В тени академии

      Лес за спиной застыл в зловещей тишине, словно замер в ожидании следующего удара. Поле перед домом Хиро и Кайто выглядело изуродованным: трещины пересекали землю, магия оставила на траве густые тени, а воздух пропитался кровью и энергией, будто сам впитал произошедшее. Паника витала в воздухе, затягивая всех в удушающий вихрь.       Внезапно тишину прорезали шаги и голоса. Из леса вышла стража, за ними следовала толпа учеников и преподавателей. Лекари быстро пробирались через плотный поток людей, внимательно оглядывая лик, чтобы определить, кто нуждается в помощи.       — Это же ребята, смотрите! — выкрикнул люди из толпы. — Кайто и Хиро лежат… А там ещё Амелия! Живые?!       Эти слова пронзили тишину, заставив окружающих замереть. Слова попали глубоко в сердце, обострив осознание того, что произошло.       — Амелия?! Что с ней?! — раздался взволнованный крик Саманты. Проталкивалась через толпу, пылая тревогой. Попытка пробиться к лежащим оказалась тщетной — путь преградили сомкнувшиеся щиты стражников.       — Назад! — отрывисто сказал один из охранников. Тон выдавал напряжение, а побелевшие пальцы на копье говорили о готовности к угрозе.       Толпа начала сгущаться, становясь шумным клубком беспокойства. Кто-то пытался прорваться ближе, другие спорили с охраной. Гул голосов нарастал, угрожая превратиться в неуправляемый хаос.       — Тихо! — голос профессора Крамера раскатился над толпой как гром. Он выделялся своим ростом среди остальных, строгий взгляд быстро заставил учеников замолчать. — Всем немедленно вернуться в комнаты!       Толпа замерла, но на мгновение. Шёпот и неуверенные разговоры начали возвращаться, пока вперёд не вышел профессор Грейс. Шаги двигались медленно, но уверенно.       — Паника не поможет, — мягко, но твёрдо произнёс он. Посох, на который мужчина опирался, добавлял влияние словам. —Доверьтесь нам. Мы разберёмся. Уходите.       Эти слова оказали воздействие. Толпа начала постепенно редеть. Лили, стоявшая неподалёку, всхлипнула и прикрыла лицо руками. Селина рядом с ней что-то шептала, обнимая подругу за плечи. Однако некоторые все ещё медлили, не сводя глаз с разрушенного поля.       Я посмотрел на Амелию. Тело на руках Мирелли выглядело настолько хрупким, словно стекло, что любое неосторожное движение могло его разрушить. Метка на запястье светилась слабым мерцанием, проникая в глубину сознания. Вместо ожидаемого облегчения в груди разливался ледяной холод.       Голос прорезал нарастающий шум:       — Лекари, забирайте Хиро и Кайто в лазарет. Стража, проверяйте территорию. Никого нельзя оставить без внимания.       Лекари устремились к братьям, но один из них, запнувшись, указал на Амелию:       — А как же она?..       — Заберу её сам.       Ответ прозвучал настолько жёстко, что никто не посмел возразить.       Когда студенты покинули место под присмотром преподавателей, охранники тоже начали расходиться. Один задержался, бросив настороженный взгляд на Камиллу, словно ждал её слов, но его окликнули, и он растворился в темноте.       Остались только свои. Камилла стояла чуть в стороне, её плечи едва заметно дрожали. Аластеир сохранял привычное мрачное выражение лица, стоя неподалёку. Марго, сдержанная и безмолвная, находилась неподалёку от стражников.       — Камилла, хватит, — голос прозвучал холодно, но в нём угадывалась ярость. — Ты знала, что они придут, и молчала. Почему?       Взгляд Камиллы медленно поднялся, в нём отразилась боль.       — Я… ничего… — слова сорвались, но она продолжила: — Ничего не знала. Это не то, о чём ты думаешь, Дариан.       — Не то? — шагнув ближе, остатки терпения были утрачены. — Могла предупредить, но предпочла молчать. Что ещё скрываешь?       Она отступила, опустив взгляд, но не ответила.       — Дариан, хватит, — голос Аластеира прозвучал твёрдо. Он встал между нами, создавая непреодолимый барьер. — Ты теряешь контроль. Амелия нуждается в нас больше, чем твоя злость.       Взгляд невольно переместился на Амелию. Холод, излучаемый меткой, проникал в сознание. Пустота внутри становилась только глубже.       Звон, тонкий и чистый, прорезал тишину. Марго, молчавшая всё это время, ударила тростью о землю. Белая, с изящным навершием, она засияла мягким светом, заполнив пространство ощущением благоговения.       Из света начал формироваться силуэт. Священный Ибис. Белоснежные крылья расправились плавно, словно лёгкий ветер окутал их движение. Серебристый взгляд, наполненный древней мудростью, прошёлся по мне, и внутри всё напряглось до предела. Даже стражники, стоявшие до этого в боевой готовности, неожиданно опустили оружие.       Марго оставалась молчаливой, но тишина звучала громче приказов. Один за другим охранники посмотрели в мою сторону, ожидая подтверждения. Однако никто не дождался возражений, и вскоре они начали расходиться, принимая мой предыдущий приказ.       — Всё закончено, — наконец произнесла она. Голос был тихим, но в нём не чувствовалось сомнений. — Сохрани ясность ума, Дариан. Есть вещи важнее гнева.       Слова звучали так, словно проникали куда глубже, чем крик. Вместо ответа в голове начало роиться множество вопросов, а уверенности становилось меньше.       Барьер возник мгновенно. Воздух вокруг застыл, превращаясь в прозрачную стену. Золотистое свечение окутало территорию, мягко переливаясь. Было очевидно — выйти отсюда никто не сможет. Напряжение усилилось, как будто сама реальность удерживала что-то внутри. Ветер, ещё недавно ощущаемый на коже, исчез, уступив место звенящей тишине.       Я не удержался:       — Марго, что ты устроила?       Голос звучал громче, чем ожидалось, и эхом отразился от барьера, возвращаясь усилившимся звуком.       Она не ответила. Её взгляд был устремлён вперёд, словно ничего вокруг не было. Белая трость с изящным навершием оставалась в руке. В этот момент от неё исходила ощутимая сила. Этот показной покой вызывал раздражение, даже злость.       Ибис едва заметно взмахнул крыльями, будто упорядочивая свет вокруг. В ту же секунду пространство наполнилось звоном, напомнившим звук туго натянутой струны. Барьер засветился ярче, словно отвечая на движение. Невидимая вибрация проникла вглубь, пронзая каждую мысль, заставляя тело напрягаться до боли.       Казалось, что этот звук проникает и проходит через меня. Взгляд серебристых глаз Ибиса остановился на фигуре перед ним, не ощущалось ни тени человеческого. Перед ним не было тайн.       — Почему? — кулаки сжались сами собой, взгляд был прикован к Марго. — Ты ученица, а не… это. Как ты смогла?       Камилла стояла неподалёку, взгляд стал мертвенно-бледным, а глаза распахнулись от удивления. Энигма, её фамильяр, словно вынырнул из воздуха и тут же обвил плечо хозяйки, как будто искал защиты. Тонкое шипение прозвучало резко:       — Что здесь забыл Маат?       Голос змеи казался почти неслышным, но напряжение ощущалось отчётливо.       — Это суд, — прошептала Камилла, избегая взгляда. — Священный суд Ибиса. Видела только дважды, когда мать Марго выносила вердикты. Ничего приятного тогда не происходило.       Мирелла ухмыльнулась, но руки, с дрожащими пальцами, которые крепко держали Амелию, выдавали её внутренний страх       — Весы справедливости, — произнесла она медленно, глядя на Ибиса. — Сколько лет прошло… Судьба снова играет со мной, напоминая об существовании кошмара наяву.       Аластеир нахмурился, его напряжённая фигура словно выражала протест.       — Боги редко вмешиваются в дела смертных, — пробормотал он. — Но когда это происходит, то последствия всегда были ужасны.       Фубуки стоял в стороне, обычно спокойные черты стали напряжёнными. Взгляд, прикованный к силуэту Ибиса, излучал смесь раздражения и тревоги.       — Этот бог не приходит без причины, — произнёс он тихо, не отрывая глаз от движения крыльев. — Он никогда не оправдывает ожиданий.       Внезапно Ибис расправил крылья. Плавное движение подняло лёгкий ветер, заставивший воздух вокруг зазвенеть. В тот же миг перед ним материализовались весы, словно сотканные из света. На одной чаше мерцала вода, отражая её сияние, а другая казалась держала перо, блестящее, как будто излучающее собственный свет.       Звон в воздухе сменился гробовой тишиной. Даже дыхание казалось громким, нарушающим этот незримый покой.       Ибис медленно повернул голову, глядя на собравшихся. Взгляд остановился, и на мгновение показалось, что он сосредоточился на одной фигуре. Серебристые глаза, наполненные чем-то, что сложно было осознать, заставили сделать шаг назад. Создавалось ощущение, что этот взгляд видит всё: воспоминания, страхи, слабости.       Марго оставалась неподвижной. Трость упиралась в землю, а красный свет, пробивающийся из навершия в форме клюва, придавал облику зловещий оттенок. Безмолвие тяготило, заставляя почувствовать себя ничтожным перед её решимостью.       С непосильным трудом удалось отвести взгляд. Внутри всё кипело: недавний бой, разрушенные ожидания, и теперь этот суд. Магия льда отзывалась вспышками, слабые сполохи кружили вокруг, будто вырываясь наружу. Пальцы сжались в кулаки, а взгляд снова остановился на Марго.       — Что это всё значит? — голос прозвучал резко, срываясь на крик.       Марго не ответила. Голова едва повернулась, словно вопрос не имел значения. Красное сияние от трости стало ярче, а звон, раздавшийся после удара, нарушил напряжённую тишину, заставляя замереть. Воздух будто загустел, нависая невидимой тяжестью, словно пробудилось нечто древнее и незыблемое.       Ибис, стоящий неподалёку, склонил голову. Огромный клюв искажался странной гримасой, напомнившей ухмылку. Медленно сложив крылья, он сделал шаг вперёд. Это движение сочетало лёгкость и неизбежность, словно было заранее предопределено.       — Не ожидал встретить Ледяную смерть в таких обстоятельствах, — произнёс он, обращаясь скорее ко мне, чем к остальным. — Но суд нужно начинать.       Голос прозвучал мелодично, одновременно касаясь каждого, кто находился здесь. Сделав ещё шаг, он поднял одно из крыльев, которое начало терять перья. На их месте обнажалась человеческая рука, странным образом гармонируя с его божественным обликом. Эта рука указала на весы, зависшие в воздухе.       — Почему Хошигаки снова нарушают закон?       Вопрос разнёсся эхом, отражаясь от барьера.       — Какой именно закон? — Фубуки заговорил ровно, не отводя взгляда от Ибиса. Но в голосе чувствовалась тень вызова.       Ибис остановился, уголки его губ изогнулись, превращая ухмылку в ещё более издевательскую.       — Тот, кто должен был быть связан с одним, оказался связан с другим, вопреки изначальному предначертанию.       Фубуки стиснул зубы. Его взгляд, полный сдерживаемой ярости, оставался прикован к Маату.       — А знаешь, Маат, — проговорил он с продолжительной паузой, — иногда жизнь даёт не то, что мы хотим, а то, что действительно нужно.       Красный свет от трости Марго усилился, словно сила достигла предела. Она подняла трость, легко поддевая одну из чаш весов. Раздался звонкий звук, похожий на мелодию, одновременно обыкновенной и тревожной. Чаши начали медленно раскачиваться, приводя в движение процесс взвешивания.       Чаша с водой слегка колыхалась, отражая слабый свет, тогда как другая, сияющая золотом и пером, манила своим блеском и оставалась неподвижной. На её поверхности лежало перо, словно источающее мягкое свечение. Медленное и размеренное раскачивание чаш напоминало о поиске ответа на вопрос: где правда, а где ложь.       Ибис наблюдал за весами, серьёзный взгляд не отрывался от движения чаш. Когда они остановились, обе оказались на одном уровне. Вода в чаше замерла, а свечение пера померкло.       — Это правда, — произнёс он, но голос звучал без удовлетворения. Взгляд переместился на Фубуки, в нём ясно читалось раздражение. — Однако правда редко остаётся незапятнанной.       Я ощутил, как внутри нарастает ярость. Лёд вокруг закручивался быстрее, сполохи становились ярче. Магия, казалось, готова была выйти из-под контроля.       — А не слишком ли это выходит за рамки? — твёрдо произнёс Аластеир, шагнув ближе. — Боги не должны вмешиваться в дела, которые касаются только нас.       Голос звучал сдержанно, но в нём явно слышалось недовольство.       Ибис тихо рассмеялся. Его крыло чуть расправилось, создавая слабый ветерок, который ощутимо скользнул по коже.       — Правосудие не терпит отлагательств, — сказал он, ухмыляясь. — Мы лишь открываем правду и стремимся к справедливости.       Эти слова звучали как приговор, но в них не хватало той ясности, которую хотелось бы услышать. Лёд на руках сковывал движения, магия внутри бурлила, а дыхание становилось прерывистым.       Взгляд Фубуки остановился на мне. Его голова слегка покачивалась, словно он безмолвно пытался удержаться от необдуманных действий. Но остановить кипящий гнев уже было невозможно.       Барьер вокруг нас продолжал мерцать, золотистое свечение усиливалось с каждым словом Ибиса. Воздух вибрировал, давление нарастало, как будто невидимая буря сгущалась над нами. Свет становился ослепительным, бросая на землю странные, пугающие тени. Вдали раздавались глухие раскаты грома, напоминая о необратимости происходящего.       Ибис сложил крыло, затем снова слегка раскрыл, окутывая пространство золотистым сиянием. Этот жест одновременно восхищал и внушал страх. Взгляд, холодный и непреклонный, останавливался на каждом из нас, пока не задержался на мне. Насмешка и абсолютное превосходство читались в его глазах.       — О какой правде идёт речь? — вырвалось, несмотря на все попытки сдержать гнев.      Дыхание стало тяжёлым, внутри закипало. Ледяные вспышки закрутились вокруг, словно сполохи магии вырывались наружу, несмотря на попытки сдержать. Вдруг метка на руке обожгла жаром, заставив пальцы дёрнуться. Этот неожиданный импульс усилил ощущение напряжения.       Маат слегка наклонился вперёд, крылья затрепетали, издавая шорох, напоминающий далёкое грозовое эхо. Голос разнёсся по барьеру, резонансный, мелодичный, будто исходящий из самой сути пространства.       — Правда, которую ты ищешь, наследник рода Хошигаки. Покоривший Ледяную Смерть может стать либо ключом к силе, либо дверью в бездну.       Каждое слово проникало в сознание, словно лезвие, обнажающее скрытые страхи. Кулаки невольно сжались сильнее. Его ухмылка стала шире, отражая скрытое удовольствие от происходящего.       Чуть в стороне Камилла не поднимала взгляда. Руки осторожно скользнули по шее Энигмы, словно в движении искалась поддержка. Пальцы дрожали, лицо оставалось напряжённым, а взгляд был устремлён в землю.       Ибис резко повернул голову к ней, и воздух вокруг стал ещё тяжелее, словно невидимая сила сжала сердца присутствующих. Крыло вздрогнуло, издав резкий звук, напоминающий хлёсткий удар ветра.       — Суккуб, — произнёс он холодно, словно ледяной дождь пробежал по коже. — Иногда правда больнее молчания. Ты скрываешь истину, чтобы избавить других от тяжести. Но этот путь нарушает законы, что поддерживают свободу выбора.       Камилла сжала руки сильнее, дыхание стало неровным, а тело заметно дрогнуло. Энигма зашипела, пытаясь спрятаться в её волосах, что только усиливало гнетущую атмосферу.       — Может, хватит? — голос Аластеира прозвучал чётко, нарушая напряжённую тишину. Он стоял позади Камиллы, его взгляд был строгим, а губы сжаты в тонкую линию. — Этот суд уже давно перестал быть правосудием. Это цирк.       Маат медленно повернулся, взгляд полон насмешки, словно слова ничего не значили. Ответа не последовало. Вместо этого он снова посмотрел в мою сторону.       — Белый дракон, молчавший веками, избирает девочку, чья кровь связана с кланом Нара, — произнёс тише, но каждое слово звучало отчётливо. — Её наследие — это печать, несущая либо гибель, либо спасение. Метка Хошигаки — случайность или замысловатый ход богов? А ты, Дариан, страж или предвестник перемен?       Напряжение внутри усилилось. Слова были похожи на заклинание, сковывающее каждую мысль. Метка вновь обожгла руку, как предупреждение, усиливая внутренний конфликт.       — Какой, к чёрту, клан Нара?! — голос Фубуки прогремел, как удар молнии. Он шагнул вперёд, облик исказился гневом. Одним движением схватил Ибиса за воротник, и атмосфера внутри барьера моментально изменилась. Давление, исходящее от него, заполнило пространство.       — Ты понимаешь, что говоришь? Это бессмыслица! — гнев в голосе Фубуки звучал, как удар. — От этого клана остались только руины. И ты утверждаешь, что Альмора выбрала его? Клан Нара, который чуть не уничтожил мир, открыв врата в бездну?       Ибис стоял неподвижно. Крыло слегка приподнялось, а во взгляде отразилось странное удовлетворение. Перевёл внимание на Фубуки, излучая уверенность в собственной неприкасаемости.       — Если твоя вера в правоту колеблется, взгляни на весы, — произнёс он ровным тоном, в котором, тем не менее, звучала угроза. — Они остаются неподвижны, как истина, которую нельзя склонить. Подумай о том, что совершили Хошигаки, и почему тени их прошлого продолжают преследовать настоящее. Быть может, это лишь отголосок неизбежного?       — Может, хватит этого спектакля, Маат? — голос Камиллы прозвучал резко, почти срываясь. — Ты преследуешь свои цели, но то, что давно исчезло, уже не вернётся.       Она подняла голову, их взгляды пересеклись. В её глазах смешались боль и сила, образуя сложный вихрь эмоций. Аластеир нахмурился, как будто только сейчас начал что-то понимать.       Маленькие шестеренки или же детали не ускользнули от моего взора. Напряжённые жесты, дрожащие руки Камиллы, тон и странное упрямство выдавали, что она знала больше, чем показывала.       Маат улыбнулся, но промолчал. Тишина заполнила пространство, словно тяжёлое облако опустилось над всеми.       Глухой стук заставил обернуться. Трость Марго упала на землю, поверхность мгновенно покрылась сетью трещин. Пронзительный треск нарушил молчание, и трость рассыпалась на осколки, из которых взвились золотые искры. Они взлетели, а затем начали медленно оседать, напоминая тающий свет звёзд.       Весы за спиной Ибиса дрогнули, их очертания начали искажаться, а затем раздался оглушительный звук, напоминающий удар молнии.       Барьер вокруг нас замерцал, свечение постепенно угасало. Через мгновение рассыпался в воздухе, оставляя после себя только пустоту. Вместо тепла, которого, казалось, и не было, пришёл пронизывающий холод.       Все взгляды обратились к Марго. Лицо девушки побледнело, но поза оставалась ровной и собранной. В недавно светившихся глазах теперь отражались усталость и скрытая сила.       Глубокий выдох нарушил молчание. Она хлопнула в ладони, словно подводя черту:       — Маат, мы договаривались. Но ты снова нарушаешь законы, которые сам должен соблюдать.       Голос девушки звучал спокойно, но за этим спокойствием скрывалась железная твёрдость.       Фубуки, стоявший рядом с Ибисом, нехотя убрал руку. Пальцы всё ещё дрожали, но он отступил, оставляя между ними расстояние. Напряжение во взгляде не исчезло.       Ибис медленно перевёл внимание на Марго. Резкие движения выдавали сдерживаемую бурю эмоций.       — Ты прекрасно понимаешь, что они противоречат сами себе, — произнёс он, и в голосе явственно звучал гнев. — Без моего вмешательства истины не достичь. Но именно ты ставишь преграды на моём пути.       Эти слова, словно невидимые цепи, сковали всё вокруг.       «Ты даже не представляешь, сколько от тебя скрывают», — слова Никс прозвучали в памяти, как отголосок грома.       Напряжение достигло предела. Магические сполохи снова закружились вокруг, метка на руке обожгла кожу, усиливая раздражение.       Сделав шаг вперёд, голос разрезал тишину:       — Марго Прингфилд, — слова прозвучали громко и отчётливо. — Объясни, что ты хочешь этим сказать. У тебя минута.       Взгляд остановился на мне. Черты лица сохраняли спокойствие, но в глазах отражались усталость и внутренняя сила.       — Ты хочешь правды, Дариан? Тогда слушай.       Её движения были элегантными, когда подняла руку. На ладони появились нити, ярко-красные, будто струи света, мягко переливающиеся золотым свечением. Они переплетались, создавая сложный узор. Воздух вокруг дрожал, наполняясь ощущением магии.       — Что вы видите? — голос разорвал гнетущую тишину.       Аластеир отшатнулся, глаза расширились в немом ужасе.       — Это… не может быть… — голос прозвучал дрожащим, словно говоривший не мог поверить собственным глазам.       Камилла прижала ладонь к губам, дыхание сбилось, а взгляд метался между страхом и изумлением. Перед ней возникло нечто за пределами понимания.       Фубуки нахмурился, прищуренные глаза блеснули холодным светом. Тело напряглось, словно струна, готовая разорваться в какой угодно момент. Острый, цепкий взгляд следил за движением нитей, выискивая в танце хоть какой-то смысл.       Стараясь сохранить внешнее спокойствие, я с трудом справлялся с напряжением внутри. Метка на руке слабо пульсировала, тепло растекалось по коже, будто напоминая, что происходящее связано с чем-то гораздо большим. Ледяные вспышки внутри оживали, но удавалось удержать в узде.        — Это нити судьбы… но почему они оказались в твоих руках? — голос звучал ровно, хотя внутри всё ещё бушевала буря.       Марго не сразу ответила, взгляд полный сосредоточенности оставался прикованным к собственной ладони. Нити продолжали двигаться, как живые ленты, сплетаясь в узоры, в которых невозможно было разобраться.       — Эти нити ведут к девочке, — голос прозвучал задумчиво, с нотками странного отрешения. — Но её судьба скрыта от моего взора. Это странно… Нити переплетаются, связывая с четырьмя людьми. Одна из них, связанная с тобой, настолько крепка, что невозможно определить, чем она закончится.       Слова обрушились, как удар молнии, оставляя после себя тягучую тишину. Весь мир словно замер, воздух стал вязким и неподвижным.       — Нити судьбы не лгут, — Марго продолжила, голос звучал твёрже. — Они всегда показывают истину. Однако, помимо твоей связи, у девочки есть ещё одна, столь же сильная. С кем она связана, я не могу пока что знать.       Среди алых нитей вдруг появилась тонкая белая лента, свет ослеплял, разрезая сумрак вокруг. Лента двигалась плавно, не сплетаясь с остальными, и именно это делало её ещё ярче на общем фоне.       — Эта нить сияет белым светом, — шёпот стал ещё тише, как будто слова боялись нарушить хрупкое равновесие. — Это знак предначертания. Но загадка в другом… Почему у неё две нити столь разной природы? Алое пламя и белый свет. Что это за тайна?       Она опустила руку, и нити исчезли, растворившись в воздухе, словно мираж.       Тело застыло, словно парализованное. Слова Марго не отпускали, отзываясь в голове гулким эхом. Красная и белая нити… Связь со мной и с кем-то ещё? Метка снова прожигала, как напоминание о том, что эта тайна имеет прямое отношение.       «Король Хасан аль-Муир… Что именно он тогда сказал?» — воспоминания вспыхнули перед внутренним взором, обрывки фраз складывались в нечто пугающее.       — Игры богов… — одними губами прошептал я, ощущая, как всё сильнее запутываюсь в этом клубке загадок. Но больше выбивало из равновесия то, что обе нити вели к Амелии.       — Нити не могут связывать нескольких людей! — голос Фубуки резко прервал тяжёлую тишину. Его взгляд обжёг, а интонации звучали как прямое обвинение, обращённое к Ибису.        — Тем более двоих. Здесь явно что-то не так. Ты знаешь правду, Маат, так ли?       Фубуки смотрел жёстко, с вызовом, в словах явственно сквозило раздражение. Однако Ибис молчал, сохранял непроницаемую невозмутимость, словно зеркало, за которым скрывалась правда.       Его взгляд скользнул к Марго. Она чуть кивнула, спокойная, как ледяное озеро. Никаких эмоций, только молчаливое согласие. От этого едва различимого движения воздух вокруг стал ощутимо тяжелее.       — Игры богов или шутка судьбы, — голос Ибиса прозвучал мягко, но слова резали, как клинки. — Две нити, связанные с девочкой, — факт, который не требует доказательств. Сам же убедился.       Взгляд Ибиса замер на мне, и время словно замедлило свой ход. Ледяные вспышки, недавно стремительные и хаотичные, начали успокаиваться, превращаясь в снежинки, которые мягко ложились у ног. В таянии читалась непонятная пустота, обволакивающая, словно туман.       — Действия Хошигаки и Нары сами привели к такому финалу, — голос звучал резко, в каждой интонации ощущался укор. — Белая нить — это связь с тем, кто ей предначертан. Боги или судьба…       Он замолчал, сделав паузу, словно нарочно подчёркивая значение следующих слов.       — Нет, не так, — голос стал тише, но обрел зловещую глубину. — Фубуки, ты сам божественное существо, и всё же позволил себе вмешаться.       Кулаки сжались, напряжение внутри нарастало, как пружина. Каждое слово, произнесённое Ибисом, отзывалось тяжёлым резонансом, соединяясь с тем, что уже было известно. Белая нить… Красная нить… Метка… Связь с Амелией казалась глубже, чем когда-либо представлялось.       — Что теперь? — голос звучал ровно, но настойчивость прорывалась сквозь спокойствие.       Ибис развёл рукой, а его единственное крыло едва дрогнуло, от чего воздух вокруг наполнился слабым ветром, коснувшимся плеч.       — Как знать, — проговорил он, и в тоне прозвучала задумчивость, словно размышлял вслух. — Но одно очевидно: вы оба вмешались в судьбу. Принесёт ли это разрушение или свет, остаётся загадкой.       Слова Ибиса прозвучали, как раскат далёкого грома, оставив за собой звенящую тишину. Никто не осмеливался нарушить, но напряжение в воздухе казалось почти осязаемым. Пальцы слегка дрогнули, и пришлось сильнее сжать руку в кулак, чтобы вернуть контроль.       Фубуки застыл, словно изваяние, но в глазах бушевала непрекращающаяся буря. Несмотря на внешнюю неподвижность, взгляд был прикован к Ибису, а в каждом напряжённом движении глаз читалась попытка найти лазейку, чтобы оспорить сказанное.       Камилла отвернулась, но предательская дрожь в пальцах говорила о состоянии сильнее любых слов.       Аластеир, напротив, сохранял кажущуюся сосредоточенность, хотя усталость, проступавшая во взгляде, становилась всё отчётливее. Взгляд коротко задержался на мне — молчаливый укор       Холод заполнил пространство, проникая в каждую мысль, каждый вздох. Вопросы, как неугомонные звери, рвались наружу, но ответы оставались недосягаемыми.       Аластеир наконец прервал тягостное молчание. Тяжело вздохнул, задумчиво провёл рукой по затылку, и голос прозвучал спокойно, но под спокойствием скрывалась неуверенность:        — Что это за клан Нара, о котором шла речь?       На этот раз Камиллу заметно передёрнуло. Девушка сделала короткий шаг назад, прижав руку к груди, словно хотела сдержать охвативший её страх. Взгляд опустился, а пальцы сжались так крепко, что костяшки побелели. Всё её поведение кричало о том, что знает больше, чем хочет показать. Очередная недосказанность, Камилла скрывала правду ото всех.       Взгляд Фубуки вспыхнул, словно грозовые тучи, в которых вот-вот ударит молния. Шагнул вперёд, но резко остановился, будто невидимая сила преградила ему путь. Стиснутые кулаки и напряжённое тело выдавали ярость, которую он едва сдерживал.       Марго, словно не замечая напряжённой атмосферы, улыбнулась. Голос прозвучал с лёгкой, почти насмешливой интонацией, но ощущался холод:        — Клан, о котором шла речь, действительно представлял опасность. Как и Хошигаки. Они стояли на ступень выше, подобно Ассоциациям в те времена. Но амбиции уничтожили их изнутри. Если бы не мать Амелии… кто знает, каков был бы сейчас исход.       Тон изменился, став резче, когда она перевела взгляд на Фубуки:        — То, что клан Хошигаки держат в узде, — твоя вина.       Фубуки остался неподвижен, словно застывшая фигура. Лишь стиснутые кулаки и напряжённые черты лица выдавали, что слова задели его. Наконец, он резко плюнул на землю, проговорив хрипло:        — Это не из-за меня. Безумие предшественника нельзя оправдать ничем.       Марго прищурилась, её перебил Ибис. Его голос, насыщенный насмешливый, раздался громким эхом:       — Нет, Фубуки. Ты мог его остановить. Или… не мог? — улыбка растянулась еще шире, а слова звенели холодным презрением. — Ах да, тебя же заперли в оковы.       Эти слова ударили, как молния. Глаза Фубуки потемнели, опустил голову, стиснув кулаки ещё сильнее. Всё происходящее обрушилось внезапно, как вал, скрывавший тайны, о которых никто не спешил рассказывать. Почему? Почему все вокруг знают больше, чем следовало знать мне?       — Почему ты ничего не говорил? — голос прозвучал громче обычного, но в нём чувствовалось больше разочарования, чем гнева.       Фубуки, не поднимая глаз, ответил глухо, почти безжизненно:       — Обет мешает. Думаешь, мне это по душе? Я не выбираю наследников. Не перерождаюсь в других. Я — бог. И это мои оковы.       Слова Фубуки прозвучали как горькое признание, оставляя тяжесть, которую невозможно было сбросить. Эхо этой фразы раздалось внутри, разрушая остатки уверенности. То, что раньше казалось понятным, превратилось в клубок загадок.       Марго медленно провела рукой по плечу, смахивая волосы в сторону. Движение было плавным, но каким-то отстранённым, словно она больше не принадлежала этому месту. Развернувшись, направилась к академии. На полпути, не останавливаясь, бросила через плечо:       — Дариан, игра богов началась задолго до тебя. Ты и Фубуки оказались в ловушке раньше, чем осознали это. Моя мать не позволит судьбе выйти за пределы рамок. Но больше о нитях судьбы я не могу ничего рассказать. Будь осторожен.       Слова, звучавшие как предостережение, повисли в воздухе, оставив ощущение тяжести. Марго скрылась за поворотом, силуэт растворился в тишине, оставив за собой лёгкий холод, пробирающий до костей.       Ибис, молча наблюдавший за происходящим, слегка склонил голову, будто в прощальном жесте. Его тело начало таять в золотистом свете, оставляя за собой невесомые перья, которые исчезали ещё до того, как коснуться земли.       Тишина захватила всё вокруг. Даже ветер замолк, будто уступив место размышлениям. Взгляд непроизвольно скользнул к месту, где ещё мгновение назад стояли Марго и Ибис. Их слова, недосказанность, тайны тяготили.       «Игра богов…»       Эти слова звенели в голове, словно тяжёлые цепи, замыкающиеся вокруг разума.       Фубуки молча отвернулся. Шаги звучали чётко, но в них угадывалось нечто большее — напряжение и подавленный гнев. Лёгкий ветер поднялся вокруг, словно предвещая бурю, которая вот-вот готовилась вырваться наружу. С каждым шагом фигура растворялась в густых тенях, пока не исчезла окончательно, оставив за собой только ледяную тишину и вопросы, на которые некому было ответить.       Мы молчали: каждый поглощён собственными мыслями. Воздух, недавно наполненный магией и напряжением, теперь казался лёгким, но и одновременно пустым. Ночное небо расстилалось над головой, усеянное звёздами, а лёгкий ветерок лениво касался краёв одежды, словно пытаясь разрядить атмосферу.       Камилла первой нарушила тишину. Голос прозвучал тихо, едва неуверенно:       — Дариан, ты же не веришь во всё это? Нити судьбы… ну, это ведь просто выдумка?       Сдерживая раздражение, взглянул на неё. Слова прозвучали резко, словно холодный удар:       — Предлагаешь забыть всё, что произошло, и списать это на выдумку?       Она открыла рот, будто хотела возразить, но так и не смогла подобрать слов. Плечи опустились, напряжение сквозило в каждом движении, выдавая то, что она старалась скрыть. Секреты снова на поверхности, словно их можно было прочесть по её взгляду.       Аластеир, до этого молчавший, вдруг усмехнулся. Голос прозвучал легко, но в нём чувствовалась скрытая усталость:       — Ну и влипли мы. Прямо по уши.       Он поднял голову, бросив короткий взгляд на звёзды, будто ища в них ответы. Затем обвёл взглядом всех:       — Дариан, там позади Мирелла ждёт твоих указаний. А я пойду проверю артефакт. Камилла, марш спать. Завтра разберёмся.       Камилла, гордо вздёрнув голову, направилась к общежитию. Шаги были уверенными, но в движениях угадывалась нервозность, словно она боялась, что её раскроют.       Аластеир махнул рукой, даже не ожидая ответа, и пошёл в сторону артефакта. Шаги звучали чётко, но в них чувствовалась усталость, будто весь день висел на плечах слишком тяжело.       Глубокий вдох позволил на мгновение усмирить беспокойство. Сигарета вспыхнула в руках мягким огоньком, и первые клубы дыма растворились в прохладном ночном воздухе. Глаза закрылись на мгновение, будто тишина вокруг могла унять хаос мыслей. Но пульсация метки тут же напомнила о себе — лёгкая, но настойчивая боль отдавалась в руку, словно предупреждение.       Мирелла держала на руках Амелию. Хрупкость девочки в сильных руках напоминала тонкую ветвь, укрытую от бури. Этот образ укрепил решение, которое давно зрело внутри.       — Нет, — слова прозвучали твёрдо, разорвав молчание. Последний выдох дыма исчез в воздухе, а сигарета отправилась на землю. — Ко мне домой. Лекарям с этой печатью не нужно ничего знать.       Мирелла молча кивнула и направилась к дому, не тратя времени на лишние вопросы. Уверенные шаги и сосредоточенность внушали спокойствие, которого так не хватало.       Взгляд снова остановился на Амелии. Мысли о “игре богов” ворвались в сознание бурлящим потоком, словно река, буйным течением сносящая всё на своём пути. Орден, кланы, судьба — всё это больше не казалось хаосом. Каждая деталь становилась частью опасной головоломки, где ошибки не прощаются.       Если втянули неосознанно, значит, сильно просчитались. Теперь отступать не входило в планы.