В сердце бури

Январь 1999 года. Северус сидел за столом, погрузившись в чтение очередной книги, и теплое пламя ароматной свечи неизменно потрескивало где-то рядом, создавая иллюзию уюта. Книги в огромном количестве громоздились на полках, и это убежище Северуса полностью удовлетворяло всем его нуждам - здесь было тихо, темно, уединенно и спокойно. Комната, которую Снейп сделал своим кабинетом, не была светлой и просторной, но зато она давала ему возможность почувствовать себя цельным. Никто здесь не вторгнется в его пространство, не посягнет на его свободное время и территорию. Небольшое окно за спиной и комфортное кресло - что ещё нужно для поглощения тонны страниц, на которых кипит жизнь? Северус читал не только научную, но ещё и художественную литературу, а иногда и детективы, не замечая, как быстро бежит время в их компании. Сколько всего он мог рассказать о книгах, да вот кто бы стал его слушать, кроме Грейнджер. Которую он сам же совсем недавно и отверг. Зельевар тяжело вздохнул и перевернул страницу, делая свет настольной лампы чуть ярче. Сюжет на страницах книги расплывался перед глазами от невозможности перебить по значимости мысли в его голове, и приходилось по нескольку раз перечитывать один и тот же абзац. Мышцы на его лице непроизвольно дернулись, и он ощутил легкое подрагивание артерий на шее. Едва заметное, но все же… нервы были совершенно ни к черту. О какой моральной устойчивости может вообще идти речь после того, как он растоптал её? Вырвал её сердце из груди и безжалостно выбросил как ненужный мусор? Северус до боли сжал кулаки и шумно прорычал, сгорая от ненависти к себе. После того, как Грейнджер пулей вылетела из поместья, Драко вернулся к нему и попытался ударить. Но то ли от того, что Снейп не сопротивлялся, то ли от жалости, что столько месяцев он потратил с ведьмой на то, чтобы поставить его на ноги, Драко просто накричал на него и оставил в одиночестве. Всю ночь зельевар не мог заснуть, думая о ней, и понимал, что поступил правильно. Пусть кто-то другой, достойный, возможно гораздо моложе него, красивее и богаче будет любить эту девушку, даст ей достойную жизнь. С тем, другим, у нее будет будущее, а не тяжелый багаж из сожаления и беспросветной боли. Хотя даже слабая мысль о том, что её губы, которые он так хотел ощутить на своих, целует кто-то другой, скреблась на душе ядовитыми шипами. Я сам виноват, что подпустил её так близко. Снейп застрял на одной и той же странице, и с досадой шумно захлопнул книгу. Сделав вдох и наклонив голову в разные стороны, чтобы размять мышцы, он встал и направился на первый этаж своего небольшого дома в Паучьем Тупике, куда он переехал вскоре после инцидента с Грейнджер. Рождество профессор встречал тоже один. На кухне было не слишком просторно, зато всё было на своих местах, и Северус довольно быстро вновь привык к своему жилищу, где его по сути не было уже почти год. Где-то пришлось убрать пыль и паутину, что-то выбросить, но в остальном дом был родным и ждал его, сиротливо скрипя во время перепадов температуры и оберегая все те воспоминания, которые были дороги Снейпу. Несмотря на то, что дом был необходим ему лишь летом, здесь круглый год было комфортно, не холодно и не жарко, благодаря продвинутым чарам и добротным стенам. Профессор вскипятил воду, налил себе черный кофе без сахара и уставился в окно, ведущее во двор. На небольшой придомовой огороженной территории мягко клубился искрящийся снег, отражающий слабый холодный свет фонарей. Ощущение одиночества с новой силой накрыло Снейпа, хотя он раньше никогда не замечал, чтобы это его волновало. Тогда, до его «смерти», он был другим человеком. Черствым, жаждущим умереть циником. Вся жизнь была ему уже более-менее понятна, и он прекрасно справлялся со всеми её вызовами, почти с маниакальным стремлением ныряя в самую гущу событий. Бесстрашный. Одинокий. Верный своему сердцу. Но после «воскрешения» пришлось учиться заново не только ходить, но и мыслить, чувствовать. Против собственной воли, разумеется. Недоумение, которое ударило в голову с размаху одновременно с пробуждением, размазало всю его уверенность в том, что он знает, как надо жить. Эта маленькая ведьма ворвалась в его мир, в его разум, в его жизнь, в его мысли, в его пульс. И осталась там навсегда, поскольку Северус отдавал свое сердце такому человеку впервые. Он не мог ошибиться. Сейчас осознание её необходимости рядом с ним глухо пульсировало в его ушах, заставляя испытывать сожаление, боль и стыд. Но это все никак не меняло того, что он не заслуживает быть с этой девушкой. Нет никаких вариантов. Нет никакого подвига в том, чтобы постоянно сдерживать свои порывы и отказывать себе в желаниях, это естественный процесс для такого, как Снейп. В конце концов, можно просто как-то плыть по течению, надеясь, что его разум принесет ещё хоть какую-то пользу этому миру, раз умереть ему ещё пока не дали. Получив полностью новую жизнь, Северус твердо решил продолжить старую. Из камина в гостиной раздался треск летучего пороха, и зельевар направился встречать гостя. Интересно, что принесло Драко сюда морозным январским вечером? Северус расправил на себе свитер и сунул руки в карманы брюк, когда зашел поприветствовать Малфоя. - Здравствуй, крестный. Как поживаешь? - Драко выглядел ужасно подавленным, несмотря на бодрый голос. Глаза выдавали его. Северус облокотился к стене и улыбнулся, вновь сложив руки перед собой. Долго молчание длиться не могло, и Северус сдался, нарушив его. - Добрый вечер, мой мальчик. Могло быть гораздо лучше, спасибо. - Ты занят? Северус указал на кухню глазами и пригласил парня пройти с ним. - Как раз закончил читать одну книгу и решил выпить чего-нибудь горячего. Будешь кофе? - Давай, не откажусь. Северус присел напротив Драко, и оба выглядели немного печальными, что было неудивительно, учитывая недавние события. Драко взял горячую чашку обеими руками и зажмурился, вдыхая аромат. Руки согревало приятное тепло, а мозг зашевелился от бодрящего аромата напитка. - Только у такого зельевара, как ты, может быть настолько потрясающий кофе, - шумно вздохнул Драко. - Я передам это своей кофемашине, крестник. Блондин улыбнулся, поднимая свои серые глаза на профессора, и взгляд его был максимально приветливым и понимающим. Малфой очень долго обдумывал этот разговор, и не хотел, чтобы между дорогими ему людьми стояли нерушимые стены непонимания. Парень опустил плечи и тихо спросил: - Северус, ну и зачем ты это сделал? Сердце зельевара упало к желудку, и подскочило обратно. Главное, сохранять спокойствие и дышать размеренно. Пора учиться заново восстанавливать самообладание, не поддаваясь эмоциям. - Сделал что? - Не начинай, ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать. - Если ты о Грейнджер… - Гермиона. Её имя - Гермиона, и ты должен называть её по имени, как она просила. Снейп вздохнул. Он потер лоб правой рукой и устало вгляделся в лицо крестника. - Гермиона… Сейчас был тот самый момент, когда нужно сделать все, чтобы Драко ничего не заподозрил. Они с Грейнджер близки, и он сделает все, чтобы она узнала о его чувствах. Она погубит себя. Так нельзя. Ну же, Северус, думай. - Драко, напомни-ка мне, почему ты стал пожирателем смерти? - У меня не было выбора. Северус поднял вверх указательный палец и брови, акцентируя внимание на этих его словах. - А у меня был, когда я был плюс-минус таким же как ты. Почему? - Ты сбился с пути… - задумчиво спросил Малфой. - И да, и нет. Во мне очень много того, о чем не принято говорить. Склонность к жестокости, наслаждение от применения насилия. Ты думаешь, мы с Беллатрисой и Реддлом в карты играли на собраниях? Драко вздрогнул, неловко ставя чашку на стол. Он чуть нахмурился, но не перебивал. - Гермиона сводила меня с ума своим присутствием. Рано или поздно я бы изнасиловал ее прямо у вас в мэноре. Я был катастрофически близок к этому. Северус уловил волнение в воздухе, и заметил, как Драко некомфортно от этих слов. Значит шалость удалась. - Я бы разбил этой ведьме сердце, ты же понимаешь. Для меня Лили навсегда останется той единственной, и это уже никто и ничто не изменит. Я достаточно понятно изъясняюсь? Драко опустил глаза, собирая мысли воедино. Северус явно что-то недоговаривал, и было невозможно поверить в то, что он мог бы причинить Гермионе боль. Но раз уж он так уперся, то пусть тешит свое самолюбие и останется один. В каком-то смысле он сам себя и наказал, сделав ей больно. - Итак, Гроза подземелий и невероятно жестокий похититель женских сердец… какие у тебя планы на ближайшие полгода? - Пока никаких, кроме продолжения лечения. В сентябре я вернусь в Хогвартс. Драко просиял, собираясь предложить крестному нечто по-настоящему важное. - Отлично! Значит я могу неограниченно использовать твой интеллектуальный ресурс ещё несколько месяцев как минимум. Тогда скажи мне вот что, крестный… ты готов создать для меня несколько продвинутых зелий? Мы заключим договор и ты будешь получать гонорар с каждой проданной партии. Снейп задумался, вдруг это была бы отличная идея? Как раз отвлекся бы от бесконечных мыслей о гриффиндорке, которая младше его лет на двадцать. - Любопытно, крестник… Мы можем просто зарегистрировать патент на рецептуру зелья, и ты будешь производить его сколько хочешь. Что именно тебя интересует? Драко удобно откинулся на спинку стула, а в его прозрачно-серых глазах мелькнуло нескрываемое удовольствие. - Исцеляющие зелья. Я дам тебе все наши с Грейнджер наработки, а ты постарайся вывести новую, более сложную формулу. Если я что-то и понял за прошлый год, так это необходимость в экстренном и мощном лечении. Чтобы никому не пришлось прибегать к тёмной магии для спасения чужой жизни. Малфой рассуждал действительно мудро, и его потенциал наконец начал раскрываться, играя незнакомыми ранее красками. Северус ощутил прилив гордости за него. - Это прекрасно, Драко. Но давай ты будешь со мной честен и просто признаешь, что хочешь и дальше за мной присматривать. Блондин усмехнулся, ловя ироничный взгляд Снейпа. - Я бы в любом случае тебя не бросил. Это ты можешь вспылить и хлопнуть дверью, когда эмоции кипят через край. - Я самоустранился, Драко. Но это не значит, что я не благодарен тебе, или твоей маме, или Гермионе. - Вот как? Тогда напиши ей. Напиши этой ведьме, Северус. Ей больно. Снейп отвернулся и встал, потирая шею. Слова крестника пробуждали в нём то, что он сам отчаянно пытался выдавить из своих мыслей. - Драко, я… Я не готов. - Где гарантия, что когда-нибудь будешь? - Её нет. Она должна это понимать. Я хреновый кандидат в друзья, это же очевидно. - Я никогда раньше не видел, чтобы ты с кем-то так общался. Вы же буквально одна душа в двух телах! Перестань от себя бежать. - Довольно. Я не хочу продолжать этот разговор. Если у тебя все, то я, с твоего позволения, отправлюсь отдыхать. Драко внимательно изучал Северуса, и, осознавая его боль, попытался посмотреть на него другими глазами. По-мужски. Уязвимый, слабый и немощный, вышедший из комы волшебник, отдавший половину жизни шпионской деятельности, вдруг оказывается окружен заботой, ранее ему никогда невиданной. Какое, должно быть, разочарование и недоумение он испытывал, когда ощущал, что его искренне жалеют? Жалость… это то, что Снейп презирал. И быть в слабой позиции по отношению к людям, к которым он привык относиться чуть свысока, было как никогда сложно. Крестному нужно было крепко встать на ноги, наладить финансовую ситуацию, снова обрести уверенность, физическую силу, и только после этого можно было говорить о какой-то искренности на его счет, никто не смотрел бы на него сквозь призму жалости. В чем-то это было более, чем справедливо. Он заслужил истинного восхищения и верности, не затуманенной чувством вины и желанием помочь. - До завтра, крестный. Будет много работы, сразу предупреждаю. Льюис оформит все документы, и тебе останется только их подписать. Что бы ни случилось в Хогвартсе, теперь ты полноправный зельевар в моей компании. Мужчина улыбнулся, его острый ум требовал нагрузки, в то время как душа - самореализации. От смены обстановки и деятельности профессор получил бы колоссальный прилив сил, и смог бы отвлечься от своих мыслей о Грейнджер. - По рукам. Тащи своего Льюиса, хоть познакомимся со стариком. - Вот и отлично. Парень встал, чтобы приобнять крестного, и они слегка похлопали друг друга по спине. Обоим стало так тепло после этой встречи. И у обоих появилось гораздо больше вопросов, на которые ещё рано было пытаться ответить. Драко шагнул в камин, и, прежде чем аппарировать, крикнул: - Напиши ей! Северус кивнул, постоял несколько мгновений в тишине, глядя на камин, и тяжело вздохнул. Может в следующей жизни.