В тени академии

Дариан       Картина передо мной заставила замереть на мгновение: Амелия висела в воздухе, её лицо было мертвенно бледным, магическая печать на её теле излучала невыносимую боль. Хиро и Кайто лежали на земле, их тела были измождены, а духи едва держались на грани. А посреди этого ужаса стояла Никс — старый враг из Ордена, которого мы считали уничтоженным. Но это оказалось ложью. Её магия разрушила барьер, вновь открыв ей путь к своей цели. Ледяной порыв ветра пронёсся по полю боя, и я заметил, как Никс насторожилась. Она замерла на мгновение, её глаза блестели восторгом, сменившимся подозрением. Это был Орден, вновь настигший нас. Но теперь всё будет иначе, не так, как тогда, когда многие погибли, защищая всех. Мы приближались втроём — я, Камилла и Аластеир. Я шёл впереди, чувствуя, как ледяная магия бурлит вокруг меня, словно снежная буря. Моя решимость была непоколебимой. Я бросил взгляд на Камиллу, которая, сосредоточенная и уверенная, направилась к Хиро и Кайто, чтобы помочь им восстановить силы. Аластеир, с его фамильяром Серафимом — зловещим чёрным волком, излучающим угрозу, — без колебаний устремился прямо к Никс, готовясь прорвать её защиту.       — Никс, — прорычал я, мой голос был холодным, словно зимний ветер. — Ты совершила ошибку, вернувшись сюда.       Никс нахмурилась, её глаза блеснули раздражением. Она щёлкнула пальцами, выпуская искру магии, словно размышляя, какой ход выбрать дальше. Затем она ухмыльнулась, её хищная улыбка вернулась:       — Опять вы? — издевательский тон в её голосе сменился лёгкой тревогой.       — Я не думала, что снова увижу вас так скоро. Неужели вы так быстро прорвались? Но на этот раз я получу своё.       Не теряя ни мгновения, я рванулся к Амелии. Ледяная магия окутала её, создавая защитный кокон, чтобы смягчить её падение. Как только я подхватил Амелию на руки, почувствовав её измождённое состояние, Никс бросилась вперёд с неожиданной скоростью. Её движения были быстрыми и хищными, её глаза горели алым светом. Я заметил её намерение слишком поздно.       — Она моя! — выкрикнула она, направляя своё острое, как кинжал, магическое копьё прямо в Амелию. Но прежде чем она смогла приблизиться, Аластеир шагнул вперёд, его меч блеснул в тусклом свете, блокируя её атаку.— Ты не пройдёшь, — сказал он холодно, делая выпад, чтобы отогнать её.       Я, заняв позицию рядом с ним, выпустил поток ледяной магии, чтобы преградить ей путь. Вместе мы заставили Никс отступить, её алые глаза теперь сверкали ненавистью. Я успел только выкрикнуть.       — Камилла, Хиро и Кайто нуждаются в твоей помощи, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал твёрдо, но без резкости.       — Аластеир, Никс твоя.       Камилла тут же подбежала к Хиро и Кайто. Она коснулась плеча Хиро, её аура светилась мягким розовым светом. Её голос был тихим, но уверенным:       — Не вмешивайтесь, ребята. Вы сделали достаточно. Оставьте остальное нам.       Хиро едва сдерживал свои эмоции, его дыхание было рваным, а взгляд полон беспомощности и гнева:       — Но Амелия... Мы не можем её оставить.       Камилла посмотрела на него, её взгляд был мягким, но решительным:       — Мы её не оставим. Вы сражались до последнего. Теперь позвольте нам.       В этот момент к ним присоединилась Мирелла. Она подошла к Хиро и Кайто, её фигура была вытянутая и хрупкая, словно костяная. Её глаза блеснули холодной решимостью:       — Я позабочусь о них, — сказала она твёрдо, создавая вокруг них защитный барьер.       — Вы заслужили отдых.       Камилла поправила волосы и молча решилась сосредотачиваться на лечении Хиро и Кайто не обращая внимание на слова Миреллы, Никс внезапно обернулась к ней, её глаза загорелись ярким багровым светом. Её рука взметнулась вверх, и пространство вокруг Камиллы словно начало искажаться. Камилла вскрикнула, её тело начало дрожать, а взгляд наполнился ужасом.— Магия крови, — прошептал я, понимая, что происходит. Никс ухмыльнулась, её голос был полон злорадства:       — Как легко она поддалась. Не правда ли, Дариан?       Я проследил за её движениями и, заметив, как её пальцы дирижируют, опустил Амелию обратно в кокон и бросился вперёд. Ледяной клинок в виде катаны сформировался в моей руке, и я, не колеблясь, пронзил её ладонь. Никс вскрикнула, её контроль над Камиллой оборвался. Камилла упала на колени, её дыхание было рваным.      — Ты зашла слишком далеко, Никс, — сказал я сквозь стиснутые зубы.       Никс перевела взгляд на Камиллу, её голос зазвучал тише, но от этого не менее угрожающе:— Ты расскажешь ему всё, дорогая моя Камилла. Расскажешь, что скрываешь, или я сделаю это за тебя. Ты знаешь, что он не простит. Камилла опустила голову, избегая смотреть на меня. Её руки дрожали, и я чувствовал, как растёт напряжение.       — Камилла, — сказал я, пытаясь удержать голос спокойным. — О чём она говорит?       — Ничего, — прошептала она, качая головой.       — Это ложь. Я хотел ей поверить, но её взгляд говорил обратное.       Никс не теряла времени подняла руку, и её тело охватил красный свет, словно живая пелена тёмной магии. Эта энергия, смешанная с её кровью, заполнила пространство вокруг, делая воздух густым и тяжёлым, как будто сама смерть наблюдала за происходящим. Каждый мой шаг ощущался как борьба с невидимой силой, которая пыталась вытолкнуть меня из этой реальности.       — Вы думаете, что сможете меня остановить?! — закричала она, её глаза полыхали кровавым светом.       — Я вампир первородного рода! Я не позволю вам разрушить мои планы!       Никс медленно опустилась на землю, её глаза горели ненавистью, а воздух вокруг неё искрился от тёмной магии. Казалось, сама сила внутри неё рвалась наружу, оживая в красных всполохах и напряжённых вибрациях, от которых земля под её ногами трескалась. Она наслаждалась моментом, словно хищник, которому некуда спешить, играя с добычей, полностью уверенная в своей победе.       Аластеир, не теряя времени, поднял меч и атаковал Никс. Серафим бросился вперёд, его огненные глаза горели зловещим светом, а тело, обнажающее костяной скелет, пылало чёрным пламенем. Из пасти вырывалось зловонное дыхание, словно из самой бездны, а его шаги оставляли на земле обугленные следы. Тень вокруг волка колебалась, будто живая, наполняя пространство предчувствием неминуемой гибели. Камилла присоединилась, её иллюзии начали извиваться, словно змеи, искажая пространство вокруг Никс, заставляя воздух вибрировать от напряжения. Магия вокруг неё трещала и искрилась, словно сопротивляясь их нападению, но в то же время её сила казалась неистощимой, словно бездонный колодец тьмы.       — Никс, тебе не одолеть нас! — крикнул Аластеир, его голос был полон ярости.       Никс стояла в центре их атак, её глаза расширились от неожиданности, но тут же загорелись злорадным огнём, а губы искривились в хищной ухмылке. Её рука взметнулась в воздух, и поток тёмной магии хлынул наружу, будто разорвав дамбу. Энергия вихрем столкнулась с атаками Аластеира и Камиллы, создавая оглушительный резонанс силы, от которого земля под ногами задрожала, а воздух наполнился глухим рёвом магической бурей.       — Как вы наивны, — усмехнулась Никс, её глаза сверкнули. Она лениво поправила прядь своих волос, словно показывая своё превосходство. Затем, слегка облизнув палец, она подняла руку, словно готовясь сделать следующий ход.       — Думать, что можете победить меня. Вам не понять, что это не просто битва, а моя игра. И я всегда выигрываю.       Она метнула тёмную магию, направленную на Аластеира, её пальцы скользнули в воздухе, словно дирижируя хаосом. Серафим бросился вперёд, защищая своего хозяина. Его чёрное пламя вспыхнуло с новой силой, окутывая костяной скелет, и волк с рыком врезался в поток магии, разрывая его на части. Никс откинулась назад, как будто наслаждаясь этим зрелищем, и хищно провела языком по пальцу, наблюдая, как её атака встречает сопротивление. Её смех, холодный и звонкий, наполнил поле боя, отдаваясь эхом в каждой тени.       — Вы всё ещё надеетесь? — спросила она с издёвкой, бросив взгляд на меня и Камиллу. Её глаза полыхали презрением, а уголки губ дрогнули в самодовольной усмешке.       — Вы правда думаете, что сможете что-то изменить? Всё уже решено. Я почти получила то, что мне нужно.       Я не выдержал, кровь закипала и бурлила в висках.       — Никс, — произнёс я тихо, каждое слово было пропитано ледяной яростью, сдерживаемой лишь усилием воли.       — Ты слишком далеко зашла.        Мой голос был низким, как рокот надвигающейся бури, и в нём звучало обещание возмездия.       Я поднял катану, которое было все в моей руке, будто всегда была частью меня, воплощая силу Фубуки. Её лезвие мгновенно покрылось инеем, а крохотные снежинки падали с него, словно отголоски древней магии, которые танцевали в холодном воздухе. Ледяная энергия окружила меня, её холод был одновременно пугающим и обжигающим, превращая моё тело в воплощение неукротимой силы. Каждый мой шаг сопровождался хрустом замерзающей земли, и решимость переполняла меня, как лавина. Никс, увидев мой настрой, на миг замерла, её взгляд скользнул к катане. Но затем её губы вновь изогнулись в хищной ухмылке:       — Попробуй, Дариан, — её голос стал низким, почти шёпотом, от которого мурашки побежали по коже. Она медленно провела языком по зубам, будто наслаждаясь вкусом предвкушения.       — Ты не первый, кто пытался меня убить. Может, ты покажешь мне свою ярость? Или снова разочаруешь, как тогда? Ведь ты знаешь, чем это кончится.       Я не стал отвечать. Вместо этого бросился вперёд, сжимая катану, которая сияла ледяным светом, а снежинки падали с её лезвия, словно отсчитывая последние мгновения. Я был готов закончить это — раз и навсегда.       Сражение продолжалось, и Никс начала слабеть. Её когда-то уверенные движения стали замедленными, каждая атака союзников пробивала её защиту. Аластеир сражался яростно, его удары были точными и мощными, его меч с каждым разом разрушал остатки её магического барьера. Камилла окружала её иллюзиями, запутывая восприятие, заставляя Никс наносить удары в пустоту. А я направлял на неё ледяные потоки, покрывая землю морозным инеем, замораживая её окружение.       Никс не ожидала такого отпора. Её лицо, обычно отражающее высокомерие, на мгновение исказилось удивлением. Она начала отступать, делая шаг назад, её движения казались всё более неуверенными. Лёд сковывал её ноги, а удары Камиллы и Аластеира загоняли её в угол. Но даже в слабости её глаза горели огнём безумия, её губы растягивались в болезненную улыбку, словно она находила удовольствие в собственных ранах.       Она тяжело дышала, её одежда была изорвана, а из глубоких ран на теле сочилась кровь. Каждое движение давалось ей с трудом, но алые глаза горели безумием, в котором смешались ярость и извращённое веселье. Никс отступала, её ноги скользили по замёрзшей земле, но её смех, звенящий в воздухе, был полон вызова. Казалось, она находила в своём поражении скрытое наслаждение, словно её слабость была частью какого-то непостижимого замысла.       После моего очередного удара она отскочила назад, но её шаги стали шаткими, и, потеряв равновесие, она опустилась на одно колено. Её лицо исказилось, но не от боли — скорее, от странного удовольствия, в котором читалась неугасающая жажда борьбы. Она взглянула на глубокую рану на своём боку, и на её губах появилась болезненная усмешка. Словно в издёвку, Никс провела пальцами по своей крови, алой и густой, поднесла их ко рту и, глядя прямо на меня, попробовала на вкус. Этот жест был одновременно пугающим и отвратительным, как вызов, брошенный на последнем издыхании.       — Вы глупые... Если даже прошлого этой девчонки не знаете, — произнесла она, ухмыляясь, её голос дрожал от слабости, но слова звучали, как удар кнута.       — Она вас всех убьёт.       Аластеир уже было сделал шаг вперёд, но замер, поражённый её словами. Камилла остановилась в движении, её взгляд напрягся, словно она пыталась осмыслить сказанное. Никс, заметив их замешательство, ухмыльнулась шире, её алые глаза блеснули злобным триумфом.       Мои ледяные глаза сузились, напряжение сковывало тело, но я держал себя в руках. Я шагнул вперёд, направляя на неё поток магии, с каждым шагом усиливая ледяное давление. Никс, несмотря на своё истощённое состояние, увернулась с неожиданной грацией, её движения были быстрыми, словно её слабость была иллюзией. Её ухмылка становилась всё шире, словно она наслаждалась моей яростью и пыталась заставить меня потерять контроль.       — Она — ключ к нашему Ордену, — продолжила она, её голос звучал с издёвкой, но в нём читалась странная уверенность.       — Её мать, Лора, уже сделала выбор за неё, когда вы, мерзкие людишки, уничтожили её клан. Вы даже не понимаете, насколько всё это глубже, чем вы думаете.       Слова Никс резанули по нервам, как острие ледяного кинжала. Её глаза, алые, словно кровь, вспыхнули яростью, но в них была и странная уверенность, словно она наслаждалась своей осведомлённостью. Она говорила так, будто каждое слово было рассчитано, чтобы вызвать сомнение и замешательство, вбивая клин недоверия между нами. Это было не просто насмешка — это был умело направленный удар, бьющий в самые слабые места.       — Лора... Как бы ты ни любила эту девчонку, когда Белый Дракон выбрал её, ты должна была убить своё дитя. Тогда бы ты не погибла напрасно, — сказала Никс, с горечью глядя на Амелию, которую поддерживала уже Миррела. Её голос звучал как напоминание о трагедии, но её глаза горели презрением и болью, отражая бурю противоречий внутри неё.       Я нахмурился, мои ледяные глаза пристально смотрели на Никс. Её слова звучали как бред, но в них было что-то, что заставляло задуматься. Фубуки молчал внутри меня, словно на зло, его присутствие ощущалось, но ни слова, ни намёка на объяснение я от него не получил.       — Что за бред ты несёшь, Никс? — прорычал я, стараясь не дать гневу взять верх.       Камилла вдруг отвела взгляд, её лицо исказилось в тени осознания. Это не ускользнуло от моего внимания, как и от внимания Аластеира. Его глаза сузились, и он с подозрением посмотрел на неё. Я тоже заметил это и почувствовал, как напряжение вокруг нарастает, словно Камилла знала больше, чем хотела сказать.       — Камилла... Ты что-то знаешь? — его голос прозвучал низким, напряжённым, словно предупреждающим, как раскат грома перед бурей.       Камилла молчала, избегая встречаться с ним взглядом. Её руки слегка дрожали, но она сжала их в кулаки, пытаясь сохранять контроль. Лишь едва заметный кивок стал её ответом, но в этом кивке читалось больше, чем она готова была сказать.       Никс засмеялась, её смех был резким, как звон осколков стекла. Она наблюдала за нашими реакциями, её взгляд скользил от Аластеира к Камилле, а затем задержался на мне. Казалось, она находила особое удовольствие в замешательстве, которое посеяла. Лишь после долгого мгновения она позволила себе заговорить, словно растягивая момент триумфа над нашими сомнениями.       — Как мило. Ассоциация замела свои следы. Как удобно, — сказала она, её голос наполнился горечью, в которой всё ещё ощущалась едкая насмешка. Её взгляд остановился на Мирреле, поддерживающей Амелию, и голос стал резким, будто клинок.       — Но они убили мою подругу, и теперь вы пытаетесь нас уничтожить, не зная правды. Вы даже не догадываетесь, кто настоящий враг.       Я шагнул вперёд, моё тело окружила ледяная магия. Мысли путались, словно накатывающий шторм. Упоминание Ордена выбило меня из равновесия, но я не мог позволить себе дрогнуть. Каждый шаг был полон решимости, хотя внутри меня царил хаос.       — Орден сам виноват в своих действиях, — сказал я, чувствуя, как мои слова звучат натянуто. Упоминание Ордена заставило моё сознание метаться, но я попытался сохранить хладнокровие.       — Мы лишь ответили на ваши нападения, — добавил я, скрывая внутренний хаос.       Никс ухмыльнулась, её глаза полыхали алым светом, и эта усмешка, казалось, была предназначена мне.       — О, Дариан, как ты беспомощен в своём незнании, — произнесла она с едким весельем. Её слова звучали как издёвка, обжигая своей очевидной насмешкой, в которой скрывалась горечь.       — Ты даже не понимаешь, во что тебя втянули.       — Виноват? Вы понятия не имеете, о чём говорите, — произнесла она с презрением, её слова разили, как плеть. Её взгляд остановился на Камилле, и в её голосе появились нотки злорадства:       — Да, дорогая моя Камилла, разве ты ничего не скажешь? — Никс склонила голову, будто издеваясь, но Камилла даже не взглянула в её сторону, лишь ещё сильнее сжала кулаки.       — Ассоциация уничтожила наш Орден, но не потому, что мы были злы. Нет. Они убили мою подругу, потому что боялись правды, которая могла изменить всё. Правда, которую даже вы не способны понять.       Из тени за моей спиной начал проявляться Фубуки, ледяной дракон, окружённый холодным светом. До этого он молчал, словно ожидая момента, но теперь не вытерпел. Его ледяные глаза, полные ярости, устремились на Никс, в них читалась как осуждающая ненависть, так и скрытое презрение.       — Хошигаки глупцы, — прошипела Никс, её голос был полон ненависти, но в каждом слове звучало презрение, которое она даже не пыталась скрыть. Её движения стали более резкими, пальцы сжались в кулаки, а губы искривились в яростной усмешке.       — Вы приняли сторону врага, и теперь сами стали частью их игры. — Она шагнула ближе, будто бросая вызов, её алые глаза горели злобным огнём, который лишь усиливался, несмотря на её слабость.       Фубуки заговорил, его голос был глубоким и грозным, как раскат грома, который разрывает тишину. До этого он молчал, словно намеренно предоставляя мне возможность самому справиться с этим противником, но теперь его терпение лопнуло. Он выпрямился, его поза была величественной, как у человека, который ощущает своё превосходство над всеми. Он скрестил руки на груди, как бы подчёркивая свою неизмеримую силу, и посмотрел на Никс с холодной уверенностью, как будто весь мир был под его контролем, и произнёс:       — Вы сами погубили себя, приняв сторону ложных богов.       Никс ухмыльнулась, её глаза полыхали красным огнём, как огонь, который был готов поглотить всё на своём пути. Это была улыбка, полная презрения и наслаждения от того, что она смогла поставить нас в такую ситуацию.       — Ноксар — это ключ к миру, — сказала она с уверенностью, которая заставила мои ноги подкашиваться.       — Ты сам бог, Фубуки. Ты должен понимать.       Я обернулся на Фубуки, но его ледяной взгляд не отрывался от Никс. Моё сердце сжалось от непонимания, как будто я оказался в ловушке, не понимая, как выбраться. Слова Никс ударили меня, но не только этим. Я почувствовал, как напряжение между нами растёт, словно тёмная сила, не дающая мне возможности дышать. Она говорила так, будто знала всё, а я был просто пешкой в её игре.       — Что она говорит? Какой ещё бог? — спросил я, не в силах скрыть свою тревогу. Мой голос был полон недоумения, сдавленный тем, что я не мог понять, что происходит. Как мог я не знать о таких вещах? Ведь Фубуки всегда был рядом, но в его молчании было нечто большее, чем я мог представить.       Фубуки молчал. Его магия усиливалась, создавая вокруг нас замораживающий холод. Я чувствовал, как каждый уголок моей души сжимается от его молчания, как будто он сам пытался скрыть от меня нечто, что он не мог или не хотел раскрывать. Он не отрывал взгляда от Никс, но я заметил, как его глаза слегка сузились, как будто внутренний конфликт пронзал его сердце.       Никс рассмеялась, её смех был пронзающим, как звук остриё ножа, вонзающегося в ткань тишины. Её лицо искажалось в безумной усмешке, и на мгновение я почувствовал, как сжался весь воздух вокруг нас.       — Он не знает? — её голос был насмешливым, полным ядовитой радости. Она посмотрела на меня с явным наслаждением.        — Ледяной Дракон... Нет, Ледяная Смерть. Ты серьёзно ему ничего не рассказал?       Её слова, как яд, проникали глубоко в сердце. Это был не просто удар, а удар в самую суть того, что я считал реальностью. Я пытался понять, что это значит, но чем больше я думал, тем сильнее становилось чувство пустоты внутри. Я пытался сфокусироваться, но всё рушилось.       Фубуки молчал, его тайны становились всё более невыносимыми, а молчание тянулось, как туман, который поглощает всё на своём пути. Я чувствовал, как замешательство растёт внутри меня, как будто этот момент был чем-то неизбежным, чем-то, что я должен был пережить, но не хотел.       Никс наслаждалась каждым моментом. Её глаза сверкали ярким огнём, как будто она играла с нами, медленно разрушая наши защитные барьеры. Даже в своей слабости, она всё ещё держала власть над ситуацией, как тень, контролирующая свет.       Камилла и Аластеир стояли рядом, но их реакции не ускользнули от моего взгляда. Камилла, которая всегда держала себя сдержанно и уверенно, теперь выглядела потрясённой, её глаза расширились от удивления и страха, а её тело слегка напряглось, будто она пыталась понять, как всё это связано с тем, что она знали. Она была готова действовать, но её собственные мысли и сомнения сковывали её.       Аластеир, который всегда был спокоен и расчётлив, теперь явно чувствовал, как его уверенность начинает трещать. Его глаза сузились, и я видел, как его тело напряглось, он ощутил вес происходящего, не понимая, как он мог не заметить этого раньше. Его руки едва заметно сжались в кулаки, а взгляд был полон недоумения и угрозы, словно он ждал от нас больше ясности, чтобы решить, на чью сторону встать.       Никс же наслаждалась этим моментом. Каждый взгляд, каждый жест, каждое её слово наполняло её ощущением триумфа, будто она держала нас за ниточки, не давая нам выбора. Я мог видеть, как её взгляд скользит по каждому из нас, как она понимает, что её сила растёт с каждым мгновением. И я знал, что в этом моменте она не только играла с нами — она готовилась к следующему шагу, который мог бы полностью перевернуть наш мир.       Фубуки молчал, его тёмный взгляд не отрывался от Никс. Я почувствовал, как внутри меня всё сжалось. Всё, что я знал о нём, о нашем прошлом, теперь казалось ложью. Словно эта битва была лишь маленькой частью чего-то гораздо большего, скрытого за завесой магии и темных тайн.       Прежде чем я успел ответить, воздух вокруг нас словно начал вибрировать. Земля под ногами затряслась, и в центре поля боя появился странный светящийся знак.       — Нет... — прошептал я, узнавая символ Ордена.       Из этого знака начали вырываться тени, они извивались, как змеи, заполняя пространство. Они переплетались друг с другом, пока из них не сформировались восемь фигур. Каждая из них была покрыта тенью, но их присутствие вызывало тяжесть, словно сама тьма ожила. Моя рука крепче сжала катану. Эти фигуры... их присутствие было как удар в грудь — тяжёлый и неумолимый. Мы уничтожили их однажды, но теперь их тени снова здесь, как напоминание о нашем провале.       — Вы думали, что это конец? — усмехнулась Никс, её голос вновь обрёл силу.       — Это только начало.       Никс ухмыльнулась, её взгляд прожигал нас, как раскалённое лезвие. Едва её слова стихли, воздух снова зашевелился, и в нём появились две тени, кружащиеся, как сплетённые змеи.       Когда я обернулся, увидел, как Аластеир вонзает меч в Никс. Её тело дёрнулось, а из её рта вырвался крик, полный боли и ярости.       Первый вступил Тартар. Его тёмные волосы, украшенные золотыми амулетами, развевались, словно змеи, при каждом движении. Каждый его шаг сопровождался щелчком пальцев, от которого по воздуху пробегали лёгкие всполохи энергии, словно молнии. Эти звуки, сливаясь с его шагами, создавали ритм, который эхом разносился по полю боя, усиливая тишину вокруг, делая её почти оглушающей. Это напоминало о его силе, которую он едва сдерживал.       С ленивой уверенностью он подошёл к Аластеиру, и, не сказав ни слова, схватил Никс резким движением, словно она была лёгкой, как кукла. Её тело взлетело в воздух, подвешенное одной его рукой. Ладонь Тартара напряглась, и я заметил, как плечо Никс едва дрогнуло, издавая слабый хруст, будто ломающееся дерево под натиском ветра.       — Жалкая слабачка, — пробормотал он низким голосом, его слова обрушились, как раскат грома. Его глаза на миг блеснули презрением, когда он крепче сжал её тело, словно наслаждаясь её беспомощностью.       — Ты нарушила наш порядок ради своих мелочных амбиций. Созидатель был чёток в своих указаниях, и теперь ты всё поставила под угрозу.       Я заметил, как Камилла сделала шаг назад, её плечи едва заметно задрожали, а взгляд метался между фигурами, как у пойманного в ловушку зверя.       — 'Как?' — прошептала она, но голос её прозвучал так тихо, что я почти не услышал       Эштар появилась следом, её алые глаза блестели ненавистью, а губы изогнулись в ядовитой ухмылке. Она подняла руку, словно прося Тартара снизить накал:       — Убавь свой пыл, Тартар. Тело Никс ещё ценно для Созидателя. — Её голос был ядовитым, но ровным, в нём читалась скрытая угроза. Она хмыкнула, с презрением глядя на Никс, а затем перевела взгляд на нас троих.       — Никс, Созидатель недоволен. Он ясно выразился, что девчонку нельзя трогать, но ты, ослеплённая местью, решила действовать по-своему. Кто ты такая, чтобы решать за нас всех?       Эштар улыбнулась и затем обратила свой взгляд на меня, Камиллу и Аластеира:       — Рада нашей встрече, старые друзья. Но боюсь, не всё так просто, как кажется.       Геката, две белокурые близняшки с зловещими улыбками, возникли в воздухе, кружа вокруг Никс, которая всё ещё парила в воздухе. Они издеваясь трогали её волосы и лицо, их движения были лёгкими, но язвительными.       — О, как приятно видеть твой провал, сестричка, — сказала одна из них, её голос прозвучал как мягкий шёпот со скрытым ядом.       — Ты всегда была глупа, слишком привязана к своим эмоциям, — добавила вторая.       — И смотри, что это тебе принесло.       Арахна, окутанная в чёрные ткани, словно олицетворение самой тьмы, её лицо было скрыто за завесой, но глаза горели алым огнём. Она холодно произнесла:       — Ты — позор Ордена, Никс. Мы здесь, чтобы поставить тебя на место и не допустить больше нарушений.       Мориар появился из летящего пера, которое мягко опустилось на землю. Его черепной лик, казалось, смотрел в пустоту, но его голос эхом раздался вокруг:       — Никс, ты подвергла нас риску. Ты осмелилась бросить вызов нашему пути ради своей мести. И теперь ты пожнёшь последствия. Но учти, что следующий раз встреча не будет столь благоприятной для вас, — он перевёл взгляд на нас, его глаза, казалось, пронизывали каждого из нас.       Сказав это, он вздёрнул подбородок, бросил короткий взгляд на нас и фыркнул, словно его ничто не интересовало. Затем он исчез, оставив после себя чёрное перо, медленно опустившееся на землю.       Ньяла, облачённая в мрачные тёмные одеяния с золотыми украшениями, выглядела статно, и несмотря на свои мрачные одежды, она блестела в кругу остальных. Она медленно подошла к Никс, её голос звучал ласково, но каждое слово было пропитано зловещей угрозой:       — Моя милая Никс, ты настолько разочаровала нас, что твоя смерть ничто по сравнению с тем, что ты сделала.       Камилла быстро подошла ко мне, её лицо было бледным, глаза широко раскрыты:       — Это невозможно... Мы же уничтожили их в прошлый раз... Как они могут быть здесь, и всё ещё живыми?       Я нахмурился, сжимая свою катану:       — Прошлое... вновь возвращается.       Аластеир отскочил, когда Тартар выхватил Никс из его рук, и сжимая рукоять меча, пробормотал:       — Чертовый Тартар.       Эштар обернулась ко мне, её взгляд был полон ледяного презрения:       — Ледяная Смерть, ты безнадёжен. Отчаянно защищаешь свою любимую, но знай, что Созидатель пока против её смерти. Она ему нужна.       Она ухмыльнулась и продолжила:       — Дам тебе подсказку, Дариан: ключ к миру — эта девчонка и сила её клана. Но кого она выберет, когда узнает всю правду? И не думай, что я не заметила твою связь с ней. Орден всегда будет на два шага впереди.       Её голос эхом разнёсся в тишине. Первыми исчезли Арахна своей плавной парящей походкой и Ньяла, изящно удаляясь, но украдкой бросив взгляд на меня. Тартар усмехнулся и сказал, словно бросая вызов:       — До скорой встречи. — Затем он исчез, а Геката, кружась вокруг тела Никс и весело посмеиваясь, помахали ручками и скрылись вслед за ним. Эштар задержалась дольше всех, отвернувшись к порталу, но остановившись на мгновение, повернулась ко мне:       — Ледяная Смерть, помни мои слова. Вы никогда не будете на шаг впереди нас — её голос эхом разнёсся в воздухе, оставляя за собой ощущение неотвратимой угрозы. Затем она исчезла, растворяясь в мерцающем портале.       Когда последняя фигура скрылась в вихре тени, портал начал медленно затухать, но тьма вокруг нас не исчезла. Тени, словно живые, растекались по земле, заполняя трещины и скользя по замёрзшей поверхности, как густой дым. Они проникали в каждую щель, оставляя за собой ледяной холод, который пронизывал до костей и наполнял воздух зловещей тяжестью.       Мы стояли в абсолютной тишине. Её нарушали лишь хриплое дыхание Камиллы и тяжёлые вздохи Аластеира. Их напряжённые фигуры были похожи на статуи, застигнутые ужасом и замешательством.       Я опустил взгляд на свою катану, сжимая её рукоять так сильно, что пальцы начали неметь. Крохотные снежинки всё ещё падали с её лезвия, медленно тая на земле. Внутри меня бурлила ярость, смешанная с горечью. Всё, что я знал, всё, что казалось незыблемым, теперь рушилось, как хрупкий лёд под ногами.