Суицид моей веры

Когда уже девушка подошла к неприметному, идентично похожему на все вокруг, зданию, возле которого так и витала спокойная, обыденная и запрограммированная жизнь, а две бабушки, ощущая пришедшее тепло, сразу же заняли свои места на лавочках у подъезда - Зоя совершенно не ощущала ту обыденность, что заполняла всё вокруг. А особенно не почувствовала прилив уверенности, на которую рассчитывала в этот момент. Всю дорогу, она так и убеждала себя, что стоит ей пересечь половину города, приближая себя к свое цели, как тут же смелость даст о себе знать, сопровождая девушку до конца этой миссии. Но на самом же деле, не только смелости не было, а и волнение усилилось с такой силой, что Зоя еще долго стояла посередине двора, сопровождая взглядом всех его посетителей. И чем больше она всматривалась в детали, тем больше задавалась вопросами: почему её жизнь не такая обыденная, как у этих людей? Почему она просто не может придерживаться плана «Работа-дом-работа-пенсия» как все нормальные люди? В какой момент её жизнь перестала быть стабильной, отводя девушку подальше от правильной дороги, окуная в приключения? Хотя какие это могли быть приключения? Это были самые настоящие проблемы, к которым она не была готова, о которых не предупреждали в школе, которые не вписывались в запрограммированную жизнь советского, хотя нет - постсоветского человека. И ответ почти сразу же пришел в голову, пока Зоя то и делала, что перебирали ручки пакета в руках, ощущая уже неприятную тяжесть от того - её жизнь и так никогда не была спокойной, не была стабильной, не была обычной. Она отреклась от стандартного жизненного плана еще в далеком 1982 году, когда вечером, после школы, девушка так и не вернулась домой. Когда на следующее утро, ватные ноги смогли донести её к матери на работу, а разум совершенно закрылся от внешнего мира. Когда родители прятали шестнадцатилетнюю девочку в стенах квартиры, что б меньше глаз выдели её округлого живота. И нет. Они не стыдились этого, не боялись осуждений и не боялись косых взглядом. Они боялись за дочь, за будущую внучку и их дальнейшую судьбу. И если взрослые люди уже тогда понимали о треснутом обыденном будущем Зои - сама же девушка наверное только сейчас осознала все последствия давнего горя, впервые об этом так глобально задумавшись. Как долго она игнорировала прошлое, не желая ворошить старые раны. Но как пойти дальше, если цепи прошлого до сих пор тянут тебя на дно? Уже тогда, осуждающе косые взгляды на юную мать, должны были что-то прояснить в её голове. Но нет. Спустя время и первый звоночек он неверного мужа-героя должен был открыть ей глаза. Но нет. Тогда хотя бы тяжесть одиночного воспитания должна была поставить все на место. Но нет. Глупая и наивная, двадцатидевятилетняя Зоя продолжала убежать себя в том, что все так и должно быть, что так у всех. И только сейчас, осматриваясь на последние месяца своей жизнь, глотая жгучий ком досады, девушка осознала свою долгую неправоту, как долго она была слепа. И если, что б прозреть ей нужно было окунутся в навалившееся на неё дерьмо, до сих пор заглушая в своей душе острую потребность в падшем мужчине - то пускай. Она не жалела ни об одной пройденной минуте. Она вынуждена принять себя такой, свою жизнь и свою неминуемую участь в ней. Но только когда двери нужного ей подъезда открылись, Зоя наконец смогла расколдовать себя от правды и, как по волшебству, худая фигура проскользнула внутрь, быстро оставив за собой приветствие с сидящими бабушками. А дальше всё вокруг как поплыло: резко и неожиданно забылся номер квартиры, этаж и даже причина её визита. Даже уже не была так уверена, что выбрала именно тот подъезд, что был нужен. Не так часто она была в этом доме. Точнее всего один раз. И то давно, и то не правда. Но только шуршащий пакет напомнил ей о всех забытых вещах и как на автомате, девушка стала медленно перебирать ногами по ступенькам к первому этажу. Как в тумане, она постучала в дверь, надеясь, что б хоть кто-то ей открыл. А может и что б вообще никого дома не было? Правильного ответа в голове не было. Зоя так и не решила, что бы хотела больше. Но и сидеть дома сложа руки она тоже больше не могла. Поэтому зачерпая мизерные остатки смелости и духа, она настойчивей ударила костяшками об входную дверь, наконец слыша за той признаки жизни. И она соврет, если эта новость её не разочаровала. - Ой, Зоя. - открыв дверь, её глаза тут же опустили вниз, к пожилой женщине, что так бездумно и молча открыла двери на первые же стуки. Даже без стандартного вопроса «кто там?» - А ты чего тут? - Здравствуйте, Светлана Семеновна. А я вот к Люсе пришла и вот яблок принесла с трубочками. - опустив глаза, желая не видеть глаз женщины, Зоя выставила на показ пакет, показывая содержимое, слово на допросе. Совсем не знала, что сказать. Знала ли вообще женщина об инциденте со своей дочерью? То ли она знала, что было на самом деле? Или Люся смогла придумать фальшивую версию, оправдывая себя. - Я слышала, что она в больницу попала. Вот и пришла проведать. - Да? Вот спасибо тебе, Зоенька. Люся, к тебе гости. - Зоя свободно выдохнула хотя бы от того, что теория с больницей совпадала с правдой и сейчас ей не пришлось наблюдать немые вопросы в глазах женщины. - Ты проходи, не стесняйся. Мы сейчас чайник поставим и чай все вместе попьем. А то что, зря шла получается? - откатываясь на коляске назад, мама Люси уступила девушке дорогу на кухню, не давая шанса на отказ. Но как бы ей не хотелось, а Зоя не могла отказаться. Точнее не должна была. Все это время так и ощущала себя виноватой в инциденте. Словно если бы была рядом, то смогла бы что-то изменить. - Люся, ну где ты там? - Мам, прекрати орать. Я же и с первого раза... - но когда силуэт девушки показался из-за угла, ходьба остановилась и Люся так и осталась стоять в коридоре, молча наблюдая за Зоей, что уже сидела на кухонным столом. В глазах можно было смело прочитал безразличие, хотя и отвращение тоже мелькало в них. От чего Зою окатил стыд за то, о чем она сама не знала. Но видеть перед собой былую знакомую, когда она даже не шагнула в пределы кухни, было грустно и обидно. И хоть и понимала, что у Люси была вескаяпричина такого поведения и что было совершенно глупо это отрицать. - Привет. - медленно поднявшись, Зоя расправила ладонями свои широкие брюки, желая занять свои руки хоть чем-нибудь. Сейчас вся одежда на ней была неудобной и неприятной, словно все отвратительные ощущения были причиной именно этого. - Привет. - сложив руки на груди, Люся даже и на сантиметр не двинулась со своего места, где так и продолжала стоять у порога, показывая свою позицию. Было мерзко видеть знакомую перед собой, особенно на своей территории. Особенно после того, как её жизнь медленно, но уверенно катилась вниз и кто как не Зоя была одной из причин такого падения. Почему-то именно на эту девушку Люся свалила весь тягар вины, полностью оправдывая свои действия и свои поступки. - Ты что-то хотела? - Я? А, да. - отводя свой взгляд, не сумев больше выдержать презрительный взгляд, Зоя заглянула в пакет, что все это время крепко держала, словно и сама уже забыла его наполнение. Мысли спутались, а в ушах слышно только биение сердца, когда совершенно забылись названия продуктов, что тесно лежали перед ней. - Я вот тебе сладенького и витаминов принесла. Нужно же поднимать уровень крови в организме после.... - После производственной травмы на работе. - не дав договорить, Люся быстро встряла в диалог, взяв всё в свои руки, при этом четко указывая на правильное завершение мысли. Конечно она не собиралась говорить матери о истинной причине своего больничного. Не говоря уже о том, что и ни о какой зависимости та не знала. И присутствие знакомой только сильнее подвергло опасности этой версии. - Да. После травмы на работе. - нахмурив брови, Зоя даже не знала: ожидала она услышать правду или сладкую ложь во благо. Но женщина рядом тихо и тяжело вздохнула, приковывая свой грустный взгляд к бедной дочери. В её глазах было так много материнской боли и сожаления, что Зое было противно от этой ситуации. Было жаль Светлану Семеновну, что так слепо верила Люсиным словам и было стыдно за себя, что так же бессовестно задурила женщина голову. Невольно сразу же стала представлять себя на её месте, если б такое случилось с Аней. И вот тогда Зоя даже не знала, что могла быть лучше: колючая правда или всё-таки сохраняющая жизнь ложь. - Ну спасибо. Оставляй. - голос девушки, что заставил Зою прекратить свои фантазии, оставался ровным и невозмутимым, а поза была и вовсе расслабленной. Только слегка грязная и уже свободная повязка напоминала двум девушкам об их последней встрече и о том, что за ней стояло. Но то-ли Люся притворилась дурой, то-ли действительно не понимала цель визита, но вмиг стала отходить назад, освобождая Зое дорогу к входной двери, чем не дала и возможности остаться подольше. - Люся, кто тебя укусил? Что за поведение? У вас какие-то проблемы между собой? - наконец в этот тяжелый диалог вмешалась сама Светлана Семеновна, что все это время молча наблюдала за скрытой перепалкой, изучая ту детально. И Зоя была очень благодарна разрыву этой тяжелой коммуникации. Ведь как ответить на этот явный намек покинуть квартиру - она и не знала. Хотелось убежать от сюда без оглядки, без лишних фраз. Но действительно ли это то, что было нужно? - Нет, что ты, мамочка. Просто Зое же уже пора, правда? Тебя же ждут наверное? - наклонив голову в сторону, Люся ясно дала понять, что именно нужно сказать, намекая на все те разы, когда Костя стабильно забирал ту с работы. Кривая улыбка, что освящала её лицо, заставила волосы стать дыбом, ощущая тяжкой груз вины. Зое хотелось как можно скорее оправдаться, защитить себя, опровергнуть все домыслы. Но что было опровергать, если это была правда? Если она совершено не думала о знакомой, когда мужчина, что действовал на два фронте, находился рядом. Она могла хотя бы сказать, что ей жаль. Но не здесь. Не при посторонней женщине, что явно не поймет такого поступка. Да и если честно, врать еще больше Зое не хотелось. Ведь ей точно было не жаль того, что последнее время её жизнь освящал Костя своим присутствием, не смотря на то, какую боль оставил за собой. - Никто меня не ждет. Да и спешить мне некуда. - положив пакет обратно на стол, девушка повторила позу Люси, складывая свои руки на груди. Зоя быстро поняла, что ей здесь не рады, по крайней мере младшее поколение. Но так просто она сдаваться не собиралась. Уже если и смогла переступить через себя и прийти сюда, то точно просто так не уйдет. Хотя бы без разговора. - Да? - подняв брови, Люся явно не ожидала отпора, что оказала ей девушка. Ведь в своем представлении, Зоя должна была сдаться еще намного раньше. Но уже никак не давать отпор и перечить ей. На мгновение Люся переосмыслила свое виденье знакомой, которая как-будто стала смелее и уверенней, что вполне было возможно после тесного общения с Костей. Но это никак не влияло на то, что она продолжала испытывать к ней лишь отвращение и злобу. - Как хорошо. Может тогда в моей спальне поговорим? - Девочки, а как же чай? - наблюдая, как Зоя уже молча собралась идти за дочерью, женщина нахмурилась, словно чувствовала как сгущается вокруг воздух. Если эмоции Зои она достоверно прочесть не смогла. То дочь свою знала досконально и та агрессия, что исходила от неё, не на шутку волновала Светлану Станиславовну. - Не переживай, мам. Сейчас мы с Зоей быстро посплетничаем и вернемся. - сворачивая в сторону своей комнаты, Люся выкрикнула матери слова успокоения, которые несомненно должны были подействовать. Но даже смена интонации Люси говорили о том, что никакие безобидные сплетни обсуждаются не будут. - Я же столько всего упустила за время больничного. - Вы пока доставайте трубочки. - улыбнувшись женщине, Зоя просунула свод голову в дверной проем, прежде чем медленно последовала за Люсей. Хоть и идти было от силы метра два, девушка успела похрустеть костяшками всех пальцев на руке, отвлекая себя от предстоящего разговора. Чем ближе она приближалась к открытой двери, тем больше совесть сгрызала внутренности, понимая, что сейчас ей прийдется публично признать свою вину. - Ты чё приперлась? - Как только Зоя перешагнула порог спальни, Люся, что все это время нетерпеливо ожидала возле дверного проема, резко захлопнула дверь, заставляя Зою испуганно дернуться всем телом. - Мало о себе услышала? Еще захотела? - Хотела узнать: как ты. - погладив волосы рукой и проверяя: не прищемила ли знакомая пару прядей дверью, девушка была уже не так уверенна, что стоит продолжать этот разговор. Хотя как будто она вообще была в этом когда-то уверенна. Хоть это и не была первая и главная причина её визита, но начать вот так, сразу с важного, она не могла. Но вспоминая, как совесть била тяжелым молотком по голове каждый раз, когда Зоины мысли находили свободный поток, всеми силами она старалась отогнать от себя эту панику, которые в это время насильно пыталась уговорить ноги развернуть тело назад. - Узнала? - оставаясь на том же месте, Люся будто охраняла дверь, не давая возможности выйти за приделы комнаты. Хоть и находиться рядом не было ни единого желая, но возможность унизить Зою еще больше не могла упустить. - Ты почему маме правду не сказала? - шагнув вглубь комнаты, тем самым увеличивая расстояние между девушками, Зоя невольно стала рассматривать спальню, насильно заполняя разум дополнительной информацией. И эта комната вовсе не олицетворяла свою хозяйку, по крайней мере нынешнюю её версию: яркие зеленые обои, что были украшены мелкими цветами, такого же цвета прозрачная тюль, что полностью закрывала деревянные окна. В углу на гвоздике висели медали, возле которых были приклеены грамоты, словно изображая собой личный иконостас. На одной из стен в разнобой висели затертые плакаты разных групп и исполнителей, тем самым делая спальню еще ярче. Все розовые детали, что так часто бросались в глаза, делали комнату для настоящей принцессы. Ровно до того момента, когда девичьи глаза не остановились на Люсе. И Зое так стало интересно: соответствовала ли Люся когда-нибудь этой комнате? Была ли она вот такой принцессой, что читалась в этой спальне? - Это не твое дело, ясно? - но Люся так и не дала ей даже представить себя другой, когда резкий голос выдернул из раздумий. Если и девушка была когда-то нежной и романтичной, полностью вписываясь в этот интерьер, то сейчас же она была чужой в собственных стенах. И считывая с глаз знакомой эти догадки, Люсе захотелось прямо сейчас содрать все плакаты со стены, сдереть обои до побелки и вникнуть все награды в окно. Только что б не видеть это недопонимание в серых глазах. Что б доказать себе, что это красивая картинка - ложь. - Иди лучше получше воспитывай дочь свою, что бы потом хотя бы она чужих мужиков не уводила. - Господи, Люся, сколько можно. Я никого не уводила. - обессилено, но смело, девушка повернулась к знакомой лицом к лицу, показывая свою храбрость и готовность к неизбежному. И Зое даже стало чуточку легче, что ей не пришлось первой поднимать этот разговор. Но когда все же эта проблема слетела с девичьих губ, она поняла, что разговор сразу же приобрел тяжелый тон. Ведь до последнего она надеялась, что спустя время горячий пыл Люси охладеет и девушки смогут осознано и спокойно поговорить. - У тебя мало того, что хватило наглости сюда прийти, так ты меня еще и дурой выставляешь? - то-ли случайно, то-ли специально, но Люся шагнула в сторону, полностью заградив своим телом выход. Ей меньше всего хотелось ворошить эту проблему, напоминая себе о предательстве с обеих сторон. Видеть перед собой ту, кто так бессовестно наплевала на чужие, хоть и проблемные отношения, было мерзко, заставляя Люсю испытывать необходимую потребность в унижении. - Я никого не выставляю... - Правда? А это наверное кто-то другой тебя с корпоратива забирал? Кто-то другой Лёхе в челюсть прописал? Кто-то другой ошивался под нашей работой в ожидании тебя? - с каждой новой претензией, девушка медленно приближалась к Зое, давя свой сущностью на неё. Хоть и Люся была меньше её ростом - это не мешало быть доминантом в этом диалоге, полностью брав под свой контроль ситуацию. - У всех есть глаза и уши, и все прекрасно поняли, что между вами. - Это все не так, как выглядит, правда. - Зоя же произвольно, ощущая потребность в защите, отступала назад, пока бедра не уперлись в письменный стол, предупреждая о конце пути. Ощущая жгучую вину за содеянное, девушка позволяла Люсе выступать главной, полностью выставляя себя виновницей. Какие бы банальные слова не говорила Зоя, а опровергать и так очевидное и ясное было нелепо. Что она могла сказать? Что была в дурмане? Что не ведала, что делает? Что не знала об их связи? Приводить глупые оправдание было глупо и ей ничего не оставалось, как минимально выгораживать себя. - А как? Как это выглядит, Зоя? - в девичьих голубых глазах впервые за все время проблеснула горечь. Люся из последних сил оставалась непреклонной, пока обида занимала все место в сердце, а осознание предательства, в которое до сих пор не верила до конца, вынуждал голос тихо срываться, оголяя истинную душу. - Ты же знала, что я с ним. Знала и всё равно поддалась. - Люся пожалуйста, прости. - увидев секундную смену характера у знакомой, Зоя не смогла удержаться, что б не поддаться вперед, навстречу Люсе. Хотелось, что ли по-сестрински её обнять, утешить, защитить. Но как это сделать, если причина этой боли была сама Зоя. И в результате этого, Люся отпихнула протянутые руки знакомой, что пыталась прикоснутся к ней. - Если от этого станет проще, то я пришла, что б сказать, что больше не имею с ним ничего общего, мы... - Да ты что? Вот только сейчас? Когда и я уже не имею с ним ничего обещано? Я знаю, он не клялся в верности, но ты могла не переходить эту черту. - и самое главное, Люся даже не понимала: чего так зациклилась на этой «измене»? Неужели она так была влюбленна в «плохого парня», что с самого начала относился к ней как к вещи? Неужели появление Зои что-то изменило? Она хотела отпустить их двоих, плюнув на это с высокой горы. Но почему-то Костя глубоко пробрался под кожу, постепенно достигая и сердца. Разум так и твердил о ужасных мужских поступках, каждый раз показывая его в ужасом свете. Но что поделать, если душа то и плачет от его неверности, а сердце умоляет простить? - Я правда не хотела, что все так далеко зашло. Мы просто общались. - девушка и сама упустила тот момент, когда их дружба вышла на новый уровень. Неужели она сама, своими поступками позволила этому случится? Неужели где-то сделала не верный шаг, дав мужчине свободу действий? И ведь каждый раз онавозвращалась к этим вопросам, вспоминая каждый их день вместе. И как назло, ответ до сих пор не посетил её голову. Но и сказать с уверенность, что при первом же знакомстве, Костя не зацепил Зою своей персоной - не может. Совсем не может. - Зоя, ты совсем уже дура? Тебе родители не говорили, что не могут мальчик и девочка просто общаться? Рано или поздно девочка сядет на член мальчика и всё. - хоть и совсем недавно, грубая оболочка Люси начала давать трещины - тупость Зои смогла возвести новые стены в её защите, позволяя до конца остаться холодной и неприступной. - Это было совсем не так. - от усталости и бессилия, Зоя тяжело вздохнула, прикрывая лицо ладонями. Продавался пальцами глазные яблоки, девушка отвлекалась как могла, наблюдая в полной темноте на появившееся цветные узоры, пока Люся заваливала и заваливала её вопросами. - А как же? Расскажи как было. - ощущая дикую и мощную волну злобы, Люся толкнула знакомую к столу, слыша глухой звук соприкосновения. Но та так и не открыла глаза, продолжая потирать их подушечками пальцев. - Неужели Кащей такой романтик, что покорил тебя своими поступками, или нежными словами? Может у вас был трах без обязательств? Или он что, резко захотел свернуть на верную дорожку, как тут ты на обочине стоишь вся такая с нимбом на голове? - Ему просто нужна была дружеская помощь. - Оооо. Я надеюсь ты по самые гланды оказала ему помощь. А то он же у нас поглубже любит, верно? - но в ответ Люся получила лишь нервное качание головой, словно Зоя специально делала всё, что б не слышать её слов. - А че ты молчишь? Ты оказала ему помощь? - Я не хочу и не могу. - наконец убрав ладони от лица, Зоя тяжело взглянула на знакомую, что была не в себя от злости. Даже показалось, что на шее набухла вена, а гортань тряслась от каждого выговоренного слова. Больше не было сил выносить этот разговор и самым большим желанием было лишь то, что б немедленно сюда постучала Светлана Семеновна, остановив своим появлением дочь. Ведь было очевидно, что Люся уже не собиралась останавливаться. - Не после того, что он сделал с тобой. Он мне омерзителен. - Да? Жаль. Хорошая бы пара вышла: пиздабол и шмара. - театрально вздохнув, Люся хлопнула руками вдоль тела, изображая из себя неграмотную актрису дешевого кино. Она не верила ни единому слову, хоть и в глубине души надеялась, что это было именно так. Ведь в верности мужчины не была уверена ни на грамм. Но вариант, что Зоя больше не будет ошиваться рядом - полностью её устраивал. - Люсь, мне правда жаль, что с тобой так поступили. - взглянув с надеждой на знакомую, Зоя взглядом умоляла зарыть этот топор войны. Ну не сможет она жить всю жизнь с этой не прощеной проблемой. И пока Люся не простит её - не простит и сама себе. - Нужно было думать до того, как в его машину садиться, или на крайний случай на член. - но раскаяние Зои и близко не впечатлило девушку, которой стало мерзко даже на неё смотреть.Этот разговор не помог хотя бы на немного отпустить обиду и дать надежду на прощение. Казалось, что только наоборот: подтверждение их близости от самой Зои, не дали больше возможности отрицать этого, чем самым вызвав тошнотворные эмоции по отношению к ним. К ней. - И что б ты знала: это я его отшила, когда он пришел ко мне в больницу извиняться. Не перед тобой, а передо мной. - то уверенное лицо Люси, что светилось гордостью, не дали Зое и на каплю усомниться в их правоте. И если всё это время, она убеждала себя в абсолютном безразличие к мужской персоне - то, как защемило её сердце, полностью разрушило все попытки напрасных убеждений. Где-то в глубине души она надеялась, что Костя еще прийдет, что попросит помощь, которую она хотела ему дать. Но это ранимое и горькое признание, что вонзилось в самую грудь, окончательно убило все теплые чувства, что еще остались по отношению к нему. - Знаешь, я рада, что он всё-таки пошел к тебе, оставив меня. Потому я не хочу ни видеть его, ни слышать о нём. - глотая вязкий и острый ком обиды, Зоя говорила это в первую очередь себе, убеждая в правоте своих слов. Теперь ей точно нужно было отпустить, не надеясь на раскаяние. С каждой секундой девушка словно ощущала, как все воспоминания и чувства к Косте постепенно окутывались черным сгустком, уродуя его в её глазах. Вспоминая как его губы касались её кожи, вмиг отвращение накрывало девушку с головой, когда параллельно в голове виднелись картинки этих же губ на теле Люси. Но осознание того извинения другой, безвозвратно вытолкнуло мужчину из жизни Зои. - Я надеюсь, что ты простишь его. Ведь он просто подохнет без сторонней помощи. Он все равно заслуживает на помощь. И не дожидаясь встречного ответа, Зоя, набравшись смелости, оттолкнула Люсю от двери, желая поскорее остаться одной. Раз за разом шокирующее откровение Люси вызвало мурашек по её коже, сопровождая легкой дрожью. Тот разговор, что должен был принести ей облегчение - принес только больше обиды и разочарования. Но теперь еще и сердце щемило от несправедливости, от лицемерия и личного предательства. - Зоя, подожди. А чай? - выкатываясь на коляске из кухни, Светлана Семеновна уже держала в руках кружку, из которой испарялся дым. - Простите. - схватив свою кофту с крючка, Зоя даже не взглянула на женщину, самовольно позволив себе отпереть входную дверь. Но матерь Люси даже не стала её останавливать, ведь те рваные фразы, что доносились до кухни из девичьей спальни, ясно дали понять, что разговор оборвался на негативной ноте. А сама же Люся так и осталась стоять в своей комнате, прикрыв рот рукой, удерживая всхлипы горечи в себе. И пока Зоя шла в неизвестном ей направлении, полностью отдав ногам возможность выбрать курс, мелкие слезы стекали по впалым щекам. Но она не шмыгала носом, не брала тяжелый воздух ртом, не всхлипывала даже. Просто тихо и молча плакала о своей неправильной судьбе, проклиная всех причастных к её боли. ***** Сквозь сон девушка еще не до конца понимала, что тяжелые и глухие звуки доносились с реального мира. В своем кошмаре Зоя была заперта в тесном ящике, скручиваясь пополам от тесноты. Не было сил, что б кричать, сопротивляться, или пытаться освободиться. Девушка покорно и бессильно лежала на дне деревянной коробки, поджав ноги под себя, желая скрутиться как можно больше. Как и почему оказалась в таком положении - не помнит, или сон не собирался проецировать эти ответы. Но то спокойствие, что Зоя ощущала в своей голове - наконец дало возможность почувствовать освобождение, наконец расслабиться головой. Пока на тело всячески негативно влияли внешние факторы - в голове был штиль, что позволил девушке ровно дышать. Позволил сердцу прийти в норму. И только далекие и глухие удары прерывали её умиротворение, каждый раз заставляя невольно обращать на них внимание. Казалось, что кто-то неистово бьет по самой коробке, вынуждая Зою прекратить испытывать спокойствие. И как только у этих ударов получилось достичь своей цели - глаза девушки распахнулись и перед собой она увидела свою спальню, пыльный ковер на стене и яркую полную луну, свет которой пробилась сквозь тюль, освящая всё вокруг. Хоть и пространство после пробуждения было больше, ощущения Зои ни чуть не изменились - все так же она ощущала свое присутствие в тесном ящике, стены которого давали тяжким грузом. Но вот разум не был спокойным как во сне. Точнее, совсем не был. Череп служил ей той самоц коробкой, которая во сне удерживала тело в неподвижном состоянии. Стены черепа так же давили на разум, принося все больше дискомфорта с каждым пройденным днем. Но было то, что с пробуждением стало другим - удары, что наносились по ящику, превратились в громкие стуки по входной двери, которые не прекращались ни на миг. - Мам, кто это? - сразу же в дверном проеме, полностью отгоняя Зоин сон, появилась Аня, что крепко схватилась руками за двери в гостиную, смотря на мать с испугом в глазах. От чего сердце девушки сжалось, обливаясь густой и кипящей кровью, а материнский инстинкт заполнил все возможные эмоции и все возможные фибры тела. - Честно, не знаю. - подорвавшись с кровати, Зоя в мгновение очутилась рядом с дочерью, как-будто закрывая её своей рукой. Прижав маленькое тельце к себе, девушка пыталась прогнать страх со своего тела, оставаясь сильной и нерушимой. Глаза, словно на автомате, бросились к настенным часам и новость о половине первого ночи, заставила брови сильнее нахмурится, всё еще под звуки настойчивого стука в дверь. Но голова в это время не переставая высчитывала разные варианты столько поздних гостей, самого незваного гостя и план спасения в случае чего. - Откройте дверь. Пожалуйста. - но словно по приказу, словно человек по ту сторону стены так умело прочитал мысли, как от одного только голоса, от одной хрипотцы Зля поняла - кто именно пришел к ним с визитом. Но легче от этой информации совсем не стало. Сразу же от его голоса душа начала разделятся на две части, соревнуясь с друг другом. Разум разрывался от противоположных мыслей, пытаясь найти верное решение, а сердце с диким грохотом упало в пятки, полностью лишая девушку дыхания. - Блять, Зоя. Открой! Голос становится всё громче и к ударам присоединился тихий крик, стон и вытье. Мужчина становился всё настойчивей одновременно подавая явные знаки боли. Его голос срывался то-ли от плача, то-ли от рычания и эти звуки словно тысяча крошечных иголок кололи нервные окончания Зои. Девушка четко слышала, как тяжелая голова опускалась на деревянную дверь, добавляя дополнительные глухие удары. Но все тело девушки будто сковалось железными цепями, не давая ей и на сантиметр приблизится к двери. Дочь под боком, услышав знакомый голос, чуть отодвинулась от матери, с интересном наблюдая за дверью. - Мам, это же... - Иди в свою комнату. - схватив Аню за плече, пока та уже шагала в сторону дверей, Зоя притянула её обратно к себе, подталкивая в спальню. Но девочка вовсе не собиралась выполнять указаний матери, оглядываясь каждый раз на источник переполоха. - Аня, живо! Не выдержав, Зоя резко толкнула дочь в пределы её комнаты и не дожидаясь встречного возмущения, закрыла за ней дверь. Но проблема так и не решилась. Возле себя она до сих пор слышала рванный плачь, что выворачивал все внутренностн на изнанку. А крик, что поначалу был сдержанным, с каждой секундой набирал больше децибел, отключая полностью девичий мозг. - Что ты делаешь? - перепугавшись громких ночных звуков, Зоя молниеносно оказалась у дверей и открыв их, сразу же накинулась с претензией и вопросом, еще не замечая перед собой самого мужчину.- Господи. - Зоя.... - но когда преграда перед ним перестала существовать, а руки и голова больше не чувствовали опоры, Костя бессильно упал на колени, больно ударяясь телом об бетон. Только вот появление девушки рядом с ним не улучшило ситуации. Скорее наоборот: ощущая свое поражение, мужчина горько завыл, упираясь руками об пол. Все тело трясло, а мозги превратились в жидкую кашу, не давая собрать хотя бы одну мысль воедино. Тело ощущалось как оголенный провод, которое от любого прикосновения, даже воздуха, горело диким огнем, словно кожу выжигали нажива.Ему хотелось кричать, разрывая всю глотку, разрывая все связки, только что б облегчить себе боль. Но крепко сцепив зубы, Костя до последнего держался перед ней. - Костя, что с тобой? - напрочь забыл о своем внешнем виде, который состоял лишь из одной полупрозрачной ночнушке, забыв о своем минувшем сне, забыв о всех её тревогах, Зоя опустилась на колени перед мужчиной, поднимая его голову своими ладонями. Все терзания исчезли, что съедали изнутри, исчезли в тот же миг, когда горячая кожа девушки соприкоснулась с ледяным лицом Кости. Ладони вмиг стали влажными от пота, что прямо стекал с мужского лба. А сама голова дрожала в руках, зализывая назад кудрявые мокрые волосы. - Пожалуйста, не молчи. - Мне плохо. - почти не открывая рот, Костя еле произнес два слова, удерживая в себе новую дозу крика. Но как бы он не старался, а высокий стон вырвался наружу, пока тело от нового приступа скручивалось по-новой. Перед глазами он не видел ничего, даже Зою, что сидела прямо от него, почти соприкасаясь своим телом с его. В глазах плыло и туманилось и даже голос девушки доходит до него с трудом. Только её прикосновения давали понять о присутствии и что это не его иллюзии. - Костя, вставай. - ощутив в себе волну адреналина, Зоя вцепилась в мужское пальто, сильно натягивая его на свои руки иподнимая вверх. Но что бы не ощущали её мысли и голова - силы в её худых руках не прибавилось и мужчина так и оставался стоять на коленях, издавая рычащие звуки. - Пожалуйста, Костенька, вставай. И словно девичья просьба, что варьировала на грани с молитвой, была услышана и Костя, широко распахнув глаза, самостоятельно подняв голову, фокусируя свой взгляд на девушке. - Зоенька. - ощущая минутное облегчение, словно вся боль притупилась от её слов, мужчина криво улыбнулся, тяжело поднимая руки к девичьему лицу. Он как мог нежно прикоснулся к щекам, по которым почему-то текли слезы и взял её по две стороны лица в своих широкие, но мокрые ладони. Все вокруг в его глазах так и оставалось мутным, но вот Зоино лицо наконец сфокусировало, позволяя ему разглядеть излюбленную худобу. Её серые глаза, в которых и без прицела виднелсяужас, так и излучали для него родные искры, от которых вся боль и панические мысли ушли на задний план, оставляя только её дрожащий голос и бегающие глаза. И только сейчас он точно понял, что все происходило наяву. Что он не находился в своей квартире, валяясь на полу с приступом. Что от нехватки наркотика в организме галлюцинации не проектировались это в его голове. А что всё было по-настоящему: настоящая боль, настоящая Зоя и настоящие её прикосновения. И от этого осознания немного стало легче. - Да-да. Это я, Костенька. - броско поглаживая его лицо, волосы и плечи, девушка будто хваталась за шанс спасения, пытаясь придумать какой-то план. Но в голове была только пустота, которую она ощущала в своем недавнем сне: ни бесконечные волны мыслей, ни осуждающие голоса, ни громкой совести. Тишина. - Пошли домой. Пожалуйста, пошли домой. И все, что сказала ему Зоя, дошло к его голове. Даже не просто дошло, а он понял её просьбу, пытаясь тут же выполнить. Но как только Костя попытался подняться на ноги, как тут же прежняя боль пронзила его с большей силой, вызвав резкий крик, который он не успел сдержать или приглушить. Ноги подкосились, а руки автоматически ухватились за стену перед ним, пока в этот момент дряхлое тело Зои не просочилось под руку, пытаясь удержать мужчину на ходу. Где-то вдалеке она слышала, как открылись некоторые двери других квартир, как возмущенные бабушки что-то кричали в их сторону и даже казалось, что кто-то уже поднимался на их этаж. Но Зоя сейчас слышала и видела лишь Костю, полностью растворяясь в его боли, принимая её на себя, ощущая все то, что ощущал он. И может именно эта поддержка помогла мужчине добраться в квартиру, сопровождая каждый свой шаг протяжным стоном. От каждого шага казалось, что кости на ногах сейчас треснут и рассыпаются на мелкие осколки, которые остро вонзятся в плоть. И именно такую боль он ощущал. От яркого квартирного света коридоре, глаза как-будто стали плавятся от яркости, вытекая из орбит. А сердце стучало так, что заглушало все доносящиеся звуки, заставляя в ушах слышать только режущее его биение. Поэтому когда под своей рукой Костя больше не ощущал остужающее тело девушки, он всем телом навалился на дверной косяк в знакомую ему комнату - гостиную, в которой и обитала Зоя. - А ну быстро двери с той стороны закрыла. - увидев русую макушку из под приоткрытой двери, Зоя грубо потянула за ручку, захлопывая комнату дочери. Меньше всего ей хотелось, что б дочь видела все то, что происходит за переделами её спальни. Ведь если психика взрослой девушки совсем не была готова к этому, то детская и подавно. - Проходи. Давай, Костя, проходи. Взяв мужчину за руку, Зоя стала тянуть его в глубже в свою спальню, пока мужскоетело мертвым грузом не упало на разложенный диван. Но лежачее положение так и не дало расслабиться - ощутив горький прилив тошноты, все содержимое желудка появилось на свет. Собрав в себе силу, Костя резко перекинулся через кровать, наклонив голову за её пределы. Глаза заслезились, пока горькая желчь обжигала мужское горло, опустошая организм. Холодный пот покрывал его спину по-новой, пока тяжелое отхаркивание заставляло его задыхаться и трястись, выбрасывая волну за волной частично переваленной пищи. - Не уходи, прошу. Я не смогу один. - услышав за спиной удаляющееся шаги, Костя из последних сил, что собрал из самых закромах, прохрипел девушке за собой, слегка повернув голову в её сторону. Он так же наполовину свисал с кровати, всё еще ощущая потребность в рвоте. Но то, что он не мог позволить ей его покинуть - знал точно. - Я за водичкой схожу. - посмотрев на Костю со стороны, Зоя глотнула вязкий и острый ком, что не давал возможности даже вдохнуть. Губы сжались в узкую трубочку, пока все усилия были направлены на то, что б сдержать слезы, которые уже успели пролиться еще на подъездной площадке. Увидев, как мужская голова вяло, но облегченно упала, услышав её фразу, девушка развернулась в другую сторону, уже собираясь идти на кухню. Как неожиданное признание пронзило её сердце. - Я бы никуда и не ушла.....и не уйду. Но не дожидаясь ответа, которого вряд ли она услышала, Зоя ватными ногами отправилась в кухню, параллельно захватив из ванны махровый халат. Она слышала как копошится её дочь в своей комнате, явно не собираясь спать. И так же слышала как по простыни на диване крутится Костя, не находя для себя удобное положение. И только когда, взяв стеклянный стакан, Зоя поднесла его под кран в раковине, она поняла: как сильно боится. Держа его трясущейся рукой и не в силах спокойно налить воду, она потирала свое лицо свободной рукой, переваривая все случившееся в столько короткое время. Перед глазами стоящее на коленях тело Кости, от воспоминания которого мурашки будут выползать наружу до самой смерти. В ушах до сих пор слышится его вой и крик, от которого сердце переставало стучать и иссыхало в считаные секунды. И если бы не пронзительный стон, который превратился в раздирающие вопль, что вмиг донесся до кухни - Зоя так бы и стояла со стаканом в руках под проточной водой, все наполняя его до краёв, пока вода свободно вытекала. Оставив уже ненужную воду в раковине, девушка побежала в гостиную, в которой скручивался от боли Костя. Теперь его звуки действительно были криком, которые он уже не мог сдержать. Тело извивалось на диване в непроизвольном движении: каждая часть тела по-своему. Он оставлял под собой мокрые пятна на постели, а подушки и вовсе уже лежали на полу. Всё, что пришло Зое в голову в тот момент, так этот только раздеть его, когда уже мокрая рубашка прилипла к телу. Борясь с сильными и резкими движениями его ног, она стянула с него обувь, бросая прямо там же на пол. С рубашкой было куда сложнее: попытавшись сначала расстегнуть пуговицы, пока Костя то и делал, что скручивался напополам, Зоя потерпела неудачу, когда уже несколько раз случайно получала от него руками. И тогда, ничего умнее, как порвать остаток застегнутой рубашки - в голову не пришло. И какого было её удивление, что все получилось с первого раза: то-ли рубашка была дешевого качества, то-ли от старости распустились нитки, то-ли сама Зоя вмиг стала силачом. Но воспользовавшись тем, как резко Костя поворачивался из бока на бок, она быстро сняла с него и рубашку, оставляя в один брюках. Смотреть на него было невыносимо, так же как и подойди. Зоя так и продолжала стоять около дивана, наблюдая за мужской агонией, прикрыв рот рукой. С каждым его выкриком на сердце наносился новый порез, кровь которого была лавой. Она закрыла глаза от бессилия, совершенно не зная, что делать дальше. Не знала как помочь, как забрать его боль, как успокоить его. Хотелось прижаться, что б согреть теплом своего тела, каждый раз замечая как он трусить от холода. А может и не от холода. Зоя не знала. Но то, что прикоснутся к нему было необходимо - даже не сомневалась. И поэтому, когда мужское тело немного замерло, успокаиваясь перед новой атакой ломки, девушка скинула с себя халат, оставшись в одной ночнушке и заползла на свободный участок дивана, медленно подвигаясь к его голой спине. Костя был таким же холодным и мокрым от пота, когда её рука обвилась на его талии, подвигая себя поближе. А он, ощущая резкое прикосновение тепла, подтянул ноги к своей груди, округлив спину навстречу к девушке. Чувствуя, как мягкое и маленькое тело из всех сил прижалось к нему, Костя сжал челюсть до боли, не давая своей боли вырваться наружу. Как ему хотелось разорвать на себе кожу, высвободить жар, что обжигал органы. Но такое же дрожащее тело за ним не дало даже подумать о том, что б сдаться. Уже если он вынесет эту пытку, то только с ней. И так они и лежали до раннего утра, заснув только под восходящее солнце: с протяжными и острыми стонами, с дерганьем во всём теле, с невнятной речью, что слетала с губ, с переодически криком от резкой боли - но вместе. Утром, когда они отойдут от самой тяжелой ночи, им предстоит такой же тяжелый разговор, который наконец даст ответы на все вопросы, ставя крайнюю точку. Но сейчас же Зоя продолжала крепко держать его в своих объятьях, пока Костя держался ради неё.