
Пэйринг и персонажи
Метки
Повседневность
Романтика
Флафф
AU
Hurt/Comfort
Нецензурная лексика
Повествование от первого лица
Заболевания
Забота / Поддержка
Алкоголь
Элементы юмора / Элементы стёба
Стимуляция руками
Отношения втайне
Элементы ангста
ООС
Упоминания наркотиков
Смерть второстепенных персонажей
Жестокость
Изнасилование
Упоминания насилия
Сексуальная неопытность
Анальный секс
Здоровые отношения
Знаменитости
Упоминания курения
Современность
Упоминания изнасилования
Инцест
Элементы гета
Жестокое обращение с животными
Потеря памяти
Германия
Художники
Повествование в настоящем времени
Фотографы
Описание
Сколько бы трудностей он бы не прошёл, парень всегда будет бороться за свою жизнь. Он уверен, что никто не сможет его сломать и переломать кости. Блондин не судит по внешности и быстро забывает прошлое, только вот ему стоило быть осторожным, всё-таки стоило запомнить одного человека. Человек, который даст ему белоснежные крылья, но позже посадит на металлическую цепь.
Примечания
⚪️В один день автор прочитал «Любовь или ненависть» и потому это работа с самого начала становится моей любимой. Мой хэдканнон : Итэр старше Сяо на два года, но Итэр ему по ухо.
⚪️№ 14 По ту сторону объектива (142 оценки за 7 дней)
⚪️№ 9 По ту сторону объектива (163 оценки за 7 дней)
⚪️№ 6 По ту сторону объектива (206 оценок за 7 дней)
⚪️№ 4 По ту сторону объектива (237 оценок за 7 дней)
⚪️№ 3 По ту сторону объектива (266 оценок за 7 дней)
Посвящение
⚪️Моим читателям, которые поддерживают меня как могут. Благодарность моей подруге, которая вообще не одобряет это занятие, но всегда меня поддерживает.
Часть 1. Глава 21 "Недоброе утро"
27 ноября 2022, 10:47
***
В итоге после вчерашнего я так и проспал всю ночь на ковре при свете от зеркала в ванной комнате. Понял уже, когда проснулся, свернувшись калачиком рядом с умывальником, а в теле отзывались затёкшие мышцы и боли в спине. Определить, сколько времени, почти невозможно. Встаю с мягкого коврика и приоткрываю тихо дверь, рукой тру ноющее место в пояснице и с прищуренными глазами вылезаю из тёмной пещеры. По зимнему рассвету могу понять, что на улице явно уже восемь утра. Решаю удостовериться и посмотреть на часы на кухне. И я прав, полдевятого. На носочках по холодному полу тихо ступаю в сторону комнаты, где тихо сопел Сяо. Приоткрываю дверь и вижу темноволосого в том же положении. Он ни разу даже не перевернулся набок. Его грудь медленно поднимается и опускается, а мне невольно становится не по себе после вчерашнего. Подхожу к окнам, потирая плечи по пути, выглядываю на улицу, и моё сердце уходит сразу же в пятки. Ноги не держат, и я попросту падаю на пол, ударяясь бёдрами о край стола. Но из-за шока даже не ощущаю этой боли, хотя там уже явно начинает образовываться синяк. От моего грохота Сяо слабо дёргается и резко открывает глаза, сонно озираясь по сторонам в поисках шума. Но мне точно сейчас не до разбуженного Сяо, хотя, по факту, в нём и кроется причина моего побледневшего лица. — Итэр? Что такое? — хрипло спрашивает темноволосый и уже хочет выглянуть в окно, но я резко встаю и закрываю молниеносно шторы, а его толкаю в плечо на постель. Сяо одаривает меня взглядом, полного недоумения и, наверное, даже злости, но мне всё равно. — Там люди с камерами… Их много… Очень много, — со страхом в глазах говорю ему шёпотом, чтобы не сорваться на крик. Только спустя минуту начинаю чувствовать боль в бедре, отчего болезненно жмурюсь. Сяо хмурит брови уже от моих слов, потому привстаёт и проходит мимо меня к окну. Беру его за рукав свитера и быстро трясу отрицательно головой, мол, «не смотри». Но меня игнорируют и легонько приоткрывают штору, чтобы самому убедиться. Молча темноволосый смотрит в пол и позже сам себе кивает, а я остаюсь напуганным кроликом, хотя я просто боюсь доставить ему хлопот. Сяо молча уходит в сторону куртки и достаёт свой мобильник, а я плетусь за ним, накинув по пути плед на плечи. Брюнет ждет три гудка, как слышит сначала матюки, а потом уже и злобное «алло». — Тащи свою задницу сюда, тут журналисты под подъездом, — сразу же обрывает гнев человека по ту сторону звонка, после чего тот молча кладёт трубку. Смотрю в недоумении. Спустя минуту издаётся стук в дверь, и я дёргаюсь. Если это люди с камерами, выпихну Сяо в окно внутреннего двора. Но Сяо спокойно подходит к тёмной двери и открывает, даже не посмотрев в глазок. На пороге стоит не кто иной, как Скарамучча, и почёсывает затылок, угрюмо смотря на Сяо напротив себя. — А я предупреждал, — с привычным скучающим тоном высказывается парень и обводит взглядом меня и Сяо по очереди. — Таких ситуаций было очень много, и тогда ты молчал в тряпочку, — двигает плечами брюнет и пропускает внутрь синеволосого. Внутри у меня появляется тревога, и она уже не от людей с камерами внизу, а от Скарамуччи. Что-то в нём не то, мне не нравятся его потемневшие глаза, но решаю промолчать. Скарамучча тоже выглядывает из-за шторки и хмыкает, убирая руки в карман. Замечает между моим столом и стенкой бейсбольную биту, она у меня есть ещё со школьных лет, и выбросить я её никак не могу. Берёт её в руки и с оценивающим взглядом перекидывает в левую руку. — Пойду любезно спрошу. С такими словами он разворачивается на пятках и уже собирается уходить, как Сяо быстро хватает его за воротник и оттягивает назад. Меня же просит запереть дверь на все замки, которые существуют. Без каких-либо вопросов выполняю просьбу и возвращаюсь обратно, ожидая объяснений, которых мне, похоже, не дадут. Что со Скарамуччей, мать вашу? — Сядь, — строго, даже не говорит ему, а приказывает Сяо, и Скарамучча садится на край постели. Я молчу про то, что тот не снял ботинки, когда прошёл в мою квартиру. — Ты таблетки пил? Скарамучча не сразу отвечает и просто тупит в стену, на что брюнет отчаянно закатывает глаза. Синеволосый поднимает взгляд на брюнета и улыбается холодной и явно недружелюбной улыбкой. — Скар, я же просил пить их вовремя, а не пропускать каждый грёбаный раз и потом запивать ими своё неконтролируемое состояние, — ркает Сяо и уходит в сторону кухни, а я за ним хвостиком. Ни капли не хочу находиться в комнате с таким Скарамуччей. Как только мы заходим на кухню, я легонько прикрываю дверь комнаты и скрещиваю руки. — Сяо, хочу объяснений. — Они будут. — Когда? — Пока рано. Этот немногословный диалог заканчивается, как только Сяо наливает в стакан воды и уходит обратно в комнату. Вновь плетусь за ним хвостиком и вижу, как тот роется в чужой куртке, а в ответ Скарамучча смотрит на него, словно хочет прирезать. — Где они? Но внятного ответа он не получает, только хлопанье ресницами и идиотскую ухмылку. Он, конечно же, улавливает косой взгляд на эту биту, и я благополучно её забираю с поля зрения парня. Темноволосый снова подходит к окну и проверяет с хмурым лицом, похоже, люди до сих пор толкаются под подъездом. — Рано или поздно им наскучит, главное, чтобы они не были слишком упёрты, — говорит себе под нос темноволосый. Если честно, я не сильно хотел увидеть такое утро после ночёвки Сяо. Хотя мне это помогло забыть тот поцелуй, который я себе позволил. Все эти смешанные эмоции притупились беспокойством и даже мелким страхом. — Я не поеду к ней, можешь передать, что я её послал нахуй, — подаёт голос синеволосый и падает на мою постель, разглядывая и щупая руками подушки в виде зефирок. — Это не я решил. — Да мне похуй, — Снова огрызается Скарамучча, а я сижу на стульчике в полнейшем шоке. Мне кажется, или Сяо его позвал не на помощь, а чтобы он ничего не натворил? — Скарамучча, может хватит вести себя по-скотски по отношению ко мне и моему труду уборки в квартире? — у меня характер всё-таки отца, а рост матери, потому я мелкий и люблю огрызаться. Когда мне страшно или что-либо не нравится, у меня как будто на второй стадии появляется вторая жизнь. Синеволосый медленно поднимается с постели, а я напрягаю плечи, но смотрю на него. Сяо разворачивается к нам и хмурит брови. — Скарамучча, — предупреждающим тоном зовёт его и медленно делает два шага в нашу сторону. Но парень его не слышит, он медленно ко мне подходит и упирается руками в подлокотники стула на колесиках. Под таким весом мой стул отчаянно сприпит, а я сглатываю слюну, но смотрю прямо в глаза. Я много видел людей под чем-либо, но это явно не наркота. — Итэр… Итэр, Итэр, Итэр… — он словно смакует моё имя на вкус, а мне становится дурно. В первую нашу встречу он вёл себя хитро и по-человечески, а тут… Скарамучча приподнимает руку и прикасается к моей шее, поглаживая большим пальцем артерию. Сердце начинает стучать в ушах, а ресницы немного вздрагивают. Сяо же делает ещё два шага в нашу сторону. — Ты даже не представляешь… Что было бы, будь ты без Сяо… — усмехается Скарамучча и сильнее стискивает руку на моей шее, так, что мне с трудом получается дышать. — Прекращай, — уже сквозь зубы рычит темноволосый, я его таким видел, когда в Испании к нам зашёл мужчина, сделав фото нас обоих. От такого рыка у меня самого сердце в пятки уходит. Вот только в данной ситуации я ещё и остаюсь почти без воздуха, хмурясь от удушения. Скарамучча даже глазом не ведёт на слова Сяо. У меня не хватает кислорода в мозгу, чтобы обдумать предложение, сказанное японцем. Только спустя второй рык он отпускает моё горло, и я откашливаюсь. Что за больной ублюдок… Злобно поднимаю взгляд на Скарамуччу, потирая шею. — Уйди от него и больше не смей прикасаться. Ты знаешь, о чём я, — шипит Сяо и приказывает сесть обратно на постель, хотя я бы предложил ему съебаться с моей квартиры после такого. Скарамучча вскидывает руки вверх, словно сдаётся или же вовсе ничего не делал, и садится обратно на постель. Он снова одаривает Сяо больной улыбкой. Просидели мы так в тишине около минут пять, но для меня они стали равносильны часу. Я не понимаю, чего ждёт Сяо, пока не вижу, как клюет носом синеволосый. И ещё спустя минуты две он попросту падает спиной на постель и прикрывает глаза. За этим спектаклем я наблюдаю до тех пор, пока Сяо не решается ко мне подойти. Сначала я хочу на него сорваться, ибо что это за цирк, но тот опускается на колени и аккуратно прикасается к моей шее, заставляя поднять подбородок. — Насколько сильно сжал? — М… Не сильно, чтобы оставить синяк и сломать что-либо, но дышать мне было трудновато, — отвечаю темноволосому, и он уводит меня из комнаты, закрывая спальню уже на замок. Ведёт меня на кухню и садится на стул, я же решаю постоять. — Сяо, если ты мне не ответишь, что с этим куском дерьма, я разорву контракт с тобой, — может, я жёстко начинаю, но если я не буду осведомлён, что с этим японцем, то моя жизнь будет всегда под риском быть удушенным. А то и похуже. Скрещиваю руки и ожидаю, пока брюнет подберёт слова. — Что именно ты хочешь знать? — поднимает глаза, и в них я не могу увидеть потерянность, чувство вины или что-либо ещё. Хотя до этого он вёл себя со мной, как маленький, потерянный и лишённый девства ребёнок. Сейчас же… Передо мной явно не маленький мальчик, а человек, который выше меня и явно сильнее, как морально, так и физически. — Что за таблетки? — Ему врач прописал таблетки, без которых он будет вести себя совершенно отстранённо к жизни и к любым людям, кроме меня. Таблетки дают ему хоть какую-то заинтересованность к окружающим и не позволяют сорваться и применить физическую силу, — передёрнув плечами, Сяо упирается щекой в кулак руки, продолжая на меня смотреть. — Ты его уже видел без таблеток, в Испании. Ему без них наплевать на тебя. — А когда я согласился на сделку? — Не плевать. — А сейчас что, блять? — Поздний приём, вот тебе и побочки, — дёргает подбородком в сторону комнаты, и я оборачиваюсь, хотя понимаю, что ничего там не увижу. — Ты серьёзно думаешь, что это нормально? Ты на кой чёрт с ним общаешься? — продолжаю засыпать его вопросами. — Вот на этот вопрос я не смогу тебе ответить. — Хрен с вами. Только запомни, — я приближаюсь к темноволосому и уже нависаю над ним так же, как нависал до этого Скарамучча надо мной. Только без приёмов удушья. — Если этот чёрт хоть пальцем притронется к моей сестре или к моим близким друзьям, мне плевать под чем он был и будет, я незамедлительно подам в суд, — тыкаю пальцем в его грудь, и тот покорно меня слушает, не отводя взгляд. — Хоть мы с тобой и друзья, но рисковать своими близкими и тем более собой я не намерен. — К твоим близким у него нет интереса, можешь не беспокоиться, — заверяет меня Сяо, но меня это мало чем удручает. — А мною заинтересован? — на моём лбу до сих пор складки, как же я запутался. — Эта та маленькая тайна, о которой мне стоит молчать. — У друзей не бывает тайн, — упрекаю его, и мне самому от этого становится безумно обидно и даже страшно. Неужели Сяо готов рисковать своей жизнью, чтобы общаться со Скарамуччей? — Одно скажу: твоей жизни он не угрожает. Я не позволю, — от этих слов тепло растекается внутри, но я быстро запрягаю мозг работать, а сердце затыкаю. — Но сейчас он чуть меня не придушил, — снова напоминаю ему об этом. Я не хочу общаться с больными людьми, и Сяо мне таким не кажется, но японец… — Если бы я сделал резкие движения, он бы свернул тебе шею. Я не могу постоянно его контролировать, — тут соглашусь с ним. Убираю руки от стула и отхожу к окну, поглядывая, не ушли ли эти люди. Как раз таки они уже начали все расходиться в разные стороны и уезжать. Похоже, удочку они смогли закинуть, а выловить рыбку нет. Не дождались, когда клюнет. — Дай мне обещание, что это больше никогда не повторится, — со злостью прошу и приобнимаю себя за плечи, касаясь пальцами мягкой пряжи свитера, который мне связал Сяо. — Клянусь, — слышу, как скрипит стул, и парень подходит ко мне сзади, но не прикасается к моим волосам. За это я ему благодарен, меня немного ещё трясёт от происходящего. — И поклянись, что на мой день рождения ты мне подаришь не вещь, а ответы на мои вопросы, — разворачиваюсь и смотрю в его золотые глаза. — Могу поклясться не на все вопросы. — Плевать, на сорок процентов из этих вопросов. — На тридцать пять. — На тридцать восемь. — Клянусь. Усмехаюсь и опускаю голову, упираясь ею в чужую грудь. Дёргаю плечом и поглядываю на время. Прошёл всего час с моего пробуждения, а я уже пережил стресса больше, чем за всю свою жизнь. Сказать честно, я не могу вот так резко разорвать контракт с Сяо из-за Скарамуччи. Но то, что этот парень творит, наводит на меня страх. Естественно, я буду бояться за свою жизнь, особенно после такого. У меня больше нет того праздничного настроения, нет желания как-либо сейчас общаться с Сяо. Ведь он явно знал, на что способен Скарамучча, и он всё равно позволил приблизиться ко мне. Отхожу от темноволосого, чтобы сделать по крепкой кружке кофе. После такого я бы закидался виски, но стараюсь не позволять себе выпить эту дрянь. И безумно удивлён, что я не заорал, как конченый, и не выгнал Скарамуччу с Сяо. Почему я так спокойно сидел и смотрел в глаза тому человеку, который медленно стискивал моё горло? Это ведь ненормально. Отдаю кружку с кофе темноволосому и отпиваю глоток, мне лень добавлять сахар, после такого сил попросту нет. Опускаем момент, что я вообще спал на коврике на полу. Похоже, Сяо даже не подозревал об этом. И всё же, почему я был так спокоен? Голова начинает побаливать, а на шее появляется фантомная боль удушения, которая была в разы сильнее. В лёгких становится тяжело, словно меня впечатали в стену и выбили весь воздух, а на коже у кадыка ощущаются проявлявшиеся синяки от чужих пальцев. Резко дёргаюсь и хватаюсь за шею, потираю её и убеждаюсь, что никакой боли нет и сейчас меня никто не душит. Мои глаза бегают по столу, а Сяо только замечает моё учащённое дыхание. — Что такое? Итэр? — брюнет ставит кружку на стол и касается моих щёк, направляя в свою сторону. — Посмотри на меня. Я испуган, и моё тело как будто кричит о том, что ему невероятно плохо. Сердце так сильно отдаётся в ушах, что даже не слышу, как айдол меня зовёт. Такую панику я ещё никогда не ловил, но она даёт понять, что такое уже не в первый раз. — Я не в первый раз испытываю такое удушье… Скорее, сам себе это говорю и опускаю медовые глаза вниз, но молюсь, чтобы Сяо не убирал руки с моих щёк. Мне становится легче, когда чувствую опору. Ведь мне кажется, отойди Сяо на один шаг от меня — я попросту грохнусь тушей на пол. Дверь скрипит, и я резко поднимаю голову, чтобы оглянуться за спину Сяо. Брюнет видит Скарамуччу раньше меня и опускает руки с моих щёк на мои плечи, словно огораживая меня от синеволосого в коридоре. Тот потирает глаза и, заметив нас, просто улыбается. Подходит ближе, а я лишь хмурю брови, провожая его взглядом. Скар замечает моё недовольное лицо и прикрывает веки, словно пытается вспомнить, где ошибся. — Птенчик, не воспринимай всё так близко к сердцу, — лишь это говорит синеволосый, отчего я аж краснею от злости. — Ты меня чуть не придушил! — уже кричу на него, а Сяо пытается меня не отпускать, чтобы я не подошёл близко к парню за кухонной тумбой. — Ты же сам сказал, что не впервой, так почему у тебя истерика? — оглядывает меня с ног до головы и приступает к приготовлению собственного кофе. Сжимаю губы в тонкую линию и отвожу взгляд. Я и сам не могу понять, откуда у меня такие фантомные ощущения и мутные воспоминания. Возможно, в школе я наткнулся на местных хулиганов, точно не уверен. — Скар, прекращай вести себя, как мудак, — устало просит его Сяо и, не прекращая меня огораживать от японца, берёт кружку и отпивает глоток кофе. — Сяо, вот он, — указывает пальцем в мою сторону, а я уже пищу от злости на него, — не входит в мои планы, ты знаешь это, — хмыкает Скарамучча и заливает молотый кофе кипятком. — Но есть сделка. И она равноценна, — я чувствую, как напрягаются плечи Сяо, но лицо его остаётся спокойным. — И ты сейчас почти нарушил свой уговор. — Скажи спасибо пидорасам в аптеке, которые не имели эти таблетки в наличии, пришлось ехать на другой конец города, — рычит синеволосый и засыпает две ложки сахара в кружку. — Стоп, — подаю уже голос я и сначала смотрю на Сяо, позже на Скарамуччу, — а ты как быстро тут оказался? Ты за минуту уже постучал в квартиру, когда за окном были люди. — Твой дружок постарался, который меня оставил спать в машине и приказал заходить в подъезд с пожарного входа, — выгибает бровь и смотрит на темноволосого перед собой, отпивая напиток из кружки и упираясь спиной в край кухонной тумбы. Я и забыл, что Скарамучча всегда ходит рядом с Сяо. Он постоянно был или рядом, плечом к плечу, или просто за нами следил. От этого мне становится неспокойно, но и злиться я попросту не имею права. Ведь мой друг айдол, а ему нужна охрана или хотя бы человек, который будет всегда вместе с ним. Походу, брюнет решил, что Скарамучча идеально подходит на эту роль. Пока не решаю расспрашивать про уговоры и сделки, от которых у меня уже голова кругом идёт. Расспрошу чуть попозже, мне нужно это обсудить как минимум с Альбедо. Сестре такое запрещено говорить, если художник меня постарается выслушать, то Люмин начнёт действовать. И я боюсь, что Скарамучча не пожалеет сил, чтобы Люмин перестала лезть туда, куда ей нельзя. — Допивай кофе и проваливай из моей квартиры, — фыркаю в сторону Скарамуччи и перевожу взгляд на Сяо. — Жду тебя летом, ты приедешь? — Постараюсь. — Меня сейчас стошнит, — комментирует наш разговор японец, и в него быстро прилетает полотенце, которое швырнул в него темноволосый. Конечно же, тот успевает увернуться и продолжить пить свой кофе. — А теперь оставьте меня в покое. Оба, — резко говорю и оставляю свою чашку на столе. Разворачиваюсь в сторону своей комнаты и закрываюсь там на замок. В любом случае, я услышу, как закроется входная дверь, и спокойно её закрою изнутри. Пока что мне нужно побыть одному в комнате. Беру телефон со стола и набираю сообщение Альбедо, чтобы тот приехал ко мне. Неважно, с Кли или без, я ей всучу игрушки, и она будет играться хоть до вечера, пока я буду разговаривать с художником. Как раз посмотрю ему в глаза, не дай бог он не завязал. Слышу звук закрывающейся двери и медленно выхожу в коридор. Резко становится совсем тихо, и я благополучно закрываю дверь на три замка. Глубоко выдыхаю и ухожу приводить себя в полный порядок, ибо если меня таким бледным увидит Альбедо, то я попросту не смогу нормально начать разговор.***