Without unnecessary emotions

      София свой спорт любила. Любила кататься для зрителей, любила мечтать о победах, любила восходить на пьедестал и слушать гимн страны, зная, что за её спиной поднимают Российский триколор.       София любила смотреть на зависть соперников, хоть и не до конца понимала, что это такое. Ей нравилось слышать, как зубы призёров первенств скрежещут, как глаза становятся красными, как текут слезы.       Но соперники не понимали, чем же она заслужила внимание судей. Красивая, да, талантливая, такая, что лёд плавится, но совершенно не артистичная. Единственное, что более-менее она могла передать в программах – это печаль, тоска и грусть, но уже пять сезонов София мусолит только эту тему. Судьям-то привычно, но и это начинает надоедать.       Но прыжки и вращения у Софии были отпад, надо признаться. Равных ей в этом не было. Обладательница всех четверных прыжков, но использующая только лутц. Тулуп и сальхов она ставила в юниорах, первый взрослый сезон откатала с флипом, а в прошлом освоила риттбергер. Но в этом году она пошла на два сложнейших квад лутца, один из которых в каскаде. И у неё получается с ними справиться. В бонусной зоне, предпоследним прыжком, стоит каскад из лутца-риттбергера, который София использует и в короткой программе. К слову, она у неё великолепна.       Её короткая поставлена под Элегию, скрипку. И София испытывает настоящий кайф, когда катается под эту лёгкую музыку. Передать настроение здесь очень тяжело, но грустные глазки спасают всегда. Только если это, конечно, не «цирк» или не «времена года» Вивальди.       Изящное бежевое, почти коричневое платье очень тонко передаёт зрителю настроение и мотив музыки. Оно не длинное, мягкое, так и тянет надеть и откататься идеально.       А произвольная программа под музыку «Ромео и Джульетта, сюита 3». Музыка тоже тихая, лёгкая, но под неё так хорошо катается, что София не замечает, как четыре минуты быстро проходят.       Братиславская любила себя в фигурному катании. Её называли Царевной Несмеяной за стиль программ, но в историю она вошла не только за это. София стала первой, кто на международном соревновании исполнила два четверных лутца. И было в прошлом финале Гран-при, который девушка благополучно выиграла. Тогда после болезни восстановить риттбергер не получилось, а на лутц София уже засматривалась. Вот так и вышел мировой рекорд Софии Братиславской.       Теперь же перед ней стояла новая задача – показать себя в этом сезоне так, чтобы вновь оказаться в составе сборной России, поехать на национальный чемпионат, а после на Европу и на мир. Вот только в этом сезоне все будет намного сложнее: Лиза тоже не прочь оказаться на этих соревнованиях, а Кристина сейчас стала намного уверенней, хоть и постолимпийский сезон даёт о себе знать.       Короче, за этот сезон можно десять раз сдохнуть, чем сделать то, что задумано. Но София не сдастся.

***

      Пока Мария Дмитриевна отворачивается, Братиславская быстро втыкает в ухо бежевый наушник, на всякий случай прикрывая его волосами, и едет отрабатывать вращения. Телефон ей перед тренировкой принесла Лиза, заинтересованная вопросом, почему подруга так быстро ушла. София пожимает плечами, надевает чехлы и идёт на арену.       В плейлисте среди мрачных иностранных песен затерялась Флер, которую девушка могла слушать сутками. Пока она набирает скорость, тихо шепчет текст, заученный наизусть.       Прыжок в волчок, смена ноги и либелла. Снова вращение сидя, а потом, когда левую ногу нужно взять за конёк и выпрямить, София теряет центровку и падает. Музыка останавливается и через короткую паузу играет раммштайн.       Ну нет, ещё с каких-то вращений я не падала.       Фитнес-браслет на руке девушки хочет позвонить в службу спасения, раз после падения София не встаёт. Но она выключает эту функцию и переключает песню обратно.       Снова заезжая на вращение, ей в голову лезли мысли о скоро чемпионате России и София, задумавшись, вновь упала.       — Братиславская, долго падать собралась? — кричит ей хореограф.       — Сколько понадобится, — бурчит девушка, в третий раз пробуя злополучное вращение. Но сейчас, полностью сосредоточившись, София успешно делает элемент, сразу уезжая на прыжки.       Четверной лутц упрямо не хотел получаться. Братиславская уже устала оглядываться назад перед толчком, но это было необходимо.       Вообще, зубцовые прыжки у неё всегда получаются отлично. Будь то флип, тулуп или лутц, она всегда получает за них высокие надбавки на соревнованиях и похвалу от тренера на тренировке. К сожалению, сейчас такого не было. Сейчас даже чертов аксель получился с первого раза, а на любимом лутце София с каждым разом все больше и больше каталась по льду, собирая снег и делая вещи мокрыми.       — София, ну что ты? — спрашивает Мария Дмитриевна, подъезжая к девушке, лежащей на льду. — Во-первых, не лежи, заболеешь. Бронхит или пневмония нам в начале сезона не нужны. Во-вторых, вспомни, как все начинала. Толчок, сила, скорость. Отработай с самого начала. Двойной лутц, тройной, потом аксель подключай. Работай давай, хватит лежать, Соф.       Девушка выдохнула, встала, ещё раз выдохнула и поехала.       Глядя на Крис, она понимала, что с ней бороться будет тяжело. Каскад четверной флип-двойной аксель включила в этом сезоне девушка, а далее сольный квад флип. И прыжок этот выходил у Витальченко так хорошо, что оценок на него не жалели и GOE выставляли чуть ли не +5. В годы Софии такого, конечно, не было и лишь за первую удачную попытку этого флипа ей выставили +4.74, а потом оценки пошли на спад и максимумом стало +1.25. С судьями тогда жёстко не везло, а сейчас за обычное ковыряние на дорожке, где ты банально машешь руками и переставляешь ноги под музыку, выставляют запредельные баллы. София катала дорожку на одной ноге, которую судьи оценивали так же, как и ковыряние. Жаль, не ценители они, а девушка эту дорожку не теряет уже пять лет.       — София, ну не мучай бедный прыжок. Уйди на каскад! — кричит Мария Дмитриевна, наблюдая, как ученица кофтой собирает снег со льда. — Флип-сальхов через ойлер пробуй, если лутц не идёт.       И вот тогда дело пошло. Флип получился чистым, красивым, изящным, вот только у Кристины все равно лучше, и Братиславская это понимала. Ей будет очень тяжело морально.       А Лиза в этом году с с тройным акселем в обеих программах, с четверным сальховом и каскадом с четверным тулупом и тройным. Она Софии в соперники могла бы пойти в том случае, если бы не её страх упасть. Она боится не выехать, рухнуть на лёд и травмироваться, заменяет тот или иной прыжок на оборот меньше и оберегает себя от опасности, пока Братиславская без страха падает с лутца. И не понятно, болевой порог разный или здесь влияет отсутствие умения чувствовать. Так или иначе, София рисковала, не боясь сломать руку или вывихнуть ногу, а Елизавета в страхе урезала свой контент.       И эта болезнь, казалось бы, по началу страшная для Софии, помогла ей стать мировым лидером уже в первый взрослый сезон, когда равных ей не было.       После изматывающей тренировки болели ноги, морозило от мокрой и холодной одежды, замёрз нос и щеки и даже согревающие тейпы не помогали.       София переоделась в леггинсы и футболку, потому что через полчаса должна была быть тренировка в зале. Там девушка надеялась больше отдохнуть, хоть и за два часа придётся сделать полезного явно больше, чем прохалявить.       Так и получилось. Пока тренер и хореограф отворачивались, София разминала затекшие мышцы рук или ног, а только потом продолжала прыжки или отжимания. В таком темпе прошла первая часть тренировки, а вторая пошла с Божьей помощью. Комплекс статики, так нелюбимый Софией, настиг её и пришлось пятьдесят секунд выполнять упражнение и лишь десять отдыхать.       Нелегка доля спортсмена... Как я вообще попала сюда?

***

      — Мам, у меня получится так же? — спрашивает маленькая девочка, завороженно глядя на чудесное вращение Юны Ким на Играх в Канаде в десятом году.       — Если будешь стараться, то конечно! — говорит её мама. Ребёнок точь-в-точь, как родитель. Лишь одно отличает её не только от матери, но и от большинства людей на планете. — Одевайся, сейчас пойдём на каток.       А девочка быстро самостоятельно одевается, хотя ей всего четыре года, и они с матерью отправляются в «Юбилейный», где Софа надеется получить новое занятие.       Тренер – молодая женщина, худая, высокая, блондинка. Она смотрит на слабую гибкость девочки, потом обувает на неё коньки и просит показать, что она умеет.       Но Софа мало что умеет. Она выходит, оглядывается, а через секунду оказывается на льду, снесенная взрослой девочкой, которая её не заметила.       Девочка не кричит, не ругается, лишь виновато смотрит и уезжает. Тренер заинтересованно смотрит на юную фигуристку. Софа молча стоит, хмурится, но едет в след за девочкой и показательно кружится вокруг себя, подразумевая под этим вращение стоя. Потом видит кивок матери, чем-то мотивирующий её, и осторожно делает перекидной.       — Я бы взяла её, — тихо говорит тренер матери, пока девочка делает фонарики. — Но команда собрана, а слишком маленькая мне не нужна. Да и хореография хромает,тяжело ей будет с этим. Был бы мальчик, тогда...       — Но мы ведь можем попробовать? — в надежде спрашивает мать, не желая расстраивать дочь.       — Попробуйте себя в шахматах. Кажется, Соня умная девочка. В ней нет ничего особенного, — говорит равнодушно тренер.       — Ну не берут её, поймите, Мария...       — Дмитриевна, — подсказывает женщина.       — Мария Дмитриевна, она болеет у меня.       — Для здоровья походите в лыжи, или, наконец, в санный спорт. Пусть на санках катается, хоть не простудится.       — Алекситимия у неё, — отчаянно кидает мать. — Но хочет она, как чемпионы. Пожалуйста, пусть годик откатает, а там посмотрим. Пожалуйста, Мария Дмитриевна, — умоляет женщина. Тренер выдыхает.       — Завтра в десять, с собой форма на лёд и в зал. Без опозданий только.

***

      Тогда, в далёком десятом году и началась маленькая карьера такой же маленькой девочки. Женщина стала её первым и единственным тренером, позже подключился хореограф и так началась работа, вскоре ставшая до мурашек привычной.       Сейчас даже не скажешь, что эту спортсменку изначально даже брать не хотели, а она показала на льду себя во всей красе, заставив тренера оставить её на продолжение занятий.       Тренировка закончилась поздно, около восьми вечера, когда на город опустилась ночь, ярко загорелись фонари и пришлось пешком идти домой, потому что телефон сел, и заказать такси не получится. Но Софию это не расстроило.       На дорогах гололёд, ведь совсем недавно только прошёл дождь, после чего сразу выпали заморозки. Приходилось аккуратно ступать на скользкий тратуар, а колёсики чемодана и вовсе не хотели катиться ровно.       Все так же в не подключенных наушниках, София переходит дорогу, совсем не смотря по сторонам. И эта могла быть её последняя дорога, которую она перейти не смогла.       — Смотри, куда прешь, дура! — кричит парень, выходя из машины сразу же, как только та остановилась. Он мог бы совсем сбить девушку в чёрном пальто, которую было не заметно, но она отделалась лёгким испугом. — Ты слепая, глухая или в чем проблема!? — София оборачивается и вытаскивает наушник. Лицо человека, чуть не сбившего её, кажется знакомым.       — Что вы сказали? — как ни в чем не бывало спрашивает София.       — Нет, ты реально дура, — закатывает глаза парень. — Не ходят по дороге в наушниках, понимаешь? Соф, правила для кого?       — Для тебя, вероятно, — девушка пожимает плечами, но все-таки убирает наушники в карман. Она, конечно, узнала Антона и его чёрную мазду, которую теперь будет ненавидеть до конца своих дней.       — Ты куда пошла? — кричит парень вдогонку подруге его сестры, а та идёт и даже не оборачивается. — Не боишься, что окончательно стопчут?       — Антон, но это ведь не ваше дело, — она оборачивается, стоя посреди пустой дороги. — Уж дойти я смогу сама.       И оба слышат резкий продолжительный «бип». София, наконец испытав подобие страха, отскакивает к все ещё стоящей мазде, где уверенно понимает, что там её точно не задавят.       Водитель белой тайоты моментально останавливается и выходит из машины, начиная истошно орать:       — Дура слепая, ты неужели не видишь, что на дороге стоишь!? — а далее идёт неккоректный монолог, почти полностью состоящий из трёхэтажного мата. И вроде бы Софии надо поспорить с полным мужичком, но она молчит, кажется, даже не обращая на него внимания.       — Мужчина, прекратите ругаться, — внезапно встревает Антон, закрывая собой девушку. — Такое могло случиться не только с ней. Она спортсменка, между прочим, а вы так гоните на неё. После тренировки, знаете, удивительно, что она вообще ходит.       — Да плевать я хотел, кто она! Правила прописаны для всех! — чуть успокоившись говорит мужчина. — Ладно, до свидания. И не дай бог ты мне ещё попадешься! — мужик показывает кулак Софии, все ещё стоящей за Антоном. Тот за локоть придвигает её к машине, закрывая от неугомонного водителя.       — Поезжайте, мужчина, поезжайте. Такого больше не повторится, — извиняется Мальцев, хотя сам десять раз пожалел, что не сбил Софию.       — Ты приглядывай за сестричкой-то, а то ведь собьют, — хмыкает мужчина и наконец садится в машину.       Повисает тишина. София поднимает голову, вглядываясь в ночное небо, где мигает огонёк самолёта. Ей хотелось улететь из мокрого, холодного и серого Питера туда, где всегда будет тепло и хорошо, где она сможет быть тем, кем есть на самом деле.       — У тебя совсем отсутствует инстинкт самосохранения? — заинтересованно спрашивает Антон, кладя чемодан Софии в багажник. — Не реви. Поехали, довезу до дома, а то задавят ещё, как я перед Лизкой буду оправдываться?       На этот раз София не спорит. Они и так простояли здесь, по меньшей мере, полчаса, а если задержаться ещё, мать будет обзванивать морги и полицейские участки.       — Я не реву, — говорит София без эмоций. — Просто вся эта ситуация бесит меня.       — Меня тоже, не поверишь, — Мальцев убеждается в том, что Братиславская в машине и заводит мотор. — Задолбал он орать, вечно ему что-то не нравится, — бурчит Антон. — Адрес-то какой?       — Ты знаешь его не первый день? — поворачивается от окна София, а позже говорит адрес.       — Этот козёл однажды мне зеркало сломал и фару, а потом сам орал, будто это я водить не умею, — Антон замолкает. — Это было месяц назад, но он мне все ещё компенсацию не до конца выплатил. Там осталось тыщи три, но я уже плюнул на это дело.       Девушка молчит. Она видит, что время уже девять, потому что именно эта цифра загорается на телефоне Антона, когда ему приходит сообщение. Резко повышается желание исчезнуть.       — Ты прости меня, что я тогда в ванной тебя оставил, — внезапно извиняется Мальцев. — Я даже не знаю, чем думал тогда, но сейчас очень об этом сожалею. Прости, — искренне говорит Антон, когда они останавливаются на светофоре. — Я больше так буду, — в шутку добавляет он.       — Конечно, не будешь. Я просто больше не пойду к вам, — тихо шепчет София. — Мне все равно, Антон. Не извиняйтесь, — вслух говорит она.       — Почему ты выкаешь? — недоумевает парень.       — Это уважение, — пожимает она плечами. — Ты старше, меня так приучили, — Антон в очередной раз убеждается в приличии девушки, её воспитании.       Она его давно простила. С виду, по крайней мере. А в душе ураган, сбивающий с ног сотни тел, попадающих на пути. Вот только её обида навсегда останется у неё в душе.       Антон высаживает Софию аккурат перед подъездом. Он помогает ей с чемоданом, занеся его в отремонтированный лифт и прощается.       Дома Братиславская оказалась в десятом часу.

***

      Новый день, наполненный пока что ничем, обещал быть грустным. На улице вновь дождь, серые тучи и ветер. Снег почти растаял.       Че за зима, ёмаё... Бред какой-то.       Но это был вовсе не бред, а долбаная питерская зима, заевшая уже семнадцать лет в жизни Софии. Она раздражалась от этого, кажется, впервые за семнадцать лет.       Сейчас бы лето, солнце, море... Когда там отпуск?       Но календарь говорит, что отпуск ещё не скоро. Ещё даже новый год не наступил, о каком отдыхе может идти речь?       В этом году надо выехать из России, куда-нибудь в... на моря. Какая разница, какое море, главное, что оно будет...       Сегодняшний день София планировала провести дома в компании любимого шоу, но не успела она включить ноутбук, как позвонила Мария Дмитриевна:       — София, добрый день. Как здоровье твоё? — услышав ответ, женщина продолжает. — Ну вот, а я думала, заболеешь перед соревнованиями.       — Вы по какому-то определенному вопросу звоните, или так, поговорить? — спрашивает девушка.       — По определённому, Соф. Тебя из резерва исключили. Теперь вместо тебя Маргарита Старченко, так что сейчас тебе придётся зубами вырывать квоту на Россию. Давай, Софья, жду на катке через час.       Вот тебе и выходной.

***

      Риту ненавидела вся группа. Девочка с черезчур завышенной самооценкой, яркий бриллиант, не имеющий ценности и проигрывающий всем ноунеймам подряд.       Старченко слишком много выпендривалась на льду и предупреждений не слышала. Выбесила один раз Веру, а та своей немереной силой разбила ей нос. Стали побаиваться и Веру.       Но техника у Риты была хороша. Пролетный тройной аксель, чаще всего получающийся перекрученным, заставлял судей ставить запредельные оценки, каких мир ещё не видел. К слову, это был полный бред.       И теперь Братиславская возненавидела Риту ещё сильнее.       Но сейчас можно было расслабиться, вдохнуть запах свежезалитого льда и атмосферно кататься одной по пустой арене.       София начала с дорожки.       Она надеялась в спокойствии провести тренировку, потому что Мария Дмитриевна засела в тренерской с документами, вот только это плохо получилось. На арене появилась Кристина.       — Соф, привет! — кричит девушка, снимая чехлы. Та машет ей рукой.       — У вас же выходной, — говорит Братиславская, когда Витальченко её догоняет.       — Перед Россией неплохо было бы дополнительно поработать, а Мария не против. Кстати, ты, я вижу, тщательно готовишься.       — Ага, — хмыкает София. — Я бы в жизни не пришла сюда в единственный выходной. Просто нужно как-то возвращать место в сборной, — Кристина виновато глядит на девушку.       — Я не специально, ты знаешь? Я хотела этого, да, но не так, чтобы отбирать это место у более титулованного спортсмена, а тем более у тебя, — Крис разгоняется и поворачивается спиной, глядя на Софию. — Я сама не знаю, почему попала в состав только сейчас, потому что в прошлом сезоне я работала даже не в резерве. Да я на Игры поехала только потому, что ты с травмой пролежала!       — Я знаю, Крис. Я верю тебе, не кричи.       И София уезжает на прыжки, оставляя фигуристку одну ездить по кругу.       Когда девушка переходит к тройным, колено внезапно защемляет и каждый шаг отдаётся резкой болью в правой ноге. Следующий лутц становится для Софии последним.       Арену пронзает громкий крик и удар тела об лёд. Кристина оборачивается и моментально едет к Братиславской, помогая ей подняться. Не выходит. София банально не может встать на ногу.       — Посиди, Соф, я до Машки сбегаю, — быстро шепчет Крис, исчезая со льда. Через минуту она появляется с тренером и спортивным врачом, который уже собирался уходить. — Сейчас они подойдут, Соф, сейчас, — Кристина двигает подругу к борту, наваливая её на него спиной. — Колено болит?       — Щас отвалится, — Братиславская поднимает голову и при свете ламп видны глаза, полные слез.       Дальше все проходит, как в тумане. Её ведут с трибунам, усаживают на одно из сидений, женщина-врач поднимает штанину тренировочного костюма. Правое колено все синее, сильно опухшее и, кажется, реально желающее отвалиться.       Ей вкалывают обезболивающее, звонят в скорую и матери, а Кристина собирает сумку.       До больницы они едут все вместе – и Мария Дмитриевна, и Крис. Уже в здании, когда Братиславскую передают врачам, находится и мать пострадавшей, ревущая от всего происходящего.       Выходной для Софии заканчивается сложной операцией.