По ту сторону объектива

***

У каждого ведь есть страхи, верно? Когда мы все были маленькими детьми, многие ведь боялись толстого монстра под кроватью, верно? Или же тонкого и костлявого создания из шкафа, который прячется и скрипит дверцей лишь глубокой ночью? Слышишь, как твоё сердце бьётся в ушах, а любой скрип напоминает звук шагов в коридоре, внизу, на кухне, в соседней комнате или и вовсе за твоей шторкой у окна. Тебя может довести до вскрика даже твоё собственное воображение, хотя ничего такого страшного в твоей жизни и не происходило. Чем же это отличается от взрослой жизни? Мы все надумываем себе лишнего, в то время, как людям вокруг на тебя совершенно плевать. Думаешь, что выглядишь глупо и на тебя обратят внимание, засмеют, но всем всё равно. Они, может, даже и не заметят пятнышка на твоей белой рубашке, не обратят внимания на не уложенные волосы с утра. Все эти тараканы у тебя в голове, не у других, а именно у тебя. Тебе кажется, что ты не слишком идеален для кого-то? Недостаточно красив для твоего фаворита и вообще его недостоин? Тебе кажется, что ты всю свою жизнь будешь один и никто не захочет с тобой дружить, ведь ты странный? Не будет семьи, нормальной жизни, и мысли о том, что не сможешь обеспечить себя в будущем? Это не мысли в твоей голове, это тараканы, которые медленно, но верно грызут твой мозг и заставляют тебя страдать. Ежедневно, ежечасно, ежеминутно они будут тебя пожирать и доберутся прямо до сердца. И тебе решать: смириться с ними или выгнать их за неоплату аренды? Вот и я думаю, почему у меня есть глупые страхи того, что породило в моей душе прошлое? Просто хочу быть счастливым человеком без комплексов и тараканов в голове. Хочу, чтобы я сейчас не стоял у зеркала и не щупал свои бока. Я, твою ж мать, набирал вес на протяжении года, ходил на тренировки и пытался привести своё состояние в норму, а теперь… А теперь в этих прекрасных отношениях, где меня целуют в щёку по утрам и называют ангелом с небес, я смею сказать себе перед зеркалом: — Тут лишнее… И тут… А тут и вовсе складки… Хочется ударить себя по губам, как в детстве, только посильнее, чтобы точно отпечаталось в моём мозгу и этот удар выбил тараканов из моей головы. Это всё началось в отношениях… Нет, это началось тогда, когда я заметил идеальные фигуры других знаменитых людей. Прекрасная девушка, Юй, она имеет проблемы с головой, но и параллельно — воплощение идеала. А другие парни? И с весом у них всё прекрасно, и лишнего на их теле нет… — О чём задумался? Дёргаюсь от чужих прикосновений под белой тканью толстовки, сопровождая это икотой. Сяо прижимается грудью к моей спине, и в отражении зеркала теперь вижу нас обоих. Его волосы на пару сантиметров отросли, и теперь он ходит с маленьким и низким хвостиком по моему дому, а я не изменился… Ну, кроме лишних килограммов из-за сладкого… Месяцы летят незаметно, что я не узнаю темноволосого в наших отношениях. Этот парень меня читает ежедневно, замечает каждую дрогнувшую эмоцию на моём лице, даже по видеосвязи, где бывают помехи и зависания. Он замечает всё и даже знает, как поднять мне настроение: он давно выяснил, что мне нравится сладкое, поэтому каждый раз меня им кормит в серые дни. Он знает, что мне нравится аромат горящей древесины — и он купил мне много свечек с таким запахом. Он знает, что я люблю наблюдать за чтением книги по вечерам. Поэтому он всегда читает вечером рядом со мной, чтобы я разглядывал странички, словно маленький ребёнок. Лежать на его плече и слышать спокойное дыхание всегда меня убаюкивает. Недавно он и вовсе быстрее меня подметил, как я сразу же засыпаю под чужое чтение вслух. — Ни о чем… — вру ему прямо в лицо и опускаю глаза на пол, натягивая края тёплой толстовки себе на оголённые бёдра в шортах. Солнце из окна приятно согревает мои ляжки, на которых красуются пару тёмных пятнышек, которые были сделаны ещё с утра. — Я же вижу, что ты рассматриваешь свои бока, — низко осекает меня и зарывается руками под толстовку, поглаживая немного плоский животик. — Значит, они есть! — шикаю на него и отворачиваюсь, покрываясь краснотой то ли от злости, то ли от смущения. В этих отношениях я уже начинаю путаться в своих же чувствах. Вспоминаю, что забыл подарить очень важную вещь на прошедший день рождения Сяо и хлопаю себя по лбу. Выпутываюсь из крепких рук и сажусь на колени, заглядывая под постель, где уже образовалась паутинка. Вытаскиваю коробку, и Сяо сразу же подходит ко мне, садясь рядом на мягкий ковёр в свободных спортивных штанах. Он упирается подбородком в мое плечо и заглядывает в коробку. Я ощущаю кожей дыхание и то, как темноволосый уже скользит кончиком носа по шее, ища свободное местечко для своих острых зубов. Пихаю его локтем под рёбра, и тот хмурит брови. — Не смей, уже свободного места не осталось. Я устал объяснять Альбедо, что мы чай пьём, — только вот после удара ему в рёбра, приближаюсь губами к его щеке и оставляю лёгкий поцелуй, чтобы он сильно на меня не злился. — Не злись на меня, ты правда разогнался. — Мне просто нравится тёмный цвет… — бурчит Сяо, но он явно перестал дуться после поцелуя, словно маленький ребёнок. — Тебе нравятся засосы и укусы на моей коже, не ври мне, — снова целую его в щёку и открываю коробку, достаю знакомую темноволосому книгу с красным бантиком и протягиваю ему, довольно улыбаясь. — Я помню, как ты хвалил одного автора и тебе безумно нравятся все его работы, — жду, когда тот распакует и отстранится от моей шеи, переведя всё своё любопытство и любовь на книгу в руках. — Надеюсь, тебе понравится… Этот экземпляр серии книг, которую я смог выкупить у одного коллекционера, но и на этом не всё. Безумно радовался, когда узнал, что автор книги жив и даже живёт в моей стране. Искал везде о нём информацию и потратил две недели, чтобы оказаться у порога частного и скромного домика загородом на границе. Это, оказывается, была хорошая женщина, которая писала под именем своего мужа. Никогда такого не пойму, но тогда мне было всё равно, почему и зачем она так сделала. Смог добиться личной росписи на форзаце её благодарности, что за её работами до сих пор следят и даже есть фанаты. Она даже смогла найти пару рисунков персонажей от своей руки и вклеила их на пустые странички в книге. Теперь этой книге нет цены и копий, а Сяо, надеюсь, обрадуется этому подарку… Но я не думал, что доведу его буквально до слёз. Пугаюсь его реакции и пытаюсь стереть чужие слёзы, надумывая себе, что он настолько им разочарован. — Тебе не нравится? Я могу поменять или же… — Нет! Нет-нет-нет… Это самый лучший подарок в моей жизни… Спасибо… Перебивает меня Сяо, и я лишь улыбаюсь, обхватываю его затылок ладонью и притягиваю к себе. Брюнет притягивает книгу к своей груди и утыкается носом в мою шею. Он такой милый, когда смущается, хоть и в интимном плане стал посмелее… Но не я… Вот и тут образовывается новый мой страх, это отвратительное чувство порождают старые тараканы в моей голове… После того случая, когда я ничего не хотел. Не нуждался в таких вещах, но одному из нас на тот момент было всё равно на мои желания и чувства. Мы уже третий день подряд спим в одной постели, Сяо пятый раз нависал надо мной сверху и заставлял меня забываться на полчаса так точно. Поцелуи, касания, да и я был способен вывести своего лягушонка на эмоции. Мы не обсуждаем это, мы не обсуждаем наши границы, мы их сразу же видим. Не знаю, как это работает и почему мы видим друг друга насквозь. Может… Может, я и вправду смогу забыть про прошлое рядом с ним, отдаться целиком и полностью. Душой и телом… — Тьфу, — фырчит Сяо и морщится, когда целует в очередной раз мою шею, — ты плохо смыл гель для тела… Срываюсь на смех, прикрывая ресницы. Поднимаю Сяо за подбородок и нежно касаюсь своими губами чужих, оставляя лёгкий поцелуй. — Теперь целуй только губы, на них мыла нет. С улыбкой шепчу и встаю с пола, пока эти руки не утащили меня обратно в белые простыни на постель. Как раз-таки пальцы Сяо уже дотрагиваются до края моей толстовки, но я быстро ускользаю в дверной проём и убегаю на кухню. Прикрываю шторы, чтобы солнце мне глаза не выжигало, и включаю чайник для ромашкового чая. Беру две кружки и ставлю их на кухонную тумбу, замечаю пару пятнышек на тумбочке и морщу нос. Достаю тряпку и пытаюсь оттереть грязь, ненавижу беспорядок на кухне. Рядом с хлебницей стоят пару белых коробочек с клубникой в шоколаде, которые я заказал ещё давненько. Хотел попробовать их с Сяо, вот и настал этот момент. Как раз с чаем будет идеально. Вдруг резко к моей спине прижимается грудь, и от неожиданности подпрыгиваю на месте, чуть не смахивая с тумбочки две кружки. — Сяо, Dummkopf! — обзываю его по привычке и бью тряпкой по плечу, зачем так подкрадываться?! — Я немецкий немного понимаю, но не настолько же… — вздыхает брюнет и никак не реагирует на этот удар. Разворачиваюсь в чужих руках и надуваю теперь щёки именно я. Заметил, что в этих отношениях меня меняет абсолютно всё: как бы я не злился, он не реагирует на это, а лишь молча обнимает. Как бы я его не бил от злости подушками или той же тряпкой — ноль реакции. Сяо слишком спокойный, но именно из-за этого спокойствия я и не могу дальше на него злиться. Приступы гнева сходят на «нет», когда он обнимает меня. Приступы недовольства пропадают, когда он молча делает так, как я скажу. — А вот учи, иначе пропустишь информацию, которая тебе нужна, — английский у меня неплохой, да и я не удивлён, что Сяо подзабыл мой язык. Всё-таки он учился со мной в этой стране, но потом уехал к дяде, где понимают только китайский. Сяо фырчит и сдувает прядку волос со своего лица. Он стал таким тактильным, таким зависимым от трепетных касаний моего тела. Раньше он боялся ко мне прикоснуться, а сейчас брюнет только и ловит минутки, чтобы коснуться или же поцеловать костяшки моих пальцев. Даже сейчас я просто ушёл делать нам чай, как тот прибежал и теперь прижимался ко мне, как маленький котёнок в поисках ласки и любви. — Сяо, у тебя есть страхи? Тихо спрашиваю его, ведь мне безумно интересно — какие они? Я не боюсь прикосновений Сяо, я не боюсь его самого, но… Я боюсь, что мне будет больно, вспыхнут, как яркий огонь, воспоминания и всё испорчу. Испорчу своей дрожью и напряжением, не хочу такого, может, и не готов к такому. Сколько раз это могло произойти, сколько же раз происходили прекрасные моменты, которые могли закончиться ещё лучше… Но всё рушило моё «не надо». — Есть… — кивает Сяо и прижимается лбом к моей шее, позволяя плести маленькую косичку из его прядки волос. Брюнет мне стал это позволять, когда видел, что нервничаю и мне нужно чем-то себя занять. Своеобразная жвачка для рук, только лучше. — Я боюсь потерять настоящее и будущее, то, что имею сейчас и то, что смогу иметь в будущем. — И не боишься прошлого? Разве у тебя не было моментов, которые ты бы хотел вернуть и исправить? — наверное, я задел за больное, ведь темноволосый дёрнулся и на миг замолк. Мне кажется, даже дыхание остановилось… — Сяо? Я спросил лишнее? — Нет, я отвечу. — Спокойно говорит и трётся кончиком носа об мою шею, от чего у меня бегут мурашки. — Да, хотел бы, и очень-очень многое… Понять брата, не дать ему творить те вещи, которые он творил. Может быть, не игнорировал всё вокруг себя — было бы всё иначе. Но, Итэр, если бы я думал только о прошлом, что было бы сейчас? Я бы бегал за братом, пытался его вернуть, позабыл бы обо всех вокруг себя. Моё внимание сейчас на моей сестре, на тебе и на Чжун Ли. Сяо прав, теперь у него есть то, ради чего он живёт и отдаёт все свои силы, чтобы сделать взаимоотношения с дорогими ему людьми лучше. Сестра позабыла о всех наказаниях нашего отца и о безумном контроле, иначе говоря — живёт сейчас и для своего будущего. Альбедо остался совсем один с Кли на руках, с раннего детства должен был работать, чтобы его сестру не забрали в детский дом. Оформил опеку и прекрасно понимал, какой ужас его ждёт в будущем… Он смог преодолеть эти трудности и смирился с такой участью жизни. У него Кли, и только вокруг неё присутствует его внимание. Только один я остался в прошлом и волнуюсь только о нём. Я смог забыть отца, хоть это было трудно, но толчком послужила наша последняя встреча, которая закончилась не очень. И мог бы забыть тот прошлый опыт… — До сих пор не хочешь поговорить о брате? — спрашиваю у него и ощущаю сухие губы у артерии на своей шее. Сяо отрицательно трясёт головой, и мне приходится забыть о своей идее расспросить об этом. Он начинает чаще покрывать мою чувствительную шею поцелуями, отчего я жмурюсь. — Сяо, я и так не могу поставить на тебе свои метки, а ты всё дразнишь… Расстроенно шепчу, и меня правда это обижает, но выбора у нас нет. На мне можно, ведь я работаю из дома и могу выходить на улицу раз в неделю за продуктами, метки спустя такое время исчезнут. Сяо исключение, он публичная личность и чуть что… Даже не хочу об этом думать… Меня вытаскивает из мыслей сильные объятия Сяо, который пытается вернуть меня в нормальное состояние. Вытащить из тёмных мыслей, он как будто чувствует этот поток тёмных воспоминаний. Так сильно не хочет, чтобы я в них вообще был, словно боится, что я утону в них и захлебнусь… Меня даже тревожили мысли — а что будет, если меня не станет? Как Сяо сможет отреагировать? Будет ли искать или приходить навещать… Ненавижу себя за такие мысли в голове. Сяо начинает покрывать мои плечи поцелуями, из-за этих прикосновений кожа покрывается мурашками, а температура тела повышается на несколько градусов выше. Я забываю про этот чайник, про сухой чай в чашках, теперь всё моё внимание на Сяо. Не смогу жить без него, он часть моей жизни, часть моей души. Я не переживу и неделю без его сообщения, без его голоса и взгляда. Я зависим, как от курения, только теперь Сяо является второй привычкой, но намного лучше и полезнее… Упираюсь бёдрами в край тумбы и даю себя целовать, так же глубоко, как тогда под дождём. Когда на улице был холодный ветер, который морозил всё моё тело, но температура тел была выше, чем тридцать шесть градусов. Эти мокрые поцелуи выводят меня из себя, заставляя глотать больше воздуха в перерывах. Да, брюнет именно такой. Сначала даст мне глоток свежего воздуха, позволит мне переродиться и почувствовать себя живым, а потом возьмёт и утащит за собой. Заставит задыхаться, наверное, я мазохист, ведь мне это нравится. Я, любитель свободы, боялся крепких отношений, как огня. Боялся быть на привязи, на металлической цепи, которая сжимает моё горло до кровоподтёков, но оковы Сяо не такие… Они есть, поэтому я не позволяю себе коснуться других людей и дотронуться чужим грязным рукам до своей кожи. Верность теперь меня не душит, Сяо ревнив, я это вижу, но он никогда не устраивает мне истерики по поводу этого. Он гложет это в себе, но также выпускает эту ревность в этих поцелуях… Заставляя меня почувствовать себя никем, показывая моё место под ним… И мне это нравится… Мне нравится, когда человек властный, но также и мил ко мне. Господи, для меня он воплощение идеала… — Сяо… Шепчу между поцелуями и сажусь на край тумбочки, позволяя ему в который раз обхватить мои бёдра руками. Он смелеет с каждой нашей встречей, с каждой совместной ночью. Если бы раньше мне сказали, что я буду рад проявлять слабость перед кем-то — посмеялся в лицо, а может быть, туда и харкнул. По-моему, я ломаюсь перед ним… Плевать, пусть разрушит меня и разобьёт на множество осколков. — Сяо… Снова зову его, пока он молча мажет губами по моим собственным и зарывается пальцами под толстовку, прикасаясь к бокам. Теперь ему труднее пересчитать мои рёбра под кожей, отчего мне становится немного грустно. Только вот брюнету наоборот это нравится. Он любит кусать меня за ляжки по утрам, любит касаться губами уже объёмных плеч. Безумно нравится перехватывать руками за живот и иногда щипать за бока, заставляя меня краснеть и ойкать от слабой боли. Его руки так плавно скользят по оголённой коже верхней части ноги, ползя лишь дальше к краю коротких домашних шорт. Темноволосый отстраняется от моих губ с длинной густой ниточкой, которую я обрываю пальцем. — Итэр, до сих пор «нет»? Сразу же догадываюсь, о чём он спрашивает. Не знаю, в этот раз я не знаю. Мне так хорошо от его прикосновений, ощущаю безопасность рядом с ним. Я прекрасно понимаю, что он не посмеет сделать мне больно, он позволит себе лишь один укус на моём плече. Мой голос подрагивает, и уже хочу ответить, притянув его за шею к себе ближе, медленно переступая порог своих страхов, как тут же раздаётся свист чайника. Это сразу же выводит меня из пьяного состояния, так же, как и Сяо передо мной. — Пошли чай пить… — тихо говорю и спрыгиваю с тумбочки, где-то в голове осознавая, что это снова обыкновенная отмазка. Я снова поддался страху, хоть и признать этого себе не могу. Наливаю кипяток в кружки, и чтобы не видеть немного хмурое лицо Сяо, открываю коробку с клубникой в молочном шоколаде. — Сяо, закрой глаза. Брюнет хоть и чернее тучи, что чайник всё испортил, но прикрывает глаза и немного открывает губы. Засовываю в рот брюнету клубнику и прошу прожевать. Сяо сразу же начинает светиться от сладкого во рту и заглядывает в коробку, чтобы своровать ещё одну. — Да прожуй ты эту сначала, господи. Издаю смешок и увожу темноволосого за стол, ставлю кружки чая и сажусь рядом с ним, откусывая немного клубники в шоколаде. Слишком сладко, как раз для меня-сладкоежки. Надеюсь, Сяо потом не покроется прыщами после такого количества сладкого. Недавно был день рождения у Кли и пришлось вязать быстрее очередную мягкую игрушку. В этот раз пришлось вязать белого кролика в голубом комбинезоне, но какого было моё удивление, когда Сяо приехал тоже с подарком для Кли… Только он немного с возрастом не угадал… — Сяо, твой пазл с картиной «Звёздная ночь», конечно же, прекрасен и красив, но мне кажется Альбедо его к старости не соберёт… — тихо смеюсь, когда брюнет покрывается от стыда румянцем. — Я не думал, что он будет таким сложным… — фырчит себе под нос парень и откусывает ещё один кусок клубники, запивая ромашковым чаем без сахара. — Кли собирает его тоже, скорее… Собирает кучки по цветам, пока Альбедо сопоставляет по двадцать кусочков пазла к одному кусочку, — вспоминаю, как художник отправлял мне фотографии только одной рамки и уже покрыл меня с Сяо матами на год вперёд. Главное, чтобы Сяо это не увидел, а то окончательно умрёт от стыда. — Сяо, мне нужно в восемь забрать у Сахарозы посылку одну, посидишь без меня дома? Через час мне нужно будет выйти. Брюнет кивает и отпивает глоток чая, пока я тянусь к карману толстовки и достаю электронную сигарету. Уже хочу сделать затяжку со вкусом клубники, как Сяо хмурится и забирает её у меня из рук. Чего это он? — Прекращай, — Говорит парень и крутит в руках вещь, не отдавая её мне. — Я не могу, ты это прекрасно знаешь, я курю со школьных лет и еле смог отвыкнуть от сигарет, — начинаю злиться, ведь мои лёгкие жаждут никотина, отчего мне становится неспокойно, и всё вокруг начинает раздражать. — Ты без отдышки не можешь подняться на второй этаж, мне ставить тебе ультиматум? — спрашивает Сяо и прячет эту вещь себе в карман, отчего я сильнее возмущаюсь. Хочу уже огрызнуться, как брюнет берёт меня за загривок и притягивает к себе, не позволяя мне сказать и слова поцелуем. За такую выходку я цепляю своими белыми зубами нижнюю губу и слабо кусаю, но после этого попросту таю в поцелуе. Первый отстраняюсь, но надутые щёки с меня не сходят. — Ты знаешь, что я зависим от никотина. — Тогда я стану его заменой. Сяо меня такими темпами попросту убьёт. Он не щадит меня, как бы он не любил меня, но в каких-то моментах он бывает строг. Даже с курением: раньше он ни слова про это не говорил, а сейчас… Я понимаю, что брюнет волнуется за меня, но если я заменю зависимость другой, то что изменится? Не смогу тогда без Сяо рядом, а он часто ездит по другим странам, и что мне делать? И так грызу подушки и пытаюсь уснуть без его объятий по ночам. — И как же я без тебя буду жить неделями? — спрашиваю его с намёком, что ему уезжать через три дня домой. Я не могу без него, мне очень одиноко, не могу понять, как раньше обходился без телесного контакта и аромата его одеколона. Мои медовые глаза в темноте приобретают тёмный оттенок, но на солнечных лучах они становятся ярко-янтарными, такими же, как у Сяо. Кажется, брюнет окончательно утонул в них. Сяо ничего не отвечает, а лишь снова тянется к моим губам. Это правильно, его касания лучше любых слов. С этим я никогда не буду спорить, может, когда-то он сможет остаться со мной навсегда и мне не придётся каждую ночь фантазировать, что рядом со мной не подушка, а он…

***

По своей глупости я не глянул прогноз погоды и попросту попал под слабый дождик. Посылка небольшая, потому спокойно вместилась в мою сумку, и теперь остаётся лишь дойти до дома. Обхожу в белых кедах грязные лужи и замечаю, как на улице медленно зажигаются фонари вдоль дороги. Аромат свежести после дождя лучше любого никотина в моих лёгких, может, стоит почаще выходить на улицу? Но тогда и контента в том чёртовом паблике станет больше. Мне ведь должно быть плевать, верно? Но это не так, я хочу спокойствия, мне надоело чувствовать тысячу глаз вокруг меня, словно они смотрят на меня ото всюду: в стенах дома, в кустах и даже на небе. Не хочу ощущать каждый раз мороз по коже, отвратительное чувство... Встряхиваю головой и перекидываю косу через плечо себе на грудь, словно боюсь, что кто-то может за нее схватить и утащить. Не могу, мне слишком плохо, когда я концентрирую внимание на каждом шорохе вокруг себя, хотя это просто листья опадают от сильно ветра. Надоело шарахаться от каждого скрипа в моём доме, словно кто-то решил пройтись по коридору и наблюдает за мной ночью через щелку. — Фу… Ловлю отвращение от своих же мыслей и подхожу в сторону дома. Пытаюсь игнорировать все звуки вокруг с желанием упасть в постель в объятия Сяо. Хочу побороть этот страх, устал бояться касаний Сяо, которые мне больно никогда не сделают. Нужно переступить через себя, конечно же, я могу прятаться от этого всю жизнь, а толку? Ступаю по ступенькам к подъезду и тянусь пальцами к домофону, ибо на всякий случай оставил ключи брюнету. Ввожу половину, и сзади меня хрустит ветка, но снова абстрагируюсь от этого. Хватит, я устал пугаться обычных шорохов, это просто ветер сзади меня. Хватит, Итэр, успокойся. Уже пальцем тянусь к кнопке вызова, как резко чьи-то руки обхватывают мой живот с руками и прижимают тряпку к носу. От неожиданности вскрик застревает в горле, а сердце уходит в пятки. Жмурюсь и пытаюсь не дышать дрянью, которая залита в эту тряпку, но ничего не выходит. Лишь издаю подавленный вскрик в чужую руку, после чего мои веки становятся тяжёлыми.

Нет, отпустите, зачем я вам?! Пожалуйста, только не со мной…

***

Звуки стекающей воды заставляют меня лениво открыть ресницы. Перед глазами всё мыльное, а сильная боль врывается в мою голову. Запах сырости врезается в мой нос, заставляя чуть ли не кашлять. Пыль летает по бетонному помещению, которая, возможно, уже осела в моих лёгких. Слабо привстаю на локтях и понимаю, что лежу на белом матрасе и оглядываюсь. Бетонные голые стены и отвратительное жёлтое освещение, которое даже осветить углы не может. Тут холодно, мне безумно холодно… Даже в белой толстовке, которая на рукавах грязная, не спасает меня от этого мороза. Где я…? Воспоминания медленно лезут в голову, и я нервно начинаю искать телефон, только вот у меня даже сумки нет… Не могу закричать, мне страшно, кто и вообще кому я сдался? Может, это всё сон? Верно, это страшный сон, сейчас я проснусь в тёплой постели и... — Ангелочек… От этого голоса, который вытаскивает меня из мыслей и заставляет посмотреть на себя, дёргаюсь. Сзади меня, прямо на матрасе сидит парень, чьи изумрудные глаза уже раздели меня полностью и окунули в холодную воду. — Доброе утро, как спалось, ангелочек? Красные пряди спадают с кончиком его ушей, и тот упирается локтями об колени, разглядывая меня с гадкой улыбкой. Такое чувство, что моё сердце остановилось, а лёгкие перестали работать правильно. Это же сон, верно…?

Твою мать…

***