Crista galli

До Дайаны Уилкокс добраться было непросто. Она жила в довольно глухой деревушке Форест Хилл в Оксфордшире пусть и примерно в шести милях от Оксфорда, так ещё надо было как-то найти в ней этот тупичок Бэджер, дом 6. Что ж. Поскольку там никто не был, никто поблизости не жил, и ни одного камина не было, пришлось добираться самостоятельно из Оксфорда. Поэтому после аппарации обратно в Лондон, агенты, не покидая каминный зал, отправились в Оксфорд. Выход на той стороне министерского камина оказался в крохотном здании из серого камня. Второй ряд окон наверху подсказывал, что здание когда-то было двухэтажным, но теперь перекрытия снесены. В комнате с камином не было ничего, кроме пары скамеек. Дверь отсутствовала, зато в мраморный пол была инкрустирована стрелка, указывающая на противоположную стену —здесь нужно было просто пройти сквозь неё. Над камином красовалась большая эмблема Министерства Магии и ниже табличка "Камин №238", а в узоры мозаичного потолка органично вписывалась надпись "Via trita — via tuta". — "Проторенный путь безопасен". Да, здесь заметно разит охранными чарами. — За милю учуешь. Мы, по-видимому, в сердце Оксфорда. Сплошные учебные заведения. Беспорядки здесь точно не нужны. Выйдя, они оказались прямо под навесом из плетей плюща, карабкающегося по стене к третьему этажу здания, где была пристройка с камином. Короткий тесный проход вдоль стены вывел агентов в угол большого сада, отделённого от улицы каменной стеной, а рядом с ними обнаружилась калитка. — Мне нравится этот контур — открыться в снаружи и стать убежищем в случае опасности при ударе по гравировке "SOS" на кирпиче, неважно, маг это сделает или маггл. — Тоже заметила? Аллохомора на калитку и вот Мертон-стрит, старинная, мощёная камнем неширокая улица, где едва разъедутся две машины. — Я бы ещё сюда добавил "SOS", иначе выходит, что помощь может получить только тот, кто гулял в саду. Здесь, на улице, чаще встречаются люди, и чаще возможны ситуации, требующие помощи. Рядом обнаружился узкий проулок с названием Лоджик-лейн, ведущий задворками Университетского колледжа. Он также был вымощен камнем, да и кругом, плотно признанным друг к другу, был один только серый камень, ни травинки, зацепившийся в щели. Стоит завернуть, потому что он может вывести на большую улицу. — Мне нравится это название — Лоджик-лейн (переулок логики) — отметила Грейнджер. —Scientia est potentia(Знание - сила), надо полагать, vita sine litteris (жизнь без науки…) и всё в этом роде. —Только у магов с наукой, да и просто с логикой странные взаимоотношения. Почему? —Потому что магия для многих это данность. Они ею овладевают подобно тому, как ребёнок учится ходить. Когда он научился, он не задумывается, почему это происходит. Нет нужды изучать, какие действия приводят к формированию каждого двигательного акта, как происходит планирование, затем как при начале движения, опираясь на сигналы от мышц и от органа равновесия производится возможная корректировка движения и наконец, по завершении, как выполняется оценка результата. Сколько при этом задействовано мышц, отделов спинного и головного мозга? Вот так и маги, они пользуются тем, что им дано. Хорошо овладеть разнообразными чарами или сварить пристойного качества множество зелий, или же непринуждённо трансфигурировать одни объекты в другие это сродни ремеслу. А вот задуматься о том, как это работает, какие механизмы лежат в основе и даже попробовать создать что-то своё... — Это искусство. И это твоё отношение к магии. Он замолчал, видимо, решаясь на реплику согласия с очевидным, не желая провоцировать очередной спор: — Да, пожалуй, что и так. — У меня не было и капли сомнений, — торжествующе заметила Грейнджер. Как назло, именно сейчас, когда они выходили уже на Хай-стрит, затренькал Сименс. — Хмм, номер неизвестен. Да? — Добрый день! Меня зовут Роуз, —раздался из динамика бодрый и уверенный голос приятного тембра, — Я звоню по просьбе Стивена. Он поручил мне связаться с мистером Снейпом или с мисс Грейнджер. — Снейп — обозначил себя, — Внимательно слушаю. — Мы располагаем результатами судебно-медицинской экспертизы по делу Клэрис Хорнби. — Да, Роуз, — вопросительно, мотивируя женщину продолжать. — Медики подтверждают смерть в результате парализации скелетной мускулатуры и развившейся в результате этого дыхательной недостаточности. По всей видимости отравление случилось в результате контакта пореза на ладони с отравляющим веществом. Оно было на ладони, следы его определяются на полу, а также в комнате найдены два округлой формы предмета растительного происхождения — в них идентифицированы слегка влажные семена в форме бобов ярко-красного цвета, принадлежащие растению из семейства Эритрина. Смесь веществ, которой были пропитаны бобы и с которой, судя по найденным следам, по-видимому контактировала раневая поверхность, представляет собой выжимку из них же и содержит сильные алкалоиды курареподобного действия. — Ясно. — Кроме того, видимый порез на ладони - посмертный, сделанный поверх того, через который яд и проник в организм. — Это всё? — Пока всё. Образец семян изъят, документы тоже. Поскольку поводов для сомнений в причинах смерти Клэрис Хорнби больше нет, Министерство займётся организацией похорон. — Надеюсь, это ляжет не на наш отдел? —Не могу вам сказать, — на полном серьёзе, не заметив грустную шутку, ответила в трубке далёкая Роуз, — я не располагаю этой информацией. Стивен просто попросил меня связаться с вами и передать ровно то, что я сообщила. — Ясно. Информацию принял. Привет Барлоу. — Всего хорошего — пискнула женщина и отключилась. Вероятно, шеф, как и ожидается от него, был в Министерстве, а Патронус послать, конечно, не рискнул. Вот и попросил кого-то связаться. — Роуз? Кто это? — Она не сообщила. Любопытно? — Хмм, она может быть министерской служащей, или знакомой, или родственницей. Или... — Или...— он посмотрел на неё с искрами веселья в глазах, ему было очевидно, куда она сейчас ведёт. А девушка, проведя столько времени с ним, давно научилась разбираться в тысячах оттенков эмоций напарника. — Очередной дамой его сердца — игриво ответила Гермиона. — Вполне вероятно. До тех пор, пока кто-то из них не сойдёт с дистанции. — снова он посерьёзнел. Да, с его работой совершенно неудивительно, что и шеф не женат. Семья, если подходить к вопросу серьёзно, требует времени, а времени у начальника отдела как раз и нет. Поэтому ему остаются только интрижки на один или несколько раз, когда появляется небольшой просвет в рабочей нагрузке. Всё, как и у них тоже. Только Эллу свою он берёг от себя же. Во избежание какого бы то ни было разлада. Элла, видимо, находилась в Министерстве и позвонить уже не могла. Девушка подумала, что со своим напарником она проводит столько времени, сколько не проводила бы с семьёй, за исключением, разве что младенческого периода возможных её детей. Напарник — это ныне её родня. Кроме родителей, которые так и живут в Австралии, занимаясь теперь маленьким сыном, изредка и тайно навещаемых старшей дочерью. И она бы многое отдала, чтобы точно знать, его отношение к ней — это просто вежливость к коллеге, или, может, здесь могло быть что-то большее, против чего она бы совсем не возражала. Северус для неё уже давно друг, почти брат и несколько случайных раз даже любовник. Но останавливало одно - если они, приняв на себя новую роль рассорятся, терпеть друг друга на работе станет невыносимо и жизнь насчёт походить на кошмарный сон, от которого не проснуться. Поэтому люди так и поступают, разбегаясь подальше друг от друга, если переход к самым близким отношениям по какой-то причине оказался неудачен. Мало у кого выходило откатиться на предыдущую ступень близости, оставшись хорошими друзьями. Расстояние же помогает преодолеть уже сформированные неправильные стереотипы в отношениях друг с другом и не нести их в новые отношения. И со временем, возобновить контакты становится легче. Так вышло и у Клэрис. Клири-старший был для неё хорош как друг, как член большой молодёжной компании, может и как любовник, но не как человек, с которым делишь и жилплощадь, и постель, и один на двоих стаканчик для зубных щёток в ванной комнате. Только из-за детей они оба договорились на его роль воскресного папы, и с годами многое подзабылось и повторное сближение позволяло им стать давними друзьями, которым можно представить свои вторые половинки. — И что там? — Теперь моя уверенность касательно того, что имелось в виду в надписи на стене, сильно возросла. Только мы поговорили об этом, как нам поступают сведения от токсикологов — это алкалоиды из выжимки бобовидных семян из растения семейства эритрины, которыми и были пропитаны эти бобы, с ними контактировали ладонные поверхности жертвы, а на полу остались следы. Если я скажу, что Криста галли это видовое название тех же эритрин, — Грейнджер вспомнила про плачущее дерево, — которые мы только что видели в Калифорнии, так их и называют иногда — петушиным гребнем, наряду с другими, которые я привёл, названиями, то, выходит... — Надпись связана с этими бобами, закончила вместе с ним Грейнджер. — Нам остаётся выяснить происхождение этих бобов и закрыть дело. — Значит, либо следует изучить мусорку в доме убитой, это, к примеру, мог быть пакет из магазина или конверт Королевской почты или курьерской службы доставки. Или какой-то недоброжелатель вручил его ей. Или... — Сова. — Да, это могла быть сова. — Коль скоро мы уже движемся к Дайане, предлагаю заехать к убитой после. Но от Роуз есть ещё сведения. Порез на руке посмертный и сделан он поверх не старого, но прижизненно полученного. Они уже вышли на Хай-стрит с юга, но, коль скоро нужно было двигаться на восток, то надо перейти дорогу, там было несколько автобусных остановок. — А вот это интересно. По всему выходит, что на месте преступления кто-то побывал. Либо это отправитель бобов, либо кто-то другой. А может, это три разных лица, отравитель, тот, кто нанёс надпись и тот, кто запустил метку. А заинтересованное в смерти лицо — четвёртое. Мы можем утверждать, что только оставивший метку был магом, остальные могли тщательно позаботиться, чтобы не оставить улик. Не то, что перчатки, но и бахилы на обуви, например. — Если замешан маг, так и выходит, что делить ему с магглами нечего. Ни со стороны прервавшегося рода Хорнби, ни Доэрти, ни семейства Клири. Нет ничего общего. — А вот и наша остановка K4... Та-ак, есть маршрут 280 от Оксфорд Бас Компани, только ждать его восемнадцать минут, и он идёт до поворота на деревню. Полагаю, в дороге мы проведём столько же, ну и дойти ещё надо до самого поселения. Может, вызовем Ночного Рыцаря? — Я за Рыцаря. И перекусим уже чуть позже, после Дианы. Голодные желудки — это необходимое условие для поездки на Рыцаре. — Хорошо! — и она рискнула взмахнуть палочкой, прикрывая её, как могла. Среди бела дня. На, по счастью довольно незагруженной Хай-стрит внезапно, как порыв ветра, залетело волшебное трёхэтажное транспортное средство и остановилось, пригласительно открыв двери. Пропустив даму вперёд Северус поднялся в ярко-фиолетовый автобус. — Доброго дня, мисс Грейнджер, рады вас приветствовать! О, профессор Снейп, вас мы... тоже... очень... рады... видеть... — молодой человек, впрочем, не переставая улыбаться пассажиру, из заискивающего легкого поклона перед дамой с каждым словом вытягивался в струнку. — Тимоти Сандерс, Хаффлпафф, выпуск девяносто третьего, на продвинутые зелья не ходил, — в ответ произнёс Снейп, отплатив ему той же монетой. Тон был серьёзен и строг, но Гермиона уже знала, что Северус веселится. — Так точно! — выпалил Тимоти, выпучив глаза, а потом уже спокойнее: — Всё-то вы помните, профессор, аж приятно. И я тоже помню хорошо мои школьные годы. Итак, — Снейп сел ближе к хвосту, несмотря на то, что там могло сильнее трясти, ему не хотелось слушать болтовню висячих голов в кабине водителя, пропустил Грейнджер к окну, а за ними тащился Тим, рассказывая подробности: — Нас вызывают в Дарэм, затем в Престоне сойдёт вон та пожилая леди, затем мы заедем в Доллар за ещё одним пассажиром и будем готовы высадить вас, если планы не поменяются. — Прекрасно! Предлагаю перейти от слов к делу. За проезд снимите с министерского счёта, — мрачно сказал агент Министерства. — Можно попросить показать мне ваши значки? Простите, это формальность, и не то, что я сомневался, но правила есть правила. — Похвально, — ещё мрачнее выдавил из себя Северус, хотя ни на гран не слукавил. Агенты молча распахнули плащи и Тимоти бросил им, отправляясь к кабине: — Пристегните ремни! Эрни! - это водителю, - Едем! Дёрнувшись с места автобус рванул по Хай-стрит, а затем, ещё более набирая скорость, загудел, завибрировал, размазал картинку в окнах в сплошное серо-зеленовато-коричневое месиво, и пару минут пассажиры, крепко ухватившиеся за поручни, глядели только перед собой, борясь с тошнотой и головокружением от тряски, скорости и крутых поворотов, и после так же стремительно, как и набирал скорость, остановился. Кондуктор тут же подскочил к дверям: — Дарэм, — прокричал он в салон, а затем на улицу, — Эй, кто там? А-а-а, малыш Би, так и думал! — и он с силой хлопнул кого-то по спине, — Привет, старина! Рад тебя видеть! К невесте? — Да, Тим, к ней, конечно. —послышался ответ. Парни довольно загоготали. Казалось бы, взрослые люди уже, а ведут себя, будто первокурсники Хогвартса. — Ну и молодец, привет Ванессе. Мы в Уотерфорд, да? — Ага, — весело ответил малыш Би, вслед за кондуктором входя в автобус. — Итак, маршрут Престон, Доллар, Уотерфорд и Форест-Хилл. — А почему этот мистер... — начала было Грейнджер, ей показалось не очень справедливым, что зашедший позже выйдет раньше их. — Брендон Райт, тоже Хаффлпафф, выпуск девяносто четвёртого, — пояснил Северус. — ...мистер Райт выходит раньше? — завершила вопрос девушка. Брендон, невысокого роста крепыш аж вздрогнул, когда увидел, кто задаёт вопрос. И промолчал, смутившись. Зато тут же ответил Тим: — Мы сейчас формируем кольцевой маршрут, и уверяю вас, вы будете на месте примерно через 12 минут. Доллар в Шотландии, а Уотерхаус вовсе не в Англии, а в Ирландии, там живёт Ванесса, невеста нашего малыша Би. А вот бабулю, кажется, укачало. — Ванесса Томпсон, Хаффлпафф, училась на год младше тебя, СОВ по зельям "Выше ожидаемого", к Горацию учиться не пошла. Ты, должно быть, помнишь её? — О, это та самая Ванесса? Что ж, я рада за неё. — конечно, она была рада за не близкую ей Ванессу, но, очевидно, не от всего сердца. Молодцы ребята! По крайней мере не торопятся с браком, что современные нормы дозволяют. Семья — это большой жизненный проект. Долгосрочный. Обычно связанный с рождением и воспитанием детей. Начинать всё сначала в случае неудачи, будучи уже в старшем возрасте очень непросто, поэтому и выбирать себе спутника на этот проект обычно стремятся на всю жизнь. И ныне с этим выбором уже не спешат, не то что ранее. Звякнули монеты, хрустнул открываемый от ленты билетик, зашелестел бумажный пакет у бабули и снова автобус понесло по просторам Британии. Так и вышло. Ещё одна дама в возрасте села в Долларе, и направлялась в Лондон, но ей выходить нужно было уже после Форест Хилл. Получилось, что ещё не посадил пассажиров автобус 280 в Оксфорде, как Ночной Рыцарь выплюнул двух довольно помятого вида сотрудников Министерства Магии прямо у небольшого местного кафе Уайт Хорс в деревне Форест Хилл. — Ну, привет Министерству и его труженикам, а также героям войны! Эрни! Едем! И автобус как ветром сдуло. — Нахал. Всегда был. — будто между прочим заметил Снейп, скрывая за негативной оценкой свой задумчивый душевный настрой. Ему вспомнился сначала их курс, затем Хогвартс, его факультеты, учителя, его многолетняя работа по вколачиванию знаний по зельям в нежелающие принять его умы. Он хорошо умел только запугивать, но в общей массе это всё же имело эффект. А потом работа учителем ЗОТИ и, наконец, пост директора. Брр. Прошлое вспомнилось совершенно некстати. Обычно маги передвигались самостоятельно аппарируя в знакомые места, либо заказывали порт-ключи, но вот Ночным Рыцарем Северус прокатился после войны впервые. Сам же согласился. Они поглядели на кафе, затем друг на друга и поняли всё без слов. Нужен был кофе. Или хотя бы чай, в нём тоже кофеин. — Может, всё же... — протянула девушка. — Давай придём после Дайаны. Хотя Рыцарь может быть не исключён. — по крайней мере Северус знает, кого и чего там ожидать. — Хорошо. Местечко в сердце деревушки было уютным, здесь всё тоже не говорило, а пело о грядущих главных праздниках года, но по мере продвижения на запад, в сторону въезда в Форест Хилл местность становилась постепенно всё более запущенной. Узкие тротуары, листва не подметена, здесь было больше заборов, в том числе и каменных, проезжая часть слегка грязная. Дома постарше и, похоже, люди победнее. Видимо, здесь не так давно прошёл дождь, и, несмотря на изредка выглядывающее солнце, разбитый, в заплатах асфальт всё ещё блестел от влаги. Украшений здесь тоже, как будто бы было поменьше. Агенты добрели до поворота на тупичок. Там, конечно была группа домов поухоженнее, но среди них искомого дома не нашлось. Оказалось, надо было зайти за них по неприметной тропинке и вот, среди деревьев уже виднелся ещё один дом. Дом, в котором живёт ведьма. Забора не было, но был густой кустарничек, отгораживающий территорию небольшого неприметного садика вокруг дома. Шаг внутрь и вот уже кивающие фиалки уставились на них, звенящий горошек завёл тихую едва слышимую хрустальную мелодию из надтреснутых стручков, колеблемых ветром, а по дубу, растущему рядом с домом юркнул облюбовавший его лукотрус. Пройдя ближе к дому, они спугнули гнома, который, кажется, хотел накопать червей, и он, сорвавшись с места, начал улепётывать за кусты, а затем звенящий горошек взорвался звоном - из него вылетел джарви. Грейнджер ловко хватанула не успевшего удрать гнома за ногу и тут же метнула, пока он её не тяпнул за руку, за кусты, а Северус уже успел достать палочку и поднял джарви в воздух фирменным заклинанием, переворачивающим с ног на голову. — Ах ты придурок, а ну отпусти! — завопил джарви. — Голова от этого кружится, сейчас блевану. Ты, дурья башка, не понял, что ли, что я охотился? Это был мой обед, идиот! Вообще мозгов нет у этого лысого двуногого! Кретин! — Какой милый зверёк, — мужчина открыто улыбался, разглядывая его — Такой воспитанный, вежливый, приятный в общении. Обожаю! Он, решив помочь Грейнджер в её благородим порыве спасения того червекопателя, тянул время, и, казалось, наслаждался оскорблениями. А она изо всех сил давилась от смеха. — Что ты мелешь, носатый урод! Ты в себе вообще? Я голоден, как медведь после спячки. Чтоб тебе пусто было, мерзкий гадёныш. Этих червеедов зимой почти не поймать! Откуда ты, тварь, свалился на мою голову! Что за чёртов день сегодня! Северус, вдоволь насладившись извергаемыми джарви оскорблениями, приложил его Петрификусом и метнул палочкой по воздуху в противоположную от направления, заданного Грейнджер, сторону. Привлечённая шумом, ведьма уже стояла у открытой двери, спокойно взирая на балаган в собственном саду, но палочку, тем не менее, сжимая в опущенной руке. На всякий случай. Дайана была маленького роста, стройная, чернявая, в слегка преклонном возрасте. Удивительно неторопливая, спокойная, исполненная какого-то внутреннего достоинства, она даже свою неспешную речь интонировала очень сильно, выделяя некоторые слова. Детей у неё не было, она жила одиноко, держа дома двух котов, и, судя по всему, внезапным гостям рада не была, хотя и ничем не выдала внешне, кроме своих мыслей, однако услышав, кто это такие и для чего именно они посетили её, она тут же постаралась отнестись к визитёрам со всем расположением, потому что смерть очень близкой подруги словно лишила её части сердца. — Расскажите нам об истории встречи Кевина Клири и Клэрис Доэрти. — Она бросила того парня из Хорватии — Роберта, сошлась с Кевином. Ответ прост — помимо её главного таланта обращаться умело с растениями она ещё имела настоящую страсть — страсть к музыке, — рассказывала Дайана, сидя в кресле, в гостиной с видом на ту сторону садика, откуда и пришли агенты. — Не очень важно какая, лишь бы приятная уху. А Кевин, в отличие от Роберта, тогда всюду носился со своей гитарой, которую невесть где раздобыл. И даже что-то сочинял сам. Это умение и приводило её в восторг. Конечно, когда учёба по мере приближения к выпуску начала отнимать у него все силы, то об увлечении пришлось на время позабыть. Нужно было справиться со сложным выпускным проектом, выдержать конкурс на стипендиальную последипломную программу, словом, он приложил все усилия для продвижения к цели. И вот тут Клэрис, погрязшая в домашних заботах, которая не слишком-то охотно сближалась с людьми, рассталась с первым мужем, оставив его на роль воскресного папы. Что ж, быть может он так и не скажет, но это был удачное решение. Дети остались на Клэрис, она их любила очень. Не скупилась на траты в отношении их образования. И вот, когда дети уже выросли, она всё-таки сошлась с ещё одним важным человеком в её жизни — Мэттью Хорнби. Поскольку он гастролировал, она была его верной женщиной, следующей за ним во время гастролей. Роскошную жизнь она не вела, но все её желания всё же финансово удовлетворялись. Со стороны можно было бы посчитать её если не охотницей за богатствами, то уж тихой собирательницей материальных благ, но это просто стечение обстоятельств. Такое вот везение в жизни. И, учитывая, что она вела скорее тихий и довольно замкнутый образ жизни, я уверена, что мало кто знал о ней, чтобы нацелиться на то, чем она располагала. А вот что до Роберта, их расставание сильно ударило по нему, и не сказать, что он напрочь исчез с горизонта, окунувшись в свою печаль, но очень редко они виделись, ему надо было знать, что его любимая в порядке, где-то живёт, имеет только приятные, связанные лишь с детьми заботы. И, конечно, он, уже в письмах изредка обращался к ней за советами в области гербологии. И давно я не слышала о нём, а вот за последние год или даже пару он снова писал ей. И Клэрис очень не нравилось, как выглядели письма. Связность в тексте была плохой, мысли скакали, о чём речь, иногда она не очень понимала, но всё сводилось к тому, что ему нужно было вывести какое-то растение и адаптировать к климату острова, где он жил. Почему-то ему не удавалось то, что он задумал и он просил совета. Это всё, что мне рассказывала Клэрис. — С историей понятно. Какова фамилия у этого хорвата Роберта, вы знаете? — Да. Роберт Михалек — так его зовут. Он жил на каком-то острове — почти что райское местечко, как по мне. — А словосочетание "Криста галли" вам о чём-нибудь говорит? — Гребень петушиный? Первая ассоциация у меня это creste di gallo – паста затейливой формы, но вообще много что. Я думаю, как и вам, — она хитро прищурилась в сторону Северуса. — Стоит ли мне рассказывать? — Да. — только и ответил он. Грейнджер только поняла, что та подразумевала то, что её всё равно аккуратно и ненавязчиво прощупывали. — Что ж, растительные варианты вам очевидны, — она обращалась к Северусу, — Тогда скажу, что в юные годы я хотела стать целителем, хотя забота о внешности и причёске победила. А значит, это мне говорит только об одном. Crista galli est sita super laminam cribrosam ossis ethmoidale et adnectit dura mater encephali. Intelligis me? (Петушиный гребень расположен на решётчатой пластинке решётчатой кости и прикрепляет твёрдую оболочку мозга. Вы поняли меня?) — Omnino (полностью) — почему-то ответил на латыни Снейп. Вот оно! Ни Грейнджер, ни Снейп не были сильными специалистами в анатомии человека, зельевару было достаточно уметь отличить искомый ингредиент при препарировании, если есть необходимость извлечь его самостоятельно, но до подробностей в виде отдельных деталей небольших косточек зельеделие ещё не дошло, а Грейнджер после выпуска из школы больше зубрила магическое законодательство, и до анатомических атласов не дошла. Пока не дошла. У Гермионы, которая, наконец, тоже осознала сказанное, слегка расширились зрачки. Она снова взялась за телефон, чтобы набрать сообщение Барлоу.