По ту сторону объектива

День за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем. Для меня начало этого года было более-менее нормальным, но потом лишь всё усугубилось. Вокруг меня были зелёные деревья, голубое небо и куча разных звуков. От пения птиц до крика маленьких детей на площадке, от игры уличных музыкантов до пения солистов на мелких концертах в нашем главном парке. Только теперь всё стало серым. Проходя мимо трамваев я чую лишь запах ржавчины и треска металла. Оборачиваясь на площадке, я не замечаю маленьких детей, для меня они исчезли. Словно город вымер, и вместо них на качелях катаются призраки. Альбедо держит Кли за руку, чтобы та не перевернула его краски, и пытается дорисовать последние черты лица девушки на картине. Все его щёки в краске, в разноцветной краске, которая для меня стала серой. — Итэр, подай, пожалуйста, ту палитру. Указывает в сторону ящика, и я плетусь к нему, отдавая две палитры сразу художнику. На телефон больше не приходят ежедневные сообщения, отчего мне, кажется, становится только хуже, но менять решение не буду. — Ты так и не разблокировал его? — спрашивает Альбедо и с улыбкой мажет кисточкой по кончику носа Кли, которая рядом принимается рисовать свои каракули, пытаясь скопировать портрет своего брата. — Зачем? Я решение принял. — На тебе живого места нет, — переводит голубые глаза на меня, которые теперь словно светло-серыми стали. Альбедо указывает другой стороной кисти мне в грудь и слабо пихает. — Ты убиваешь себя. — Не тебе решать… Шепчу и пусто смотрю в сторону окна, где тоже всё стало серым и чёрным. Альбедо ничего не знает о нас, абсолютно. Сяо не плохой, я знаю, от этого ощущаю себя ещё отвратительнее. После моего блока он не пытался создать вторые аккаунты или же купить новый номер. Не пытался дозвониться или же найти. Может, одумался? Не знаю. Грызу нижнюю губу и скрещиваю руки на груди, облокачиваясь на стенку. За этот год я превратился не в человека, а в какой-то живой труп. Хоть и начал ходить в спортзал, хоть и начал заниматься своей растяжкой. Всё равно это не то, я не чувствую себя счастливым… Да, у меня появилась мышечная масса, и даже живот привёл в порядок. Теперь мне не хочется прятать своё тело в слоях одежды. Мне теперь не хочется просто сидеть дома, я люблю чаще гулять. Только гулять не по паркам… — У меня работа, я пойду, — бросаю и выхожу из комнаты, проходя в сторону коридора. Нагибаюсь, чтобы завязать шнурки на ботинках и накинуть сверху белое пальто, которое подарила мне сестра на прошлый Новый год. Который я точно также пропил в одиночестве. Только на следующий день пришёл Альбедо и помогал мне прийти в себя, а Кли заставил играть в снежки во дворе с ребятами. Бежевая кошка вальяжно подходит ко мне и начинает тереться об мои ноги. Мурлычет и сильнее выгибается, когда касаюсь её спины рукой и поглаживаю, почёсывая у основания хвоста. Пока что только это животное смогло вызвать у меня улыбку. Слабую, скорее, даже больную, но всё-таки улыбку.

***

Где-то до Нового года я уже смирился, что не увижу Сяо. До этого сердце питало надежды, что ещё смогу его увидеть. Но теперь это будет моим призраком, а все эти терзания сердца я успокаиваю своими способами. Теперь могу понять Альбедо, целиком и полностью, внутренне и снаружи. Делаю глоток виски и передаю миску с чипсами рядом сидящей девушке по имени Мона. Только она смогла разделить своё свободное время со мной вечерами в таких местах. Раньше она меня напрягала, ещё в первую встречу я захотел уйти отсюда к чёртовой матери, а теперь опрокидываю ещё один коктейль через локти. — Ты изменился, цыпленок! И я даже не про твою фигуру. Хихикает девушка и щурит хитро глазки, явно пьянея быстрее меня, только и отходит она от пьянки намного быстрее, чем я. Если мне нужно для пьяного состояния чуть ли не литр алкоголя, то ей всего пару рюмок или бокалов. Через часик будет уже как огурчик, а я буду спать где-то на скамейке на улице. — Даже открытую одежду начал носить! Кусь за пузико! — она щипает меня за кожу на животе, и я перехватываю её руку, отстраняя от себя, и хмурюсь. — Успокойся. Говорю лишь одно слово и снова выпиваю глоток, кривясь немного. За все эти посиделки я узнал многое о Моне. Примерно из всех пьяных рассказов можно понять, что она близко знакома со Скарамуччей. Безумно сильно, а ещё она буквально живет на улице. Я не шучу, для меня это был шок. Иногда ей может повезти переночевать в гостинице, но и то, не всегда хватает денег. Работает гадалкой-шарлатанкой. Она не глупая девушка, явно умеет дурить людей на деньги, но и из-за прошлого она попросту не смогла построить свою жизнь. Сначала бросили родители, как ненужную игрушку. Она не была желанным ребенком, а её матери было от силы пятнадцать лет, потому и подкинула её в христианскую общину. Девушка там долго не могла держаться. Из-за её стервозного характера её даже начали обвинять во внутреннем демоне. — Как ты сбежала из того места? И почему? — спрашиваю и облокачиваюсь на спинку дивана, постепенно ловя вертолётики. — Хм? А… Я подожгла пугало, а его нельзя было даже пальцем трогать. Потому тогда после ледяной ванны я сразу же сбежала в окно. Я не могла там находиться, слишком сильно бесили меня своими правилами. Да и в бога не верю… Двигает плечами и отпивает ещё сладкого алкогольного коктейля с белым облаком сверху. Словно туман над голубым озером. — И не после этого жила на улице? — Верно, сначала бегала от полиции, ибо меня ловили, как ребёнка. Потом мне Скарамучча помог сделать документы, и от меня сразу же отстали. Усмехается и поглядывает на пьяных девиц, танцующих на танцополе. Те тоже пьяные в стельку и поглядывают иногда на меня, одна из девушек явно заинтересована моей персоной. Ей лучше бы быстрее пойти домой, ибо тут ловить отнюдь нечего. — Я привыкла так выживать, не беспокойся на этот счёт. Хочешь, погадаю? Выдаёт девушка и тянется к своей сумке со звёздочками. Сама по себе одета просто, но половина украшений на её облегающих боди и кофточках вышиты её руками. Сидела и шила эти звёздочки вручную с помощью иголки и ниток, на которые она потратила последние деньги. — На что? — На что хочешь, но точно я сказать тебе не смогу, — ухмыляется и выкладывает карты таро на стол, отодвигая к чёрту всю еду и чуть не разбивая тарелки. — Что меня ждёт в будущем? — Вот это ты загнул, но за то, что ты платишь за мою еду тут, попробую, — хихикает и начинает мешать карты, прикрыв глаза, словно концентрирует всю свою звёздную силу. Соглашаюсь я на это по пьяни и чисто из-за интереса, я же не дурак, чтобы всерьёз в это верить. Может, иногда и хотелось испытать судьбу, но сам по себе в бога не верю, только родители меня крестили и то, я после этого ни разу в церкви не был, а крестик где-то пылится в ящике. — Кстати, красивый кулон, — подмечает девушка и начинает раскладывать карты, — ты вроде не любишь его, были отрицательные эмоции. — Иногда ты меня пугаешь, — улыбаюсь и кладу свою ладонь на кулон на шее, ощущая холод металла. Настоящего серебра с камнями. — Были отрицательные, но это одна из малых вещей, которая осталась от любимого человека. — Ты не мазохист, случайно? — переворачивает карты, а я просто фыркаю. — Иногда я тоже задумываюсь об этом. Перевожу пьяные глаза на карты, и девушка всматривается, я от слова совсем ничего не понимаю. Для меня обычный набор карт и рисунков, которые никак не связаны между собой. В жизни бы не маялся такой ерундой, но девушка этим зарабатывает, должен немного уважать. — Любовь тебя ждёт сладкая, — начинает девушка и проводит кончиками пальцев по карточке. — Но добиться покоя будет трудно, — хмыкает и проводит уже по второй карте, хмурясь. — Пройти придётся сквозь огонь и холод, но награда слаще мёда. Только этот мёд не залечит твои ожоги, — заканчивает девушка и убирает карты в сумку. — Какое-то всё депрессивное… — кривлюсь и хмыкаю. — Такие знания никому не под силу. Слишком расплывчатый и обширный вопрос, половина тут может быть неправдой, — спокойно отвечает и принимается обратно за еду. — Если хочешь, можешь сходить к другой, вот она профессионал. — Пожалуй, откажусь… Даже Мона отчасти не верит в это, значит, немного умнее, чем я думал ранее. Прошу официанта принести счёт и хочу закончить очередной паршивый день. Люмин не знает обо всех моих пьяных похождениях, только Альбедо я могу доверить свою тайну. Художник много раз меня спасал и укладывал у себя дома, а то и вовсе отводил под плечо прямиком ко мне в постель. Утром откачивал меня всеми возможными способами. Люмин с меня шкуру спустит, если узнает.

***

Откашливаюсь и начинаю слабо дышать, настолько плохо мне ещё никогда не было. В голове гвозди, в горле ад, а в теле зной. Мой желудок попросту выворачивает наружу, а губы обсохшие и просят выпить воды, но я даже не понимаю, где я. Белый потолок, белые стены, запах медикаментов, которые для меня смешались с запахом сигарет. Солнце светит из открытого окна и освещает светлую макушку сестры, которая сидит на стуле и прожигает дыру в полу. — Я с тебя кожу сдеру. Слышу знакомый девичий голос рядом и открываю слабо ресницы, оглядываясь. Поворачиваю голову вправо, где замечаю свою руку, а в ней торчит маленькая иголка с трубкой. Походу, капельница… — Ты, тварь, у меня пить бросишь за день, паскуда такая. Рычит девушка и громко топает по кафелю от одной стенки к другой. Её руки нервно рвут журнал, а на щеках красные пятна от гнева. Вот… Настал мой конец… — Кто сказал тебе?.. Хрипло отзываюсь и игнорирую рвотные позывы. Боги, я довёл себя до алкогольного отравления? Ни черта не помню, что было прошлой ночью и где вообще находился. Надеюсь, меня забрал Альбедо домой… — Альбедо, который скорую тебе вчера вызывал! Тварюга… Опять шипит и подходит резко ко мне, сжимает в воздухе кулаки, словно хочет врезать мне, и бросает эту затею, отходя к балкону. Девушка нервно стучит ногой по полу и обдумывает, кажется, план моего убийства. — У меня послезавтра совещание на неделю, потом приеду и буду тебя лечить… — шипит и стучит ноготком по подоконнику. — Ты… Боги, я… У меня слов нет… Ты, блять, умереть мог… Ты вообще себе отчёта в этом не отдаёшь? Как можно сначала выпить водки, а потом понизить градус одной бутылкой виски?! Тебя трясло тогда! Ты не знал своего имени и сказать ничего не мог! Альбедо думал, что ты в любую секунду можешь умереть! Я думала, что сердце твоё, и так больное, не выдержит! Ты… К чёрту! — кричит светловолосая и взмахивает руками, уходя из палаты, громко хлопая дверью. Чувствую я вину? Да. А страх своей смерти? Не сильно, но от таких мыслей начинает меня потряхивать. Мысль о том, что не смог бы проснуться, навевает на меня жуткий холодок по телу. Ведь могу понять, что такое смерть. Никогда не хотел бы покинуть этот мир, даже если бы в моих глазах он стал бы чёрным. Смерть — это не место и не твои мечты. Место, где лишь пустота и крики о помощи, но тебя никто не услышит. Ты будешь морально гнить в этом месте, сходя с ума от тишины и эха твоих шагов. Место, где не будет пола или потолка, это пространство, которое тебя убьёт. Только ты не сможешь себя убить, ты будешь там навеки… И кто же придёт на твою могилу? Один раз родственники, и они больше не захотят приходить туда, ведь это приносит им боль. Они будут плакать и тосковать в попытках тебя забыть, чтобы самим стало легче. Я точно не хочу такого, хочу жить и видеть каждый день. Хоть и в одиночестве, и в моральных муках — это в любом случае будет лучше, чем гнить в земле. Переворачиваюсь набок и пытаюсь уснуть, ибо после такого большого количества лекарств в капельнице меня начинает клонить в сон. Организму плохо, а желудок урчит, моля о еде, но если поем, боюсь, вырву свои кишки наружу.

***

Вроде как после такого бросают пить, да? Ага, но не я. Сижу за барной стойкой какого-то неизвестного мне подземного клуба, где светят одни неоновые фонари. Название этого заведения «Rio», ведь Альбедо из меня бы душу скорее смог бы вытащить, если не сказал, куда иду шляться. Тут воняет спиртом, и шум музыки разрывает мои уши, помогая забыться. Короткий топ явно не спасает меня от лишних касаний к моей оголённой спине. Волосы собраны в высокий хвост, а на веках блестят блёстки оранжевого цвета. Мона постаралась над макияжем. От туши отказался, а вот от ровных огненных стрелок было трудно. Потому на моих веках присутствуют и они. Топ точно такого же огненного оттенка с рисунками змей. Длинные рукава меня немного спасают от слабого ветерка вечернего города. Джинсы белого цвета слабо прикрывают бёдра, но косточки всё равно торчат. Девушка меня бы с примерочной не отпустила без такой одежды, которая нихера не прикрывает снизу, боже… Я впервые оставил очки дома, без них мне безумно некомфортно, но Мона тоже не отпустила бы… Когда же я под ней прогнулся? То серебряное и дорогое ожерелье тоже покоится на шее, надеюсь, не своруют, пока буду забываться среди толпы на танцполе. В груди начинают отбивать биты музыки, а живот приятно тянет от вредной еды и алкоголя. Допиваю третью текилу и слизываю соль с губ, слезая с барного стула. Раньше я опасался этих мест, как огня, но не тогда, когда Мона на свой день рождения привела меня сюда и вывела в толпу. Танцуя и крича мне постыдные вещи, совсем насрав на людей вокруг, ведь никто не слышит из-за музыки, которая полностью пробирается под кожу. Сейчас я пьян, но не до потери сознания и не до беспамятства. То самое приятное чувство, когда тебе полностью плевать, что происходит в душе, что можно пойти и танцевать среди людей, чуть ли не прикасаясь к ним. То состояние, когда в твоих глаза при резком движении начинает всё плыть, но ты можешь прийти в себя спустя секунду, а вкус алкоголя смешать с солью или же кислотой лимона. Пробираюсь в середину и пытаюсь понять ритм песни, но та быстро заканчивается и начинается другая. Свет меняется каждую секунду, от синего к оранжевому, от красного до зелёного. Но из освещения тут есть только эти лампочки, больше ничего, и создаётся ощущение, что ты в полной темноте, но и параллельно с этим в центре света.

Party in Ipanema, baby!

I want to partyI want to samba I want to party I want to samba

Именно то, что мне нужно. Руки сами поднимаются, а бёдра начинают двигаться. Прикрываю веки и просто тону в этой песне. Тону в её ритме, который отзывается в сердце.

I want to party And live my life I want to party And fly

Кто-то подходит сзади и касается моего плеча, я же беззаботно оборачиваюсь и вижу парня с белыми волосами. Я его точно не знаю, потому хочу снова развернуться, но он протягивает мне свою рюмку текилы. — Выпьешь? За мой счет всё твоё меню. И я без задней мысли выпиваю, позабыв про всё, и снова разворачиваюсь спиной, ощущая привкус на языке алкоголя вперемешку ещё с чем-то, но различить не могу.

Imma fly, fly just like a bird Oh yeah, you're right, So let me fly just like a rocket, then Fly so high where I need to come down for oxygen Cause once we start it, baby, ain't no ain't no stoppin' then

***

В дверь начинают стучаться, и Альбедо гневно подходит к ней уже с желанием послать потревожившего его человека, только вот у того сердце в пятки уходит на пару секунд. Открывает входную дверь и стоит, как вкопанный, в тапочках в форме зайчиков. — Итэра нет дома, где он? Говорит Сяо и снимает маску на подбородок, чтобы было удобнее говорить. На его лице краснота, словно он бежал сюда, и у него тяжёлое дыхание. Сзади него, как обычно, его «ручная псина», как отзывается Люмин. — Он в клубе… Подожди… Он же тебя заблокировал. — Да, и я приехал, — утвердительно кивает и выдыхает, — в каком? — «Rio», могу адрес сейчас скинуть… — неуверенно начинает художник и достаёт телефон из кармана домашних штанов. — Ты уверен, что хочешь сейчас его видеть? Он явно пьян… — Уверен. Бросает Сяо и убегает по лестнице, оставляя ухмыляющегося Скарамуччу. Тот проводит взглядом спину темноволосого и устало вздыхает. — А я говорил ему снять шлюху, не слушает. Всё ноет и ноет. — Будь хоть иногда не тварью, окей? — упрекает его художник и закрывает дверь, нажимая кнопку «send» в чате с Сяо. Брюнет быстро спускается по лестнице и заводит уже сам машину. Не дожидается Скарамуччу с подъезда и нажимает педаль, уезжая по дороге в это заведение. Заранее надевает маску на лицо и иногда позволяет себе нарушить правила дорожного движения. Заворачивает резко за поворот и останавливается возле здания, спускаясь ниже по ступенькам в темноту где-то в подворотне. Сяо начинает щуриться и находит дверь, где стоит охранник. Парень долго с ним не церемонится и протягивает купюры, причём хорошую сумму, а мужчина и отказывать не смеет, пропуская его внутрь. Двенадцать часов ночи, а Итэр непонятно где, от этого у брюнета сжимается сердце. Расталкивает толпу и проходит внутрь. Видит ну слишком много людей, и найти тут светлую макушку будет безумно трудно. Парень хоть и не сильно низкий, но и люди тут не карлики. Сначала обходит вокруг толпы и надеется, что найдёт Итэра за столом, попивающим безалкогольный коктейль и скучающе наблюдающим за танцами. Но его там нет, его нигде нет. Ни в уборной, ни за барной стойкой. Потому Сяо решает перевести своё внимание на толпу, где краем глаза замечает длинный хвост и поднятые руки с одним оранжевым браслетом, который выдают при входе сюда.

'Cause I just want to live my life, and party All I want is to be free, and rock my body

Брюнет проталкивается в центр и пытается не соприкасаться с людьми, что получается одень трудно. Музыка бьёт по ушам, отчего докричаться невозможно до парня. Сяо точно узнаёт его, ведь таких шикарных волос нет ни у кого.

Ain't nowhere around the world that I want to live my life In Rio 'Cause in Rio In Rio, I realize

Сяо замечает рядом парня и гневно зыркает на белокурого, отгоняя его одним лишь своим взглядом от блондина. Тот вообще не видит ничего вокруг себя. Сяо подходит сзади и берёт Итэра за руку, поворачивая к себе передом.

I want to party I want to samba I want to party And fly

Итэр резко открывает медовые глаза в блестках, которые от света светят ярче солнца. Его глаза бегают по чужому лицу, и Сяо приспускает маску, позволяя себя узнать только Итэру. Другим вокруг плевать на них, они пьяны и неизвестно под чем.

I'm that samba, samba Master, master, master Master, master

Блондин хлопает длинными ресницами, и его губы немного приоткрываются, а бёдра перестают двигаться в такт песне. Руку он не выдёргивает и рвано выдыхает, Сяо готов поклясться, что его зрачки немного расширены.

Who shouts out? Imma get your blaster, blaster, Blaster, blaster, blaster You dance fast, But I dance faster, faster, faster Faster, faster

Итэр разворачивается полностью и улыбается, словно не верит, что перед ним брюнет. Начинает снова танцевать, только уже смотря с интересом в глазах на парня напротив. Его руки ловко выворачиваются из чужих и аккуратно прикасаются к ладоням, утягивая за собой в густую середину танцпола.

You're too slow You need to catch up

You can dance, and dance, but I

Сяо идёт слепо за ним, ведь он нашёл его. Теперь он в его поле зрения и к нему никто не притронется. Теперь он в безопасности, потому позволяет утащить себя в эту гущу толпы, ритма музыки и опьянённого состояния.

I want to party I want to samba I want to party I want to samba

Сяо держит его за руки, наблюдая любопытным взглядом, как Итэр танцует рядом с ним и крутится вокруг него, как извивается. И только сейчас замечает изменения в чужом теле. Его плоский живот, его широкие бёдра — залог тренировок в спортзале. Про плечи он и вовсе молчит, ибо те явно стали сильнее. Макияж делает его глаза намного выразительнее, а наряд заставляет смотреть на него как на пылающее солнце.

I want to party And live my life I want to party And fly

Итэр останавливается спереди и запускает обе своих руки под чужие рукава тёмной толстовки, касаясь кончиками пальцев кожи кистей рук. Таких холодных, что мурашки бегут по оголённой пояснице, усыпанной родинками и веснушками. Сяо не может оторвать взгляд от чужого лица, ведь оно безумно красивое. Вот так и замирают во время припева песни. Итэр пытается смотреть в оба золотых глаза, но в итоге его собственные бегают по лицу. Разноцветные фонари освещают его лицо всеми цветами радуги, а в зрачках блики словно делают круг. Брюнет одной рукой переплетает чужие пальцы со своими, стискивая в своей ладони чужую, которая безумно горячая от алкоголя. Итэр не верит, в его груди сжимается сердце, а дыхание спирает от увиденного. Он просто не верит, что перед ним сейчас стоит он, причина всех его мук. Человек, который способен довести его до тряски одним лишь поцелуем. Одним лишь своим видом может заставить сердце разбивать рёбра. Светловолосый нервно улыбается и издаёт смешок. — Тебе незачем было приезжать… — говорит, и Сяо точно слышит его, словно заглушил все звуки вокруг них. — Но я приехал. — Я тебя заблокировал, зачем ты тут?... — Итэр снова издаёт смешок и сильно сжимает ткань толстовки на предплечье темноволосого, словно боится, что исчезнет. — Я же сказал, что приеду за тобой, — Сяо не устанет говорить это, никогда в жизни, не тогда, когда он так близко к парню и чувствует тепло чужой руки. — Уходи.

Останься.

— Итэр, второй раз, — уверенно говорит и сжимает чужую ладонь, его брови хмурятся, а маска окончательно остаётся висеть на ухе. — Уходи…

Останься…

В голосе Итэра дрожь, а его глаза становятся стеклянными, словно вот-вот заплачет, но взгляд не отводит. Лишь сильнее сжимает в ответ руку и ткань на предплечье. Его сердце окончательно остановится такими темпами. Сяо тянет за руку на себя блондина и обхватывает за тёплую и оголённую поясницу, прижимая к своему телу, и впивается своими губами в чужие. Сжимает настолько сильно, что светловолосый попросту пищит и обхватывает своими руками его шею, не отстраняясь. На чужих губах алкоголь и соль, которую брюнет слизывает кончиком языка. Итэр кусает, оттягивает чужие губы и зарывается руками в волосы, прикрыв ресницы. По щеке стекает слезинка, которая размазывает стрелку на веке. Итэр проводит кончиком языка в ответ и касается им чужих белых клыков. Итэр отстраняется и облизывает губы, разрывая тоненькую ниточку слюны между своими припухшими от алкоголя губами и губами Сяо. — Я скучал… Скулит и утыкается носом в чужую шею, вдыхая тот самый одеколон. Обнимает Сяо за лопатки и кусает тонкую кожу шеи, сжимая ткань на спине. Он ощущает его руки на своей спине и мычит, вжимаясь всем телом и душой в брюнета. Поднимается губами к чужому уху и шепчет: — Я сдался… Ты выиграл… Утащи меня…

***