Поменяться местами

— Знаешь, Иджирак очень милая, — сказал Мимас, — но она такая настырная. Представь себе, она никогда не оставляет попыток уговорить Сатурна пополнить свои природные ресурсы. А он ничем не хуже, всё время отказывается и Иджи ничего не остаётся, кроме как распределить его порцию между нами. Хватает на всех и ещё про запас остаётся, даже несмотря на то, что нас около сотни. Нет, ну надо же быть настолько упрямым, чтобы воротить нос от таких вкусностей. Вообще Иджи не даёт нам ничего слишком жареного, слишком сладкого или слишком солёного. Говорит, что это вредно. Знаешь, давным-давно я случайно оказался неподалёку от Сатурна, когда они с сестрёнкой разговаривали друг с другом и невольно их подслушал. Иджирак спрашивала у него, почему он так странно себя ведёт. Он долго заливал ей про свои спортивные штучки и тренировки, но Иджирак не проведёшь. Она всё-таки его расколола и Сатурн сказал, что старается уменьшить свою гравитацию. И сразу после этого он перескочил на другую тему. Больше Иджи не смогла из него вытянуть ни слова: он игнорировал её вопросы и рассказывал о своём. Знаешь, раньше я как-то не придавал этому особого значения, но теперь это меня настораживает. Как думаешь, Марс, зачем ему нужно уменьшать гравитацию? — Спросил Мимас. Он не получил ответа, видимо, красная планета отвлеклась. — Марс? — Обратился к своему другу спутник, и снова не получив ответа, он обернулся и посмотрел на четвёртого. Тот летел на инерции, закрыв глаза. Видимо, четвёртый заснул, пока Мимас рассказывал ему о своей сестрёнке. Спутник фыркнул. — Просыпайся, соня, — пропела луна Сатурна. — Давай, поднимайся, мы уже около пояса астероидов. Пока в тебя булыжник какой прилетит. — Как и ожидалось, Марс не отреагировал. Крепко заснул. Мимас решил попробовать разбудить красную планету. Он подлетел к Марсу и легонько погладил его возле глаза. Снова ничего. Спутник испугался, когда рядом с четвёртой планетой пронёсся довольно крупный астероид, что чудом никого не задел. — Марс, хватит спать. Сейчас нужно быть очень внимательным. Мимас почувствовал, как по коре пополз холодок. Он вспомнил, что когда Марс засыпает, от его храпа можно натурально оглохнуть. А сейчас он не издаёт ни звука. Спутник попробовал разбудить планету, по-хамски открыв её глаз. Он был удивлён и даже напуган тем, что четвёртый не реагирует. Глаз не двигался, веки не пытались закрыться. Что за дерьмо? — Марс? Если это розыгрыш, то не смешной. Прекращай! Мимасу пришла в голову одна идея. Довольно бредовая, но может сработать. Он сперва не решился, но всё же легонько потрогал глаз. От этого действия веки красной планеты рефлекторно сомкнулись. Хвала Вселенной, он живой. — Марс! — Начал кричать спутник, надеясь, что громкие звуки пробудят планету. — МАРС! — Чего кричишь? — Спросила подлетевшая поближе Европа. — Что случилось? — Я не знаю, — встревоженно сказал спутник. — Мы разговаривали и он отключился. — Может, он просто заснул от твоих баек? — Усмехнулась луна Юпитера. — Нет, — заявили в один голос Мимас, Деймос и Фобос. — Он во сне всегда храпит, — сказал спутник Сатурна. — Это может быть болевой шок? — Сипло спросил Фобос. — Я так не думаю, — рассуждал Мимас. — Он бы развился сразу же. — Терпеть не могу, когда Марс врёт, — неожиданно для всех изрёк Деймос. — Сначала вводит всех в заблуждение, а когда с ним что-то случается, то никто не понимает, что делать. — Да. Даже дураку понятно, что после такого удара кому угодно будет плохо, — вторил своему названному брату Фобос. — Как же я хочу, чтобы он говорил нам правду. — Кажется, я всё понял. Марс просто опять упал в обморок, — с нервной дрожью в голосе сказал Деймос. — Чувствуешь его магнитное поле, Фобос? — Ч-чувствую, — испуганно пролепетал бо́льший из близнецов. — Такое тихое... — Так, что значит "опять"? — Встревоженно спросил Мимас. Сейчас он вообще ничего не понимал. — Когда мы были совсем маленькими, Марс часто падал в обмороки, — начал рассказывать Фобос. — Насколько я помню, это было из-за марсиан, которые испортили его экологию. — Европе и Мимасу стало не по себе от того, что спутники Марса могли определить состояние своей планеты по её магнитному полю и знали, какое оно, когда четвёртый без сознания. — Стоп, на нём есть жизнь? — Спутник Сатурна теперь не знал, что и думать. Марс никогда раньше не говорил с ним о жизни. О чём ещё он посчитал нужным умолчать? — На нём... была жизнь, — сказал Деймос, подчеркнув слово "была". Ему было неприятно развивать эту тему, в основном потому что Марс её не любил. — Солнце её сжёг. Всё сгорело. — А ещё вся вода испарилась, — продолжил Фобос с грустью. — А ещё атмосфера и магнитное поле почти исчезли. И от тех милых зелёных штучек и марсиан остался только... ик.. один... пепел, — Деймос захныкал от грустных воспоминаний о затяжной депрессии Марса, наступившей после того, как Солнце без его ведома убил всю его жизнь. На лицах Мимаса и Европы застыли выражения ужаса. Что за жесть они только что услышали? Спутники Марса и их планета явно пережили полный пиз... кошмар. — Может... Может это мы во всём виноваты? — Со слезами на глазах спросил Фобос. — Может, Марсу не было бы так плохо, если бы не было нас с тобой, — вторил ему Деймос. — Зачем мы вообще появились? — Спросил бо́льший сквозь плач. — Только... ик... портим всё. — Ребят, вы чего? — Переполошилась Европа. Что за мысли были у них в головах? — Ну-ну-ну, не плачьте, — Мимас подлетел к лунам и легонько обняв их, стал покачивать своей гравитацией. Он знал, что это нехитрое действие их успокаивает. Они сами периодически успокаивали так друг друга. И сейчас оба спутника постепенно переставали всхлипывать, они крепче прижались друг к другу и к своему... старшему брату. — Тише, тише. Вот так. Не смейте обвинять себя в том, что вы просто существуете. Вы не виноваты, что появились на свет на орбите Марса. И к тому же, никто не знает его так же хорошо, как вы. И, должно быть, вы лучше других знаете, как ему помочь во время таких обмороков. — Мимас попытался разрядить обстановку, развеять депрессивные мысли маленьких спутников. А то вдруг на эмоциях натворят чего. Обе луны утёрли слёзки с глаз, но те предательски текли. Луны продолжили тихо хныкать. Похоже, попытка Мимаса оказалась провальной. — Никак, — сдавленно сказал Фобос. — Мы с Деймосом ничего не могли поделать и нам приходилось просто ждать. — Он обычно сам просыпается, — продолжил Деймос. — И сколько именно нужно ждать? — Поинтересовалась Европа. — Всегда по-разному. Может, пару минут, может, пару дней, а может... я-я не знаю, сколько он так пробудет, ясно? Может, он вообще не выживет и мы с Фобосом тоже умрём! — Крикнул Деймос и в голос зарыдал, а следом за ним и его брат. — Тише, малютки, — Европа взяла их на свою орбиту, чтобы те немного успокоились. — Никто не умрёт. — Что у вас случилось? — Спросил подлетевший поближе Меркурий. Следом за ним к компании приближались Венера и луны Юпитера. — Мы слышали, что тут кто-то плачет, — сказал второй. — Надеюсь, никто не пострадал? — Это Фобос с Деймосом, — объяснила им Европа. — Они расстроились... из-за Марса. — А что с ним? — Спросил Венера. Он всё ещё чувствовал жгучую вину за свой проступок. Теперь Марсовы спутники снова плачут, и горячая планета корила себя за это. — Он... эм... вроде как... потерял сознание, — нерешительно сказала луна Юпитера, покачивая маленьких лун. Второй натурально испугался того, что красная планета могла оказаться в таком состоянии из-за того злосчастного удара. — Можно мне... приблизиться к Марсу? — Спросил Венера у Мимаса. И только получив добро он подлетел вплотную к четвёртому и стал осматривать его. В тонкой атмосфере планеты летали клубы песка и пыли, сквозь них было трудно увидеть повреждения на поверхности планеты. Тогда второй прижался к Марсу и стал вслушиваться. И вскоре услышал, как где-то глубоко-глубоко внутри тихо и медленно стучит ядро. Маленькое и нежное. Венера отстранился от четвёртой планеты и для сравнения решил прослушать Меркурия. Он приблизился к самой маленькой планете и прижался к ней. — Что ты... что ты делаешь? — Недоумённо спросил первый. — Слушаю, — ответил Венера. — Ничего не говори, хорошо? Меркурий в знак согласия кивнул. Второй прислушался и различил быстрое, энергичное, громкое биение ядра. В отличии от ядра Марса оно стучало ясно и отчётливо. Помимо этого внутри Меркурия слышалось тихое шуршание и клокотание магмы. Потоки раскалённой жидкости сталкивались друг с другом, разделялись, иногда журчали и еле слышно булькали. Венера отпрянул от первой планеты и снова направился к четвёртой. Он ещё раз прижался к Марсу. Внутри слышалось только биение ядра. Больше ничего. Было ли это нормально, что у красного не слышно магмы? Должно быть, она не двигается, раз не шумит. — Меркурий? — Обратился второй к своему партнёру. — Можешь меня послушать? — Ладно, — Первый не знал, зачем Венере это нужно, но почему бы и нет? Он прислонился к поверхности горячей планеты, и услышал ритмичный частый гул бьющегося ядра, а также приглушённый шелест магмы, которая иногда издавала специфические звуки, будто она свистела и шуршала, иногда скреблась о кору изнутри. — Всё как обычно, — сказал первый. — А теперь послушай Марса, — предложил Венера. Меркурий послушно приблизился к красной планете, прижался к её коре и вслушивался в звуки. В тишине были отчётливо слышны негромкие медленные удары ядра. И всё. Никакого шелеста магмы. Никакого бурления. Ничего. — Твою комету, — выругался первый. — У него стоит магма. Венера думал о том же, но не решался сказать. Теперь всё сходится. — Что значит "стоит"? — Спросила Европа. — Это значит, что магма никуда не движется, она всё время находится на одном месте, — объяснил Венера. — И... насколько это опасно? — Тихо поинтересовался Мимас. — Честно, я не очень хорошо разбираюсь в подобных штуках, — признался второй. — Но, возможно, как раз из-за этого он сейчас в отключке. — Ребят, отложите рассуждения и давайте уже сделаем хоть что-нибудь! — Вклинилась в разговор Амальтея, луна Юпитера. — А то не ровен час, ваш Марс не сможет ждать, пока вы наговоритесь. — Она права, — сказал одноглазый спутник. — Нам нужно двигаться дальше. — Он взглянул на пояс астероидов, который им придётся преодолеть. Чёрт, если бы Марс сейчас был в сознании, это было бы гораздо проще. — Мимас! — Крикнул Меркурий. Одноглазый, повернулся в сторону, откуда доносился крик и увидел, окружённый неописуемо красивым жёлто-оранжевым ореолом солнечного света несущийся прямо на него крупный астероид. Если бы у спутника всё ещё был второй глаз, он бы заметил булыжник сразу же, а не за миг перед столкновением. Мимас впал в ступор и всё, что он мог сделать — это просто смотреть. Крошечное ядрышко билось часто-часто и казалось, всё происходило как в замедленной съёмке: астероид каждый миг был всё ближе, становились видны мелкие детали его поверхности. Кратеры. Трещины. Вершины. Низины. Разноцветные пятна и полосы. "Какой красивый", — на секунду пронеслось в его мыслях. — "От такого и умереть не жалко". Перед единственным глазом проносилась вся его жизнь. Все счастливые моменты. Первое знакомство с Сатурном и другими спутниками, игры с братьями и сёстрами в космо-соккер, книжные вечера, соревнования, совместные приключения на орбите Юпитера, знакомство с Марсом, Фобосом и Деймосом... На душе от этого стало тепло и спокойно. Да и последнее в жизни зрелище было таким завораживающим. Солнечного света становилось всё меньше, его всё больше замещала тень от огромного камня. Чёрная. Холодная. Давящая. Дальше всё было как в тумане. Сознание Мимаса почти реалистично изобразило, как впритирку к нему пронёсся Меркурий и отбил собой астероид. Видимо, в тот момент булыжник уже в него врезался. Но боли не было. Наверное, он уже умер. Или ещё умирает? Мир становился менее чётким, менее ярким, и всё более тёмным. "Интересно", — подумал он, — "а что будет дальше?" Дальше Мимас ощутил, как его несколько раз легонько били по щеке. Он открыл глаз и увидел перед собой Меркурия со здоровенным кратером под глазом. — Хвала Вселенной, ты живой, — с облегчением вздохнул первый. — Как ты? Спутник Сатурна ощутил, что его ядро всё ещё бьётся с бешеной скоростью. Спустя, как ему показалось, несколько мгновений, Мимас подумал, что всё-таки нужно что-то ответить на вопрос. В голове было пусто, язык не хотел двигаться. Толком не отошедший от шока, спутник издал несколько нечленораздельных звуков. — Мимас, ты цел? — Послышался обеспокоенный голос Деймоса. — Тебя не задело? — Спросил Фобос. Видимо, малыши находились на стороне его отсутствующего глаза, где он никак не мог их увидеть. Ему пришлось повернуться, чтобы встретиться взглядом с близнецами. И с Юпитеровыми лунами и Венерой позади них. Что нои здесь делают? Зачем собрались вокруг него? Мозги Мимаса постепенно вставали на место и он понял, что они волновались за него. — Меркурий? — Второй подлетел вплотную к первому. Тот повернулся к более крупной планете, давая ей возможность рассмотреть свое лицо. — Твою же... как тебе попало-то. Сильно болит? — Сильно, — признался Меркурий. — Мне нужно было быть аккуратнее. — Ничего страшного, до свадьбы заживёт, — тихо сказал Венера и поцеловал первую планету рядом с ушибленным местом. — Главное, ты спас жизнь своего друга. И после этого Меркурий ощутил на своих губах лёгкий поцелуй, на который первый сразу же ответил. Вскоре планеты отстранились друг от друга, глупо улыбаясь. — Нам нужно как-то помочь Марсу, — нарушила тишину недовольная Амальтея, — а вы тут целоваться удумали. — Мне кажется, я знаю, что делать, — сказал Венера. — Можно попробовать провести его через пояс и дотащить его до орбиты Сатурна, а там скоро будет Земля. Он должен знать, что нужно делать. — И как мы это сделаем? — Спросила Европа. — Мы же совсем крошечные. — Можешь не переживать об этом, — проговорил второй. — Я достаточно тяжёлый, чтобы взять Марса и всех остальных на свою орбиту. Земля летел молча, обдумывая всё, что недавно произошло. Что вообще произошло, когда его зажало между двумя гигантами? Он не понимал этих ощущений. Почему они были такими приятными? Хорошо это было или плохо? И почему Луна говорил про первое свидание? — Земляяяя, — певуче протянул белый спутник с улыбкой на лице. — А ты весь краааасный. — Правда? — Третий действительно ощутил жар на щеках. — Агась. Неужто всё думаешь про Юпитера? — Отстань, — сказал Земля. — А про его зачётный смерч? — ЛУНА! — Рявкнула смущённая планета. — Да ладно тебе, я же вижу, что ты от него тащишься, — подмигнул спутник. — Ничего я не тащусь, — отрицал третий. — А как же твои охи и ахи, м? Только не говори, что это ты так обрадовался тому, что умудрился найти в атмосфере Нептуна электронный микроскоп. — Аргх, ты невыносим! Скажешь ещё что-то подобное и я... я больше не буду с тобой разговаривать. Вот. — Ути-пути, какие мы грозные, — просюсюкал Луна и тут же словил на себе гневный взгляд своей планеты. — Да ладно тебе, я прикалываюсь. Даже космо-ежу понятно, что ты хочешь Юпитера. — В каком плане "хочу"? — Спросил всё ещё красный от смущения Земля. — Мы ещё недостаточно друг друга знаем и я не думаю, что мы когда-нибудь решимся на столкновение. — В плане... Земля, ты вообще знаешь хоть что-нибудь про... — Луна огляделся и решил, что будет лучше продолжить шёпотом. — ...про кхм... секс? — Про... что? — Переспросил третий. — Ты либо глухой, либо король девственников, — усмехнулся белый спутник. — Ну ладно, не король, а принц. У тебя уже был первый поцелуй. По красному от стыда и немного виноватому лицу планеты Луна понял, что здесь предстоит ещё много работы. Он вздохнул и решил не продолжать дальше эту тему. Земля тоже вздохнул и попытался перенаправить свои мысли в другое русло. Их встреча с ледяными гигантами вызвала у него смешанные чувства. Эти двое вроде бы не чужие, но... такие незнакомые. Уран для него был совершенно непонятным. Земля не знал, кто он вообще такой. Чем занимается, что любит или не любит, какой у него характер. А с Нептуном третий познакомился фактически только сейчас. До этого дня Земля вообще ничего о нём знал. Ну, кроме имени, порядкового номера и физических характеристик. Да и то большинство информации о его строении выяснили люди через свои телескопы и исследовательские модули. Земля сам бы никогда не спросил у другой планеты что-то в роде "хей, приятель, из каких газов состоит твоя атмосфера и в каком процентном соотношении они находятся? Можешь мне рассказать обо всех вулканах твоего северного полушария? А ещё мне нужно знать твою скорость ветров, желательно, в единицах измерения, которыми пользуются мои микроскопические люди". Как только третий об этом подумал, стало очень некомфортно. Он, конечно, любил общаться, даже очень, но такого рода информация была немного... личной, что ли? И сам факт того, что он знает об устройстве планет то, чего не знают они сами, заставляет его чувствовать себя так, будто он какой-то маньяк, постоянно подглядывающий за всеми, когда они этого не подозревают. Земле стало стыдно за это. Стыдно за своих людей. Зачем они это делают? Почему им так интересно, из чего идут дожди на гигантских планетах, как у них появляются кольца, какие у них плотность, масса, диаметр, температура, сила магнитного поля, сколько на них длится день, год... Просто... Зачем людям это знать? Вот зачем? Им нечем заняться? Земля иногда опасался, что из-за пытливой натуры людей зелёную планету могут принять за сталкера. И из-за человечества третий очень много знал о Нептуне. Но Земля совершенно не знал его как личность. Он был удивлён тем, что Нептун довольно неплох в физике и химии, что он очень любит Урана, что он чертовски странный, но при этом милый и добродушный. И только недавно третий услышал от Юпитера, что восьмая планета страдает от деменции. Всё. Конечная. Для Земли эта новость прозвучала как "в Солнечной системе наконец-то нашёлся интересный и эрудированный собеседник и, возможно, твой будущий друг со схожими с твоими интересами и образом мышления. Успей пообщаться с ним, пока он не исчез". От этого стал как-то грустно. Но одна мысль не давала покоя. Кто всё-таки поставил ему диагноз? Земля не заметил, как за размышлениями его румянец полностью исчез. — Луна? — Обратился жизненосец к своему спутнику. — Что такое? — Я тут подумал, мы почти никогда не собирались все вместе. Знаешь, чтобы узнать, как дела, как у кого прошли орбиты. Ну, чисто позависать вместе, поболтать о том, о сём, посмотреть кино. — Чего это тебя так распёрло на общение? — Спросил Луна. — Раньше ты довольствовался только компанией каменистых планет и Юпитера и тебе было отлично. — Я подумал... Нас же девять-ой, то есть восемь в планетной тусовке. И за миллиарды лет, что мы находимся в одной системе, мы вообще не знаем друг друга. Вот ты, например,знаешь что-нибудь про Урана? Луна замешкался. Он действительно ничего не знал про бирюзовую планету. — Нет, — тихо ответил спутник Земли. — Ладно, теперь я понимаю, зачем ты хочешь устроить вечеринку. — Вечеринку? — Спросил Солнце, развернувшись лицом к планете и спутнику после завершения разговора с Юпитером. Луна фыркнул с того, что светило из всего потока слов отреагировало только на одно. Видимо, слух звезды настроен только на определённые слова, чтобы вычленять их из фонового шума и потом развивать диалог. — Думаю, сейчас не самое лучшее время для вечеринок. — Я говорю про обозримое будущее, — сказал третий. — И вообще, это Луна сказал про вечеринку, хотя я имел в виду скромные посиделки. — Ой, да ладно тебе, Земля, — сказал белый спутник. — Вечеринка гораздо лучше скучных посиделок! — Как по мне, для всех будет лучше спокойно и мирно собраться вместе, обсудить последние новости, посмотреть какой-нибудь сериальчик. В общем, культурно посидеть. — Скуууучнооо, — в один голос заявили Луна и Солнце, после чего переглянулись. — Кому нужно просто сидеть и обсуждать невесть что, когда можно отрываться, устраивать конкурсы? — Спросил спутник Земли и тут же поймал на себе взгляд своей наигранно удивившейся планеты. — А ты сам-то на скольких вечеринках побывал? — Задало вопрос светило. — Ну, мы с Землёй и Венерой с Марсом несколько раз устраивали что-то подобное. Только без конкурсов. И без отрыва. — Ясно. Ты не был на настоящих вечеринках, — самодовольно проговорил Солнце, подчёркивая слово "настоящих". — Ну тогда расскажи нам, о том, какими должны они быть, — предложил Земля, а раздражённый Луна ему поддакнул. — Хо-хо, ладно, мои планетки. Я в своё время был на двух вечеринках. Это было пару-тройку миллиардов лет назад, вас двоих тогда ещё не было. Первую вечеринку устроил, насколько я помню... Марс? Да, Марс. — Ты сейчас серьёзно? — Удивился Луна. — Марс и вечеринки несовместимы! Он же угрюмый и агрессивный, среди всех вечеринок у него бы хорошо получились только поминки. — Ну, тогда Марс был совсем другим, — объяснила звезда. — Он был весёлым жизнерадостным добряком. Много шутил, много смеялся. — Не верю! — Воскликнул спутник Земли. — А ещё... по слухам, не знаю, на сколько это правда, — сказал Солнце, чтобы не вызвать подозрений, — но на его поверхности была жизнь, — Солнце довольно улыбнулся, увидев отвисшие челюсти своих собеседников. — Да ну нафиг! — Луна не знал, что и думать. Он был поражён тем, что кроме Земли сейчас и Венеры в прошлом в Солнечной системе была планета, что когда-то могла поддерживать комфортные условия для жизни. — Так значит, те байки, которые рассказывал Марс... не выдумки? — Удивилась уже третья планета. — Нет. У него тогда действительно... эм, вроде как была жизнь. Она... по слухам, откуда-то вылезла и куда-то залезла и Марс решил, что это нужно отпраздновать. Он тогда пригласил всех, даже меня, — намекнул Солнце на то, что на будущей вечеринке Земли просто обязан присутствовать один яркий и горячий жёлтый карлик. — В общих чертах вечеринка была слабенькая. Пришли, послушали музыку, потанцевали, побесились немного, потравили анекдоты, перекусили и разошлись. А чуть попозже была тусовка покруче. Самая зажигательная на моей памяти. — И кто же её устроил? — Нетерпеливо спросил Луна. Нужно же знать имя отменного зажигателя! — Честно, не помню. Но там был алкоголь, а это автоматически делает любую вечеринку замечательной. — То есть вся крутость той вечеринки была в том, — подвёл резюме Земля, — что ты напился и подебоширил? — Ты вздумал обвинять самую яркую и красивую звезду в этом секторе галактики в пьянстве? — Раздражённо задал вопрос Солнце. — Мне, знаешь ли, бывает трудно, и иногда мне нужно сбрасывать напряжение. Я — центр целой системы! Это такая ответственность! Я должен следить за вами, моими планетами, чтобы никто ни в кого не врезался, чтобы никто не вылетел, чтобы все были в порядке. Да без меня бы вы все пропали! — Звезда не на шутку разгорячилась. — Но время от времени что-то из ряда вон всё же происходит и бывают такие случаи, когда я ничего не могу сделать. Мне приходится просто смотреть на чьи-то страдания или смерти, не имея возможности помочь. Ты даже близко не понимаешь, каково это! — Воу-воу, остынь, Солнце! Я был неправ, прости, — извинился Земля. Он не хотел, чтобы светило на него обиделось или, что ещё хуже, разозлилось. — Я не знал, что тебе бывает так тяжело. — Ладно уж, так и быть, придётся простить тебя, — с наигранной обидой сказал Солнце. — Ре-ре-ребят! — Крикнул Ио. — Про-простите, что отвлекаю, но, кажется, там впереди Сатурн! Действительно, на горизонте виднелось маленькое пятнышко не пойми какого цвета. Оно не было светлым и бежевым, скорее тёмным. По мере приближения пятнышко становилось больше и отчётливее, становились видны детали. Планеты, Солнце и Луна были в лёгком шоке. Сатурн? Вот это — Сатурн? Без своих колец он выглядел очень маленьким. Или... он действительно стал меньше? Его атмосферу покрывали контрастные тёмные коричневые и синие полосы, перемежающиеся с белыми участками. Эти полосы имели завихрения на стыке друг с другом и вскоре стало понятно, что это были смерчи. С ними Сатурн был похож на Юпитера. Земля был уверен, что если бы заранее не знал, что это — шестая планета Солнечной системы, то без раздумий принял бы её за экзопланету. Видок у него был отвратительный. Под глазами круги, веки то и дело пытаются закрыться. Сам газовый гигант медленно кренился на бок, но вскоре возвращался в вертикальное положение, и затем снова кренился, после чего снова возвращался. Компания подлетела ещё ближе и увидела снующих туда-сюда спутников, а чуть подальше показалось красное пятно... Венера? Да, это определенно был Венера. Он только что выбрался из пояса астероидов, окружённый облаком спутников, а следом за ним показалось другое красное пятно — Марс.