В сердце бури

Май 2001 года. Драко быстрым шагом приближался к воротам Хогвартса, ощущая почти эйфорическую свободу, которую может оценить лишь выпускник. Больше никаких уроков, экзаменов и нервного ожидания их результатов. Никаких оценок, соревнований между факультетами, внезапных неприятных встреч в коридорах замка. И никакого страха, что жизнь может внезапно оборваться по вине сумасшедшего змееподобного волшебника, рука которого не дрогнула разрушить часть родного Хогвартса при попытке его захвата. Теперь этот новый мир жил по своим правилам, новые дети грызли гранит магических наук, каждый день открывая для себя впервые всё то, что Драко уже даже успел забыть. Всё здесь было до боли знакомым, родным и приветливым, но в то же время, невозможно было избавиться от воспоминаний, в которых Малфой переживал раз за разом смертельную опасность. Где-то там вниз по склону его атаковал гиппогриф Хагрида, а вон там вдалеке он получил по лицу от Грейнджер. Драко опустил глаза и улыбнулся, прогоняя это воспоминание. Да, хорошо она тогда ему врезала. И он знал, что это было заслуженно. Гермиона никогда не заминалась перед лицом опасности, но когда кто-то задевал её чувство обостренной справедливости - тут впору было максимально быстро ретироваться, ибо Грейнджер никогда не позволяла никому насмехаться на ней или её друзьями. Драко ещё долго не мог нормально засыпать, видя перед собой её разъяренное лицо, каждый раз смыкая веки. Эта девушка, словно танк, шла напролом к своим целям - и в итоге помогла спасти мир. И его самого. Не говоря уже о Северусе. Драко значительно вытянулся и стал стройнее со времен школы. Но, что примечательно, он стал скромнее и приятнее как человек. Больше не было этого напыщенного снобизма, желчи в каждой фразе и внутреннего ожидания, что его унизят, предадут или подставят. Говорят, в Хогвартсе нет факультета злодеев, но он всегда знал, что расслабляться нельзя. Малфои были не единственным богатым чистокровным родом в магической Британии. Приходилось держать марку, стремясь оправдывать надежды себе подобных, и ни в коем случае не подвергать сомнению истинность той идеологии, что царила среди аристократов. Вот от этих оков было вдвойне приятнее избавиться. Мать всегда говорила ему, что важно прежде всего оставаться человеком, и что внешнее не должно определять внутреннее. Отец же был не согласен, и конфликт интересов в итоге расколол разум Драко пополам. Особенно остро он это чувствовал на шестом курсе, когда готовился стать палачом для Дамблдора. Это же и был его самый одинокий и холодный год в Хогвартсе. Толку от этих слизеринцев, если с ними даже нельзя было поговорить о чем-то действительно важном? К черту их. К черту всё, чем ему забивал голову Люциус. Да, Гарри и Гермиона сделали всё возможное, чтобы спасти Драко и Снейпа от Азкабана, но Малфой-старший не сумел избежать правосудия. Через четыре года его должны будут освободить, но время, проведенное там, навсегда оставит на нём печать преступника. Драко снизу вверх посмотрел на замок, на его каменные фасады, многочисленные башни, статуи и причудливые стены. Хогвартс словно дышал и жил своей жизнью, и можно было поклясться, что он уже изнемогает от того, как много в этом году произошло в его коридорах и залах. Замок умолял о пощаде, тишине и спокойствии. Ничего, скоро начнётся лето, и многочисленные ученики покинут школу до самой осени. А за это время можно будет отдохнуть и насладиться безмятежностью. Как же это необычно, снова оказаться здесь, в самом опасном и одновременно безопасном месте в мире. Этим майским субботним утром коридоры были практически пусты, так, что клокот от каблуков приятно хрустел на каменном полу, пока Малфой следовал привычным маршрутом в слизеринские подземелья. Этот знакомый запах зелий, сырости и мха, горечи трав и пыли, всё это попало через нос прямиком в мозг, разблокируя воспоминания и ощущения. Из кабинета Северуса доносился приятный аромат кофе, а это прямо говорило о том, что профессор никогда не изменяет своим привычкам. Драко постучал в приоткрытую дверь, и не дожидаясь ответа бесцеремонно вошел к крестному. - Ты всё так же безнадёжно пытаешься проснуться с помощью лучшего зелья, Северус? - И тебе здравствуй, крестник. Пока я лично не изобрёл ничего более эффективного, чем это. Но я и не планирую. Могу предложить тебе чашечку? - Благодарю, но я предпочитаю мятный чай. - Я позову домовика. Драко удобно расположился в кресле, закидывая ногу на ногу, и эта его привычка делала его похожим на отца. Люциус, как правило, так же вальяжно и расслабленно занимал то пространство, которое мог захватить. Но в Драко было что-то ещё. Не надменность, а озорная таинственность. - Ваш мятный чай, мистер Малфой, - пропищал эльф и тут же поставил перед ним на столе поднос с фарфоровой чашкой и дымящейся жидкостью. Рядом стояла изящная тарелка с печеньем. - Благодарю. Северус сложил пальцы в замок и, не вставая из-за стола, наклонился вперёд. Драко странно улыбался, отпивая свой чай. - Говори. - Северус, дай мне хоть отдохнуть. Я добирался сюда целую вечность. - Да что ты? С каких пор аппарировать из мэнора стало для тебя таким нудным и долгим приключением? - Понимаю, ты не в духе. Но что, если я скажу тебе, что у меня есть для тебя подарок? Малфой просиял и достал из кармана нечто крохотное, но мгновение спустя сверток оказался размером с три ладони. Северус закатил глаза. - Драко, у меня день рождения в январе. - Я помню, но ты только взгляни, что я тебе принёс. Северус нехотя протянул руку, и, отпивая кофе, осмотрел свёрток. Глаза его округлились и он звонко поставил чашку кофе на место. - Что это? Малфой самодовольно поморщился, отрицательно мотая головой. - Ну уж нет, сам смотри. Я хочу видеть твою реакцию. Северус осторожно развернул ткань, вынимая из неё старинный экземпляр легендарной гниги. - Зигмунт Бадж. Книга зелий. Это что, оригинал? - Шестнадцатый век, Северус. Я даже открывать побоялся, просто просил, чтобы книга была целая и по возможности невредимая. Северус напрягся всем своим телом, с едва скрываемой дрожью в руках переворачивая страницы. О, этот запах старинного пергамента. Наверное, нужно будет с помощью магии укрепить тонкие страницы и наложить дополнительные чары износостойкости. - Шестнадцатый, мать его, век… Драко, ты ударился головой? Давай я тебя осмотрю, или сразу отправимся в больницу Святого Мунго? - Снейп недоверчиво буравил крестника взглядом, не без усилий отрываясь от книги. - Со мной всё отлично. И ты заслуживаешь дорогих подарков, как бы ни сопротивлялся. Вот что, Северус, я хотел сказать тебе, что наше с тобой производство зелий более чем успешно запущено. Я уже со счета сбился, который это патент. Ты же можешь вообще больше никогда не работать! Зачем тебе это подземелье? Северус нахмурился и откинулся на спинку своего кресла. Его тонкие пальцы застыли на воротнике в изящном жесте задумчивости. Он поднял брови и глубоко вздохнул. - Я понятия не имею, сколько сотен тысяч галеонов уже у меня на счету. Не знаю и не хочу этого знать. Я делаю свою работу, потому что люблю это. Потому, что я это умею, и, несомненно, потому, что лучше меня никто этого не сделает. - Ты про зелья или про школу? - И то, и другое. Драко напряженно вздохнул, отряхивая шерстяные брюки от едва заметных пылинок, и по-кошачьи повернул голову, выставляя вперёд свой точеный подбородок. Прищур глаз, минутная пауза. Малфой сканировал крестного, изучая его хмурое, испещренное морщинами лицо. Блондин вдруг стал серьезным и прямолинейным. - Ты уже несколько лет на свои деньги постоянно что-то ремонтируешь в Хогвартсе. Конечно, это здорово, что лаборатория в подземельях стала гораздо лучше, но Северус, ты ведь мог бы купить себе дом и завести семью. - Хогвартс и есть мой дом. А в семье я не нуждаюсь. Глаза зельевара, словно горящие угли, опасно прожигали крестника. Он ходил по крайне тонкому льду, рискуя навлечь на себя гнев грозы подземелий. Никому не позволено заходить на эту опасную территорию и упрекать Снейпа в том, что он что-либо делает неправильно. - Крестный, заведи себе уже женщину. Снейп закатил глаза и неразборчиво прорычал что-то. - Драко, мы же договорились, что ты не будешь донимать меня этими бесполезными разговорами. - Ты не прав, посмотри на моих родителей. Они пережили вместе огромное количество дерьма и просто не выжили бы друг без друга. Наличие надёжного партнера - один из ингредиентов в том зелье, которое называется счастье. Не основной, конечно… - Драко… Брови Малфоя взлетели вверх, и он продолжил бросать в Северуса аргументы, будто заклинания на дуэли. - Сколько можно думать уже о других? Пора начать думать о себе. Ты и так отдал всего себя, и чуть не погиб ради победы над Реддлом, а сейчас продолжаешь ложиться на алтарь, как агнец, цель которого без остатка служить обществу? - Драко… - Ты заслужил хотя бы каплю простого эгоистичного счастья. Почему ты прячешься от себя, от той жизни, которой мог бы жить, если бы не был таким упрямцем?! - Драко!!! - Северус размашисто ударил кулаком по столу. Крестник резко отпрянул назад, прилипая к спинке кресла. Он так же напряженно сверлил Снейпа взглядом, как и тот его. Двое слизеринцев, бывших пожирателей смерти, до одури жестоких, когда это необходимо, мыслящих остро и рационально, старший и младший, находились в молчаливом противостоянии. Воздух раскалился до предела, обоим не хотелось сейчас ничего говорить. Оба были упрямы, как два осла. - Я не просил меня оживлять, носиться со мной, как с писаной торбой, выхаживать и ставить меня на ноги, - тихо произнес Снейп, подходя к окну, и не удосужившись даже повернуться к Драко. Руки он держал сцепленными за спиной, и его волнение было заметно лишь по тому, как вздымаются его плечи, по мере того, как он старался подавить вспышку гнева. Драко не заслуживает, чтобы на него срывались. Он ведь всегда желал лишь добра ему, Северусу. - Что из тех воспоминаний, которые я отдал Поттеру, и о которых узнал весь волшебный мир, натолкнуло вас всех на мысль, что я жажду влачить эту жалкую жизнь и дальше? Драко закрыл ладонями лицо и склонился вперёд. - Я не просил вас о спасении. Моя жизнь оборвалась тогда, в ночь смерти Лили. Все остальное - это был лишь фантом, движение по инерции. И я пытался искупить свою вину хотя бы в небольшой степени. Я осознаю, что искупление невозможно ни при каких обстоятельствах. Драко, я заслужил отдых. И никто не вправе говорить мне, как жить. Малфой тихо сглотнул, поднимая влажные от слез глаза и уставившись в затылок Снейпа. - Прости. Но кто-то должен был сказать это тебе. Не отец, то хотя бы я. Пойми, больше никто не нуждается в твоей опеке, и я в том числе. Не было ни дня, чтобы я не сожалел о том, что Белла заставила тебя сделать. - Я обязан был защитить тебя. Если бы я не вмешался, ты бы погиб, став очередным звеном в цепи обладателей бузинной палочки. Я сделал это не из-за непреложного обета. - Я и вправду волнуюсь за тебя. Все эти годы в Хогвартсе со мной рядом был ты, а не отец. Ты спасал не только мою задницу, но ещё и Поттера. И был шпионом… ты чертовски крут, Северус. Как можно обесценивать себя, списывая со счетов? Ты ведь совершенно не стар. Северус ухмыльнулся, приподнимая бровь и оборачиваясь на Драко. В этом уютном кабинете все разговоры рано или поздно обрывались Снейпом в тот момент, когда ему становилось некомфортно или скучно. Но сейчас он позволил блондину говорить, не прерывая его, будто он мог сказать хоть что-то новое за эти пару лет. - Ты говорил мне, что наука увлекает тебя сильнее всего. Сейчас уже не нужно опекать никакого Поттера, зачем тебе школа? - Я много чего говорил, но если бы ты слушал внимательнее, ты бы помнил, что моя цель - не научить всех. Я хочу, чтобы хотя бы кто-то заинтересовался зельями и стал значимой фигурой в мире зельеварения. Даже если единицы смогут впитать то, что я им даю, это уже будет победой. Малфой встал с кресла и принялся мерить шагами кабинет профессора, окидывая взглядом книжные полки и картины в причудливых рамках на стенах. - И что, если такие уникумы, как я, или Грейнджер, будучи лучшими по зельям на всём курсе, всё равно забросят это дело и больше никогда не притронутся к ним? Нет ли в этом каких-то противоречий? - Ну ты же все равно занялся производством зелий. Видишь, всё было не зря… - Я лишь инвестирую, но не занимаюсь ими. Да, углубленные знания позволяют мне контролировать какие-то процессы, но всё же. Это не то. Северус сложил руки на груди и присел на стол. - У вас обоих был потенциал. Крайне прискорбно, что Грейнджер забросила занятия зельями и выбрала министерство. Она могла бы стать новым словом в науке. - Ты же сам знаешь, почему она это сделала. - Не глупи. Она на своем месте, как это ни странно. Был ли хоть один год, когда она не спасала кого-нибудь и не носилась с горящими глазами в поисках справедливости? - Не припомню такого. Но ты мог бы ей хоть изредка писать письма. Хотя бы из вежливости. - Я не думаю, что это необходимо. - Она месяцами едва спала, сидя возле твоей постели, Северус. Она помогла вытащить тебя. - Что лишь подтверждает её болезненную фиксацию на спасении всяческих жалких существ. - Ты сам знаешь, что это не так. - Может, сменим тему? - Ты невыносим. - Я не понимаю, Драко, зачем ты так беспокоишься о моей личной жизни. Расскажи лучше о своей. - А что тут рассказывать? - пожал плечами Малфой, - тут всё просто. Я женюсь на Астории и проведу с ней скучнейшие десятилетия своей жизни, воспитывая беловолосых детей. Моя жизнь была предопределена уже достаточно давно, - Драко скривил лицо и плюхнулся в кресло, потягивая затёкшие мышцы шеи. - Не слышу в твоем голосе восторженного предвкушения. С губ Драко сорвался нервный смешок. - Есть некоторые правила, которым моя семья обязана следовать. Я не должен подвести родителей. Вся эта чушь про чистокровные многочисленные поколения волшебных семей, как оказалось, - далеко не чушь. Отец просто лишит меня наследства, если я свяжусь с хотя бы полукровкой. Тогда проклятие аристократов настигнет меня, и я останусь полным оборванцем без гроша за душой. Это даже не мой прапрапрадед придумал, всё гораздо хуже. - То есть вы, Малфои, несете на себе груз ответственности перед богатством своего рода? Не вы владеете золотом, а оно вами? - Получается, что так. И это ещё полбеды. Даже из Азкабана мой отец продолжает вести все дела, я лишь его посредник. Северус усмехнулся и насмешливо уставился на страдающего крестника. - Это причина, по которой ты не сближаешься с Грейнджер? - Мерлин, нет! Если бы я любил её, мне было бы наплевать на наследство и прочую ерунду. Я достаточно умён, чтобы начать собственную жизнь. Но моя мама не переживёт, если я окажусь выброшен на произвол судьбы и стану делать что-то своё. - Если бы любил? А сейчас что? - Гермиона показала мне одну неприятную вещь, которая надолго выбила меня из колеи. Когда мы стали близки, и я начал ей доверять… знаешь. Тогда я понял, что всю жизнь до неё у меня было ровно ноль друзей. Просто никого. Я восемнадцать лет прожил как будто в аквариуме, пока вокруг меня был океан. Понимаешь? Гермиона стала главным поворотным событием в жизни каждого человека, с кем её свела судьба. Она заслуживала всего добра в этом мире, всей любви и искренности. Потому что сама освещала путь всем, кто был рядом с ней. Пока герои спасали мир, она спасала героев. Северус на мгновение застыл. Для Драко она была единственным другом. Для Северуса… - Понимаю. Надеюсь, у неё всё хорошо. - Она днем и ночью не вылезает из министерства, работает без выходных. Если бы я не знал её, а это не так, я бы подумал, что ей просто очень нравится изматывающий образ жизни. Один Мерлин знает, куда несется этот адский поезд, под названием Грейнджер… Северус замер, проваливаясь вглубь своих мыслей. Пора сменить тему, а ещё лучше, выпроводить уже крестника и забыться в работе. Ещё нужно проверить эту гору контрольных, и сделать обход школьной территории. - Спасибо, что зашел. Я был рад с тобой встретиться, Драко. Малфой сделал несколько шагов, чтобы обнять крестного, а тот, в свою очередь, похлопал его по спине. Угрюмое подземелье больше не казалось таким, когда приходишь навестить друга, а не стоишь перед деканом на ковре, получая выговор. - Бросай школу, Северус. Я серьезно. Ты не поверишь, но жизнь за её пределами существует. - Я досчитаю до трёх, а потом резко забуду, какой сумасбродно дорогой подарок ты мне сегодня притащил. Кстати, благодарю тебя. Драко нагло улыбнулся, поправляя свою рубашку. Он направился к двери и, не глядя на крестного, крикнул напоследок: - Напиши ей! Снейп невербально захлопнул за ним дверь и молча уставился на свои ноги. Дыши.