По ту сторону объектива

***

В итоге после вчерашнего я так и проспал всю ночь на ковре при свете от зеркала в ванной комнате. Понял уже, когда проснулся, свернувшись калачиком рядом с умывальником, а в теле отзывались затёкшие мышцы и боли в спине. Определить, сколько времени, почти невозможно. Встаю с мягкого коврика и приоткрываю тихо дверь, рукой тру ноющее место в пояснице и с прищуренными глазами вылезаю из тёмной пещеры. По зимнему рассвету могу понять, что на улице явно уже восемь утра. Решаю удостовериться и посмотреть на часы на кухне. И я прав, полдевятого. На носочках по холодному полу тихо ступаю в сторону комнаты, где тихо сопел Сяо. Приоткрываю дверь и вижу темноволосого в том же положении. Он ни разу даже не перевернулся набок. Его грудь медленно поднимается и опускается, а мне невольно становится не по себе после вчерашнего. Подхожу к окнам, потирая плечи по пути, выглядываю на улицу, и моё сердце уходит сразу же в пятки. Ноги не держат, и я попросту падаю на пол, ударяясь бёдрами о край стола. Но из-за шока даже не ощущаю этой боли, хотя там уже явно начинает образовываться синяк. От моего грохота Сяо слабо дёргается и резко открывает глаза, сонно озираясь по сторонам в поисках шума. Но мне точно сейчас не до разбуженного Сяо, хотя, по факту, в нём и кроется причина моего побледневшего лица. — Итэр? Что такое? — хрипло спрашивает темноволосый и уже хочет выглянуть в окно, но я резко встаю и закрываю молниеносно шторы, а его толкаю в плечо на постель. Сяо одаривает меня взглядом, полного недоумения и, наверное, даже злости, но мне всё равно. — Там люди с камерами… Их много… Очень много, — со страхом в глазах говорю ему шёпотом, чтобы не сорваться на крик. Только спустя минуту начинаю чувствовать боль в бедре, отчего болезненно жмурюсь. Сяо хмурит брови уже от моих слов, потому привстаёт и проходит мимо меня к окну. Беру его за рукав свитера и быстро трясу отрицательно головой, мол, «не смотри». Но меня игнорируют и легонько приоткрывают штору, чтобы самому убедиться. Молча темноволосый смотрит в пол и позже сам себе кивает, а я остаюсь напуганным кроликом, хотя я просто боюсь доставить ему хлопот. Сяо молча уходит в сторону куртки и достаёт свой мобильник, а я плетусь за ним, накинув по пути плед на плечи. Брюнет ждет три гудка, как слышит сначала матюки, а потом уже и злобное «алло». — Тащи свою задницу сюда, тут журналисты под подъездом, — сразу же обрывает гнев человека по ту сторону звонка, после чего тот молча кладёт трубку. Смотрю в недоумении. Спустя минуту издаётся стук в дверь, и я дёргаюсь. Если это люди с камерами, выпихну Сяо в окно внутреннего двора. Но Сяо спокойно подходит к тёмной двери и открывает, даже не посмотрев в глазок. На пороге стоит не кто иной, как Скарамучча, и почёсывает затылок, угрюмо смотря на Сяо напротив себя. — А я предупреждал, — с привычным скучающим тоном высказывается парень и обводит взглядом меня и Сяо по очереди. — Таких ситуаций было очень много, и тогда ты молчал в тряпочку, — двигает плечами брюнет и пропускает внутрь синеволосого. Внутри у меня появляется тревога, и она уже не от людей с камерами внизу, а от Скарамуччи. Что-то в нём не то, мне не нравятся его потемневшие глаза, но решаю промолчать. Скарамучча тоже выглядывает из-за шторки и хмыкает, убирая руки в карман. Замечает между моим столом и стенкой бейсбольную биту, она у меня есть ещё со школьных лет, и выбросить я её никак не могу. Берёт её в руки и с оценивающим взглядом перекидывает в левую руку. — Пойду любезно спрошу. С такими словами он разворачивается на пятках и уже собирается уходить, как Сяо быстро хватает его за воротник и оттягивает назад. Меня же просит запереть дверь на все замки, которые существуют. Без каких-либо вопросов выполняю просьбу и возвращаюсь обратно, ожидая объяснений, которых мне, похоже, не дадут. Что со Скарамуччей, мать вашу? — Сядь, — строго, даже не говорит ему, а приказывает Сяо, и Скарамучча садится на край постели. Я молчу про то, что тот не снял ботинки, когда прошёл в мою квартиру. — Ты таблетки пил? Скарамучча не сразу отвечает и просто тупит в стену, на что брюнет отчаянно закатывает глаза. Синеволосый поднимает взгляд на брюнета и улыбается холодной и явно недружелюбной улыбкой. — Скар, я же просил пить их вовремя, а не пропускать каждый грёбаный раз и потом запивать ими своё неконтролируемое состояние, — ркает Сяо и уходит в сторону кухни, а я за ним хвостиком. Ни капли не хочу находиться в комнате с таким Скарамуччей. Как только мы заходим на кухню, я легонько прикрываю дверь комнаты и скрещиваю руки. — Сяо, хочу объяснений. — Они будут. — Когда? — Пока рано. Этот немногословный диалог заканчивается, как только Сяо наливает в стакан воды и уходит обратно в комнату. Вновь плетусь за ним хвостиком и вижу, как тот роется в чужой куртке, а в ответ Скарамучча смотрит на него, словно хочет прирезать. — Где они? Но внятного ответа он не получает, только хлопанье ресницами и идиотскую ухмылку. Он, конечно же, улавливает косой взгляд на эту биту, и я благополучно её забираю с поля зрения парня. Темноволосый снова подходит к окну и проверяет с хмурым лицом, похоже, люди до сих пор толкаются под подъездом. — Рано или поздно им наскучит, главное, чтобы они не были слишком упёрты, — говорит себе под нос темноволосый. Если честно, я не сильно хотел увидеть такое утро после ночёвки Сяо. Хотя мне это помогло забыть тот поцелуй, который я себе позволил. Все эти смешанные эмоции притупились беспокойством и даже мелким страхом. — Я не поеду к ней, можешь передать, что я её послал нахуй, — подаёт голос синеволосый и падает на мою постель, разглядывая и щупая руками подушки в виде зефирок. — Это не я решил. — Да мне похуй, — Снова огрызается Скарамучча, а я сижу на стульчике в полнейшем шоке. Мне кажется, или Сяо его позвал не на помощь, а чтобы он ничего не натворил? — Скарамучча, может хватит вести себя по-скотски по отношению ко мне и моему труду уборки в квартире? — у меня характер всё-таки отца, а рост матери, потому я мелкий и люблю огрызаться. Когда мне страшно или что-либо не нравится, у меня как будто на второй стадии появляется вторая жизнь. Синеволосый медленно поднимается с постели, а я напрягаю плечи, но смотрю на него. Сяо разворачивается к нам и хмурит брови. — Скарамучча, — предупреждающим тоном зовёт его и медленно делает два шага в нашу сторону. Но парень его не слышит, он медленно ко мне подходит и упирается руками в подлокотники стула на колесиках. Под таким весом мой стул отчаянно сприпит, а я сглатываю слюну, но смотрю прямо в глаза. Я много видел людей под чем-либо, но это явно не наркота. — Итэр… Итэр, Итэр, Итэр… — он словно смакует моё имя на вкус, а мне становится дурно. В первую нашу встречу он вёл себя хитро и по-человечески, а тут… Скарамучча приподнимает руку и прикасается к моей шее, поглаживая большим пальцем артерию. Сердце начинает стучать в ушах, а ресницы немного вздрагивают. Сяо же делает ещё два шага в нашу сторону. — Ты даже не представляешь… Что было бы, будь ты без Сяо… — усмехается Скарамучча и сильнее стискивает руку на моей шее, так, что мне с трудом получается дышать. — Прекращай, — уже сквозь зубы рычит темноволосый, я его таким видел, когда в Испании к нам зашёл мужчина, сделав фото нас обоих. От такого рыка у меня самого сердце в пятки уходит. Вот только в данной ситуации я ещё и остаюсь почти без воздуха, хмурясь от удушения. Скарамучча даже глазом не ведёт на слова Сяо. У меня не хватает кислорода в мозгу, чтобы обдумать предложение, сказанное японцем. Только спустя второй рык он отпускает моё горло, и я откашливаюсь. Что за больной ублюдок… Злобно поднимаю взгляд на Скарамуччу, потирая шею. — Уйди от него и больше не смей прикасаться. Ты знаешь, о чём я, — шипит Сяо и приказывает сесть обратно на постель, хотя я бы предложил ему съебаться с моей квартиры после такого. Скарамучча вскидывает руки вверх, словно сдаётся или же вовсе ничего не делал, и садится обратно на постель. Он снова одаривает Сяо больной улыбкой. Просидели мы так в тишине около минут пять, но для меня они стали равносильны часу. Я не понимаю, чего ждёт Сяо, пока не вижу, как клюет носом синеволосый. И ещё спустя минуты две он попросту падает спиной на постель и прикрывает глаза. За этим спектаклем я наблюдаю до тех пор, пока Сяо не решается ко мне подойти. Сначала я хочу на него сорваться, ибо что это за цирк, но тот опускается на колени и аккуратно прикасается к моей шее, заставляя поднять подбородок. — Насколько сильно сжал? — М… Не сильно, чтобы оставить синяк и сломать что-либо, но дышать мне было трудновато, — отвечаю темноволосому, и он уводит меня из комнаты, закрывая спальню уже на замок. Ведёт меня на кухню и садится на стул, я же решаю постоять. — Сяо, если ты мне не ответишь, что с этим куском дерьма, я разорву контракт с тобой, — может, я жёстко начинаю, но если я не буду осведомлён, что с этим японцем, то моя жизнь будет всегда под риском быть удушенным. А то и похуже. Скрещиваю руки и ожидаю, пока брюнет подберёт слова. — Что именно ты хочешь знать? — поднимает глаза, и в них я не могу увидеть потерянность, чувство вины или что-либо ещё. Хотя до этого он вёл себя со мной, как маленький, потерянный и лишённый девства ребёнок. Сейчас же… Передо мной явно не маленький мальчик, а человек, который выше меня и явно сильнее, как морально, так и физически. — Что за таблетки? — Ему врач прописал таблетки, без которых он будет вести себя совершенно отстранённо к жизни и к любым людям, кроме меня. Таблетки дают ему хоть какую-то заинтересованность к окружающим и не позволяют сорваться и применить физическую силу, — передёрнув плечами, Сяо упирается щекой в кулак руки, продолжая на меня смотреть. — Ты его уже видел без таблеток, в Испании. Ему без них наплевать на тебя. — А когда я согласился на сделку? — Не плевать. — А сейчас что, блять? — Поздний приём, вот тебе и побочки, — дёргает подбородком в сторону комнаты, и я оборачиваюсь, хотя понимаю, что ничего там не увижу. — Ты серьёзно думаешь, что это нормально? Ты на кой чёрт с ним общаешься? — продолжаю засыпать его вопросами. — Вот на этот вопрос я не смогу тебе ответить. — Хрен с вами. Только запомни, — я приближаюсь к темноволосому и уже нависаю над ним так же, как нависал до этого Скарамучча надо мной. Только без приёмов удушья. — Если этот чёрт хоть пальцем притронется к моей сестре или к моим близким друзьям, мне плевать под чем он был и будет, я незамедлительно подам в суд, — тыкаю пальцем в его грудь, и тот покорно меня слушает, не отводя взгляд. — Хоть мы с тобой и друзья, но рисковать своими близкими и тем более собой я не намерен. — К твоим близким у него нет интереса, можешь не беспокоиться, — заверяет меня Сяо, но меня это мало чем удручает. — А мною заинтересован? — на моём лбу до сих пор складки, как же я запутался. — Эта та маленькая тайна, о которой мне стоит молчать. — У друзей не бывает тайн, — упрекаю его, и мне самому от этого становится безумно обидно и даже страшно. Неужели Сяо готов рисковать своей жизнью, чтобы общаться со Скарамуччей? — Одно скажу: твоей жизни он не угрожает. Я не позволю, — от этих слов тепло растекается внутри, но я быстро запрягаю мозг работать, а сердце затыкаю. — Но сейчас он чуть меня не придушил, — снова напоминаю ему об этом. Я не хочу общаться с больными людьми, и Сяо мне таким не кажется, но японец… — Если бы я сделал резкие движения, он бы свернул тебе шею. Я не могу постоянно его контролировать, — тут соглашусь с ним. Убираю руки от стула и отхожу к окну, поглядывая, не ушли ли эти люди. Как раз таки они уже начали все расходиться в разные стороны и уезжать. Похоже, удочку они смогли закинуть, а выловить рыбку нет. Не дождались, когда клюнет. — Дай мне обещание, что это больше никогда не повторится, — со злостью прошу и приобнимаю себя за плечи, касаясь пальцами мягкой пряжи свитера, который мне связал Сяо. — Клянусь, — слышу, как скрипит стул, и парень подходит ко мне сзади, но не прикасается к моим волосам. За это я ему благодарен, меня немного ещё трясёт от происходящего. — И поклянись, что на мой день рождения ты мне подаришь не вещь, а ответы на мои вопросы, — разворачиваюсь и смотрю в его золотые глаза. — Могу поклясться не на все вопросы. — Плевать, на сорок процентов из этих вопросов. — На тридцать пять. — На тридцать восемь. — Клянусь. Усмехаюсь и опускаю голову, упираясь ею в чужую грудь. Дёргаю плечом и поглядываю на время. Прошёл всего час с моего пробуждения, а я уже пережил стресса больше, чем за всю свою жизнь. Сказать честно, я не могу вот так резко разорвать контракт с Сяо из-за Скарамуччи. Но то, что этот парень творит, наводит на меня страх. Естественно, я буду бояться за свою жизнь, особенно после такого. У меня больше нет того праздничного настроения, нет желания как-либо сейчас общаться с Сяо. Ведь он явно знал, на что способен Скарамучча, и он всё равно позволил приблизиться ко мне. Отхожу от темноволосого, чтобы сделать по крепкой кружке кофе. После такого я бы закидался виски, но стараюсь не позволять себе выпить эту дрянь. И безумно удивлён, что я не заорал, как конченый, и не выгнал Скарамуччу с Сяо. Почему я так спокойно сидел и смотрел в глаза тому человеку, который медленно стискивал моё горло? Это ведь ненормально. Отдаю кружку с кофе темноволосому и отпиваю глоток, мне лень добавлять сахар, после такого сил попросту нет. Опускаем момент, что я вообще спал на коврике на полу. Похоже, Сяо даже не подозревал об этом. И всё же, почему я был так спокоен? Голова начинает побаливать, а на шее появляется фантомная боль удушения, которая была в разы сильнее. В лёгких становится тяжело, словно меня впечатали в стену и выбили весь воздух, а на коже у кадыка ощущаются проявлявшиеся синяки от чужих пальцев. Резко дёргаюсь и хватаюсь за шею, потираю её и убеждаюсь, что никакой боли нет и сейчас меня никто не душит. Мои глаза бегают по столу, а Сяо только замечает моё учащённое дыхание. — Что такое? Итэр? — брюнет ставит кружку на стол и касается моих щёк, направляя в свою сторону. — Посмотри на меня. Я испуган, и моё тело как будто кричит о том, что ему невероятно плохо. Сердце так сильно отдаётся в ушах, что даже не слышу, как айдол меня зовёт. Такую панику я ещё никогда не ловил, но она даёт понять, что такое уже не в первый раз. — Я не в первый раз испытываю такое удушье… Скорее, сам себе это говорю и опускаю медовые глаза вниз, но молюсь, чтобы Сяо не убирал руки с моих щёк. Мне становится легче, когда чувствую опору. Ведь мне кажется, отойди Сяо на один шаг от меня — я попросту грохнусь тушей на пол. Дверь скрипит, и я резко поднимаю голову, чтобы оглянуться за спину Сяо. Брюнет видит Скарамуччу раньше меня и опускает руки с моих щёк на мои плечи, словно огораживая меня от синеволосого в коридоре. Тот потирает глаза и, заметив нас, просто улыбается. Подходит ближе, а я лишь хмурю брови, провожая его взглядом. Скар замечает моё недовольное лицо и прикрывает веки, словно пытается вспомнить, где ошибся. — Птенчик, не воспринимай всё так близко к сердцу, — лишь это говорит синеволосый, отчего я аж краснею от злости. — Ты меня чуть не придушил! — уже кричу на него, а Сяо пытается меня не отпускать, чтобы я не подошёл близко к парню за кухонной тумбой. — Ты же сам сказал, что не впервой, так почему у тебя истерика? — оглядывает меня с ног до головы и приступает к приготовлению собственного кофе. Сжимаю губы в тонкую линию и отвожу взгляд. Я и сам не могу понять, откуда у меня такие фантомные ощущения и мутные воспоминания. Возможно, в школе я наткнулся на местных хулиганов, точно не уверен. — Скар, прекращай вести себя, как мудак, — устало просит его Сяо и, не прекращая меня огораживать от японца, берёт кружку и отпивает глоток кофе. — Сяо, вот он, — указывает пальцем в мою сторону, а я уже пищу от злости на него, — не входит в мои планы, ты знаешь это, — хмыкает Скарамучча и заливает молотый кофе кипятком. — Но есть сделка. И она равноценна, — я чувствую, как напрягаются плечи Сяо, но лицо его остаётся спокойным. — И ты сейчас почти нарушил свой уговор. — Скажи спасибо пидорасам в аптеке, которые не имели эти таблетки в наличии, пришлось ехать на другой конец города, — рычит синеволосый и засыпает две ложки сахара в кружку. — Стоп, — подаю уже голос я и сначала смотрю на Сяо, позже на Скарамуччу, — а ты как быстро тут оказался? Ты за минуту уже постучал в квартиру, когда за окном были люди. — Твой дружок постарался, который меня оставил спать в машине и приказал заходить в подъезд с пожарного входа, — выгибает бровь и смотрит на темноволосого перед собой, отпивая напиток из кружки и упираясь спиной в край кухонной тумбы. Я и забыл, что Скарамучча всегда ходит рядом с Сяо. Он постоянно был или рядом, плечом к плечу, или просто за нами следил. От этого мне становится неспокойно, но и злиться я попросту не имею права. Ведь мой друг айдол, а ему нужна охрана или хотя бы человек, который будет всегда вместе с ним. Походу, брюнет решил, что Скарамучча идеально подходит на эту роль. Пока не решаю расспрашивать про уговоры и сделки, от которых у меня уже голова кругом идёт. Расспрошу чуть попозже, мне нужно это обсудить как минимум с Альбедо. Сестре такое запрещено говорить, если художник меня постарается выслушать, то Люмин начнёт действовать. И я боюсь, что Скарамучча не пожалеет сил, чтобы Люмин перестала лезть туда, куда ей нельзя. — Допивай кофе и проваливай из моей квартиры, — фыркаю в сторону Скарамуччи и перевожу взгляд на Сяо. — Жду тебя летом, ты приедешь? — Постараюсь. — Меня сейчас стошнит, — комментирует наш разговор японец, и в него быстро прилетает полотенце, которое швырнул в него темноволосый. Конечно же, тот успевает увернуться и продолжить пить свой кофе. — А теперь оставьте меня в покое. Оба, — резко говорю и оставляю свою чашку на столе. Разворачиваюсь в сторону своей комнаты и закрываюсь там на замок. В любом случае, я услышу, как закроется входная дверь, и спокойно её закрою изнутри. Пока что мне нужно побыть одному в комнате. Беру телефон со стола и набираю сообщение Альбедо, чтобы тот приехал ко мне. Неважно, с Кли или без, я ей всучу игрушки, и она будет играться хоть до вечера, пока я буду разговаривать с художником. Как раз посмотрю ему в глаза, не дай бог он не завязал. Слышу звук закрывающейся двери и медленно выхожу в коридор. Резко становится совсем тихо, и я благополучно закрываю дверь на три замка. Глубоко выдыхаю и ухожу приводить себя в полный порядок, ибо если меня таким бледным увидит Альбедо, то я попросту не смогу нормально начать разговор.

***