Crista galli

Со следующим визитом можно было слегка повременить и коллеги решили перекусить в кафе и свериться с картами. Напарница утянула Северуса в район Хаггерстон, где была одна из конспиративных квартир Министерства, и они без труда нашли какую-то забегаловку. Снейп развернул свой АйБиЭм, подключил через ИК-приёмник свой Сименс и отдал на растерзание Гермионе. Она лазила по сайту онлайн карт МапКвест и трескала фиш-энд-чипс. Северус присоединился к ней в выборе еды, а пил, в отличие от девушки не кофе, а ромашковый чай. Он не был в восторге, но не распространялся об этом. Впереди их ждали Соединённые Штаты. Их должно было перенести в район Хиллкрест, где жили, или, возможно, арендовали жильё Винсент Клири с семьёй, к северу от большого парка Бальбоа в пригороде Сан-Диего. Согласно вовремя снятым скриншотам веб-страниц МапКвеста, которые Грейнджер заботливо сохранила на всякий случай, выходило, что они оказались рядом с дорожкой на дне каньона, ведущей в парк Бальбоа, прямиком под раскидистым калифорнийским перечным деревом, плакучие ветви с перистой листвой которого почти достигали земли. Солнце, уже греющее с утра, светило со стороны востока — начала этой тропы, а значит, им нужно следовать на север, чтобы выйти на улицу Вермонт-стрит, куда вела менее накатанная и натоптанная дорожка. Минуту спустя, поднявшись на край оврага, агенты министерства магии обогнули шлагбаум, запрещающий въезд, и вышли на проезжую часть т-образного перекрёстка Сайпресс-авеню, откуда начиналась улица, служащая для них ориентиром. Пейзаж был идиллическим. Над головой раскинулось широчайшее, высокое и далёкое, совершенно бессовестным образом для взгляда британцев голубеющее утреннее небо, которое не скрыть ни одно- или двухэтажными домиками, ни деревьями. Справа через дорогу в полный свой рост весело зеленел лировидный фикус. На одном участке рядом с домом скромно пряталась цветущая роза, стреловидные кактусы бодро стремили свои стволы к небесам, и то тут, то там, да, вообще говоря, много где попадались пальмы, а у кого-то всё ещё цвели кустистые красно-оранжевые бугенвилии. И пусть дорога слегка подёрнута трещинами, улицы были чисты, стояли новенькие деревянные фонарные столбы и в целом вид район имел очень приятный глазу. Навевающий точно такое же умиротворение, как картинка на рабочем столе операционной системы у грейнджеровской Тошибы — «Безмятежность». Девушка покосилась на напарника — он, слегка сощурившись, оглядел окрестности с выражением скепсиса на лице, и потом, хмыкнув, проронил: — И ведь не скажешь, что зима. В северном полушарии. Хватает цветущих растений. Идём же. —Да, совсем не то, что у нас. Тут хотя бы тепло. И они спешно двинулись по тротуару вдоль улицы. Утро не давало оценить все прелести подготовки к грядущим праздникам калифорнийцев, поскольку электрогирлянды, которые опутывали растения, тянувшиеся вдоль козырьков крыш или просто занавесью свисавшие за окном, не светились. Можно было только оценить по наличию садовых фигурок оленей, подарочных коробок и самого святого Николая, венков с шарами и бантами и различных праздничных постеров, растяжек и гирлянд, стилизованных рождественских деревьев, а то и порой искусственных ёлок, что калифорнийцы, как и весь остальной христианский мир, живущий по Григорианскому календарю, готовятся и с нетерпением ждут Рождества. Почему-то встретились люди только парочками - в числе трёх. Ещё один абориген что-то высматривал в подстриженной газоне у своего дома. Что характерно, одежда у всех была лёгкой — сверху ветровки или куртки без утепления, один мужчина был даже не в джинсах, а в удлинённых шортах и флисовой олимпийке. Утреннее солнце грело, и напарники, оба, сняли свои плащи, пиджака было достаточно. Не прошло и десятка минут с момента перемещения порт-ключом, как они пришли к дому, где должен был проживать сын Кевина и Клэрис. На сигнал от дверного звонка они сначала услышали женский голос: — Иду-иду. Щёлкнул дверной замок и из-за двери раздалось неспешное и сильно интонированное: — Кто же там? Когда дверь окончательно была распахнута изнутри, за ней обнаружилась смугловатая, но русоволосая улыбчивая стройная молодая женщина с весьма довольно выглядящим младенцем на руках, который, пока мама, разглядывая визитёров, отвлеклась, тут же, перестав облизывать свою руку, потянул мамины крупные бусы в рот. Женщина, жизнерадостно сверкнув глазами, сообщила: — Привет! Я Кристин, Кристин Лоуренс. Это Райан, наш с Винсентом сын. Вы, наверное... — она протянула слегка вопросительно, ожидая, что кто-то из собеседников, поняв, что от них нужно, представится и расскажет, по какому поводу их навестил. Удерживая Райана левой рукой, она протянула правую для рукопожатия. Снейп хмуро подумал себе, что это, вероятно, была чрезвычайно вежливая и вместе с тем полная энтузиазма форма приветствия "Ну же, кто такие будете и чего пришли?". — Здравствуйте! — бодро подхватила лохмато-кудрявая агент Министерства магии, пожимая ладонь, — Меня зовут Гермиона, а моего напарника Северус. Мы просим прощения за ранний визит, и хотели бы немного поговорить с Винсентом об его отце и его... матери. Вы же наслышаны уже, да? Кристин тут же опечалилась. Улыбку стёрло с лица, как стирает рисунок на прибрежном песке набежавшая морская волна. — Да. Такие события! Мне очень-очень жаль! Она была замечательной мамой и бабушкой! К сожалению, мы в основном обменивались цифровыми фотографиями ар электронной почте, иногда созванивались по телефону. Райану будет очень не хватать бабушки. — Она посмотрела на сына и грустно ему улыбнулась, не желая расстраивать его своим выражением лица, одновременно мягко, но уверенно вытягивая свои бусы изо рта мальчика. — Это грызть нельзя, милый. А вы, верно, британцы? Вы проходите, пожалуйста, вот сюда — она указала на дверь направо из холла и открыла её, — а я, если позволите, покину вас, нужно успеть покормить Райана и заняться работой. Я веб-разработчик и, если вам нужен сайт, вы знаете к кому обратиться, — она договорила с улыбкой, превращая свою гордую саморекламу в шутку и упорхнула в сторону кухни. — Винс! Тебя ждут, спускайся! — донёсся до них призыв. Винсент, который занимался исследованиями в области биоинформатики, по-видимому уже, как и жена с сыном, не спал и был, скорее всего занят делами, как это бывает — проверкой сообщений электронной почты или звонками коллегам, а может и чем-то вычислительным. Через минуту влетел не очень высокий, крепко сложенный и не пренебрегающий физическими упражнениями на плечевой пояс мужчина, который не сильно-то походил на своего отца-химика, вероятнее всего внешностью так же, как Лора, повторяя свою мать. Хотя, по словам отца, с ним он был очень близок, в то время как его сестра с матерью, что по-видимому объяснялось и общностью хобби и интересов, Клири-младший, как и его старший родственник, любил рыбалку. И, как и Лора, он почувствовал магов, отчего его дежурная улыбка, адресованная гостям, стала заметно тускнее — он понял, что это за люди и в связи с чем прибыли. — Здравствуйте! Мы просим прощения за столь ранний визит и наличие срочных дел, конечно нас не оправдывает — начала Грейнджер. Так и есть. Только был услышан акцент, как для него сразу запахло серьёзными делами, и в памяти возникли переживания дней накануне. — Мы приносим вам глубочайшие соболезнования. Мы занимаемся расследованием этого случая. — Спасибо! Чем я могу быть полезен? — Вы лично имеете какие-либо подозрения? — Нет, я даже представить себе не могу. — А словосочетание "Криста галли" вам о чём-нибудь говорит? — Я плоховато знаю латынь, это... — Петушиный гребень — Если не применительно к нашей семье Клири, я бы назвал целых два горных хребта, один здесь, в Калифорнии, в дикой местности Орестимба, но до него я пока не добрался, и другой на Аляске, тот летом был покорён — несколько лет назад я увлёкся подъёмами в горы. Но если речь идёт о семье, то у меня единственная ассоциация, связанная с музыкальным увлечением отца, вернее с его внешними проявлениями. — Панковский ирокез. — Ах, вы знаете. Да, он. — Ваш отец, спешу вас осчастливить, здесь ни при чём, — включился в разговор мужчина, который всё молчал, да ещё и смотрел очень пристально. — И, если бы кто-то желал навредить именно ему, вряд ли выбрал такой способ. А вот тот, кто добрался до вашей матери, скорее всего не охотился за её благосостоянием. В доме ничего не тронуто. Кто из знакомых с ней контактировал? — Подруга у неё была близкая. В детстве мы виделись чаще. Зовут её Дайана, откуда-то из Оксфордшира. — Да, Клири-старший тоже упомянул это имя, подумал Северус. — А вот когда уже уехала в Японию Лора, а я продолжал учиться в Англии, пару раз заставал её по приезду домой гостящей у матери — мы тогда уже жили в Лондоне. Так как они обе... особенные, как и вы, правда, у них всегда были свои собственные дела, и я в это не вникал. Лора больше от матери получила, она очень любит цветоводство. Говорит, что чувствует цветы и точно знает, когда их полить, а когда подкормить. —А вы удачливый рыболов, — не спрашивала, а констатировала девушка. — Ну, — немного замялся смутившись, Клири-младший, —вообще-то так и выходит, у отца как-то поменьше улов получается. — Потому что вы тоже чувствуете. На улице Грейнджер сразу набила сообщение Барлоу «Дайана, ведьма, Оксфордшир» на кнопках своего Эрикссона и коллеги направились обратно к тому овражку, где был вход в парк Бальбоа. — Славные у неё дети, никто не затевал ничего плохого. Живут, старательно укладывая расходы в свой бюджет и мысли не допуская, что матери дано было много больше. И мы можем переходить в наш мир, — Северус всё же разделял оба мира, считая, что самим магглам связываться с волшебниками себе дороже, иногда сам себе задавая вопрос дар ли это или проклятье, — в маггловском все концы у нас отрублены — Хорнби бездетен, для этих же детей мать — святое! Далеко не каждый родитель может похвастать таким к себе отношением. Гермиона удивилась. Северус редко кого хвалил, а значит, он так был впечатлён легилименцией. Если уж кого можно было макнуть в грязь он это делал со всем удовольствием, не скупясь на затейливые выражения своих мыслей. Но сегодня он вообще был мрачен и молчалив, потому такой контраст поразил. — Кстати говоря, видишь вон то небольшое дерево? Дом 3712, у стены? — Да, что это? — Это Эритрина, коралловое дерево. Иногда его называют плачущим деревом или слезами младенца, настолько оно истекает нектаром во время цветения. Или вон оно, уже высокое у дома 1026 на Пеннсильвания-авеню. Их чаще можно встретить в Центральной и Южной… Северус был прерван прилетевшим ответным сообщением от Эллы, помощника Барлоу «Оксфордшир, Форест-Хилл, тупик Бэджер, 6, Дайана Уилкокс» и всё это текстовое изобилие, к счастью, не превысило объём одного сообщения. Роуминг — это дорого. Отвлёкшись на телефон, Грейнджер произнесла: — Что бы ты ни говорил, не только гербология, но и в целом ботаника — это тоже одна из твоих сильных сторон. — Да не сказал бы. — Ты, как обычно, отрицаешь очевидное. — С чего такой вывод? Претендуешь на знатока душ человеческих? — Нет, конечно. Но одну душу знаю немного — улыбнулась девушка. — Ты ничего не знаешь обо мне— мягко произнёс мужчина. — Те жалкие крохи, что ты замечаешь, вообще не дадут хоть какого-то представления. — Да-да, ну конечно! — она уже смеялась, — стоит мне только произнести реплику про очевидное, как круг в нашем диалоге замкнётся. — Настаиваю на том, чтобы круги замыкать в расследовании, — позанудствовал Северус. Хохоча, она ввернула, продолжая своё: — Обожаю тебя, Снейп! — и коснулась рукава его плаща, похлопав, а потом просто аккуратно пальцами, уцепив локоть. — Взаимно, - мрачно буркнул он, недовольно покосившись в её сторону, но ничего не предприняв. Ну и пусть косится, это не возымеет никакого эффекта, те времена давно прошли. Таков Снейп. Интересно, это он тоже всерьёз? Такой серьёзный тип, как Северус, этими словами не разбрасывался бы, и девушка, получив от этой славной мысли дополнительный заряд бодрости для продолжения их дела, энергично зашагала вперёд, рукой, однако, снейпова локтя не выпуская. Солнце Калифорнии светило на парочку в коричнево-чёрном, ускоренно под ручку топающих по Вермонт-стрит в сторону тропы, ведущей в парк Бальбоа. И оба делали вид, что ничего экстраординарного не происходит, всё в порядке вещей. Они же всегда так делают — топают под ручку, как давние супруги, да-да!