Твоя причуда

Цушимото наблюдал за Йосима. Она молчала уже десять минут с момента, когда он зашёл в её палату. Перелом и другие раны оказались серьёзнее, чем представляли себе медики, но девушка продолжала держаться. Конечно, она не появлялась на глазах людей, но и не прослыла настоящим отшельником для всех. Обычно этим самым отшельником был Такео. Аналитик находился рядом с Кошмар. Зайти к ней в палату было необходимо. Его никто не просил. Он самостоятельно решил это для себя, услышав от Мгновение, который как только было возможно выйти из стен больницы, сделал это, чтобы продолжать работать. Чёртов трудоголик и не более того. Но именно этот трудоголик и рассказал Цушимото о состоянии Йосима. И сейчас глядя на героиню, Такео понимал, что Мгновение не преувеличивал, когда описывал её состояние. Капельница, гипс и огромное количество бинтов. И бинты казались такого же цвета, как её кожа. Кошмар была и так достаточно бледной, но не настолько. От врачей ничего толкового не получилось услышать, так что аналитик решил спросить у самой героини. Но, зайдя к ней в палату единственное, что он мог сделать, молча сесть рядом с её кроватью. Он смотрел на капельницу, потом на бинты, а только потом смотрел на Йосима. — Выглядишь так себе, — аналитик вновь посмотрел на героиню. — Я всегда так выгляжу, — девушка цокнула и отвела глаза в сторону. — Если это всё, что ты хотел сказать, то мог бы и не приходить. Мне хватает монотонно капающей херни, — героиня посмотрела на капельницу. Её недовольство уже читалось в каждом слове и кое-каких движениях. Такео мастерски анализировал без лишних действий. Он не мог с точностью сказать, о чём думает Йосима, когда смотрит на него. Аналитик мог подозревать, что она немного злиться, хотя светло-голубые глаза иногда пугали. Они холодны. И несмотря на то, с какой эмоцией может говорить героиня, как бы не улыбалась, глаза продолжали быть такими же мертвецки холодными. Цушимото откинулся на спинку стула, взглянул сначала на потолок. Чистая белая штукатурка. — Ты прекрасный герой. — Спасибо? — Йосима попробовала приподняться, но быстро зашипела от боли. Цушимото оказался рядом и придержал девушку за плечи. — Не дёргайся, ты вправду выглядишь не очень хорошо. — Чувствую себя тоже не как… — героиня вновь зашипела, так и не договорив. — Не надрывайся, — аналитик продолжил придерживать Йосима за плечи. В какой-то момент он ощутил её тихое дыхание. Тёплый воздух прикасался к его шее. — Что за заботливые словечки? — Кошмар моментально усмехнулась, но Такео лишь коротко вздохнул. В этом вздохе точно должно было читаться недовольство. Иногда он вправду задаётся вопросом почему каждый видит в нём какую-то мразь. Сам же считал, что был человеком не без греха, но всё же около добрым его можно было назвать. Конечно, он не умел заботиться о ком или чём-либо. Каждый раз вспоминается о том кактусе, который был залит им. Стоило забыть об этом растении и оно обязательно превратилось бы в сухофрукт. — Если ты научился этому у своей ученицы, то я рада. Продолжай учиться в том же духе, — смешок от Йосима прозвучал немного болезненно. После она начала кашлять. Беспокойство в аналитике быстро подскочило. Он сразу же посмотрел на Кошмар, собирался позвать врача, но как только отпустил плечи, героиня резко схватила его за руку. Такео посмотрел на девушку. Одной рукой она закрывала рот, другой схватила аналитика за руку. Настоящую руку. Это было на самом деле важно для Цушимото. Он мог ощутить прикосновение, а с протезом были очень и очень большие проблемы. Тот был заменой руки только наполовину. И от этого становилось почему-то не по себе. Аналитик не чувствовал, как прикасался к предметам. Ему обязательно было видеть это, чтобы удостовериться, что он смог взять этот предмет. Да и большинство привычных ему вещей пришлось переиначивать. И пять лет назад это казалось невозможным. Сейчас же было проще, но те ощущения никуда не делись. Он до сих пор не мог нормально смотреть на протез. Но, как только Йосима схватила его за руку, он остановился и продолжил так стоять, пока героиня не посмотрела на него. Она попробовала успокоить Такео словами о том, что это всего лишь небольшая простуда и не более того. Но аналитик продолжил держать Кошмар за руку. — Ты вправду научился у Шитсу чему-то хорошему, — она усмехнулась. Тонкие и светлые губы растянулись в полоску, далеко похожую на улыбку. — Я всегда был хорошим человеком. Ещё раз так скажешь, я отпущу тебя и уйду, — всё же аналитик никак не мог удержаться от колкого и неприятного комментария. Он не хотел открыто говорить, но это задело его. — Раньше бы ты так и сделал. Точнее, сразу же, как только тебе что-то не понравилось. Такео хотел отрицать, но понимал, что сейчас врать максимально тупо. Он не менялся, просто начинал понимать, что в настоящее время всем нужна поддержка. И даже кому-то, кто показывают людям их кошмары. Но в какой-то момент девушка сама отпустила руку аналитика и опустила голову. — Что думаешь делать после? — Работать. — Что и ожидалось от аналитика, — голос героини звучал разочаровано. — А ты? — Тоже, — она подала плечами. — У меня больше нет вариантов. Можно, как только всё вновь станет до ужаса стабильным, слетаю на отдых в Испанию. — Разве тебе нравится такое? — Цушимото сел обратно на стул и, скрестив руки, продолжил смотреть на Йосима. — Мне казалось ты должна фанатеть по готике. И тебе точно не интересны горячие пляжи Испании. — Хочу попробовать в этой жизни всё. — Не похоже на тебя… — Ты тоже сам не похож на себя с такими вопросами, — героиня цокнула, посмотрела на аналитика и улыбнулась. — Я не хочу, чтобы ты возвращался в свою отвратительно унылую фазу, так что продолжай. Такео уже и не знал, что спрашивать. Можно было спрашивать по наитию. Что нравится героине, может ей сейчас что-то надо принести. Какая еда нравится. Несмотря на то, что они не один раз встречались в ресторанах, Цушимото не мог понять, что предпочитала девушка. Каждый раз новое блюдо и она никак не комментирует это. Если в прошлый раз она взяла что-то с рыбой, то в следующий это могут быть овощи или мясо. А в третий вообще десерт. В последнем случае Такео даже не задавал вопрос. — Хорошо, я постараюсь. Надо будет сходить вместе в ресторан, как только всё вернётся на круги своя, — аналитик посмотрел на Йосима, пытаясь отследить её эмоции. — Ты угощаешь? — Конечно, — он кивнул. — Может в этот раз я буду угощать. Есть за чужой счёт очень даже приятно, но будет несправедливо по отношению к тебе. — Меня не очень заботит эта самая справедливость в наших взаимоотношениях. — Если так, то сделай мне предложение, когда всё закончится. Я возьму твою фамилию. Заведём кошку или рыбок. Цушимото хотел опешить. Это предложение само по себе было неожиданным. Внешне Такео не удивился. Что-то дрогнуло внутри. Он посмотрел на девушку и не стал отводить глаза. Йосима продолжала смотреть на него. На лице была улыбка. Она была готова перевести всё в шутку уже через несколько секунд. — Хорошо, — Такео успевает сказать эти слова. — Может ты чего-то хочешь? Я мог бы принести. И я бы лучше взял твою фамилию. Какая она? — это был настоящий интерес. На самом же деле Цушимото редко его проявлял. Старался не показывать ничего подобного. Никакой слабости! Ни в коем случае нельзя показывать это! Ни удивления, ни какого-то другого чувства, которое могло помешать его работе или стать угрозой его жизни. Но сейчас понимал, что практически удивился. Но в то же время был рад. — Йосима и есть моя фамилия, — Кошмар усмехнулась, но это не показалось печальной усмешкой, скорее это развеселило её. Она прикрыла глаза, но её улыбка была более счастливой, чем во всё время, которое они провели рядом друг с другом. — Моё имя Акико. Аналитик почувствовал себя отвратительно. Он не знал даже имени девушки. — Очень красивое имя, — только эти слова смог выдавить из себя Цушимото, но всё время продолжил смотреть на героиню. — Как назовём рыбок? Йосима открыла глаза и посмотрела на Цушимото, в его чёрные глаза. Многие говорили, что её глаза пугают. Светло-голубые глаза. Этот взгляд может въедаться в сознание и засесть там надолго. Но они очень красивы и очень чисты. Может даже показаться, что это кукольные глаза. В них нет изъяна. Аналитик мог что-то подобное сказать в прошлом, когда они только познакомились, но через время забыл бы об этих словах. Он считал, что глаза Акико очень красивы. И её стоит называть Акико, когда они будут находиться не на людях. — Надо об этом ещё подумать. Просто от балды что-то придумать нельзя, — проговорила героиня и задумалась. — Есть идеи? — Рыбку можно назвать Аки, — аналитик задумался. — Очень интересный выбор. На этот раз сам Цушимото улыбнулся. Он был рад, несмотря на то, что сейчас вёл себя не так, как предписывал селе в своих же правилах. И это очень сильно пугало. Но возвращаться к своей унылой фазе, как сказала сама же Йосима он не хотел именно сейчас. У него будет время. Работы ещё много. И она никуда не уйдёт, как бы ни хотелось. Но сейчас можно перевести дух. Йосима станет его тихой гаванью, рядом с которой можно отдохнуть. — Кстати, Такео Йосима неплохо звучит. Как думаешь, Акико? — То есть я могу называть тебя просто Такео? — героиня задала вопрос, на который Цушимото молчаливо кивнул. Кто-то из них может не выжить в этой войне, но всё же у них есть слепая надежда на светлое будущее. *** Набрасывая на плечи кардиган, Шитсу также быстро обулась. Она и не помнила, чтобы у неё был кардиган такой вязки. Но раз Джиро подала его со словами, что его её, то Шитсу просто начала теряться в реальности. Это нормально. Особенно с её двухчасовым сном. Ей нужно было немного свежего воздуха. Единственное, что они делали после исчезновения Изуку — помогали людям, прибывшим в место эвакуации. Их было много. Хотя в час пик Токио выглядел даже более многолюдным. Многие пострадали и успели сбежать. Последним очень повезло, никто не скрывал этого. Многие даже завидовали. Саказомэ же предпочла не морочить себе голову. — Я быстро! По отбоя успею! — громко проговорила она и вышла из общежития. Ей нужно было хотя бы десять минут прогуляться по дорожкам рядом со зданием. Немного успокоить свои нервы, после вернуться в общежитие. Подготовка ко сну и холодный душ в перспективе выглядели и звучали просто прекрасно. И вчера было тоже самое. Только вот девушка не смогла заснуть. Она всё время думала. И в предыдущий день и ещё… С каждым днём состояние становилось хуже. Но нет. С ней все хорошо. Спустившись с лестницы, Сакахомэ сделала глубокий вдох и выдохнула. Опустила плечи, потерла шею, закрыла глаза. Тело болело от усталости. В какой-то момент казалось, если она просто присядет на дорожку и закроет глаза, то сразу же уснёт. Но нет. Сон был лишь обманом. Голова продолжала думать. О том, что стало с однокурсниками, как они справлялись с увиденным, некоторые оправлялись от смерти наставников. Никто не выглядел сейчас нормально и она тоже. Они только делали вид. И когда Мидория ушёл частично эти маски спали с их лиц. В какой-то момент, схватившись за волосы, Шитсу закричала, приглушив крик рукой, резко согнувшись. Она ничего не может сделать. Она смотрит на всё со стороны и просто стоит. Необходимо действовать. Сознание прекрасно понимает это, но в то же время не видит каких-то решений. Это всё не то, чего он так сильно хотела. Это не та жизнь. Она не видит улыбки людей, она никому не может помочь. Сакахомэ осознаёт свою бесполезность и ничего с этим не может поделать. — Я просто хотела помогать людям… — тихо выдавила из себя девушка. Из глаз начали капать слёзы. Медленно. Сначала Шитсу начала видеть пятнами. Большую часть картинки закрывалось тёмными пятнами из-за позднего времени. Было и несколько ярко-жёлтых и оранжевых цветов. Он фонарей. Смотреть в их стороны было больно. Из глаз сильнее начали капать слёзы. Заглушая всхлипы рукой, Шитсу пыталась найти способ успокоить саму себя. Приказать самой себе заткнуться. В прошлом это сделать было проще простого. Давай же. Шитсу-дура. Когда-то, но такое хорошее и точное прозвище. Пугало. Неплохо, второе прозвище. Прекрасно характеризует её внешность. Тупое соломенное пугало. А они даже чем-то похожи. В голове одна солома. Ничего не может понять. Мерзкая. Последнее прозвище. В каком-то момент даже ненавистное. Но Сакахомэ прекрасно помнит его. Даже можно сказать, что идеально. Зато честно. Всё же ей удалось успокоиться. В ушах больше не стоял громкий звук её же всхлипов, пускай и пруглушённые звуки. Слух концентрировался на них. Так было всегда. Во время рыданий она не слышала никого вокруг. Но, как только решительно настроилась замолчать, быстро выпрямилась и начала очень быстро вытихать. Вдох и выдох. Ещё раз. И ещё. До момента, пока голова не начнёт кружиться и мысли начать плакать вновь не появятся в её голове. Это всегда срабатывало. Абсолютно всегда. Когда ей обрезали волосы или били головой с зеркало. Успокоиться выходило только так. В абсолютном одиночестве, когда тишина начинает тебя пожирать кусочек за кусочек. Она отрезает руки и ноги, поглощает их вместе с какими-то частями внутреннего мира. Может для внутреннего мира это всё и было её руками и ногами. А в когда остаётся только голова. Мозг всегда думает. Ему это необходимо. И Шитсу очень часто думает. Анализирует. Всё ли хорошо? Безопасное ли это место для жизни? Девушка быстро вытирает глаза от слёз. Потом смотрит на ладони. Подушечки пальцев чернее. Она совершенно забыла о накрашенных ресницах. Почему-то от этого становится обиднее. Может она не хочет возвращаться в общежитие, чтобы однокурсники увидели чёрные подтёки? — Знаешь, когда солнце заходит, подсолнухи всегда поворачиваются друг к другу, чтобы быть «солнцем», — она услышала знакомый голос. Спокойный и приятный. Это Фару. — Пожалуйста, повернись. И она резко поворачивается. Не ожидала его видеть. Хотецу не должен здесь находится. Но глаза отчётливо видят парня. Выглядит он уставшим, но не таким уж и болезненным, как в больнице. Тёмная кофта сидела как влитая. Один рукав которой был немного убран, чтобы поставить капельницу. Рядом с Фару и знакомая капельнице. Парень кажется реальным. Его улыбка. Искренняя и такая светлая. — Тебе разве… Фару перебивает её. — Мне вправду разрешили прогуляться, — парень подимает плечами и очень осторожно и медленно достаёт из кармана пачку салфеток. Быстро он двигаться не может, поэтому медленно подходит к девушке и протягивает ей пачку салфеток. — У тебя тушь немного потекла. Шитсу сразу же благодарит его, быстро кивает и забирает салфетки. Из пачки она достаёт одну влажную салфетку. Острожно вырвется обе щёки и проходит область под глазами, потом вытирает пальцы от чёрной туши. При этом она не смотрит на Фару, но чувствует его взгляд. Он внимательный и очень осторожный. Не делает никаких резких движений. Но после девушка всё же поднимает глаза. Хотецу посмотрел и, осторожно забрав пачку достаёт ещё салфетку. — Немного осталось, — он делает стремительный шаг, осторожно прикасается пальцами к её щекам и протирает область под глазами бережными и мягкими движениями. — Закрой глаза, пожалуйста, — Шитсу спокойно прикрывает глаза. Как только щёки оказываются полностью чистыми, парень оповещает об этом. Как только Сакахомэ открывает глаза, Фару спокойно отсыпает ей пару комплиментов, а только потом убирает в карман пачку салфеток. — Спасибо, — девушка кивает. — Как ты? Почему не в больнице, — последнее скорее называли опорным пунктом для больных. Здание было не таким большим да и медперсонала не так много. Не все больные могли позволить себе уйти из больниц. Большинство медперсонала остались с ними. Некоторые герои для обеспечения безопасности тех опорных пунктов находятся там. Защита больниц превыше всего. Фару и некоторые люди смогли уйти. Хотя, как парень рассказал в переписке ранее, он очень долго уговаривал родителей и лечащих врачей. Точно сказать по какой причине он начал вести себя таким образом Хотецу не стал. Шитсу также не могла добиться от него правдивого ответа. Парень из раза в раз увиливал, усмехался и старался отвертеться. Девушка же поняла, что всем этим видом Фару хочет показать, что его решение не дело других. — Хотел проснуться. — Сейчас практически десять, — вроде бы для населения был введёт комендантский час в восемь вечера, чтобы обеспечить большую безопасность. — Правда? — он вновь усмехнулся, а Шитсу лишь недовольно шикнула. Ей стоило догадаться. По какой-то причине она чувствует особенное спокойствие рядом с парнем. Может из-за их детства и той дружбы. Конечно, они не проходили огонь, воду и другие препятствия, но почему-то Фару хочется доверять. Потому что ему хотелось и раньше доверять. Хотецу казался тем человеком, что никогда не повернётся спиной к Шитсу. Коне, это только мысли из детства, но Сакахомэ продолжает видеть в нём того самого мальчика, которого не волновало мнение общества как таковое. — Мы можем поговорить немного? — парень спрашивает осторожно, придерживает держится рукой за капельницу, карие глаза внимательно смотрят на Шитсу, словно изучают и в то же время сам Хотецу надеется на положительный ответ. — Конечно, может сходим куда-нибудь? Я провожу тебя. Уже поздно, а ты уже как два часа не… — Вообще-то это была моя реплика, — в его голосе не слышится недовольство. — Мне бывает сложно ходить. Так что давай просто постоим. Я сам медленно дойду, — Фару пытается выглядеть более уверенным. Недовольство осмотревшись, на освещённых дорожках никого не было. Дорожки рядом с общежитием хорошо освещались и были практически под постоянным наблюдением камер. И если Хотецу уже нашли, то уже скоро придут за ним. Или же, что вероятнее, все привыкли к его постоянным побегам и Ладе не увиделись, что парень уже два часа не возвращается в свою палату. Шитсу всё же проведёт его до того пункта, как только они завершат этот диалог. Она доверяет Хотецу, но в то же время прекрасно знает его. И знает то, что парень уж точно не пойдёт прямиком в необходимый ему пункт, а на возмужания персонала попробует кое-как ответить, отвести взгляд и сказать, что на самом деле ему жаль. Шитсу чувствовала, как хотела сама напугать друга. Но понимала, что у неё ничего не выйдет. Она слишком слаба для этого. Точнее слаб её авторитет, как говорит об этом Цушимото. Её слушать не захотят, считая лишь мелкой мухой, которая так или иначе будет мешаться под ногами в более квалифицированных специалистов. — Так о чем ты хотел поговорить? — девушка задаёт вопрос, осмотрев парня с ног до головы. Всего на секу она задерживает взгляд на руке с капельницей. Только в самом конце смотрит в глаза Фару. Тот также внимательно изучает её. Может он смотрит не на одежду или какие-то особенные черты. Парень смотрит за положением рук, скоростью движений, взглядом и куда он направлен. Он анализирует её. Раньше девушка практически не замечала этого. Но сейчас видит все очень хорошо. Фару прекрасно отслеживает все изменения, а сам же остаётся непоколебимым. Во время некоторых нравоучений Такео любит говорить о том, что Шитсу должна найти «гармонию с собой». Опытно наставник ничего больше не поясняет, но девушка и так понимает. Он хочет, чтобы Сакахомэ начала действовать так, как он. Не показывать лишний раз своих эмоций, делать всё спокойно и скрывать любую свою слабость. Хотецу же намного лучше справляет с этим, хотя он даже мог не подозревать, что действует именно так. Хотя кто его знает. Они долго не обжались. Хочется верить, что Фару и есть тот Фару. — Тебе очень идёт с такой причёской. Прошлая тоже была хорошей. Тебе любая подойдёт, — Хотецу усмехается и продолжает стоять на месте. Сначала он смотрит на неё, а потом наклоняет голову, закрывает глаза и улыбается. Очень осторожно. — А если серьёзно? Парень открывает глаза, возвращается в исходное положение и прикасается рукой к капельнице. Может не ожидал вопроса. Он отводит взгляд и сглатывает. Шитсу прекрасно замечает это. Всё же до идеала в виде Цушимото и его сокрытию эмоций парню ой как далеко. Сакахомэ даже вздыхает, ведь ей будет намного проще. А вот если бы перед ней стоял Такео, то разобрать его намного сложнее. — Ты, как герой, который видела своими глазами, что происходит там, на поле боя… Я могу понять, что чувствуешь себя плохо. Я могу выслушать тебя. Сейчас это единственная помощь, которую я могу оказать хоть кому-нибудь. — Откуда такое желание? — Шитсу пытается добиться больше деталей, больше информации. Понять Хотецу сложнее, но она пытается. — Ну… — Хотецу почесал затылок, улыбнулся и продолжал смотреть на Шитсу. — В этом случае я буду хоть немного более полезным. А то… Я же всего лишь ходячий труп. Откинусь я завтра или через неделю. Пользы от меня в основном никакой, единственное, что я делаю, — занимаю место и палате и трачу лекарства. — Но ты ведь хочешь жить? — В первую очередь я хочу быть полезным. А только потом жить. Глядя на то, как вы стараетесь, я могу только смотреть. И я немного завидую. Ты может и не представляешь, какого это сидеть на месте и не иметь возможности помочь дорогим тебе людям. Девушка прикрывает лицо руками. Она может очень хорошо понять то, что говорит ей Хотецу. Но сейчас видит его абсолютное разочарование. Он сломлен, как и все. Старается выглядеть лучше, но, открыв глаза Шитсу замечает неточности. Например, он не до конца растушевал консилер под глазам. Тот лежит какими-то непонятными пятнами, те бросаются в глаза. Может быть в зеркале, вернувшись в комнату, Шитсу увидит такое же отражение. Очень уставшее и испуганное. У неё не будет сил для каких-то элементарных действий и она просто уснёт на полу. — Так что я хочу помочь хотя бы тебе. Мы были хорошими друзьями, так что хочу, чтобы ты запомнила меня таким же хорошим другом, — Фару продолжает держаться за капельницу. — А пока я только хочу ещё немного побыть рядом с кем-то, чтобы скрасить происходящее рядом с ним. И хочу и сам не быть долгое время в одиночестве. — Тогда ты должен выжить. Не думать о том, что лучше поскорее откинуться, а найти в себе силы сражаться с болезнью и дальше. Подумай с семье или же Ёсико? — Шитсу так и делала. Чтобы в самые конец не уйти в отвратительные мысли — Ёсико недавно узнала о моём диагнозе и никак не отреагировала. Мы перестали общаться вовсе. — Просто так она бы не поступила так. — Сказала, что я идиот, и обиделась, что я ничего ей раньше не говорил, — Фару говорил слишком сухо. Шитсу успела открыть рот, когда Хотецу продолжил. — Может я и понимаю, что в этом случае был неправ. Но я не хотел, чтобы кто-то жалел меня. Мне хватает этого от родителей. Они переживают. — Я тоже переживаю. — Не должна. — Я хочу ударить тебя, — Сакахомэ сдала руки в кулаки. Но поднять руку на Фару она не могла. Парню и так достаётся достаточно много, а сейчас Шитсу ещё хочет неплохо приложиться и добавить. Вероятно, она бы ещё использовала причуду Киришима, чтобы было больнее. Но сейчас Хотецу лишь усмехнулся. Карие глаза блестели радостью, когда он смотрел на Шитсу. И это было так странно. Парень придерживал капельницу, стоять, вероятно, ему было сложно, но он продолжал. — Тогда ударь. Не знаю, станет ли тебе легче, но мне точно, — после этого разрешения, Сакахомэ сделала шаг к Фару. Из-за разницы в росте приходилось смотреть на него снизу вверх. Хотецу выше её практически на голову. Это выглядит больше забавно, чем мило. При большом желании друг мог бы использовать девушка бы в качестве подлокотника. Шитсу прикоснулись к его щеке. Подушечками пальцем она почувствовала насколько кожа холодная. Всего на пару секунд Сакахомэ посмотрела на лицо. Тёмно-синие волосы. Они достаточно мягкие и, несмотря на то, что завязаны в хвостик, часть непослушно торчит во все сторону. На вид они кажутся довольно мягкими. Фару заметил взгляд Шитсу на его волосах и сказал, что ему стоило бы причесаться перед тем, как идти. — Всё в порядке, — Сакахомэ кивнула. После замахнулась и прописала Хотецу пощёчину. Тот по инерции повернул голову в сторону. Шитсу постаралась самостоятельно успокоиться, чтобы не ударить парня во второй раз. Хотя это того бы стоило. Но рад он более, девушка пришлось удержаться от удара. — Ты идиот! — воскликнула она, когда Фару вернул взгляд на неё. — Прекрасный удар. Тебе стало легче? — Нет. — А мне да. Спасибо, — на лице появилась мягкая улыбка. Парень прикоснулся к покраснейшей щеке. — Удар у тебя хороший. Ещё чуть-чуть и я бы отлетел в мир иной. Попробуешь ещё раз? — уже с шутку выдал Хотецу, но замахнувшаяся для удара Шитсу заставила поднять руки вверх и попросить не повторять. Ведь он всё понял. Сакахомэ недовольно вздохнула. Она посмотрела на виноватый вид друга, который совсем невзначай потирал щёку, словно для того, чтобы девушка взяла это во внимание. Наверное он хотел сыграть ещё и на жалости в глазах Шитсу, но та строго скрестила руки, глядя на идиота перед собой. Если ударить его хотелось неимоверно, то и мысли о том, что стоит парня поберечь тоже присутствовали. Фару вправду жалко. Но Сакахомэ всё же замахнулась. Приложиться она собиралась не так сильно, но ощутимо. Посмотрела на друга. — Не надо. Это было шуткой, — парень поднял руки и замахал ими. — Удар хороший, но мне было больно. Даже очень. — Извини… — Шитсу остановилась и опустила голову. — Мне стоило подумать несколько раз. Ещё раз извини, — девушка отвела глаза в сторону. Она попробовала медленно и верно рассказать о причине своей злости. Упоминала, что ей не понравилась позиция парня. Его слова о том, что он не хочет видеть рядом с собой волнующийся людей. Его чувства можно понять. Ему и так плохо, а от этих взглядом становится только хуже. Но и люди, которым парень дорог не могут просто так оставить его нахождение в больнице. Пытаясь высказаться за всех тех, которые ничего не знаю, Хотецу слушал. Шитсу даже привела в пример момент с его смертью. Не хотела, но почему-то сказала. Если Фару уйдёт от всех так резко, то никто ничего понять не сможет и будет только больше недосказанностей или других отвратительных чувств. Сейчас же у него есть время, если ничего нельзя изменить, то можно хотя бы в последний раз встретиться с хорошими людьми. Попробовать попросить прощение у тех, кого обидел, а из-за собственной гордости не мог решится на эти слова. В таком случае терять просто нечего. Но также можно провести это время в кругу друзей. Девушка бы так и сделала, если бы оказалась в этой же ситуации. — И если Ёсико не может стать этим кругом вместе со мной, то им буду я, — Шитсу подняла глаза на Фару. — Ты же сам говорил о том, что не хочешь оставаться в одиночестве. Если сам ничего не будешь делать, то единственным твоим собеседником будет только отражение. — Про отражение было жестоко. Но зато у меня очень симпатичное отражение, — С этим не спорю. Ты очень красив, но не лучше, чем Тодороки. Может чуть-чуть ниже, — Сакахомэ закатила глаза и осмотрела парня с головы до ног. Говорить что-то против одной истины было невозможно. Хотя в детстве казалось, что Хотецу только милый. Да и этих скул не было. Но вот с Шото парню было бы сложно конкурировать. Парень давно завоевал сердечки многих студенток в Академии. А те подумывали организовать для Тодороки даже настоящие фан-клуб. — Твои слова очень сильно ранят меня, — парень прищурился и на лице и вправду можно было заметить настоящие разочарование. — Но мне нравится, что ты считаешь меня очень красивым. — Но не лучше, чем Тодороки, — внезапно дополнила девушка. Тогда же Фару шикнул. Не сказать, что это обидило его. Скорее просто немного задело. Если вспомнить о том, что рассказала Джиро, то у Хотецу уже достаточно большое количество фанатов, точнее фанаток, которые ходят в пекарню-кондитерскую лишь ради одного: увидеть Фару и протянуть ему шоколадку. Так что сейчас было даже забавно смотреть на то, как парень не получает того же восхищения, которое было у него раньше. — Кто так научил тебя разбивать людей в пух и прах. — Наставник. Такео Цушимото, — когда Шитсу произнесла имя и фамилию, показалось, что Фару узнал их. — Ты его знаешь? — Предположим, — Хотецу пожал плечами. Но на лице появилась лисья улыбка. Так, словно и ещё что-то парень мог бы скрывать от Шитсу. И узнать это было очень важным для девушки. Но исключительно из её интереса. Расспросить обо всём в теории можно было и самого наставника. Он не любит лишних вопросов, но надо постараться, чтобы аналитик ответил на все. Откуда Фару, который никак не связан с аналитиками, а тем более геройством был знаком с кем-то вроде Цушимото. Особенно зная характер этого аналитика. Да он ни за что в жизни не познакомился ни с кем. Это правда! Но всё же интерес был. Шитсу обязана обо всём расспросить или Фару или Такео. — Сакахомэ! Комендантский час! — строгий голос классного руководителя заставил Шитсу вздрогнуть и повернулась. Увидеть преподавателя было обыденным делом, но до сих пор девушка пугалась его. Сотриголова не грозился больше отправить девушку из Академии, но его слова Сакахомэ запомнила надолго. — Можно я проведу только, — Шитсу указала на Фару. — Ему надо обратно в лазарет. — Я сам проведу, — герой подошёл к Сакахомэ и махнул ей рукой в сторону общежития. Пришлось согласиться. Быстро попрощавшись с Хотецу и махнув ему рукой, девушка подошла к зданию, ещё некоторое время смотрела в сторону медленно отдаляющегося классного руководителя и Фару. В какой-то момент Шитсу заметила, как Айзава повернул голову к общежитию, посмотрел прямо на студентку. Та почувствовала взгляд сразу же. Развернулась и быстро зашла в общежитие, захлопнув за собой дверь. Быстро подняв глаза, она столкнулась взглядами с Бакуго. Парень держал кейс со своим геройским костюмом. Сложить два плюс два оказалось не так сложно. Он собирался съедать и идти и сказать Мидория. После его побега прошло несколько дней. Никто не знал, что сейчас происходит с однокурсникам и, что было понятно, многие волновались. Шитсу сделала несколько шагов назад и загородила собой дверь. Кацуки нахмурился, но молчал. Девушка увидела с как белеюсь костяшки на его руках, когда он сильнее сжимает ручку кейса. Парень злиться. И при этом очень сильно. Если сейчас парень уйдёт, то подпишет своей карьере героя смертный приговор. Его точно отстранят от дел. Никто не знает, где сейчас однокурсник, а если и есть те, кто знают, они специально молчат. — Будут очень серьёзные последствия, — Шитсу не намеревалась отойти. — Отойди. Парень сделал стремительный шаг вперёд. — Нет, — Шитсу мотнула голову и продолжила просто смотреть в красные глаза. Девушка не собиралась читать нотации или что-то другое однокурснику. Она молчала. Ожидала, что он сам всё поймёт, не идиот же. Но Бакуго обязался непреклонным. Щит в пришлось стать в оборонительную позу и использовать причуду Киришима, чтобы стойко стоять на месте. Ни с коем случае нельзя дать Кацуки шанс на побег. В тот момент, когда руки девушки превратились в броню, Бакуго сделал шаг назад. Он хмурился и сжимал в руках кейс с геройским костюмом. Уходить он не собирался, а вот стойкости ему явно не занимать. И Сакахомэ придётся поспорит с этим, чтобы спасти то будущее Кацуки, о котором он мечтает. Его желание стать героем. Сейчас он может только совершить большую ошибку. — Ты самое тупое Пугало, которое только может быть! — парень недовольно выкрикнул. — Я в рационально мыслю и понимаю, что дальше врат Академии ты не дойдёшь, — девушка понимала это очень хорошо. Везде камеры, патрули роботов-помощников, которые способны распознавать лица. Как только они заметят Бакуго, то пробьют тревогу. Его поймают намного раньше, чем подозревает даже Шитсу. Она знает об этом. Здесь больше героев и все следят за обстановкой. Сакахомэ продолжила говорить, опустив голову вниз. Она стояла в оборонительной позе, смотрела на свою обувь и пыталась всеми силами не дать волю новой порции слёз. — Просто пойми, что так будет лучше для тебя же. Если бы я могла помочь и понимала, что и ты будешь в безопасности, то не стояла бы здесь. Сейчас не вариантов. Мидория в городе. Все мы это знает. Что с ним и как он узнать не получится. — Ты можешь помочь. Просто иди со мной. Твоя причуда с глазам в будущее будет самой полезной сейчас, — Бакуго положил руку на плечо Шитсу. Девушка подняла глаза на однокурсника, но увидев в алом взгляде только амбиции и какие-то огни, Сакахомэ понимала, что её настоящий ответ будет правильным. Она вновь отрицательно ответила, но теперь прямо глядя в глаза Кацуки. Оправдывать свои слова тем, что она хочет как лучше не стала. Бакуго не слышит её. Она пытается ему сказать, что его мечты могут разрушится просто из-за того, что он решил ослушаться Академию и пойти спасать своего друга. Стоять так вечность рядом с дверью Шитсу не могла. Ей нужна была помощь. Отвлеклась всего лишь на секунду: убрала взгляд от Кацуки. Тот резко сделал шаг к Шитсу и перед её лицом оказалась его ладонь, она резко засветилась. Сакахомэ уже представила, как взрывается её лицо. Всего секунда, только на рефлексах она умудряется отскочить в сторону. Она чувствовала жар. С одной стороны своего лица. Её не обожгло, но как будто бы что-то очень горячее было в сантиметрах от её лица. Прощупав кончики за пару секунд поняла, что, кажется, ты подпалились. Как только она опомнилась, заметила, как Бакуго выходит из общежития. Поднявшись на ноги, девушка выскочила на улицу. Кацуки успел спуститься по ступенькам вниз. — Тебя поймают, если ты пойдёшь в любую сторону. Останься. Мы что-нибудь придумаем. — Что-то твоя голова думает слишком медленно, — парень стоял спиной к ней. — Ты же хочешь сдать бесподобным аналитиком. У тебя даже причуда есть. Так начни пользоваться ей и своими мозгами. Надоело видеть, как ты хнычешь. — Тогда вперёд, — Сакахомэ больше не знала, что говорить. Она должна рассказать всё классному руководителю. Потом увидела в стороне возвращающегося Айзава. — Там Айзава, — оповестила она и, развернувшись, скрылась в коридоре, сбросив обувь. Парень направился обратно в общежитие. Она услышала его шаги и ругань. *** Патрулирование улиц стало более опасным делом. Если Дейкер не забыл, как это делается, конечно. Из-за отсутствия необходимого количества героев ему и его агентству пришлось заняться данной деятельностью, как и всем остальным героям. Агентство было распределено в некоторые районы, где не доставало героев, всё же района, закреплённого исключительно за агентством Дейкера не было. Отлов сбежавших и новоиспечённых злодеев занимал очень много времени, а тем более сил. Рикицу взял себе отдельный участок, понимая, что героев всё равно не хватает. Нескольким отрядам приходится закрывать сразу несколько районов. Из-за того, что Ассоциация героем потеряла своё влияние в этой ситуации. Интервью с ТОП-3 прошло мягко говоря плохо. Дейкер видел во всём лишь кипу оправданий. Он бы мог без проблем справиться самостоятельно, но за ним увязался Цушимото. Сначала всё было больше похоже на длительную и молчаливую прогулку. Аналитик молчал. Герой даже хотел сказать ему, что безопаснее было остаться в агентстве, но Такео начал говорить быстрее, пока Рикицу изучал глазами асфальт под ногами и здания вокруг. Злодеи перестали появляться также часто, как это было в первой половине дня. Так что даже хотелось хотя бы на пару секунд развязать диалог с аналитиком, который на протяжении пары дней после возвращения Дейкера игнорировал его. — Я слышал, что Перламутр осталась без причуды. — Формально, — Рикицу махнул рукой. — По факту причуда до сих пор у неё, просто она не может её использовать. Эмоции сильно сказалисьна обращении с причудой. Как она сказала… Она не чувствует причуду. — Это печально, — Такео повернул голову в сторону. — Вы отстранили её от заданий? Цушимото мог и не спрашивать. Это был риторический вопрос. Глава агентства давно отстранил Осаму, постаравшись это сделать мягко, но в своей манере строго. Он и так обо всём знал. Или так казалось. Аналитик знал всё, что происходило с стенах агентства. В какой-то степени можно сказать, что Такео живёт а стенах агентства. Стены — уши и глаза аналитика. Если не брать во внимание тот факт, что Цушимото практически не выходил из кабинета. В этом был смысл. Для аналитика и агентства было бы лучше. — В Академии было безопаснее, — проговорил Рикицу, взглянув на Цушимото рядом. Аналитик стоял от героя на расстоянии полутора метров. Ближе не собирался подойти. Всё с того момента, когда Такео ударил героя за «идиотский план» или как он успел сказать. Дейкер мог даже понять аналитика, так что ничего не говорил ему. Хотя щека, в которую пришёлся удар, достаточно долго ссаднила. Несмотря на некоторое подобие причуды исцеления, Сакахомэ не мог избавится от этой боли. За это недолгое время понял, что он всё же заслужил это и даже сверх того, но об этом решил ещё промолчать. Второй раз Рикицу не станет стоять на месте. — Там слишком много людей. — Стоит привыкнуть к этому, — герой пожал плечами. Он уже привык к этому. Хотя прошло не так много времени. Созданное героями и Академией убежище для населения уже жило своей жизнью. Хотя здесь было достаточно густонаселенно. — Улица, на которой я жил превратилась в руины, — аналитик проговорил это так, словно просто хотел обсудить происходящее. — Мне жаль, — Дейкер прекрасно знал об этом. Не хотел поднимать тему, понимая, что это может очень сильно ударить по Цушимото. Так что некоторое время Рикицу решил промолчать. Но, если Такео самостоятельно решился на диалог об этом, то игнорировать это ни в коем случае нельзя. — Там особо ничего не было. Молниеносный проверил обломки. Я беспокоился только и ноутбуке. Он нашёл его, конечно в разобранном виде. Но это лучше, чем кто-то из злодеев сможет найти их. Основная техника была в агентстве. — Всё доставлено в убежище, — все важные данные, некоторая информация и документы. Сохранилось всё. Но это только сейчас. После окончания этой войны придётся отстраивать здания и улицы вновь. Никто, а тем более герои не могут точно знать, смогут ли они вернуться домой. Кто погибнет от руки злодея, а кто под обломками здания. Кто-то же может получить такие раны, что лучше бы умереть. Дейкер же хочет думать, что он сможет выжить. Нет, необходимо думать по-другому. Он обязан выжить ради Нами и Шитсу. После необходимо пережить время с бунтами. Оно всегда следовало после подобных громких и огромных битв. — Знаю. Все мои устройства уже у меня, как и программа по подготовке Шитсу. Я закончил с сбором данных для обучения. Про большом желании можно просто отдать всё ей на самообучение, а при необходимости разъяснить что да как, если будут возникать вопросы, — Цушимото посмотрел на Рикицу, заметив его одобрение и кивнул, продолжив говорить. — Вы очень оперативно сработались, несмотря на то, что ничего не знали о агентстве за время своего отсутствия, — в этом-то Цушимото ошибся. Дейкер знал всё. Не сказать, что также детально, как знал ранее, но на достойном уровне. Достойным уровнем было то, что Рикицу знал: его агентство не развалилось в щепки. Нет, это всего лишь шутка. Герой узнавал всё из отчётов Ассоциации героев, которые ему передавала председатель. Ща это время также герой понял, что ни Цушимото, ни Молниеносный не могут писать достойные отчёты. А эти двое обычно занимались созданием и редактированием планов. А эти отчёты… Йосима всё же хорошо связывала слова и подавала всё простым и хорошим языком. Дейкер не вмешивался в долгие монолог Цушимото. Говорил он редко, так что герой привык слушать и только про необходимости что-то говорить. Да и только потом хотелось прокомментировать момент с собственным отсутствием. Сакахомэ до сих пор помнил, как следил за своими подчинёнными, пускай и не собственными глазами. Ему было интересно как точно выполняются все те протоколы, которые должны сработать после объявлении о пропаже главы агентства. Что же… Дейкер был доволен. Зол был скорее на Ассоциацию героев, которая постоянно твердила, что из-за этих протоколов им приходится всё чаще придумывать какие-то способы задержать расследование. Но так происходящее его даже задавило. — За вашими достижениями я следил. Задержание тех злодеев. Всё же вы привлекли к себе ненужное внимание. Кто из вас урегулировал этот вопрос? — он упомянул о громком деле около трёх недель назад. Всё же агентство славилось тем, что их достижения были лишь в тени. Рикицу всегда ставил быстрое и незаметное задержание преступников выше славы. Это никому не было нужно. Но то дело сотрудники не смогли оставить за ширмой. В репортаже с места события с задержанием засветился даже Цушимото, а это не говоря о Молниеносном. И если просматривая этот репортаж Дейкер мог только мысленно нецензурно выражаться, то Ассоциация или тот же Джинс сказали, что люди из агентства сработали очень хорошо и грамотно. Но то только по их стандартам! У Рикицу совершенно другое видение ситуации. Отчитать уже нельзя и так ситуация в целом не очень хорошая, а подбивать остатки какого-то желания работать нет. — Я и Молниеносный, — Такео отвёл глаза в сторону, показалось, что Дейкер только и делает, что выдавливает из него слова. — Если ты ещё злишься, то второй раз я не позволю ударить себя. — Я не собирался, — аналитик проговорил сквозь зубы, он точно хотел ещё раз или два ударить своего начальника. Дейкеру уже хватает побоев, так что не стоит добавлять, герой лишь посмотрел на подчинённого строгим взглядом. — И не смотрите на меня, как на идиота какого-то. — В моих глазах ты скорее обиженный ребёнок. — Ещё хуже, — аналитик фыркнул, также не собираясь поднимать на Дейкера глаза. Хотя казалось, что он точно хотел что-то сказать ему. Пока молчал, Сакахомэ не собирался что-то говорить, ждал, когда Такео сам приготовиться и скажем ему абсолютно всё. Он будет ждать всего. Оскорблений, каких-то недовольств или ещё чего. Дейкер не скажет, что привык к чему-то подобному, но он знал аналитика. И вправду видел в нём ребёнка, который мог обижаться и злиться. Но ребёнка можно было видеть только в этих двух чертах. Дальше Такео был только взрослым человеком, который прекрасно понимал, какая ответственность лежит на нём и выдерживал её. Они прошли дальше по улице. Довольно пустынно. Дейкер старался на отвлекаться на Цушимото рядом, но всё равно пытался следить за тем, чтобы тот был в безопасности. Но ничего не предвещало беды. Улицы, когда-то переполненного Токио были пустыми. Оставшиеся люди в городе пытались скорее попасть в места эвакуации, чтобы в последствии не оказаться под ударом злодеев. Но были и те, кто не верил героям, поэтому своей обороной занимались самостоятельно. На маршруте Дейкера подобные группировки встречались только один раз. Даром убеждения герой не обладал, всего раз передал им предложение о переходе в зону эвакуации, быстро получил отказ и больше не появлялся. Не раз слышал о том, как его коллеги несколько раз проговаривали предложение и пытались уговорить граждан. Были ли это правильно, герой не знал, сам для посчитал за некоторую трату времени. Мысленно мог даже высказаться о том, что подобного рода люди всего лишь бараны, которые упёрлись в одно и не хотят ни от чего отходить. Особенно от своих убеждений. Где-то виднелись полуразрушенные здания. Выбитые окна и распахнутые двери уже стали частью общей не самой лестной картины. Но на странности эта картина быстро приедалась, как и внезапное появление злодеев. Обычно о подобном приходилось читать на уроках современной истории в Академии, но проживать такое лично. Дейкер никогда не думал. Когда-то считал, что люди уже получили много уроков из истории и не станут совершать подобного рода ошибок. Но нет, сейчас де можно было думать только о том, что история сама по себе циклична. И в этом цикле, как бы того ни хотел Рикицу, всё же оказался. Злодеи сегодня встретились только в начале пути. Они попытались атаковать героя и аналитика, нацедившись на последнего. Дейкер сработал быстрее, чем ожидал тот же Такео. Выставив щит, он защитил аналитика и захватил злодеев. Связаться с полицией получилось быстрее, чем предполагалось. Преступники были переданы им, а после закованы в железные девы. Патрулирование продолжалось спокойнее обычного. Несмотря на побег огромного количества заключённых. Те несли большой ущерб. Кому-то из героев приходилось вновь биться со злодеями, с которыми они уже когда-то сразились и победили. Порой сражения давались сложно. Злодеи в Тартаре и других тюрьмах разноплановы в своих силах. Сильные злодеи, которых могли удерживать всеми силами или скользкие трусы, совершившие преступления и были в состоянии сбежать. Все они на свободе. По данным из тюрьм герои не захватили и одной четвёртой он количества сбежавших. Работы было очень много. Герой вздохнул и продолжил следить за обстановкой. Сакахомэ начало бесить спокойствие, окружавшее его, но он держал лицо и шёл дальше. — Дейкер, — к нему обратился Цушимото. — Как вы расцениваете способности вашей племянницы? — Меня долго не было рядом. Так что я не знаю, как она успела измениться. Стиль в одежде изменился. — Тут я постарался. Могу рассказать, чего мы успели добиться за это время. — Ты перепутал слово могу и должен, — съязвил Рикицу сразу же посмотрев на аналитика недовольным взглядом. Ему следовало попросить у Такео письменный отчёт, но на это никак не было времени. Но сейчас можно было расспросить всё в деталях. Что, когда, почему. — Первое, мы преуспели в анализе. Я окончательно удостоверился, что Шитсу может пользоваться моей причудой. Конечно, выходит не так хорошо, как у меня, она до сих пор не способна составлять планы на длительное время. Её максимум — два часа. Не знаю, как ускорить усиление причуды. Выдыхается после пяти подобных планов. И если я могу смотреть до пяти минут будущего, то она всего лишь минуту и сорок восемь секунд. С этим тоже можно поработать. — Сколько ты мог использовать причуду в её возрасту? — К тому времени я уже несколько лет развивал причуду, — Цушимото пожал плечами. — В детстве? — Около трёх с половиной часов. А итог видео около трёх минут точно. Я вот количество применений не помню. Их было немного, но точно больше, чем у неё. — А в общем успехи? — этот вопрос волновал намного больше, так как Дейкер хотел вырастить в Шитсу аналитика, который точно не будет опираться на причуду, как это делает Такео. Да, он прекрасный, лучший из страны, но не всегда можно погашаться только на причуду. Так что это хотелось исправить. — Всё, как надо. Изучение психологии преступников, анализ прошлых дел, аспекты работы с информаторами и героями. Я даю ей информацию порциями, чтобы не взорвать её голову. — Успехи? — Больше в анализе и работе с информаторами. Парочка она даже понравилась. Они точно будут с ней работать. Одного я порекомендовал ей в парни в будущем, — будничный голос аналитика не заставлял ни на чём акцентировать внимание, но последнее сильно зацепило Дейкера. Сначала ему дала показалось, что он не расслышал всего. — Ты что?! — воскликнул Рикицу. — Скажи, что это всего лишь какой-то прикол. — Нет, я посчитал… Дейкер сразу де перебил Цушимото. — Никакого посчитал. Она всего лишь ребёнок. — Я считал по перспективе. В будущем всё равно она с чем-то вступит в отношения. Лучше это будет надёждый и проверенный человек, чем какой-то мудак. — Закрыли тему, и больше не упоминаешь об этом, — герой глубоко и тяжело вздохнул. Лучше бы он вообще не спрашивал об этом. Чтобы ни творилось в голове аналитика, стоит сказать ему, чтобы перестал играть с жизнь Шитсу. То есть, чтобы перестал расписывать жизнь Шитсу, как какой-то из своих планов. Такео лишь подал плечами, говоря, что он хотел как лучше. В это очень и очень смутно верится. Хотя аналитик ничего плохого не должен был сделать. А ещё герой надеется, что и племянница не пошла на поводу и один раз всё же послала на все четыре сторону. А если она этого не успела сделать, то Сакахомэ с радостью поможет. Но здесь что-то бурлила в крови. Герой даже представить не мог, что Цушимото начнёт расписывать жизнь Шитсу. А плане обучения, пожалуйста, но не в плане её личной жизни. Герой никогда не думал что аналитик, который ненавидел дополнительную работу, а ещё и обучение нового поколения, решится на что-то подобное. — Ещё мы немного поговорили о том, как ей придётся себя вести, как только она станет полноценным аналитиком. О том, откуда и как может получить гарантию своей безопасности и как лучше всего работать с различными героями и информаторами, чтобы её данные не попали в руки злодеев. — Это она точно будет использовать, — кивнул Дейкер, хотя не мог сказать, что злость полностью исчезла из его головы. Краем глаза он заметил, что Такео как будто бы уловил это состояние и собирался вновь начать какой-то спорный диалог. — Только попробуй ещё раз что-то выплюнуть о её личной жизни. Я гарантирую, что у тебя твоей не будет. — У меня нет личной жизни. Я живу работой, — колко выдал аналитик. — Так что вы не запугали меня, попробуйте ещё раз. У вас точно получится. Когда-нибудь точно. Просто не сдавайтесь. А когда получится, я точно скажу. Или вы сами поймете это. Аналитик усмехнулся и махнул рукой. — Ты не умеешь шутить. — Но вышло же хорошо? — Это всё на нервной почве. Тебе стоило остаться в зоне эвакуации, попивать чай и ни о чём не беспокоиться, — Дейкер вздохнул, вновь взглянув на Цушимото. Точно же он заметил более яркие следы усталости на лице Такео. Больше обычного тёмные круги под глазами. Аналитик даже не пытался спрятать круги светлым консилером, хотя обычно он часто занимался этим. — Слишком легко говорите. Словно у меня есть право отдыхать сейчас. — Хуже будет, если будет выжимать из себя что-то несуществующее. Патрулирование к аналитике никак не относится. Ты можешь только пострадать, — Рикицу всё же стоял только на своём, он поглядывал на Цушимото, пытаясь понять его эмоции. — Нам сейчас необходимы твои навыки только в аналитике. Незаполненные места героев тебе незачем занимать. Это будет только проблемой героев. — Я тоже герой. — Ты аналитик. Ты всегда говоришь об этом говоришь. Не помнишь, как три часа спорил с Йосима в моём кабинете на эту тему? — все же это происшествие лучше кого заполнил глава агентства. Все эти три часа он не мог ни на шаг отойти от спорящих, беспокоясь только о том, как бы они не сцепились в битве насмерть. И это было отвратительно. Он ещё никогда так сильно не злился на подчинённых. Обычно злился, когда они не могу урегулировать какую-то междоусобицу, как будто бы были мелкими и тупыми детьми. Цушимото ничего не говорил, быстро сложил руки в карманы и продолжил идти с то же скоростью. Краем глаза Дейкер видел, как аналитик смотрит по сторонам. Нельзя сказать, что он не знает, как проводить патрулирование, хотя зная то, что в последний раз он был на патрулировании только на первом курсе Академии, то удивительно, как Такео ничего не забыл. Дейкер ненавидел патрулирование. И агентство не проводило их даже не из-за абсолютного нежелания героя, как только во благо мирного населения и злодеев. Отсутствие патрулирование в агентстве Дейкера было гарантом безопасности для людей. — Вы помните, как мы встретились в первый раз? — вопрос из уст аналитика прозвучал немного странно и неожиданно. Он даже помедлил на несколько секунд, когда на его лице появилось что-то вроде разочарования. Сакахомэ ничего не мог понять. Он прекрасно помнил их первую встречу. — Ну, там, в больнице. Я… — Первый раз мы встретились в переулке, когда тебя ребёнком зажали преступники, которых я выслеживал, — герой быстро перебил аналитика и скрестил руки. Признаться, на тот момент он не думал, что тот мальчишка станет аналитиком. Герой вообще не ожидал, что они встретятся ещё раз. У Дейкера всегда была хорошая память. Так что он запомнил не только и настоящую фамилию спасённого, но и его внешность. Дальше, во время обучения парня уже в Академии с новой фамилией, Рикицу слышал только некоторые слухи о талантливом студенте. Вроде бы во время второго курса Такео, Дейкер появился во время фестиваля в Академии. Цушимото не прошёл в финал, где Сакахомэ мог бы сполна увидеть его возможности. Через несколько лет Такео Цушимото был известен как единичный аналитик. Ему уже на тот момент было восемнадцать. На тот момент Дейкер пользовался услугами старика Хиро, так что не обращался к Цушимото, несмотря на многочисленные хвалебные отзывы в его сторону. Об этом даже спрашивал сам старик Хиро, мол, по какой именно причине Дейкер не решается общаться к столь профессиональному и хорошему аналитику в множеством полезных связей. Через год Такео захватил собственного отца и отправил его в тюрячку. Он продолжал работать, но через год, позабыв в каком-то момент о своей же безопасности оказался в лапах сбежавшего отца. Похищение Цушимото — достаточно громкое дело, за которое взялись множество героев. Дейкер мельком слышал об этом в первые пару секунд после основного извещения на сайте геройского общества. Через час ему позвонили из Ассоциации с просьбой помочь как расследованию, так и спасению. Аналитика они нашли, но не в полном виде. Тот был в отключке из-за болевого шока а также большой потери крови. Доставка в больницу произошла быстро. Дейкер занялся захватом преступника и доставкой его правоохранительными органам, после чего пришлось всё время следить за злодеем, чтобы то не сбежал. И это тоже было поручено Рикицу. Из всего, что он знал о состоянии Цушимото — он пришёл в себя, но пока в шоке из-за потери одной конечности. Только после суда и сообщения, что преступник доставлен в Тартар герой мог заглянуть в больницу к аналитику. Такео на тот момент проходил реабилитацию, пытаясь освоиться с протезом. Он до сих пор был в шоке. В тот момент Дейкер и вручил ему визитку с предложением работать у него. На самом деле Саказомж дала не был уверен, что Цушимото согласиться. Скорее просто пошлёт героя на все четыре стороны и на этом из взаимодействие закончится. Но нет. Уже вечером на почте Дейкера висело письмо от аналитика. Короткое «да». А ещё с небольшой фразой, что он хочет свой личный кабинет. — Так вы помните. Слова звучали скорее удивлённо. Что ещё больше поразило Рикицу. Он посмотрел на Цушимото с ног до головы. На самом деле смотрел на него он как на идиота. Дейкер почувствовал себя той самой золотой рыбкой в маленьком и тесном аквариуме, в котором плаваешь по кругу и ничего. Из-за короткой памяти рыбка ничего не помнит. — Ты меня за золотую рыбку принимаешь? — Просто я изменился. Поэтому… — Я присутствовал даже на спортивном фестивале на твоём втором курсе из-за слухов о тебе, — Дейкер закатил глаза. — Я запомнил имя, лицо, цвет волос и глаз. А ещё твоё очень часто недовольное выражение лица. Даже ребёнком ты был таким. — Таким же недовольным? — Именно, — после этого Цушимото закатил глаза уже сам. — И почему все люди считают, что я какой-то плохой человек. Рикицу вновь просмотрел на Такео. Он вспомнил это разочарованное выражение лица. Обычно аналитик показывает его, если что-то говорит племяннице героя, с та может сказать что-то вроде «это ожидаемо от вас». Про этом лицо у девушки остаётся самом, что ни на есть будничны. Она больше не удивляется. — Ни я, ни Шитсу так не думаем. Ты не плохой человек, просто своеобразный, — Дейкер просто пожал плечами. Он так и считал. Плохой человек -это плохой человек. Цушимото же, если будет необходимость не только протянет руку помощи нуждающимся, но и всецело защитит кого-либо. Они замолчали, заметив в стороне патрульную машину полиции. Таких было не так много, но распределены равномерно по городу, чтобы в случае чего им было быстрее добираться до важных точек, когда необходимо заковать злодеев в железные девы. Аналитик и герой быстро подошли к ним, чтобы уточнить про обстановку, так как чрезмерно тихое состояние уломав очень сильно беспокоило героя. За исключением одного злодея в начале патрулирования затишье на данный момент выглядело только как затишье перед самой страшной бурей. Но всё было тихо и у них. Это были слишком подозрительным. Звук тихого приземления прервал тот диалог, Рикицу обернулся. Он не почувствовал никакого злодея рядом с собой. Обычно можно было догадаться, когда они появятся. И, как девушка Сакахомэ. Появившийся на улице был не преступник. Слегка потрёпанный геройский костюм зелёного цвета, капюшон которого очень походил на зайца. В прорезях для глаз не очень хорошо виднелись ярко-зелёные глаза. И один из атрибутов — заметные перчатки и жёлтый шарм. Посланий вообще никак не сочетался со всем костюмом, а может и вообще принадлежал кому-то другому. Только по костюму Дейкер узнал приманку для злодея. Всё же использовать в качестве приманка школьника не по-геройски, но выбора в них сейчас совершенно нет. Всё же за этом парнем должны были следить ТОП-3. И будь вся эта тройка неладной… Что конференция, которая заранее была проигрышной, что их попытки улучшить ситуацию. Людей и сил не хватает. — Не могли бы вы… — парень указал на находящегося за его спиной злодея. Тот был связан какими-то чёрно-зелёными лентами. Герой кивнул и попросил сотрудникам полиции помочь парню. Следя за злодеем и сдерживая того одной из причуд, она смогли сковать в железные девы, после чего увели. Цушимото всё это время стоял за спиной своего начальника. Студент собирался сразу же скрыться, как только удостоверился, что всё в порядке. — Всё в порядке? — Дейкер поинтересовался у уходящего парня. — Деку, — всё де вспомнил его псевдоним. Студент повернулся а нему и медленно кивнул. После чего, подпрыгнул, воспользовался тёмными лентами и исчез из виду. Посмотреть ему в след не надо было. Деку исчез очень быстро. И если бы ему нужна помощь, он бы точно обратился за ней. Дейкер повернулся к Цушимото. Им же предстоит закончить это патрулирование и вернуться в Академию. Герой хочет точно знать, что с Нами всё хорошо. Несмотря на то, что там находится Шитсу, которая в случае чего точно защитит своего второго опекуна, герой всё равно волнуется. Но теперь и за племянницу. Иногда попадаются злодеи, сила которых превышает твою в несколько раз. Вздохнув и махнув рукой Такео, герой собирался быстрее идти. Они прошли достаточно далеко от полицейской машины, чтобы продолжить диалог. Дейкер внимательно следит за обстановкой. Но также и не забывал об аналитике, который на удивление был более разговорив, чем обычно. Но это только к лучшему, ведь иногда помогает разрядить плохую атмосферу. Не всегда. Источником этой плохой атмосферы может быть и сам Цушимото. У него не очень много плюсов в качестве спутника и как собеседника тоже. — Хотел сказать, что если вы погибнете, то я перестану обучение Шитсу, — проговорил Такео и замолчал. Аналитик отвёл глаза в сторону и будто бы специально продолжил смотреть в никуда, чтобы ещё сильнее позлить героя. Умирать тот не собирался. А после слов Цушимото очень хотелось ударит его. Но это будет в ответ как раз-таки на тот удар не так давно. — Почему же ты не прекратил его, когда я был объявлен пропавшим? — Надеялся, что вы живы. У нас в ДНК должны прописываться способы выживания, — Такео подал плечами. — Я верил, что вы выживите. А всё это лишь проверка на прочность. К тому же вы меня предупредили обо всём. Но сказали просто, что сработает четвёртый протокол. Откуда я знал, что вы не спятили под старость своих лет. — Что же… Я выжил, — но в какой-то момент герой остановился и цокнул. — Мне всего тридцать шесть, какая старость лет?! — Вы поняли меня. — Не умеешь ты настраивать людей, — Рикицу мазнул рукой, но запомнил всё, что сказал Цушимото. — Мне что, надо было говорить, что тогда Шитсу и ваша жена не будут переживать? — Это более эффективный способ, верно, — Дейкер кивнул. В этом-то аналитик прав. Слова про его жену и то, что она может волноваться, переживать или ещё что заставляли Сакахомэ злиться. Он хотел исправить это. А сейчас в список дорогих людей ещё и включилась Шитсу. С какой-то стороны её можно назвать приёмной дочерью.