По ту сторону объектива

***

Новый год уже прошёл. Именно тридцать первое декабря я смог отпраздновать с мамой и сестрой. Отец не смог приехать, сказал, что у него срочная командировка по работе. Хотя он не хотел просто меня видеть на празднике, потому не приехал. Уверен в этом на все сто процентов. А спустя два дня настал день, когда я проведу его вместе с Сяо. Это первый раз, когда он будет у меня дома. Люмин ещё не уехала из города и потому согласилась мне помочь с украшением моей хоть и уютной, но скудной для новогоднего настроения квартиры. Украшений дома у меня не было, я не фанат такого, а вот сестра чуть не убила меня за это. Она была шокирована и потащила меня вчера за этими безделушками. В её медовых глазах блестело счастье, детское и искреннее, когда выбирала украшения. Для Люмин выбор украшений для дома или же на праздники — это отдельный досуг. Хотя, возможно, ей просто нравится тратить деньги, особенно чужие. Не она же платит… Задвигая стол обратно к окну, устало выдыхаю и падаю на стул рядом. В уборке я ненавижу мыть полы, они по ощущениям становятся такими противными и липкими, но запах химии в воде мне нравится. — Я ведь не только украшения купила, у меня с собой ещё подарок тебе и твоему дружку. Она зовёт меня из комнаты, неся три коробки с новогодней атрибутикой. Сдуваю прядь с лица и плетусь к ней. По дороге заглядываю в зеркало, обвожу свой внешний вид и цокаю. В руки беру прядь волос и провожу по ней подушечками пальцев, хмурюсь, чувствуя обсохшие кончики. Ухожу в комнату к Люми, которая стоит на моём стуле и украшает карниз у панорамных окон гирляндой. Эта гирлянда, кстати, висит как шторы, очень красиво выглядит. — Люми, пострижёшь меня? И какие подарки? Стягиваю её за бежевые тёплые брюки вниз, и она падает ко мне на руки с криками. Отпускаю её и в итоге получаю тряпкой по лицу. Тряпкой, которой час назад вытирали пыль с моего стола, спасибо. — Ещё раз так сделаешь — эта тряпка окажется у тебя в заднице. Люмин рычит и уходит в сторону украшений, поглядывая на гирлянду и уже любуясь началом. Рядом с моей постелью расположена розетка, и она спокойно вставляет туда вилку от гирлянды. В итоге комната подсвечивается белым, приятным глазам цветом. По-моему, он даже отливает нежно-лиловым оттенком. — До куда тебя стричь? А вот подарки откроете, когда я уйду. Они милые, думаю, вам понравятся. Светловолосая улыбается и вручает мне в руки ящик с украшениями. Я из интереса открываю его и вижу маленькую искусственную ёлку, которую можно даже на стол поставить — осыпаться не будет. Там же лежат маленькие белые ёлочные игрушки, шарики и даже маленькие печеньки. Миниатюрно и мило, в мою комнату попросту не поместится большая ёлка до потолка. Вытаскиваю всё из коробки на постель, где валяются две подушки в виде маршмэллоу, который обычно кидают в горячий какао. — Мне по поясницу, наверное. Надоели эти пакли. Не перевожу взгляд на девушку и начинаю украшать эту маленькую ёлочку, уже успев её вытащить из коробочки. В третьем ящике, походу, новогодняя посуда — она её притащила из дома нашей мамы, — тарелки со снежинками и даже электрический чайник с рисунками миниатюрных ёлочек. А сам чайничек выполнен в стиле советского времени. Думаю, все знают, как они выглядели, жалко, что у нас таких никогда не было, только в СНГ странах. Плюс ко всему там лежит посуда для выпечки, я хочу с Сяо попробовать приготовить пряники, мне мама даже формочки передала: ёлки и снежинки, человечки и колокольчики. — Поможешь продукты в холодильник спрятать? И умоляю, не сожгите хату. — Люмин, нам по десять лет, что ли? — Мне напомнить? — девушка смотрит на меня явно с угрожающим взглядом. — Альбедо был пьян, я не виноват, — дуюсь и отворачиваюсь от сестры, продолжая украшать квартиру. — Ну вот и всё, не ёрничай мне тут. Спустя пару часов стены увешаны еловыми венками, а постельное белье заменено новогодним комплектом с пледами и теми подарочными подушками. На кухне уже вовсю хозяйничает Люмин, пряча продукты в холодильник, и, дёргая меня за ухо, обучает как включать печь. В итоге после такого инструктажа у меня два красных уха. Если вдаваться в подробности про случай с пожаром, то Альбедо решил, что будет хорошей идеей засунуть деревянную миску в печь. Ну и результат — сгоревшая печь и чуть не спаленная квартира. Поправляю вязаный свитер молочного оттенка и сажусь на стул, протягивая ножницы сестре. — Отстриги до поясницы. Твёрдо говорю и слышу тяжёлый вздох сзади. Покорно сижу, пока сестра отстригает понемногу волосы. Они оседают вокруг стула, и мне даже легче становится, ведь, как многие говорят: «Весь негатив остаётся на волосах, которые со временем нужно отстригать». В такое я верю. И в лунные коридоры я тоже верю, но в Бога… Ни за что. Чувствую, как Люмин берёт передние прядки и делает из них косички, заправляя их назад к макушке. Закрепляет крабиком и расчёсывает волосы, которые стали и ухоженнее, и даже гуще. — Сиди, а то ещё все волосы по квартире растаскаешь. Девушка уходит за совком, убирая весь этот мусор вокруг стула. А я пока беру в руки зеркало и любуюсь. Я же не урод, верно? Нет нависшего века, маленький нос и веснушки круглый год. Могу ли я считать себя красивым? Вспоминаю школьные времена и то, как меня частенько задевали по поводу длины моих волос и кричали… Да много чего кричали, потому я и старался быть ближе к учителям, они были как защита для меня. А позже стал защитой один человек… Кстати, говоря о нем… — Люмин, почему вы с Альбедо умалчиваете о моём бывшем? Люмин останавливается у двери и оглядывается на меня. В её глазах я не замечаю испуг или же растерянность, скорее, она полностью ушла в свои раздумья. — А зачем тебе о нём вспоминать? Он не был хорошим человеком, один негатив от него, потому я и не хочу тебе рассказывать. Двигает плечами и поправляет такой же свитер, как и у меня, нагибается к обуви и завязывает шнурки на бежевых ботинках. — Я почти ничего не помню о нём, но он мне приснился… Настолько плохой человек? Светловолосая поднимается и забирает курточку с вешалки, а из шарфика делает шапку, прикрывая ею уши. — Да, он плохой человек, который потом угодил в тюрьму, Итэр. Потому прошу, — она подходит ко мне и берёт в свои руки в белых перчатках мои ладони, покрасневшие от тепла в квартире, — забудь о нём и никогда не вспоминай, понял меня? У тебя есть прекрасный друг Сяо, вот и переключись на него. Люмин просит меня искренне и, может, она права? Меня всегда интересовало прошлое, почему умер Венти и почему мой бывший в итоге оказался в тюрьме. — Но он безумно похож на Сяо! Только цвет волос и глаз другой, да и характером, но внешность идентична. Я боюсь, что это один и тот же человек. Девушка вздыхает и заставляет присесть на пуфик в прихожей. Садится рядом со мной и минуту царапает ногтём кожу ладони. Хмурюсь и останавливаю действия сестры. Она смотрит на меня несколько секунд, прежде чем отвести взгляд. — Ты когда показал мне фотографии… Я тоже подумала, что он настолько тобой одержим, что поменял имя и перекрасил волосы, лишь бы быть с тобой. Но потом ты прислал мне видео с Испании и… Этот человек бы не смог поменять характер и скрыть все свои злые намерения, я вижу всё в этих золотых глазах. Моя сестра начинает неторопливый рассказ, и я внимательно слушаю её, постепенно успокаиваясь. — У твоего бывшего был брат, его даже в классе никто не замечал. Смотри. У меня постепенно начинает съезжать крыша, то есть, все это время я общался по факту с братом моего бывшего, а потом и успел поймать симпатию?! Мои глаза бегают по полу, а Люмин судорожно ищет в галерее определенную фотографию. — Вот фотография альбома, этот бедный парнишка всегда был в конце класса. Альбедо тоже заподозрил неладное, когда увидел его с тобой в парке, — она берёт меня за плечо и даже встряхивает, чтобы я пришёл в себя. Это помогает, — он сам его видел от силы два раза, и то, не мог понять его внешность. Словно мышкой в классе был, потому я и не удивлена, что ты даже не подозревал о таком, ведь твоё внимание было сосредоточено лишь на том идиоте. — Я дебил… Я должен отменить встречу с Сяо немедленно… Уже вскакиваю с диванчика, чтобы быстрее дотянуться до телефона, но меня резко хватают за руку и насильно садят обратно. — Сядь. Что ты несёшь? — рыкает светловолосая и прячет свой телефон в карман куртки, — я тебе это сказала, ведь ты любопытствовал, а в итоге? Бежишь отменять встречу? Ты на приколе у меня? — Люмин, вдумайся! Брат моего бывшего, который ещё и, блять, в тюрьме, сейчас должен прийти ко мне в квартиру, а я ещё и чувствую к нему романтические чувства, разве это не ступить на те же грабли?! — У меня начинается паника, я слишком часто позволял в последнее время сердцу руководить мной, а теперь угодил в такую срань! — Итэр, не ты ли мне говорил, что чувствуешь себя с ним спокойно? Не ты ли мне говорил и ныл, что хотел, чтобы вы были больше, чем друзья? А теперь лишь из-за прошлого ты будешь себе запрещать общаться с ним? Мне тебя треснуть? Тишина длится минуту, а может и больше, я не уверен. По моим рукам бегут мурашки, ведь я не хочу наступать на те же грабли. Иду на риск, очень сильный риск… — Люмин, как бы ты поступила на моём месте? Я устал думать… — прикрываю глаза и ожидаю ответ от девушки. — Ты же знаешь, что между мной и Чайлдом происходит настоящий ураган? Я его то шлю, то позволяю обнять себя. Но я никогда себе не запрещала с ним общаться и чувствовать тепло. Хотя вспомни этого дауна в школе, дай бог сил его родителям, — с улыбкой говорит сестра, и я понимаю, хоть она и треплет ему мозги и выкидывает букеты в мусорный бак, она всё равно позволяет к себе прикоснуться, — но его выходки были в прошлом, сейчас он другой человек. Я поняла это из долгого общения с ним. Что тебе мешает ещё лучше узнать этого Сяо и убедиться самому? Ты гулял с ним не раз, ты даже ездил с ним в другую страну. Он подарил тебе подарок, который ты безумно хотел. У тебя в альбоме уже четыре фотографии с его участием. Мне продолжать? — Люмин заглядывает ко мне в глаза и улыбается, а мне приходится лишь успокаивать бьющиеся сердце и глубоко дышать. — Мне стоит ближе его узнать? — Да, он же с ночёвкой остаётся у тебя сегодня, верно? — Верно… — Вот ночью и попытайся вывести его на душевный разговор. Она кивает мне и встаёт с дивана, застёгивая куртку. — Если я смогла вывести на душевный разговор клоуна Чайлда, то заглянуть в душу такой стеснительной лапочке, как Сяо, ты сможешь без проблем. Или ты мне не брат. — Но ваш душевный разговор с Чайлдом закончился явно недушевно… — скептически смотрю на Люмин и указываю пальцем на свою шею, замечая красный румянец на ушках девушки. — Опустим этот момент, в любом случае, ты меня понял, — бурчит светловолосая и отворачивает голову в сторону. — И после этого утром ты его выгнала с квартиры со словами «ты не платил аренду, чтобы тут спать». — Я злой была! А он не удосужился даже завтрак сделать! — Он еще не проснулся даже, Люмин! — уже начинаю смеяться с такой комедии, а Люмин лишь сильнее злится. — В любом случае, не важно, всё, я ушла! — Не отгрызи Чайлду ухо, мне он уже выплакался, что ты его чуть не сожрала. Я лишь получаю мягким пакетом в лицо и слышу звук отдаляющихся шагов на лестнице. На самом деле, я не специально её бесил, просто хочу быстрее избавиться от тревожности в груди. Через час придёт Сяо, а мне нужно переварить всю эту ситуацию и случайно не сказануть лишнего ему. Опираюсь спиной на стенку и спускаюсь по ней на пол, утыкаясь носом в колени. Поворачиваю голову в сторону подарочного объёмного пакета, в котором лежит свитер тёмного оттенка. Вязал его месяц где-то, сразу готовился к подарку для Сяо. Не выкидывать же его, правильно? Почему я так загоняюсь? Ну подумаешь, брат моего бывшего… Тогда понятно, откуда он меня знает, раз был со мной в одной школе… Боги… Поднимаю глаза на часы и смотрю, как стрелка медленно ползёт к шести вечера. — Только мне Люмин так и не сказала, из-за чего тот в тюрьму попал… Шепчу себе под нос и прикрываю глаза, слушая тиканье часов в тихой квартире.

***

Дёргаюсь от стука в дверь и случайно бьюсь затылком об стенку. — Ай! Кто там? — кричу и встаю с пола, только потом осознавая, что я попросту уснул на паркете в прихожей. И разбудил меня, похоже, мой сегодняшний гость. На часах не то, что шесть вечера, уже полседьмого! Быстро открываю дверь, а на пороге стоит темноволосый. Куртка чёрная, в руках пакет, а на пол-лица маска, чтобы его не узнали на улице. На макушке Сяо горстка снега, которая уже намочила волосы парня. — Боги, прости! Я уснул и не заметил… Ты долго стоял у домофона?.. — Полчаса… Пиздец… Сяо трясёт головой, и снег осыпается у его ног. Заходит внутрь, а я красный, как рак, от стыда. Боже, какой же я идиот… Закрываю быстро дверь и помогаю снять куртку с плеч, ибо сегодня он мой гость. Темноволосый разворачивается ко мне и протягивает пакет с бантиком. Перевожу взгляд на него и убираю руки от вешалки с чужой курточкой. Принимаю в руки вещь, и она на ощупь безумно мягкая, похоже на объёмную одежду. С блеском в глазах распаковываю бумажную обёртку, и в руках у меня оказывается вязаный белый свитер с жёлтыми полосками. Улыбка сама появляется на лице, пытаюсь найти бирку или же хотя мы бумажку с размером, но всё тщетно. И только сейчас до меня доходит. — Это ты вязал? — с восторгом спрашиваю и обнимаю свитер. — Я. Месяц учился, думал, будет приятным подарком на зиму. Шарф я еще не довязал… Не успел. Темноволосый говорит это всё в маску, а я с улыбкой тяну руку к ней, чтобы снять. На лице Сяо возникает мелкое удивление, но затем уголки алых губ приподнимаются. — За месяц ты связал очень прекрасную вещь… Только… Пф, — едва сдерживая смех, ухожу в сторону своего подарка. Протягиваю его Сяо и ожидаю реакции с глупой рожей. Сяо распаковывает подарок уже от меня, а в его глазах много эмоций. Он щупает пальцами почти идентичный свитер, только чёрный в белый полоску. — Наденешь его? А я твой. Прошу его примереть, а сам ухожу в ванную комнату, чтобы переодеться. Я не выдержу голого торса парня перед собой, особенно, когда у меня появляется румянец даже от его обычной улыбки. По-моему, он раньше вообще не улыбался… Нитки, которые использовал Сяо для вязки, приятны к коже и не колются. Оставляю свой белый свитер на корзинке и выхожу в коридор. В это время как раз вышел Сяо в моём творении. Я идеально угадал с размером, и свитер не облегает, оверсайз. — Ну как тебе? — Красиво… — кивает темноволосый и оглядывает меня с ног до головы. — Я сам пряжу выбирал, не колет ничего? — подхожу к парню и пальцами проверяю рукава, с ними я намучался знатно. — А… Нет, ничего не колет, — качает головой, а я довольный ухожу на кухню, зовя Сяо за собой. — Ты подстригся? — удивляется Сяо и подходит ко мне сзади, прикасаясь к обрезанным прядям волос. — Да, надоели эти пакли, пусть по поясницу будут. Хотя я подумывал о том, чтобы сразу каре обрезать. Двигаю плечами и достаю все ингредиенты для пряников: тростниковый сахар, какао, яйца и муку, сливочное масло, молоко, мёд, имбирь, корицу. Беру с крючка фартук и протягиваю его Сяо. Тот надевает его, а то заляпать свой же подарок я совершенно не хочу. Пока я приготавливаю ингредиенты, несколько прядок волос сползают на моё лицо, и мне приходится сдувать их каждую секунду. Походу, Сяо надоели мои мучения, поскольку он снял с кисти свою резинку с волос и прикасается к моим локонам, делая низкий хвостик. — Вот так удобнее будет. — Спасибо… Тихо благодарю его и прошу в глубокую миску высыпать сливочное масло и несколько ложек сахара. Далее я наливаю молоко и немного жидкого мёда. — У тебя же нет аллергии на мёд? — конечно, спрашивать это, когда уже залил мёд в миску, бессмысленно, но это уже ради приличия. — Нет, только на миндаль. Киваю и прошу темноволосого медленно перемешать смесь венчиком до однородной массы. А сам пока ищу в интернете рецепт, ибо я склерозник. Читаю всё по пунктам и достаю муку, заглядываю внутрь и чихаю, отчего мука оказывается на моём лице. — Ну ёп твою мать, — цокаю и понимаю, что кухонные полотенца в стирке. Плечи Сяо слегка подрагивают от сдерживаемого смеха, и он берёт в руку уголок своего фартука, вытирая мои щёки. У меня появляется чувство дежавю, мама на кухне вытирала мои щёки от шоколада так же. А отец, как обычно, на меня давил, что я веду себя как девчонка и сам умыться не могу. — Помню, как я с Ху Тао готовил, да она похлеще измазывалась, — смеётся парень и последний раз вытирает мой нос. Пытаюсь успокоиться, чтобы лицо не краснело сильнее, и перевожу взгляд на продукты. Продолжаю идти по пунктам и руководить Сяо, что и как ему делать. Готовка выходила спокойной, опустим момент, что я чуть не обжёгся, пока ставил уже разложенное на противне печенье. Устанавливаю таймер и устало вздыхаю, ибо готовить иногда намного тяжелее, чем пойти на работу. Лично для меня. — Пошли какао приготовим, глазурь у меня уже готова, лежит в холодильнике. Десять-пятнадцать минут подождём, пока выпекается. Достаю из подарочного пакета Люмин две чашки с рисунками пряников и засыпаю туда сухое какао. Кипячу воду и наливаю её в кружки. Сверху сыплю по два маршмэллоу в горячий напиток и тяну за рукав Сяо, чтобы уйти в свою комнату. Усаживаю его на край постели и протягиваю кружку, присаживаюсь рядом с ним и полминуты настраивая себя на разговор. — Я давно хотел спросить, а ты случайно не учился в моей школе? — тихо спрашиваю и поджимаю ноги на постели, сидя в позе лотоса. Какао пока горячее, не рискну отпить. Сяо минуту где-то мне не отвечает, лишь смотрит в пол и иногда постукивает указательным пальцем по кружке. Рядом горит мягким светом гирлянда — единственное освещение во всей комнате. — Да, я учился там, ты меня видел? — спокойно спрашивает айдол, разглядывая снежинки за окном. — Не то чтобы… Альбедо просто тебя вспомнил, заметил два раза в школе… Говорят, ты не сильно был общительным. Стараюсь не давить и не пытаться выудить из него ответы или слова. Не хочу, чтобы этот разговор был похож на допрос в полицейском участке. Ставлю кружку на тумбочку и щекой упираюсь в кулак, смотря на Сяо. Только он молчит. — Знаешь, я хочу побольше о тебе узнать. Для меня было сюрпризом, что ты учился в моей школе, и, скорее всего, я тебя пару раз должен был увидеть, но этого я не помню. Хотя из-за операции я многого не помню из школьной жизни, — последнее я говорю даже с усмешкой, ведь я могу верить на слово только Люмин и Альбедо. Больше никому. — Ничего особенного в школьные времена у меня не было. Просто учился и хотел быстрее закончить школу, — начинает темноволосый, а я внимательно слушаю. — Честно, мне нечего тебе рассказать, разве что я тебя пару раз замечал и, наверное, ещё тогда я захотел с тобой пообщаться, но духу не хватало подойти к тебе. — Почему? Я же не кусаюсь. Для меня это смешно, но, кажется, для него это было бы слишком большим шагом для социальной жизни. Как говорила мне Люмин, он был как мышка в школе. Никто не знает, никто не замечает. Тихо сидел себе в углу и доделывал домашнее задание. — Не знаю, тогда было глупо так думать, но боялся, что попросту не захочешь даже общаться. Двигает плечами и всё-таки отпивает горячий какао, переводя золотые глаза на меня. В квартире тепло и не одиноко, как в остальные дни Нового года. Сейчас я нахожусь в подаренном свитере и с тем человеком, с которым мне спокойно. Я не чувствую того страха, что чувствовал во время школьных дней и ночевки у бывшего парня. Нет тревожности, которая меня всегда преследовала. — Но сейчас я хочу, и это главное, — улыбаюсь так, что ямочки появляются на щеках. Отпиваю глоток какао и разглядываю рукава вязаного свитера. — Сяо, а у тебя когда-то возникало беспокойство с человеком, находящимся рядом с тобой? — С фанатами, не люблю я лишнее внимание, а оно повсюду, — искренне отвечает Сяо и допивает какао. Ставит пустую кружку на мой рабочий стол и ложится спиной на мою постель. Похоже, устал от перелётов. — Вот как, с остальными ты чувствуешь себя спокойно? — погладываю на парня и снова пью напиток, который приятно обжигает горло. — У меня не так уж и много людей, с которыми я общаюсь. Могу сказать одно — с тобой мне спокойнее, чем с кем-либо другим. Люмин права, он не плохой. Нет, даже не так, он совершенная противоположность тому, что я помню из прошлого. Сяо абсолютно не похож на своего брата. Тот в тюрьме, а Сяо айдол с успешной жизнью. Но я не рискну пока спрашивать про брата, может, чуть позже, когда сам разберусь с чувствами. Да и отпугнуть резкими вопросами его могу. Удивлён, что он вообще ответил на мой вопрос о школе. — Ты хороший… Ты безумно хороший человек, Сяо… — не могу больше скрывать своих настоящих мыслей о нём. Может, я и вправду влюбился по уши, ведь они у меня сейчас наверняка красные, как мак в поле. — Почему? — глупо спрашивает он, смотря на меня. — Ты всегда пишешь мне доброе утро, спрашиваешь, как прошёл мой день и интересуешься моей жизнью. Отвечаешь на все мои голосовые, где я могу просто рассказывать, чем завтракал и запивал еду. На глупые картинки ты тоже отвечаешь развёрнутыми ответами, а не просто смайликами… — начинаю перечислять все плюсы, которые я заметил за всё общение с ним. У меня просто сердце разрывается от того, что он даже спрашивает у меня «почему я хороший?». — В Испании всегда следил, чтобы я не вышел на красный свет. Подарил безумно хороший подарок мне на день рождения, хотя мы тогда общались от силы месяца два. Ни разу не оскорбил меня… — сажусь на колени и придвигаюсь к Сяо, лежащему в нескольких сантиметрах от меня, — мне продолжать? — Те перчатки с лягушкой, которые ты мне прислал, безумно милые, тебе подойдут, — улыбается Сяо, а мне его припиздить хочется. — Ты меня вообще слушал?! — смеюсь и щёлкаю его по лбу, а он терпит с той же слабой улыбкой. — Естественно… — я не могу ничего прочитать в его глазах, но они смотрят на меня безумно нежно и… Он не скован со мной. Эта тишина длится безумно долго, но и сказать больше нечего. Беру подушку и просто швыряю её в Сяо, уходя в сторону кухни. — Пошли, там эти пряники, наверное, сгорели уже. И я оказался не прав, мы пришли как раз за минуту до звоночка. Надеваю прихватки и жду, пока Сяо откроет печь, чтобы забрать противень с печеньем, которое выглядит безумно красивым и вкусным. Ни одно не потрескалось, не поломалось, все ровные. Ставлю на стол и прошу его достать глазурь из холодильника. Даём печенью остыть и позже вместе украшаем. — Сяо, ты приедешь ко мне на день рождения? — Приеду, если у меня не будет запланированных концертов. Мистер Чжун Ли мне не даст всегда переносить репетиции, и мои товарищи мне тоже проходу не дадут. — Товарищи? — Ага, просто коллеги по работе, ничего общего у меня с ними нет. — Понятно… А как их зовут? — беру готовое печенье и откусываю кусочек. Надо было больше сахара добавить, тогда точно получилось бы идеально. — Одного из них зовут Кадзуха. Второго Хейдзо, если не ошибаюсь, — брюнет пробует печенье, грустно кривясь. — Сладко… Слишком сладко… — Сделать тебе чай? — Нет, спасибо, не хочу… — Сяо зевает, и я замечаю слезинки на краях его глаз. — Пошли, я тебя спать уложу. А то устал после перелёта… Тяну его за рукав и тащу в комнату. Поднимаю одеяло и взбиваю подушки, чтобы они были мягкими и пушистыми, а также делаю свет гирлянды ещё меньше, чтобы вообще глаза не резал. — Я приберусь на кухне и приду… Ты же не против, если я с тобой рядом лягу? Если да, я могу лечь на матрас, — сразу же предлагаю альтернативу, я не люблю спать в одной постели только с Альбедо, ибо он прилипала ещё та. — Не против. Уж храпеть, как Ху Тао, ты ведь не будешь? — усмехается он и ложится в постель, не снимая мой свитер. До этого он переоделся в спортивные штаны, потому в уличных, слава богу, не лёг на мою чистенькую и идеальную кровать. — Пф, такого я ещё за собой не замечал…

***

Домываю последнюю посуду и тяжело выдыхаю. Готовить обожаю, а вот мыть потом эти все грязные тарелки и миски, извините, в рот ебал. Вытираю руки об кухонное полотенце и выключаю свет, ухожу в комнату. Сяо уже видит десятый сон, но он не спит на боку или на животе. Просто ровно на спине, а одна рука лежит на его груди. На носочках, как можно тише подхожу к постели и ложусь рядом, пытаясь сильно не шуметь. Свет от гирлянд подсвечивает все контуры его симпатичного лица и бледную кожу. Чёрные волосы взъерошены, хочется к ним прикоснуться. Поворачиваюсь на бок, лицом к брюнету, и подпираю щёку кулаком, не прекращая разглядывать длинные ресницы. — Когда спит, выглядит таким… Таким беззащитным… Не знаю, чем я думаю, но явно не тем местом. Не хочу будить, но в итоге прикасаюсь кончиками пальцев к фарфоровой щеке и аккуратно убираю прядку волос. От такого его брови даже не дрогнули, так хорошо спит? Подушечками пальцев скольжу по щеке и большим касаюсь нижней губы Сяо. Мои уши снова ощутимо горят, но мне всё равно. Слышу, как безумно бьётся сердце, такого у меня даже в отношениях не было. Не поверю, что в свитере мне может резко стать настолько жарко. Я чувствую аромат одеколона, который ещё не выветрился с чужой кожи на шее. — Красивый… Шепчу тихо-тихо себе под нос, немного нагибаясь ниже, дотрагиваясь своими губами чужих. Сяо фыркает, а я отстраняюсь и чуть не лечу на пол с постели с бешено бьющимся сердцем, даже в груди больно становится. Сяо же продолжает спать, лишь повернулся на бок в мою сторону, мирно сопя, а я на носочках иду в ванную и включаю свет на зеркале. Умываю лицо холодной водой и тяжело дышу. — Я сделал глупую ошибку… Прикрываю лицо руками и выдыхаю. Надо уже признать самому себе, что я безумно хочу целовать его. Обнимать, обвивать руками и ногами, уткнувшись в шею. Вдыхать аромат одеколона каждый день. Мне плевать на своё прошлое, мне плевать, чей он брат! Я хочу быть с ним, хочу, чтобы он приходил ко мне так каждый день! Ну почему я просто не могу дать всю волю сердцу, а не своим мозгам? Слишком много думаю, и меня это бесит! Оседаю на мягкий коврик и прижимаю колени к груди, пытаясь успокоить сердце и выровнять дыхание, ведь губы даже от такого детского поцелуя горят пламенем.