По ту сторону объектива

***

— Придурок, ты думал я тебя тогда не заметил? Отозвался Алатус в дверном проёме и кинул свой портфель в угол комнаты. Куча макулатуры попадало со стола прямо на этот портфель, поднимая пыль с угла в воздух. Брюнет дёрнул плечами, тяжело выдохнув, и отложил ручку в сторону. Развернулся на девяносто градусов и выгнул бровь. Рука висела со спинки стула, а золотые глаза смотрели с усталостью на своего братца. — Что ты хочешь от меня? — Это парень, а не девушка, так что тебе не по пути. Скривился зеленоглазый и упал на свою постель, тихо ругнувшись на жёсткость матраса. Сяо закатил глаза и отвернулся обратно к своему домашнему заданию, постукивая шариковой чёрной ручкой по деревянному письменному столу. — Не стучи, блять, и так весь в термитах, — шикнул его брат и потянулся на постели, переворачиваясь на бок, и начал печатать сообщение в телефоне. У брюнета дёрнулся глаз, и он перестал стучать по столу. Не сказал бы, что жили они плохо и в бедности, но безумно ощущалось отсутствие одного человека в семье. Сяо с самого рождения не ладил с братом, и причина неизвестна. Невзлюбил Ал его, просто не переносил его на дух и каждый раз пытался задеть его, но Сяо предпочёл игнорировать такое отношение в свою сторону, целее будет… — Мама приготовила вермишель с говядиной, внизу в холодильнике стоит. Не оборачиваясь на брата, сказал темноволосый и продолжил ломать голову над кубическими уравнениями. Завтра у них обоих контрольная работа, но ни он, ни его братец не мыслили в алгебре, абсолютно. — От этой старой карги я ничего есть не буду. Вдруг там крысиный яд. — Прекращай, от твоего поведения она к тебе так и относится. В ответ огрызнулся и игнорировал уже маты в свою сторону, нрав этого человека его скоро погубит. Алатус поднялся с постели и подошёл к шкафу, где с горем держалась одна дверца, которую они оба пытались починить, но и нормальных инструментов под рукой не было. В итоге ничего лучше они не смогли придумать, как использовать изоленту. Сяо развернулся, чтобы предупредить о завтрашней контрольной, ибо его брат всегда клал одно место на учёбу, но заметил оголённую спину, а дальше ужаснейший ожог на пол-лопатки, который расползся дальше по спине. В одних местах кожа была скукоженной, а в других местах белого оттенка, растекающаяся в красный и дальше в бордовый. Словно ему по всей спине прижгли утюгом и не убирали его, пока человек не отключился. — Ты точно не помнишь, откуда он? — Чё? Нет, не помню. Мать же сказала, что в детстве на себя кипяток вылил с чайника, — двинул плечами и натянул чистую футболку, а грязную толстовку кинул в корзину для стирки, — Я ушёл, не жди меня до вечера. — А контроль… Но дверь резко захлопнулась и оборвала голос Сяо, который сжал в руках ручку до тихого хруста. Его брат беззаботный, ему всё равно на учёбу, людей вокруг и на своё будущего. Всё, что у него появилось, это… Тот парень. Он частенько начал замечать его у себя дома, точнее слышал его голос за стенкой, пока делал домашнее задание в комнате их матери. Ни разу не видел и не считал, что это его касается. Попросту не интересовался очередными друзьями его родственника, до сегодняшнего дня. Теперь он мог понять, почему Ал стал пропадать настолько часто и просил его «по-дружески» покинуть их спальню. Про ожог Сяо знал ещё с детства, он с ним уже был, когда им было по шесть лет. И каждый раз пытался расспросить маму об этом, но была лишь одна история. Только как маленький ребёнок может залезть и на спину себе вылить кипяток с раскалённого чайника? Сяо махнул головой из стороны в сторону и развернулся обратно к тетрадке, немного испачканной в карандаше. Дни пролетали один за другим, Сяо не засматривался на Итэра, появлялось лишь желание подружиться, но он быстро гасил его, когда в поле зрения появлялся его брат. Он просто знал, что лучше не трогать ни его самого, ни того, кем он одержим. Да, одержим, Сяо не позволит себе признать эти отношения нормальными. Постоянные издёвки, которые он слышал краем уха от Ала и то, как Итэр иногда пищал от боли за стенкой в их комнате. Только один раз он увидел Итэра в их доме до одного случая, когда обедал за столом. Его плечи были в маленьких ожогах от сигарет, которые брат всегда выбрасывал в окно и потом получал от матери взбучку. Сяо уже тогда хотел подойти и спросить, всё ли нормально, но продолжил сидеть за столом, оставаясь незамеченным. — Ал, это неадекватно, что ты причиняешь ему боль, — встал из-за стола и посмотрел на старшего у лестницы. — Не лезь, или ты забыл, каково замазывать синяки на рёбрах? — рыкнул на него красноволосый и захлопнул дверь спальни, закрываясь на ключ. На ключ в их спальне… — Пиздец какой-то… Шикнул Сяо и в очередной раз настроил себя спать в гостиной. Вечера проходили у них без криков, в основном Сяо пытался не попадаться на глаза их матери после смены. Только сегодня их маму задержали на работе и сделали выговор из школы, как обычно от Алатуса. — Ты там совсем ахуел?! Крик женщины разнёсся по всему дому, отчего брюнет даже подпрыгнул на диване, пока пытался уснуть до прихода их домашней гидры. — Сяо, подними свою задницу и вытащи эту тварину из комнаты! — обращалась уже к темноволосому внизу на диване. — Ты у меня уже вот тут, Ал! — женщина демонстративно показала рукой по горло и продолжила кричать на закрытую перед носом дверь. — Ты ведёшь себя прямо как твой отец, копия, мать твою! Надеюсь, ты так же умеешь исчезать и покинешь этот чёртов дом даже до восемнадцатилетия! Мало я тебя в детстве лупила, надо было добавить больше, ума так и не прибавилось! Сяо не успел даже предпринять попытки открыть дверь, как женщина исчезла в своей комнате, сопровождая конец своего монолога громким хлопком двери, отчего с полки в коридоре полетело вниз пару пыльных DVD-дисков. Дверь резко открылась и чуть не ударила по лбу темноволосого, который вовремя успел подставить руки перед собой, и сильный удар прошёлся по его измазанным в ручке ладонях. — Ёбнутая карга. С этими словами Алатус спустился по лестнице, так же сильно хлопая входной дверью, что уже дрожали стены дома. Сяо аккуратно закрыл их комнату и ударился головой об стенку, жмуря глаза до бензиновых кругов. — Дурдом… Шепнул себе под нос и в какой-то степени был благодарен, что вот так всё вышло, теперь он может спать не в гостиной, а в постели. Зимой дома было прохладно, ибо за отопление платить было безумно дорого, экономили они чересчур сильно. Потому Сяо часто пропадал в школьных раздевалках и коридорах, греясь спиной в свитере о горячие батареи, сидя на промытом хлоркой полу. Запах химикатов ударял в нос, но он был намного приятнее, чем пропахнувшая сигаретами комната или же криками дом. — Итэр заболел, я хочу его сегодня навестить, ты не помнишь, что он любит? Сяо уловил краем уха голос милого парня, который выходил с огромной сумкой и кисточками из их творческого класса. Сяо перевёл своё внимание от тетрадки по биологии и вслушивался в разговор. — Купи ему фруктов, сейчас зимой их трудно купить, если найдёшь персики, то купи их. — Спасибо, Барбара, но мне не по пути, пусть радуется бананам и шоколадкой, — хихикнул художник, пока девушка аккуратно вытирала его щёку от красной краски салфеткой. — Ну он же твой друг, — посмеялась дочка директрисы и выкинула салфетку в мусорный бак. — Не в первый раз болеет. Поднял плечи, и эти голоса пропали на лестничном пролёте. Сяо приподнялся с пола и сложил в сумку тетрадки с пеналом. Спустился в их раздевалку с курточками, и найти свою одну было не слишком трудно, ведь оставалась висеть только одна. Быстро окутал шею в зелёный шарф и провёл пропуском по сенсору. Вышел на улицу и зажмурился от зимнего ветра, который сжигал его лёгкие. Натянул на нос шарф и решил всё-таки купить в магазине сеточку персиков, он знал, где живет Итэр, ведь иногда замечал Алатуса на крыльце только у одного дома. Сяо смог найти магазин с этими фруктами и подошёл к крыльцу. Постучал три раза в дверь и опустил взгляд на пол, где кончиком ботинка вырисовывал китайские символы на снегу. Услышал шаги, отчего его сердце начало быстро биться, а волнение окутало его голову. Он нечасто общался с людьми, и любой контакт мог вызвать волнение и желание сбежать отсюда к чёртовой матери. Он уже хотел отступать, как на порог вышла милая женщина с безумно тёплым взглядом. — Привет, что случилось, мальчик? — её тихий и нежный голос окутывал душу, заставляя успокоиться и прийти в себя. — Я… Слышал Ваш сын заболел и принёс ему… Но слова вылетели из головы, как и в горле пересохло и сказать что-либо было трудно и страшно… Но женщина улыбнулась и взяла из его рук сеточку со свежими персиками. — Это очень приятно с твоей стороны, пройдёшь на чай? — женщина хотела пропустить брюнета в дом, уже уступая, как тот затряс головой в отрицательном жесте. — Н-нет, извините, я не смогу… У меня занятия по английскому! И попросту исчез с порога, покидая дом с желанием быстрее вернуться домой. Женщина наклонила голову в бок, но не стала мучать бедного мальчика и закрыла дверь, чтобы тепло не выходило из дома. — Такой милый парнишка, жаль имени не сказал. Блондинка поднялась по лестнице к детям и постучалась перед тем, как зайти к ним в комнату. Итэр кашлянул и попытался выкашлять всю ту слизь в горле, отчего ему просто невыносимо даже спать. — Дебил, зачем ты носил этот свитер?! Он же короткий! — Люмин проверила температуру Итэра и встряхнула градусник в руках, чтобы сбить температуру, которая достигла тридцати восьми. — Люмин, не оскорбляй брата! Тебе гостинец передали, — она положила сеточку с персиками на столик рядом и поцеловала губами горячий лоб сына. — Но мама! Не поощряй его легкомысленное поведение! Он мог и ангину подхватить! — не унималась девушка, продолжая сидеть на краю кровати своего брата. — Люмин, я понял, что я баран… Хоть запиши меня… Блондин кашлянул и посмотрел слезящимися глазами на сеточку холодных от улицы персиков, уже потянулся рукой к ним, как его сестра ударила по руке, отчего он взвыл от боли. — Они холодные! Согреются в тепле, тогда и будешь есть, кошмар какой-то! Женщина лишь посмеялась и уже хотела уйти, как Итэр снова спросил. — От кого? — с хрипотой и уставшим взглядом посмотрел на свою маму. — Не знаю, он не сказал своё имя… — Не Альбедо или Чайлд…? — Я бы их узнала, Итти, а так я парнишку никогда не видела…

***

Пока за окном падали хлопья снега, а дети радостно игрались в снежки с родителями и друзьями, Сяо, ударяясь коленями об деревянной пол до синяков, скорчился от боли. По его бледному подбородку стекала густая жидкость, на вкус не отличающаяся от железа. Она каплями падала на пол и создавала неприятный звук ушам, а зуд и боль в носу заставляли его сильно жмуриться. Запах сигарет исчез из их комнаты, появился невероятный холод из приоткрытого окна и тень, которая над ним нависала с красными прядками, с силой сжимавшая кулак в паре капельках багровой крови. — Нахуй ты к нему приходил? — его жестокий и стальной тон раздавался в ушах, заставляя кровь стыть в жилах. — С чего ты взял, что это был я? — с хрипотой спросил брюнет и краем светлой толстовки вытер огромное количество крови, которая не прекращала стекать со сломанного носа по губам и подбородку. Под глазами стало всё сжиматься, отчего начали появляться тёмные отёки под мешками глаз. — Ты думаешь, я тупой? — Алатус сел на корточки перед Сяо и зарылся пальцами в тёмные волосы, с силой сжимая корни, заставляя с искаженным от боли лицом смотреть на себя. — Итэр не знал, кто ему это подарил, смельчаков в нашей школе бы точно не нашлось, а Альбедо ему принёс только шоколад. Но персики принёс кое-кто другой. А тебя дома не было. Его угрожающий тон и взгляд ощущались, словно сама смерть за тобой пришла. Только вместо косы у него был нож или кулак, а вместо спокойствия он приносил лишь страх и ужас. Красноволосый сильнее сжал корни волос брюнета, отчего тот уже шипел от болей. Его брат расти начал быстрее, как и физически, так и ростом. Даже эти жалкие десять сантиметров разницы могли сломать Сяо. — Ещё раз увижу, и ты будешь жалеть о том, что вообще его увидел. Угрожал парень и с силой откинул макушку своего брата назад, заставляя его удариться головой об край письменного стола. Захлопнул дверь и снова пропал из дома, оставляя Сяо одного в доме с кровью на губах, головной болью и расфокусированным зрением.

***

Сяо пропал из школы на месяц, пытаясь лечить свой сломанный нос дома. Мать накричала на всех, как и на Сяо, так и на брата, хоть брюнет и соврал о том, что просто подрался в школе. Его отёки не сходили неделю, даже прикладывание холодной бутылки не помогало. Видеть ему было трудно, как и двигать головой, при повороте в сторону у него начинались боли в висках, а перед глазами всё плыло. Ему пришлось делать всё домашнее задание на удалённом обучении, если он не хотел вылететь из школы. А писать в тетрадке с такими болями было почти невозможно. Во время домашнего задания на кухне раздались очередные крики, от которых Сяо хотел упасть на постель и зарыться с головой под одеяло. Как внизу раздался громкий звон, а крики прекратились. Брюнету это не понравилось, тишина в их дома была редким гостем и нечасто была хорошим знаком. Быстро поднялся со стула и вышел из комнаты, настолько быстро, насколько ему позволяла больная голова и шаткое состояние. На кухне была разбита тарелка, а его мама держалась рукой за свою голову, упираясь бёдрами в кухонную тумбочку. Сяо до конца не понимал, что происходило, как дверь их дома снова захлопнулась и в комнате окончательно застыла гнетущая тишина. — Мама…? Тихо позвал её темноволосый и аккуратно, придерживаясь за перила, спустился вниз. Прошёл на кухню, где женщина стояла спиной к нему и нагнулась к раковине, сжимая волосы на голове и игнорируя всех и вся. Сяо заметил разбитую керамику на полу, как и на её осколках капельки багровой жидкости. — Кусок говна… Сяо, достань перекись из холодильника… Тихо шепнула женщина и включила холодную воду в кухонной раковине. Ладонью протерла лоб и смыла с руки жидкость, окрашивая воду в красный оттенок. Сяо быстро достал перекись, дополнительно зелёнку и вату из шкафчика. — Он… Он это сделал? — Конечно же, дерьмо… Темноволосый помог матери сесть на стул и попросил убрать руку с темно-изумрудных волос. Заметил кровавую рану, которая рассекла бровь и дальше ползла в корни густых прядей. Брюнет вытер всю засохшую кровь на коже ваткой в перекиси, пока женщина молча хмурилась. Позже обработал зелёнкой открытую рану, пытаясь сильно не давить на неё. — Он нас всех убьёт, Сяо… — Не говори так, он… Что случилось…? — Сяо не понимал, почему продолжал защищать своего брата, он просто не мог ненавидеть кого-либо настолько сильно, чтобы желать ему покинуть дом. — Ничего не случилось, просто характер отца. Сяо пытался обходить осколки белой тарелки на полу, как и холодную воду с крана. В доме сразу же стало тихо, даже слишком сильно. Брюнет любил тишину и спокойствие, но сейчас это не тишина… Словно прямо сейчас на полу где-то лежало бездыханное тело и дом погрузился в мрак, заставляя сердце сжаться. — Почему ты его так не любишь? Рискнул выйти на разговор с матерью, с которой они могли поговорить лишь об уборке и школе. Ей не было дела до их личной жизни, кого они любили и кем хотели стать в будущем. Мама всегда огрызалась на личные, по её мнению, темы и уходила от любого разговора. Или были дни, когда лучше к ней вообще не подходить, если не хочешь словить полотенцем по лицу или криком в свою сторону. Сяо не злился, он просто смирился… Ему легче перетерпеть все ужасные слова в свою сторону и спокойно уснуть, но не как брат… Он не держал язык за зубами, он жесток и слишком сильно опекал то, что ему принадлежит. — Копия отца. Такой же подонок, как и отец. Зациклилась. Сяо это понял по первым срывам на Ала. Они и правда поделились на чёрное и белое. Сяо копия матери, а Ал всегда был копией отца. Даже характером, но никак не жестокостью. Брюнет всегда был в любви матери, до того момента, пока отец не решил их бросить и уйти. Сяо не думал, что любая женщина, которая родила близнецов, хотела увидеть в своих руках документ о разводе. С того момента и начался их полный жизни кошмар. Отец не пытался их забрать к себе. Как говорил Ал, он нашёл себе уже давно новую семью и дела до них ему нет. Он обязан выплачивать алименты, но они или приходили раз в полгода, или приходили, но слишком мало, чтобы жить втроём в одном доме. Их мама пыталась бороться с этим в суде, но на это не было ни сил, ни времени. Сяо ненавидел своего отца? Да, он его не помнил, он не принимал участие в их воспитании и полностью забыл их. Выкинул из головы и своей жизни, словно их не существовало. Ненавидел маму? Он не знал. Она жестоко поступала с ними, а особенно с его братом, но он не мог её ненавидеть… Но так же и любить не мог. Он запутался и не знал, что ему делать и думать. — Алатус слишком жесток, может, ему нужна помощь? — Это же он тебе разбил нос, так какого хера ты его защищаешь? Ты думаешь, я не замечаю тёрок между вами? — вскинула на Сяо гневный золотой взгляд, пока держалась за голову. — Я… Сяо ничего ответить не мог. Он не знал, что ему нужно ответить. Да, он и Ала ненавидел за его отношение к Итэру, к нему самому, но неужели ничего нельзя было изменить? Почему у них не могла быть семья, как у других? Почему матушка Итэра смотрела на него, как на своего родного сына, а его настоящая мать видеть их не хотела? Они провинились? В чём? Они не хотели, чтобы отец уходил, они не хотели, чтобы всё так было, они даже не знали обо всём, пока им не исполнилось четырнадцать лет. Они не хотели такого! — Уходи, вырастила тряпку. «Ты нас и не растила…» Пролетело в голове Сяо, пока тот медленно поднялся по лестнице и пропал в своей комнате. Прошёл год, и вот весна, когда Итэр заканчивал школу и решал, куда ему лучше поступить. Сяо знал, куда он хотел и чего желала его душа — фотографии. Итэр часто начал фотографировать всё вокруг, и разговоры с Альбедо заходили часто на эту тему. Сяо всегда был рядом: за стенкой, за дверцей, пока делал домашнее задание, в столовой, пока доедал свой рис с овощами. И каждое такое внимание Алатус устранял своими методами. Его это начинало бесить настолько сильно, что на обычных синяках на рёбрах и разбитой губе не остановился. Брюнет в один день хотел пройти и решиться сказать хотя бы «привет», он не собирался говорить, что тогда персики принёс он. Снял капюшон с тёмных волос и посмотрел в зеркало, разглядывая свой внешний вид. Уж точно он не выглядел как счастливый подросток. Из друзей у него никого не было, да и заводить их он особо не хотел. Ему не до других людей вокруг. Он хотел уехать подальше отсюда и забыться в городе, подальше от всех родственников… Завернул за угол коридора и потянулся к ручке мужской уборной, открывая её. — Ах… Сяо опешил и остановился в проёме двери, странные звуки доносились из одной кабинки, как и странные звуки, которые заставляли его сердце биться быстрее, а глаза бегать по плитке на стенке. Влажные шлепки и тяжёлое дыхание, которые не могли заглушить перегородки кабинки, заставляли темновослого просто потеряться в комнате. Брюнет сжал ручку портфеля и окончательно понял, что тут происходит, и быстро покинул помещение. Ему было… Мерзко? Да, ему эти звуки были противны и заставляли тошноту подкрадываться к глотке. Хотелось прямо в раковину очистить желудок, но он держался как мог и быстро убежал в свой класс, пытаясь успокоиться. — Сяо, причина опоздания? — Я… В уборной был, извините… Судорожно ответил и быстро исчез среди учеников, ища своё место и игнорируя взгляд своего брата, который хотел перегрызть ему глотку. Картинки в мозгу менялись со скоростью фотопленки, отчего ему становилось морально хуже. Но стало ещё хуже, когда в мыслях появился светловолосый в подобном плане. — Сяо, у тебя кровь течёт… Сказала его соседка по парте и укзала на кончик носа. Темноволосый протёр кончиком пальца под носом, и на подушечке пальца начала засыхать кровь.

***

На следующий день Сяо беспокоило излишнее спокойствие его брата, который его игнорировал всеми силами. Они молча сели за стол на кухне, и брюнет начал есть свои хлопья с молоком. Первые три ложки он смог спокойно проглотить и не заметил ничего странного. Но после пятой в его горле начало колоть, а позже резать его стенки глотки. Сяо откашлялся и уронил ложку на пол со звоном, а после и упал рядом с ней на колени. Его губы горели, они чуть ли не кровоточили. В горле словно тысяча ножей, которые впивались в гланды и пытались их вырезать. Язык начал сильно гореть и колоть, как вкус железа заполнил полностью всю ротовую полость. Брюнет хотел отозваться, как его горло пробило невероятной острой болью и по щекам начали течь капли слёз. — Я тебе говорил даже не смотреть на него. Как тебе на вкус стекловата, младший? Улыбнулся Алатус и сел на корточки перед Сяо на коленях. В то время, как его брат задыхался с кровью на губах. Старший лишь садически наблюдал за его мучениями и жалкими попытками глотнуть воздуха. — Ты не умрёшь, но помучаешься славно. Удачных выходных. Махнул рукой темноволосый и встал с пола, накинул на плечо портфель и закрыл дом, оставляя Сяо на полу одного в мучениях. Он один, ему никто не поможет, ему безумно страшно, что с ним происходит и что будет дальше. Кровь стекала по горлу, отчего он начал кашлять и чуть ли не кричать от болей в глотке. Его желудок начало покалывать, словно у него тяжёлой степени гастрит, и опираться на руках становилось просто невозможно. Брюнет упал на бок, задыхаясь от страха и мучений. Ему не дотянуться, не встать, ему больно как-либо двигаться и глотать, отчего слюна вперемешку с багровой и вязкой жидкостью стекала по подбородку на холодный кафель. — Мама… Лишь жалкий писк издал брюнет, пока пытался не потерять сознание от этой невыносимой боли. Тошнота подкрадывалась к горлу, а боль в желудке просто разъедала его изнутри. Гнетущая тишина была единственным спутником в его мучениях, заставляя чувствовать себя ничтожным и бессильным.

***

Месяц до выпускного парня, а у него месяц до последних экзаменов, и Сяо сможет снова тухнуть в комнате или же во дворе дома на летних каникулах. Эти дни не были для него счастьем, как для других детей. Для него это не было домом. Скорее адом, где по любому желанию тебе могут сломать нос или подсыпать иголок в еду. Место, где ему явно не рады, как и все друг другу. Он бы мог оставаться допоздна в школе, пока охранник не найдёт его и за ворот не выгонит из школы, как котёнка. Темноволосый поднялся по лестнице и сразу же зашёл в ванную, не обращая внимания на очередные крики в комнате. Даже не узнав другой голос, он умыл лицо и вздохнул. Хлопнул себя по щекам и привёл своё подавленное состояние в норму. На его плече остался шрам от иглы в матрасе, а сломанная переносица не позволяла ему нормально дышать, являясь причиной его мучений каждую ночь и заставляя думать, что Сяо попросту не проснётся. — Итэр? Сяо вышел из ванной комнаты и заметил блондина, который выходил из их спальни. Эти медовые глаза резко посмотрели на брюнета, и Итэр остановился. На его лице было недоумение, он был озадачен, разглядывая с ног до головы темноволосого. — Что… Стоп, ты… Но дверь снова резко открылась, из-за чего Итэр дёрнулся на месте, как и брюнет. На лице Алатуса был гнев, ужас, злость и ненависть ко всему живому. Но его взгляд сразу же поменялся, как только увидел Итэра рядом со своим братом. — Итти, давай поговорим, ну какое расставание?! — Ты мне, блять, врал о своём родном брате! Сука, о чем ещё ты мне напиздел?! Кричал Итэр. Сяо не решился вмешиваться во все эти разборки, но где-то в душе он безумно счастлив, что блондин решил расстаться и уехать в город ради своей мечты. Да, он теперь в жизни его не увидит. Сяо даже не мог попытаться принять попытки завладеть его вниманием. Для него всё разрушено и перечёркнуто. Сяо будет надеется, что в его жизни всё будет хорошо. — Итэр, ты никуда не уйдёшь! Сяо не успел ничего понять, как красноволосый схватил за плечо блондина, но Итэр сильнее отдёрнул руку и не рассчитал силу. Он был слишком злым, обиженным и расстроенным, что буря эмоций заставила его сделать пару шагов назад и часть мозга забыла, что прямо за его спиной находилась лестница. — Осторожно! Сяо только успел выкрикнуть чужое имя, пока не раздался вскрик и глухой удар об деревянный пол внизу. Снова тишина, которая начала давить на уши всем своим весом, создавая давление в ушах, словно ты находишься на тридцать метров под водой. Звуки заглушены, а мозг отказался быстро перерабатывать информацию. Оба стояли неподвижно наверху, оцепенев от ужаса, и смотрели вниз, где на боку лежало тело, которое не подавало признаков жизни. День, два, три… Нделя. И только спустя столько времени Сяо смог попасть в больницу, но не решился зайти в палату. От вида Альбедо и обеспокоенных лиц родителей ему стало дурно, и он не решился посетить блондина. Струсил. Да, он ненавидит себя за это и по сей день. Трус, нерешительный идиот, которому всё равно на окружающих. Он будет лучше молчать, чем пойдёт и сделает дело или решит проблему.

Тряпка

Да, тряпка, она верно всё тогда сказала. Он тряпка, которая не смогла хотя бы защитить человека, с которым он бы хотел дружить, а может, в глубине души, большего. Он устал быть овощем, он устал быть человеком, которого не заботят люди вокруг. Устал быть бездушной куклой, словно внутри него сломанное механическое сердце. Его волосы прилипли ко лбу, а в тёмном небе гремел настоящий гром. Сяо цокнул и побежал быстрее по мокрому асфальту в сторону дома. Его белые кроссовки полностью промокли, а дыхание спустя пять минут бега сбилось, но он не прекращал бежать. Только вот глазами заметил красную макушку среди дубов, и он сразу же узнал своего брата. Он пропал среди деревьев, и брюнету это надоело. Он тихо шипел оскорбления и бежал в сторону леса. Судорожно искал глазами силуэт и заметил его возле озера. Алатус что-то искал в сумке и нервно озирался по сторонам. — Ал! Стой! Вскрикнул младший и смог догнать парня, который крепко сжимал в руке свою спортивную сумку, а в глазах был страх и ужас, словно увидел перед собой смерть. — Ты куда? Что за сумка? — с тяжёлой отдышкой спросил темноволосый, сжимая мокрую футболку на груди. — Проваливай, я ухожу. — Ты с ума сошёл? — Я сказал вали к чёртовой матери! — Ал! Какого хуя?! Почему ты меня так ненавидишь?! Я не виноват, что всё так сложилось! Я видел, как мама относилась к тебе явно агрессивные, чем ко мне, и я ничего не делал! Я знаю это всё, но прошу, прекрати меня так ненавидеть! Я тебе ничего плохого не сделал! Может и смотрел на Итэра, но я не смел вмешиваться в эти отношения! Я устал молчать, прошу, прекрати это всё! — на одном дыхании вырвалось у него, отчего голосовые связки вспыхнули болью, а в лёгких воздуха окончательно перестало хватать. — Слишком много «я», — фыркнул красноволосый и с мерзостью посмотрел на озеро. — Знаешь, лучше бы меня вынесли в колыбельной не с братом, а с голубой, твою мать, бабочкой. Я ненавижу тебя. Как и всю нашу семейку. Эти слова ударили током по спине, заставляя дыхание остановиться и в неверии этих слов посмотреть вперёд. Силуэт брата исчез, а быстрые шаги вдалеке попросту не доносились до ушей Сяо. Всё? У него нет брата?

А он когда-то был…?

Его не было. Никогда. Как и нормальной семьи. Он был один, справляясь с пустотой внутри себя своими способами — игнорированием. И вот к чему это всё привело. Сяо не побежал вперёд. Он просто застыл на месте и вслушивался в звуки бьющихся об поверхность озера капель воды. Он возвращался домой медленным шагом. Никуда не спеша, ведь теперь дома его ждал только один человек… А ждал ли? Звуки сирены стали для него таким привычным звуком, что он сначала не понял, что полиция возле его дома. Опять соседи пожаловались на крики? Сяо уже не удивлялся такому исходу, если бы не скорая помощь рядом, которая приезжала недели две назад за Итэром с разбитой головой. — Постойте, Вы Сяо? — его позвал молодой мужчина, и брюнет спокойно посмотрел на него, медленно кивая. — Брат с Вами? — Нет, он сбежал… — не подумав, ответил парень и выгнул бровь в недоумении. Только потом перевёл глаза в сторону дома, откуда на носилках выносили тело под белой, окровавленной в области желудка простынью.

Нет…

— Сбежал? Куда он ушёл? — Мама…?

***