Hetaera

~~~~~

      — Позвольте представить вам моего нового гете́ру, Ян Чонина, — с широкой улыбкой произнес Хван, отступая в сторону и открывая вид на омегу, который всё это время скромно стоял за его спиной. — С этого дня он будет жить в этом доме.       Подняв глаза от своих ботинок, Йенни слегка наклонился вперёд. «Здравствуйте!» — на его щеках появились ямочки, когда он с мягкой улыбкой поздоровался со всеми присутствующими.       После того как Хёнджин закончил разговаривать по телефону, он нашёл его сидящим на полу между стеллажами. Подняв свой заплаканный взгляд на него, Чонин сразу же заметил, как лицо альфы исказилось от досады. Присев перед ним на корточки, он нежно вытер слезинки с его щёк и, извинившись, сказал, что ему нужно срочно вернуться в офис.       Весь его вид говорил о том, что Хёнджин безумно не хотел сейчас останавливаться и бросать Чонина в одиночестве. Однако внезапный приезд важной делегации из Японии вынуждает его покинуть особняк. Стараясь не акцентировать внимания на слезах омеги, он молча взял его за руку и повёл за собой из библиотеки. Пройдя через несколько комнат, они вышли в просторный зал, где уже собрались все сотрудники этого дома.       Всё ещё не в силах оправиться от нежности, которую ему подарил Хван, Чонин словно находится сейчас в пространстве. Его кожа до сих пор хранит тепло рук альфы в тех местах, где он касался его. А в голове, будто навязчивая мелодия, звучит мужской ласковый голос, который нашептывал ему ранее слова, лишающие рассудка. Всё это кажется настолько неправильным, что Чонину становится страшно. Его внутренняя омега слишком сильно привязалась к этому альфе и теперь постоянно подталкивает его к краю, с которого он, кажется, вот-вот сорвётся в пучину безумия.       — Это Ли Феликс, мой секретарь и правая рука, — продолжил Хёнджин как ни в чём не бывало, даже не подозревая, какое влияние он ранее оказал на Чонина. — Ликс тоже живёт в этом доме. Так что можешь смело обращаться к нему с любым вопросом. — Мягко положив ладонь на спину Йенни, он подталкивает его к светловолосому парню.       — Добро пожаловать, Чонин! — с искренней улыбкой произнес Феликс, протягивая руку омеге. — Я так рад наконец-то встретиться с тобой лично. Надеюсь, мы сможем стать друзьями.       Феликс, безусловно, очарователен. Его белоснежные волосы собраны в аккуратный пучок на затылке, и лишь несколько изящных прядей обрамляют маленькое милое личико, на котором красуется, кажется, целая россыпь веснушек. Этот омега словно излучает солнечный свет и тепло. Такие люди, как правило, окружают себя многочисленным кругом друзей и знакомых. С ними всегда есть о чём поговорить, и время, проведённое в их обществе, никогда не бывает скучным. Чонина всегда привлекали подобные личности, и он почти не сомневается в том, что они смогут найти общий язык с этим парнем.       — Я тоже очень рад знакомству, — протягивая руку в ответ, Йенни с улыбкой сжимает мягкую ладошку Феликса и слегка наклоняет голову вперёд.       — Как и сказал Хёнджин, ты всегда можешь обратиться ко мне, — отпуская его, Ликс бросает взгляд на Хвана, который смотрит сейчас на своего гете́ру, будто кот на сметану. — Если, конечно, мой начальник не будет постоянно нагружать меня бесконечной работой.       — Не стоит представлять меня в роли сурового руководителя, Феликс, — наконец отведя взгляд от Чонина, Хёнджин слегка прищуривается, обращаясь к помощнику. — Не так уж много я требую от тебя.       — Конечно, конечно. — Подмигнув Йенни, омега слегка приподнял подбородок вверх, копируя деловую манеру Хёнджина. В ответ на это тот широко улыбнулся и прикрыл рот ладошкой.       Негромко цокнув языком, Хван с нежностью приобнял Чонина за плечи и, легонько потянув, повёл его в сторону, где в скромной позе, заложив руки за спину, в элегантных чёрных брюках и белой рубашке стоял Ли Минхо. И если от Феликса исходил солнечный свет, то от этого омеги веяло мраком. Но что удивляет Чонина больше всего — его совершенно не пугает этот факт. В глазах, которые чем-то напоминают кошачьи, он сразу же заметил неподдельную мягкость и заботу. Это подкупило, и Йенни поверил, что вся мрачность Минхо всего лишь маска.       Рядом с ним, словно скала, возвышается широкоплечий альфа. Он одет в тёмный костюм, что придаёт ему вид охранника или личного телохранителя. Мужское лицо кажется суровым и серьёзным, но тёплые искорки в глазах выдают его истинную доброту. Чонин не может не заметить, с какой любовью он иногда посматривает на стоящего рядом омегу. Однако тот лишь постоянно отворачивается, нахмурив брови.       — Чонин, это Ли Минхо и Бан Чан, — вновь заговорив, Хёнджин указал на омегу и альфу, которые улыбнулись ему в унисон. — Минхо является моим дворецким, хотя мы стараемся не использовать это слово. Он давно уже стал частью семьи. А Чан — начальник моей охраны.       — Добро пожаловать, Чонин, — с искренней теплотой произносит Минхо, подходя ближе и нежно обнимая омегу. От него исходит сладкий аромат цветов, который словно успокаивает Йенни. — Если захочешь поговорить, ты всегда можешь обратиться ко мне.       — Я рад познакомиться с вами поближе, Ли Минхо, — отвечает омега с лёгкой неловкостью, когда аккуратно отстраняется от старшего. — Благодарю вас за печенье. Оно было очень вкусное.       — Давай на «ты», — Ли мягко берёт его за руку. — Я не такой уж и старый. И я безумно рад, что наш маленький кулинарный эксперимент с Феликсом тебе понравился.       — Да, конечно… — Чонин ненадолго запнулся, бросив быстрый взгляд на Хёнджина, который лишь пожал плечами в ответ. — Давай будем на «ты».       — Мне тоже очень приятно видеть в этом доме новых людей, — с этими словами Бан Чан вышел вперёд, слегка наклонил голову и улыбнулся, демонстрируя две очаровательные ямочки на щеках. — Надеюсь, тебе будет здесь комфортно.       — Спасибо.       — Чан, — перетягивая всё внимание на себя, Хёнджин посмотрел на часы и слегка нахмурился. — Мне уже нужно выезжать. Где Чанбин или Джисон?       — Джисон отправился в магазин за продуктами, — ровным голосом произносит Бан Чан, переводя взгляд с Чонина на Хвана. Его лицо вновь становится серьёзным. — А Чанбин ждёт тебя в машине.       — Прекрасно, — с улыбкой Хёнджин вновь обнимает Йенни и, нежно касаясь носом его виска, шепчет прямо в ухо: — Не хочешь проводить меня, малыш?       От столь неожиданного жеста Хёнджина по всему телу Чонина словно пробежал электрический разряд. Он никак не предполагал, что этот альфа способен столь открыто, на глазах у всех, начать флиртовать. Йенни почувствовал, как его щёки заливает румянец, а сердце начинает биться быстрее. Неловкость, смешанная с чувством приятного, заставляет его в этот момент желать провалиться сквозь землю. Горячая рука Хёнджина ещё крепче обхватывает талию, а на его лице появляется довольная ухмылка, когда он осознаёт, какую реакцию вызвал в Чонине.       Мерзавец. Какой же ты мерзавец, Хван Хёнджин.       — Феликс, — с серьёзным видом обращается к секретарю альфа, поворачивая голову в его сторону. — Пожалуйста, когда я уеду, покажи Чонину его комнату.       — С большим удовольствием, — широко улыбаясь, Феликс подходит ближе. — С радостью всё покажу и расскажу.

~~~~~

      Они вышли из дома, крепко держась за руки. Чонин, погруженный в свои мысли, старался не отставать от Хёнджина, который уверенной походкой шагал впереди. Солнце уже клонилось к горизонту, но его тепло всё ещё ощущалось в воздухе, и на лбу омеги выступили маленькие капельки пота. Сегодняшний день был действительно жарким и сложным как в прямом, так и в переносном смысле этого слова.       Знакомство со всеми жильцами дома прошло замечательно, Йенни бы даже сказал — идеально. Все встретили его с улыбкой и теплотой, но всё же он до сих пор чувствовал себя не в своей тарелке. Чонин просто такой человек: ему всегда немного трудно сразу открыться новым знакомым. И если добавить к этому его недавний эмоциональный срыв в библиотеке, то можно сказать, что омега проявляет удивительную стойкость. Другой на его месте, вероятно, уже бы замкнулся в себе.       Пройдя по дорожке, они снова оказались у того же навеса, где на этот раз был припаркован только один чёрный автомобиль. Рядом с ним, опершись на капот, стоял невысокий, но весьма внушительный молодой человек. Его атлетическое телосложение не оставляло ни малейших сомнений в том, что он является альфой. Тёмная рубашка и брюки эффектно подчеркнули его мускулистые руки и бёдра. А приятные черты лица, вероятно, могли бы вызвать интерес у любого омеги. На первый взгляд, Чонину показалось, что этот человек отличается суровой требовательностью как к себе, так и к окружающим. Интуиция подсказывала ему, что найти общий язык с этим парнем будет крайне непросто.       — Добрый день, Хёнджин, — поздоровавшись, альфа направляется к задней двери автомобиля, чтобы распахнуть её перед своим начальником. — Мы можем ехать?       — Конечно, Чанбин. Но сначала я хочу представить тебе моего нового гете́ру, — сказал Хван, отпуская руку Чонина, и осторожно положил ладонь ему на спину, слегка подтолкнув вперёд. — Его зовут Ян Чонин.       — Здравствуйте, — в горле у Йенни застрял комок, когда он встретился с холодным взглядом Чанбина. С усилием проглотив его, он продолжил: — Рад знакомству.       — Добро пожаловать, — произнес альфа без каких-либо эмоций и снова взглянул на Хёнджина. — Мне только что звонил Дин. Японцы будут в офисе через час. Поэтому нам стоит поторопиться.       «К сожалению, не все в этом доме оказываются приятными людьми», — размышляет Чонин, замечая, как Чанбин слегка морщит нос. «Но почему такое отвращение? Мы ведь даже не знакомы». В груди омеги зародилось неприятное чувство, похожее на обиду. Он, конечно, осознавал, что не всем людям можно угодить, но чтобы вот так, без причины, не успев толком узнать человека? «Обидно!».       — Не волнуйся, мы непременно успеем, — произнёс Хван, огибая Чонина и останавливаясь перед ним. — Подожди, пожалуйста, в машине, мне необходимо попрощаться, — попросил он, не сводя глаз с омеги. Чанбин, испустив едва слышный вздох, повиновался приказу своего начальника.       Лёгким касанием пальцев Хёнджин отводит за ушко выбившуюся от дуновения ветра прядь волос Чонина. Ласково улыбаясь, он приближает своё лицо, так что их груди почти соприкасаются. Его горячая ладонь ложится чуть ниже талии, и Йенни задерживает дыхание, глядя в тёмную бездну глаз, горящие каким-то необычным огоньком. Всё тело снова начинает таять в этих уверенных объятиях, но Чонин быстро приходит в себя. Он слегка отталкивает Хёнджина в грудь и отходит на безопасное расстояние.       Уголки губ альфы изгибаются в едва заметной ухмылке, а руки его скрываются в задних карманах брюк. Он поднимает голову, устремляет взгляд в небо, слегка прищуриваясь от яркого солнечного света, и тут же резко вновь переводит глаза на Чонина.       — Откровенно говоря, мне совсем не хочется сейчас уезжать, — произнес Хёнджин, приближаясь к Чонину, словно хитрый кот, требующий ласки. Их лица снова оказались близко друг к другу. — Я бы с радостью провёл остаток дня с тобой и узнал тебя лучше. Однако работа не ждёт. Поэтому прошу прощения, что не смогу лично показать тебе дом и… — Немного помедлив, он, ухмыльнувшись своим мыслям, продолжил. — И комнату. Я приготовил для тебя там подарок. Надеюсь, ты его оценишь.       — Благодарю, но не стоило так тратиться. — Чонин приподнимает подбородок, складывает руки на груди и твёрдо смотрит на Хёнджина. Он больше не намерен уступать этому альфе — наверное. — Ты и так платишь мне хорошие деньги.       — И вн-о-о-о-вь этот то-о-н, — протягивая каждое слово, Хван тихо смеётся и качает головой. — Всё же ты ещё та язва. Но ничего, я смогу тебя укротить.       — Рискни, — произносит Чонин с вызовом, слегка наклоняясь вперёд. — Давай посмотрим, что из этого выйдет.       После этих слов Хван делает решительный шаг вперёд и, схватив Чонина за талию, резко притягивает его к себе. От неожиданного толчка воздух с тихим звуком вырвался из лёгких Чонина, и он с испугом посмотрел на лицо Хёнджина, искажённое то ли злобой, то ли азартом.       — Было опрометчиво с твоей стороны говорить такие вещи после того, что произошло в библиотеке. Мы оба знаем, как ты таешь, стоит мне прикоснуться к тебе. Прошу, Чонин, давай больше не будем играть в эти игры. Я знаю, что ты испытываешь ко мне такие же чувства, как и я к тебе. Просто признай это и отпусти ситуацию.       — Ты не представляешь, какие чувства я испытываю к тебе, Хван Хёнджин. Ты никогда не сможешь понять этого, потому что никогда не будешь на моём месте. — Чонин пытается вырваться из рук альфы, но тот только крепче сжимает его в объятиях. — Отпусти меня.       — Нет.       Вплетая пальцы в волосы Чонина, Хёнджин склоняет его голову набок и тотчас же касается губ своими. Волна удовольствия, словно электрический импульс, пробегает вдоль позвоночника омеги, когда тепло тела альфы наполняет его и возносит. Пытаясь противостоять себе, Хёнджину и сложившейся ситуации, он ещё несколько раз с силой ударяет его кулаком по спине. Однако неумолимые уста не отступают, продолжая настойчиво побуждать и принуждать Чонина приоткрыть свои в ответ.       Проведя кончиком языка по нижней губе, Хван слегка прикусывает её, и из горла Чонина наконец вырывается первый тихий стон. Сдаться оказалось слишком просто! Перестав изводить себя ненужными мыслями и полностью выключив голову, Йенни вновь растворился в тёплых, уже таких родных объятиях Хёнджина. Запустив пальцы в его мягкие тёмные волосы, он всё же позволил юркому языку альфы проникнуть в свой рот.       Голова закружилась, а ноги ослабли, когда из груди Хвана вырвался мощный рык, подобно приятной волне он прокатился по расслабленному телу Чонина. — Альфа, — словно в бреду произносит Йенни, когда губы Хёнджина опускаются и прикусывают его шею. — Аль…       Однако внезапно раздавшийся звук автомобильного клаксона мгновенно отрезвляет их пыл. И в тот же миг они отстраняются друг от друга. Чонин, тяжело дыша, словно невесомое пёрышко, медленно опускается, приходя в себя, всё ещё крепко держась за плечи Хёнджина. В этот момент ему совсем не хочется думать, в голове пустота. И если он осознает, что только что произошло, то это точно случится не сразу.       — Мне нужно ехать, малыш, — нежно произносит Хван, целуя Чонина в щёку и проводя рукой по его волосам. — Не ложись сегодня спать слишком рано. И обязательно запомни, на каком месте мы остановились.       С этими словами он отступает от Чонина и, размашисто шагая, направляется к машине, открывая переднюю дверь рядом с местом водителя. Обернувшись и ещё раз окинув омегу взглядом, Хёнджин посылает ему воздушный поцелуй и тотчас же скрывается в салоне автомобиля. Заведя мотор, Чанбин нажимает на педаль газа и тут же увозит альфу прочь с глаз омеги.       Оставшись в одиночестве, Йенни долго смотрит вслед машине, которая, удаляясь, становится всё меньше и меньше. Его губы покалывает, а в голове стоит гул. Не осознавая ни себя, ни окружающий мир, он стоит на том же самом месте, перебирая в руках край футболки.

~~~~~

      — Тебе действительно понравился этот омега? — серьёзно спрашивает Чанбин, не отрывая взгляда от дороги. — Я раньше не замечал, чтобы ты так сильно привязывался к своим гете́рам.       — Я его просто хочу в плане секса, — Хёнджин достаёт из пачки сигарету, открывает окно и закуривает. — Не больше и не меньше. Мне нравятся такие милые мальчики.       — Уверен?       — Гм, — Хван на мгновение погрузился в размышления, устремив свой взор на проплывающие за окном пейзажи, и, словно отвечая самому себе, произнёс: — Да, именно так. Я просто хочу его…

~~~~~

      Солнечный свет на мгновение ослепляет глаза, когда Чонин входит в просторную комнату. Проморгавшись, он осматривает помещение и изумлённо приоткрывает рот. Конечно, омега предполагал, что спальни в этом доме будут роскошными, но он и представить себе не мог, что Хёнджин предоставит ему настоящие апартаменты.       Эта комната по своим размерам, вероятно, сопоставима с четырьмя спальнями Чонина в его доме. Стены здесь окрашены в приятный для глаз светлый тон, а окна занавешены лёгкими белоснежными тюлями, которые слегка колышутся от тёплого дуновения ветра, проникающего с открытого балкона.       Всё помещение обставлено разнообразной мебелью. Наряду с внушительных размеров кроватью здесь есть уютный диван, на котором, несомненно, будет приятно проводить вечера за чтением или же делать наброски в скетчбуке. Перед ним также находится небольшой стеклянный столик, предназначенный для корреспонденции и чаепития. А на мягком пушистом ковре в самом центре комнаты, расположившись в удобной позе и надев на себя пижаму, можно будет с удовольствием выполнять очередное домашнее задание, которое зададут Чонину в университете.       Проходя чуть вперёд, Йенни бросает свой взгляд направо и обнаруживает у двери, ведущей в личную ванную комнату, туалетный столик из светлой древесины, рядом с которым поставлен небольшой пуф бежевого цвета. На его столешнице перед квадратным зеркалом стоят три изящные шкатулки, а по бокам от них выставлен разнообразный парфюм. Приблизившись, Чонин с осторожностью, едва касаясь, проводит кончиками пальцев по флаконам и, выбрав один из них, подносит его к носу. Приятный фруктовый аромат тут же окутывает омегу свежестью, вызывая улыбку на лице. Этот запах непременно войдёт в число его фаворитов.       Покрутив флакон в руках ещё немного, Чонин, поставив духи на место, открывает один из ящиков, и его глаза слегка округляются от удивления.       — Это всё мне, — в лёгком шоке он оборачивается на стоящего позади Феликса. Омега старался всё это время быть как можно более незаметным, чтобы Чонин мог спокойно осмотреть свою новую комнату. — Они настоящие?       — Большая часть из них, — подойдя к Чонину, Феликс достал из открытой шкатулки кольцо с россыпью бриллиантов. — Хёнджин не любит подделки, поэтому всегда покупает только драгоценные камни.       — Разве это его спальня?       — Нет, — с улыбкой ответил Феликс, кладя кольцо обратно в шкатулку и закрывая её. — Это твоя личная комната, и всё, что здесь находится, принадлежит тебе, пока ты живёшь в этом доме. И, предвещая твой вопрос, могу заверить, что никто и никогда не жил в этой спальне, не спал на этой кровати и не носил эти украшения и одежду.       — Одежда?       Не говоря ни слова, Феликс с хитрой ухмылкой взял Чонина за руку и потащил к ещё одной двери, которая находилась в другой стороне комнаты. Открыв её, он запустил его внутрь, и Йенни в очередной раз за короткое время не смог сдержать удивления.       Это была гардеробная, заполненная до самого потолка разнообразными предметами одежды, обуви, сумок и ремней. Напротив входа располагалось огромное зеркало, занимавшее всю стену, а по бокам находились стеллажи и тумбы. Чонин замер, не решаясь сделать и шага. Он стоял, приоткрыв рот от изумления. От дорогих тканей костюмов и рубашек слепило глаза, а от разнообразия ботинок и кроссовок хотелось визжать от восторга.       — Ну как, впечатляет, не правда ли? — Ликс приобнимает Чонина за плечи, слегка подталкивает его и ведёт к одному из дальних шкафов. — Я потратил два дня, чтобы подобрать для тебя всю эту одежду в онлайн-магазине. Здесь представлены последние коллекции самых популярных брендов.       — Но я не понимаю, зачем…       — Ты гете́ра Хван Хёнджина, — остановившись и обойдя Йенни, омега встаёт напротив него. — Твой «хозяин» — один из самых богатых предпринимателей Сеула. Поэтому ты просто обязан выглядеть рядом с ним достойно.       — Но разве нельзя было воспользоваться услугами обычного проката, когда мы бы выходили в свет? — Чонин пожимает плечами, ещё раз окидывая взглядом гардеробную. Его сердце замирает от волнения, когда он осознает, что ему невероятно нравится этот жест Хёнджина. — Зачем тратить на это такие большие деньги?       — Не беспокойся, бюджет Хвана не сильно пострадал. — Феликс, смеясь, слегка похлопывает Чонина по плечу. — А теперь самое важное, что ты должен знать. Здесь, — он указывает на шкаф, к которому они подошли, — за этими дверями собраны все вещи, которые тебе понадобятся во время ваших ночных встреч с Хёнджином. — Поворачиваясь к нему спиной, Феликс открывает его. — Этот мужчина ценит всё красивое и эстетичное, поэтому ему очень нравится, когда его партнёр носит подходящие наряды.       Напоминание о предстоящей ночи вызывает лёгкий румянец на щеках Чонина, а его губы, словно вновь ощущая недавний поцелуй с Хёнджином, начинают слегка гореть. Тело всё ещё хранит воспоминания о том, как приятно было находиться в крепких объятиях этого альфы, и сердце продолжает биться в груди, подобно птице, загнанной в клетку. Йенни никогда прежде не испытывал столь сильного влечения ни к одному из своих парней. Это подобно притяжению, будто Хван — его якорь, который способен заземлить и сохранить ясность мысли в те моменты, когда весь мир вокруг сходит с ума.       Это не любовь, нет, ни в коем случае. Это больше похоже на жажду. Чонин до дрожи, до онемения в кончиках пальцев желает Хёнджина. Желает его тела. Желает, чтобы этот негодяй, этот подлец проник под его кожу, заняв там самое сладкое место. Он капитулировал. Поднял руки вверх. И лишь на краткий миг рассудок в его голове укоряет Чонина, пытаясь преодолеть воздвигнутый им же барьер.       — Вот, — голос Феликса возвращает Чонина к реальности, и он вновь обращает на него взгляд. — Я надеюсь, тебе понравится это бельё. Я тщательно выбирал его, чтобы оно идеально подходило по размеру и подчёркивало все достоинства твоей фигуры.       Отведя взгляд от омеги, Чонин делает несколько шагов в сторону шкафа и внимательно изучает его содержимое. На полках он видит множество разнообразных шёлковых халатов, пижамных штанов, коротких шортиков и красивых кружевных трусиков. От возмущения или от шока, но все слова Чонина словно застревают у него в горле. Слегка нахмурив брови, он закрывает шкаф и поворачивается к Феликсу.       — Ты сам всё это покупал? — с трудом выдавил Чонин, проглотив комок в горле. — Все эти трусы?       — По приказу Хёнджина, — невозмутимо отвечает Феликс, пожимая плечами и скрещивая руки на груди. — Не вижу в этом ничего необычного. Я же не альфа.       — Но это неловко, — щеки Чонина краснеют, и он опускает взгляд на свои ботинки. От волнения он начинает теребить край футболки. — Мне кажется, это неправильно.       — По-твоему, было бы правильно, если бы всё это купил тебе сам Хёнджин? — Феликс хитро прищурился, и Чонин ещё больше смутился. Теперь его уши стали похожи на помидоры. — Не стоит так переживать. Это совершенно нормально. Мне не составило труда. — Помощник Хвана вновь открывает дверцы шкафа, который ранее захлопнул омега, и достаёт оттуда белый кружевной халатик. — Как человек, имеющий опыт в соблазнении таких парней, я могу предложить тебе этот наряд для вашей первой ночи. В нём ты будешь выглядеть невинно.       От слов Феликса в глубине души Йенни зашевелилось нечто, подобное неприятному червячку ревности. «Откуда ему знать, что может понравиться Хвану?» — стараясь не думать об этом слишком явно, он отвёл взгляд от омеги. «Неужели они спят вместе?» Нахмурившись и разозлившись, Чонин тихо выдохнул, сложив руки на груди. «Это глупо. Я снова себя накручиваю».       — Чонин? — Феликс с нежной улыбкой наклонился немного вперёд. — Что-то не так? Ты поменялся в лице.       — Всё в порядке, — прогоняя прочь мрачные мысли, отвечает он, взяв из рук Ликса халатик. — Просто задумался.       — Мы с Хваном не спим вместе, — неожиданно смеясь, говорит Феликс, и это приводит Чонина в замешательство. — Конечно, он очень горячий, но у меня есть принципы, и я не сплю с начальством.       — Но откуда ты…       — Ты слишком громко думаешь, Чонин, — приблизившись, омега приобнимает его за плечи. — Давай лучше я помогу тебе подобрать к этому халатику бельё. Вот смотри, — он, протягивая руку, выдвигает выдвижной шкафчик с нижним бельём, — думаю, здесь мы сможем что-то найти.       — Значит, всё это, — решив больше не акцентировать внимание на этой теме, Чонин обводит рукой пространство вокруг себя, с интересом рассматривая то, что предлагает ему Феликс, — и есть обещанный подарок от Хёнджина?       — Подарок?       — Ну да, — Йенни с нежностью взял в руки белые кружевные трусики, которые ему протянул омега. Он с удовольствием ощупал мягкую ткань, представляя, как они будут смотреться на нём. — Хёнджин сказал, что оставил мне подарок в комнате.       — Мне кажется, я понял, что он подразумевал под «подарком», — немного подумав, вскрикивает Ли, тем самым пугая Чонина. Забрав из его рук все выбранные ими предметы одежды и аккуратно складывая их на тумбочку рядом с зеркалом, он закрывает шкаф. — Всё это, разумеется, не является подарком. Одежда и украшения — это всего лишь то, что Хван обещал тебе предоставить. Подарок — это нечто иное. Пойдём, я тебе покажу.       Феликс вновь взял Чонина за руку и, выводя его из гардеробной, потянул в сторону большого окна, занавешенного белой тюлью. В замешательстве тот следует за ним, словно кукла, которой он всё чаще начал ощущать себя в этом доме. Создаётся впечатление, что любой из присутствующих здесь может делать с ним всё, что захочет. Это немного раздражает Йенни, но, в силу своего характера, он не может противостоять сонбэ.       Останавливаясь, Феликс протягивает руку, отдёргивая занавеску, и только теперь Чонин осознаёт, что это было совсем не окно, а ещё одна стеклянная дверь, ведущая в небольшое помещение. Сквозь полупрозрачное стекло он замечает, что всё пространство заполнено зелёными растениями, и это наводит его на мысль, что за этой дверью скрывается миниатюрный зимний сад.       Однако все его предположения рассеиваются, как только Ликс широко распахивает дверь в просторное помещение художественной мастерской. Затаив дыхание, Чонин входит внутрь, прикрывая рот ладонью. Его взгляд сразу же падает на несколько совершенно новых мольбертов. Именно такие он совсем недавно видел в своём любимом магазине, но так и не смог приобрести их по понятным причинам. Рядом с ними на небольшом столике аккуратной стопочкой сложены краски. Беря одну из коробочек, ноги Йенни подкашиваются, и он падает на ближайший стул, когда читает названия.       Невероятно. Он мечтал о них целую вечность.       — Насколько я могу судить, Хёнджину удалось порадовать тебя своим подарком? — всё это время наблюдавший за Чонином, Феликс прислонился спиной к касику.       — Он сумел меня удивить, — обводя взглядом помещение, Йенни прижимает к груди свои любимые краски. В его глазах блеснули слёзы, но он тут же сморгнул их и продолжил: — В последнее время я даже не мог мечтать о том, что у меня будет своя мастерская.       — Мечты имеют свойство сбываться, не правда ли?       Ответив Феликсу коротким кивком, Чонин вновь обратил свой взор на мольберты и стоявшие рядом с ними белоснежные холсты. Это не может быть правдой, он наверняка сейчас спит. Мечты действительно имеют свойство сбываться. Но Йенни дополнил бы эту фразу тем, что есть люди, способные воплотить твою мечту в жизнь, и в его судьбе таким человеком стал Хван Хёнджин.

~~~~~

      — Я сейчас немного занят, Феликс, — принимая звонок, Хёнджин прижимая телефон плечом к уху. — Что-то случилось? Как там Чонин?       — Думаю, тебе удалось найти к нему подход, — альфа не видит, но чувствует, как губы помощника растягиваются в улыбке. — Этот мальчик был в восторге от твоего подарка.       — Значит, лед тронулся, — отложив в сторону папки с договорами, Хван расслабленно откинулся на спинку кресла. — Это замечательные новости!       — Я бы даже сказал, что лёд уже растаял, — произносит Феликс, шурша бумагами на заднем плане. — Полагаю, с этого момента всё станет гораздо проще.

~~~~~

      В комнате царит полумрак, лишь лампа на туалетном столике да свет из гардеробной рассеивают его. На маленьких часах, стоящих перед Чонином, стрелки уже перевалили за полночь. За окном давно опустилась безмолвная ночь, но сон всё никак не может настигнуть его. И дело даже не в том, что Хёнджин ясно дал понять, что сегодня он планирует зайти к нему перед сном. На самом деле Йенни и так бы не смог уснуть этой ночью — слишком много мыслей кружатся в его голове.       Всё кажется ему совершенно неправильным. Ведь с момента их знакомства с Хёнджином прошло всего-то несколько дней, а Чонин уже готов подарить ему всего себя без остатка. Отдать ключи от своего тела и полностью забыть о том, что здесь он лишь безвольная марионетка. Ему действительно хочется верить в то, что все эти химические процессы, происходящие между ними, являются правдой. И, закрыв глаза, он мечтает хотя бы на мгновение забыть обо всех соглашениях с Хваном и просто окунуться с головой в глубину этой страсти.       Да, это совсем не похоже на любовь, и Чонин это как никогда понимает. Но даже если это просто желание, удовлетворение своих сексуальных подробностей, его сердце бьётся слишком быстро сейчас. «Безумие!» — промелькнула в голове Йенни, когда он внимательно рассматривает своё отражение в зеркале. Нежный макияж подчеркнул его миловидное лицо, а тонкие стрелки сделали глаза ещё больше похожими на лисьи. «Кукла», — фыркнув себе под нос и поднявшись с пуфика, он бросает тюбик с блеском на столик.       Надев все те вещи, которые ему ранее посоветовал Феликс, Чонин почувствовал себя крайне неловко. Глядя в зеркало, он будто не узнаёт себя больше. Шёлковые пижамные штаны и кружевной белый халат на его стройном и красивом теле смотрятся великолепно. Однако Йенни всё равно кажется, что эта одежда не для него. В данный момент он чувствовал бы себя гораздо уютнее, если бы на нём была простая футболка и короткие шорты.       Пройдясь по комнате пару раз туда-сюда, Чонин присаживается на кровать. Его охватывает лёгкая дрожь, а ладони становятся влажными от выступившего пота. Ещё раз взглянув на уже другие часы, висящие над телевизором, он шумно выдыхает.       — Да где же он? — громко спрашивает омега, с размаху падая на мягкий матрас и раскидывая руки и ноги в стороны. — Наверняка решил помучить меня, мерзавец!       Глядя в потолок пустым взглядом, он закусывает нижнюю губу. — Ведь понимает же, что я волнуюсь. А как тут не волноваться? — резко поднимаясь и садясь, Йенни задаёт вопрос самому себе и тут же отвечает на него. — Это ведь не в магазин за рисом сходить.       Стоило лишь словам сорваться с уст Чонина, как едва уловимый звук у двери тотчас приковал к себе всё его внимание. Не шелохнувшись, стараясь не дышать, он обратил свой взор на выход из своей комнаты. Кто-то явно стоял там, пытаясь найти в себе силы, чтобы постучать. Лёгкий холодок пробегает по телу Чонина, оставляя на нём едва заметные крапинки. «А что, если там не Хван?» — проносится мысль, когда за дверью раздаётся очередной шорох, и три гулких удара разрывают ночную тишину в комнате Йенни.       Слегка подпрыгнув на кровати, он неуверенно поднимается и, крадучись, приближается к двери. Сердце колотится так, что этот стук отдаётся в ушах. Страх сковывает его по рукам и ногам, но Чонин, словно загипнотизированный, продолжает свой путь к выходу из комнаты.       — Кто там? — спрашивает он, подходя к двери и положив ладонь на ручку.       — Серый волк, — раздаётся тихий смех, и Чонин сразу же узнаёт этот голос. — Пришёл, чтобы съесть свою Красную шапочку.       Тихонько фыркнув, Чонин качает головой и, полностью расслабившись, открывает дверь. — Твои шутки кринжовые, — произносит он, когда видит перед собой альфу.       Сделав шаг в комнату, Хёнджин замирает в дверном проёме, прислонившись плечом к косяку. Он выглядит просто божественно, и от одного его вида у Чонина перехватывает дыхание. Чёрная рубашка, небрежно распахнутая на груди, обнажает рельефный торс альфы. Спортивные штаны того же цвета свободно облегают бёдра, позволяя разглядеть резинку нижнего белья. На ногах у Хёнджина нет ни тапочек, ни носков, и он стоит босиком на деревянном полу. Его волосы слегка влажные после недавнего душа.       Окинув Чонина беглым взглядом, Хван расплывается в лукавой улыбке и, поднеся к губам стакан, наполненный янтарной жидкостью, делает из него глоток.       — Сказка меняется, — говорит он, когда убирает бокал от своих губ. — Теперь ты у нас не Красная Шапочка, а Белоснежка.       — Ты пьян? — с трудом сглотнув, Чонин пытается отвести взгляд от глаз Хвана, которые, кажется, готовы сейчас его поглотить.       — Это мой первый глоток, малыш, — приподняв брови, произносит Хёнджин, приложив ладонь к груди. — Клянусь, я бы не посмел прийти к тебе пьяным.       — Тем не менее ты пьёшь, — Чонин складывает руки на груди и указывает подбородком на стакан, намекая, что тот не пройдёт в эту комнату с ним.       — Мой любимый зануда, — с широкой улыбкой альфа обходит Чонина и быстрым шагом направляется в ванную комнату. Подойдя к раковине, он выливает виски в канализацию. — Теперь ты доволен?       — Вполне.       Деловито поднимая голову вверх, Чонин, слегка покачивая бёдрами, приближается к дивану и, присев на него, элегантно закидывает ногу на ногу. В его груди в этот момент словно взрываются фейерверки от столь незначительного, но действенного воздействия на Хвана. Это можно смело назвать маленькой победой Чонина. И невозможно выразить словами, как он счастлив сейчас. «Теперь я понимаю, что пытался объяснить мне тогда мой сосед по парте. Манипулировать альфой — это действительно весело», — промелькнуло в голове, пока он пытался сдерживать свою улыбку.       — Ты любишь театр? — присаживаясь рядом, интересуется Хёнджин, чем слегка удивляя Чонина столь неожиданной сменой темы. Поворачивая голову в сторону альфы, он смотрит с вопросом ему прямо в глаза. — Мне нравится русский балет, — как ни в чём не бывало продолжил Хван. — Для меня он — образец театрального искусства.       — Ам, — прокашлявшись и снова сев ровно, Йенни неловко поправил пояс на халате. — Мне по душе драматический театр. Я предпочитаю смотреть пьесы.       — Значит, завтрашний вечер точно понравится тебе. — Придвинувшись ближе к омеге, Хёнджин аккуратно кладёт руку на спинку дивана за его спиной и ласково улыбнулся. — Машина приедет за тобой в восемь, будь готов к этому времени.       — Так скоро… — растерянно пробормотал Чонин, пробежавшись взглядом по всей комнате. Он совершенно не был готов к тому, что ему придётся так быстро выйти в свет с Хёнджином. — Это несколько неожиданно.       — Я и сам не в восторге от этого, — горячая ладонь Хвана мягко ложится на бедро Чонина и слегка сжимает его. — Там соберутся все сливки нашего общества, с которыми я предпочёл бы не встречаться. Но, к сожалению, я не могу отказаться от приглашения.       — Что мне предстоит делать? — Йенни робко и неуверенно накрывает ладонь Хёнджина своей, и тот, понимая, что ему дали зелёный свет, придвигается ещё ближе к нему. — Хотя я и гете́ра, но никогда прежде не участвовал в подобных мероприятиях.       — Ничего сложного, — аромат крепкого кофе становится гуще, когда альфа опаляет своим дыханием лицо Чонина. Его глаза смотрят сейчас в самую душу омеги, словно хотят вытянуть её из него навсегда. — Просто будь красивым рядом со мной.       — А если меня спросят о чём-нибудь? — облизывая пересохшие губы, Йенни словно по инерции сам потянулся навстречу Хёнджину. Все мысли в его голове спутались, и он начал постепенно терять нить разговора.       — Ты ведь смышлёный мальчик, — шепчет Хван, почти касаясь губами губ Чонина, когда его рука нежно скользит чуть выше, туда, куда дозволено прикасаться не всем. — Сумеешь ответить достойно.       Более не в силах сдерживать свою страсть, Хёнджин делает решительный шаг и впивается поцелуем в уста Чонина, сразу же углубляет его. От столь неожиданного действия у омеги на мгновение перехватывает дыхание, и он, теряя контроль над собой, обвивает руками шею альфы и забирается к нему на колени.       Сильные руки сжимают талию, заключая в объятия, в то время как юркий язык Хёнджина скользит по нёбу и зубам, сплетаясь с языком Йенни. С каждым движением всё тело омеги охватывает пламя, и он начинает буквально гореть. Теперь, когда альфа так близко, всё кажется таким правильным, словно они инь и ян, две половинки друг друга. Вплетая пальцы в слегка влажные пряди, Чонин перехватывает инициативу, и теперь он доводит Хвана до безумия. Ощущая, как альфа буквально растворяется в его руках, он ухмыляется.       — Как же ты чувствителен, — шепчет Чонин, слегка потираясь о твердеющий член Хёнджина. — Как мало тебе требуется, чтобы возбудиться.       — Ты играешь с огнем, — мягко опуская свои ладони на ягодицы Йенни, альфа сжимает их, разводя в стороны, и ещё крепче прижимает его к своему торсу. — Я умею кусаться.       — Я никогда не боялся маленьких грызунов…       Громкий визг вырывается из губ Чонина, когда его внезапно подхватывают за бёдра, и теперь он оказывается прижатым спиной к мягкой поверхности дивана. Хван нависает над ним, подобно коршуну, поймавшему свою добычу. В его глазах Йенни видит пламя, готовое поглотить всё вокруг и подчинить себе. Красивые мужские губы озаряются улыбкой, когда он нежно проводит рукой по щеке Чонина и лишь на краткий миг касается его губ в поцелуе.       — Я весь день мечтал о твоих глазах, моя язвочка, — ещё один поцелуй опускается на чуть приоткрытые губы омеги, и тот вздрагивает, тихонько хныкая от нетерпения. — Красавица, — усмехается Хван, продолжая свою игру и дразня его своими устами. — Скажи, ты ведь тоже думал обо мне весь этот день?       — Да, — полустон-полухрип вырывается из горла Чонина, когда рука Хёнджина, распустив бантик на белом халатике, распахивает его полы. — Да, я безумно скучал по тебе, альфа, — в полузабытьи признаётся он и закатывает глаза, ощущая горячие губы мужчины на своей груди.       — Сладкий мой, — поднимаясь, он прильнул поцелуем к шее и, продвигаясь выше, слегка прикусил нежную кожу за ухом Йенни, и тот тут же издал первый протяжный стон. — Скажи, ты хочешь стать сейчас моим по-настоящему? — Упираясь ладонями в мягкий диван, Хван впервые взглянул на него серьёзно. — Я не прикоснусь к тебе, если ты скажешь мне этого не делать. Если хочешь, я могу даже вычеркнуть из договора этот пункт. Я не подлец и не буду принуждать тебя.       — Ты сейчас серьёзно? — Чонин приподнимается на локтях, чтобы их с Хёнджином лица оказались как можно ближе. — Именно в эту минуту ты решил мне это сказать? Ни на собеседовании, когда едва не трахнул меня, ни в библиотеке, когда вынудил умолять, а сейчас, когда я решил оставить всё как есть? — с возмущением спрашивает он.       — Я не стану принуждать тебя, если ты будешь против. Однако мне будет очень тяжело, если ты примешь такое решение. Прошу прощения за свои слова. Чонин, ты действительно не обязан делить со мной постель.       Хёнджин в этот момент совершенно серьёзен. С его лица исчезло всякое лукавство, а взгляд устремлён на Чонина в ожидании его решения. Возможно, именно сейчас настало то самое время, когда следует окатить себя ведром холодной воды, чтобы окончательно прийти в себя и услышать наконец голос рассудка, который пытается докричаться до него. Но всё, что делает Чонин на данный момент, — это закрывает глаза ещё крепче, и, спрятавшись от реальности, он резко обхватывает руками шею Хвана, усаживает его на диван и вновь устраивается у него на коленях.       От неожиданности альфа на мгновение замирает, и Йенни успевает снова перехватить инициативу. Впившись поцелуем в губы, он углубляет его, мягко прижимаясь к возбуждению Хёнджина. Голова идёт кругом, когда тот, очнувшись, подхватывает его под бёдра и, не размыкая их губ, несёт омегу к кровати.       — Малыш, — наконец разрывая их поцелуй, Хёнджин укладывает его на край матраса, — ты даже не представляешь, как осчастливил меня сейчас.       — Если ты немедленно не замолчишь, я могу передумать, — хмурясь, произнес Чонин, когда, приподнимаясь, стягивает халатик со своих плеч.       — Нет, — решительно возражает Хван. — Я хочу, чтобы только он остался на тебе.       Руки альфы нежно скользнули по обнажённым бокам Чонина, вызвав в теле сладостную дрожь. Опускаясь к резинке пижамных штанов, он стягивает их с ягодиц и, аккуратно потянув, снимает с ног омеги. Отбросив в сторону ненужный предмет одежды, Хёнджин широко разводит ноги Йенни, подхватывает под бёдра и тянет к себе, вновь заключая его мягкие губы в глубокий поцелуй.       От избытка чувств Чонин начинает трепетать. Внизу живота возникает приятное ощущение, а аромат свежей выпечки становится более насыщенным, он словно наполняется запахом горячего сахара.       Проникая под рубашку Хёнджина, омега ласково скользит ладонями по его груди и бокам, после чего с силой проводит ногтями по спине, оставляя на ней следы в виде красных отметин. Издав гортанное рычание, Хван в ответ впивается зубами в его нижнюю губу, награждая кровоточащим следом. Тихо всхлипнув, Чонин ещё теснее прижимается к паху альфы и размыкает их поцелуй.       — Войди… — дыхание Йенни прерывисто. От возбуждения его глаза застилает пелена. Он балансирует на грани между явью и сладким забвением. — Хён… Умоляю…       Не говоря ни слова, Хван переворачивает его, вынуждая встать на пол босыми ногами. Задыхаясь, Чонин беспрекословно повинуется ему. Он уже не в состоянии мыслить связно. Всё, чего он сейчас хочет, — это член этого альфы как можно глубже внутри.       — Ты подготовился к сегодняшнему вечеру, не так ли? — приподнимая край халата, Хёнджин слегка стягивает кружевные белоснежные трусики с ягодиц Чонина, оставляя их болтаться на его бёдрах. — Я ставлю тебе за это высший балл. — С ухмылкой произносит он, когда замечает маленькую анальную пробку в форме бриллиантовой розочки.       Ранее, когда Чонин искал простой халат для душа и полотенце, он неожиданно обнаружил ещё один любопытный ящичек в своём гардеробе. Несколько растерявшись, он не решился задать вопрос Феликсу об этом. Полагая, что это предназначено именно для подобных случаев, Йенни отважился воспользоваться одной из предложенных анальных пробок.       — Надеюсь, я всё сделал верно? — он сжал в руках мягкий плед, лежащий на кровати, и тихо простонал, когда Хёнджин начал аккуратно играть с камушком, закреплённым на пробке. — Мне показалось, что это будет правильно.       — Ты всё сделал верно, — Хёнджин извлекает пробку из тела Йенни, аккуратно потянув за неё, и кладёт её на край тумбочки. — Ты молодец, — снимая рубашку, он небрежно бросает её на пол, а затем, стянув с себя штаны и боксёры, нависает над ним, направляя свой член к его входу. — Но в следующий раз предоставь это мне. Я хочу видеть, как ты будешь стонать от моих пальцев, — шепчет он в самое ушко.       Не успев ответить Хвану, Чонин громко вскрикивает и, прогнувшись в позвоночнике, он встаёт на цыпочки, когда тот проникает в него сразу на половину своей длины. Благодаря растяжке, сделанной ранее в душе, и обильному количеству выделяющейся смазки, Чонин смог принять этого альфу практически безболезненно. Задыхаясь от наполненности, он прижимается лбом к мягкому матрасу. Губы Хёнджина нежно, успокаивающе прикасаются к его шее, покрасневшей щеке и виску. Шепча ласковые слова на ушко, которые Чонин в этот момент едва ли воспринимает, он вновь приходит в движение и теперь входит до самого конца.       — Боже…       Осознавая, насколько велик альфа, Йенни не может сдержать тихий всхлип. Он старается дышать ровно, крепче сжимая в руках плед. Всё его тело покрылось капельками пота, а внизу живота словно затянулась спираль удовольствия. Хёнджин, нависая над ним, тяжело дышит в его волосы на затылке, с трудом сдерживая желание начать двигаться в нём.       — Малыш… — Хван оставляет поцелуй на виске Чонина, побуждая его повернуть голову вбок. — Как ты?       — Двигайся… — тихий стон срывается с уст, когда он ощущает едва заметный толчок. — Ну же, Хён, прошу.       Выпрямившись, Хван бережно укладывает одну ногу Чонина на кровать и, сжав в своих руках талию сквозь полупрозрачный халатик, который так хорошо смотрится сейчас на полностью обнаженном теле омеги, он наконец наносит первый глубокий удар. Взвизгнув от удовольствия, Йенни выгибается сильнее, вытягивая руки и цепляясь пальцами за скомканный плед. Голова идёт кругом, когда по телу проходит мощный разряд, подобный электрическому току. Мышцы расслабляются, и он просто растворяется в объятиях этого альфы.       Правильно. Всё это правильно. Так и должно быть!       С каждым новым толчком, ускоряя свой ритм, Хёнджин почти впечатывает его в матрас. Страсть, пылающая между ними подобно яркому пламени, давно поглотила их целиком. Забывая о себе и отрекаясь от всего окружающего мира, Чонин без тени сомнения раскрыл свою душу Хёнджину. Его не волнует, что будет завтра, ведь завтра — это завтра. Возможно, он даже пожалеет о своём решении, но сейчас Чонин не хочет об этом даже думать. Всё, что необходимо ему в этот момент, — лишь взглянуть в глаза Хёна, чтобы вновь погрузиться в эту непроглядную бездну.       — Я хочу видеть тебя, Хён… — с придыханием произносит Чонин, облизывая пересохшие губы, в то время как Хёнджин почти полностью выходит из него и снова погружается до основания. — Позволь мне…       — Хочешь снова взять верх? — остановившись, Хван прижимается грудью к спине Йенни и, слегка прикусив его кожу на шее, оставляет там свою красивую метку.       Не в состоянии ответить, Чонин лишь кивает головой в знак согласия, и в этот же момент он ощущает, как становится пусто, когда Хёнджин окончательно покидает его тепло. Осторожно подняв омегу на дрожащие ноги, тот помог ему полностью снять с себя трусики и забраться на кровать. Следуя за ним, альфа усаживается и откидывается на мягкую спинку. Чонин, не мешкая, взбирается к нему на колени и, не колеблясь, вновь опускается на член Хвана с тихим всхлипом.       Благодаря новому углу проникновения, головка достигает самой чувствительной точки. Приятное, сладостное ощущение, словно патока, разливается по телу, и Чонин, приоткрывая губы в немом стоне, запрокидывает голову назад, закрывая глаза. В этот момент крепкие мужские руки скользят по бокам, груди и плечам, стягивая с них белый кружевной халатик. Прижавшись грудью к груди Йенни, Хёнджин впивается зубами в его ключицу и, слегка приподняв за талию, резко опускает вниз.       Стон срывается с уст Чонина, когда головка вновь касается нежной точки внутри. Вцепившись в плечи альфы, он тотчас же открывает глаза и, встретившись с ним взглядом, оставляет на его губах страстный поцелуй, перехватывая инициативу.       Начиная толкаться, Чонин ощущает, как пальцы Хёнджина безжалостно впиваются в его бёдра, оставляя, без сомнения, красивые для глаз синяки. Тяжело дыша, он не прекращает своих настойчивых движений и спускается губами к шее альфы, кусая и засасывая солоноватую кожу. Дыхание обоих становится прерывистым, когда они одновременно приближаются к своим финалам.       Ноги Чонина дрожат от удовольствия, и он, закрыв глаза, прислоняется головой к плечу Хёнджина, который слегка приподнимает его и начинает наносить самые сильные удары за этот вечер.       Громкие крики вырываются из их ртов, когда они вместе кончают.

~~~~~

      — Я совсем забыл поблагодарить тебя, — произносит Чонин, глядя на стеклянную дверь. Лёжа на боку полностью обнаженным, он ощущает спиной прижатое к себе горячее тело Хёнджина. — Спасибо за мастерскую и краски. Я мечтал о них очень давно.       — Я был уверен, что тебе понравится мой подарок, — с этими словами альфа ещё крепче обнимает Йенни и нежно целует его в шею. — Надеюсь, ты продемонстрируешь мне своё мастерство.       — Обязательно, Хён, — закрывая глаза, омега вновь начинает таять от настойчивых рук Хвана, которые теперь ласково оглаживают его бёдра. — Если хочешь, я могу написать твой портрет.       — Я всегда готов стать твоим натурщиком, если ты попросишь…       Плавно разворачивая голову Чонина к себе с особой осторожностью, Хёнджин вновь касается его губ своими. Эта ночь ещё не подошла к концу, и они оба это осознают…

~~~~~

      Лёгкий ветерок едва заметно шелестел листвой на деревьях. Сегодня Сеул не радовала тёплая солнечная погода. Серые тучи нависли над городом, предупреждая жителей о приближении чанма.       Удобно устроившись в просторной беседке, Минхо, окружив себя разнообразными цветами, составляет букеты, которые украсят комнаты особняка.       Хёнджин то и дело ворчит на него, сетуя на то, что он сам выполняет эту работу, и каждый раз пытается убедить его в том, что проще заказать цветы в магазине. Но Минхо неизменно поступает по-своему, не обращая внимания на очередное фырканье альфы. Он находит наслаждение в том, чтобы заниматься подобным трудом. Ему доставляет удовольствие ухаживать за растениями в этом саду, заботливо выращивая их, а затем, искусно составляя из них композиции, он украшает ими весь дом.       Холодный воздух проникает под футболку, и омега, слегка вздрогнув, тянется к пледу, чтобы укрыться. Минхо никогда не испытывал особой любви к подобной погоде. Он не приемлет воду ни в каком её проявлении и, подобно истинному коту, старается держаться от неё подальше. Поэтому сезон дождей для омеги становится настоящим испытанием. Беспрерывные осадки, выпадающие почти целый месяц, и их последствия не слишком радуют его, заставляя настроение стремиться к нулю.       — Здравствуй, — раздаётся тихий голос над его головой, когда Минхо аккуратно добавляет в букет цветок гортензии. — Я не помешаю?       Оторвав свой взор от нежных бутонов, Минхо замечает Чонина, стоящего на пороге беседки. Юный омега, спрятав руки за спину, скромно улыбается. Его лицо украшают очки в тёмной оправе, а волосы уложены в стильную причёску. Одет он в удобную одежду по погоде, состоящую из джинсов, майки и чёрного кардигана, а на ногах — светлые кроссовки.       В его глазах Минхо улавливает яркие искорки, и он тотчас же понимает, кто сумел зажечь их в этом мальчике. Тихо вздыхая, он едва заметно качает головой, чтобы Чонин не заметил этого движения. «Точно так же горели глазки Бомгю, когда он приходил ко мне после встреч с Хваном. Бедняжка», — сердце сжимается от воспоминаний, но омега быстро старается прогнать печаль от себя.       — Привет, — его лицо озаряет улыбка. — Проходи, не стой на пороге. Я уже почти закончил, но не откажусь от приятной компании.       — Ты составляешь букеты? — спросил Чонин, усаживаясь напротив него за круглый деревянный стол. Окинув взглядом все бутоны, он добавил: — Они красивые и такие милые.       — Прямо как ты, — подмигнув, Минхо вновь одарил его ласковой улыбкой. — Такие же милые и нежные.       На щеках Чонина вспыхнул яркий румянец, и он смущённо отвёл взгляд от омеги. Что-то шевельнулось в душе Минхо — нечто, похожее на братские чувства. Почему-то именно этот мальчик вызывал в нём такие тёплые эмоции.       Минхо не то чтобы относился к другим гетерам Хёнджина иначе. Нет, ни в коем случае. Он сам был таким же, как они, — безмолвными марионетками, — и как никто другой понимал, что те испытывают. Но Чонин… Этот юный омега не должен был находиться здесь. Он слишком невинен.       — Ты приехал из университета? — решив больше не смущать Чонина, Минхо задал нейтральный вопрос, который мог бы направить их разговор в нужное русло. — Кажется, я слышал смех Джисона, когда он выходил из машины.       — Да, — омега улыбнулся, слегка коснувшись мочки уха. — Я приехал, чтобы переодеться и взять кое-какие вещи. Мне нужно успеть навестить дедушку в больнице перед тем, как мы с Хёнджином отправимся в театр.       — Твой дедушка болен? — откладывая в сторону почти собранный букет, Минхо подаётся вперёд. — Что-то серьёзное?       — У него случился повторный инфаркт неделю назад, — огонёк, горевший в глазах Чонина, начинает затухать, улыбка сходит с лица, и он, нахмурив брови, погружается в свои мысли. — Ему потребовалось дорогостоящее лечение, поэтому я и стал…       Однако договаривать он не стал. Вновь погрузившись в себя, Чонин протянул руку и взял со стола цветок розы. Перебирая его пальцами, он старался лишний раз не смотреть на Минхо. Понимая, что лучше сейчас не лезть в душу этого мальчика, омега снова начал собирать букет.       — Если не хочешь, можешь не рассказывать, — произнес он, подбирая очередной цветок. — Если эта тема вызывает у тебя боль, давай сменим её. Ты говорил, что сегодня вечером собираешься в театр с Хённи?       — Хённи? — словно вынырнув из тёмной бездны, в глазах Чонина засияли огни. — Это ты так называешь Хёна?       — Да, — рассмеявшись, отвечает Мин, аккуратно ставя готовый букет в заранее приготовленную вазу. — Все близкие зовут его именно так.       — Интересно, можно ли мне его так называть? — Его большие круглые глаза посмотрели на омегу с такой искренностью, что тот не смог сдержать улыбку. — Мне нравится, — вновь отведя взгляд в сторону, Чонин загадочно ухмыльнулся. — Хённи…       Минхо не нравится это. Ему крайне неприятно наблюдать, как Чонин оживляется при одном лишь упоминании о Хёнджине. Всё повторяется, как и с Бомгю, и вновь закручивается в этот порочный круг. Милые и глупые мальчики, теряя рассудок, без памяти влюбляются в своего «хозяина» и в конечном итоге губят себя. Ведь всем хорошо известно, что Хван совершенно холоден к любви. Ему не нужны отношения, он предпочитает короткие связи. Минхо скорее поверит в то, что самый суровый человек способен испытывать чувства, нежели в то, что этот альфа когда-либо откроет своё сердце кому-то.       — Всё зависит от того, насколько вы… — стараясь не выдавать своего беспокойства, Минхо протягивает руку и нежно берёт мягкую и тёплую ладонь Чонина в свою. — Вы ведь уже стали близки, не так ли?       Чонин не отвечает, лишь заливается румянцем, но Минхо и этого достаточно — он и так всё прекрасно понимает. Этот коварный змей-искуситель никогда не медлит, Хван всегда проникает под кожу гете́рам в самый первый день.       — Послушай, — он с трудом сглатывает комок в горле и смотрит прямо в глаза омеге. — Ты, конечно, можешь не понять и не услышать меня сейчас, но я прошу тебя, будь осторожен. Не позволяй своим эмоциям взять верх над тобой. Не закрывай глаза и не забывай, кто ты для Хвана. — Сжимая руку Чонина крепче, Минхо наклоняется ближе к нему. — Не повторяй судьбу Бомгю.       — Бомгю? — Чонин хмурится и, вырвав руку из ладони Мина, спрашивает: — Кто он такой? И почему я должен повторить его судьбу?       — Это бывший гетера Хёнджина. — В глазах напротив он сразу же замечает непонимание и растерянность. — Он…       Но Минхо не успевает договорить, поскольку их разговор прерывают громкие шаги, и на пороге беседки появляется до боли знакомый силуэт. Приблизившись, Чан с широкой улыбкой ставит на стол пакет с едой из ресторана и обращается к Чонину.       — Тебя ищет Джисон. Кажется, вы с ним собирались куда-то поехать?       — Ах да. — воскликнул гетера, вскакивая на ноги и нервно потирая ладони. — Пожалуй, я пойду. — Развернувшись, он поспешил покинуть беседку.       — Чонин, — останавливает его Минхо, заставляя повернуться, — прошу, прислушайся ко мне. Будь осторожен.       Коротко кивнув в ответ, тот всё же стремительно выбегает прочь из беседки. Глядя ему вслед, омега лишь неодобрительно цокает языком и хмурит брови. «Он так и не услышал, — с сожалением думает Минхо. — Совсем закрыл глаза, бедняжка».

~~~~~