Without unnecessary emotions

      В тот вечер София отвоевала свою честно заслуженную бронзу. Она отвоевала честную путёвку в Грац на чемпионат Европы. Она честно стала членом сборной страны. Но вот, что она получила, когда на следующий день пришла на тренировку:       — Мы отправляем в Грац Берестовскую, — слушала она, стоя под дверью тренерской. Мария Дмитриевна обсуждала состав с хореографом. — У Лизы есть шансы, нелепый случай со шнурками коньков был одноразовым, и больше такого не повторится. Эра Братиславской прошла и в составе сборной ей больше делать нечего. Согласись, она больше не вернётся в большой спорт.       — Подслушивать не очень хорошо, — шепчет Кристина, подходя со спины. София подскакивает. — Что там?       — Я не еду в Грац, — обречённо говорит она. Слезы подбегают к глазам.       — Что? Что за бред, Соф, ты же третья, — непонимающе хмурится Витальченко.       София всё объясняет, а Крис в очередной раз убеждается в несправедливости этого мира, в том числе к этой хрупкой девушке, которую судьба уже множество раз колечила прямо в душу.                   Витальченко понимает, что нелегко придётся её подруге, что воевать она будет гораздо жёстче привычного.       — Ты должна бороться за своё место, ты не должна сдаваться! — вскрикивает Кристина. — Покажи им всем, как ты можешь!       — А что им показать? Их решение ясно, — с горечью отвечает София. Кристине не понятна такая... такая... Такое поведение. Она ведь боролась за своё место всегда, даже когда её списывали со счетов. Сейчас она сдаётся. — Я никогда больше не вернусь в большой спорт.       — Тебе надо показать свой максимум, даже если тебя не возьмут на Европу, — решает Крис, выталкивая Софию из раздевалки. Та уже в коньках, поэтому запинается и чуть не падает, но всё же идёт на арену, где работает другой тренер с малышней.       София топает всё ближе к арене, а на неё пялятся дети. Кто-то падает к вращений, кто-то отвлекается на дорожке, но когда девушка уже готова снять чехлы, молодой тренер внезапно обращает на неё внимание.       — Дети, внимание! — ребята, в основном ещё юные десятилетние девочки оборачиваются и останавливают исполнение элементов. — Это Соня Братиславская, вы видите её не часто. Она чемпионка России, победительница этапов и Финала Гран-при, она тренируется здесь, — и обращается уже к девушке. — Не могла бы ты показать нам, как правильно прыгать четверной тулуп. Майя никак не может его выехать.       Ну, а что делать? София вздыхает, думая про больное колено, но кивает и раскатывается по льду, мимолётно набирая скорость. Майя, как выяснилось, рыжая девочка с двумя косичками, худенькая, в бежевых конечках. Возле неё София разворачивается, меняя ногу и резко отталкиваясь. Далее следует падение.       Ей стыдно. Её ведь так представили, в неё верили, а она опозорилась.       — Светлана Павловна, она упала, — шепчет другая девочка тренеру. Та даёт ей подзатыльник.       — Ничего страшного, у всех бывают падения. София, не попробуете ещё раз? — и Братиславской греет душу это понимание. Она кивает и снова разгоняется.       Стоять! Про себя думает Кристина, и София выезжает. Шатко, конечно, но всё же.       — Вот, ребята, что значит концентрация и внимание, — громко говорит Светлана Павловна. — Спасибо большое, София, через пару минут мы освободим лёд, так и передай Марие Дмитриевне.       Кристина и София идут в тренерскую, где всё также идут разговоры на уже известную тему. Стук в дверь и разрешение пройти.       — Тренер перворазрядниц просила передать, что через пару минут лёд будет свободен, — безразлично говорит София, умалчивая о том, что уже успела покататься.       — Хорошо, — кивает Мария Дмитриевна. — Кристина, выйди, я поговорю с Братиславской, — у обеих девушек в голове проскакивает мысль: началось, но Витальченко выходит из помещения, наблюдая, как в раздевалку ползут, именно ползут, уставшие дети.       — Соня, я хочу, чтобы ты знала, — серьёзно, даже грубо говорит Мария. — Мы не берём тебя в Грац, вместо тебя отправляя Лизу, — София выдыхает. — Прости, но этот сезон до Финала Гран-при для тебя закончен. Квот на мировое первенство больше нет, — и что-то хрупкое в сердце Софии рушится.       — Неужели, Федерация одобрила это?       — Пока ответа нет, но мы не сомневаемся в том, что идею она поддержит, — и в душе Софии возникает щемящая пустота. Там нет ничего.       Её просто сняли со счётов. В один момент она потеряла всё, к чему так долго стремилась, всё, что так трепетно выстраивала.       Кристина за дверью замерла, услышав эту новость. Она знает, что подобные слова ломают любого спортсмена – когда сначала в тебя верят, а потом швыряют далеко и надолго, даже не расчитывая на твою победу. Витальченко уверена, что тренер надломила Софию не для того, чтоб замотивировать, как это делают многие, а специально.       Этому тренерскому штабу она больше не нужна.       Братиславская принесла победы, медали, славу, а большего от неё и не требуется. Это всё, от неё было нужно, на большее она не способна, а если держать её в ТШ Мишагиной дальше, она испортит репутацию.       — В таком случае, я ухожу в другой тренерский штаб, — твёрдо, без капли сомнения провозглашает София, идя к выходу, а Кристина, слыша ходьбу, отходит от двери, боясь, что ей попадёт.       — Да пожалуйста! — кричит Мария Дмитриевна, что проходящая мимо тренерской Майя подскакивает. — Да только кто тебя возьмёт такую несуразную!? Я тебя вырастила, Я из тебя чемпионку сделала, а ты так меня отблагодарила!       — Вы сами себя отблагодарили! Всё медали и первенства, выигранные мной, останутся на вашем штабе! Чего ещё вы от меня хотите!? — истерично кричит Братиславская.       — Да лучше б я не брала тебя тогда! Лучше б я послала твою мать куда подальше, зато осталась бы с крепкими нервами! Зачем я только поверила в тебя!?       — Да кто ж вас знает, что тогда было в вашей голове?       В этот день София каталась отдалённо. В её сторону летали непонимающие взгляды девочек, острые молнии тренера и мягкий взгляд зелёных глаз Кристины после каждого падения.       Ей бы подумать, мол, она ещё узнает, кого потеряла, но всем понятно, что этого ещё не знает сама София.       Когда спортсмена выводят на международный уровень, одно становится ясно всей стране, за которую он выступает – ответственность повышается. И вера в него растёт, и требования, и зависть соперников.       Её вывели международный уровень, вот только как забрать её теперь из этого хаоса не ясно никому. Теперь, кажется, её навсегда захватил этот бедлам.       Кристина понимала, что Братиславскую сломали не просто так, а чтобы выставить на её место новых, талантливых девочек, несмотря на то, что любовь публики к Софии ещё не угасла, а наоборот, в связи с проблемами в жизни девушки, взлетела до небес.       — Она поймёт, какой алмаз потеряла, — обращается Кристина в своё отражение. — Соф уйдёт, а вместе с ней штаб покинет и слава.

***

      — Сонь, ну, как дела у тебя? — спрашивает Елена у дочери. — Молчишь, ничего не рассказываешь. Что-то случилось?       — Просто устала, мам, — София заваривает чай, выдыхая на окно. Оно запотевает, а девушка рисует конечек. — Я вот сегодня младшим ребятам прыжок показала.       — Молодец, — искренне радуется Елена. — Карьеру тренера можно считать открытой?       — Конечно, — устало кивает дочь. — А ещё я, кажется, поругалась с Машкой Дмитриевной.       Брови Елены взлетают вверх.       — Да, но я не хочу, чтобы ты знала подробностей.       — Как скажешь, — слегка ошеломленно говорит женщина.       — Я просто хочу, чтоб ты была в курсе... Думаю, я перейду к другому тренеру. Там настолько всё серьёзно, что я даже на глаза ей попадаться не хочу. Скоро заберу документы.       — Куда же ты пойдёшь, Сонечка? — грустно улыбается мать. — Она тебя приняла такой, какая ты есть.       — И отвергла той, какой я стала... — за окном пост, тёмная и непроглядная. Как моё будущее... — Юниорок тренирует Светлана Павловна. Если я договорюсь, она может взять меня.       — Пожалуйста, Сонь, выбор твой, — не сопротивляется женщина. — Только постарайся не упасть, чтобы не считать этот выбор неудачным.       — Куда можно упасть ещё глубже..?

***

      День Кристины начался со школы. Сегодня она была обязана там появиться для написания полугодовой контрольной.       Что-то в сердце заставляло беспокоиться, причем не только за себя.       — Она запуталась, это очевидно, — пожимает плечами Оксана. — Сначала её выводят в лидеры, ставят сложные программы, а потом резко окунают в реальность, которая не так уж и справедлива.       — Но, Окс, мне так её жаль, — сочувствует Крис. — Она же не заслужила этого.       — Увы, не нам решать, — блондинка заправляет светлую прядь волос за ухо. — Судьба решила так, нам ничего не изменить.       — Я думаю, она сменит тренера. Если не сейчас, позже, но это случится, и скорее всего, это будет не столько её решение, сколько тренерского штаба Мишагиной. Она выгонит её, потому что Соф ей больше не нужна, — размышляет Витальченко. — У нас алгебра сейчас?       — Химия, Крис. Я не знаю, конечно, как у вас там, но мне кажется, что это для тренера неприемлимо. Она не имеет право выгонять спортсмена просто потому, что ей так захотелось.       — Да ты не поняла, Оксана! Она её выгоняет из-за ссоры, когда Соф наорала на неё. Типо писец ей и её карьере, потому что максимум из неё выжали. Она принесла им медали, победы, сделала штаб популярным. Больше Мишагиной не нужно, — девушки заходят в кабинет и садятся за парту, доставая учебники. Оксана произносит:       — Не нужно вмешиваться в их дела, окай? Крис, это не твои проблемы, тебе нужно наблюдать за всем издалека и в случае чего просто подать руку помощи. Но, ещё один вопрос, — Окси задумывается. — Ты не боишься, что с тобой может быть также?       — Окс... — Кристина отводит глаза. — Мишагина сейчас единственная, кто может привести меня к победе на чемпионате мира.

***

      — Я больше не могу. Я сдаюсь, — шепчет София в зеркало своему отражению. Тому, кажется, совсем всё равно, оно глядит также уставше, как и сама Братиславская. — Когда-нибудь это всё закончилось бы, так может, это и есть тот конец..?       Но отражение молчит. Смотрит глаза в глаза, ничего не отвечая. Тёмные волосы Софии падают ей на лицо.       — Если ты сейчас сдашься... Пожалеешь в будущем... — шепчет сознание, а София думает.       — Нельзя сдаваться. Надо идти до конца. Никто не знает предел успеха, быть может, узнаю я, — решает Братиславская и плещет ледяной водой в лицо. — Только посмей сдаться! — грозит она пальцем в зеркало, а отражение будто присмирело.       Сумка с коньками давно собрана, вещи там же, так что София надевает тёплый пуховик и выходит из квартиры, а после и из дома, заказывая такси.       Дорога до дворца как никогда быстра. Короткое «До свидания, спасибо» таксисту, и вот она уже стоит на крыльце огромного издания. Сзади её окликают:       — Соф! — и быстрые шаги догоняют девушку. Кристина улыбается. — Привет.       — Привет, Крис, — уставшим голосом здоровается Братиславская, открывая дверь в холл.       Что же, она поздоровалась, это прогресс, — думает Кристина.       — Как дела у тебя? Не надумала тренера менять? — конечно, это больная тема, но лучше корочку от шрама отдирать сразу же, но с резкой болью, чем долго и мучительно.       — В процессе раздумия, — кивает Соня. — Надо уладить некие... вопросики с некоторыми людьми.       — Ааа, я поняла, — говорит Витальченко, и девушки вместе идут в раздевалку. Кристина остаётся переодеваться, а София оставляет сумку и, как бы ей не хотелось, идёт к Марие Дмитриевне.       В тренерской тишина. Братиславская уже думает уйти обратно, как с той стороны слышатся шаги, а через секунду дверь раскрывает хореограф, пугаясь.       — Извините, — говорит София, заходя в тренерскую. Перед Мишагиной она бы не извинилась ни за что, но хореограф ей ничего не сделала. Она молчала во время того спора, ни слова ни сказав.       — А, Соня, — ехидно протягивает Мишагина, вставая из-за стола. — Чего пришла?       — Федерация одобрила замену в составе? Кто все-таки едет? — спрашивает, и натыкается на строгий, будто бы даже злой взгляд.       — К моему сожалению, Берестовской отказали, и ты поедешь в Австрию, — внутри Софии зажигается искорка. Пока ещё маленькая, но она будет разгораться с каждой новой положительной новостью. — Но ты не соответствуешь стандартам.       — Каким стандартам? — не понимая, хмурится девушка. Тренер лукаво улыбается.       — Ну, как же? Встань на весы, — женщина кивает к шкафу, возле которого на полу лежит плоский прямоугольник.       София никогда не имела проблем с ИМТ, но сейчас заволновалась.       Успокойся, тебя за это не убьют.       — Вставай давай, — подталкивает Мария Дмитриевна. София снимает кроссовки, ступая в белых носках на холодное стекло. — Ууу, — тянет тренер, а Братиславская жмурится. — Открой глазоньки, посмотри на красоту, — и девушка нехотя размыкает веки. Цифра пятьдесят неплоха.       — Что не так? — не понимает она.       — Чтобы к чемпионату Европы в минус ушло минимум пять, а к миру вообще семь, — строго, со сталью в голосе произносит тренер. — Иначе из сборной выпну, а к нормальному тренеру дорогу закрою, — Софии бы возразить, да только она чувствует себя не айс. — В зал на дорожку, бегом!       Мурашки бегут по спине Софии, пока она не твёрдым шагом плывёт до раздевалки. Ее шатает, но на редкие вопросы девочек молчит, не позволяя себе раскрыть рот и пожаловаться.       К маме бы сейчас...       В тренажёрном зале жарко. Девушка раскрывает окна, тело тут же пронзает дикий холод, но София включает дорожку, ставя на семёрку скорость. Ей тяжело морально, но она терпит, начиная бег.       Вес ей мой не нравится значит... Будет ей сорокет, раз так хочется.       В наушниках на полную громкость играет музыка, всякая разная, потому что это плейлист МУЗ ТВ. Через пятнадцать минут быстрого бега, рядом с Софией кто-то кладёт телефон, на соседнюю дорожку.       Берестовская накрашена, хотя не понятно, зачем. На ней вырвиглазная ярко-розовая футболка, кислотные кроссовки и чёрные велосипедки. Волосы заплетены в хвост.       — Приветик, — машет она рукой, переводя внимание на себя. София оборачивается, и ставит ноги на стоящие части дорожки, на те, что не двигаются. — Может быть, ты хочешь извиниться?       — За что это вдруг? — не понимает Братиславская.       — Ну, как минимум за место в сборной. Если бы не мои тупые шнурки, решившие оборваться, ты бы даже в десятке не засветилась.       — Не тебе ведь решать, как мне кататься. Только я имею способность контролировать собственное катание.       — Тогда поблагодари за бронзу, — а София думает, что у той совсем крыша поехала. Ничего говорить ей она не собирается, Соня молча сходит с дорожки, выключая ту, и идёт на разминку. — Эй, ты глухая?       — Слушай сюда, — оборачивается Братиславская, у которой терпение лопнуло. — Я уж не знаю, кем ты себя возомнила, но не смей ко мне так обращаться. Я тебе не «эй» и ни за что благодарить не буду. Моя медаль только моя, я заслужила её честным трудом, и не смей его обесценивать, — пассивно злится София.       — Ещё скажи, что перестанешь общаться, — хмыкает Лиза.       — Да, — твёрдо говорит София, начиная силовую.       Лиза в шоке, но начинает бег.

***

      — Я не понимаю, что с ней, — Елена почти плачет, рассказывая Андрею про дочь. — Она закрылась от меня, а недавно я узнала, что у неё с тренером появились разногласия, и теперь Сонечка хочет уйти в другой штаб. — она вытирает слезы, а мужчина приобнимает её.       — Я понимаю, Лен, это тяжело, — он искренне сочувствует. — Ты воспитала дочь одна, ещё и с таким заболеванием, конечно, тебе не просто. Как и любой матери, когда их ребёнок закрывается.       — Андрей, мне так страшно за неё, — Елена захлёбывается в новом потоке слез.       — Тогда будь с ней. Это сейчас важнее, мы с тобой свидимся, а Софе нужна мать. Она должна понять, что в тяжёлый момент Соня может положиться на тебя, а ты можешь её поддержать.       — Андрей, господи, как мне повезло с тобой, — она обнимает его в ответ. — Спасибо.       — Не за что, Лена. Я всегда буду любить тебя и твою дочь, я готов помочь вам и подать руку помощи, — Андрей выдыхает. — Собирайся, я отвезу тебя.       И на душе все так же пасмурно, но виднеются какие-то просветы.