Twins bound to death

Читаешь губами молитву,

А я—твоё наказание.

«An old wound.»

UMERTVIE feat. Blamed Raven.

«Я чувствую, как мы растворяемся в тихой серой комнате. Мысли мутнеют, уходят на второй план. Мы отчаливаем от берега в царство Морфея. На яву я не падаю, держусь крепко. Упираюсь локтём о стол. Глаза сложно держать открытыми, звуки притихают, становясь всё тише и тише. Мы думаем о чём-то важном. На чём очень тяжело сконцентрироваться. Эту неделю мы прожили с натягом. У нас не было сна ни в одном глазу. Только резкая боль в рёбрах по ночам, помогает только обезболивающие.  Сегодня оно закончилось, придётся плестись в аптеку на конец города. Боль появилась после нашего поделения лица на две части. Иначе мы не знаем как прожить следующую ночь.» — Мистер Хайд, вы слышите меня? Эдвард резво вздрагивает. Бьётся коленом об стол, шёпотом давольно вульгарно выругивается. Поднимает прикрытые цилиндром глаза на мистера Тресмана. — Да, мы слышим вас. — тихо отвечает Эдвард-Генри и они замечают как смогли поменяться местами. Теперь доминирущей половиной был Джекилл. Да и голос его приятный, уравновешеный. Логан помолчал с минуту. — С кем я сейчас имею честь говорить? Мистер Хайд? — Нет? - скорее для себя уточнил Генри. Тут же он закрыл лицо руками. — Я прекрасно справлялся сам, чёртов ты Джекилл! — басовый, хрипящий голос. Они ударили кулаком по столу. Хайд-Джекилл резко вскакивают и начинают ходить по комнате. — Ты хочешь, это рассказать!? — мистер обратился к самому себе, остановясь и посмотря на мистера Тресмана. Их глаз по-прежнему не видно Логану, от созданной тени цилиндра. Только рот, кривой уголок тонких губ одиночно ухмыльнулся. Хайд взялся за спинку стула, резко отодвинув его, затем сел за стол. Потёр пальцами виски. — Мы долго думали и Генри твёрдо решил, что вы можете нам помочь. — последние слово он выплюнул с отвращением. — Конечно могу, мистер Хайд. — С какого чёрта, если даже тинктура не может нам помочь? Помолчи!! — последнее слово принадлежало Генри. Хайд изумлённо вперил взгляд в стол. — Теперь начинай рассказ. — Джекилл явно мог управлять их голосовыми связками, что очень не нравилось Эдварду. — Эдвард, я знаю, что у вас возможно по поведению были не очень хорошие отношения с родителями... К вам не очень хорошо относились. — А что так не официально? - он угрожающе медленно словно гадюка пригнулся, смотря изподлобья на психолога, цилиндр снова не позволял увидеть лицо полностью. — Не хорошо звучит мягко. Мы родились 18** году давольно умными и способными детьми. Джекилл был единственным наследником этой фамилии и имущества. Мы росли в прекрасно образованной и очень богатой семье, ни в чём не нуждаясь. Могли даже купить корабль, представляете? Бороздить просторы морей! — Он вздохнул, закашляв, прикрывая рот. — На каждое Рождество подарки...О, мечта многих детей живущих в бедных семьях со своими ущербными родителями перебиваясь копейкой и платя долги. У нас было всё, что может пожелать избалованное дитя, но не было отцовской любви — Хайд сделал тёмные брови домиком, будто пришёл к оксиоме, как представлял по интонации мимику его лица Тресман. — Мать в детстве отправляла нас постоянно к бабушке в деревню, я лично ненавидел её за это. Когда-то я прокусил отцу руку — он усмехнулся. — А Джекилл смог убежать вверх по винтовой лестнице, взлетел от паники как птица... А потом ему показалось мало назвать нас мразью и он понёсся следом. — он слегка пожал плечами, на мгновение облокотясь на тёмную спинку стула, затем вернувшись в прежнее положение. — Вы когда-нибудь чувствовали беспомощность? — он слегка улыбнулся кривым и тонким уголком левой стороны губы. Джекилл на эмоции был непробиваем. — Такое весьма неприятное.... М? —их руки покоились на коленях. — Он... Вас догнал? — Да...Но наша встреча так и не состоялась, как прискорбно, я прищемил ему пальцы дверью, там ещё отпечатки его крови остались. — Теперь уж он давольно улыбнулся, смотря, кажется в упор, но глаза под цилиндром по прежнему излучали боль. Но никто её уже увидеть не мог. — Знаете, у меня тоже было не лучшее детство. — Логан всё же пытался расположить Эдварда к себе. — У меня есть один способ, который мы можем испытать, если он сможет вам помочь. *** Шпили красно-кирпичной церкви устремляются в пасмурное лондонское небо. Оно высоко и серо. Скоро начнётся ливень. Так уж совпало, что на их долю проведения ритуала выпала неделя дождей. Узкие, окна стремятся вверх, к потолку. Многооконый, мрачный дом чистого раскаивания. В старинных поверьях, церкви защищали простой люд от разного рода нечести. При входе—паперть.Церковные скамьи стоят в ряд по двум сторонам, на боку резной из дерева крест. По двум сторонам также прилогались Генуфлектории. Хайд-Джекилл проходят вперёд к алтарю по ромбовидной, белой плитке, стуча средними каблуками на мужских челси Эдварда, эхом распростряняется монотонный звук. Прекрасная звукоизоляция. Он стоит в начертённом мелом круге. Руки опущенны по швам. Эдвард—Генри смотрят в пол, на ровную линию круга. — Успакойтесь. Не переживайте. Хайд сжимает руки в кулаки от волнения, чувствует костяшками пальцев холод сквозняка, приоткрытой двери. — Закройте глаза и глубоко вздохните. Они слушаются, чувствуя как на голову одевают что-то тугое, зажимают ещё туже, до терпимой боли. — Очистите голову ото всех мыслей. Эдвард-Генри слышут, как мужчина читает что-то шёпотом, что-то на неизвестном языке. Проводит ото лба до подбородка, строго по переноснице пальцем, пачкая лицо чём-то холодным и неприятным. Вскоре он чувствует на губах привкус металла. Кровь. Они морщаться. — Чёртов больной психопат. — Хайд резко вырывается из круга, торопясь к выходу. — Постойте, мистер... Мистер? — Мистер Хайд, это его нрав. — ответил подоспевший мистер Тресман. Эдвард пытается стереть красную жидкость со своего-чужого лица, она уже засохла, отшелушиваясь. Голову пронзила резкая боль, он рывком стянул с себя повязаную верёвку, прямо с несколькими бело-чёрными выдранными волосками. Голова не перестала болеть. Они дрожащими руками схватились за виски, зажмурившись. Тресман не сдвинулся с места, ошеломлённый их внешностью. Священик проводивший ритуал, перекрестился. В дверях церкви Эдварда поджидает Аттерсон. Гневный топот каблуками грозится раздробить пол, а взгляд заставить пойти трещенами стёклам окон.  —Вы прервали ритуал, мистер Хайд. Эдвард-Генри остановились, резко повернувшись, двинулись на священика. Грозовые тучи пуще сгущались над цервью. Молния рисует формы окон на мрачных стенах. Раскат грома заглушает стук каблуков. Джекилл-Хайд встали напротив священника. — Эти ваши обряды, просто пустышки, а кресты не обладают силой сдерживать зло, покуда оно в руках самого человека. *** «А вдруг из-за не полного действия цианида калия, у нас появилось физическое уродство? Что если яд как-то по-другому влияет на нас? Что если он способен разделить нас полностью?» Как-то Эдвард умудрился потерять прописанное врачом лекарство. Либо закатилось куда-либо, либо оставил где-то. Так что ему пришлось ехать в дальнюю аптеку, периодически молиться, чтоб тошнило не так сильно. Половина пути довалось легко, стоило только поменять затёкшую позу у окна, как рвотные позывы вернулись, но были не настолько сильны, чтобы останавливать кэб. При выходе его ждал муросящий дождь, что начался с двух часов назад, это не такая уж и неприятность, как неожиданный сюрприз: — Как нет препарата!? Как закончился!?—Он не мог повысить голос и все эмоцианальные слова давались ему с сиплостью. — Вы были нашим потенциальным клиентом. Новый привоз будет в течение двух дней, мистер. Возвращаясь ни с чем, Хайд проходит в комнату, подходит к окну распахивая его. Вздыхает холодный воздух ночи, в горле саднит, он чуть улыбается, прикрыв глаза. Эдвард помнит, как они уснули прямо в выходной на улицу одежде, даже не сняв  обувь. Он поджал к себе колени, обняв себя. Дворецкий Пул проследил за ним, сейчас стоя в дверях. Он тихо прошёл в комнату, прикрыл открытое окно, которое проветривало спальню. Аккуратными движениями укрыл пледом своего господина или всё же своих? *** Эдвард лежит в кровати и спокойно моргая, рассматривает люстру спальни Генри. Высматривает каждый блестящий, мелкий диамант. Три минуты назад его тошнило. Врач так и оповестил его: ожог гортани. Струп на внутренней слизистой горла вызывает интоксикацию. Хайд переворачивается на бок, взгляд зацепляется за притокрытую дверь. Он начинает потихоньку утопать в своих мыслях: «Врач был чёрствым. Непробивным. Словно сошедший живой пример медицинских учереждений. "будь взыскателен" — так и было написанно на его лбу невидимыми чернилами. Он не такой как его первая личность. Он совершенно не такой как Джекилл. Эдвард ловил себя на мысли, того что сравнивает этого чужого человека с Генри. Разница была присуща. Как небо и земля. В Джекилле присутствовало больше заботы к своим пациентам. Хайд не воспринял помощь с самого начала. Когда пришёл в сознание и даже не поблагодарил за его старания вытащив горе-суицидника из мира иного, но грубить было невозможно в его случае с ожогом гортани, что заставляло его ещё больше раздражаться и алеть от злости. Получалось только шипеть как змея. Врач приписал Лауданум. Очень броская, бутылка из синего, гранённого стекла. По середине этикетка с большими буквами названия лекарства. Однажды Джон, застал Эдварда ползающим по полу, что-то активно ищащим. Увидев его, Хайд резко захлопывает дверь перед его носом. Аттерсон рассматривал руку Эдварда, никак не может понять, как можно было так её покалечить. Он понимает, всё очень плохо. — Вы все зеркала побили? — осторожно спросил адвокат. Джекилл-Хайд обращают взгляд на стол, задерживая его на руке. Активно кивая. Он бьёт рукой об стол. Захлёбывается в слёзах и всхлипах. Замахивается над своей рукой молотком словно возмездие. Эдвард всё никак не может нанести удар, всё приближая и удаляя молоток. Рука, что кажется ему чужой, и совсем не похожей на руку Генри. Всё началось с утра, с момента поделения лица на две части. — Что за чертовщина со мной творится!? — его сиплый голос дрожит. «Успакойся Эдвард, прошу тебя. Это твоё тело. Возможно, у нас просто сбой в метаморфозах. Положи молоток, давай обсудим всё в более спокойной обстановке. Ты устал, Эдвард.» — пытается успакоить его Генри. Молоток медленно выскальзывает из руки, с грохотом падая на пол. Эдвард выходит из воспоминания, поднимая взгляд на Джона. — Нервы совсем ни к чёрту. Я встал сегодня а у меня в глазах потемнело и я думал что уже всё, конец близок. А потом зрение нормализовалось и всё в порядке. — он снова грыз ногти, сидел на стуле ссутулившись. Шейный кроваво-красный платок завязан как шарф. — В последнее время мы мёрзнем, Джон. Не знаю, с чего это вызвано. Обычно руки ледяные, ничем их не согреть, а лицо горячее. — Эдвард отпил маленьким глотком чай, чашкой которого, грел зазябшие руки. Они находились в полуразрушенной от руки Хайда лаборатории доктора Джекилла. Хайд-Джекилл отставили чашку и подняли стеклянную банку с чем-то прозрачным на самом дне. —Что вы там ищете, мистер Хайд? — Аттерсон спокойно наблюдал за ним. —Своё здоровье. — просто отозвался мистер, чуть ухмыльнувшись. — А так это спирт, чистый девяносто шести градусов. —И из всех опасных веществ, вы выбрали именно цианид калия? —Цианид тоже вполне опасен. Мы могли бы глотнуть что-нибудь посерьёзнее, если бы знали, что за дверью вызванный вами врач, мистер Аттерсон. —Почему вы долго не пускали меня к себе? —Может быть, со мной что-то случалось, м? Джон строго смотрит на мистераи казалось, что об его взгляд можно порезаться, словно об бумагу. —Мне было плохо. Темнота в глазах сопровождалась с тошнотой... Весьма неприятно, это вы хотите услышать, дорогой Джон? Отвечать вопросом на вопрос, наверное, было его самым любимым, и ещё запивать лекарства вином из горла бутылки. Перед уходом адвоката, Хайд показывает через окно Джону нецензурный жест средним пальцем. — Чёрт бы тебя побрал, Джекилл! — Эдвард стукнул себя по лбу, читая названия ядов в лаборатории Джекилла. Хайд осмотривает пыльную полку с раставленными в ровный строй кислотами. Эдварда осеняет. «А вдруг из-за не полного действия цианида калия, у нас появилось физическое уродство? Что если яд как-то по-другому влияет на нас? Что если он способен разделить нас полностью?» На следующий день им пришлось, пряча лицо отправиться за лекарством, другим обезболивающим, так как он каким-то чудом умудрился потерять назначенное врачом лекарство. В аптеке их ждал неприятный сюрприз. — Как нет препарата!? Как закончился!? — Вы были нашим потенциальным клиентом. Пришлось вернуться домой ни с чем. Хайд подходит к окну распахивая его. Вздыхает холодный воздух ночи, в горле саднит, он чуть улыбается, прикрыв глаза. Эдвард помнит, как они уснули прямо в одежде на выход, даже не сняв обувь. Он поджал к себе колени, обняв себя. Дворецкий Пул проследил за ним, сейчас стоя в дверях. Он тихо прошёл в комнату, прикрыл открытое окно, которое проветривало спальню. Аккуратными движениями укрыл пледом своего господина или всё же своих?