По ту сторону объектива

***

Я ненавижу стрессовые ситуации… Ненавижу, когда мне треплют нервы и не берегут моё здоровье. Мне страшно, когда я вижу жестоких людей, которые пойдут на всё ради своих целей. Для чего весь этот цирк?.. Потрепать нам нервы?.. Открываю один глаз, чтобы посмотреть на мужчину, который почему-то резко затыкается сразу же после своих слов. Сзади него стоит человек с тёмным каре и словно нависает над ним. Его рука сильно сжимает кисть с телефоном, где открыта наша фотография. — Скарамучча… — шепчу я, а на лице Сяо расплывается слабая ухмылка. Словно он его только и ждал. — Ничему жизнь людей не учит, — закатывая глаза и сжимая чужую руку, мужчина шипит от боли, и телефон падает на чистый кафель со звонким ударом. Не давая опомниться, Скарамучча попросту наступает со всей силы чёрным ботинком на смартфон и разбивает его окончательно в щепки. Ремонту он точно уже не подлежит… С матюками и остальными прекрасными словечками в нашу сторону, мужчина уходит в сторону лифта. А Скарамучча благородно показывает ему средний палец. — Вы гении, конечно, а если бы не я? — в голосе присутствует беспокойство, но на лице ухмылка понахальнее, чем у того мужика. — Но ты же всегда за нами следишь. Так чего бояться? — усмехается темноволосый. Его плечи снова расслабляются, только руки от моей спины он не убирает. Пока они любезничают, я выпутываюсь из чужих рук и на носочках ухожу в сторону своей сумки. Присаживаюсь на корточки и собираю все свои вещи. Мне нихрена не легче, ведь ладно тот незнакомый мне человек, но Скарамучча нас заметил обнимающимися. Какой стыд, а вдруг он ему будет капать как-то на мозги? А вдруг настраивать против меня начнёт? Я-то знаю свою ориентацию, может и влюблюсь… А это не приведёт ни к чему хорошему. — Эй, пшеница, пошли, тебе завтра сваливать на самолёт в пять утра, — фыркает коротковолосый и выходит из студии. А мне приходится лишь послушно кивать. Мне кажется, или Скарамучча больше со мной не любезничает? — Итэр. — М? — Не злись на такое поведение Скарамуччи, он не со зла тебя так называет… У него есть причины на это, — скрещивает руки на груди Сяо, и он точно заметил минуту назад мои сдвинутые брови. Слишком внимательный. — Я не злюсь, мне всё равно. — Снова врёшь. — Почему у него есть право так вести себя по отношению ко мне? — поднимаю взгляд на парня, а тот качает головой. — Он со всеми так, к тебе и ко мне он еще мягко относится… — При первой нашей встречи он вёл себя иначе… — опускаю глаза и поднимаюсь вместе с сумкой, закидывая её на плечо. — Он добился, чего хотел, поэтому и ведёт себя так… — Сяо двигает плечами, и я иду следом за ним. — Добился моего согласия работать с вами? — Именно. Для Скарамуччи такое поведение нормальное? Он ведёт себя, как будто ему начхать на всех и вся… Хотя, походу, так оно и есть. Что это за человек вообще? Я ж ни капельки о нём не знаю, как и о Сяо. Хотя нет, о Сяо узнал многое, а вот это быдло… — Почему он такой злой? — Итэр… — он поворачивается ко мне и берёт меня аккуратно за плечи. Смотрит в глаза, с надеждой, чтобы я его понял. Сглатываю и киваю головой, мол, слушаю внимательно, — я не могу тебе сказать, может, позже расскажу, но точно не сейчас. — Ладно, — тихо отвечаю и поправляю сумку на плече. — Я завтра тебя проведу в аэропорт. — А ты не…? — Нет, у меня другой рейс. Обязательно напиши, как долетишь. Хорошо? — сразу же перебивает меня. Я выпадаю на пару секунд из реального мира. Он просит, чтобы я написал ему, как долечу? Он беспокоится?.. Сяо… Нельзя тебе так вести себя по отношению ко мне… Нельзя, прекрати… Для тебя это дружеское беспокойство, для тебя это нормально… А для меня нет. Пожалуйста, не беспокойся обо мне так…

Я же влюблюсь.

***

Лёжа в своей родной постели, когда на часах три часа ночи, и смотря в потолок, пытаюсь понять, где же мог ошибиться. На телефоне ещё не просмотренные сообщения от одного больно знакомого мне айдола. «— Спокойной ночи, отдохни перед работой.» Внутри у меня такое приятное тёплое чувство, ведь, я кому-то нужен… Прошло три месяца, как я вернулся обратно к себе домой. Честно, думал, что мы перестанем общаться, но в итоге он мне пишет каждое утро и каждый вечер… А в ответ у меня появляется желание рассказать ему обо всех событиях каждого дня. Один раз меня Альбедо чуть кисточкой не стукнул, когда я слишком долго засел в переписке с Сяо. — Бог… Дай знак, что я не делаю ошибку… Смотрю в потолок и проговариваю эти слова, а с подоконника падает стопка рисунков Кли. Я могу это воспринимать, как знак? Не верю в такое, это уже отчаяние. — Как сложно… — скулю и ладонями провожу по лицу, чтобы перевернуться на бок и скомкать кусочек одеяла в комок. Обнимаю его двумя руками, утыкаюсь носом в наволочку и попросту не могу уснуть, ведь запутался. — Позвонил бы Альбедо… Но он спит, только завтра могу к нему прийти… шепчу себе под нос, прикрывая глаза. По окнам бьют ветки деревьев, шелестя зелёными листьями. На полу от них появляется жутковатая тень, которая способна напугать лишь маленького ребёнка. Рукой тянусь к телефону и тыкаю в переписку с Сяо, чтобы только в полчетвертого утра ответить:

«— Спокойной ночи.»

***

С переносицы немного сползают очки, и я их поправляю двумя пальцами. Параллельно пишу одному клиенту в телефоне. Под кондиционером местного кафе мне стало немного легче, на улице невероятная жара. Ночью я смог уснуть только к четырем утра, слишком сильно обдумывал своё отношение к Сяо, осталось поговорить об этом с этим художником. Который опаздывает уже на пять минут. За это время мне уже принесли айс латте и тарелку с шоколадным чизкейком. На завтрак самое то, не хочу сильно переедать, особенно перед работой. Конечно же уже сфотографировал, что ем, для Сяо и записал голосовое на минуту, какие у меня планы на сегодня. Он сам меня попросил, да и я не против. Замечаю, что напротив меня садится человек, и поднимаю взгляд. — Ой, блять! Альбедо! — хватаюсь за грудь и чуть не задеваю стеклянный стакан рукой. Передо мной сидит явно не в хорошем состоянии друг: волосы взъерошены и не расчёсаны, словно только проснулся. Глаза покрасневшие от недосыпа, а рубашка даже не поглажена. — И тебе доброе утро… — хрипит парень и утыкается щекой в столешницу. — Ты бухал всю ночь? — отпиваю глоток и подзываю официанта, чтобы принёс холодной воды, ибо Альбедо слишком хреново. — Не… — Пиздишь же, — выгибаю бровь и смотрю серьёзным взглядом на Альбедо. — Нет… Там другое… — измученно проговаривает светловолосый и залпом выпивает стакан холодной воды. Какой ужас… Не решаюсь напоминать ему о том, что у него младшая сестра, а он так себя ведёт. Альбедо и сам это прекрасно знает, но не понимает, что нужно рано повзрослеть… Хотя он и так потерял драгоценное детство и сейчас ебашит, как вне себя. Безумно надеюсь, что алкоголь будет единственной дрянью, которую он употребит в своей жизни… — Альбедо… Я запутался… — В чём? Он поднимает на меня глаза, упираясь подбородком в стол, словно измученный котёнок. — В своём отношении к Сяо… Уже сентябрь, а мы только ближе начали общаться. Плюс ко всему, это лишь общение в интернете, а я безумно хочу его увидеть тут, рядом с собой… — признаюсь полностью в своих желаниях, чтобы понять, что я вообще хочу от этого всего. — Так ты втюрился. — Я этого и боюсь, — говорю уверенно, в то время как Альбедо ворует у меня кусочек чизкейка. — Боишься своих чувств? Дебилизм. Если любишь, признайся сначала себе, а потом уже и е… — Не буду признаваться никому! — чуть повышаю голос, из-за чего на меня оборачиваются пару людей за ближними столиками. Оседаю обратно на диванчик, а мне безумно стыдно. — Ты чего так вспылил? Любить нормально, да и сейчас лгбт-пары становятся нормой, — двигает плечами и упирается уже локтями, значит, ему не всё равно на мои слова. — Это не норма. Это болезнь, — жёстко говорю, сглатывая комок в горле. — Чё?.. — Альбедо выпадает на пару секунд, смотря на меня с шоком, словно не ожидал от меня такое услышать. — Это болезнь, которая погубила мою нормальную жизнь и хорошие отношения с отцом… — кривлю губы и со скрежетом в зубах это говорю. Скрещиваю руки на груди, пытаюсь не показывать выступающие слезы от обиды. Отворачиваю голову, прикусывая нижнюю губу. Может быть, я и принял, что по парням, и сестра с матерью меня не отослали куда подальше. Только такая жизнь для меня ад, ибо девушки меня совершенно не возбуждают. Сколько бы раз в подростковом возрасте не пытался себя пересилить и перевоспитать — ничего не получалось. Как же мне было отвратительно от самого себя, когда из мужской раздевалки мне приходилось уходить переодеваться в туалет. Мне не по себе было. — Итэр… — Альбедо встаёт со своего места и садится рядом со мной, теперь могу разглядеть его мешки под глазами и явную бледность, — ты совсем дурачок? За тобой бегает сейчас айдол, вдумайся! Он общается с тобой и явно заинтересован тобой. — Альбедо! — снова повышаю голос, резко поднимая взгляд на него, но сразу же оседаю. Не могу я злиться дольше секунды, когда вижу его лазурные глаза, — я влюблюсь… И что дальше? — уже начинаю говорить шёпотом, боюсь, что нас услышат, хотя никому дела до нас нет. Паранойя. — Признаешься и будешь жить счастливо с ним. — Сними розовые очки… — опускаю глаза и начинаю дёргать край белой футболки, — если даже он и влюбится в меня, я не позволю ответить себе взаимностью, — через ком в горле говорю и сразу же представляю это в голове, конечно, мне обидно. — Почему? — непонимающе выгибает бровь Альбедо, словно я глупые вещи говорю. — Он знаменит, это позор ему и конец его карьере. Сяо должен найти себе девушку, которая будет или моделью, или просто знаменитой. Завести семью и жить до глубокой старости, — уже обращаю внимание на художника и серьёзнее говорю, — насколько сильно я бы не полюбил этого человека, я на всё пойду, чтобы он был счастлив. Даже если мне придётся отказаться от собственных чувств, ему не нужно это проклятье, которое преследует меня, — заканчиваю откровенничать и пью латте, словно вместо него алкоголь, который поможет забыться. Светловолосый рядом не сразу отвечает, ему и нечего отвечать. Походу, он удивлён, что я могу быть таким… Таким слабым и несчастным. Потерянным в своих чувствах и в беспокойстве за будущее другого человека. — Представь, что он тебя целует. Мои глаза немного шире открываются, а глаза бегают по столику. В мыслях то, как Сяо аккуратно прикасается к моей щеке и медленно приближается к моим губам, в груди бешено колотится сердце. Как той ночью, тот сон в студии, я словно ощутил настоящий жар чужих губ, и мне точно хочется большего. — Ты откажешь ему? — Да, — сглатываю и чувствую, что мои щёки покраснели. Хлопаю по щекам и хнычу. — Не реви. Хочешь совет? — Давай… — грустно отвечаю, облокачиваясь на спинку дивана. — Не упускай шанс, у тебя одна жизнь, тебе решать одному, как её прожить. А сейчас ты хочешь отказаться от возможных отношений, плюс ко всему, это парень. Тебе невероятно повезло, Итэр. — Альбедо, я не могу… Я не могу поступить так эгоистично по отношению к нему! Не позволю себе признаться ему. Может, само рассосётся, — почёсываю запястье и упираюсь лбом в чужое плечо. Как же я устал. — Ты мне говорил, что он приедет на Новый год, да? — Он предлагал… — Ты согласился? — Альбедо уже своровал моё кофе и допивает его, а платить потом мне. — Пока думаю. Ему лучше приехать через день после Нового года. Я с мамой и сестрой хочу его отметить. — Итэр. — М? Альбедо приподнимает меня за подбородок, я в свою очередь поднимаю лениво глаза. — Не будь дураком и подумай немного о себе. Хоть раз в жизни. Нет, я не позволю себе испортить чужую жизнь. Сяо не заслуживает такого дерьма в своей жизни. Я буду другом, который поможет ему с отношениями с девушками и буду всегда рядом. Никогда не подведу, не позволю себе этого. Сяо заслуживает большего, а я должен сидеть тихо в тени и не высовываться, чтобы не потерять то, что имею.

***

Делаю последнюю фотографию своего съедобного творения и отправляю Сяо. В который раз. Клубничный пирог получился просто прекрасным, слава богу, я послушал матушку и заморозил ягоды. Там ещё на зиму осталось, может, компот себе сделаю. От сообщений Сяо о том, что выглядит прекрасно, возникает улыбка на лице. Я рад, что у нас такие отношения, мне этого достаточно. Резко мой телефон начинает вибрировать, а вместо часа с Сяо у меня звонок от Сахарозы. Что уже случилось? — Алло? Развязываю кухонный халат и вешаю его на спинку тёмного стула. — Итэр, божечки, помоги, пожалуйста… — Что случилось?! Уже нервно спрашиваю, ведь Сахароза никогда по мелочам мне не звонит. Если это опять из-за Альбедо, я его придушу нахер. На заднем фоне слышу смех Кли, нет… Альбедо… — Альбедо… Он не отвечает мне, можешь проверить его? — На часах одиннадцать вечера, если его не будет в квартире, я не буду объезжать на такси весь город в поисках его бухой туши. Ты же это прекрасно понимаешь, да? Может, никуда и не хочу ехать, желание поесть пирога в пижаме и под звуки фильма сильное, но только я уже переодеваюсь и ищу номер такси. — Прошу, умоляю, проверь его. Ты же знаешь его, он может переборщить, а вдруг уже перебрал и он умирает! — Тише, Сахарок, выпей валерьянки и займись Кли. Я съезжу к нему, ты ж меня знаешь. Вдох и выдох. Пытаюсь всеми силами её успокоить, она очень сильно себя накручивает, как и я, собственно. Она хорошая девушка, мне кажется, милее и заботливее нет на свете. Кроме моей сестры, конечно же. А учитывая, что я прекрасно знаю её чувства по отношению к Альбедо, то она явно полюбила не того, а он теряет последний шанс на нормальную жизнь. — Хорошо… Спасибо тебе огромное! Вешаю трубку и уже звоню таксисту. Столько бабок платить мне не нравится, но он мой друг и это его единственный минус. Алкоголь… В моей груди обеспокоенный комок. Моё чутье никогда меня не подводит. Неужели ты сделал еще одну ошибку, художник херов…

***

Десять минут, и я уже под дверью этого придурка. Дверь не закрыта, значит этот дебил забыл закрыть дверь и ушёл бухать в дешёвые заведения или сейчас бухает дома. — Альбедо? — зову я в прихожей и прикрываю за собой дверь. Свет горит, значит тут. Рядом с моей ногой трётся пушистое чудо, он себе ещё кошку завёл? Совсем придурошный? Ему бы за собой уследить, бедное животное. Кошка отчаянно мяукает и поглядывает в сторону кухни. Хмурюсь и тихо прохожу туда. Вижу его лежащим на столе, а рядом с его стулом пустая бутылка дешёвой водки. Только меня сейчас другое волнует. Подхожу ближе и дотрагиваюсь до его плеча. Альбедо даже не реагирует на меня. — Алло! Альбедо! Я тебя сейчас тресну. Уже громче говорю, и только тогда зашевелился. Он поднимает голову и лишь через пару секунд открывает глаза, смотря на меня. — Нет… Нет, Альбедо, ты не мог… В моём голосе чувствуется дрожь, а в груди невероятный страх и разочарование. Прикасаюсь двумя руками к чужим щекам, рассматривая расширенные зрачки. — Ты опять начал курить дурь?! — … — Молчание для меня не ответ, блять! Кричу, я злой, мне страшно. Пальцы подрагивают, а что с ним делать — без понятия. Трясу его за плечи и просто кричу на него. — Ты гробишь свою жизнь! Пожалуйста, скажи, что ты прикалываешься! Не гробь себя! — Да что ты вообще знаешь?! — он резко подрывается с места, пошатываясь на месте. Он моего роста, наши взгляды на одном уровне, но по сравнению с ним сейчас я чувствую себя мелкой букашкой. Он в бешеном гневе, глаза красные и уставшие, не уверен, уйду ли я отсюда целым. Эту дурь он начал курить, когда родители попали в ДТП и он остался один с сестрой. Я мог его понять, но перед экзаменами он завязал. — Зачем ты начал снова это курить? — вдыхаю воздух через нос, пытаясь держать планку и серьёзный взгляд. — Ты не понимаешь, как мне нахуй тяжело! Это ёбаное чмо гуляет на улице со своей женой и ребёнком! В то время как мои родители в могиле! — его голос срывается, он сдерживается, чтобы не разреветься, а я не понимаю, что мне говорить. Альбедо в полной истерике. Пищу, когда меня Альбедо жёстко берёт за плечи. Его хватка сильна, сильнее моей. Чувствую, как под чужими пальцами начинает болеть кожа, но я терплю. — Я в свои годы должен обеспечивать себя и свою младшую сестру! Я должен пахать, как свинья, лишь бы хватало денег на оплату жилья и на питание! В то время как все мои сверстники гуляли и бухали, я боролся с опекой, чтобы мне отдали младшую сестру! Её могли забрать у меня! Последнего родного человека! — он плачет, художник сейчас плачет, буквально ревёт в два ручья. Он дрожит, как осиновый лист, из-за чего мне тоже хочется разреветься. От испуга за него и из-за обиды, что у него все так получилось… — Итэр! У тебя есть всё! Живы родители! Сестра — красавица и счастлива в Италии! За тобой, как собачка, бегает сам айдол! А у меня нихрена нет! Ты никогда меня не сможешь понять! Я больше не могу так жить, я просто, блять, хочу умереть! Последнее он прокричал и попросту упал на колени, а мне приходится осесть за ним. Хватка на моих плечах ослабевает, и я аккуратно протягиваю руки к Альбедо. Нежно беру его за макушку и прижимаю его к своему плечу. Альбедо прижимается ко мне, словно котёнок, голодный и потерянный. Ревёт в мою тёмную толстовку, отчего на ней появляются солёные пятна. Поглаживаю по светлым волосам и молчу. Альбедо, он… Не плохой, ему просто нужна помощь. Я не могу всегда давать её ему, денег на психолога у него нет, и у меня тоже. Дурью и алкоголем он приглушает боль и обиду. Если бы бог существовал, он бы позволил такому случиться с ним?.. Парень перестаёт плакать и пытается ровно дышать, как же ему всё-таки трудно… — Альбедо, тебе лучше поспать… — с дрожью в голосе говорю и надеюсь, что он послушает меня. Он кивает и приподнимается, помогаю ему дойти до постели, придерживая. Конечно же у него бардак в комнате, но не важно, я приберусь. Укрываю его одеялом и включаю лишь лампу на столе, чтобы тихо убрать вещи с пола. Одежда скомканная, а на полу валяются кисточки и банки краски. Всё это я складываю по местам, обдумывая случившееся. Вижу кошку, и она сразу же убегает на кухню. Следую за ней, прикрывая дверь спальни. Животное запрыгивает на стол и смотрит в окно. Со слезами Альбедо пришёл и сильный дождь за окном. Он бьёт по окнам, как билось сердце Альбедо в моих руках. Я боялся, что оно и вовсе остановится… — Альбедо… Я не позволю тебе сделать с собой что-либо… — смотрю на пустую бутылку и с отвращением выбрасываю её в мусорный бак, — я всегда буду с тобой и поддерживать… Только умоляю… Не делай с собой ничего… Шепчу и чешу за ушко кошку. — Боюсь представить, что с ним будет, если с Кли случится что-то плохое… Он не выдержит… Кошка, словно поняв меня, одобрительно мяукает и снова смотрит в окно. В нём я вижу своё отражение и… Если честно… Мне самому от себя отвратительно… Ничем не могу ему помочь… Даже деньгами…