Обними их за меня

Как бы Гермиона ни старалась скрыть своё вопиюще счастливое состояние, невыразимцы всё равно с подозрением косились на неё. — Грейнджер, ты как будто светишься, — проворчал Шон. Он, в отличие от неё, был на редкость хмурым. — И правда, — поддержала его Пенелопа. — Что такого хорошего случилось? Гермиона лишь неопределённо пожала плечами – она так и не решила, говорить им о помолвке сейчас или просто поставить перед фактом, когда всё уже состоится. Часть неё хотела раструбить об этом всему свету, но другая, наоборот, стремилась держать в тайне. Пенелопа пристально разглядывала коллегу, и когда её взгляд упал на руки последней, прищурилась. Гермиона невольно покрутила кольцо – тонкий ободок светлого, почти белоснежного золота удерживал красно-оранжевый камень. Оно было слегка старомодным, что, по мнению невесты, лишь придавало ему очарования. Грохот двери не дал Пенелопе задать вопрос, который она явно собиралась озвучить – в кабинет влетел взъерошенный Этьен Леви. Несмотря на шёлковую мантию и безупречный костюм, он не выглядел столь лощёно, как в прошлую их встречу. Он явно не высыпался и часто зарывался руками в волосы, отчего они стояли торчком. — О, мистер Леви, здравствуйте! Мы как раз ожидали вас… — Я прошу прощения, месье Шепард, но боюсь у меня нет времени на подробный рассказ, — француз достал из кармана уменьшенную стопку бумаг и, вернув ей первоначальный размер, протянул Ричарду. — Мне необходимо вернуться к исследованиям, всё, что я успел раскопать – здесь, — он постучал по бумагам. — Понимаете, прямо перед выходом меня осенило… нет, это лишь догадка, я пока не буду рассказывать… В общем, мне пора. Шёлковый вихрь снова скрылся за дверью, оставив всех присутствующих в глубоком недоумении. — Ээээ… думаю, нам надо посмотреть отчёт… — неуверенно протянул Ричард, но его перебила Маргарет Нельсон. — Мисс Грейнджер, чего вы сидите, бегите за ним! Он же сейчас умчится неизвестно куда! Гермиона ойкнула, схватила сумку и, не попрощавшись, вылетела за Леви. Ботинки гулко стучали по каменному полу, пока она торопливо шла, почти срываясь на бег. Она промчалась вдоль ряда полок с артефактами и вошла в комнату Смерти, решив сократить путь. Тихие манящие голоса тут же зашептали её имя, но Гермиона целеустремлённо пробежала по верху амфитеатра, миновала круглый зал и вылетела в коридор, ведущий к лифтам. Этьен уже стоял в кабине, нетерпеливо нажимая на кнопку, словно это ускорит машину. — Иммобилус! — голубоватый луч ударился о золотые решётки, и Гермиона перевела дух. Оставался лишь узкий проход, и она с трудом протиснулась между створками. — Мадемуазель Грейнджер! Я совсем забыл о вас! — Этьен выглядел немного смущённым, но, когда невыразимка прекратила действие заклинания, и лифт наконец-то поехал, сразу начал строить планы. — Как хорошо, что вы меня догнали, будете проводницей в этой вашей Англии. Настроение Гермионы было достаточно хорошим, чтобы она не начала раздражаться на француза незамедлительно, и ей стало даже любопытно, как быстро Леви это исправит. — Что вы имеете в виду? — Прямо сейчас нам нужно провести полевые исследования состояния местного Магнуса. Я слышал, вы много путешествовали в последний год войны, это очень удачно, не так ли? Тридцать секунд, достойный результат. Назвать месяцы, что они скрывались, страдая от отчаяния и голода, «путешествием»… Скрежет её зубов заглушил звук решёток, и они вышли на этаже офиса Министра. Леви кивнул секретарше Кингсли и прошёл в небольшую комнату сбоку за её спиной. Она была почти пуста, не считая огромного камина во весь рост и вешалки в углу. — Я не взял с собой метлу, придётся заскочить в мой кабинет, — француз взял пригоршню Летучего пороха. — Встретимся через полчаса у фонтана в Атриуме. Да, и захватите вашу метлу тоже, мадемуазель, — добавил он, уже исчезая в зелёном пламени. Гермиона сжала переносицу, несколько раз глубоко вздохнула и развернулась на каблуках. — Он очарователен, не правда ли? — пожилая секретарша игриво подмигнула ей. Это выглядело жутковато. — Скорее невыносим, — процедила Гермиона, пытаясь вспомнить, где хранится старая «Комета» Рона. — Ну что вы, такой симпатичный молодой человек, ещё и француз… — мечтательно протянула волшебница, как будто сам этот факт являлся чем-то положительным. — И Министр выделил для него камин напрямую в Париж, представляете! — Да, впечатляет. Что же, мне пора, спасибо за беседу, — Гермиона поспешила скрыться, пока секретарша не догадалась, что она не помнит её имени. Коротко заскочив в Нору, и умудрившись столкнуться там только с садовыми гномами, невыразимка вернулась в Министерство. Леви с большим саквояжем и метлой наперевес уже ждал её, и сразу пошёл навстречу. — И каков наш план, мистер Леви? — спросила Гермиона, проходя в точку аппарации. Над огороженным участком пола висела табличка «Хорошего вам дня!». — Не могли бы вы перенести нас в центр страны, желательно не в город? Там всё и обсудим, — дождавшись кивка, Этьен положил руку ей плечо. Сосредоточившись на заброшенном деревенском доме, Гермиона перенесла их в окрестности Бирмингема. Одно из бесчисленных мест их «путешествия» было весьма унылым – поля ещё не засеяли, но уже вспахали, и вокруг темнела земля. — Вполне подходит, — Леви удовлетворённо кивнул. — Пора бы ввести вас в курс дела, не так ли, мадемуазель Грейнджер? Гермиона выжидательно промолчала, потому что иначе начала бы торопить француза. Последний поднял рассохшуюся доску – часть пристройки к дому, в которой некогда хранилось сено – и превратил её в простой стол. Гермиона скорее ожидала увидеть вычурное трюмо, чем предмет мебели прямиком из «Кабаньей головы», но решила не задерживаться на этой мысли. Леви открыл саквояж и выудил из него несколько деревянных ящиков. — Мы должны изучить Магнус и проверить мою теорию. Давайте я познакомлю вас с инструментами. Все они – мои изобретения, и существуют в единственном экземпляре, поэтому будьте предельно аккуратны, мадемуазель. Он открыл самый маленький ящичек, в котором оказалась крошечная подзорная труба. — С этим устройством вы уже знакомы, очень удобная вещица, — Леви с гордостью улыбнулся. — Позволяет увидеть магический фон в реальном времени. Честно говоря, я считаю этот артефакт своим гениальнейшим творением. Через него мы видим сокрытый мир Магнуса, его хитросплетений… Но сегодня мы в основном будем пользоваться кое-чем иным. Как только он открыл второй ящик, из него вырвалась золотая сфера и, словно снитч, устремилась в небо. Отлетев достаточно далеко, чтобы превратиться в точку, она начала кружить над волшебниками. Леви смущённо кашлянул и пояснил: — Да, устройство несколько… излишне активно. Но это лишь одна его часть. Гермиона с любопытством наклонилась над планшетом, по которому металось перо самописца, создавая линию, смахивающую на кардиограмму. — Сфера собирает данные об активности Магнуса: чем больше амплитуда, тем ярче магический фон, а периодичность рисунка говорит о его стабильности, либо об обратном. Видите, — Леви указал на диаграмму, — линия очень странная: то размашистая, то практически ровная, без возмущений. И никакого явного повторения нет, всё выглядит хаотично. Честно говоря, — он убрал палец и посмотрел на Гермиону со смесью тревоги и восторга, — я никогда такого не видел. Гермиона следила за неровным пульсом магии, пока рулон с диаграммой стремительно удлинялся и уже свешивался со стола. На языке вертелись тысячи вопросов, и она взвешивала каждый из них, выбирая, на каком остановиться. Как именно приборы регистрируют активность? Какие материалы и заклинания взаимодействуют с Магнусом? За счёт чего передаётся информация от сферы? У невыразимки чесались руки от желания разобрать и проанализировать каждый элемент артефакта. Пока Леви открывал следующий короб, куда более крупный, чем предыдущие, Гермиона всё же собралась с мыслями и спросила: — Что именно измеряет прибор? В чём вы исчисляете Магнус, мистер Леви? Француз на секунду замер, но тут же спохватился, и аккуратным движением палочки приземлил на стол прибор, напоминающий стеклянный глобус. Мир в шаре перевернулся: внизу по бледно-голубому небу медленно тянулись облака, а сверху темнели поля. В самом центре глобуса на секунду загорелся свет, но тут же исчез. Этьен с нежностью коснулся стеклянного бока прибора, и нехотя ответил: — Как ни прискорбно признавать, я не знаю, из чего состоит Магнус. Сейчас я как учёный древности: лишь документирую и систематизирую то, что вижу, но не могу понять суть, и, тем более, использовать это. Но, возможно, уникальность нынешней ситуации прольёт свет на этот вопрос. Я изобрёл эти устройства, чтобы глубже изучить Магнус, и они не подведут, — Леви вздёрнул подбородок и указал на глобус. — Например этот артефакт: вы не представляете, сколько я потратил хрусталя и других кристаллов, пытаясь найти идеальный материал для считывания магического фона. За это изобретение мне дали орден Нострадамуса, даже месье Фламель отметил мою работу! Воспоминания о наградах явно взбодрили Этьена, и он добавил: — Его мы установим в месте, где зафиксируем самое аномальное поведение магического фона, чтобы накопить информацию за длительное время. Видите ли, я практически уверен, что Магнус истончается на территории Великобритании, и что есть определённое место, или места, где он и вовсе исчезает. Как… как материя исчезает в чёрной дыре, — он покосился на Гермиону. — В Хогвартсе же есть астрономия? Её выгнутая бровь заменила слова, и Леви выцепил из саквояжа очередную коробку. — И последнее: чтобы найти то самое место, нам понадобится вот эта штучка, — он открыл крышку и достал золотистую спираль на палочке, напоминающую леденец. Гермиона замерла. В памяти сразу появился образ кабинета Минервы, которая во многом восстановила то, как он выглядел во времена Дамблдора. За стеклянными дверцами всегда были хрупкие золотые конструкции, такие же как эта спираль, они тихо жужжали и потрескивали, пока ученица с директрисой разбирались в тонкостях трансфигурации артефактов. Благодаря той научной публикации Гермиону и взяли в Отдел Тайн. Спираль издала низкий гул и накренилась в сторону, и Гермиона оторвала от неё взгляд. — Да, придётся обратиться и к такой архаике, но что поделать, руки не дошли сделать что-то более удобное, — Этьен пожал плечами, всем своим видом изображая пренебрежение к спирали. — Это изобретение профессора Дамблдора, не так ли? — невольно потянувшись к артефакту, спросила Гермиона. — Да, это со времён его недолгого увлечения магическим фоном. Для нормального состояния Магнуса он довольно бесполезен, но внезапно пригодился сейчас, — Этьен поджал губы. — Кто бы мог подумать, снова оказался нужным спустя сто лет. Гермиона не обращала внимания на снобистский бубнёж Этьена, вместо этого разглядывая тонкую работу директора Хогвартса. За свою долгую жизнь он успел побывать исследователем и учителем, воином и политиком, манипулятором и героем. Каждый раз, сталкиваясь с его работами, Гермиона испытывала смешанные чувства обиды, благодарности и горечи. — И как мы будем его использовать? — спросила она, прерывая Леви. Он недовольно вздохнул, но перешёл к сути: — Как компас. Эта штуковина будет вести нас к месту с самым аномальным поведением Магнуса. Я тестировал устройство раньше, но оно было малополезным, просто приводя к Шармбатону или Министерству. Но сейчас всё иначе: Магнус нестабилен, у этого явления есть центр, и мы его найдём. — И уже на месте установим ваши приборы, — Гермиона проводила взглядом сферу, всё ещё кружащую над ними. — Именно так. Хотелось бы расставить их по всей Англии, но приборы уникальны, так что… — он призвал сферу и захлопнул ящик, — …пора в путь!

***

Метла послушно двигалась на север, и Гермиона расслабилась, разглядывая квадраты полей и серые полосы дорог. Перед тем как оторваться от земли, она незаметно выпила Умиротворяющий бальзам и теперь почти наслаждалась полётом. Леви был впереди, само собой, на последней модели «Молнии»; он корректировал маршрут, следя за малейшим изменением курса. Спираль продолжала гудеть, хотя Гермионе казалось, что звук стал немного выше. Внизу появилось скопление домов – уютная деревенька с обязательной готической церковью на главной площади. Сразу за ней блестела река, а ещё дальше стоял одинокий дом. Когда они подлетели к нему ближе, Гермиона смогла разглядеть трепетливые кусты, разросшиеся под окнами коттеджа. В этом доме жили волшебники, но похоже они были одними из немногих, предпочитающих сдержанный магловский подход к архитектуре. Гермиона на секунду прикрыла глаза и подставила солнцу лицо. Когда-нибудь они с Роном тоже переберутся за город, и она не позволит превратить их дом в неустойчивую конструкцию из балок и труб. «Может попробовать что-то более современное?», — подумала она, но образ квадратного застеклённого здания никак не вязался с игрой в квиддич или котлами с ингредиентами. Но мысль звучала заманчиво хотя бы своей экстравагантностью, и Гермиона решила взять её на заметку. Она тут же усмехнулась собственным размышлениям. «Как на меня, оказывается, влияют несколько часов в воздухе. Не успеем долететь до места, как всю жизнь распланирую», — покачала она головой и присмотрелась к артефакту, маячившему впереди. Спираль слегка наклонилась вбок, на северо-восток, и Гермиона крикнула Леви, обращая на это его внимание. — Как насчёт небольшого перерыва? — спросил он, притормаживая. — Не знаю как вы, мадмуазель, а я проголодался. Гермиона согласно кивнула и начала искать место для приземления. Земля была расчерчена бесконечными полями, но вдалеке виднелся пролесок. Он не выглядел безлюдным, и Гермиона на всякий случай окружила их с Этьеном завесой из отталкивающих заклинаний. Вскоре она убедилась в трезвости этой идеи, когда мимо прошла компания из взрослых и детей. Спираль гудела громче чем раньше, и одна из маглов обернулась на звук. — Вы слышите? — спросила немолодая женщина, беспокойно озираясь. Но Леви уже махнул палочкой, приглушая гул. — Пошли, мам, я устал, — закапризничал мальчишка лет шести. Женщина ещё раз огляделась, скользя взглядом по волшебникам с сэндвичами в руках, но так ничего и не увидев, ушла. Леви с облегчением выдохнул. — Какого конфуза мы только что избежали, мадемуазель Грейнджер, — он улыбнулся. — Сейчас не столкнуться с маглами сложнее, чем увернуться от стаи пикси. — Как-то нам удалось скрыть от них целую войну, — с мрачноватой ухмылкой ответила Гермиона. — Так что уверена, мы справимся с дорогой. Похоже Леви не оценил юмор, Гермиона не была уверена, оценила ли она его сама. Француз дожевал сэндвич и спросил, где они сейчас. — Недалеко от Манчестера, — ответила Гермиона, сверяясь с картой. — Вы подозревали, что это место будет на севере? — Нет, просто надо было откуда-то начинать. Но не в Лондоне, там слишком много источников колебаний Магнуса, мы бы просто летали между ними, а мощный, но далёкий сигнал не замечали. Ну что, продолжим наш небольшой вояж? Гермиона улыбнулась и стряхнула с мантии крошки хлеба. Не то чтобы она считала монотонный полёт с затекшими спиной и шеей приятным занятием. Но её мнение было непопулярно, так что она промолчала, вновь усаживаясь на метлу. Стало ощутимо прохладнее: солнце всё ещё грело волшебников, но воздух быстро остывал. Гермиона как раз накладывала согревающие чары, когда спираль резко подняла тон звука. — Похоже, почти добрались! — взволнованно крикнул Этьен. Они уже пролетели Манчестер, но Ньюкасл был ещё далеко впереди. Почему-то Гермиона думала, что их место будет намного севернее, ближе к Хогвартсу, но она была не против слезть с метлы пораньше. Пейзаж ни о чём ей не говорил, поля перемежались холмами и, иногда, лесами, а деревни попадались всё реже. Где-то здесь магия дала сильнейший сбой, и Гермиона пыталась вспомнить хоть какие-то значимые для волшебного мира места, находящиеся в этом районе, но в голову ничего не приходило. На всякий случай она вытащила палочку – кто знает, с чем придётся столкнуться. Звук спирали становился всё невыносимее, и Леви решил снижаться. Гермиона наклонила рукоять вниз, и метла неожиданно завибрировала. Волшебница нахмурилась – неужели Умиротворяющий бальзам уже закончил своё действие, и нервозность вернулась? — Гермиона! — испуганно закричал Леви, но было поздно. Она камнем летела вниз, с бешеной скоростью приближаясь к руинам какой-то лачуги, метла бесполезной палкой болталась между колен. Всё случилось настолько внезапно, что мысли не догоняли голову, оставшись где-то наверху. Магии тут просто не было, Гермиона чувствовала это всем телом, как и то, что она разобьётся насмерть, если не произойдёт чудо. Она заметила вспышку Депульсо за секунду до того, как её отбросило вбок, и палочка отозвалась теплом. — Арресто Моментум! — выкрикнула Гермиона, и тут же удар о землю выбил весь воздух из её лёгких. Это было почти так же больно, как падение с движущейся лестницы во время битвы за Хогвартс. Раздался оглушительный хруст, и Гермиона не сразу поняла, что это переломилась метла, а не её кости. Она задыхалась от боли и невозможности сделать глубокий вдох, но каждый глоток воздуха означал главное – она жива. — Гермиона! — Леви соскочил с брыкающийся метлы и подбежал к неподвижной волшебнице. — Боги, ты жива! — Сумка… в сумке есть лекарства… — с трудом прохрипела Гермиона. Этьен откинул клапан, и на секунду замер, наткнувшись на полноценную кладовку. Быстро придя в себя, он направил внутрь палочку и скомандовал: — Акцио, аптечка! — Средство от… от ушибов… банка… и надо проверить рёбра… — от боли темнело в глазах, и Гермиона всеми силами старалась не потерять сознание. — Я не умею, — Леви оторвался от ящика с зельями, и испуганно посмотрел на волшебницу. Гермиона заставила запястье вывести причудливое движение диагностического заклинания. Она умела читать лишь базовые показатели, но с облегчением поняла, что рёбра целы. — Анапнео, — это заклинание не совсем подходило, но дышать стало легче, и Гермиона благодарно кивнула Леви. — Ничего не сломано, но моя спина скоро превратится в сплошной синяк. Вы нашли обезболивающее и мазь? — уже увереннее спросила Гермиона. Этьен кивнул и влил ей в рот зелье, после чего уставился на железную банку с логотипом магазина Уизли. Эта мазь всегда была при ней, с тех самых пор, как Фред помог с синяком от телескопа. — Мне… мне нужно обработать вашу спину, — Этьен замялся. Гермиона издала смешок и тут же поморщилась от боли. — Боюсь, что так. Меня нужно перевернуть, убрать одежду выше пояса и намазать спину толстым слоем лекарства. И никогда не рассказывать об этом моему жениху, — не удержалась Гермиона, глядя на красное лицо Леви. Ей до странного спокойно было находиться в столь плачевной ситуации. Возможно, Умиротворяющий бальзам всё же ещё действовал, а может пребывать на грани жизни и смерти стало для неё привычным делом. Леви взял себя в руки и заклинанием перевернул Гермиону на живот, после чего убрал мантию и блузку с помощью Эпискеи. Его руки на секунду замерли, перед тем как коснуться её кожи, но вскоре неловкость ушла. Гермиона предположила, что этому способствовал вид её побитой спины. Волны прохлады пробежали по позвоночнику, унося с собой отёк и боль. — Мазь действует быстро, надо подождать всего несколько минут, — пояснила Гермиона, и Леви кивнул, складывая лекарства обратно в сумку. — А вы готовы ко всему, мадемуазель, — сказал он, желая заполнить тишину. — Тут целая комната. — У меня была похожая сумка во время войны. Мы не знали, как долго будем скрываться, а тащить с собой огромные чемоданы было бы просто нелепо. Когда всё закончилось, я поняла, что сумку стоит доработать, ну и вот, — Гермиона слабо улыбнулась. Мазь и зелье прекрасно работали, и она аккуратно пошевелила плечами, проверяя ощущения. — Кстати, спасибо, что выкинули меня из этой мёртвой зоны. Иначе я бы точно разбилась. Леви опустил взгляд. — Я хотел сам поймать вас, но метла не слушалась, и это всё, что пришло мне в голову. — Наверное вы всё же зря взяли меня себе в помощники, мистер Леви. С нами вечно что-то происходит, — видимо она поправилась достаточно, чтобы пытаться шутить. — Вы меня до смерти напугали. Я не поверил глазам, когда вы успели применить заклинание амортизации, — он покосился на её спину. — Ваша реакция впечатляет, мадмуазель. Гермиона снова пошевелила плечами – боли почти не было. — Я так понимаю, мы на месте, — сказала она, но, к её удивлению, Этьен покачал головой. — Нет, спираль всё ещё тянет на север. Но мы совсем рядом, она издаёт просто чудовищный звук, пришлось его заглушить, пока мы не оглохли, — пояснил он. — Это дурной знак, что магия сбоит даже не в самом центре, — Гермиона оглянулась на лачугу, столкновения с которой она только что избежала. Она была совсем заброшенной: крыша провалилась, ступеньки сгнили, а кусты вокруг почти полностью заслонили стены. Гермиона пригляделась: среди сорняков был цапень. — Это был дом волшебника, — заключила она. — Место надо будет изучить сразу после центра. Не могли бы вы, мистер Леви, наложить на спину очищающее? Думаю, я готова продолжить. Этьен удивлённо уставился на неё. — Как это? Мы разве не перемещаемся в больницу? — Не тогда, когда мы так близко. И спина почти прошла, вполне терпимо. Леви не выглядел убеждённым, и Гермиона добавила: — Как только мы закончим, я отправлюсь в Мунго. Пока француз разглядывал разрушенный дом, Гермиона переоделась в запасную одежду из сумки. Обломки метлы она положила внутрь, хотя надежды на ремонт было мало. Они шли медленно, стараясь не тревожить спину Гермионы. Вскоре деревья расступились и волшебники увидели деревню, расположенную между двумя крутыми холмами. На одном из них возвышался красивый особняк, выглядевший нежилым, с противоположной стороны были церковь и большое, для такой деревеньки, кладбище. По коже Гермионы пробежали мурашки. Это место… — Вы понимаете, где мы? — спросил Леви. Спираль тянулась вперёд, и наверняка издавала бы высокий писк, если бы не заклинание. Гермиона понимала. Всё вставало на свои места, складываясь в мрачную картину. — Мы в Литтл-Хэнглтоне. Это, — она указала на особняк, — дом, в котором Волдеморт убил своего отца и деда с бабушкой. Ему было шестнадцать. Тогда же он создал крестраж и хранил его в лачуге, на которую я чуть не упала. Там жили Гонты, родственники Риддла со стороны матери. Леви стоял с потрясённым видом, но молчал, чувствуя, что это не конец. — А на кладбище… на кладбище Волдеморт провёл ритуал возвращения тела, — Гермиона опустила руку. — Ричард был прав, всё всегда сводится к этому психопату. Полагаю, именно кладбище окажется нашей целью. Шли они в тишине, Леви о чём-то размышлял, хмуря брови. Воздух ощутимо потяжелел, чем ближе были ряды надгробий, тем сложнее было отдышаться. Гермиона помнила рассказ Гарри, и когда они оказались у статуи плачущего ангела, посмотрела на спираль. Артефакт завис в воздухе, медленно кружась вокруг своей оси. Леви тоже заметил это, и полез в саквояж за подзорной трубой. Гермионе очень хотелось его поторопить, пока он внимательно разглядывал всё вокруг, особенно задержавшись на небе. Наконец он протянул устройство ей. Огромный золотой вихрь завис над их головами, полосы сияющих частиц тянулись из-за горизонта. Но даже не это выглядело самым удивительным. Миллионы золотых точек медленно падали вниз, отделяясь от рукавов вихря. Они кружили, словно снежинки, и чем ниже опускались, тем сильнее теряли цвет и блеск. Уже чувствуя знакомую волну отвращения, Гермиона перевела взгляд под ноги. Серый пепел мёртвого Магнуса доходил ей до щиколотки.

***

Гермиона проснулась от собственного судорожного кашля. Уже которую ночь ей снилось, что она стоит среди падающих золотых снежинок. Но стоило ей вдохнуть их, как горло сводило, и она начинала задыхаться. Этьен предположил, что подобные видения преследуют её из-за частого изучения мёртвого Магнуса. Сам он, спустя неделю каждодневного прибывания в Литтл-Хэнглтоне, тоже осунуся и побледнел. Работа в Соединённом Королевстве не шла ему на пользу. Гермиона устало потёрла слезящиеся глаза и посмотрела на часы. Было почти пять утра. Она опять заснула в библиотеке Отдела Тайн, зарывшись в старые каталоги артефактов. Когда они с Леви не летали по Британии в поисках более мелких мест истончения магического фона, она сидела за книгами. Гермиона надеялась найти оберег, чтобы защитить от воздействия умирающего Магнуса хотя бы заболевших кахексией. Эвакуация не помогла, состояние пострадавших резко ухудшилось, поэтому Отдел Тайн искал иной способ защиты. Учёт всех известных невыразимцам артефактов стали вести ещё в средние века, и Гермиона поступательно изучала каждую запись, начав со старейших. Сон настиг её на заметках середины девятнадцатого века, автор которых любил витиеватые и излишне эмоциональные описания, пытаясь превратить запись о каждой брошке омоложения в сентиментальный рассказ. Скептически оглядев стопку книг, ожидавших её внимания, Гермиона решила сделать глоток Бодрящего зелья. Пока что ночные бдения не дали никакого результата, кроме окончательно сбитого режима сна. Чем современнее становились книги, тем меньше оставалось надежды найти подходящие артефакты. Просмотрев очередной том, Гермиона опустила голову на руки. Она очень устала. Пора было прекращать изводить себя и взять выходной, чтобы наконец выспаться и провести время с Роном. Он понимал, почему она пропадает на работе, но им не хватало друг друга. «Можно на день съездить во Францию», — Гермиона вспомнила совет Пенелопы, листая очередной том. …обелисками, которые были чернее, чем сердце дементора, чернее, чем душа преступника, использующего их… Гермиона сморгнула усталость, и перелистнула несколько страниц назад. Удивительно чёрный минерал она уже видела во время ритуала Пилар Неро, и он действительно работал. Найдя начало описания артефакта, невыразимка погрузилась в чтение. Обелиски магического сокрытия. Сей артефакт был использован в чудовищном преступлении, в первую очередь против великих предков злодея. Есть ли что-то более унизительное, более разрушающее сами устои нашего общества, чем попрание семейных связей? Это подобно болезни, поражающей сильного, здорового человека, чтобы в итоге его запомнили как немощного калеку, стоящего с протянутой дрожащей рукой и просящего милостыню, позабыв о всех днях его расцвета и великих деяний. Да, память поколений коротка, и потому, подобно лекарю, я постараюсь излечить этот чистокровный род, не предавая огласке его фамилию. Зло наказано, а не это ли самое главное? И не так уж и важно, за какое именно прегрешение этот волшебник оказался в Азкабане, где он может помериться своим бессердечием с его мрачными стражами. Нет ничего дурного в исследованиях магии, но тёмные искусства опасны тем, что стирают границу дозволенного, совращая душу волшебника. Добрый господин употребляет власть во благо своих подданных, но этот тёмный волшебник захотел полностью овладеть чужой волей. Всем известно, что с помощью Империо сложно удержать контроль даже над двумя людьми, но сила чар мага была столь велика, что он поработил целое магловское поселение. Наверняка вы слышали о печальной судьбе города *название вычеркнуто*. Среди маглов ходили слухи, что сам дьявол ходит по его улицам. Жестокие убийства, кровосмесительные связи, всё самое гнусное и порочное, что добрый волшебник даже не сможет вообразить… Гермиона пролистнула несколько страниц. Автор с нездоровым вниманием к деталям рассказывал подробности об истязаниях маглов, конечно же выражая при этом своё осуждение. Невыразимка выдохнула и постаралась откинуть эмоции. Она ищет артефакт, а не очередной пример жестокости магов к простым людям. Но любому беззаконию приходит конец! Через *название вычеркнуто* пролегал путь другого волшебника, и едва он прошёл через главные ворота, как понял, что здесь нет никого со свободной волей. Воздух гудел от тёмной магии, и сложно было представить, что буквально шаг назад он ничего не чувствовал. Волшебник понял, что что-то создаёт невидимую границу вокруг города. Он вышел прочь из *название вычеркнуто* и заметил, что семь башен крепостной стены венчались обелисками, которые были чернее, чем сердце дементора, чернее, чем душа преступника, использующего их. Свойство артефакта таково, что место, скрытое их силой, становится невосприимчивым к магии извне. Любой волшебник, даже если он специально попробует наложить диагностирующие заклинания, увидит лишь обычный магловский городок, лишённый и искры магии. Любое преступление, совершенное под покровом гептагона из обелисков, останется невидимым для следящих заклинаний. Потому ваш скромный слуга определяет этот артефакт как «опасный» и направляет его на хранение в Отдел Тайн. Гермиона не могла поверить своим глазам: всё это время необходимый артефакт был прямо у них под носом. «Лишь бы они были на месте», — Гермиона уже спешила в огромные залы хранилища, боясь дать надежде расцвести в полную силу.

***

Стук в дверь прервал бурное обсуждение обелисков, которые в полном составе нашлись в хранилище. Свойства артефакта, избавленные от мелодраматизма, были выписаны на доске аккуратным столбиком, больше всего всех волновала территория, которую он сможет защитить. Письмо с колдографией обелиска уже летело к Пилар Неро через каминную экспресс-сеть, чтобы удостовериться, что это именно тот минерал, который она использовала в Монголии, но Гермиона была уверена, что не ошиблась. Она как раз убеждала мистера Шепарда, что обелиски стоит разместить вокруг Хогвартса, как их прервали. — Прошу прощения за опоздание, — раздался знакомый голос, и в кабинет вошёл Гарри. Гермиона ахнула, как и все присутствующие, кроме Ричарда. — О, мистер Поттер, наконец-то! Прошу, присаживайтесь, у нас как раз важное обсуждение. Хочу представить вам нашего посла! — мистер Шепард театрально поклонился, указывая на аврора. Гарри немного нервно улыбнулся и уселся на стул, кивая остальным. Остановившись на Гермионе, он весело ей подмигнул, одним взглядом обещая поговорить позже. — В нашей группе есть ещё одно пополнение, но мистер Кавамото работает удалённо. Собственно, он и сказал мне, что понадобится более плотное международное сотрудничество, а для этого нам очень пригодится знаменитость. Не обижайтесь, мистер Поттер, вопрос серьёзный, так что стоит пользоваться любыми возможностями, — Ричард посмотрел на Гарри немного виновато. — Я лишь упомянул ваше имя, и несколько волшебников согласились на встречу, хотя до этого просто игнорировали письма. — Я начинаю напоминать себе галлеон, так все рады меня видеть, — поморщился аврор. Он смирился со своим статусом героя, но привыкнуть, а тем более полюбить его, так и не смог. — Всё так, мистер Поттер, всё так, — пробормотал Шепард и добавил: — Давайте я расскажу вам о сути вопроса… В итоге, после утомительных споров, для размещения обелисков они всё же выбрали Хогвартс, устроив на его территории отделение Мунго, и закончили собрание на пару часов позже запланированного. Гарри поймал подругу у выхода из кабинета и порывисто обнял. — Гермиона, ты просто гений! Мы так переживали за Молли, ей стало хуже после попытки эвакуации. Как ты вообще нашла этот артефакт? — спросил он. — В библиотеке, — фыркнула невыразимка. — Ну что-то же должно оставаться неизменным, — добавила она, глядя на насмешливое лицо друга. — Лучше скажи, как ты попал к нам? Не удивлюсь, что к этому приложил руку Этьен Леви, он не оставляет попыток познакомиться с тобой через меня. — Без понятия, — пожал плечами Гарри. — Мистер Шепард просто пришёл к Кроули и настойчиво попросил меня. — Полагаю, твой начальник был не очень-то доволен. — Мне кажется, от его крика зашаталось министерство. — Видимо, мы закопались достаточно глубоко, чтобы это нас не затронуло, — Гермиона покачала головой. Кроули боялся отпускать Гарри из-под своего пристального надзора, справедливо опасаясь за своё место. Не то, чтобы он держался за него мёртвой хваткой, но уходить раньше срока точно не собирался. — Как Рон? Я с ним пересекаюсь только в Мунго, а там особо не поболтаешь. Плечи Гермионы невольно опустились. — Я сейчас всё время на работе, — кисло протянула она. — Не надо, Гарри, я и сама знаю, что надо делать перерывы, — поморщилась Гермиона, не давая другу произнести стандартную фразу. — Я как раз думала взять отгул и съездить с Роном куда-нибудь, может даже за границу… если, конечно ему будет удобно. Гарри слегка толкнул подругу в плечо и улыбнулся ей. — Уверен, Рон найдёт время. Может погостите в Ракушке? Билл и Флёр уехали с Мари-Виктуар к каким-то родственникам, кажется к тётке Флёр. — О, — Гермиона на секунду замедлила шаг. — Нет, думаю лучше найти место, где будет меньше соблазна сорваться в мои подземелья. Ложь. Её устроил бы и пикник в Гайд-парке, да, даже заход по всем квиддичным пабам Британии, но только не Ракушка. Для неё там навсегда останутся призраки немощного Олливандера, хмурого Крюкохвата, и её самой, бледной, дрожащей, держащейся за стену. Слабой, никчёмной… В голове запульсировало. — Тоже разумно, — голос Гарри прозвучал глухо, словно через стену, и Гермиона поняла, что невольно оградилась сильнейшим щитом окклюменции. — Честно говоря, ты выглядишь ужасно усталой. Гермиона улыбнулась, хотя не была уверена, что это было к месту. Слова раскатисто гремели в голове: ничтожная, жалкая, ненужная… Шептала ли их Беллатриса, вырезая буквы на её руке? Или это были мысли под влиянием медальона-крестража? — Да, да… ты прав. Прости, Гарри, мне нужно работать, увидимся позже, — Гермиона не помнила точно, как вновь оказалась в библиотеке, но запах книг немного успокоил её. Голова была свинцовой, держать её было абсолютно невозможно, и невыразимка уткнулась лицом в рабочий стол. Что с ней происходит? Это влияние мёртвого Магнуса? Гермиона огляделась, ища признаки галлюцинаций, но вокруг был лишь привычный вид шкафов и столов, заваленных свитками и книгами. Ей нужно обсудить это с Леви. Не напрямую, конечно, но только он может сказать что-то о косвенном влиянии Магнуса. Гермиона потянулась к сумке и достала пузырёк Укрепляющего. Ей стоит уменьшить количество зелий, организм нельзя обманывать вечно, заменяя еду и сон магией. — Сегодня же зайду к Ричарду и попрошу выходной, — пообещала она самой себе, хотя и догадывалась, что не сделает этого. Но пока в комнате артефактов её ждали обелиски, и ей нужно сосредоточится на них.