Что-то пошло не так

На календаре 25 февраля 1978 года. Я собирала последние коробки с вещами. Квартира пустовала. Голые стены, пустые шкафы и холодильник. На улице зима. Не смотря на то, что сейчас конец февраля, стоял мороз. Это не удивительно, ведь живём мы в Ленинграде. Город заметает снегом. Как бы транспорт, на котором мы будем перевозить все эти вещи в Москву, доехал благополучно. Как же я устала от этой суетливой жизни. Благо, у меня был золотой муж. Мы живём вместе, душа в душу уже 3 года. Пока я заканчивала театральные институт, он уже начал карьеру анестезиолога. По квартире бегал счастливый сын. Ему скоро всего 3 годика, а он уже отличается острым умом, любопытством и чрезвычайной энергичностью. Как же я иногда завидую детям. Их жизнь беззаботна, полна чуда и новых для себя открытий. Когда мальчик вновь бегал вокруг меня, я остановила его за руку. – Саша, хватит носится. Упадёшь. – Не упаду! – Радостно и невозмутимо отвечал он. У Сашки была невероятно красивая улыбка, да и вообще, у моего сына было ангельское личико: Большие голубые глаза, густы светло-русые волосы, белые ресницы и брови. Ни раз муж шутил, что сын совсем не похож ни на него, ни на его родственников, как в общем-то и на моих мало чем... Сашка был практически копией своего биологического отца, который бросил нас в самую важную минуту в моей жизни. Но муж всегда считал, что Александр – его родной сын. Могла ли я сказать ему правду? Сказать, что забеременела раньше, чем у нас начались отношения? – Могла. Но не сказала. Нет, я не боялась что он оставит меня. Он бы не оставил... Он принял бы меня хоть беременную, хоть уже с двумя детьми. Потому что он по-настоящему любит меня. Не сказала только потому, что не хотела, чтобы узнали родственники, от кого я ждала ребёнка на самом дела, и как этот человек поступил со мной... Боялась за него. За этого бессовестного предателя, которого до сих пор не могу видеть на экране телевизора, не испытывая боль, обман и разочарование. В коридоре зазвонил телефон. Я поднялась с места и направилась к источнику звука. Взяв трубку, я прижала её к уху. – Ало? – Привет. – В голосе я узнала маму. – Когда выезжаете? – Через час думаю... – Мимо вновь проносился Саша. У меня сердце замирало, когда он бегал так быстро. Ему нравилось носиться по скользкому полу, где уже не было ковров. Ему интересно, а мне страшно. – Сашка! – Не отрываясь от телефона пригрозила я сыну. – Прекрати бегать! – Пусть резвится ребёнок. Успокойся. – Мам, он уже один раз добегался! У меня руки потом три дня дрожали! – Вы в детский сад то будете отдавать? – Думаю, что да. Если я сейчас на работу выйду, оставить совсем не с кем. – Театр хоть какой? – Родители наконец смирились с моим выбором профессии. Не одобряли, но и не попрекают больше, а это уже хорошо. – В Сатиру. Дядя Шура уже поговорил с Валентином Николаевичем. Но посмотреть меня он тоже хочет. – Далеко квартира от театра? – Мама, улица Достоевского. – Ну... Прилично. – Но машина ведь у нас есть? – Я вздохнула и притянула к себе вновь пролетающего мимо сына. Взяв Сашку на руки, я поцеловала его в ушко, а тот игриво улыбнулся. – Вы приедете на новоселье? – Не знаю. Постараемся. Отец твой упирается. Не очень сейчас с деньгами... Не то, что у вас. – Мам, если ты думаешь, что Серёжа так много получает, то ты глубоко заблуждаешься. – Он ведь анестезиолог. – Начинающий, мамочка! Муж сейчас работал один, так как я была в декрете несколько лет. Но нам хватает. Мы научились распределять расходы и жили очень даже хорошо. Иногда, у окружающий складывается впечатление, что денег у нас хоть занимай, но это было не так. Дверь открылась и на пороге появился Сергей. От него веяла холодом и зимней свежестью. Он поправил шапку и сообщил: – Давай грузиться. – Подъехала машина? – Да. – Серёжа посмотрел на коробки, стоящие у дверей, и кивнул на них. – Беру? – Погоди, это посуда! – Остановила я мужа. – Серёжка пришёл? – Спросила мама. – Да. Уже выезжаем. – «Привет» передавай! – Тебе «привет» от мамы. – Сообщила я. У родителей с моим мужем были тёплые отношения. Они считали его достойной для меня партией, даже слишком достойной. Мне иногда казалось, что мама с папой любят его больше чем меня. Конечно, это было не так, но в семье мы часто об этом шутили. – Добрый день, Любовь Александровна! – Крикнул муж в трубку, а я испугано подскочила от неожиданности. Он сипло посмеялся и поцеловал меня в щёку. Выдохнув, а продолжала разговор: – Ой, ладно, мам. Папе тоже «привет» передавай. Нам пора. – Передам, коли проснётся. Мы попрощались. Я отпустила Сашку и стала одевать его. Серёжа с рабочими уже спускали вещи вниз и грузили их в грузовик.

***

Утром 1 марта я собирала Сашу в детский сад. После, мне предстояло идти устраиваться в Театр Сатиры. Если возьмут. И главное – я наконец увижу дядю. Последний раз мы виделись, когда Ширвиндты приезжали к нам в Ленинград, сразу после рождения Саши. Мои родители и родители Сергея купили нам двухкомнатную квартиру, как свадебный подарок. Дядя Шура был безмерно рад, что я тогда вышла замуж за Серёжу, а не за его лучшего друга... Он не говорил мне этого, но на лице было всё написано. Ширвиндт не знал, как меня бросил Андрей. Никто не знал, кроме Серёжи. Я в тот день часами рыдала ему в грудь. Так плохо, как в тот момент, мне не было никогда. Знал ли дядя, понимал ли, что у нас с Мироновым вообще были романтические отношения? Может и знал, и посчитал, что мы просто поигрались и разошлись. Он был счастлив, когда мы перестали общаться – это для него бальзам на душу. А как мне тогда было больно, как пусто, какой ничтожной и бессмысленной на некоторое время стала для меня жизнь, знал только мой муж. И только он смог поддержать и понять меня в тот момент. Не бросил и буквально спас меня. Мне иногда кажется, что Сергея мне послал Бог. Он – святой человек. Вот только правда, я до сих пор сомневаюсь, люблю ли его на столько сильно, что могла бы назвать своей судьбой и смыслом жизни... – Мам, а ты не останешься со мной в детском саду? – Взволнованно спросил сын, когда я одевала на него кофту. – Нет, Сашенька. Я на работу пойду устраиваться. Вечером папа тебя заберёт. – Санька, тебе понравится! – Убеждал сына Сергей, одевая зимние ботинки. – Я свой первый день в детском саду на всю жизнь запомнил. Мы тогда нашу повариху, тётю Дусю манной кашей закидали. С комочками... – Серёжа! – Обратилась я к мужу громким шёпотом. – Вот чему ты ребенка учишь? – Сашка заулыбался, глядя на отца большими, блестящими глазами. – Да ладно тебе, Настён! Во сколько тебя забирать? – Он посмотрел на наручные часы. – Не надо меня забирать. Забери Сашку из садика и покорми. И спать наверное тоже ты его будешь укладывать. Я с дядей поеду. Буду поздно. Наверное. Я застегнула куртку сына, одела на себя шубу, шапку, взяла сумку и мы вышли из квартиры.

***

– В садике види себя хорошо. – Наставляла я сыну, когда мы уже подходили к детскому саду. – Хорошо кушай. В тихий час спи. – Настя, ты в детском саду прямо хорошо спала и кушала. – Шутил Сергей, шагая рядом со мной. – Серёжа. – Да что Серёжа? Не нервничай. Ни одного же мы его оставляем. На входе нас встретила улыбающаяся женщина, лет тридцати. Судя по всему – воспитательница. – Здравствуйте. – Здравствуйте. – Хором с мужем ответили мы. Она наклонилась к Саше. – Привет! Как тебя зовут? – Саша. – Акимов Александр Сергеевич. – Сказала я, объясняя женщине, кто к ним пришёл. – Какой замечательный мальчик. Первый раз в детском саду? – Да. Я вечером заберу. – Отозвался Сергей. – Хорошо. Меня зовут Елена Владимировна. – Представилась воспитательница, а в ответ и мы: – Анастасия Сергеевна. – Сергей Владимирович. – Очень приятно! Вы принесли все документы? – Да. Вчера приезжал к Ольге Степановне. – Подтвердил Серёжа. – Ну вот и отлично. Мы тогда пойдём, да? – Она взяла Сашу за руку. – Вечером будем ждать. Мы попрощались с сыном и отправились к машине. – Когда к Александру Анатольевичу в гости поедем? – Спросил муж. Он знал, что мы хотим как можно скорее поведаться всей семьёй. Ибо не виделись больше двух лет. – В выходные. – Сегодня у нас что? – Сегодня среда. Думаю, в субботу вечером. Посидишь с нами? – В надежде спросила я. – Постараюсь, солнце. Но не обещаю. – Ах, да... У него работа. Сейчас Серёже нужно было устроиться в новую клинику. Ему не до посиделок с моими родственниками. Но я и не стала упрашивать. И так слишком много делает для меня и ребёнка. Когда мы ехали во утренней Москве, от знакомых городских пейзажей захватывало дух. Всё такое родное, казалось бы, навсегда оставленное мною. Я не собиралась возвращаться, пока не решила, что хочу служить в Театре Сатиры, хочу, чтобы мой муж работал в престижной клинике Москвы. А муж ни медлил ни секунды. Серёжа был очень решительным человеком, брал от жизни максимум. – Ну давай, милая. Удачи. – Сказал Акимов, когда мы подъехали к театру. Я улыбнулась, поцеловала его в губы и вышла из машины. Я знала, что дядя уже рассказывал обо мне Плучеку. Худрук Сатиры даже прибыл однажды в институт, дабы оценить меня и ещё нескольких начинающих актрис. Впечатление я произвела ещё тогда. Об этом по телефону мне голосил удивлённый Ширвиндт. Опыта работы у меня не было. Зато, преподавателями ВГИКа, которые выпускали меня, были чёрным по белому отмечены мои талант, трудолюбие и профессиональный подход к работе. Когда я оказалась внутри театра, накрыло какой-то совершенно детской и тёплой ностальгией. Сдав верхнюю одежду в гардероб, я не спеша направилась к коридору, ведущему к гримёркам артистов и кабинету Плучека. Уже стоя возле кабинета худрука, я постучалась. Разрешили войти, и я вошла. За столом сидел немолодой мужчина, с тёмными глазами, в старомодном пиджаке и пил кофе из маленькой чашки. – Добрый день. – Добрый день, Анастасия Сергеевна. – Он сложил руки в замок на столе и осмотрел меня. Я была в белом платье, подчёркивающем фигуру и зимних, элегантных сапогах. Уголки рта мужчины поползли вверх. Он рассматривал меня несколько секунд. В открытую. Это меня не мало напрягло, смутило. Валентин Николаевич попросил меня присесть и начал собеседование. Прошло минут десять. Вроде как наша беседа была закончена, но Плучек молчал, долго думал, потом задавал странные и незначительные вопросы, продолжая косить глазами куда-то на много ниже моего лица. Вскоре, он положил передо мной бланк и дал ручку. – Я очень рад, что в нашем Театре будет играть такая очаровательная актриса. – Он довольно улыбнулся, глядя мне в глаза. И на моём лице появилась лучезарная улыбка. Я быстро заполнила заявление, худрук оповестил меня обо всех спектаклях в которых я, возможно, буду задействована, предоставил график и пообещал лично провести экскурсию по театру. В общем, я отказалась от последнего, ибо всё и так прекрасно знала. – А Вы замужем? – Напоследок спросил Валентин Николаевич. Мне этот вопрос показался странным. Ну не молчать же? – Да. У меня сын. А Вам зачем? – Да нет. Просто интересуюсь. – Он задумаля и серьёзно посмотрел на меня. – Знаете, Анастасия... У нас, как пожалуй и в любом другом театре, страсти кипят. Есть такие особы... – Мне это не интересно, Валентин Николаевич. – Прервала я этот откровенный рассказ, или, скорее – сплетни. – Я не глупый человек, понимаю, что такое театр. Так что, не переживайте. Тем более, у меня семья. Я же сказала. – Тот только невинно развёл руками. – Верю на слово. – Я глянула на часы на стене. – Торопитесь? – Можно и так сказать. – Жаль. – Он отвёл глаза. – Я хотел ещё предложить Вам кофе. – Я бы с радостью, но в другой раз, Валентин Николаевич. Спасибо. Мне нужно увидеться с Александром Анатольевичем. – Ах, да. – Вспомнил мужчина, с какой-то плохо скрываемой досадой. – Ваш дядюшка... – Да. Мне пора. – Не смею задерживать. Завтра в девять. – Я встала и направилась к выходу. – До свидания. – Улыбнувшись режиссёру напоследок, я открыла дверь и тут же в меня буквально врезался, несущийся мимо мужчина. Я пошатнулась, а тот осторожно придержал меня за плечи, дабы я не упала. – Бога ради, простите... – Тихо извинился он. Через секунду до моего мозга дошло, чей голос я услышала. Я подняла голову и столкнулась с голубыми, взволнованными глазами, которые стали такими же ошарашенными, как и у меня. – Андрей! – Крикнул Плучек. – Поаккуратнее! Куда так несёшься?! – Андрей кое-как перевёл этот удивлённые взгляд на худрука. – К Вам... Валентин Николаевич. –Его голос стал неопределённым, робким. Он словно завис в одном мгновении. – Поскорее, – Режиссёр раздражённо выдохнул. – Миронов... – Андрей снова посмотрел на меня. Поняв, что он до сих под держит меня за плечи, поспешно убрал руки и на ватных ногах прошёл в кабинет худрука. Я так и стояла. Мужчина не мог оторвать от меня взгляд, словно жаждил убедиться в моём существовании. Поглядывал то на меня, то теми же поражёнными глазами на Плучека, пока дверь не закрылась. Я медленно направилась дальше. В голове туман. Я знала, что в этом театре играет Андрей, но о том, какой будет наша встреча не размышляла. Мне было всё равно. По крайней мере, я старалась убедить себя в этом. Но стоило увидеть этого мужчину вновь, после стольких лет... Андрей изменился. Стал старше, серьёзнее. Почему в тот момент по всему телу разлился такой беспощадный жар, а сердце так и рвалось из груди наружу? Пройдя несколько гримёрок, я закатила глаза, поражаясь самой себе, и развернулась. Я шла не в ту сторону. Супер. Уже не могу спокойно смотреть на Миронова. Как я буду работать рядом с ним? А ведь думала, что люблю Серёжу, что чувства к Андрею оствли. Какая же я глупая. Войдя в гримёрку к Ширвиндту, я вернулась на землю, засияла улыбкой. Дядя встал из-за столика, за которым обычно гримироваться, и направился ко мне, так же широко улыбаясь. Я бросилась к нему на шею, а он крепко обнял меня. – Ну наконец-то! – Говорил он, делая вид, что злится. – Почему сначала Плучек, а потом я?! – У меня собеседование было назначало по времени. И так опоздала! – Ха! Как обычно. – Мы отстранились друг от друга и посмотрели в глаза. Это такое редкое явление – дядя улыбается. Как часто шутил Миша – улыбка у него появляется только по двум причинам: папа либо напился с друзьями в зюзю, либо, исчезающая на пару лет, Настя приехала. – Я же говорил, что возьмёт тебя этот playboy престарелый. – Сказал дядя Шура, когда мы уже сидели за столом. Я чуть не поперхнулась чаем от смеха. – Почему playboy? – Потому что с актрисульками молодыми на диване кувыркается. Мы его так и называем – playboy на пенсии. – Я рассмеялась. – Кстати, на заметку тебе: Если там его удивишь, сразу можешь любую роль просить. – Дядя Шура! – Воскликнула я, а мои глаза, казалось, выкатятся. – Да шучу! Шучу! – Поспешно сказал он. – Где Сашка? – В детском саду. – До сих пор не успокаиваясь, усмехнулась я и отпила из чашки. Надо заново привыкать к этим шуткам. – У него же в апреле день рождения? – Да. Седьмого числа. – Неужели уже 3 года будет? – Безэмоционально интересовался Александр. – Сама не верю. Мы к вам приедем в выходные? – А чего не сегодня? – Дела по дому. Хочется вообще до поздна у вас посидеть. А для этого нужно, чтобы Саша днём выспался. Ты ведь знаешь, как трудно его уложить! – С ночёвкой оставайтесь. – Ой, да где? – Отмахнулась я. – А чо? У Мишки ляжите. Я с балкона матрас ему достану. – Я только смешливо улыбалась на его предложения. – Тогда я в субботу за вами заеду. – Не стоит. Серёжа отвезёт. – Немного грустно предупредила я. Дядя это заметил. – Сам Сергей не зайдёт? – Вряд-ли. Работа. Ты же знаешь... Но я вообще хотела сегодня к вам сегодня заехать. Если ты конечно... – Так, чо за «если»? – Перебил он и наклонился ко мне, с таким лицом, словно начал какие-то разборки. Я еле сдерживала смех. – После репетиции. Ты меня ждёшь, едем в магазин, берём шампанское... – Какое шампанское?! – Мои брови подлетели. – «Буратино»! – Я беззвучно рассмеялась, запрокину голову. – Ты планируешь накидаться в честь моего приезда? – Да. – Я не буду шампанское. Мне ещё домой возвращаться. – Зачем? – Я серьёзно посмотрела на дядю, взглядом под названием «уже не смешно». – Ладно. Согласен. Не берём шампанское. Всё! Не берём... Водочка будет в самый раз. – Спокойно кивал дядя. Я вздохнула, поняв, что отказаться уже всё равно не получится. – Лучше «Буратино»...