По ту сторону объектива

***

Лежу на чужом плече уже в районе минуты, и так не хочется вставать. Ощущаю, как пальцы парня зарываются в мои волосы на затылке и проводят чуть выше, отчего приятные волны бегут от затылка по позвонку. Дёргаюсь от холода и приоткрываю ресницы, холодок с приоткрытого окна снова дует, и мне это уже надоедает. — Выйдешь? Мне нужно переодеться. Тихо спрашиваю и приподнимаюсь на постели. Мои колени укрыты одеялом, и вылезать из этого тепла так не хочется, но завтра мне нужно отправить заказ клиенту, а я ещё даже не смотрел, что за фотографии он хочет… Сколько же у меня работы… — Конечно, я на кухне подожду. Кивает Сяо и привстаёт с колен, чтобы уйти из комнаты и прикрыть дверь. Вот и моё короткое одиночество, которое разделяют синички на подоконнике. Почёсываю голову и вздыхаю, раскрывая ноги и сразу же покрываясь мурашками. Бегу босыми ногами по холодному кафелю в сторону окна, быстро его закрывая. Зашториваю окна белым тонким тюлем и подхожу к белой вешалке. Сажусь на колени и перебираю тёплые кофты, ища более-менее опрятную, ибо я ни одной почти не гладил… По-моему, я слишком сильно забухал… Замечаю нежно-голубую толстовку с английской надписью «Sky» тёмно-синими буквами. Может, это просто подарок Люмин, который я ещё не успел испортить, потому единственная выглядела опрятно. Стягиваю с себя футболку и пищу от холодной железки, которая сразу же соприкоснулась металлом к коже на ключице. Эта та серебряная бабочка, которую мне подарил Сяо тогда на день рождения. У меня рука не поднялась, чтобы запихнуть её в пыльную коробку с фотоаппаратом и фотографиями и засунуть её в дальний угол комнаты. Кстати, о них… Натягиваю толстовку на бёдра и беру с корзинки синие тёплые носки. Встаю с пола и подхожу к углу за постелью, достаю из-под неё коробку и сдуваю с неё пыль, кашляя. Провожу ладонью в мелких царапинах по картонной крышке и хмурюсь на слой пыли. Сажусь на край постели и открываю крышку, от неё тянется паутинка. Переворачиваю крышку, а по ней маленькими лапками начинает бегать паук. — Блять! Кидаю в другой конец комнаты крышку вместе с пауком, и та бьётся об стенку. Сердце быстро бьётся, и я хватаюсь за кофту. Ну и мразь же, а… Замечаю, как эта тварь начинает вылезать из-под крышки и ползти в сторону шкафа с книгами. Быстро подскакиваю и бегаю глазами по комнате. Замечаю стеклянный стакан воды и выливаю воду в горшок с цветком рядом со столиком. Накрываю паукообразное стаканом, и оно пытается забраться своими лапками по стеклянной стенке. — Посиди тут… Как же тебя выбросить отсюда… Я не арахнофоб, но таких тварей я ненавижу после ос. Вот осы — это первый страх моей жизни, если эта мразь залетит ко мне домой, мне легче будет переписать на неё документы на квартиру. Поднимаюсь обратно к коробке и роюсь в фотографиях. Все они в пыли, а некоторые даже в царапинах. — Не ценил я нихера… Шепчу себе под нос и высыпаю содержимое на белые простыни. Оглядываюсь и замечаю стенку у спинки кровати. Хмыкаю и перевожу взгляд снова на фотографии, а потом на письменный стол. Слезаю с постели и подхожу к полочке, на носочках пытаясь достать корзинку с безделушками. Внутри неё валяются блёстки, крафтовая бумага, пару наклеек. Нахожу клубок бежевой верёвки. Этим вроде подвязывают цветы, но мне понравился цвет, потому меня не волнует настоящее её применение. Отодвигаю корзину ногой по полу и открываю ящик, где тоже творится полный бардак. Слава богу, кнопки в пластиковой упаковке, а не рассыпанные по ящику. Беру в руки вещи и встаю на постель, немного пошатываясь подхожу к стенке и разматываю верёвочку и отмеряю длину с лишним. Обрезаю ножницами и закрепляю верёвочку с обоих сторон кнопками, достаю вторую коробочку с полки с декоративными прищепками. Ставлю коробочку с кнопками на деревянную спинку постели и беру три фотографии в руки. Прикрепляю каждую к верёвочке над постелью и после шести фотографий с самодовольной улыбкой отхожу, разглядывая. Будь у меня больше фотографий, может, было бы намного больше насыщенных моментов… Надо бы заняться этим, ибо так и доживу до старости лишь с шестью фотографиями. Дверь открывается, и я оборачиваюсь с лёгкой улыбкой. Сяо сначала смотрит на меня, а позже переводит взгляд на фотографии. — Ты решил их повесить? — Ага, — улыбаюсь и достаю из ворота кофты серебряный кулон, верчу в руках с прикрытыми веками. Оставляю висеть на груди, ощущая, как солнце наконец-то греет мои щёки и немного оголённые бёдра. — Ты голодный? — спрашиваю у брюнета, а уголки губ дёргаются вверх. — Да, немного. Я киваю и поднимаю ногу, но запутываюсь в комке одеяла и спотыкаюсь. Из меня вырывается испуганный писк, ведь уже фантомно ощущаю, как соприкоснусь лицом с кафельным полом и разобью себе нос. Раздаются быстрые шаги, и меня ловят. От испуга хватаюсь крепкой хваткой за чужие плечи и сжимаю ткань тёмной свободной футболки. Открываю глаза и немного отстраняюсь от плеча Сяо, приподнимаю макушку и перевожу глаза на парня. В его глазах я замечаю лёгкий испуг, и они расширены немного сильнее, чем обычно. Ощущаю его руки на своих боках и понимаю, что кофта немного задирается, оголяя кожу живота. Брюнет выдыхает и прикрывает глаза, а я ощущаю своей грудью чужое сильное сердцебиение. Часто моргаю и бегаю глазами то по лицу Айдола, то по прядкам его неаккуратных волос. Сильнее сжимаю ткань на плечах и тихо сглатываю. Его дыхание такое тёплое, а хватка на моих боках сильная, отчего я не боюсь упасть. — Надеюсь, ты предусмотрел этот вариант событий… — тихо и устало спрашивает Сяо, только после этого поднимает свои золотые кошачьи глаза на меня, отчего внутри меня всё скручивается в клубок. — Не сказал бы… — шепчу и дую воздухом ему в лицо — его передние волосы пошатнулись от ветерка, а брови сдвинулись вместе. Слабо улыбаюсь и кончиками пальцев касаюсь острой скулы. — Как и в прошлый раз, твоя кожа ледяная. Со слабой улыбкой молчу, и губы немного подрагивают, когда у Сяо глаза становятся спокойными и начинают рассматривать мои веснушки. Он останавливается на подбородке рядом с моими губами, и кожа покрывается мурашками. Брюнет немного тянется ко мне, и мой кончик носа соприкасается с чужим. Мои губы приоткрываются, и я хочу сказать, но не хватает морально сил. Хочу безумно его поцеловать, как тогда, в клубе. Нет, даже не там, как тогда на поляне с видом на Берлин. Безумно хочется обнять его за шею и ощутить эти руки на своей талии. Но своё желание немного утихомирю и накрываю своей рукой сухие губы, качая головой. — Я… Зубы не чистил, так ещё и… Ну… — говорить такое стыдно, потому пытаюсь спрятать глаза в своей вьющейся и не расчёсанной чёлке. Отворачиваюсь, и мои щёки покрываются румянцем, а уши просто горят. Сяо кивает и опускает меня на пол, но сердце успокоиться не может. Натягиваю толстовку обратно на бёдра и ухожу в ванную комнату. Причёсываю свои волосы и закрепляю их пышной белой резинкой с нарисованными одуванчиками. Умываю лицо и тихо стону от наслаждения, холодная вода приводит меня быстро в чувство, а глаза разлепить становится намного легче. Чищу зубы, и на языке остаётся привкус мяты, немного щиплет. Полощу полость рта и вытираюсь белым махровым полотенцем. Выхожу на кухню, где Сяо тряпочкой вытирает, походу, разбитое яйцо на столешнице. Нежно улыбаюсь и подхожу ближе со спины. — Проблемы с готовкой? Тихо смеюсь и замечаю сердитое лицо темноволосого. Он ничего мне не говорит, потому я беру с чужих рук тряпку и швыряю её в умывальник. Подхожу к холодильнику и понимаю, что там просто пусто… А ведь я не готовил еду сам с Нового года, только питался полуфабрикатами из супермаркета… Теперь понятно, почему из продуктов на завтрак можно было бы приготовить только яйцо. — Сяо, я схожу в кафе внизу и возьму с собой завтрак… Тебе что из еды взять? — оборачиваюсь к парню, а тот прожигает глазами стенку. — На твоё усмотрение, я всё ем, — говорит брюнет, а у меня беспокойство в душе. Не могу понять, почему так. Сжимаю губы и подхожу к Сяо, вставая напротив. — Сяо… А как мы будем?.. Я имею в виду, скрываться? — поднимаю глаза и смотрю в золотые, так трудно после всех событий, которые я сам себе же усложнил. У того взгляд смягчается, и он выдыхает полной грудью. Убирает руки с груди и дотрагивается кончиками пальцев моей щеки, проводя большим пальцем по коже. Заправляет вылезшую прядку волос мне за ухо, а от короткого прикосновения до мочки уха проходит ток по позвонку. — Люди всегда будут любопытствовать насчёт меня, а я, как обычно, буду молчать, — тихо говорит и слабо улыбается. Боги, я схожу с ума… — Меня часто фотографируют исподтишка… — грустно шепчу и прислоняюсь щекой к ладони, придерживая её своей рукой. Так тепло и приятно, вот что значит чувствовать защиту от обычных прикосновений? — Кто? — Не знаю… Но и сделать что-либо с каналом не могу… Остаётся терпеть… — усмехаюсь и прикрываю веки. Сердце моё готово выпрыгнуть из груди просто от обычного касания к моей щеке. До сих пор не могу поверить, что вот… Сяо мне признался и после всего этого пришёл снова за мной… Какой же я сукой был всё-таки… — Я скоро вернусь. Отлипаю от ладони и отхожу в сторону комнаты. Быстро переодеваю серые джинсы и вешаю белый шоппер на плечо. Завязываю белые шнурки на конверсах в коридоре, покидая квартиру. Закрываю дверь своими ключами и быстро спускаюсь по лестнице, игнорируя эхо в подъезде. Выбегаю на улицу и жмурюсь от раннего солнца, вдыхаю полной грудью свежий воздух и выдыхаю. Я не чувствовал себя таким расслабленным долгое время, могу снова заметить цвет цветов вокруг моего двора. Жёлтый трамвай и крики детей на детской площадке. Заворачиваю за поворот, и меня чуть не сбивает с ног толпа детей, отчего больно бьюсь плечом о бетонную стенку. — Простите, дяденька! — кричит светловолосая девочка и убегает дальше за парнями, пиная ногой мяч им в сторону. — Дяденька? Мне и тридцати нет… — разочарованно жалуюсь и иду дальше, потирая плечо. До этого кафе идти всего лишь пару минут, потому уже вижу стеклянные двери и пару людей внутри помещения. С усилием открываю дверь и прохожу внутрь, где безумно тепло, и в толстовке с каждой секундой становится жарче. Очереди по утрам тут почти не бывает, мне повезло, что сегодня её вообще нет. Осматриваю витрину с выпечкой и глазами нахожу круассаны с клубничным вареньем. Облизываю губы и, определившись с заказом, подхожу к девушке. — Можно два круассана с клубникой и ещё два с ванилью? И… — поднимаю глаза на тёмную доску с нарисованными мелом напитками. — Два средних кофе. — Сколько пакетиков сахара? Сяо вроде не любитель сладкого, но и отрицать этого я точно не могу. Секунд пять размышляю и отвечаю, что в один три пакетика, в другой один. Девушка кивает и отходит к витрине, доставая металлическими щипчиками выпечку и кладя её в бумажный коричневый пакет. Упираюсь бедром в стойку и достаю из кармана телефон. Замечаю, что Сяо в блоке у меня до сих пор, и сразу же разблокирую его. Я ожидал увидеть миллион сообщений, но там было лишь одно… Сяо: Ты же знаешь, что я всё равно приеду. Нет, не знал… Ибо я был полным придурком и думал только о себе, а не о твоих чувствах. Думал о своей боли, но не о твоей, все мне говорят: «Стань эгоистом, прекращай обо всех беспокоиться», а разве я тут не поступал как самовлюблённый идиот? Ради интереса вбиваю в поиск тот канал и снова замечаю новые уведомления. Неужели они снова что-то устроили? Нажимаю и замечаю снова три фотографии… На одной фотографии я стою напротив выпечки в этом же кафе в такой же толстовке и… Стоп. Сделано было пять минут назад… Резко оборачиваюсь и бегаю глазами по окну. От резкого разворота бьюсь случайно нервом в локте и шиплю. Потираю дёргано локоть, и меня снова окутывает страх. Некоторые посетители оборачиваются на меня, но потом снова возвращаются к разговору или к своей еде, но я всё равно ощущаю их пристальный взгляд на себе, словно они вот-вот начнут меня обсуждать или достанут телефон. — Ваш заказ готов. Снова подскакиваю и оборачиваюсь, нервно поправляю волосы и судорожно выдыхаю. Словно у меня какая-то болячка или я явно человек с психологическими проблемами. — С вами всё хорошо? Девушка обеспокоенно меня спрашивает, держа в руках два картонных белых стаканчика с горячим кофе. Я киваю и пытаюсь улыбнуться, выходит плохо. — Ваше имя Итэр, верно? — А? — сконфуженно смотрю на неё, а та записывает ручкой моё имя на стаканчике. — Вы часто сюда приходили раньше, а потом исчезли… Могу узнать имя второго человека? — она с улыбкой берёт второй стаканчик и ждёт, пока я скажу имя. Успокоившись и спрятав телефон в карман, размышляю. Я не могу сказать настоящее имя, посчитают или сумасшедшим, или меня сожрут тут с потрохами. Пытаюсь вспомнить его фамилию и думаю о его дяде. — Ли. — Ли? Хм, иностранное имя… — с лёгкой улыбкой хмыкает и записывает на стаканчике имя. — Вот, удачного дня! — И вам… Киваю и прячу пакет с выпечкой в сумку, а картонную подставку с двумя стаканчиками беру в руку и ухожу из заведения. Оглядываюсь, и колени немного начинают дрожать, слишком сильно нервничаю насчёт этого. Начинаю кусать щёку изнутри и щипаю себя за кожу, чтобы привести в чувства. Смотрю на стаканчик, где написано «Ли» и улыбаюсь, плечи расслабляются и немного опускаются. Боком чувствую, насколько тёплая еда, и заворачиваю обратно за угол. Открываю ключом дверь и быстро захожу в подъезд. Поднимаюсь на третий этаж и коленом давлю в дверь, чтобы без проблем открыть ключом её. Захожу внутрь и слышу, как в моей комнате происходит что-то странное. Снимаю кеды и заглядываю в комнату. Сяо стоит и складывает все мои разбросанные по полу книги обратно на полки, а на моём рабочем столе царит полный порядок. — Сяо, я принес кофе и выпечку, пошли, — с улыбкой его зову и прохожу дальше по коридору. Из шоппера достаю пакет с выпечкой и кладу его на стол, а стаканчики ставлю рядом. Сяо подходит сзади, и я вижу его тянущиеся руки к моим волосам, но они замирают в воздухе. Сдерживаю смешок, прислоняя пальцы к своим губам. — Ты можешь коснуться, как тебе угодно, — тихо говорю и выкладываю свежую выпечку на тарелку. Брюнет касается мои волос и перебирает в руках, а позже его руки опускаются к моим бокам и обнимают меня за живот. Лбом утыкается мне в плечо, и кончики его волос щекочут мою шею. Спиной чувствую, как поднимается его грудь и как спокойно бьётся его сердце. Его тепло постепенно греет прохладную кожу моей шеи, а внутри меня перестаёт всё трещать и кричать от страха той фотографии. Опускаю глаза на скрещенные руки на моём животе и накрываю их своей ладонью. — Сяо, я не знал, сколько тебе сахара, и попросил один пакетик, — тихо говорю ему и пододвигаю к нему его кофе. — Мне нужно переодеться, в джинсах неудобно. Намекаю ему, что меня пока нужно отпустить, и Сяо выпускает из рук без вопросов. В этот раз переодеваюсь в просто чистые домашние штаны, в которых ничего не жмёт. Толстовку оставляю, ибо у меня больше ничего чистого нет, нужно заняться сегодня стиркой. Возвращаюсь обратно и беру свой стаканчик кофе, запрыгиваю на край кухонной тумбы, выпивая глоток. Сяо подходит и встаёт рядом со мной, без проблем делает глоток горячего напитка и поглядывает в окно. — Ты написал, что со времён школы меня помнил, ты видел меня? — упираюсь рукой в край тумбы между своих ног и отпиваю ещё кофе, жмурясь от слишком тёплого напитка на губах. — Да, потом родители перевели меня на домашнее обучение, — отвечает честно и не решается посмотреть на меня, ведь понимает, что я всё прекрасно вспомнил. — Сяо… Подойди сюда, — убираю в сторону стаканчик и тяну его за футболку, цепляясь глазами снова за чёрную татуировку на всё плечо. Брюнет послушно подходит и встаёт напротив меня, тяну его за ворот ближе, и он неуверенно делает шаг ещё вперёд. Меня это немного даже рассмешило, ведь тогда, в клубе, он был намного увереннее, чем сейчас. Развожу немного колени шире и соприкасаюсь ими с бёдрами Айдола. — Я помню твоего брата, я всё вспомнил, к сожалению, — поднимаю руки к щекам и заставляю посмотреть на меня. — Но я не вижу его в тебе… Хоть вы как две капли воды, но люди совершенно разные… Со слабой улыбкой поднимаю медовые радужки и поглаживаю скулы темноволосого. Тот бегает своими глазёнками по моим веснушкам в виде созвездий. Одной рукой ползу по коже и заправляю тёмную прядку волос за холодное ушко. — Холодные… — шепчу и снова дотрагиваюсь тёплыми пальцами от кофе к ним, согревая. Сяо ставит свой стаканчик кофе рядом с моим сбоку и касается своими холодными подушечками пальцев моей щеки. Касается своим лбом моего и прикрывает тёмные ресницы, а мне хочется соприкоснуться кончиком носа с его. И не только носиком… — Поцелуй меня. Шепчу ему в нос, и темноволосый придерживает мою щеку, касаясь моих губ. Так мягко и трепетно, словно вот-вот исчезнет. Улыбаюсь в поцелуй, и мои светлые ресницы подрагивают, а внутри всё приятно сжимается. Нащупываю вторую руку Сяо и касаюсь её пальцами, сжимая в своей ладони. Брюнет легко переплетает пальцы с моими и аккуратно сминает мои губы. Нет пошлости или животной страсти, но жар всё равно заставляет гореть чужие уши красным, а моё сердце биться и окутывать теплом сильнее. Из приоткрытого на проветривание окна дует ветерок, щекоча приоткрытую кожу на икрах. На секунду отстраняюсь и наклоняю голову в другой бок, задевая своим кончиком носа чужой и касаясь снова губ. Они пахнут кофе, а на вкус слаще моего напитка в стаканчике. Не могу перестать целовать их, ведь на вид сухие, а ощущения такие мягкие… Интересно, а где он научился целоваться… Отстраняюсь и напоследок быстро целую его в уголок губ. Сяо отпускает мою руку, и я убираю тёмно-изумрудные волосы, чтобы увидеть покрасневшие уши. Тихо смеюсь, и Сяо отводит взгляд в сторону, хмурясь. — Ты на сколько приехал? — спрашиваю и только сейчас понимаю, что прошлую ночь после клуба абсолютно не помню. — На неделю, потом снова уезжаю, — отвечает и даёт мне поиграться с его волосами, как мне угодно. — А ты где спал? — сдвигаю брови вместе и заглядываю в глаза Сяо, нуждаясь в ответе. — На стуле… — болезненно хмурится от боли в спине и утыкается своим лбом в моё плечо. Боги, он всю ночь спал на стуле? Что происходило со мной, что он не мог рядом со мной на постель лечь? Хотя бы часик смог бы нормально поспать… — Что я творил?.. — аккуратно спрашиваю и замечаю, как краска от ушей скользит на щёки брюнета. — Настолько всё плохо?.. — Советую тебе больше не пить, — шепчет и отстраняется от меня в сторону стола, чтобы наконец позавтракать. Спрыгиваю с тумбы, прихватив с собой два стаканчика, и сажусь рядом с Сяо, откусывая свой круассан с клубникой. Получается, творил я явный пиздец, раз уж Сяо даже говорить мне не хочет… Ладно, тогда и я знать не желаю, ибо потом я из дома не смогу вылезти ещё год. — Подожди, а где Скара? Он же всегда за тобой хвостиком бегает… — поджимаю колени к животу, забивая, что это неполезное положение для желудка во время приёма пищи. — Альбедо ему разрешил у него переночевать. — Я бы на месте Альбедо Скарамуччу оставил спать на лестничной площадке, — бурчу в чашечку кофе и облизываю губы, в надежде ощутить те фантомные ощущения поцелуя. — Мне надо будет за ним заехать, не выношу уже его словарный запас матерных слов в сообщениях… — устало вздыхает, и я хихикаю, ибо Скарамучча, как обычно, в своём репертуаре. — У меня для него нет места, пусть валит куда хочет. — Он «мило» попросил его отвезти в отель и чтобы мы вдвоём не попадались ему на глаза, — двигает плечами и доедает выпечку с ванилью, запивая её кофе. — Я с тобой. Сяо кивает и встаёт со стула, чтобы помыть тарелку в умывальнике. Получается, он будет жить у меня, от этого осознания опять внутри живота порхают бабочки. Не могу до сих пор поверить, что имею право его обнять, коснуться своими пальцами чужих и коснуться его губ. Укрыть его одеялом и залезть сверху, чтобы слушать его сердцебиение часами… Не переодеваю домашние штаны и просто обуваю обратно кеды. Хочу быстрее увести Скарамуччу подальше и остаться с Сяо наедине дома. Брюнет накидывает сверху футболки тёмную кофту и натягивает маску на лицо. Без той тёмной панамки. Сяо выходит из квартиры и идёт в сторону тёмной машины, которая припаркована прямо перед подъездом. Темноволосый открывает пассажирское сиденье, чтобы я сел рядом с ним. Дожидается, пока я сяду внутрь, и закрывает дверь. Пристёгиваюсь, и Сяо выезжает на дорогу. Дорога к Альбедо не сильно долгая, но и пешком идти минут двадцать тоже не вариант… Если бежать, то минут десять… Но я предпочитаю использовать трамвай. Альбедо живёт этажом выше, чем я, потому из-за своей утренней лени жду лифт, держа за рукав Сяо рядом с собой. Поднимаемся, и пока мы в лифте, успеваю подняться на носочках, приспустить чужую тёмную маску с лица и коснуться щеки губами. Выбегаю из лифта, любуясь красными ушами и нервными попытками поправить обратно маску на лицо. Стучу пару раз и слышу, как кто-то бежит открывать дверь. Опускаю глаза ниже и замечаю Кли, которая еле дотягивается до ручки. — О! Итэр пришёл! И… А? Она любопытно переводит свои большие глазки на Сяо рядом со мной и касается указательным пальчиком своих губ. Одета в кофточку с рисунком клубники и белые домашние штаны, а на макушке резинки с клубничкой крепко держат хвостики. Хоть Альбедо и сам обеспечивает младшую сестру и держится всеми силами, чтобы её не забрали органы опеки, одевает её во всё самое лучшее… — Это Сяо, Кли, — с улыбкой говорю и поднимаю её на руки, теперь-то у меня силёнок хватает. Она радостно хихикает и обнимает за шею, продолжая пилить взглядом бедного парня. Брюнет следует за мной, и мы подходим в главную комнату, где обычно отдыхает Альбедо. Девочка стучит кулачком по двери на моих руках и открывает дверь. Сяо становится рядом со мной и пытается игнорировать любопытный взгляд ребёнка. Походу, он никогда не общался с детьми. Скарамучча вальяжно разлёгся на стуле, одну руку свешивая со спинки, а ноги перебросив на другую. Со скучающим видом смотрит на шахматную доску перед собой, в то время как Альбедо согнулся в спине и слишком громко думает, игнорируя звук тикающих часов рядом с собой. По внешнему виду, Альбедо явно не очень рад раскладом шахмат на доске, а судя по его волосам — ещё даже не расчёсывался. — Снежок, в быстрых шахматах ты явно бы проиграл спустя секунду, — зевает Скарамучча и снова осматривает шахматы. Разуваюсь и захожу в комнату, до этого опустив Кли на пол. Она прыгает с разбегу на диван к вязаным игрушкам и ползёт на коленках, чтобы добраться до огромного авокадо. Слава богу, это мелкое создание бесится в домашних штанах и кофте, платье бы порвала сразу же. Скарамучча замечает меня и Сяо, но никаких комментариев не бросает. Он лишь переводит своё внимание на ход пешкой Альбедо и, не думая почти ни секунды, ходит конём. Альбедо хлопает глазами и снова застывает. Закатывает глаза и кладёт своего короля поперёк. — Сдаюсь, это бессмысленно, — поднимает руки и встаёт со стула, чтобы уйти и подышать свежим воздух к приоткрытому окну. — Четвёртый проигрыш. Альбедо, ты явно художник, но не шахматист. — Ой, закройся, — рычит художник и достаёт пачку сигарет, поджигая одну, и выдыхает дым на улицу. — Ещё партийку? — улыбается японец и хихикает, перебирая в руках двадцать по пять франков. — Вы играли на деньги? — сконфуженно спрашиваю и прошу тихо Сяо сесть на диван. Брюнет садится, и Кли сразу же поднимается, прожигая глазами парня. Сяо быстро смотрит на ребёнка и сразу же отворачивается, с любопытством разглядывая обои Альбедо. — Итэр, он конченый в шахматах, — отзывается парень у окна и выбрасывает окурок сигареты вниз, закрывает окно, чтобы Кли не просквозило. Вспоминаю наш разговор с Моной в одном из баров, а ведь она знает Скарамуччу. Он играет в шахматы, причём очень хорошо, раз Альбедо отошёл покурить… — Итэр… Оборачиваюсь на голос Сяо, который смотрит на меня с надеждой. Кли в это время уже сидит рядом с его коленом и делает из прядки косичку. Боги, Сяо сам потерянный, как ребёнок, а тут ещё Кли начинает издеваться над ним. — Кли, прекращай делать из Сяо девочку. — Но у него стрелки даже нарисованы! — пищит девочка, снимает со своего хвостика розовую резинку и закрепляет тёмную косичку. — Скара, — игнорирую то, как Альбедо пытается мягко отцепить ребёнка от Сяо, и обращаюсь к этому японцу. — Чего тебе, птенчик? — в его голосе слышится яд, а во взгляде явная насмешка, но к этому привыкнуть не трудно. Особенно мне. Упираюсь руками в столик с шахматной доской и смотрю в его зрачки, которые немного расширены. Я запомню выражение человека, который явно влюблён или хотя бы привязан к человеку. Именно это увидел, когда общался с Моной за рюмкой текилы, но даже в пьяном состоянии она не рассказала о себе и о нём ничего. Абсолютно. — Ты сколько знаком с Моной?

***