыбнулась шире, обнимая Линч. И Ховард, скрипя зубами, обняла Чарли в ответ. — Я боялась, что тебе не понравится, или будет трудно, или что что-то пойдёт не так, — тараторила Чарли. — Всё нормально, — Линч аккуратно выползла из объятий Чарли. — Знаешь, я прямо сейчас займусь этими опросниками. Будет не быстро, — в мыслях матерясь и проклиная Аластора, Линч сникла, состроив слегка грустное лицо. — Просто понимаешь, хорошо, что Аластор помог тебе, но мне потребуется время. Я не уверена, что готова так с ходу отвечать на вопросы, которые до сих пор вызывают у меня эмоции. Не самые положительные эмоции. Чёрт. Прости, пожалуйста, — Линч зарылась рукой в волосы, опустив голову и слегка сминая край листа в руке. — Я… — Линч? Всё хорошо? — обеспокоено спросила Чарли, подсаживаясь ближе. — Если тебе плохо и тяжело отвечать на некоторые вопросы, то ты можешь повременить с этим. Ты можешь показать, что именно тебя беспокоит? — Нет, всё хорошо, правда, — негромко говорит Линч, сверля лист с вопросами, не моргая, вцепившись в пряди волос сильнее и заставляя руку, в которой она держит лист, мелко подрагивать. — Дай-ка это сюда, — негромко произносит Чарли, забирая лист с вопросами из руки Линч и рассматривая его. Актёрский факультет её города потерял очередного хуёвого актёра. «Слезу что ли пустить?» — думает Линч, смотря на остальные листы с вопросами, а потом бросает быстрый взгляд на Чарли и, немного подумав, смотрит в точку перед собой, быстро моргает, повторяет те же действия и чувствует, как через пару десятков секунд на щеках ощущается влага. Если Аластор решил, что может в очередной раз подпортить ей жизнь, то он ошибается. Чарли следит за взглядом Линч, что уставлен на второй лист с вопросами, а потом смотрит на саму Ховард, с ужасом для себя отмечая, что та действительно плачет. — Линч? — почти шепчет Чарли. — Что случилось? Ты можешь рассказать мне. Я обязательно постараюсь помочь. — Я просто не хочу это вспоминать, — всхлипывает Линч. — Прости. Меня просто кроет. Не могу с этим ничего поделать. Чувства лезут через край. — Ховард прячет лицо, решив, что зрелища со слезами достаточно, и крупно вздрагивает, когда чувствует, как её успокаивающе поглаживают по спине. — Мне стоило догадаться о том, что эти вопросы могут быть слишком… личными. — Чарли смотрит на Ховард, поджимает губы, а потом вновь обнимает Линч, но на этот раз так, будто хочет передать, насколько ей жаль. — Я придумаю что-нибудь другое, слышишь? — Чарли дожидается, пока Ховард слабо кивнёт, а затем забирает листы с вопросами, складывая их пополам. — Мне жаль. Наверное, Аластор тоже не думал, что это может доставить тебе неудобства. «Он именно об этом, блять, и думал!» — хочет закричать Линч, но только всхлипывает, а потом сипло произносит: — Я отвечу на эти вопросы. Правда, отвечу, — негромко говорит Ховард. — Но сейчас я не готова. — Линч хлюпает носом и утирает руками слёзы. — Просто не могу. Я буду работать над собой. И я на самом деле хочу перебороть всё это. Отпустить это прошлое. Не смотреть на самые обычные вопросы и чувствовать… это. — Всё хорошо. Это нормально, — Чарли продолжает успокаивать Линч. — Не все делается сразу. Главное, что ты смогла сказать об этом. Я не хочу как-то навредить тебе. — Спасибо, Чарли. — Ховард утирает руками новый поток слёз, что появился от жжения почти высохших предыдущих слёз. — Хочешь, я останусь и посижу с тобой? — предлагает Чарли. — Нет-нет, мне нужно успокоиться и привести себя в порядок. Что-то я совсем расклеилась, — Линч поднимает голову, смотря на Чарли мокрыми от слёз глазами, и совсем слабо улыбается, пытаясь не переборщить. — Если что, я всегда рядом. У тебя есть мой номер? — спрашивает Чарли, но, понимая, что нет, тут же находит телефон Линч и протягивает ей. — Запиши. Если тебе станет совсем плохо, то тут же пиши или звони. Линч быстро открывает телефонную книгу и под диктовку записывает номер Чарли, думая о том, что номер Чарли — это неплохое такое приобретение. Пользоваться им Ховард вряд ли будет, но лишним не будет. Выдыхает Ховард в тот момент, когда Чарли подбадривающе хлопает её по плечу и, беря все вопросы, кроме тестовой части, встаёт с кровати, ещё какое-то время смотрит на Линч, будто оценивая, стоит ли оставлять её в таком состоянии, но всё же сдаётся и покидает номер. Вот в этот раз Линч не стыдно. От слова совсем. Хотя стоило бы и постыдиться. Видимо, опыт не пропьёшь. Она довольно давно не давала сольные концерты, но, кажется, получилось неплохо. Ховард вздыхает, смахивает с лица остатки слёз, потягивается, смотрит на один единственный лист, оставшийся на кровати. Пожалуй, делать так всегда не получится, но иногда можно. Особенно, если Аластор решил записаться ещё и в помощники Чарли при составлении опросников. — Так, остался тестик. — Линч слегка улыбается, осматривая лист. — А вот несколько лет назад я могла закатить концерт покруче. Значительно круче. — Уверяю тебя, дорогая, этого было вполне достаточно, — по комнате разносится весёлый голос. — Возможно, поплачь ты подольше, и я бы оценил твою актёрскую игру на два из десяти. — А это тебя чем не устроило? — недовольно отозвалась Линч. — Ты можешь лучше, — ответил Аластор. — Намного лучше. — И какова же была твоя самая высокая оценка моему актёрскому мастерству? — закатывает глаза Линч. — Семь, — Аластор слегка задумался. — Нет, восемь. Восемь с натяжкой. — Ебать, критик взялся. Мне интересно, что мне надо сделать, чтобы десятку от тебя получить, — фыркнула Линч, но задумалась, пытаясь вспомнить в своей голове момент, который тянул бы на восемь, по мнению Аластора. — Сделать так, чтобы я поверил тебе, — Аластор глянул на Линч. — Или хотя бы засомневался. — Ну всё, хуёвый из меня актёр, — наиграно расстроенно вздохнула Линч, а потом глянула на тест, и вся театральщина тут же ушла на второй план, уступив место злости. — Ты х… Нет, я пыталась подобрать другое слово, но ты хуйло! Какого хрена ты там Чарли наговорил? Я взглянула и ахуела! — Ничего особенного. Я всего лишь решил помочь, — Аластор невинно улыбнулся. — Решил помочь выебать мне мозг? — Линч нахмурилась. — Хуёвый из тебя альтруист. Тебе весело будет, если я начну на все те вопросы отвечать честно и с развёрнутым ответом? Я не могу устраивать такие концерты каждый раз, когда Чарли приходит ко мне с этими опросниками. — Там не было ничего такого, — отмахнулся Аластор. — А. Ну, то есть, если я в одном из тех вопросов напишу, что ты вскрыл вены моей лучшей подруге, это будет ничего такого, — Линч на секунду скривилась. — Ладно, я тогда сгоняю к Чарли за вопросами и буду сидеть, думать и отвечать. Как тебе идея? — Ховард глянула на то, как Аластор едва заметно хмурится и с недовольством смотрит на неё. — Вот и мне твоя идея ахуеть как не нравится. Поэтому давай ты больше не будешь так делать. — Я обязательно подумаю над этим, — Аластор улыбнулся, и когда услышал тихое «сука», улыбка на его лице стала шире. — Ставлю сто баксов на то, что ты только что придумал какую-то хуйню, — вздыхает Линч. — Ну тебя нафиг. Линч берёт телефон и, даже не взглянув на Аластора, выходит на балкон. В телефонной книге всего четыре контакта. Энджел, Лис, Чарли и Вокс, номер которого появился вообще непонятно как. Нет, понятно, конечно, но не совсем. Выбор Ховард делает быстро и не задумываясь. Кто же ещё, кроме Лис сможет поднять ей настроение и вернуть спокойствие? Энджел, конечно, тоже может, но не так. — Ли-и-ис! — радостно тянет Линч, когда трубку поднимают. — Я занята, — раздаётся холодный голос по ту сторону. — Чего? — непонимающе спрашивает Линч, опешив. — Я занята, — повторяет Лис тем же голосом, к которому вдобавок прибавилось раздражение. — Что-то случилось? — напряжённо спрашивает Линч. — Я понимаю, работа и всё такое… — Линч, мне повторить третий раз? — раздражение в голосе Лис становится всё более явным. — Что случилось? — уже серьезно спрашивает Линч, понимая, что дело точно не в загруженности на работе. — Я не могу сейчас говорить. — Ты врёшь, — Линч хмурится, сжимая перила балкона. — Чёрт возьми! — рычит Лис в трубку. — Ты нихрена не вовремя. У меня мысли просто в кучу. — Лис выдыхает и уже более спокойно продолжает: — Знаешь, давай мы просто встретимся? — Я могу… — Линч хочет предложить встретиться как можно скорее, но Лис перебивает. — Точно не сегодня. Сегодня я к этому пиздецу не готова. Я напишу тебе. Или напишешь сама. — Лис, что случилось? — с явным беспокойством спрашивает Линч, но слышит лишь гудки. Какого хрена? Что с ней? Линч удивлённо смотрит в экран телефона, а в груди невольно начинает разрастаться обида и непонимание. Лис редко общалась с ней… так. И Ховард даже с ходу не вспомнит когда у них был подобный разговор. Даже если бы Лис была ахренеть как занята, то всё-равно не стала бы отвечать так. Что-то точно случилось. Этот холод и раздражение в голосе Лис. Они были направлены на неё? Совсем недавно Лис говорила про какую-то свою чуйку. Это связано? Линч поджала губы и сильно сжала в руке телефон, шмыгнула носом, окинула взглядом балкон, понимая, что оставила сигареты в номере. — Не стоит расстраиваться, милая, — голос Аластора раздаётся совсем рядом, и звучит его голос странно. По другому, но прикопаться не к чему. — Я не расстроилась, — спокойно отвечает Линч, стараясь скрыть за этим спокойствием всё то, что чувствует на самом деле. — Ты и правда уверена в том, что твоя ложь сможет сработать на мне? — Аластор смотрит на Линч с лёгким весельем и мягкостью во взгляде, тем самым прекрасно показывая, что для него подобный обман — словно неудачная попытка, которая вызывает только веселье и никак не воспринимается всерьёз. Хотя, чем дольше Линч смотрит на Аластора, тем больше понимает, что для него это даже не попытка, а какое-то жалкое подобие. — Нет. Не была уверена. Есть просто определённый тип лжи, когда ты врёшь всем и себе, тем самым заставляя себя верить в свою же ложь, подкрепляя свою уверенность тем, что в неё верят другие, — негромко говорит Линч, кривясь и заходя обратно в комнату. — Если тебе не сложно, то в следующий раз на подобную мелкую ложь с моей стороны просто промолчи или кивни головой. Ты и так будешь знать, что я вру, а мне легче станет. Откровенно. Линч не знает, хотела ли она на самом деле говорить это, но всё же она склоняется к тому, что данные слова вырвались сами собой. Да, наверное, если бы Аластор не сказал ей, то она бы и правда поверила самой себе, вновь создавая новые спасительные иллюзии. — Неужели тебя так сильно тронул этот разговор? — Аластор слегка склонил голову вбок. Линч знает, он специально, и дальше пойдёт только размусоливание темы, насколько же ей неприятна эта ситуация. — Мы можем не говорить об этом? Ты и сам видишь, что мне хреновасто. Так зачем задаёшь этот вопрос? Если ты так легко читаешь мою ложь, то тебе явно не составит труда понять, насколько меня тронул этот разговор. — Линч решает идти на опережение, и теперь все те дерьмовые эмоции довольно хорошо отражаются на её лице. Если он отчётливо увидит это, то отстанет? Свою кислую мину теперь Линч даже не скрывает. Ложится на кровать и демонстративно залипает в телефон, пытаясь дать понять тем самым, что на дальнейший диалог не настроена. Но когда понимает, что Аластор уходить не собирается, решает озвучить своё желание побыть в одиночестве. — Слушай, вот сейчас я прям не настроена говорить с тобой, и, скорее всего, нормального диалога у нас не выйдет и, возможно, мы даже поругаемся. — Линч знает, что так и будет, и ничем хорошим это не закончится, учитывая её поганое настроение. И поэтому лучше бы избежать лишних конфликтов и нервотрёпки. — Я хочу тупо втыкать в эту, как ты говоришь, «электронную дрянь» и всё. Я не хочу сейчас ничего, кроме этого. — Как жаль, — Аластор улыбается. — Я хотел прогуляться и думал предложить тебе пойти со мной, но раз ты не настроена на то, чтобы даже говорить, то, пожалуй… — Стой! — Линч не даёт Аластору закончить, быстро откладывает телефон и подрывается с кровати. — Мне всё равно, куда ты идёшь, но я хочу с тобой. — Нет-нет, дорогая, ты ведь хотела покоя, а твоё психическое здоровье имеет значение. Я не хочу снова видеть перед собой полуживое тело, — Аластор даже не скрывает того, насколько наиграно его недо-беспокойство. Линч знает, что его абсолютно не волнует то, о чём он сейчас говорит. Разве что она знает, что полуживое тело Аластору действительно не нужно. — Всё нормально. Не так уж всё и хреново, — уверяет Линч. — Не стоит рисковать. Тебе необходимо отдохнуть, и я не буду тебе мешать, — Аластор даже и не собирается скрывать того, что насмехается. — Нет, нет, нет! Не уходи никуда! — Линч быстро подходит к Аластору, хватая его за руку так, чтобы наверняка. — Прогулка, наоборот, пойдёт мне на пользу. Психологи и психиатры часто советуют проводить время на свежем воздухе и чаще гулять. А я, если ты не забыл, училась на психолога и хорошо знаю эту схему. — Как же быстро сменилось твоё настроение, — ухмыляется Аластор и переводит взгляд на руку Линч, что держит его за предплечье, на что Ховард тут же убирает руку. — Так и быть, я поверю тебе. Ведь ты, несмотря на твоё безответственное отношение к учёбе, скудные знания и почти что никакие навыки в области психологии, всё же училась на психолога. — Обязательно было поливать меня говном? — Линч кривится, не желая думать на эту тему. Если она ответит ему, то это будет очередной спор и скандал. Неприятно, противно, мерзко. Наверное, даже от самой себя. — И чтоб ты знал, мои знания и навыки скудные и никакие лишь для тебя. Это из серии, что ты различаешь, когда я вру, но остальные понять, лгу я или нет, не могут. — Как скажешь, милая. Если тебя так сильно задели мои слова, то я постараюсь больше не говорить о том, насколько никудышный из тебя психолог и актёр, — улыбаясь говорит Аластор. — Да постарайся уж, — скрипя зубами, произносит Линч, надеясь на то, что эта тема будет закрыта хотя бы на ближайшее время, или же она вновь сляжет с депрессняком. Интересно, настанет ли когда-нибудь тот момент, когда Аластор прекратит ебать ей мозг, действовать на нервы и то и дело унижать? Она знает, что с ним можно общаться и нормально. Что же сегодня было не так? И всё же Ховард не сдерживается от того, чтобы едва слышно прошептать: — Я думала, что пмс бывает раз в месяц и у девушек, но у тебя пмс, видимо, по жизни. Язва ходячая. — Нам стоит выдвигаться, — Аластор посмотрел на карманные часы. — Если ты, конечно, не хочешь остаться в отеле. — Погоди, мне собраться надо, — Линч слышит, как Аластор тихо вздыхает, а затем щёлкает пальцами. В этот раз, понимая, что теперь на ней платье, она не удивляется, лишь прикусывает губу, осматривая вещь. — Бля, я тоже так уметь хочу. Чёрт, вообще я не хотела сегодня идти в платье, потому что отвыкла. — Как отвыкла, так и привыкнешь, — хмыкает Аластор, направляясь к выходу из номера. Линч думается, что сегодня он язвительнее обычного. Хотя, может быть, ей просто кажется. Нет, скорее всего, действительно кажется. Он всегда та ещё язва. Ладно, она не станет что-то говорить, но только потому, что они идут гулять. В следующий раз Ховард точно скажет больше, чем в этот.

***

С каждым разом, выходя на улицу, Линч всё больше убеждается в том, что в аду есть и довольно мирная жизнь, как в мире людей. Правда, в аду эта «мирная жизнь» всё же слегка своеобразнее. Но прямо сейчас Ховард наблюдает вполне обычную для мира живых картину. Две девушки, судя по всему, подруги, спокойно сидят на скамейке в парке, что-то обсуждают, смеются, а потом одна из них показывает другой что-то в своём телефоне и мягко улыбается, заметив хмурость на лице подруги. Наверное, Линч могла бы ещё долго наблюдать за ними, ведь из-за этой картины внутри появилось приятное чувство ностальгии. Да и приятно всё-таки наблюдать за спокойными моментами жизни других людей. То самое чувство в груди пропадает довольно быстро, когда одна девушка трясёт за плечо другую, и они обе с опаской смотрят в сторону Ховард. И, скорее всего, они бы просто подождали, пока потенциальная, по их мнению, угроза пройдёт мимо, но стоит Аластору только проследить за взглядом Линч и посмотреть на девушек, как те тут же поднимаются со скамейки, быстрым шагом уходя. — На тебя так все «мирные жители» реагируют? — Линч показала кавычки в воздухе и посмотрела на Аластора. — М… — Аластор показно задумался. — Большая часть. — Да уж, — тянет Линч. Линч было некуда идти. Вернее, собственных точек на маршруте этой прогулки у неё не было. Именно поэтому она шла туда, куда шёл Аластор. Пока что это действительно было самой обычной прогулкой по улицам ада. И всего примерно десять минут назад они зашли на территорию парка. Этот парк ничуть не отличался от обыкновенного парка в мире живых. Она надеялась на то, что это так и останется самой обычной прогулкой, а также мечтала о том, чтобы Аластор оставил свои подъёбы, насмешки и издёвки хотя бы ненадолго. Впрочем, сейчас всё было спокойно. Она смотрит по сторонам, изучая парк, и замечает то, что, почему-то, заставляет её улыбаться. Розы. Самые обычные розы. Линч не спеша подходит к кусту роз, рассматривая. Как жаль, что сейчас у неё под рукой нет альбома для рисования. Возможно, когда-нибудь она сможет выбраться в город и порисовать. Но пока что это просто несбыточные мечты. Линч видит руку Аластора, которая тянется к одному из цветков, к тому, что отличается от остальных, выглядит более слабым и, скорее всего, осталось ему не так уж и долго. Аластор срывает цветок, как тот начинает увядать, а после распадается, и сухие лепестки летят на асфальт. Ховард следит взглядом за тем, как лепестки плавно опускаются на землю с какой-то непонятной даже ей самой грустью. Будто бы её разум нашёл в этот какой-то скрытый для неё смысл, но не сумел передать его и дать понять, что же это было. Лишь оставил ощущения, бросив: «Сама с этим разберёшься». Но Линч не разберётся. Быстро отгонит мысли подальше и сорвёт самый красивый, по её мнению, цветок. «В твоих руках умирают даже цветы,» — думает Линч, вертя в руках цветок и краем глаза смотря на Аластора. Она бы озвучила эту мысль, но всё же хочет оставить её при себе. Цветок в её руках полон жизни и увядать не собирается. Эта роза всё равно завянет, и довольно быстро. Но Линч нравится вертеть этот цветок в руках, рассматривая яркие, мягкие лепестки. Она тихо усмехается и аккуратно кладёт цветок поверх куста, понимая, что с собой не заберёт. А кидать его на землю не хочется. Идя рядом с Аластором, Линч думает о том, какой, возможно, хотела бы видеть свою счастливую старость, если бы у неё была такая возможность. Частный дом подальше от города, с небольшим садом, в котором обязательно росли бы розы. Умиротворение, покой и тишина. Спокойные тёмные вечера, которые она бы проводила в этом саду, а потом, заходя в дом, читала бы книги с чашкой чая под рукой. И ни одной живой души поблизости. Но жизнь не предоставила ей ни шанса на подобный исход событий. Линч смотрит на Аластора. Он смотрит вперёд, его осанка идеальна, походка уверенна. Хотя, наверное, для Линч, Аластор — само воплощение уверенности. Возможно, он действительно вызывает у неё некий оттенок восхищения до сих пор. Но только в этом плане. Она помнит, что в самом начале их знакомства, когда она видела лишь относительно хорошую его сторону, он действительно пробуждал в ней чувство восхищения. Или что-то похожее. Аластор поворачивает голову в её сторону, улыбаясь, но не совсем той дежурной улыбкой, которую он не спускает с лица и за которой мало что можно разглядеть. Эта улыбка другая, но понять что-либо ещё Линч не может. Знает только, что не такая. Аластор слишком хороший актёр, и если он сам не захочет что-либо показать, то Ховард ни за что в жизни не догадается. Линч резко отворачивается, не в силах смотреть на него, и чувствует, как сердце забилось быстрее. И это странно, ведь, казалось бы, ничего не произошло. Есть что-то, чего Ховард признавать не хочет, несмотря на то, что, казалось бы, всё уже и так понятно. И не только ей. Она чувствует себя отвратительно. Хотя, может быть, ей просто страшно. — Что с тобой, милая? — спрашивает Аластор. Линч быстро различает нотки веселья в его голосе. Кажется, его действительно развеселила её реакция. — Всё нормально, — спокойно отвечает Линч, слегка расправляя плечи и стараясь смотреть вперёд, а не себе под ноги, дабы вернуть себе прежние спокойствие и уверенность. — Ты выглядишь иначе, — Аластор смотрит на Линч пронзительным взглядом, и для неё чувствовать подобный взгляд очень тяжело. Тяжело до кома в горле и до сбившегося дыхания, выровнять которое слишком сложно, также как и пытаться контролировать. — Да так, просто воспоминания, — отмахнулась Линч, придумав, как казалось ей самой, довольно хорошее оправдание. — Просто хуйнуло чутка. Воспоминания — дело такое. — Не ты ли говорила, что прогулка пойдёт тебе на пользу? — Аластор хитро щурится, продолжая высматривать что-то в её реакциях. — Это не связано, — Линч слегка хмурится, а когда Аластор останавливается на месте, она напрягается, но дальше не идёт, тоже замирает. — Что не так? — Ховард поворачивается к Аластору, но пытается на него не смотреть. Выходит хреновасто, потому что обычно ей не составляет труда поддерживать зрительный контакт, но сейчас это выглядит как отвратительная попытка что-то скрыть. — Посмотри на меня, — Аластор ждёт несколько секунд, но когда понимает, что делать то, что он сказал, никто не собирается, хватает Линч за подбородок и поднимает её голову, чтобы она смотрела на него, смотрит несколько секунд в её глаза и, словно найдя и рассмотрев в них что-то, улыбается шире, а потом негромко произносит: — Dans ces moments-là, tu es la sans talent actrice pour moi./В такие моменты ты для меня самая бездарная актриса./, — Аластор склоняет голову вбок, отпускает Ховард и, улыбаясь, как ни в чём ни бывало, продолжает идти дальше. — Воспоминания, значит? — Да, — кивает головой Линч, думая над тем, что только что произошло. Поверил или нет, не особо понятно, но Ховард думает, что нет. Нет, не поверил. Ещё и на этом своём непонятном иностранном шпарил. В любом случае, не стоит говорить об этом. Отстал и отстал, уже хорошо. Отчего-то сейчас в её голове появилось желание перекреститься, но выглядело бы это слишком глупо и нелепо. — Зачем ты пришёл в отель и помогаешь Чарли? Вопрос и правда был интересным. Не сказать, что это заботило Линч, но как она сказала в первый день, когда Аластор появился в отеле: «Ох ебать, нихуя себе добрая душа в этот отель заглянула. Даже персоналом снабдила. Пиздец нам всем». И этого мнения она придерживалась и по сей день. Аластор не станет делать что-то просто так, а тем более по «доброте душевной». Если он что-то делает и аргументирует наподобие: «По доброте душевной», это значит, что нужно бежать куда подальше. В два раза быстрее. А тут… В этом случае всё буквально сквозило ощущением грядущего пиздеца. Да тут даже представлять ничего не нужно. Сама ситуация выглядит как… Как… Как абсурд. Полный абсурд. Один из могущественных оверлордов внезапно заявляется на порог отеля, идея которого заключается в том, чтобы исправлять грешников. Сам Аластор в эту идею не верит и исправляться не собирается, наоборот, периодически высмеивает эту идею, но, тем не менее, снабжает отель персоналом, защищает от тех, кто хочет отелю навредить, как тот урод на летающей махине и… Да, ни одно действие Аластора в отношении отеля и идей Чарли не поддаётся логике. Линч не знает, действительно ли, по словам Аластора, он всё это делает просто для того, чтобы повеселиться, или нет. Но она знает наверняка: ничего хорошего ждать не стоит. — Когда тебя стали волновать подобные вещи? — Аластор снял монокль, протирая его тканевой салфеткой, даже не посмотрев в сторону Линч. — Интересовать, — поправила Линч. — Я ни за что в жизни не поверю в то, что в твоих поступках, тем более в данной ситуации, имеются благие намерения. А то, что это типа всё ради веселья… Тоже не особо верю. Не особо-то ты и развлекаешься, если смотреть объективно. — Вложение в будущее развлечение, — легко ответил Аластор, пожав плечами. — Почему тебя это так интересует? — Просто интересно, — Линч задумалась. Вроде объяснение Аластора вполне логично, а вроде бы и не совсем. — Интерес порой бывает губителен, — тон голоса Аластора абсолютно не меняется, и понять, с каким посылом он говорит всё это невозможно. Но проскользнувший холод Линч замечает, но стоит ей только это сделать, как её по голове стукают микрофоном, а голос Аластора становится более весёлым. — Не забивай свою голову этими ненужными мыслями. — Сука! — Линч хватается за голову, потирая место удара. Больно. Наверное, ей действительно не стоит говорить с ним на эту тему. Пока что. Этот леденящий холод, что она смогла заметить, не говорил ни о чём хорошем. Ховард, конечно, понаблюдает за всей этой картиной, но выявить что-то полезное, что даст больше понимания — шанс практически нулевой. И всё же Линч признается самой себе, что не хотела бы, чтобы кто-то из отеля пострадал. — Я, кажется, сказал тебе не забивать голову ненужными мыслями, — Аластор положил ладонь на голову Линч. — Милая, ты слишком много думаешь. — Если я не буду думать, то это будет намного хуже, — Линч хитро улыбается. — Как минимум, я не буду фильтровать свои шутки. — Ничего страшного, дорогая. Я помогу тебе, — улыбка Аластора приобретает недобрый окрас. — Не, не, не! Твоя помощь работает не так, как должна работать нормальная помощь. Ты только навредишь, — Линч немного отходит в сторону, чтобы сбросить руку Аластора со своей головы. — Кстати, несмотря на то, насколько ты токсичный у… токсичный по отношению ко мне во время готовки, я всё-таки предлагаю приготовить что-нибудь, как вернёмся. — Душа моя, я достаточно объективен в оценке твоих кулинарных навыков. — Что и требовалось доказать, — вздохнула Линч. — Ты если постоянно словесно хуярить меня будешь, то мы никогда с тобой общий язык не найдём. — Хорошо, дорогая, если тебе так хочется, то в следующий раз я могу соврать тебе. — Ну, сколько сволочи не говори, что есть адекватный и наилучший для обеих сторон вариант, сволочь будет делать по-своему, — Линч закатывает глаза и хочет продолжить, но её речь прерывает микрофон, которым её вновь стукают по голове. — Ты себе новую привычку выработать решил? — Ховард повышает тон, не пытаясь скрыть злость в голосе. — Из рук выскользнул, — улыбается Аластор и специально демонстрирует то, как микрофон пропадает, растворяясь в тёмной тени. — Пиздишь. — И что же ты хочешь приготовить? — Хочу мясо какое-нибудь, — задумчиво произносит Линч. — Я в морозилке холодильника видела кусок. — Нет, готовить это я не буду, — Аластор слегка кривится, будто вспоминая, что лежит в морозилке. — Что тебя не устраивает? — Линч складывает руки на груди и хочет в очередной раз за эту прогулку закатить глаза. — Нормально же вроде. — Я хотел зайти за действительно нормальным мясом. Но если тебе так хочется готовить из того, что есть… — Не, не, не! Если на халяву, то от халявы не отказываются. Куда идём? Хотя не важно, я всё-равно за тобой иду, — быстро сказала Линч, улыбнувшись. — Не забывай, я бедная, как церковная мышь, поэтому денег на, как ты сказал, «действительно нормальное мясо» у меня нет. В руке Аластора материализовался микрофон, и Линч косо глянула сначала на микрофон, потом на Аластора, и снова на микрофон. Получать по голове третий раз за день не хотелось, хоть она и понимала, что сейчас не за что, но так, на будущее. Аластор же, заметив взгляд Ховард, лишь усмехнулся. И, как думает сама Линч, сегодня она ещё как минимум один раз получит по голове. «Вот сучара,» — думает Линч, хмурясь и периодически поглядывая на Аластора, что на неё теперь не обращает почти никакого внимания, просто идёт и мычит какую-то мелодию. Линч грустно и тихо хмыкает. Её вновь кидает из стороны в сторону. Что ж, наверное, скажи ей несколько лет назад, что она будет так эмоционально нестабильна и в принципе эмоциональна, то она бы не поверила. Раньше она часто любила задаваться вопросом: «Что такое счастье?». Линч не чувствовала этого счастья и слово представляла, как это. Только на примере друзей. А может, она просто забыла, что это. Сейчас Ховард начала понемногу понимать, что такое счастье. Счастье именно для неё. Искать счастье в мелочах? Полная хрень. Хотя, может быть, это на кого-то и работает, но не на Линч. Понимать, что значит «счастье в мелочах» она начала тогда, когда «мелочи» отобрали и поставили в ту ситуацию, где многое можно назвать «счастьем». К примеру, Линч многое бы отдала за «мечту» о домике в глуши, где рядом не будет ни одной живой души. Наверное, это смогло бы стать её личным счастьем. Её мечты и «счастье» настолько просты, но настолько невыполнимы, что от подобных мыслей становится лишь хуже. Остётся только адаптироваться и приспосабливаться. Впрочем, как она делала всегда. — Я на улице постою, — Линч остановилась рядом с дверью магазина. — Не хочу заходить. — она смотрит на Аластора и решает опередить его и, закатывая глаза, дополняет: — Буду стоять рядом с дверью, прямо тут и ни на шаг не отойду. Аластор сверлит её взглядом несколько секунд, но всё же, будто давая молчаливое согласие, заходит в помещение, оставляя её на улице. Сейчас Линч жалеет, что с собой у неё нет сигарет. Не нужно и гадать, чтобы понять, что Аластору её идея, несмотря на его молчаливое согласие, не понравилась. Впрочем, Линч была рада тому, что в магазине ей торчать не придётся. Лучше уж на улице. Линч немного отходит в сторону, минуя витрину, и доходит до кирпичной стены здания, опираясь о неё спиной. Она отошла всего на пару метров, и на её взгляд это не критично. Тем более будет не очень удобно, если она обопрётся о стеклянную витрину. Ховард глубоко вздыхает, включает телефон, надеясь, что Аластор справится быстро. Линч улыбается, глядя на новую фотографию, которую не так давно выложил Энджел. Фотки у него, конечно, лучше, чем у суперзвёзд в мире живых. Первое, что она видит, стоит ей оторвать взгляд от телефона — незнакомый демон, что идёт в её сторону, параллельно доставая сигарету. — Парень, угости сигареткой, — Линч улыбается шире, думая, что это её шанс на халявную сигарету, и делает пару шагов навстречу парню. Послать её, конечно, тоже могут, но за спрос денег не берут. Наверное. — Курить пиздец как хочу, а сигареты дома оставила. — Линч смотрит на то, как перед ней открывают пачку сигарет и на всякий случай, не забывая, что она в аду, уточняет: — Точно можно? — Бери, не стесняйся, — усмехается парень, и, дождавшись, когда Линч возьмёт сигареты, убирает пачку и достаёт зажигалку, сначала поджигая сигарету Линч, а потом и свою. — А там это… ничего нет? Только табак? — настороженно спрашивает Линч, зная, что такое может быть и в мире живых, а в аду, наверное, на каждом шагу. — Только табак, — парня, кажется, её вопрос очень повеселил. — А если меня наебали, то поплывём вдвоём. — Наркотикам нет, — довольно громко говорит Линч серьёзным голосом, но потом тихо посмеивается. — Но если поплывём, то мне нужен будет спасательный круг, потому что плаваю я хреново. — Найдём тебе спасательный круг. Меня зовут Лекс. А как зовут девушку, с которой я в случае чего «поплыву»? — Я Линч. И больше люблю валяться по полу от уровня алкоголя в крови, нежели летать и плыть от наркоты. — Линч смотрит на протянутую ей руку, а потом в сторону магазина. Рисковать не хочется. Надо фантазировать. — Давай без рукопожатий? Просто, понимаешь, у меня есть некоторые убеждения, и мне очень сложно воспринимать прикосновения малознакомых мне людей. Поэтому лучше сначала наладить контакт. Ты не против? — А… нет, не против. — Лекс посмотрел на Линч с замешательством, но руку убрал. — Ты странный, — заметила Линч. — Странный для ада. Вернее, для основного здешнего контингента. — Как и у тебя, у меня тоже имеются некоторые убеждения, — Лекс улыбнулся. — Дай мне свои контакты, — быстро говорит Линч, заметив краем глаза движение за витриной магазина, и поворачивает экран своего телефона к Лексу, радуясь, что тот не задаёт вопросов в данный момент. — А сейчас лучше сделай вид, что мы не знакомы. Линч и так тяжело заводить знакомства в аду, а тут такой шанс. Адекватный, пусть и только с первого взгляда парень. Было бы лучше, если бы была девушка, но выбирать не приходится. Ховард не хочет страдать и грустить от того, что ей некому написать, и вообще она никому не нужна. Она, конечно, быстро отметает эти мысли, понимая всю абсурдность, но если всё пройдёт хорошо, то у неё появится новый знакомый. Знакомых много не бывает. — Что-то не так? — с непониманием спрашивает Лекс, видя, как быстро Линч поворачивает телефон к себе, а после и вовсе выключая. Нет, в случае чего Линч, конечно, сделает вид, что ни чьих контактов у неё не было и нет, и вообще забьёт. Но как человек… демон Лекс выглядит довольно неплохим, несмотря на то, что пообщались они от силы несколько минут. Ховард объяснит себе это одним словом: «чуйка». К сожалению, чуйка работает не всегда. Ответить Лексу Линч не успевает. — Дорогая, у тебя поразительный талант цеплять к себе кого попало в кратчайшие сроки. — Аластор широко улыбается и переводит взгляд от Линч к Лексу. Линч смотрит на Лекса, но не видит на его лице ни капли страха. И это… странно? Она привыкла, что все вокруг реагируют на Аластора довольно ярко и зачастую совсем не позитивно. Но, кажется, Лекс всё хорошо понимает по реакции Линч. — Да я сигарету попросила, мы просто разговорились… — прерывает Линч удар микрофоном по голове. Удар хоть и не сильный, но и не слабый и более ощутимый, чем в прошлые разы. — Блять! Да за что? Ты реально решил это в привычку взять? — Я думаю над этим, — Аластор перебрасывает микрофон из одной руки в другую. — Вот только попробуй мне ещё раз им по голове дать, и я вспомню все свои ругательства. — Линч хмурится и скрывает за злостью волнение. Благо, Лекс теперь не стоял рядом, а благоразумно удалился. — Думаю, мне действительно стоит прекратить. Ведь, похоже, в прошлые разы я успел отбить тебе мозги, и ты решила, что общаться с каким-то мусором на улице и брать что-то из его рук — хорошая идея, — произнёс Аластор, идя по тротуару. — А может, мне стукнуть ещё пару раз и, возможно, это сработает также, как и с телевизором в отеле. — С телевизором в отеле это как? — напряжённо спросила Линч. — Когда эта бездушная машина перестала работать, наш женоподобный друг пару раз ударил по ней, и та вновь заработала. — Аластор посмотрел на микрофон в своих руках, а потом на Линч. — Так, блять! Стоп! Я не какой-то там телевизор! И нормально у меня всё с мозгами! — Линч хмурится пуще прежнего, складывает руки на груди и немного отходит от Аластора. — Мне стоит поговорить с тобой, как с ребёнком, на тему того, что нельзя ничего брать из рук незнакомцев, тем более в аду? — Аластор хватает Линч за плечо и тянет обратно к себе. — Твои родители не говорили с тобой об этом? — Нет, мои уже покойные родители, убитые твоими руками, не говорили со мной на эту тему, — Линч кривится при упоминании родителей. Говорит она чистую правду. Родители действительно никогда не говорили с ней на подобные темы, поскольку она понимала это и без разговоров. — Это просто сигарета. Тем более, как видишь, со мной всё хорошо. Я сама как-нибудь разбер… — и снова Линч не заканчивает свою речь, ведь прерывает её очередной несильный, но ощутимый удар микрофоном по голове. — Блять! Да хватит уже! — Милая, как только мы вернёмся, я попрошу нашего женоподобного друга рассказать тебе, что может скрываться под видом обычной сигареты. Я мог бы и сам рассказать тебе об этом, но я более чем уверен, что паук справится с этой задачей отлично. — Аластор слегка подкинул микрофон в воздухе и тот растворился в тени. — Да не надо мне ничего рассказывать! Я не тупая и не ребёнок! Я и так всё прекрасно понимала и понимаю! Хватит до меня доёбываться! — даже если бы Линч хотела скрыть свою злость, то не смогла бы, а если бы и смогла, то получилось бы скверно. — В следующий раз, если захочешь доебаться, то предупреди заранее, тогда я пойду и убьюсь об стену. Или достань мне упаковку транквилизаторов. — Ни в коем случае, дорогая, никаких транквилизаторов. Мне нужно живое тело, которое способно говорить, отвечать, спорить, беситься и злиться от осознания того, что может только материться. — Аластор хитро улыбается, незаметно материализует микрофон в своей руке и несильно, почти неощутимо стукает им Линч по голове. — Прямо как сейчас. — Сука! Как же ты меня, блять, заебал! — почти кричит Линч и слышит довольное хихиканье. — У тебя настолько дерьмовое настроение, что ты меня с самого утра доёбывать решил? — Напротив, душа моя, у меня сегодня просто прекрасное настроение. — улыбка Аластора становится шире, и он, довольный предыдущей реакцией, решает вызвать новую, на этот раз тыкнув Линч в бок микрофоном. — Убери от меня эту хуйню! Заебал! Хочешь, я тебя так доёбывать буду? — рычит Линч, останавливаясь и зло глядя на Аластора. — Милая, ты слишком нервная, — издевается Аластор. — Тебе стоит быть спокойнее. — Ты, блять, шутишь? — выдыхает Линч. Он буквально пару секунд назад доводил её и сейчас говорит быть спокойнее? — Возможно, — Аластор продолжает улыбаться, а когда Линч на секунду отвлекается, смотря куда-то в сторону, слегка, теперь уже едва ощутимо и больше для привлечения внимания, касается микрофоном её головы и тут же получает желаемую реакцию. — Да что тебе надо от меня?! Иди кого-нибудь другого доёбывай! И микрофон свой злоебучий от меня убери! — кричит Линч, но осознаёт, насколько её крики бесполезны, когда слышит всё то же довольное хихиканье, а потому тяжело вздыхает: — И вот что мне с тобой делать? Ответа Линч, конечно же, не получает. Зато понимает, что если Аластор продолжит ебать ей мозг в таком количестве, то она поедет кукухой ещё больше. Если он не прекратит, то придётся договариваться. Впрочем, возможно, у него действительно сегодня просто хорошее настроение. Хорошее, конечно же, только для него самого. Ховард тихо бубнит себе под нос ругательства и ещё тише материт Аластора, которому, по всей видимости, до её «речей» никакого дела нет. И даже когда она вполне разборчиво, но очень тихо говорит о том, что Аластор — сволочь, тот ничего не отвечает. Через пару минут Линч успокаивается, выдыхает и начинает смотреть по сторонам, пытаясь отвлечься, что у неё успешно получается. До одного момента. Ей кажется, что она вот-вот перестанет дышать. Сердце забилось быстро и часто. В груди что-то болезненно сжалось. Нельзя показывать. Но как скрыть взгляд, что полон эмоций? На той стороне улицы из магазина, со стаканом в руке вышел парень. Он так похож. Так похож на Лиама. И Линч хочет побежать в его сторону или хотя бы окликнуть, зацепится взглядами, сделать хоть что-нибудь. Но она молчит. Молчит, приводит эмоции в порядок. Если это действительно Лиам, то прямо сейчас он в пределе досягаемости, и другого шанса может не быть. Но… сердце замирает, когда Ховард чувствует на себе тяжёлый взгляд. Нельзя. Она и так подпортила Лиаму жизнь. И это мягко сказано. А может, это вовсе не он, и Линч ошиблась. В любом случае, она этого не узнает. Но она хотела бы знать. Очень хотела. А ещё Линч знает, что Аластор точно что-то заметил, но всё это меркнет, когда они проходят рядом с витриной какого-то магазина, где висит куча телевизоров. Она поворачивает голову в сторону витрины, смотря на то, что там показывают, но успевает только увидеть лицо Вокса, прежде чем Аластор быстро меняется с ней местами. Несмотря на улыбку, по лицу Аластора можно понять, что тот недоволен. Аластор скривился, что-то пробубнил себе под нос и, положив ладонь на спину Линч, слегка ускорил шаг, подгоняя и саму Ховард. Линч едва заметно улыбается, заводит обе руки за спину и показывает за спиной в сторону экранов тот же знак, что показывала на том фото, которое отправляла Воксу. Она не знает, видит он или нет. Скорее всего, нет. Но отчего-то её очень повеселила реакция Аластора. Не одному ему можно наслаждаться с чужих реакций. Прогулка выдалась интересной.

***

Вернулась в отель Линч в приподнятом настроении, ведь недовольное лицо Аластора радовало глаз. Сейчас это уже, конечно, было почти незаметно, но тогда, когда они только отошли от витрин магазина… В общем-то, она долго жалела о том, что не может сфотографировать Аластора без каких-либо последствий. Линч пыталась гнать прочь мысли о парне, которого увидела на улице и который был очень похож на Лиама. Если это и правда был Лиам, то то, что она встретила его на улицах ада совершенно случайно — просто чудо какое-то. Что ж, впрочем, она вряд ли ещё раз случайно увидит его. И всё же… Линч понимает, что если она осуществит задуманное, то это будет наглость высшей степени, и делать это сейчас она точно не будет. Но ведь Вокс сказал, что они друзья, а друзья должны помогать друг другу. И если у неё есть возможность получить выгоду, то она не упустит этот шанс. Ведь Линч Ховард — наглое, упёртое существо, которое не сдаётся. И раз Вокс сам решил записаться к ней в друзья, то, пожалуй, она выжмет из этого «союза» всё, что сможет. — Эй, Ал, как настроение? — будто невзначай спрашивает Линч, садясь на стул, убирая руки за голову и закидывая ноги на стол. В этот раз микрофоном по голове прилетает неслабо. — Дорогая, убери ноги со стола, — Аластор подходит к кухонному столу и кладёт на него свёрток с мясом. — Блять! Нельзя было просто сказать? — Линч держится за голову рукой и быстро убирает ноги со стола. — Тебе способность говорить для чего вообще? Чтобы язвительные шуточки и угрозы, чередуя, хуярить? — Куда делось твоё хорошее настроение? — усмехается Аластор. — Из тебя шутник, как из меня химик-ядерщик, — фыркнула Линч. — Давай я тебя по голове чем-нибудь ёбну? Посмотрим, какое у тебя будет настроение. — Думаю, что тебе не стоит это проверять. — Аластор достал нож из ящика стола и повернулся к Линч. — Вот знаешь, мне сейчас резко захотелось пойти… куда-нибудь. — Линч напряглась, готовая в тот же миг подорваться со стула, но слегка успокоилась, когда словила непонимающий взгляд Аластора, и пояснила: — После подобных слов я бы меньше всего хотела видеть в твоих руках нож. Аластор едва заметно нахмурился, посмотрел на нож в своей руке, а потом на Линч и, поняв, в чём дело, совсем тихо вздохнул, но, никак не прокомментировав это, повернулся назад к столу. Подумав пару секунд, Линч встаёт со стула и подходит к Аластору, наблюдая за тем, как он отрезает небольшой кусочек от куска сырого мяса на столе и кладёт его в рот. Выглядит Аластор словно гурман, что придирчиво оценивает еду. — Неплохо, — подводит итог Аластор, а потом переводит взгляд на Линч. — Будешь? — Почему бы и нет, — пожимает плечами Линч и внимательно смотрит на то, как Аластор отрезает ещё один кусок. — Мне даже интересно, отличается ли на вкус мясо в аду от того, что я пробовала при жизни. — Ховард берёт кусочек и без раздумий пробует. Обычное сырое мясо. По вкусу и ощущением мясо действительно хорошее. — Блин, реально вкусно. Намного лучше того, что я пробовала раньше. Ты поэтому так долго выбирал? — Если бы я выбирал быстрее, то существовала бы вероятность того, что ты сейчас ела бы себе подобных. — Чтобы мне проще жилось, я сделаю вид, что не слышала этого, — Линч быстро моргнула несколько раз, тем самым пытаясь забыть то, что Аластор только что сказал, и улыбнулась. — Теперь я не вижу смысла его готовить, — делает вывод Линч, беря ещё один кусочек сырого мяса и смотря на то, как Аластор тоже запихивает себе в рот только что отрезанный кусок. — Мы и так сейчас всё съедим. — Пожалуй, ни к чему портить такое мясо. Линч не знает, как бы отреагировали на это в аду, скорее всего, более чем нормально, но в мире живых многие бы явно не поняли всего этого. Что ж, всё-таки Аластор действительно не зря так долго проторчал в той мясной лавке. Надо бы с ним почаще ходить гулять.

***

Лис так и не написала и не перезвонила. И первое время Линч ждала. Долго ждала. То и дело поглядывала на телефон, заходила в переписку, обновляла ленту, но ни одного сообщения так и не появилось. И тогда она разозлилась. Ходила по комнате кругами, пару раз сматерилась, а потом в какой то момент остановилась на месте и со словами: «Да и пошло оно всё», кинула телефон на кровать, больше не собираясь прикасаться к нему. После прогулки с Аластором действительно стало как-то легче. Во всяком случае, больше Линч не расстраивалась и не загонялась из-за разговора с Лис. Зато она обрела нового знакомого, но как-то контактировать с ним пока что не решалась. И всё же ей до сих пор казалась странной реакция Лекса на Аластора. Вообще, это было очень даже хорошо. А может, она просто не привыкла видеть подобную спокойную реакцию. Линч продолжила мерить комнату шагами, ведь прямо сейчас у неё в голове зарождалась очередная мысль. Она снова и снова прокручивала в своей голове мысли о том, о чём следовало бы подумать намного раньше. Как демоны проникают в мир живых? Как Аластор приходил к ней? Ховард замерла на месте. — Как ты это делал? — Линч резко развернулась на сто восемьдесят градусов. — Так и знала, — она слегка улыбнулась. Сначала Ховард думала, что ей показалось, но теперь поняла, что ощущение чужого присутствия за спиной было неслучайно. — О чём ты, дорогая? — Аластор склонил голову вбок, внимательно смотря на Линч. — Как ты приходил ко мне, когда я была жива? Как ты это делал? — быстро спрашивает Линч, подходя ближе к Аластору. — Ты ведь можешь это провернуть. — Смелее, милая, озвучь мне свою очередную дурную идею. — Аластор смотрит на Линч сверху вниз, заставляя её вмиг растерять уверенность и былой запал. — Если ты можешь посещать мир живых… в общем… Ты мог бы сходить туда и взять меня с собой? — Линч говорит негромко и пытается подбирать правильные слова, но выходит плохо, ведь сформулировать мысль получается так себе. — Я хочу попасть в свою квартиру. Мне это необходимо. И для меня это безумно важно. Пожалуйста… — Возможно, я мог бы сделать это, — наигранно задумчиво тянет Аластор, а потом смотрит на Линч, будто бы взвешивая все «за» и «против». — Возможность посещать мир живых — довольно интересная вещь. Далеко не каждый на это способен. И многие хотели бы воспользоваться этой возможностью. Как думаешь, сколько может составить цена подобной услуги с моей стороны? — Судя по тому, как ты описал данную услугу, очень дохуя, — Линч складывает руки на груди в защитном жесте, неосознанно, также как и слегка опускает плечи, смотря на Аластора исподлобья. — И чего ты хочешь? — Ты права, цена действительно не маленькая. Более того, в большинстве случаев я бы просто отказал тому, кому это могло бы понадобиться и не стал даже слушать, как и многие другие обладатели данной возможности, — Аластор улыбнулся и, обогнув Линч, оказался у неё за спиной, кладя руки ей на плечи и несильно сжимая. — Но ведь ты моё любимое маленькое исключение, и я просто не могу отказать тебе. — И ты… правда сделаешь это просто так? — Линч поднимает голову, чтобы увидеть Аластора, и смотрит на него с неким недоверием. — Милая, я не монстр и вполне способен сделать что-то без выгоды для себя. Мне не сложно выполнить твою просьбу, если это важно для тебя, — улыбка Аластора становится более мягкой и выглядит до жути убедительно. Линч не решается высказывать какие-либо подозрения. Его слова идут вразрез с её убеждениями насчёт того, что Аластор ничего не станет делать просто так. А тут… показал эксклюзивность услуги, рассказал о высокой цене, а потом согласился сделать всё просто так из-за того, что для неё это важно. Слишком странно. Но отказываться Ховард не станет. Пока дают, надо брать. Но всё же… Чужие руки пропадают с плеч. Линч оглядывается, но Аластора за её спиной уже нет. — Слушай, а как это работает? — с интересом спрашивает Линч. — Тебе не стоит забивать голову лишними вопросами и информацией, которая тебе вряд ли пригодится, — отзывается Аластор, не собираясь отвечать на вопрос. Линч поворачивает голову в сторону стены рядом с входной дверью и вздрагивает. Часть стены покрывают плотные чёрные тени, которые то и дело шевелятся по краям. Рядом с… этим стоит Аластор, внимательно наблюдая за тем, как меняются эмоции на лице Ховард. От интереса и предвкушения к сомнениям и страху. И почему она не спросила и не попросила его об этом раньше? Хотя, возможно, если бы она сделала это раньше, то ответ мог бы быть совсем другим, поскольку только сейчас их взаимоотношения на достаточно хорошем уровне. Наверное, даже лучше, чем когда-либо, не считая первое время знакомства. Но какими бы хорошими они не были, Линч не станет сомневаться в бескорыстности его действий. Чёрная хрень на стене выглядит жутковато, и подходить к ней совсем не хочется. Линч понимает, что это просто тени, но менее стрёмно от этого не становится, особенно смотря на то, как они шевелятся. Видя страх и сомнения на лице Линч, что сейчас отражаются слишком уж ярко, Аластор молча протягивает ей руку. Упорно игнорируя все свои чувства, которые говорят ей не делать этого, Линч поджимает губы и хватается за протянутую руку. Паника всё же вырывается наружу, и Ховард пытается выдернуть руку из крепкой хватки, но держат её слишком сильно. Всё происходит слишком быстро. Аластор спокойно проходит прямо через тени и тянет её за собой. Темнота вокруг длится недолго, но Линч успевает ощутить страх и панику, подступившие с новой силой. Не было видно абсолютно ничего. Всё, что могла ощутить Линч, так это то, как её руку крепко сжимают. Она пытается вдохнуть, но сделать этого не получается, будто здесь совсем нет кислорода, а может быть, паника накрыла её слишком сильно. Заканчивается «пытка» когда её дёргают на себя, а через несколько секунд становится светло. Дышать становится легче. Линч вертит головой из стороны в сторону, разглядывая помещение, в котором оказалась, и пытаясь убедить себя, что всё происходящее реально и это никакой не сон. Нет. Не сон. Она не сошла с ума и действительно стоит в коридоре своей квартиры. Ощущения слишком странные, не такие, как в аду. Будто бы ей на миг стало легче, лучше, чем когда-либо, но потом ударило с двойной силой. Она никогда раньше не чувствовала ничего подобного. — А ощущения должны отличаться, или это я себя накручиваю? В плане в аду я ощущала себя иначе, — негромко, осторожно произносит Линч, глядя на Аластора. — Ты слишком впечатлительна, — отмахивается Аластор, но Линч успевает заметить, как он едва заметно нахмурился. Но всё тут же пришло в норму, и теперь Ховард начинает сомневаться, подвело её зрение или нет. В горле появляется ком. Линч делает несколько неуверенных шагов вперёд, не зная, куда лучше пойти в первую очередь. Давненько она не находилась в подобном состоянии. В голове каша, ноги подрагивают, и, чтобы не упасть, Ховард опирается рукой о ближайшую стену. Не сделала ли она очередную ошибку, попросив Аластора привести её сюда? Аластор же, напротив, ходит по квартире, словно хозяин тут он, а не существо, что держится за стену в коридоре, чтобы не расползтись по полу. Он подходит к обеденному столу, потом к комоду, как-то уж слишком внимательно осматривает пол и идёт на кухню. Линч слышит, что Аластор что-то совсем тихо говорит, но не может разобрать ни слова. Но определить по тону его голоса, что его речь несёт не самый позитивный посыл, у неё всё-таки получается. Аластор выходит в коридор, смотрит в сторону гостиной. И выглядит он так, будто заметил что-то из ряда вон выходящее. Он подходит к Линч довольно быстрым шагом, одним взглядом оценивает, стоит ли ему оставлять её одну, но всё же говорит: — За пределы квартиры ни ногой. Я скоро вернусь, — говорит Аластор достаточно быстро, словно смог увидеть или понять что-то очень важное, и теперь это не терпит отлагательств. — Что-то случилось? — спрашивает Линч, но вопрос уходит в пустоту. Линч понятия не имеет, что произошло, но выглядело это странно. Она знает наверняка, что если спросит Аластора об этом, когда он вернётся, то он не ответит. Но от этого ей станет лишь интереснее и в то же время тревожнее. Поэтому, так или иначе, она всё-равно поинтересуется, куда это он так быстро свалил, и что за реакция такая была. Она набирает в лёгкие побольше воздуха, выдыхает, заставляет себя отлипнуть от стены и неспешно проходит в гостиную. Доска паркета издала громкий треск под ногами. Это квартира такая родная, знакомая, но в тоже время чужая. Теперь Линч начинает лучше понимать, какого это, когда у тебя нет дома. Хочется прекратить существование прямо здесь и сейчас. Или же остаться здесь, в своей квартире, в месте, которое было домом. Но это невозможно. На светлом паркете рядом с диваном несколько пятнышек засохшей крови. Её крови. Видимо, она не заметила этого, а потом просто не успела оттереть. В каждой части этого дома её жизнь и история. И как же невыносимо смотреть на это, параллельно отбиваясь от воспоминаний. Но здесь ей хорошо. Только вот от осознания, что Аластор придёт и нужно будет вернуться, становится тошно. Линч прикасается к своей шее, пытаясь нащупать на ней что-то, но быстро приходит в себя, убирая руку. Цепочки. Они остались на её теле, то есть трупе и по всей видимости, теперь утеряны навсегда. Большая потеря, учитывая, что одна из них была подарком покойных родителей. Теперь о них будет лишь память. Воспоминания, которые будут убивать, если их не подавлять. Она подходит к комоду и грустно усмехается, проводя пальцами по патефону, который так хотела, и они с Лиамом отправились в целое путешествие, пытаясь совладать с картами. Так странно, что на нём почти нет пыли. Она бы с радостью завещала эту вещь кому-нибудь, кто был бы достаточно ответственен, но у неё нет кандидата, впрочем, как и возможности написать завещание. Что в итоге будет с её квартирой? Как скоро у неё появится другой владелец? И вот она мёртвая расхаживает по своей квартире. Пожалуй, это нелепо и грустно. Но, скорее, всё-таки именно грустно. Линч находит рисунок, который рисовала на паре обычной ручной. Лист слегка помят, но рисунок это нисколько не портит. Если кто-то найдёт его, то подумает, что предыдущий владелец был художником с огромной фантазией. И они не узнают, что демон на рисунке реален, точно также, как и они сами. Ховард усмехается, аккуратно складывает рисунок и кладёт туда же, откуда взяла. Копается в комнате Линч ещё долго, рассматривая каждую вещь, будто видит впервые. Некоторые она откладывает в сторону. Ховард попытается уговорить Аластора взять некоторые из этих вещей с собой. Если у неё получится, то хотя бы не придётся выпрашивать у Аластора книги по психологии или краски. Видя небольшие жёлтые бумажки, Линч слегка хмурится. В теории они должны работать. Больших ожиданий она, конечно, не стоит. И не зря. Ведь как только бумажки оказываются в её руках, то тут же рассыпаются, словно её руки — огонь, который спалил их. Линч сказала бы, что это странно, но вспоминая всё, что с ней произошло, лишь грустно вздыхает, понимая абсурдность оттенка надежды. Всё не может быть так гладко, особенно в её жизни. В этот раз волшебные жёлтые бумажки ей не помогут. Линч хлюпает носом и быстро стирает с щеки слезу, а потом тут же выходит из комнаты, направляясь на кухню. Как забавно. В мире живых воспоминания атакуют её с новой силой. А может быть, всё дело в её состоянии. — Чёрт, — Линч зарывается рукой в волосы. — Я так всю подноготную вспоминать начну. А ведь и правда, понесло действительно в какие-то дебри. Впрочем, нельзя отгонять от себя своё прошлое вечно. «Линч стояла рядом с кухонным столом, подальше от демона, который внезапно решил оккупировать её кухню. И даже если бы Ховард была против, то промолчала. Она, в принципе, была достаточно осторожна и подбирала слова при общении с Аластором, не желая остаться без головы. Демон, внезапно ворвавшийся в её жизнь, слишком быстро обустроился, и теперь, пусть и довольно редко, но Линч ощущала себя чужой в своём же доме. Нервозность и приступы страха никуда не делись, но их стало намного проще контролировать. Да и она сама начала привыкать. Хотя нет, к такому сложно привыкнуть. Скорее уж она начала пытаться адаптироваться к условиям. С другой стороны, Аластор не делал ничего плохого. Просто был будто бы человек, который внезапно появился в её жизни и выгнать которого не представлялось возможным. Так Линч себя успокаивала. Ведь на деле из радужного и хорошего только то, что этот демон относится к ней достаточно адекватно, если не брать в расчёт его хреновый юмор и издёвки. Но это прекрасный исход событий, учитывая то, что она до сих пор жива и без единой царапины. Линч долго мялась, думала, как правильно спросить и стоит ли вообще это делать, но всё же решилась. Она отошла ещё подальше от демона и встала рядом с подставкой для ножей. Так было спокойнее. — Эм… слушай, почему я до сих пор жива? — Линч слегка напрягается, когда Аластор отвлекается от своего занятия. Зря ли она это сделала? — Что ж, — Аластор показно задумался. — Ты невообразимо глупа, смешна и наивна, — Аластор посмотрел на Линч, склонил голову вбок с громким хрустом и продолжил: — Но есть в тебе и некоторые качества, благодаря которым ты до сих пор остаёшься в живых. Будь умницей и, возможно, проживёшь достаточно долгую жизнь. Хруст его шеи раздался эхом в голове. Линч терпеть не могла, когда он так делает, ведь звучало это так, будто какая-то кость сломалась пополам. Звучали слова Аластора даже не обидно, ведь он и так любил напоминать ей о том, как она глупа, смешна и наивна. Она не может даже предположить, что же в ней за качества такие, которые сохраняют её жалкую жизнь. Но если они есть, то это уже хорошо. Достаточно долгую жизнь по чьим меркам? Прямо сейчас Ховард не уверена в том, что у неё есть шансы дожить до счастливой старости. — Благодаря этим некоторым качествам ты продолжаешь общаться со мной? — спрашивает Линч, прокручивая в своей голове все моменты общения с демоном. — Вполне вероятно. А может быть, мне просто настолько скучно, что я решил найти временное развлечение в никчёмном жалком человечке, — Аластор широко улыбается и смотрит на Линч с лёгким прищуром. — Милая, подай мне нож. Линч долго думает, но всё же медленно берёт один из ножей в подставке и не спеша подходит к Аластору, протягивая ему нож. Демон быстро забирает его, а когда Ховард хочет вновь отойти на безопасное, по её мнению, расстояние, резко хватает её за запястье и тянет к себе. Сдержать вскрика Линч не может, может только со страхом смотреть на возвышающегося над ней демона. — Ах, да, пожалуй, ещё мне нравится твой страх, — улыбка Аластора переходит в ухмылку, и он, смотря прямо в глаза Линч, подносит руку к её лицу, едва касаясь щеки острыми когтями. — Мне интересно посмотреть, что ты будешь делать. Будешь ли бороться за свою никчемную, жалкую жизнь, также как и смотреть на твои провалы. Пока это зрелище будет меня интересовать, ты будешь жить. Но знай, мой интерес удержать не легко. — Роль шута, значит. А потом в утиль? — усмехается Линч. Всё не могло идти настолько гладко. — Роль шута лучше, чем роль мертвеца, — негромко произносит Аластор, слегка нагибаясь к Линч. — А есть условия, при которых я не подохну, не сумев рассмешить тебя? — решает уточнить Линч. Так, чисто ради интереса, ведь понимает, что шансов у неё маловато. Впрочем, ответ её не радует от слова совсем. — Возможно. Но в чём же будет веселье, если я скажу тебе эти условия?» Первые дни знакомства действительно выглядели как оживший фильм ужасов, где главный герой не выживает. Линч до сих пор удивлена тому, что ни разу не потеряла сознание от страха. Даже наоборот, держалась достаточно хорошо, по её мнению. Намного лучше, чем во второй раз. Впрочем, первая встреча с Аластором, вернее, вторая, если считать день призыва, испугала Линч достаточно сильно. Наверное, даже сильнее, чем тот момент в доме, когда решалась её судьба. Она не думала, что демон действительно придёт. Линч мотает головой, пытаясь прогнать воспоминание. Несмотря на это, чуть позже всё изменилось. Диалог на кухне словно ушёл в никуда, будто его и не было, а её взаимоотношения с Аластором изменились в довольно положительную сторону. Но долго это не продлилось. Зато теперь Линч может сравнивать, каким Аластор может быть. — Уйди, блять! — Линч ударяет себя по голове ладонью один раз, а потом ещё один. Подавить воспоминания получается с трудом. Сейчас она морально не готова думать об этом, особенно, когда всё вокруг и без того давит. Когда-нибудь, но не сегодня. Линч быстро выходит с кухни в гостиную и валится на диван, приложив ладонь ко лбу, словно это может как-то помочь. Она тяжело дышит и пытается выровнять дыхание. Взгляд невольно падает на обеденный стол. « — Не трогай мой салат! — рычит Линч, отставляя свою тарелку подальше от Лис. — У тебя там вообще ничего нет. Хочу просто подкинуть тебе мяса, — Лис перекидывает в тарелку Линч кусок мяса и пару кусочков картошки. — И чтоб съела всё. — Я не хочу есть, — Линч закатывает глаза. — Ты и так заставила меня есть салат. И мне казалось, что мы договорились. — Ты не ела хрен знает сколько, поэтому взяла вилку в руку и ешь! — Лис грозно смотрит на Линч. — Знаешь, мне даже салат перехотелось есть, — Линч кривится, поднимается из-за стола, хватает тарелку, быстро идя на кухню, и небрежно швыряет посуду с едой в раковину. Попытки Лис накормить её стали раздражающими. — Что с тобой происходит? — Лис оказывается на кухне удивительно быстро и даже не пытается скрыть негодования в своём голосе. — Что-то, — расплывчато отвечает Линч. Она умирает, пережив столько страданий и потратив кучу сил на борьбу. Теперь это кажется таким бесполезным. Её время попросту сожгли в огне. — Так себе ответ, — Лис подходит к раковине, проверяя, не разбилась ли посуда. — Мне важно знать, что с тобой происходит. И я хотела бы знать, что ты чувствуешь, чтобы суметь помо… — Хочешь знать мои чувства? — Линч перебивает Лис и, зло глядя на неё, буквально выплёвывает: — Я ненавижу этот чёртов мир и всё живое! Ненавижу то, что существую, ненавижу то, что чувствую! Ненавижу то, что всё в итоге в моей жизни обращается в прах! Что бы я не делала и как бы не старалась, в моей жизни нет ничего хорошего и прекрасного. И это заставляет меня желать смерти. Но смерть — это, блять, не конец! Это начало нового дерьмового этапа! И моё единственное желание — это не существовать вовсе! Но это невозможно! Я буду и дальше страдать, падая и пробивая новое дно! Вот что я чувствую! Линч тихо рычит, идёт в сторону балкона, «открывая» его с ноги, ломая и без того хлипкий замок, и заходит, захлопывая за собой дверь так, что она трясётся. Злость быстро сменяется отчаянием, которое Линч слегка прижигает очередной сигаретой. В этот день она выкурила больше, чем когда-либо, благо до алкоголя ручонки добраться ещё не успели. Но это временно. Ей не стоило срываться в присутствии Лис. Лис не должна знать что-либо. Не должна и всё. Это ложь во благо им обеим. Линч много врёт. Очень много. И это очередная ложь для улучшения качества жизни. Лис не будет волноваться и ебать ей мозг, а Линч не придётся об этом говорить и вмешивать Лис в эту муть. К чёрту. — Ты стала верующей? С каких пор ты веришь в жизнь после смерти? — спокойно спрашивает Лис, видимо решив выцепить из полученного потока информации самое, по её мнению, безобидное, что поможет успокоиться и в дальнейшем продолжить диалог. Но Лис не угадала. — Не так давно переосмыслила свою жизнь и веру, — загробным голосом отвечает Линч и тушит сигарету прямо о своё запястье под крики и маты Лис.» Стены этой квартиры таят в себе слишком много дерьма. Счастливые моменты тоже имеются, но хреновых значительно больше. И всё же, это её дом. Её дом, полный боли, с прокуренными стенами, кровью на полу и пустыми бутылками из-под алкоголя, которым Линч запивала таблетки. Линч шарится по квартире, собирая тот запас сигарет, что у неё оставался. Выходит неплохо. Она широко улыбается, найдя пачку хороших дорогих сигарет. Если не получится отвоевать вещи, то без сигарет Ховард точно не уйдёт. Стены этой квартиры видели не только её боль. Об этом Линч думает, когда сгребает тетради с записями из университета и натыкается в тетради за первый курс на небольшой рисунок на смятой и потрёпанной бумажке. Ничего особенного, просто кривое-косое подобие мультяшного волчонка, который больше смахивает на кота. Но Кортни утверждала, что это волк. « — Вон отсюда, — холодно говорит Линч, указывая Кортни в сторону входной двери. — Я просто хочу поговорить с тобой. Неужели тебе так сложно просто уделить мне немного времени? — Кортни смотрит на Линч почти что с отчаянием в глазах. — Мы же уже поговорили, — лениво тянет Линч, усаживаясь на подлокотник дивана и тут же заменяя свою холодность усталостью и равнодушием к данной ситуации. — Что непонятного в словах «мне не интересно, мне похуй»? Ты ждала какого-то другого ответа? — Да! — выкрикивает Кортни. — Мне казалось… — Тебе казалось, — перебивает Линч, а потом, посмотрев на Кортни, смеётся и сквозь смех выдавливает: — Продолжай, продолжай. — Всё это с самого начала было просто показухой? Это тебе театр какой-то, что ли? — начинает злиться Кортни. — Возможно, — с улыбкой отвечает Линч. — Ты сюда пришла зачем? Какие-то кинки на унижения имеются? Ну, так это ты не по адресу. Я такой извращенческой хуйнёй не занимаюсь. Я, конечно, могу наговорить чего-нибудь, но только по телефону, без видеосвязи и оплата вперёд. А, и доп условие: я никакие звуки, как из порнухи, слышать не хочу, — Линч довольно хихикает, наслаждаясь выражением лица Кортни. — Что ты несёшь? Когда ты так изменилась? — выдыхает Кортни. — Несу я капельку веселья в этот тухлый диалог. Ну а насчёт второго могу сказать только то, что я предупреждала, — пожимает плечами Линч, а потом достаёт из кармана штанов конфету и закидывает себе в рот. — Хочешь знать, что я чувствую по отношению к тебе и какой я тебя вижу? Я могу не говорить этого, ты можешь отказаться, но я знаю, что тебе интересно. — Да, я хочу знать. А ещё я хочу понять… — Кортни не успевает закончить, но Линч понимает, что та хочет спросить. Почему, за что и как? Говорить с ней об этом Линч не собирается. Это слишком долго и эмоционально. Возможно, Кортни будет реветь в два раза сильнее, а такое Ховард не любит. — Со вторым перебьёшься. Не смотри на меня так, я не подавлюсь, — Линч слегка щурится, молчит какое-то время и изучает взглядом Кортни. — Что ж, в данный момент ты меня раздражаешь. Словно мошка, что то и дело маячит перед глазами. Заканчивай, кстати. Даже ко мне домой явилась без приглашения. Чуть дверь не выломала. Ты скучная и слабохарактерная. Твоё нытьё вызывает отвращение, как минимум потому, что оно решается довольно легко. Но ты даже не пытаешься что-то сделать, — Линч поднимается и подходит к Кортни, возвышаясь над ней и сверля ту взглядом. — Мне продолжать, или ты всё-таки используешь свой мозг и найдёшь дверь? Глаза Кортни начинают стекленеть от скапливающихся слёз. Выглядит она жалко, словно побитый щенок, от которого отвернулся его любимый человек. Но Линч лишь хмыкает. Внутри нет ни капли сочувствия или сожаления о содеянном. Линч быстро реагирует, когда видит, как Кортни замахивается для удара, и поэтому успевает перехватить чужую руку, сжимая запястье. — Ты посмела руки распускать? — удивлённо спрашивает Линч. — Ты можешь ударить меня. Я позволю тебе, но потом ударю вдвойне. Согласна? — Ты сука, — шепчет Кортни, а по её щекам текут слёзы. — Ненавижу тебя! — Я не заставляю тебя меня любить, — в глазах Линч появляется холод. — Тебе в моей жизни точно не место. Я, конечно, делаю всё это по другим причинам, но, возможно, в какой-то момент ты будешь мне благодарна. Хотя нет, ты не узнаешь, за что нужно благодарить. — Ты отвратительна, — Кортни вырывает свою руку из хватки, утирает слёзы и теперь смотрит на Линч взглядом, что полон злобы. — Я никогда, никогда не прощу тебя. — Твоё прощение мне рай не обеспечит, а поэтому оно для меня ничего не значит. Смотрю в твои глаза и предвкушаю, как с радостью посмотрю на твои жалкие и смешные попытки отомстить мне. Ты ведь у нас довольно мстительная девочка, я-то знаю. Поэтому постарайся придумать что-нибудь оригинальное и повеселить меня, — Линч улыбается и выкрикивает Кортни вслед: — Будь лапочкой, не хлопай дверью. Было бы странно, если бы Кортни послушалась. Линч. Кажется, если в доме не затряслись стены, то в подъезде точно упала штукатурка от мощного хлопка входной двери. Линч как-то даже грустно усмехается, запуская руку в волосы. Какие-то чувства внутри всё же слабо колыхаются, но этого недостаточно.» — Вот это воспоминаньице! — усмехается Линч, но рисунок в руке всё же сначала аккуратно разглаживает, потом также аккуратно сворачивает и вкладывает в одну из тетрадей. И Ховард сама не понимает причину своих действий. Аластора нет уже хрен знает сколько. И куда он ушёл — непонятно. Линч не собирается терять времени. Вернее, не собиралась до момента, пока атмосфера в этой сраной квартире не начала попросту душить. Выход она нашла быстро. Бродила по квартире, будто впервые находится здесь. То и дело брала какие-то вещи и разглядывала. Делала всё для того, чтобы не утонуть в своих мыслях. В какой-то из моментов осматривания квартиры Линч сумела найти довольно интересную вещь, которая всё это время была на виду. Телефон. Это её телефон. Ей казалось, что она брала его с собой. Собственно, и умирала вместе с ним. Что-то не сходится. Линч обыскивает весь дом, но ещё чего-то подозрительного не находит. Это, конечно, странно, но то, что телефон оказывается в квартире — просто прекрасная новость. В нём достаточно много важной для неё информации. Но всё же… В её квартире кто-то был? Вероятность есть. Но кто? Из живых знакомых, которые к ней нормально относятся, есть только брат Лис. Но это не может быть он. Ему как минимум это нахрен не надо. Да и он вообще, наверное, понятия не имеет, жива Линч или мертва. Дальние родственники? Вряд ли. Она оборвала связи со всеми. Да и если бы это были они, квартира явно не находилась бы в таком идеальном виде. Бред какой-то. Телефон полностью разряжен. Возможно, когда она сможет зарядить его, то по пропущенным звонкам, если они есть, сможет понять хоть что-то. Единственное, жаль, что интернета на нём, скорее всего, не будет. Можно, конечно, поэкспериментировать, но вряд ли в аду можно будет зайти в какую-либо соцсеть, что используется в мире живых. Чёрт. Что же всё-таки сделали с её телом? Похоронили уже, наверное, только непонятно как. Линч не обладала знаниями в подобном вопросе. Интересно, её похоронили рядом с родителями или нет? А если на неё повесили их убийство? Звучит крайне дерьмово. Линч берёт пачку сигарет, зажигалку, садится на кровать и закуривает, уставившись в стену. Бороться с мыслями не получилось. Она кидает взгляд на небольшое количество вещей, которые успела собрать в спортивную сумку, и ей тут же хочется, как и в прошлом, потушить окурок о своё запястье. Дышать становится тяжело, руки начинают подрагивать. Линч свешивает голову, смотря в пол. Знакомое чувство. Почти что родное. Лучше бы в голове проносились хреновые воспоминания, нежели хорошие, из-за которых теперь Линч чувствует слёзы на своих глазах и давит себя мыслями о том, какая же она всё-таки тряпка. Слабый, никчёмный, нахрен никому не нужный нытик. Если бы только она могла стать прошлой версией себя и избавиться от этой нормальной для остальных людей способности «чувствовать» — жизнь в миг бы заиграла цветами. Серыми, чёрными, белыми, но главное, что не цветными. Она чужая. Везде чужая. Даже в своём собственном доме, который больше таковым не является. От этого разрывающего изнутри чувства хочется спрятаться, избавиться, сделать что угодно, только бы не чувствовать. При жизни нужно было запасаться не обезболивающими, а веществами. Интересно, если она попросит Энджела, то он поделится с ней по дружбе? Линч смеётся от собственных мыслей, но смех этот переходит в истерический и мешается с солёными, разъедающими кожу слезами на щеках. Она мечтает найти то место, которое сможет назвать домом. То место, которое было бы постоянным, куда бы она могла вернуться с улыбкой на лице и желала бы находиться в этом месте. Она бы мечтала и о стабильности. Стабильности в хорошем смысле. Но с её нынешней жизнью это за гранью мечт. В голове играет только одно: «Не хочу существовать, не хочу существовать, не хочу существовать, нехочусуществоватьнехочусуществоватьнехочу… пусть мне не будет больно пустьмненебудетбольнопустьмненебудетбольнопустьперестанетболеть». Обжигающие слёзы катятся с новой силой. В голове проносится мимолетная мысль о том, что она хотела бы побывать в квартире родителей. Но секундой позже Линч вспоминает, что если она попадёт туда, то там не будет привычного тепла и уюта, только холодная, тёмная квартира, стены которой тоже пропитаны болью. И боль в эту квартиру пришла по вине предателя, который прямо сейчас роняет слёзы, ведь он предал бесценное. Но предатель знает, что если бы ему дали возможность вернуться в прошлое, то он поступил бы также. Сколько бы она не находилась рядом с Лис или Энджелом, вечно весёлой Чарли, Вегги — дыру в груди размером с Юпитер залатать не получается, и вряд ли это когда-нибудь сработает. И, к великому сожалению и большому страху Линч, что-то сделать с этой самой дырой в груди может только Аластор, сам того не ведая. Ховард просто забывает. Становится как-то иначе. Не как со всеми остальными. Впрочем, если думать логически, это не удивительно. И Линч ничего не сможет сделать ни со своими чувствами, ни с мечтами, ни с дырой размером с Юпитер. Линч тихо, грустно усмехается и подносит окурок к запястью. Но жар не успевает коснуться кожи, ведь её руку резко перехватывают. — Дорогая, мне казалось, что ты прекратила заниматься подобными глупостями, — с едва заметным недовольством в голосе произносит Аластор. — Так я же ничего не сделала, — включает актрису Линч. — Тебе показалось. — За то время, пока я отсутствовал, твоя фантазия решила дать сбой, и ничего более убедительного придумать ты не смогла? — насмешливо спрашивает Аластор. — Да, по всей видимости, это действительно так, — Легко сдаётся Линч, поднимаясь с кровати. — Мы можем забрать это с собой? — Линч кивает на сумку с собранными вещами. — Перестань забивать себе голову ненужными вещами, — Аластор хватает Линч за подбородок, поднимая её голову и заставляя смотреть на него. — Ты никогда не вернёшь эту жизнь и не вернёшься сюда. Милая, ты мертва, и пути назад нет. Пора бы тебе смириться с этой мыслью. Если тебе так нравится изводить себя, то могу предложить хорошую альтернативу. — Это нужные вещи! Для меня это важно! И если я захочу и дальше изводить себя этим, то продолжу! Мне не нужны подобные слова! Да, возможно, отмотав сотню лет в аду, я тоже буду так думать, но прошло не так много времени! — почти кричит Линч, дёрнув головой и вырываясь из чужой хватки. По щекам вновь текут слёзы. Ей хочется закричать о том, что в Аласторе, по всей видимости, вообще нет нихрена хорошего, раз он даже промолчать не смог. Он прав, но принимать и слышать эту правду Линч не хочет. — Voici que dois-je faire de toi? /Вот что мне с тобой делать? / — негромко говорит Аластор, вздыхая. — Ты, мой маленький мазохист, кажется, только и хочешь сделать себе хуже. — Того, что мне станет хуёво, в планах не было, — Линч шмыгает носом и утирает слёзы. — Нам пора возвращаться, — Аластор быстро обводит Линч взглядом с ног до головы, будто оценивая, в каком состоянии она находится, а потом, как и в прошлый раз, протягивает ей руку. Линч с тоской и неким отчаянием в глазах обводит помещение взглядом, искренне не желая уходить, а потом смотрит на Аластора и замечает жёсткость и строгость в его взгляде. Он готов к тому, что она может что-то выкинуть, но Ховард лишь до крови закусывает шёку изнутри и, перебарывая себя и свои желания, берёт Аластора за руку. Его взгляд тут же смягчается. Линч могла бы выкинуть что-нибудь, но это не имело никакого смысла и лишь доставило бы проблем и силы были бы потрачены впустую. И всё же, Линч должна признать для себя ту правду, которую ей озвучил Аластор. Она мертва. Пути назад нет. И ничего не вернётся. Это бесполезная погоня за иллюзией.

***

Вернувшись в отель, Линч боролась с самой собой ещё несколько часов, прежде чем сесть на кровать, схватиться руками за голову и спустя пару секунд взять телефон в руки. Если Лис ответит ей, то станет спасительницей. Но даже зная, что Лис не ответит, Ховард всё-равно пытается. Заваливает её смсками и звонками. Но сколько бы Линч ни звонила и сколько бы ни писала, ответа нет никакого. Что, чёрт возьми, происходит с Лис? Может быть, дело в самой Линч? Может быть, она просто слишком навязчива или много хочет от Лис? Может быть… Линч не заканчивает мысль, вместо этого отвешивает себе сильную пощёчину, тут же приходя в себя. Слишком много эмоций. Слишком много вредоносных эмоций. Слишком много слабости. Идя вразрез с желанием вернуть контроль над эмоциями в свои руки, Линч берёт в свои руки телефон, который забрала из своей квартиры. Зарядить его действительно удалось, и он включился. Но, как и предполагалось, сети не было, и симка теперь стала абсолютно бесполезна. Руки невольно задрожали. Сколько же всего хранилось в этом телефоне. И речь идёт не только о каких-то памятных вещах, но и о скачанных книгах, фильмах, заметках, музыке и ещё кучи всего. Сейчас этот телефон для неё бесценен. Теперь-то Линч благодарит себя за то, что никогда не чистила телефон и особо ничего с него не удаляла, полагаясь на большой объём памяти устройства. Линч долго решается, но всё же заходит в галерею и, пытаясь контролировать дрожь в руках, начинает листать фотографии. Улыбается она не долго. Руки начинают ходить ходуном. Фотография, которую сделал Лиам. Она лежит, развалившись на асфальте. Это первый день их знакомства. В груди что-то сжимается, но ещё хуже становится в тот момент, когда на глаза попадаются фотографии в костюмах. Линч резко откидывает телефон в сторону. Да. Она чёртов мазохист, а ещё слабый и никчёмный нытик. Глаза бегают по комнате, словно в поисках спасения. Но спасения нет. Сегодня его не получится найти ни в сигаретах, ни в алкоголе. И Линч это понимает, а потому быстро ложится на кровать, укутывается в одеяло, закрывая глаза. — Засыпай! Засыпай! Засыпай! Пожалуйста, засни, — шепчет Линч, сжимая руки в кулаки, стараясь держать глаза закрытыми и гнать мысли прочь. Она бежит в сны от собственных мыслей. Психолог из неё действительно крайне хреновый. Лучше бы она не тратила время и деньги и пошла в другую профессию. От этих мыслей тоже становится тошно. Поэтому Линч продолжает, словно мантру, шептать: «Засни! Пожалуйста, засни! Я хочу заснуть! Хочу заснуть». Линч, как никто другой, знает, что от самой себя не убежишь. Но она-то в этом спец. Бегать от себя и страдать, не желая признавать и принимать что-либо, она умеет достаточно хорошо.

***

Темно, тихо и спокойно. Линч хорошо знает это место, только понять не может, какого хрена происходит. Вот она, тут! Целая и с восстановленными воспоминаниями. Тогда почему она вновь оказалась здесь? Линч может стоять на месте, но… — Если ты будешь там стоять, я подойду сама! — весело кричит копия, словно прочитав мысли Линч, и машет рукой, улыбаясь. — Даже во сне выбора нет, — фыркнула Линч, не спеша двинувшись в сторону копии. — Не представляешь, как я не рада тебя видеть. — А зря, — копия сидит на стуле, закинув ногу на ногу, а потом указывает Линч на кресло напротив. — Присаживайся. Ты, конечно, без записи, но я готова принять такого срочного и проблемного пациента без очереди, — копия показно листает блокнотик и с умным видом делает какую-то пометку карандашом. — Ты ахуела? — выдыхает Линч, глядя на копию огромными глазами, что полны шока, но этот шок быстро сменяется злостью. — Какого хрена? Больничка на выезде прямо у меня во сне? Да в тебе знаний меньше, чем во мне сейчас! — Меньше знаний, меньше знаний, — передразнивает копия. — Я хотя бы знаю, как их использовать. И ты тоже знаешь, но твоя голова... Прошу прощения, наша голова. Перестала приемлемо функционировать. Поэтому я и здесь. Давай, садись. — Я тебя удушу, дрянь! — рычит Линч, надвигаясь на копию, на что та лишь заливисто смеётся. — Дура! Я — это ты! И наоборот! Хочешь задушить меня? Вперёд! Попробуй! — копия с вызовом смотрит на Линч. — Да, похоже, я забыла, какая именно ты часть меня, — вздыхает Линч, понимая, что перед ней одна из её самых конченных версий. — Молодец, начинаешь соображать, — копия ухмыляется. — Можешь, конечно, поспорить со мной, но, учитывая твоё состояние, сейчас я тебя по стенке размажу. — Позитивненько, — буркнула Линч, сложив руки на груди. Она посмотрела на кресло, потом на копию и снова на кресло, но всё же, скрипя зубами, подошла и села. — А высота кресла и стула разные, видимо, для того, чтобы указать, кто тут временно главный. — В точку, — улыбается копия. — Что же, на что жалуемся-с? — В данный момент на то, что напротив меня сидит одна из моих самых конченных версий, — хмыкает Линч. — А нельзя было какую-нибудь другую версию выбрать? — Дай подумать… — копия показушно задумалась, но потом с улыбкой ответила: — Нет, — копия встаёт со стула, подходит к Линч и указывает сначала на голову, а потом куда-то в район груди, говоря: — Потому что нам надо исправлять это и это. — Звучит как заявка на победу, — с сарказмом произносит Линч. — Ты чё, реально думаешь, что этот цирк в один сон с недоучкой психологом в главной роли что-то поменяет? — Я не думаю, я знаю, — копия обходит Линч по кругу. — Расскажи мне, тряпка, как до такой жизни докатилась? — Будто ты не знаешь, — усмехается Линч, развалившись в кресле, понимая, что этот цирк явно не закончится быстро. — Давай, — Ховард махнула рукой. — Хуярь. Попробуй пробить мою хуёвую защиту. — Вся твоя вина и сочувствие — бред чистейшей воды. Потому что мы обе знаем, что девиз: «Брось их всех в огонь и беги» никуда не делся. Ты, как и раньше, поменяешь каждого из них в пользу своей шкуры. Ну, в связи с последними новостями, потом, возможно, над чей-то могилкой поплачешь. И вины за предыдущие смерти ты не ощущаешь. Ты чувствуешь только печаль от того, что не сможешь повторить моментов, которые приносили тебе такие ценные вещи, как «радость», «веселье» и «комфорт». И в попытке побега от самой себя, многие ты перекрываешь мнимым чувством вины, — копия смотрит прямо в глаза Линч. — Пробила? — Насквозь, — тянет Линч. — Хорошо. Как ты объяснишь другие «приступы» этого отвратительного чувства вины? А ещё, пожалуйста, объясни мою эмоциональность и далее по списку. Ну, ты сама знаешь, — Ховард замолкает на пару секунд. — И всё же. Я не собираюсь бросать, как минимум, Лис в случае опасности. — Ты пиздец смешная, — хихикает копия, но всё же отвечает: — Ты помнишь, что наворотила в тот момент, когда у тебя была меньшая тяга к жизни? Скорее даже не к жизни, а к свободе. При этом ты после всех тех жертв просто взяла и убила себя. А что сейчас? Сейчас ты хочешь жить, несмотря на все те слова о том, что ты хочешь сдохнуть окончательно или исчезнуть. Как думаешь, скольких сейчас ты готова принести в жертву ради собственной жизни? — Я поняла тебя. Эту тему мы закрываем, — Линч кривится, понимая, что копия в чём-то права, но об этом не стоит задумываться до момента, пока не припрёт. И Ховард надеется, что этого не будет. — Скажи мне, когда тебя начало волновать чужое мнение? Когда тебя начали задевать подобные слова? — копия внимательно посмотрела на Линч. — Если ты про Аластора, то он сказал… — Правду. Но в своей конченой манере. Ты хреновый психолог, хреновый актёр и ещё много других вещей. Возможно, так и есть, но только для него. Почему ты слушаешь его, но забываешь, что лишь он один говорит тебе это? — взгляд копии сменился на грозный и даже злой. — Ты совсем перестала ценить себя. Разве ты не помнишь, что те некоторые схемы, что ты составляла, были очень похожи на то, что есть сейчас? Ты можешь сколько угодно любить, ненавидеть, но слушать ты можешь и должна только себя. Почему я должна объяснять тебе самую базу? — Я же и так призналась самой себе в том, что расклеилась, — Линч честно старалась показывать пофигизм, но становилось всё более дискомфортно. — Тогда скажи это ещё раз. Глядя мне в глаза. Скажи: «Я тряпка, и я расклеилась», — копия выпрямилась в полный рост и посмотрела на Линч сверху вниз. — Достаточно того, что я сделала это ранее. — Не достаточно. Давай, говори. — Совсем охренела, дрянь поганая? — рыкнула Линч, подрываясь с кресла. — Забыла, кто тут главный на самом деле? Только попробуй смотреть на меня свысока! Я не посмотрю, что передо мной я сама. Я сказала, что достаточно одного раза! — в глазах Ховард словно загорелся огонь. Она была готова наброситься на собственную копию и хорошенько приложить ту головой об пол. — Уже лучше, — ухмыляется копия. — Во всей этой суматохе ты просто потерялась. Так вспомни ты, блять, наконец, что ты не тряпка! — Я помню! — кричит Линч. — Я тоже имею право на слабость! — Имеешь, — легко соглашается копия. — Но всего должно быть в меру. Ты можешь поныть ещё какое-то время, но просто посмотри и подумай, в кого ты превращаешься. — Странно, что ты так легко соглашаешься. Разве мы не придерживались иных принципов? — настороженно спросила Линч. — В сложившейся ситуации их стоит слегка изменить, — копия мило улыбается, но потом добавляет: — Временно. А вся эта хрень внутри тебя от того, что ты себя запустила. Ты и сама знаешь, что такое бывает. Главное — вовремя остановиться. Если не остановишься, начнёшь грязнуть всё больше и больше, и выбираться будет труднее. — Короче, капельку интересного ты сказала, а по факту хуйню несла, — вздыхает Линч. — Спасибо, помогла. Психолог из тебя и правда хуёвый. Если будут траблы… — То ты всегда можешь обратиться к самой себе, — копия явно намекает на себя. — Не дай, блять, боже, — выдыхает Линч, с презрением смотря на копию. — Ты, конечно, иногда дельные вещи говоришь, но то ещё убожество. — Знакомый взгляд, — копия слегка щурится и улыбается. — Ах да, некоторые твои эмоции — это побочный эффект, и их вполне себе можно взять под контроль и вернуть прежнее состояние. Для этого… — копия нарочно медлит. — Что? Что нужно сделать? — быстро спрашивает Линч, с надеждой смотря на копию, но быстро понимает, что мир начинает расплываться. — Сука! Линч видит хитрую улыбку копии и думает: какая же она, чёрт возьми, дрянь.

***

Проснулась Линч с громким и хорошо описывающим её эмоции на данный момент вскриком: — Грёбаная блядь! Сказать, что Линч была в ярости — ничего не сказать. Ховард подорвалась с кровати, сжав кулаки, и чудом остановила себя от того, чтобы с размаху пнуть не разобранную сумку с вещами. Она наматывала круги по комнате, периодически выкрикивая оскорбления в свой же адрес. Вернее, в адрес своей копии. В конечном итоге, сдержаться она всё же не смогла, а потому с силой впечатала кулак в стену. Стена не пострадала, в отличие от руки, которая пульсировала болью, а от силы удара в некоторых местах даже треснула кожа и проступили рубиновые капельки, поблёскивающие на свету. Это помогло прийти в себя. Линч выровняла дыхание, прекратила материть свою мерзкую копию и нашла утешение в пачке сигарет. Стало чуть легче. Всё как обычно, через жопу. Эта противная копия специально не сказала ей всё сразу и попросту тянула время. И Линч знает это наверняка. Ведь копия — её часть, и они — одно целое, пусть она и продолжает воспринимать всё не совсем так и ругать не себя, а именно копию. Конечно, расчёт был на то, что Линч сама должна догадаться, понять и разобраться. Но, чёрт возьми! Если бы копия рассказала, то это значительно упростило бы задачу. Нет же, эта дрянь решила загадки загадывать при решении такой серьёзной, на первый взгляд, проблемы. Линч так и продолжала бы мерить шагами комнату, но поняла, что это просто невыносимо. Все эти мысли. Всё это. Слишком много всего. Её мозг скоро задымится. Невыносимо находиться в этих четырёх стенах в полном одиночестве, один на один с собственным безумием. И при этом всём безумно хочется спать. Что ж, безумие иногда подкидывает неплохие идеи. Линч быстро идёт по коридору, считая секунды в голове до момента, пока не доходит до нужной двери, быстро стучится и тут же открывает дверь. Выглядит Ховард, конечно, так себе. Растрёпанные волосы, разбитый об стену кулак и огонь злости, пылающий в глазах. До конца успокоиться она так и не смогла. — Я сегодня посплю у тебя, — Линч пытается скрыть эмоции в своём голосе, но не получается от слова совсем. Аластор, сидящий в кресле возле камина, отрывается от книги и с интересом и каплей удивления смотрит на Линч, что закрывает за собой дверь, пытаясь контролировать силу, и быстро подходит к кровати, нагло залезая на неё. — Что же смогло настолько сильно разозлить тебя? — с интересом спрашивает Аластор, откладывая книгу. — Если скажу, то это будет звучать как анекдот, — буркнула Линч, забираясь под одеяло. — И всё-таки я очень хочу послушать, — Аластор поднимается с кресла и подходит к кровати. — Поругалась сама с собой, — негромко ответила Линч, кривясь и вспоминая довольную рожу копии. — Я так понимаю, ты ещё и подралась сама с собой, — Аластор бросил взгляд на повреждённую руку. — Это уже со стенкой, — злость начинает медленно отступать, но раздражение остаётся. — Мне всё больше нравится моя идея насчёт транквилизаторов. Только теперь они нужны не только как защита от твоих доёбов. — Мне больше нравится вариант, который издавна используется в области психиатрии — смирительная рубашка, — Аластор улыбается, но всё ещё смотрит на кровь на руке Линч, что скопилась вокруг костяшек и заползла на кисть. — Да пошёл ты, — с обидой выплёвывает Линч. — Даже когда я пытаюсь быть с тобой хоть немного откровенной, ты продолжаешь издеваться. В следующий раз лучше к Чарли пойду. Сентиментальности дохуя, зато вот этой всей хуйни нет. Уходить Линч не собирается, просто поворачивается спиной к Аластору, поджимает губы, прижимает руки к груди и закрывает глаза. Зато она хотя бы не одна. И это намного лучше, ведь всё хоть немного приглушается. Спины, а потом и плеча касаются холодные пальцы, и Линч невольно вздрагивает от этого холода. Её ненавязчиво тянут назад, давая выбор: повернуться или же проигнорировать. Ховард думает какое-то время, но всё же поворачивается, хмуро глядя на Аластора. — Ты не получишь никаких транквилизаторов. Я хочу видеть все твои эмоции, — в голосе Аластора читается что-то жуткое, но сейчас страха Линч не испытывает, лишь желание покрыть демона матом. — Прежде чем ты что-то скажешь, я напомню тебе, что и так стараюсь быть снисходительным по отношению к тебе. Вот теперь Линч пугается, чувствуя нечто очень знакомое в словах и взгляде Аластора. В горле встаёт ком. Какой же всё-таки дерьмовый день. Желание поспать тут же улетает. Ховард невольно сжимается, словно это как-то защитит её. Всё может так легко рухнуть. — Если ты опять вернёшь всё, я точно сдохну, — выдавливает из себя Линч, но ловит непонимающий взгляд Аластора, который слегка склонил голову вбок, явно ожидая пояснений. — Страшно мне, — честно отвечает Ховард, но говорит это с какой-то лёгкостью, показывая, что Аластор не понимает очевидных вещей. — Иногда ты говоришь так, будто готов в это же мгновение вернуть меня в тот ад, что ты мне устроил. — Милая, ты слишком впечатлительна. Не стоит искать угрозы там, где её нет, — Аластор улыбается и тянет руку к Линч, касаясь головы и проводя пальцами по волосам. — Совсем недавно я говорил тебе о том, что никто из нас не хочет, чтобы всё вернулось к тому, с чего начиналось. Стоит ли мне беспокоиться о том, что у тебя вновь начались проблемы с памятью? — Я помню, — негромко говорит Линч, но добавляет без уточнения: — Всё помню, — она прекрасно видит, что такой ответ Аластора не сильно устраивает, как и её его ответ, но она спешит перевести тему, чтобы избавиться от этого напряжения и задать вопрос, который её интересовал. — Куда ты уходил, когда мы были в моей квартире? — Появились неотложные дела. — Понятно. Дальше спрашивать бесполезно. Не ответишь. — J'ai juste vu quelques détails intéressants, quand j'étais appartement toi, et j'ai décidé de vérifier quelque chose. /Я просто увидел несколько интересных деталей, когда был в твоей квартире и решил кое-что проверить./ — быстро и слегка неразборчиво ответил Аластор с улыбкой на лице, — Это не считается! — тут же возмутилась Линч. Она не поняла ни слова. К тому же Аластор сказал всё слишком быстро для того, чтобы Ховард успела переварить хоть что-то, несмотря на то, что сказано это было и так на незнакомом ей языке. — Почему же? Я ответил на твой вопрос, — Аластор довольно улыбается, глядя на недовольство и лёгкую обиду на лице Линч. — Я вот даже не знаю, что сказать, — выдыхает Линч. — Читер ты. Бан бы тебе выдать, но разработчик реальной жизни такую функцию не предусмотрел, — возмущение резко сменяется весельем, когда до Ховард начинает доходить, что Аластор попросту не понял, что она сказала. — Ебать! Это ж теперь получается, что я могу сделать так, что ничего не поймёшь уже ты! — счастью Линч не было предела. Теперь главное — вспомнить все эти словечки. — И что ты сказала? — Аластор внимательно посмотрел на Линч, явно ожидая ответа. — А ты что сказал? — Линч хитро прищурилась. — Ну вот и порешали. Ты мне, кстати, сон сбил, поэтому я, пожалуй, посплю. Не дожидаясь ответа, Линч отвернулась и, поудобнее устроившись, закрыла глаза. В этот раз засыпала она с улыбкой, перебирая в голове все сленговые слова, которые когда-либо слышала. Будет трудно, потому что в этом её познания довольно скудны. Но ничего. Хорошо, что свой телефон она всё-таки никогда не чистила.